— Теперь я это вижу, — сказала Бажарат. — Вы пытаетесь остановить меня, не так ли? И у вас есть вооруженный слуга, который может запросто убить меня.
— Чтобы на нас обрушился гнев долины Бекаа? Они выбрали вас, вы их самая любимая дочь, жена погибшего героя Ашкелона, вас так уважают, что Высший совет прислушивается к вашим советам, он благословил вас. Насколько я знаю, это в долине Бекаа приказали вам прийти в этот дом.
— Нет! Я действую самостоятельно, и никто не вмешивается в мои дела!
— Я уверена, что вы именно так и думаете, но у меня другое мнение на этот счет, поэтому никто вам здесь не причинит вреда. Успокойтесь, вы слишком перенервничали. Я еще раз повторяю, что я не враг вам, а друг.
— Но вы уговариваете меня отменить акцию в Иерусалиме. Какой же вы друг?
— Я объяснила вам, какие у меня на это причины... и одной из главных причин является смерть миллиона палестинцев, которая последует за этим. И тогда уже не будет их борьбы за свое дело, потому что сердца этих людей будут вырваны.
— Они отняли наши земли, наших детей, наше будущее, но они не отнимут наши сердца!
— Слова, Амайя, глупая декларация...
— Они никогда не отнимут наши души!
— Еще более глупые слова. Души не могут сражаться без тел. Люди должны выжить, чтобы бороться, и вы, как великолепный стратег, обязаны понимать это.
— А вы? Кто вы такая, что живете здесь и читаете мне лекции? — Жестом руки Бажарат обвела роскошную гостиную.
— Ах, это, — ответила прекрасная незнакомка и мягко рассмеялась. — Образ благополучия и расточительства — подобное сочетание предполагает наличие власти и влияния. Это все показное. Ведь внешнее впечатление всегда имеет большое значение, не так ли? Мне не стоит говорить это вам, потому что вы чрезвычайно впечатлительны... Мы с вами мало чем отличаемся друг от друга, Амайя Акуирре. Вы организуете диверсии извне, пытаясь проникнуть внутрь, а я иду своим путем внутри, и, когда наступит подходящий момент, я разнесу все в клочья с помощью взрывчатки... И этой взрывчаткой, этим нитроглицерином являетесь вы, дитя мое... И не говорите мне, что вы не мое дитя, в этом святом деле вы теперь моя дочь.
— Я ничья дочь! Я возникла из смерти, наблюдая смерть!
— Вы моя. Что бы вы ни видели — это ничто по сравнению с тем, через что прошла я. Вы говорили о Шатиле и Сабре, но вы не были там. А я была! Вы желаете отомстить, мое неарабское дитя? Но я хочу этого гораздо сильнее, чем вы даже можете себе представить.
— Тогда почему вы хотите удержать меня от убийства главы Израиля?
— Потому что за этим последует тысяча воздушных атак на мой народ... на мой народ, не на ваш.
— Но я сражаюсь вместе с вами, и вы это знаете! Я доказала это! Я отдала вам своего мужа и теперь хочу отдать за вас свою жизнь!
— Совсем не трудно отдать то, что ни во что не ставишь, Амайя.
— А если я откажусь принять ваше условие?
— Тогда вы просто не попадете в Белый дом, а уж тем более в Овальный кабинет.
— Это просто смешно! Мой помощник гарантировал мне это! Человек, который устраивает мне встречу с президентом, очень заинтересован в миллионах ди Равелло, и он отнюдь не дурак.
— А этот человек, сенатор Несбит от штата Мичиган, что вы знаете о нем?
— Значит, вам известно, кто он? Женщина пожала плечами:
— Но ведь время встречи было перенесено, Амайя.
— Да, конечно... Он кажется мне обычным американским политиком, я много выяснила о нем. Он хочет быть выбранным на второй срок от своего штата, в котором сегодня значительная безработица, поэтому стремится доказать своим избирателям, что не зря занимает свое место. А что может служить лучшим доказательством этого, чем инвестиции в сотни миллионов и новые рабочие места?
— Да, вы хорошо поработали, дорогая, но что вы знаете о нем как о человеке? Вы можете сказать, что это порядочный, честный человек?
— Этого я не знаю, да меня это и не волнует. Мне сказали, что он адвокат или судья, если это имеет для вас какое-нибудь значение.
— Судьи бывают разные... А вы никогда не предполагали, что он может быть «Скорпионом»? А следовательно, устраивает вашу встречу с президентом только потому, что ему приказали?
— Нет, он никогда не давал мне понять, что...
— Но мы знаем, что среди сенаторов есть «Скорпион».
— Он бы тогда открылся мне. А почему бы и нет? Ведь ван Ностранд открылся и дал мне номер телефона для связи со «Скорпионами».
— Закрытая спутниковая связь. Мы все об этом знаем.
— Мне трудно в это поверить...
— Это заняло у нас почти три года, но мы все-таки отыскали и подкупили одного из «Скорпионов». Кстати, вы встречались с ней во Флориде. Это хозяйка имения в Палм-Бич. Прекрасное имение, не правда ли? Сильвия и ее муж не смогли бы приобрести такое имение без солидной финансовой поддержки. У мужа Сильвии оказался уникальный талант — он умудрился спустить наследство, составлявшее свыше семидесяти миллионов долларов, менее чем за тридцать лет. Сильвию раскопал ван Ностранд, и теперь она является представителем «Скорпионов» в высшем свете. Пользы от нее довольно много. Короче говоря, мы проследили ее через ван Ностранда, предложили денег больше, чем «Покровители», и завербовали.
— Это она познакомила меня с Несбитом... Они оба «Скорпионы»!
— Она да, но сенатор не имеет к «Скорпионам» никакого отношения. Это была моя идея отправить его в Палм-Бич по вполне законным политическим делам, как он искренне считал. Он понятия не имеет, кто вы на самом деле и для чего вы здесь. Он знает только графиню Кабрини, имеющую баснословно богатого брата в Равелло.
— Но ваши слова лишь подтверждают мое предположение. Вы не сможете остановить меня, иначе как убив, а вы сами очень точно описали, как долина Бекаа прореагирует на это. Думаю, наша встреча на этом закончена. Я выполнила обещание, данное Высшему совету, и выслушала вас.
— Так послушайте еще немного, Амайя. Вреда вам от этого не будет, но, может быть, вы кое-что проясните для себя. — Женщина медленно поднялась с подушек и внимательно посмотрела Бажарат прямо в глаза. Она была маленького роста, не более пяти футов, но ее элегантная, кукольная фигурка излучала необычайную властность. — Мы знаем, что вы работали со «Скорпионами», нашему агенту в Палм-Бич сообщили о вашем прибытии из иммиграционной службы аэропорта в Форт-Лодердейле. Поскольку мы знали о вашем намерении пробраться в Белый дом, я решила, что перед этим вы сначала должны появиться здесь...
— Вы знали, что я непременно приду сюда, — оборвала женщину Бажарат. — Наша встреча была запланирована несколько недель назад в долине Бекаа, я получила зашифрованную информацию: адрес, дату и время.
— Сейчас я в вас абсолютно уверена, но тогда я вас не знала, так что вы вполне можете понять мои опасения. Если бы вы не явились сюда сегодня к вечеру", то завтра рано утром мадам Бальзини была бы арестована в отеле «Карийон».
— Бальзини... «Карийон»? Вам все это было известно?
— Конечно, но не через «Скорпионов», — ответила женщина, направляясь через комнату к позолоченному селектору, вделанному в стену, — потому что они и сами ничего не знали, — продолжила она, поворачиваясь к Бажарат. — Наш друг из Палм-Бич позвонила нам и сказала, что даже она не может связаться со своими хозяевами по телефону «Скорпионов». Из страха быть разоблаченной она прекратила эти попытки.
— Да, у них там были некоторые проблемы, — ответила Бажарат, не вдаваясь в подробности.
— Очевидно... Однако, как вы видите, нам и не потребовались «Скорпионы». — Ухоженная рука нажала серебряную кнопку селектора. — Можно, "Ахмет, — сказала она, не отрывая взгляда от Бажарат. — Вам предстоит увидеть, дорогая Амайя, человека с двумя совершенно разными лицами, даже личностями, если хотите. И то его лицо, которое вы уже знаете, настолько же реально, как и то, которое вам предстоит увидеть. Первое лицо — это лицо преданного слуги общества, честного и порядочного человека, а другое — это лицо человека, испытавшего в жизни боль и страдание, несмотря на внешние атрибуты власти...
Изумленная Бажарат увидела, как по широкой лестнице в сопровождении Ахмета и эффектной белокурой женщины в прозрачном неглиже, не скрывавшем грудь и округлые бёдра, спускается человек, которого она с трудом узнала. Это был Несбит! Поддерживаемый Ахметом и женщиной, сенатор от штата Мичиган сошел вниз. Лицо его было почти смертельно бледным, глаза напоминали два неподвижных керамических шара, на лице застыло такое выражение, как будто он находился в трансе. Сенатор был босиком, в купальном халате из голубого бархата.
— Ему сделали укол, — спокойно сказала хозяйка дома, — так что он вас не узнает.
— Ему ввели наркотики?
— Это ему прописал прекрасный психиатр. У него раздвоение личности.
— Раздвоение личности?
— Как в истории с Джекиллом и Хайдом, только здесь никакого волшебства, а просто неудовлетворенные страсти... Сразу после женитьбы Несбита, которая состоялась более сорока лет назад, произошло трагическое событие, в результате которого его жена пострадала психически и физически, другими словами — стала совершенно фригидной. Ее изнасиловал психопат-грабитель, ворвавшийся в их дом. Он связал молодого адвоката и заставил смотреть, как он насилует его жену. И с той ночи жена Несбита уже не могла выполнять свои супружеские обязанности. Но Несбит был преданным мужем и, что еще хуже, глубоко религиозным человеком, поэтому подавил в себе естественные сексуальные желания. И вот, наконец, три года назад его жена умерла, и тогда ноша, давившая на него вею жизнь, раздавила его или, вернее, раздавила определенную часть Несбита.
— Как вы вышли на него?
— Мы знали, что среди сотни сенаторов есть «Скорпион», и изучали их всех прямо по алфавиту, влезая во все уголки их жизни... К сожалению, мы так и не обнаружили «Скорпиона», ко обнаружили глубоко подавленного человека, чьи частые и таинственные отлучки прикрывала его единственный близкий друг — семидесятилетняя экономка, проработавшая в его доме двадцать восемь лет.
Несбит в сопровождении двух своих охранников вошел в двери гостиной.
— Он ничего не видит! — прошептала Бажарат.
— Да, не видит, — согласилась хозяйка, — и не будет видеть еще примерно в течение часа. События сегодняшнего вечера он тоже не будет помнить, у него останется только ощущение удовлетворенности и внутренней умиротворенности."
— И часто он занимается этим?
Начинается это с того, что он принимается напевать какую-то забытую мелодию из его далекого прошлого, затем, словно лунатик, идет и переодевается в одежду, хранящуюся в гардеробе его покойной жены. Эта одежда явно не идет влиятельному сенатору, она скорее подходит обитателям злачных мест: замшевая или кожаная куртка, обычно парик или берет, всегда темные очки; он никогда не берет с собой никаких документов. Это были ужасные дни для его экономки, но теперь, когда это начинается, она звонит нам, и мы забираем его.
— Значит, она работает на вас?
— У нее нет выбора, а кроме того, ей хорошо платят, как и его шоферу-телохранителю.
— Значит, вы вертите сенатором как хотите.
— У нас с ним особая дружба. Мы всегда приходим ему на помощь, когда он нуждается в нас, но бывают моменты, вроде теперешнего, когда мы нуждаемся в нем, нуждаемся в его влиянии.
— Это я понимаю, — холодно заметила Бажарат.
— Конечно, лучше всего было бы выяснить, кто в сенате является высокопоставленным «Скорпионом», и если «Покровители» используют его, то и мы сможем делать это. Ладно, это просто вопрос времени, а кроме того, нам поможет ваша акция. Ведь после нее будет проведена новая поголовная проверка всех сенаторов, в ходе которой обнаружатся темные пятна его биографии, на чем и сыграл ван Ностранд.
— Это так важно для вас?
— Могу безошибочно сказать, дорогая Амайя, что это жизненно важно. Мы с большой симпатией относимся к долине Бекаа и очень тесно связаны с ней, но это не касается продажных «Скорпионов». Они являются порождением ван Ностранда и его полоумного компаньона с острова в Карибском море, завербованы с помощью шантажа и денег, которые не идут ни в какое сравнение с деньгами, зарабатываемыми «Покровителями» на «Скорпионах». А ведь этими самыми «Покровителями» всегда были только падроне и ван Ностранд, и никто другой. У «Скорпионов» нет идеи, за которую они борются, а только страх перед разоблачением и, конечно, деньги. Их надо или уничтожить, или поддержать... и перевербовать.
— Хочу напомнить вам, — сказала Бажарат, — что «Скорпионы» оказали мне хорошую помощь, а значит — помогли и долине Бекаа.
— Потому что это приказал им сделать могущественный ван Ностранд. Он мог одним телефонным звонком оборвать все денежные поступления, не сообщая даже властям об их преступлениях, как прошлых, так и нынешних. Думаете, им есть хоть какое-то дело до нас и нашей священной борьбы? Если вы действительно так думаете, то я, очевидно, ошиблась в вас.
— Ван Ностранд отошел от дел. Он или где-то в Европе, или мертв. Но в любом случае он уже больше не является «Скорпионом-1».
— ...Из Палм-Бич сообщали о неполадках с телефонной связью, — еле слышно произнесла хозяйка. — Удивительная новость... Вы уверены?
— Не могу с уверенностью сказать, жив он или мертв. Но вот другой человек — бывший офицер военно-морской разведки по фамилии Хоторн, о котором, как я думала, ван Ностранд позаботился, — остался жив. А Нильс ван Ностранд исчез. Правда, он сам говорил мне, что собирается исчезнуть.
— Это не только неожиданная, но и неприятная новость. Пока ван Ностранд находился на месте, мы могли наблюдать за ним, у нас были люди в его имении, информаторы из охраны... А с кем вы теперь имеете дело? Вы должны сказать мне!
— Я не знаю...
— Не забывайте про Белый дом, Амайя!
— Я не лгу. Вы сказали, что у вас есть номер телефона, так позвоните сами. Но кто бы вам ни ответил, он ведь не назовет себя.
— Вы правы, конечно...
— Могу только сказать вам, что последний «Скорпион-1», с которым я говорила, очень высокопоставленный человек, потому что располагает самой секретной информацией. Он знает абсолютно точно все детали, каждый шаг правительства, направленный на поиски Бажарат.
— Каждый шаг?.. — Палестинская красавица нахмурилась, и на ее смуглом лице с классическими чертами появилось несколько морщин. — Каждый шаг, — повторила она, в задумчивости расхаживая по комнате и теребя изящный подбородок пальцами с наманикюренными ногтями. — Если это тот сенатор, которого мы ищем, то в сенате есть только один комитет, обладающий подобной секретной информацией. Комитет по разведке. Конечно, это так естественно и просто! После скандалов с «Уотергейтом» и «Иран-контрас» все разведывательные подразделения в Вашингтоне обязательно докладывают детали своих тайных операций комитету сената по разведке. И иначе поступать они не могут из-за боязни предстать перед конгрессом но обвинению в незаконной деятельности... Вот видите, дорогая Амайя, вы уже оказали нам неоценимую помощь.
— И еще, этот человек убивает противников, по крайней мере, так он мне сказал. Сообщил, что расправился с человеком по фамилии Стивенс, главой военно-морской разведки, потому что этот Стивенс слишком близко подобрался ко мне. За это я в долгу перед ним.
— Вы ему ничего не должны! Он выполнял приказы, вот и все... Не имеет значения, правду он вам сказал или солгал, чтобы вы были ему признательны. Только один человек в сенатском комитете любит такую грубую браваду... Сибэнк, невыносимый, сварливый генерал Сибэнк. Благодарю вас, Баж.
— Если это он, то должна сказать вам еще, что я Подготовила ему небольшую проверку на лояльность. Вам, наверное, известно, что в определенных ситуациях, когда непременно требуется устранить препятствие, ну скажем какой-то командный пункт, выбирается человек, который прекрасно понимает, что зайдет туда, но обратно уже не выйдет. Взрывчатка находится у него в обуви.
— "Ботинок Аллаха", — сказала палестинка. — Взрывчатка размещается в подошве и каблуке и приводится в действие от удара о твердый предмет. Погибает и сам смертник и все окружающие.
— Да, я даже передала «Скорпиону-1» чертежи. — Бажарат медленно наклонила голову. — Если он вернет мне именно то, что я заказала, то ему можно доверять, но если нет, то я немедленно оборву все связи. Но если с ним все в порядке, то я использую его... а вы получите своего «Скорпиона».
— Есть ли предел вашей изобретательности, Амайя?
— Смерть всем властям — это все, что вам нужно знать.
Глава 28
Сенатор Пол Сибэнк шел по проселочной дороге в окрестностях Роквилла, штат Мэриленд. Уже стемнело, небо затянули тяжелые облака. В руках сенатор держал фонарик, который, нервничая, все время включал и выключал. Его коротко остриженные седые волосы прикрывала туристская шапочка, дрожащее тело укрывал легкий летний дождевик. Худощавый и крепкий бывший бригадный генерал Сибэнк, а теперь худощавый и крепкий известный сенатор Сибэнк пребывал сейчас в панике, близкой к обмороку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66