OCR & SpellCheck: Larisa_F
«Коктейль на троих»: Эксмо-Пресс; Москва; 2002
ISBN 5-04-010057-4
Аннотация
Три молодые женщины, три верные подруги каждый месяц встречаются за коктейлем, чтобы поделиться своими секретами и посплетничать. Все три живут полной жизнью красивых, деловых женщин. Но как бы ни были они удачливы, в жизни каждой из них наступает черная полоса, когда случайная встреча в коктейль-баре со старой знакомой едва не разрушила их дружбу…
Маделин Уикем
Коктейль на троих
Автор выражает глубокую признательность своему агенту Араминте Уайтли, а также Линде Эванс, Салли Гаминара и другим сотрудникам «Трансуорлд» за их веру и постоянную поддержку. Кроме того, автор благодарит своих родителей и сестер за их благожелательность и терпение. Особая благодарность моим друзьям Анне-Марии и Джорджу Мосли, которые всегда держали наготове шейкер для коктейлей.
И наконец, автор благодарит своего мужа Генри, без которого эта книга не состоялась бы и которому она посвящена.
Глава 1
Толкнув тяжелую стеклянную дверь бара «Манхэттен», Кендис Брюин сразу окунулась в знакомое тепло, гомон голосов и бряцанье тарелок. Была среда, и время только приближалось к шести вечера, но бар оказался почти полон. Официанты в темно-зеленых галстуках и таких же тужурках стремительно скользили по натертым паркетным полам, разнося напитки и закуски. Девушки в обтягивающих, сильно декольтированных платьях, сгрудившись у стойки, окидывали свои охотничьи угодья взглядами, в которых смешались вызов и надежда. Тапер за роялем извлекал из своего инструмента мелодии Гершвина, которых, впрочем, было почти не слышно за гомоном толпы.
Снимая куртку, Кендис с неудовольствием подумала, что в «Манхэттене» становится что-то слишком многолюдно. Когда они с Мэгги и Роксаной впервые набрели на этот бар, он был очень тихим и уютным, словно специально созданным для встреч подруг. Обнаружили они его случайно, когда после напряженного рабочего дня искали место, где можно было бы сесть и спокойно выпить. Тогда бар «Манхэттен» был старомодным заведением с облезлыми табуретками из искусственной кожи и намалеванной прямо на стене облупившейся панорамой Нью-Йорка. Посетителей в баре было немного, и вели они себя тихо – в основном сюда приходили пожилые джентльмены с совсем юными спутницами.
Кендис, Роксана и Мэгги с ходу заказали по коктейлю, потом попросили повторить и к концу вечера окончательно убедились, что у бара есть шарм и что в ближайшее время надо будет наведаться сюда еще раз.
Так вот и родился их «коктейль-клуб».
Увы, с тех пор многое изменилось. Бар «Манхэттен» был перестроен, переоборудован и расширен. Теперь о нем писали во всех глянцевых журналах, и по вечерам оба зала заполняла толпа состоятельных молодых людей и миловидных девушек, считавших хорошим тоном заглянуть сюда после работы. Поговаривали, что раз или два в «Манхэттене» были замечены самые настоящие знаменитости. Стоило ли удивляться, что теперь даже официантки здесь выглядели как манекенщицы, пришедшие подработать после утомительной ходьбы по подиуму?
«Пора нам подыскать место поспокойнее, – подумала Кендис, вручая куртку гардеробщице и получая взамен серебряную пуговицу, оформленную в стиле арт-деко. – Потише, поменьше и поуютнее».
Она, впрочем, понимала, что вряд ли они переберутся в другой бар – слишком много приятных воспоминаний было связано у них с «Манхэттеном». Да и ходили они сюда слишком давно, чтобы вот так вот запросто взять и сменить место своих ежемесячных встреч. Слишком многими тайнами обменялись они за фирменными, словно инеем покрытыми бокалами мартини, чтобы искать другой бар. В любом новом месте им пришлось бы начинать все сначала, и неизвестно, что бы из этого вышло. А так каждая из трех подруг твердо знала, где она должна быть вечером первого числа каждого месяца.
Напротив гардероба висело на стене большое зеркало, и Кендис бросила туда мимолетный взгляд, чтобы проверить, в порядке ли волосы и не потекла ли косметика (тот необходимый минимум, который она себе позволяла).
Осмотром Кендис осталась довольна. Ее коротко подстриженные волосы лежали так, словно она только что вышла от парикмахера, косметика тоже не пострадала, а простой черный брючный костюм с бледно-зеленой шелковой блузкой сидел просто идеально, хотя был не бог весть каким дорогим.
Отвернувшись от зеркала, Кендис быстро обежала взглядом зал, но не увидела ни Роксаны, ни Мэгги. Несмотря на то, что все трое работали в одном месте, а точнее – в редакции журнала «Лондонец», в бар подруги редко являлись одновременно. Роксана, уйдя на вольные хлеба, и вовсе числилась внештатным корреспондентом и использовала офис редакции только затем, чтобы совершать междугородние и международные звонки и договариваться об очередной командировке. Что касалось Мэгги, то ей, как ведущему редактору, часто приходилось задерживаться на совещаниях.
«Но только не сегодня! – подумала Кендис, бросая быстрый взгляд на наручные часики. – Сегодня у Мэгги есть все основания смыться с работы пораньше».
Машинально одернув костюм, Кендис двинулась по проходу. Заметив, что какая-то парочка собирается вставать, она поспешно свернула к их столику. Молодой человек не успел еще освободить стул, а Кендис уже скользнула на его место, изобразив на лице благодарную улыбку. В «Манхэттене» мешкать не приходилось – если хочешь занять столик, нужно поворачиваться, иначе останешься ни с чем. Впрочем, подругам это всякий раз удавалось. Они всегда сидели за отдельным столиком, и это тоже было частью традиции.
Мэгги Филипс остановилась перед дверями бара «Манхэттен» и, поставив на землю внушительных размеров сумку, битком набитую мягкими игрушками, без церемоний подтянула морщившие на коленях колготки для беременных. «Еще три недели, – подумала она, разглаживая последнюю складочку. – Еще целых три недели мучиться в этих проклятых колготах!» Глубоко вздохнув, она подобрала сумку и толкнула входную дверь.
От шума и тепла у нее сразу закружилась голова. Схватившись за стенку, Мэгги несколько секунд стояла неподвижно, стараясь не потерять равновесия. Одновременно она быстро моргала, чтобы избавиться от заволакивающего глаза тумана.
– С вами все в порядке, дорогая? – осведомился чей-то незнакомый голос.
Повернув голову, Мэгги увидела участливое лицо гардеробщицы.
– Да, все в порядке, – ответила она, через силу улыбнувшись.
– Вы уверены? Может быть, все-таки лучше принести вам стакан воды?
– Нет, не стоит. Со мной правда все нормально.
Стараясь чем-то подкрепить свои слова, Мэгги принялась активно освобождаться от просторного теплого свингера. Ее черный костюм для будущих мам выглядел настолько элегантно, насколько это вообще было возможно, однако даже он не мог скрыть, что она находится на последнем сроке беременности. Самой себе Мэгги часто казалась похожей на воздушный шарик, который по ошибке наполнили не летучим гелием, а водой.
Мужественно встретив оценивающий взгляд гардеробщицы, Мэгги протянула ей свингер и подумала: «Клянусь чем угодно: если она спросит, когда должен родиться ребенок, я тресну ее сумкой по голове!»
– Когда же должен родиться ваш ребеночек, дорогая? – осведомилась гардеробщица.
– Двадцать пятого марта, – ответила Мэгги, широко улыбаясь. – Еще через три недели!
– Вы, надеюсь, уже собрали свой «тревожный чемоданчик»? – Гардеробщица подмигнула. – Такие вещи не стоит откладывать.
Мэгги почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки. «Кому какое дело, собрала я вещи для больницы или нет?!» – в ярости подумала она. И почему буквально все заговаривают с ней именно об этом, словно нет никаких других тем для разговоров? Буквально сегодня какой-то подвыпивший мужчина подошел к ней в пабе, куда она зашла пообедать, и, указывая на ее живот сосискообразным пальцем, косноязычно пробормотал: «Примите поздравления, дорогуша. Кого ждете: мальчика или девочку?!»
От этого осточертевшего вопроса Мэгги едва не стошнило прямо на него, и она сдержалась лишь с большим трудом.
– Ваш первенец, насколько я понимаю, – заметила гардеробщица без малейшего намека на вопросительную интонацию.
«Неужели это так очевидно? – с горечью подумала Мэгги. – Неужели всему миру с первого взгляда ясно, что я, Мэгги Филипс – или миссис Дрейкфорд, как ко мне обращаются в клинике, – еще ни разу не рожала и не имею никакого опыта в обращении с детьми? О, я несчастная!..»
– Да, это мой первый ребенок, – ответила она сколь возможно любезно и протянула руку, надеясь поскорее получить серебряную пуговицу-номерок и пройти в зал.
Однако гардеробщица и не думала ее отпускать. Едва не пуская слюни от умиления, она во все глаза таращилась на раздутый живот Мэгги.
– Видите ли, у меня у самой четверо, – сообщила она. – Три девочки и мальчик. И каждый раз последние несколько недель беременности казались мне самым удивительным временем в жизни! Не спешите выбрасывать их из памяти, дорогая. Вот попомните мои слова – когда-нибудь вы будете вспоминать эти дни с добрым чувством. А вы знаете, что…
– Да, конечно, – перебила ее Мэгги, приятно улыбаясь. – Вы правы.
«Отстанешь ты или нет?! – мысленно возопила она. – Да, я ничего об этом не знаю и знать не хочу. Зато я лучше всех умею сверстать номер и все знаю о полях, полноцветной печати и шрифтах. О боже, за что мне такие муки?!»
– Мэгги!
Она обернулась на голос и встретилась взглядом с Кендис.
– Я увидела тебя в зеркале, – объяснила подруга. – Я сама только что пришла, но успела занять столик.
– Превосходно!
Мэгги пробиралась следом за Кендис сквозь толпу, ежась под направленными на нее любопытными взглядами. Насколько она успела заметить, она была здесь единственной женщиной в положении. Да что там говорить – во всем баре не было даже ни одной толстой женщины! Куда бы Мэгги ни бросила взгляд, всюду она видела худющих восемнадцатилетних девчонок с плоскими животами, тонкими, как спички, ногами и торчащими вперед крошечными грудками.
– Как ты себя чувствуешь? – Кендис остановилась возле столика и придвинула ей стул.
«Я не больна!» – хотела огрызнуться Мэгги, но только поблагодарила подругу и села.
– Закажем что-нибудь или подождем Роксану? – спросила Кендис.
– О, я не знаю. – Мэгги слегка пожала плечами. – Наверное, лучше подождать.
– Но с тобой точно все в порядке? – с любопытством осведомилась Кендис.
Мэгги вздохнула:
– Кажется, да. Просто мне до тошноты надоело быть беременной! Знаешь, как ко мне относятся окружающие?
Как будто я – слабоумная, и меня надо жалеть и гладить по головке.
– Ты – слабоумная?! Да ты выглядишь просто прекрасно!
– Ох, перестань, Кен. Ты же видишь, какая я толстая! Безобразно толстая!
– Послушай, Мэгги, – твердо сказала Кендис, – в доме напротив моего живет одна девчонка, которая тоже в положении. Так вот, я уверена – если бы она увидела тебя, она бы тотчас выкинула от зависти!
Мэгги рассмеялась:
– Кендис, я тебя просто обожаю! Ты всегда умеешь найти нужные слова и утешить меня.
– Но ведь это правда! – Кендис потянулась за карточкой меню в темно-зеленой кожаной папке с серебряными застежками. – Ну-ка посмотрим, что у нас тут есть. Я уверена, Роксана сейчас подойдет.
Роксана Миллер в это время была в дамской комнате. Стоя перед зеркалом, она тщательно подкрашивала губы красновато-коричневым карандашиком. Закончив, она крепко сжала губы и отступила на шаг, критически разглядывая свое отражение.
Собственные скулы ей всегда нравились. Роксана часто думала – какое счастье, что этого у нее уже никто не отнимет. Но вот белки светло-голубых глаз показались ей желтоватыми, как у заядлой курильщицы, кожа после трех недель лежания на Карибских пляжах покрылась слишком темным загаром, а от этого нос выглядел чересчур длинным и – о, ужас! – крючковатым. Бронзовые с золотистым оттенком волосы свободно падали на плечи из-под воткнутого в них черепахового гребня – пожалуй, даже слишком свободно. Что ж, по крайней мере это она в состоянии поправить.
Пошарив в сумочке, Роксана достала щетку для волос и попыталась привести прическу в порядок.
Как всегда в последнее время, на ней была белая майка. Роксана была уверена – ничто так не оттеняет тропический загар, как простая белая майка, но сегодня контраст показался ей слишком уж резким. «Наверное, я переборщила с солнечными ваннами – вот и стала похожа на мулатку», – вздохнула Роксана, убрала щетку в сумочку и… невольно улыбнулась своему отражению. Несмотря на все изъяны (а собственную внешность Роксана оценивала совершенно объективно), общее впечатление было вполне сносным.
Позади раздался шум спускаемой воды, и дверца одной из кабинок отворилась. Из кабинки, поправляя на ходу юбку, вышла девушка лет девятнадцати. Остановившись рядом с Роксаной, она наклонилась к раковине, чтобы помыть руки. У нее была светлая, гладкая кожа и большие темные глаза, которые казались сонными. Прямые до плеч волосы, постриженные а-ля Нефертити, напомнили Роксане абажур лампы. Губы девушки были темно-красными, словно спелая слива. Косметикой она явно не пользовалась, да это ей было и ни к чему.
Перехватив взгляд Роксаны, незнакомка улыбнулась и вышла. Дверь за ней давно закрылась, а Роксана все стояла перед зеркалом и разглядывала себя. Отчего-то она вдруг почувствовала себя неопрятной и очень-очень старой. А что может быть противнее тридцатитрехлетней старухи, которой все еще очень хочется нравиться?
Одной этой мысли оказалось достаточно, чтобы Роксане расхотелось улыбаться. Все следы воодушевления и радости исчезли с ее лица, уголки губ скорбно опустились, а взгляд потух. С холодным вниманием разглядывала она крошечные красные звездочки лопнувших сосудов на щеках. Ей сказали, это у нее от карибского солнца. Черта с два – от солнца! Возраст есть возраст.
За спиной Роксаны снова скрипнула дверь. Обернувшись, она увидела Мэгги, которая широко улыбалась, и ее каштановые волосы блестели в свете ярких потолочных ламп.
– Ну что же ты? Мы тебя уже заждались!
– Бегу, дорогая! – Роксана улыбнулась в ответ и поспешно засунула косметичку в сумочку. – Я просто прихорашивалась.
– Тебе это ни к чему! – заявила Мэгги категоричным тоном. – Ах, какой у тебя роскошный загар!
– Это все Карибы, – объяснила Роксана. – Жгучее солнце, иссушающий ветер, москиты и прочие прелести…
– Не желаю ничего слышать! – Мэгги даже уши заткнула. – В конце концов, это просто несправедливо! Почему я никогда никуда не езжу? Впрочем, с моим везением, если меня когда и отправят в командировку, то только в Гренландию. Или в Антарктиду. Иди-ка в зал, пока Кендис не отправилась нас разыскивать, а я сейчас приду.
Войдя в бар, Роксана сразу увидела Кендис, которая сидела за столиком и сосредоточенно изучала меню. При виде ее на губах Роксаны снова заиграла невольная улыбка. Кендис всегда выглядела одинаково – вне зависимости от того, где она находилась и что на ней было надето. Ее кожа неизменно была гладкой и чистой и как будто излучала спокойное матовое сияние; коротко подстриженные волосы всегда были тщательно уложены, и даже ямочки на щеках, появлявшиеся каждый раз, когда Кендис улыбалась, очень ей шли. И всегда, насколько помнила Роксана, Кендис смотрела на мир открытым и приветливым взглядом больших глаз, обрамленных густыми ресницами. «Неудивительно, что она – такая хорошая журналистка», – тепло подумала Роксана. Люди, у которых Кендис брала интервью, просто не могли не проникнуться к ней доверием.
– Эй, Кен, как дела? – окликнула она подругу. Кендис слегка вздрогнула от неожиданности, потом подняла голову и в следующий миг улыбнулась Роксане своей доверчивой и ласковой улыбкой.
«Удивительная вещь, – подумала Роксана. – Я могу спокойно пройти мимо сотни очаровательных младенцев в колясочках и не почувствовать ничего, однако одного взгляда на Кендис мне подчас достаточно, чтобы испытать прилив самой настоящей материнской нежности». Она решила, что, должно быть, какой-то неосознанный инстинкт заставляет ее испытывать совершенно иррациональное желание оберегать и защищать эту девушку с круглым личиком и чистым, как у невинного младенца, взглядом. Вот только от чего она должна защищать Кендис, Роксана толком не знала. От всего мира? От чужаков? От мужчин? Но ведь это было по меньшей мере смешно, и умом Роксана это понимала. В конце концов Кендис была всего на три или четыре года моложе ее и, конечно, давно знала, как устроен этот мир и чего ей следует опасаться. И все же рядом с ней Роксана часто ощущала себя человеком другого, старшего поколения.
Приблизившись к столику, она наклонилась и расцеловала Кендис в обе щеки.
– Ты уже что-нибудь заказала?
– Нет, я пока только смотрю. Никак не могу решить, что лучше – «Летний вечер» или «Городская легенда».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38