Я даже захватил зонтик, такой дурацкий, который складывается так, что можно засунуть в карман, и эта чертова штука, похоже, только и предназначена для того, чтобы таскать ее в кармане.
— А я свой забыл. Голова была занята другими мыслями.
— Понимаю тебя. Последний раз мы встречались более трех лет назад.
— Дело даже не в этом, все гораздо хуже.
— Разве?
— Это безумие, и ты должен это понимать, — сказал «Скорпион-3».
— Я не делаю подобных оценок. Мне слишком хорошо платят, чтобы я выполнял приказы, а не обсуждал их.
— Даже если это грозит самоуничтожением?
— Успокойся, Дэвид, мы перестали быть праведниками много лет назад, когда запродали наши души «Покровителям».
— Подобные философские абстракции меня не интересуют. Разве эти действия направлены на защиту всего того, что мы заработали и чего добились? Вольной, парализованный старик мертв, а вместе с ним ушли и старческие бредовые идеи, породившие это сумасшествие... Задайся вопросом, О'Райан, какую выгоду мы можем ожидать от убийства... от массовых убийств?
— Никакой, за исключением того, что нам не придется выбирать между жизнью и смертью.
— Но кто может угрожать нам смертью?
— Маньяки, одержимые идеей осуществить эту операцию. Она ведь действует не в одиночку, у нее масса сторонников типа Абу Нидаля. Возможно, ее группа не слишком многочисленная, но это фанатики, обладающие значительными средствами. Нет, Дэвид, нам следует делать то, что приказывает «Скорпион-1», а если случится так, что этот бешеный поезд каким-то образом сойдет с рельсов, он всегда сможет доложить, что уж мы-то выполнили свои обязательства. И никто не сможет предъявить нам никаких обвинений.
— Доложить?
— Знаешь, адвокат, не заставляй сомневаться в твоих юридических способностях. Не говори, что никогда не думал о месте «Скорпионов» во всей этой схеме. Возможно, что законы и не требуют такого хитроумного анализа, хотя я в это абсолютно не верю, но я проработал в разведке двадцать шесть лет и вполне могу разглядеть всю пирамиду, даже если у меня перед глазами лишь часть ее. Мы где-то в третьей четверти пирамиды — от «Скорниона-1» и до «Скорпиона-8», однако существует еще верхушка, и мы в нее не входим.
— Я вполне осведомлен об этой иерархии, О'Райан. А еще я знаю кое-что, о чем ты не имеешь представления.
— В это трудно поверить, так как в отсутствие «Скорпиона-1» я был главным связующим звеном между падроне и нашей местной маленькой, но влиятельной фракцией. Я был последним человеком, с которым падроне говорил перед гибелью. Он ясно дал мне это понять.
— Подозреваю, что после этого разговора он сделал еще один звонок.
— Что?
— Как бы то ни было, завтра утром я стану «Скорпион-1». Боюсь, что они нашли меня более подходящим для этой роли, чем тебя. Тебе надо просто позвонить по секретному номеру «Скорпиона-1», и ты услышишь, что разговариваешь со мной. Вот тебе и доказательство.
При тусклом свете фонарей аналитик ЦРУ внимательно посмотрел на заостренное, с резкими чертами лицо Дэвида Ингерсола. Наконец он заговорил:
— Не буду стараться скрывать свое разочарование, потому что я, черт побери, всегда был более полезным человеком. Но, с другой стороны, у тебя имеется твоя фирма и определенные источники информации. Полагаю, что в данной ситуации подобное назначение было неизбежным. Однако хочу как профессионал предупредить тебя, Дэвид. Будь осторожен, очень, очень осторожен. Тебя видно насквозь.
— О чем ты, О'Райан? Я — олицетворение респектабельности.
— Тогда никогда больше не появляйся на Пуэрто-Рико.
— Что? — У Ингерсола был такой вид, как будто он стоит голый посреди улицы, а на него мчится огромный грузовик. — Что ты?..
— Ты знаешь, о чем я говорю. Будем считать, что я ожидал услышать новость, которую ты только что сообщил мне. Толстый ирландский клоун, который слишком много ест, обладает вздорным характером и даже иногда носит белые носки... любезно уступил дорогу чертовски талантливому адвокату с безупречными манерами. О, конечно, у него ведь безукоризненная репутация, престижный университет за плечами, отец — член Верховного суда, прекрасная родословная, позволяющая состоять во всех этих клубах... Это и делает тебя «Скорпионом-1»? Ты действительно думаешь, что я могу поверить в это? У тебя и близко нет таких выходов на международную разведку, какие есть у меня.
— Но при чем здесь Пуэрто-Рико? — угрожающе пробормотал Ингерсол, не обратив внимания на обличительную речь «Скорпиона-2».
— У меня есть осведомители — только у меня, и ни у кого другого, — среди шлюх из публичного дома «Калье дель Очо» в Сан-Хуане.
— Я бывал там по указанию «Скорпиона-1» Проверял пилота!
— Говоря прямо, «Скорпион-8», ты позволил себе лишнее. В одни из вечеров ты даже вырубился там...
— Совсем слегка, всего на минуту, и ничего не случилось! Деньги, бумажник — все было в порядке. Я просто немного устал.
— Не стоит обращать на это внимания, не так ли? Мой источник из публичного дома предоставил мне фотографии, но они ведь не имеют ничего общего с нашими делами здесь.
Ингерсол медленно покачал головой, глубоко вздохнул, агрессивность его иссякла, и он, опытный адвокат, понял, что потерпел поражение.
— Что ты хочешь, Патрик? — спросил Он.
— Все держать в своих руках. У меня больше возможностей и опыта, чем у тебя. Всему, что ты знаешь, ты научился от меня. А кроме этого, я, а не ты вхожу в группу «Кровавая девочка».
— Я ничего не могу изменить, мое назначение состоялось.
— Ох, ради Бога, оставь при себе свой титул, я не собираюсь отнимать его у тебя. Если бы у меня было такое намерение, тебе бы пришлось исчезнуть, а это вызвало бы множество вопросов. Нет, ты «Скорпион-1» и оставайся им, но руководить буду я. Так лучше для всех. А ты, не испытывая никаких неудобств, будешь в курсе всех событий.
— Очень великодушно с твоей стороны, — с сарказмом заметил адвокат.
— Это просто необходимо. Я отнюдь не великодушный человек, но могу быть сговорчивым. Разве не лучше назвать это так? Например, я согласен с тобой, что это сумасшествие должно быть остановлено. Оно может только привести к хаосу, от которого пострадают все. Власти все перевернут с ног на голову и тщательно проверят, а этого мы допустить не можем.
— Но ты же говорил, что мы не должны становиться у них на пути. Если что-то сорвется, то «Скорпионы» первыми попадут под подозрение, а я не хотел бы почувствовать на своем горле нож из долины Бекаа.
— Значит, мы ничем не должны себя выдать, а вся заслуга в срыве операции пусть приписывается нашей невероятно талантливой разведке.
— Но ты же знаешь, что они могут выяснить нашу истинную роль.
— Не думаю, что ты будешь орать об этом на каждом углу, Дэви-бой, так что на самом деле они ничего не узнают. Я сделаю вид, что путаю наши спецслужбы, а потом громко извинюсь за это. Ты знаешь, где сейчас эта женщина?
— Этого никто не знает. Она вместе с молодым латышом легла на дно, они могут быть где угодно.
— Я кое-что выяснил через иммиграционную службу Форт-Лодердейла, откуда они оба направились в Вест-Палм-Бич. По сведениям «Скорпиона22», они зарегистрировались в паршивом мотеле, а потом исчезли.
— Могут быть где угодно, — повторил Ингерсол. — Мы не знаем ни где они, ни как выглядят — ни описаний, ни фотографий...
— МИ-6 и Второе бюро прислали нам ее предполагаемые фотографии, но, честно говоря, толку от них никакого. Это может быть и одна, и три разные женщины, а учитывая ее талант изменять внешность, эти фотографии вообще бесполезны.
— Как ты сказал, они исчезли, а мы даже не знаем, путешествуют они вместе или по отдельности. А еще нам неизвестна роль этого юноши.
— В этой комбинации ему отводится роль мужской силы — послушный телохранитель, исполняющий все приказы... и необходимый спутник.
— Я не понял.
— Судя по тому, что помнят таможенники в Марселе, это здоровый, неуклюжий юноша славянского происхождения, и они даже сомневаются, что он умеет читать и писать. Но, похоже, если ему прикажут, он может переломать человека пополам.
— А что значит «необходимый спутник»?
— Психиатры разработали ее психологический портрет, основываясь на всей информации, полученной из Израиля, Франции и Англии. В основном это всякая психологическая чепуха, но есть и вполне разумные моменты... Как и все фанатики, Бажарат максималистка, и максимализм ее поступков оправдывается тем, что эти умные ребята называют «эмоциональная невоздержанность». Ее психологический портрет предполагает, что она может отличаться повышенной сексуальной активностью на грани нимфомании, но вместе с тем слишком осторожна, чтобы без разбора залезать в чужие кровати, если только это не делается с определенной целью. Поэтому ей лучше всего иметь под рукой сильного мужчину, подчиненного ей.
— Они исчезли и на самом деле могут быть кем угодно и где угодно, но они подбираются все к своей цели. Что мы можем сделать? Они могут оказаться простыми туристами, осматривающими Белым дом, или участниками демонстрации протеста перед Белым домом, а могут стоять на обочине дороги с сумкой, полной гранат.
— Все экскурсии по Белому дому отменены — из-за ремонта, конечно; отменены также все выезды президента на машине. Честно говоря, в этих мерах нет никакой необходимости, потому что картины, которые ты нарисовал, совсем не в стиле Бажарат. Ее тактика заключается в том, чтобы перехитрить противника и нанести удар, обмануть всех и устроить бойню. Это у нее еще с детства.
— С детства?
— Еще одно доказательство того, что я имею доступ к секретам, а ты нет, Дэви-бой. Поэтому я и буду «Скорпионом-1», хотя и без титула.
— Но что мы можем сделать? — повторил свой вопрос Ингерсол.
— Надо ждать. Перед тем как нанести удар, она должна будет позвонить тебе, «Скорпион-1», если не по какой-то другой причине, то хотя бы для обеспечения путей отхода. Она ведь все-таки надеется ускользнуть и остаться в живых.
— Предположим, что она сама подготовила пути отхода.
— Никто в области тайных операций не полагается на единственный вариант. Это еще одна вещь, о которой ты не знаешь, «Скорпион-3». У меня есть тайные агенты, поддерживающие несанкционированные контакты с тремя другими ведомствами и считающие, что мне об этом неизвестно. Это обычное дело. Преданность — чепуха, а вот возможность выжить — это все. — Значит, ты думаешь, что она позвонит мне? — Если у нее есть мозга в голове, то она позвонит, а как я понимаю, мозгов у нее достаточно... Она позвонит.
Амайя Бажарат, этакая привлекательная сорокалетняя графиня, неспешно шла через холл отеля, когда вдруг неожиданно остановилась и замерла. Белокурый мужчина у стойки портье был тайным агентом Моссада, раньше у него была темно-каштановые волосы, она знала его в Хайфе и слала с ним! Пытаясь сосредоточиться, Бажарат поспешила к лифтам, приняв на ходу вполне разумное решение.
Им с Николо надо немедленно убраться из отеля, но куда? И как объяснить поспешный отъезд? Ведь ей сюда так много звонят, и главным образом влиятельные люди из сената в правительства, политики, клюнувшие на крючок в виде барона ди Равелло. И отнюдь не последнее место вреда всех этих деятелей занимал Несбит, сенатор от штага Мичиган, человек, который может устроить ей последнюю встречу — последнюю схватку с президентом Соединенных Штатов. Ей как бы предстояло проникнуть в ставку Гитлера, но действовать она будет гораздо успешнее, чем кучка отчаявшихся генералов, замысливших убить фюрера. Все, хватит! Сейчас надо убраться из отеля! Бажарат вбежала в лифт и нажала кнопку своего этажа.
— Ну разве она не прекрасна, Каби? — воскликнул Николо. Он сидел в гостиной перед телевизором и смотрел повтор телесериала с участием Эйнджел Кейпел. — Просто невероятно, я всего час назад разговаривал с ней и вот теперь вижу ее!
— Хватит, Нико! Помни, что ее интересует младший барон ди Равелло, а не нищий мальчишка из Портичи!
— Зачем ты обижаешь меня? — спросил Николо, бросив злой взгляд на Бажарат. — Ты ведь не возражала против моей дружбы с Анджелиной.
— Сейчас не до этого. Мы уезжаем!
— Почему?
— Потому что я так решила, глупый мальчишка, — ответила Бажарат, подходя к телефону. — Собирай вещи, мои и свои. Быстрее! — Она набрала номер, твердо запечатлевшийся в памяти. Это будет единичный звонок, никакой системы, поэтому можно воспользоваться и гостиничным телефоном.
— Да? — ответил ей голос в Фэрфаксе, штат Вирджиния.
— Это я, мне нужно убежище, но не в отеле и не в Вашингтоне.
— Это невозможно. Во всяком случае, не здесь и не сегодня вечером.
— Я приказываю вам от имени падроне и всех его людей от долины Бекаа до Палермо и Рима! Если вы откажете мне, то они разыщут вас и убьют!
Наступило молчание, потом наконец собеседник заговорил:
— Я пришлю за вами машину, но сегодня вечером мы не увидимся.
— Это не имеет значения, но мне нужен телефон, по которому мне будут звонить.
— Вы будете находиться в самом дальнем домике для гостей, там есть телефон. Когда вас привезут туда, можете позвонить в отель и сообщить свой новый номер телефона. Соединение пойдет через штат Юта и спутник, так что беспокоиться не о чем.
— Спасибо.
— Пожалуйста, синьора. Но должен предупредить вас, что с завтрашнего утра вы останетесь одна.
— Почему?
— Я исчезну, но вы будете делать вид, что ничего не знаете об этом. Вы просто мой друг из Европы и в ближайшее время ожидаете известий от меня. Однако вы можете пользоваться этим номером телефона для связи с моим преемником.
— Понятно. Вы дадите о себе знать?
— Нет. Никогда.
Реактивный самолет «Гольфстрим» пересек береговую линию США к востоку от Чесапикского залива над Кейп-Чарльз, штат Мэриленд.
— Еще пятнадцать минут, — сказал пилот.
— Добавь еще несколько минут, — поправил его второй пилот, глядя на компьютерную карту на приборной доске. — Впереди сильный воздушный фронт, надо подняться и обогнуть его с севера.
— Неужели вы действительно сможете посадить этот снаряд в каком-нибудь частном имении? — спросил Пул. — Ведь надо иметь посадочную полосу длиной свыше трех тысяч футов.
Пилот обернулся и бросил взгляд на Пула, одетого в гражданское.
— А вы сами летчик, мистер?
— Ну, я налетал несколько часов, конечно, не так, как вы, ребята, но и этого достаточно, чтобы понять, что вы не сможете посадить этот самолет на капустную грядку.
— Там не грядка, сэр, а бетонная полоса длиной свыше четырех тысяч футов с собственной диспетчерской вышкой. Хотя это и не совсем вышка, а стеклянный домик. Сегодня утром мы сделали несколько тренировочных взлетов и посадок, и должен сказать вам, что у мистера ван Ностранда все устроено по первому классу.
— Да, это чувствуется, — подал с заднего сиденья голос явно ошеломленный Хоторн.
— С тобой все в порядке, Тай? — спросила майор.
— Все отлично, хочу побыстрее добраться туда.
Через двадцать одну минуту самолет сделал разворот над обширной сельской местностью в штате Вирджиния. Внизу, через поля, проходила взлетно-посадочная полоса, обозначенная желтыми огнями. Пилот посадил самолет и подрулил к поджидавшему лимузину, рядом с которым стояла мототележка для гольфа.
Спустившихся по трапу из самолета троих пассажиров встретили двое мужчин: один в черном костюме и шляпе с опущенными полями, другой без шляпы, в спортивной куртке и коричневых галифе.
— Коммандер Хоторн? — спросил человек в куртке, обращаясь к Тайрелу. — Разрешите отвезти вас на мототележке в дом? Он всего в нескольких сотнях ярдов отсюда.
— Да, спасибо.
— А для леди и джентльмена, — подал голос шофер в шляпе, — приготовлены комнаты в «Шенандо Лодж». Десять минут езды. Не будете ли вы так любезны сесть в машину?
— Конечно, — ответила Кэти.
— Приличные колеса, — заметил Пул.
— Я приеду к вам позже, — добавил Хоторн. Водитель мототележки остановился и посмотрел на Тайрела:
— Ваша комната в главном доме, сэр. Все готово.
— Это идея мистера ван Ностранда, но у меня другие планы после нашей встречи.
— Он очень расстроится и, уверен, будет уговаривать вас остаться, коммандер, — добавил шофер лимузина, распахивая дверцу для Нильсена и Пула. — Кухарка приготовила потрясающий обед, я это точно знаю, потому что она моя жена.
— Передайте ей мои извинения...
— Боже мой, я совсем забыл о правилах приличия! — воскликнул Пул, повернувшись спиной к лимузину и посмотрев в сторону самолета.
— Какие правила приличия? — спросила Кэти, высовываясь из машины.
— Вы с коммандером попрощались с пилотами, а я нет. А они ведь так любезно объясняли мне, как работают все эти приборы.
— Что?
— Сейчас вернусь! — Лейтенант побежал к самолету. Было видно, как он быстро перекинулся несколькими словами с летчиками, оставшимися в кабине, и пожал им руки. Затем Пул быстро вернулся к лимузину, а Хоторн, усаживаясь в мототележку, с любопытством посмотрел на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— А я свой забыл. Голова была занята другими мыслями.
— Понимаю тебя. Последний раз мы встречались более трех лет назад.
— Дело даже не в этом, все гораздо хуже.
— Разве?
— Это безумие, и ты должен это понимать, — сказал «Скорпион-3».
— Я не делаю подобных оценок. Мне слишком хорошо платят, чтобы я выполнял приказы, а не обсуждал их.
— Даже если это грозит самоуничтожением?
— Успокойся, Дэвид, мы перестали быть праведниками много лет назад, когда запродали наши души «Покровителям».
— Подобные философские абстракции меня не интересуют. Разве эти действия направлены на защиту всего того, что мы заработали и чего добились? Вольной, парализованный старик мертв, а вместе с ним ушли и старческие бредовые идеи, породившие это сумасшествие... Задайся вопросом, О'Райан, какую выгоду мы можем ожидать от убийства... от массовых убийств?
— Никакой, за исключением того, что нам не придется выбирать между жизнью и смертью.
— Но кто может угрожать нам смертью?
— Маньяки, одержимые идеей осуществить эту операцию. Она ведь действует не в одиночку, у нее масса сторонников типа Абу Нидаля. Возможно, ее группа не слишком многочисленная, но это фанатики, обладающие значительными средствами. Нет, Дэвид, нам следует делать то, что приказывает «Скорпион-1», а если случится так, что этот бешеный поезд каким-то образом сойдет с рельсов, он всегда сможет доложить, что уж мы-то выполнили свои обязательства. И никто не сможет предъявить нам никаких обвинений.
— Доложить?
— Знаешь, адвокат, не заставляй сомневаться в твоих юридических способностях. Не говори, что никогда не думал о месте «Скорпионов» во всей этой схеме. Возможно, что законы и не требуют такого хитроумного анализа, хотя я в это абсолютно не верю, но я проработал в разведке двадцать шесть лет и вполне могу разглядеть всю пирамиду, даже если у меня перед глазами лишь часть ее. Мы где-то в третьей четверти пирамиды — от «Скорниона-1» и до «Скорпиона-8», однако существует еще верхушка, и мы в нее не входим.
— Я вполне осведомлен об этой иерархии, О'Райан. А еще я знаю кое-что, о чем ты не имеешь представления.
— В это трудно поверить, так как в отсутствие «Скорпиона-1» я был главным связующим звеном между падроне и нашей местной маленькой, но влиятельной фракцией. Я был последним человеком, с которым падроне говорил перед гибелью. Он ясно дал мне это понять.
— Подозреваю, что после этого разговора он сделал еще один звонок.
— Что?
— Как бы то ни было, завтра утром я стану «Скорпион-1». Боюсь, что они нашли меня более подходящим для этой роли, чем тебя. Тебе надо просто позвонить по секретному номеру «Скорпиона-1», и ты услышишь, что разговариваешь со мной. Вот тебе и доказательство.
При тусклом свете фонарей аналитик ЦРУ внимательно посмотрел на заостренное, с резкими чертами лицо Дэвида Ингерсола. Наконец он заговорил:
— Не буду стараться скрывать свое разочарование, потому что я, черт побери, всегда был более полезным человеком. Но, с другой стороны, у тебя имеется твоя фирма и определенные источники информации. Полагаю, что в данной ситуации подобное назначение было неизбежным. Однако хочу как профессионал предупредить тебя, Дэвид. Будь осторожен, очень, очень осторожен. Тебя видно насквозь.
— О чем ты, О'Райан? Я — олицетворение респектабельности.
— Тогда никогда больше не появляйся на Пуэрто-Рико.
— Что? — У Ингерсола был такой вид, как будто он стоит голый посреди улицы, а на него мчится огромный грузовик. — Что ты?..
— Ты знаешь, о чем я говорю. Будем считать, что я ожидал услышать новость, которую ты только что сообщил мне. Толстый ирландский клоун, который слишком много ест, обладает вздорным характером и даже иногда носит белые носки... любезно уступил дорогу чертовски талантливому адвокату с безупречными манерами. О, конечно, у него ведь безукоризненная репутация, престижный университет за плечами, отец — член Верховного суда, прекрасная родословная, позволяющая состоять во всех этих клубах... Это и делает тебя «Скорпионом-1»? Ты действительно думаешь, что я могу поверить в это? У тебя и близко нет таких выходов на международную разведку, какие есть у меня.
— Но при чем здесь Пуэрто-Рико? — угрожающе пробормотал Ингерсол, не обратив внимания на обличительную речь «Скорпиона-2».
— У меня есть осведомители — только у меня, и ни у кого другого, — среди шлюх из публичного дома «Калье дель Очо» в Сан-Хуане.
— Я бывал там по указанию «Скорпиона-1» Проверял пилота!
— Говоря прямо, «Скорпион-8», ты позволил себе лишнее. В одни из вечеров ты даже вырубился там...
— Совсем слегка, всего на минуту, и ничего не случилось! Деньги, бумажник — все было в порядке. Я просто немного устал.
— Не стоит обращать на это внимания, не так ли? Мой источник из публичного дома предоставил мне фотографии, но они ведь не имеют ничего общего с нашими делами здесь.
Ингерсол медленно покачал головой, глубоко вздохнул, агрессивность его иссякла, и он, опытный адвокат, понял, что потерпел поражение.
— Что ты хочешь, Патрик? — спросил Он.
— Все держать в своих руках. У меня больше возможностей и опыта, чем у тебя. Всему, что ты знаешь, ты научился от меня. А кроме этого, я, а не ты вхожу в группу «Кровавая девочка».
— Я ничего не могу изменить, мое назначение состоялось.
— Ох, ради Бога, оставь при себе свой титул, я не собираюсь отнимать его у тебя. Если бы у меня было такое намерение, тебе бы пришлось исчезнуть, а это вызвало бы множество вопросов. Нет, ты «Скорпион-1» и оставайся им, но руководить буду я. Так лучше для всех. А ты, не испытывая никаких неудобств, будешь в курсе всех событий.
— Очень великодушно с твоей стороны, — с сарказмом заметил адвокат.
— Это просто необходимо. Я отнюдь не великодушный человек, но могу быть сговорчивым. Разве не лучше назвать это так? Например, я согласен с тобой, что это сумасшествие должно быть остановлено. Оно может только привести к хаосу, от которого пострадают все. Власти все перевернут с ног на голову и тщательно проверят, а этого мы допустить не можем.
— Но ты же говорил, что мы не должны становиться у них на пути. Если что-то сорвется, то «Скорпионы» первыми попадут под подозрение, а я не хотел бы почувствовать на своем горле нож из долины Бекаа.
— Значит, мы ничем не должны себя выдать, а вся заслуга в срыве операции пусть приписывается нашей невероятно талантливой разведке.
— Но ты же знаешь, что они могут выяснить нашу истинную роль.
— Не думаю, что ты будешь орать об этом на каждом углу, Дэви-бой, так что на самом деле они ничего не узнают. Я сделаю вид, что путаю наши спецслужбы, а потом громко извинюсь за это. Ты знаешь, где сейчас эта женщина?
— Этого никто не знает. Она вместе с молодым латышом легла на дно, они могут быть где угодно.
— Я кое-что выяснил через иммиграционную службу Форт-Лодердейла, откуда они оба направились в Вест-Палм-Бич. По сведениям «Скорпиона22», они зарегистрировались в паршивом мотеле, а потом исчезли.
— Могут быть где угодно, — повторил Ингерсол. — Мы не знаем ни где они, ни как выглядят — ни описаний, ни фотографий...
— МИ-6 и Второе бюро прислали нам ее предполагаемые фотографии, но, честно говоря, толку от них никакого. Это может быть и одна, и три разные женщины, а учитывая ее талант изменять внешность, эти фотографии вообще бесполезны.
— Как ты сказал, они исчезли, а мы даже не знаем, путешествуют они вместе или по отдельности. А еще нам неизвестна роль этого юноши.
— В этой комбинации ему отводится роль мужской силы — послушный телохранитель, исполняющий все приказы... и необходимый спутник.
— Я не понял.
— Судя по тому, что помнят таможенники в Марселе, это здоровый, неуклюжий юноша славянского происхождения, и они даже сомневаются, что он умеет читать и писать. Но, похоже, если ему прикажут, он может переломать человека пополам.
— А что значит «необходимый спутник»?
— Психиатры разработали ее психологический портрет, основываясь на всей информации, полученной из Израиля, Франции и Англии. В основном это всякая психологическая чепуха, но есть и вполне разумные моменты... Как и все фанатики, Бажарат максималистка, и максимализм ее поступков оправдывается тем, что эти умные ребята называют «эмоциональная невоздержанность». Ее психологический портрет предполагает, что она может отличаться повышенной сексуальной активностью на грани нимфомании, но вместе с тем слишком осторожна, чтобы без разбора залезать в чужие кровати, если только это не делается с определенной целью. Поэтому ей лучше всего иметь под рукой сильного мужчину, подчиненного ей.
— Они исчезли и на самом деле могут быть кем угодно и где угодно, но они подбираются все к своей цели. Что мы можем сделать? Они могут оказаться простыми туристами, осматривающими Белым дом, или участниками демонстрации протеста перед Белым домом, а могут стоять на обочине дороги с сумкой, полной гранат.
— Все экскурсии по Белому дому отменены — из-за ремонта, конечно; отменены также все выезды президента на машине. Честно говоря, в этих мерах нет никакой необходимости, потому что картины, которые ты нарисовал, совсем не в стиле Бажарат. Ее тактика заключается в том, чтобы перехитрить противника и нанести удар, обмануть всех и устроить бойню. Это у нее еще с детства.
— С детства?
— Еще одно доказательство того, что я имею доступ к секретам, а ты нет, Дэви-бой. Поэтому я и буду «Скорпионом-1», хотя и без титула.
— Но что мы можем сделать? — повторил свой вопрос Ингерсол.
— Надо ждать. Перед тем как нанести удар, она должна будет позвонить тебе, «Скорпион-1», если не по какой-то другой причине, то хотя бы для обеспечения путей отхода. Она ведь все-таки надеется ускользнуть и остаться в живых.
— Предположим, что она сама подготовила пути отхода.
— Никто в области тайных операций не полагается на единственный вариант. Это еще одна вещь, о которой ты не знаешь, «Скорпион-3». У меня есть тайные агенты, поддерживающие несанкционированные контакты с тремя другими ведомствами и считающие, что мне об этом неизвестно. Это обычное дело. Преданность — чепуха, а вот возможность выжить — это все. — Значит, ты думаешь, что она позвонит мне? — Если у нее есть мозга в голове, то она позвонит, а как я понимаю, мозгов у нее достаточно... Она позвонит.
Амайя Бажарат, этакая привлекательная сорокалетняя графиня, неспешно шла через холл отеля, когда вдруг неожиданно остановилась и замерла. Белокурый мужчина у стойки портье был тайным агентом Моссада, раньше у него была темно-каштановые волосы, она знала его в Хайфе и слала с ним! Пытаясь сосредоточиться, Бажарат поспешила к лифтам, приняв на ходу вполне разумное решение.
Им с Николо надо немедленно убраться из отеля, но куда? И как объяснить поспешный отъезд? Ведь ей сюда так много звонят, и главным образом влиятельные люди из сената в правительства, политики, клюнувшие на крючок в виде барона ди Равелло. И отнюдь не последнее место вреда всех этих деятелей занимал Несбит, сенатор от штага Мичиган, человек, который может устроить ей последнюю встречу — последнюю схватку с президентом Соединенных Штатов. Ей как бы предстояло проникнуть в ставку Гитлера, но действовать она будет гораздо успешнее, чем кучка отчаявшихся генералов, замысливших убить фюрера. Все, хватит! Сейчас надо убраться из отеля! Бажарат вбежала в лифт и нажала кнопку своего этажа.
— Ну разве она не прекрасна, Каби? — воскликнул Николо. Он сидел в гостиной перед телевизором и смотрел повтор телесериала с участием Эйнджел Кейпел. — Просто невероятно, я всего час назад разговаривал с ней и вот теперь вижу ее!
— Хватит, Нико! Помни, что ее интересует младший барон ди Равелло, а не нищий мальчишка из Портичи!
— Зачем ты обижаешь меня? — спросил Николо, бросив злой взгляд на Бажарат. — Ты ведь не возражала против моей дружбы с Анджелиной.
— Сейчас не до этого. Мы уезжаем!
— Почему?
— Потому что я так решила, глупый мальчишка, — ответила Бажарат, подходя к телефону. — Собирай вещи, мои и свои. Быстрее! — Она набрала номер, твердо запечатлевшийся в памяти. Это будет единичный звонок, никакой системы, поэтому можно воспользоваться и гостиничным телефоном.
— Да? — ответил ей голос в Фэрфаксе, штат Вирджиния.
— Это я, мне нужно убежище, но не в отеле и не в Вашингтоне.
— Это невозможно. Во всяком случае, не здесь и не сегодня вечером.
— Я приказываю вам от имени падроне и всех его людей от долины Бекаа до Палермо и Рима! Если вы откажете мне, то они разыщут вас и убьют!
Наступило молчание, потом наконец собеседник заговорил:
— Я пришлю за вами машину, но сегодня вечером мы не увидимся.
— Это не имеет значения, но мне нужен телефон, по которому мне будут звонить.
— Вы будете находиться в самом дальнем домике для гостей, там есть телефон. Когда вас привезут туда, можете позвонить в отель и сообщить свой новый номер телефона. Соединение пойдет через штат Юта и спутник, так что беспокоиться не о чем.
— Спасибо.
— Пожалуйста, синьора. Но должен предупредить вас, что с завтрашнего утра вы останетесь одна.
— Почему?
— Я исчезну, но вы будете делать вид, что ничего не знаете об этом. Вы просто мой друг из Европы и в ближайшее время ожидаете известий от меня. Однако вы можете пользоваться этим номером телефона для связи с моим преемником.
— Понятно. Вы дадите о себе знать?
— Нет. Никогда.
Реактивный самолет «Гольфстрим» пересек береговую линию США к востоку от Чесапикского залива над Кейп-Чарльз, штат Мэриленд.
— Еще пятнадцать минут, — сказал пилот.
— Добавь еще несколько минут, — поправил его второй пилот, глядя на компьютерную карту на приборной доске. — Впереди сильный воздушный фронт, надо подняться и обогнуть его с севера.
— Неужели вы действительно сможете посадить этот снаряд в каком-нибудь частном имении? — спросил Пул. — Ведь надо иметь посадочную полосу длиной свыше трех тысяч футов.
Пилот обернулся и бросил взгляд на Пула, одетого в гражданское.
— А вы сами летчик, мистер?
— Ну, я налетал несколько часов, конечно, не так, как вы, ребята, но и этого достаточно, чтобы понять, что вы не сможете посадить этот самолет на капустную грядку.
— Там не грядка, сэр, а бетонная полоса длиной свыше четырех тысяч футов с собственной диспетчерской вышкой. Хотя это и не совсем вышка, а стеклянный домик. Сегодня утром мы сделали несколько тренировочных взлетов и посадок, и должен сказать вам, что у мистера ван Ностранда все устроено по первому классу.
— Да, это чувствуется, — подал с заднего сиденья голос явно ошеломленный Хоторн.
— С тобой все в порядке, Тай? — спросила майор.
— Все отлично, хочу побыстрее добраться туда.
Через двадцать одну минуту самолет сделал разворот над обширной сельской местностью в штате Вирджиния. Внизу, через поля, проходила взлетно-посадочная полоса, обозначенная желтыми огнями. Пилот посадил самолет и подрулил к поджидавшему лимузину, рядом с которым стояла мототележка для гольфа.
Спустившихся по трапу из самолета троих пассажиров встретили двое мужчин: один в черном костюме и шляпе с опущенными полями, другой без шляпы, в спортивной куртке и коричневых галифе.
— Коммандер Хоторн? — спросил человек в куртке, обращаясь к Тайрелу. — Разрешите отвезти вас на мототележке в дом? Он всего в нескольких сотнях ярдов отсюда.
— Да, спасибо.
— А для леди и джентльмена, — подал голос шофер в шляпе, — приготовлены комнаты в «Шенандо Лодж». Десять минут езды. Не будете ли вы так любезны сесть в машину?
— Конечно, — ответила Кэти.
— Приличные колеса, — заметил Пул.
— Я приеду к вам позже, — добавил Хоторн. Водитель мототележки остановился и посмотрел на Тайрела:
— Ваша комната в главном доме, сэр. Все готово.
— Это идея мистера ван Ностранда, но у меня другие планы после нашей встречи.
— Он очень расстроится и, уверен, будет уговаривать вас остаться, коммандер, — добавил шофер лимузина, распахивая дверцу для Нильсена и Пула. — Кухарка приготовила потрясающий обед, я это точно знаю, потому что она моя жена.
— Передайте ей мои извинения...
— Боже мой, я совсем забыл о правилах приличия! — воскликнул Пул, повернувшись спиной к лимузину и посмотрев в сторону самолета.
— Какие правила приличия? — спросила Кэти, высовываясь из машины.
— Вы с коммандером попрощались с пилотами, а я нет. А они ведь так любезно объясняли мне, как работают все эти приборы.
— Что?
— Сейчас вернусь! — Лейтенант побежал к самолету. Было видно, как он быстро перекинулся несколькими словами с летчиками, оставшимися в кабине, и пожал им руки. Затем Пул быстро вернулся к лимузину, а Хоторн, усаживаясь в мототележку, с любопытством посмотрел на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66