во-вторых, он постоянно делает… Стоп, слышу, что он хлопнул в ладоши. Господин-эфенди, я должен идти наверх!Я не мог успокоиться и беспрерывно ходил по комнате. Хотя этот цирюльник из Ютербога Ютербог — городок близ Потсдама, Германия.
, столь поэтично назвавший себя Хамсадом аль-Джербаей, был мне и интересен в высшей степени, но еще больше пробудилось во мне участие к его хозяину, который здесь, на Ниле, искал черногорку по имени Зеница.Тем временем стемнело. Пришел капитан дахабии и поднялся наверх, но через каких-то полчаса снова послышалась его шаркающая походка, и он вошел ко мне. Халеф подал табак и кофе, а потом удалился. Некоторое время спустя я услышал, как он спорит с ютербогским турком.— Что, течь на судне уменьшилась? — спросил я Хасана.— Еще нет. Я смог сегодня только выкачать воду и законопатить щель. Завтра Аллах снова даст день.— И когда ты отплываешь?— Ранним утром послезавтра.— Ты взял бы меня с собой?— Моя душа обрадовалась бы, если ты будешь со мной.— А если бы еще кое-кого прихватить?— На моей дахабии много места. Кто он?— Это не мужчина, а женщина.— Женщина? Ты купил себе рабыню, эфенди?— Нет. Она жена другого.— Он тоже поедет с нами?— Нет.— Так ты ее купил у него или нет?— Да нет же.— Он подарил ее тебе?— Нет. Я отниму ее у него.— Аллах керим! Ты хочешь взять у него жену без разрешения?— Что-то вроде.— Ты знаешь, как это называется? Похищение.— Конечно.— Похищение жены у правоверного наказывается смертью. Разве твой разум помрачился, разве стала сумрачной душа, что ты решился на преступление?— Нет. Все гораздо сложнее. Я знаю, ты мой друг и умеешь молчать. Я все тебе расскажу.— Открой врата своей души, сын мой. Я слушаю!Я рассказал ему о своем сегодняшнем приключении, и он внимательно меня выслушал. Когда я окончил, он поднялся.— Встань, сын мой, возьми свою трубку и следуй за мной!Я догадался о его замысле и последовал за ним. Капитан вел меня наверх, в комнату купца. Слуги его не было на месте, поэтому мы вошли, предварительно объявив о себе легким покашливанием.Нам поднялся навстречу совсем молодой мужчина. Ему было лет двадцать шесть. Дорогая трубка, которую он курил, свидетельствовала о том, что уроженец Ютербога был, видимо, прав относительно «ужасных денег». На первый взгляд купец выглядел весьма симпатичным, и я сразу же, в первую минуту знакомства, почувствовал к нему расположение.Старый Абу эль-Рейсан взял слово.— Это оптовый торговец Исла бен Мафлей из Стамбула, а это эфенди Кара бен Немей, мой друг, которого я очень люблю.— Приветствую вас обоих у себя. Садитесь! — ответил молодой человек.— Хочешь доставить мне удовольствие, Исла бен Мафлей? — спросил старик.— Охотно. Скажи мне, чего ты хочешь.— Расскажи вот этому человеку историю, которую ты поведал мне.На лице купца отразились удивление и досада.— Хасан эль-Рейсан, — сказал он, — ты дал мне клятву молчания и уже проболтался!— Спроси моего друга, сказал ли я хоть одно слово!— Почему же ты тогда привел его сюда и желаешь, чтобы я рассказал свою историю еще и ему?— Ты говорил мне, что во время рейса, куда бы я ни пристал вечером, я должен держать глаза и уши открытыми и справляться о твоей пропаже. И вот я открыл свои глаза и уши и привел к тебе этого человека, который, возможно, сообщит тебе важные сведения.Исла резко вскочил, отбросив трубку.— Это так? Ты можешь сообщить мне нужные сведения?— Мой друг Хасан не перемолвился со мной ни единым словом, поэтому я не знаю, чем я могу тебе помочь. Спрашивай.— Эфенди, если ты только сможешь сказать мне то, что я хотел бы услышать, я заплачу тебе так щедро, как этого не сможет сделать ни один паша!— Я не требую никакой платы. Говори!— Я ищу девушку, которую зовут Зеницей.— Что ж, я знаю женщину, которая так назвала себя.— Где? Где, эфенди? Говори скорей.— Не мог ли бы ты сначала описать мне ее?— О, она красива, как роза, и прекрасна, как утренняя заря; она благоухает, как цветок резеды…Я прервал его движением руки.— Исла бен Мафлей, это вовсе не то описание, которого я ждал. Говори со мной не языком жениха, а голосом рассудка! Когда она пропала?— С тех пор прошло две луны.— Не было ли при ней какой-нибудь вещи, по которой ее можно было бы узнать?— О эфенди! Что же это должно быть?— Какое-нибудь украшение: кольцо, возможно, цепочка…— Кольцо, кольцо! Да! Я ей подарил кольцо, золотой ободок которого так тонок, словно он бумажный, но на нем укреплена прекрасная жемчужина.— Я видел его.— Где, эфенди? О, скажи это скорее! И когда?— Сегодня, несколько часов назад.— Где?— Недалеко от этого места, не дальше, чем в часе пути отсюда.Молодой человек опустился передо мной на колени и положил мне обе руки на плечи.— Это верно? Ты не обманываешь меня? Ты не ошибаешься?— Это правда, и я не ошибаюсь.— Так пойдем. Вставай! Мы должны идти к ней.— Не получится.— Выйдет, должно выйти! Я дам тебе тысячу пиастров… две… три тысячи, если ты меня приведешь к ней!— Даже если ты мне дашь сто тысяч пиастров, я не смогу тебя сегодня привести к ней.— Когда же? Завтра? Ранним утром?— Возьми свою трубку, зажги ее и садись! Кто слишком быстро берется за дело, тот медленно достигает цели. Мы должны посоветоваться.— Эфенди, я не могу. Вся моя душа горит.— Зажги свою трубку!— У меня на это нет времени. Я должен…— Хорошо! Если у тебя нет времени на разумные слова, то я пойду.— Стой! Я сделаю все, что ты хочешь. — Он вернулся на свое место и взял из тазика тлеющий уголек, чтобы поджечь табак в трубке. — Я готов. Теперь говори! — потребовал он от меня после этого.— Сегодня один богатый египтянин послал за мной, потому что заболела его жена… Он следил за мной все время, но женщина все же нашла время тихо шепнуть мне: «Спаси Зеницу!» Следовательно, таково ее настоящее имя, хотя хозяин дома называл ее Гюзель.— Что ты ей ответил?— Что я ее спасу.— Эфенди, я люблю тебя. Тебе принадлежит моя жизнь! Он похитил ее и увез. Он захватил ее обманом. Пойдем, эфенди, мы должны идти. Я должен по меньшей мере увидеть дом, в котором ее держат в плену!— Ты останешься здесь! Завтра я снова пойду к ней и…— Я пойду с тобой, сиди!— Ты останешься здесь! Знакомо ей вот это кольцо, которое ты носишь на пальце?— Она очень хорошо его знает.— Можешь ты мне одолжить его?— Охотно. Но зачем?— Завтра я буду говорить с нею и постараюсь устроить все так, чтобы она увидела кольцо.— Сиди, это просто замечательно! Она сразу же догадается, что я нахожусь где-то поблизости. А потом?— Расскажи сначала о том, что мне необходимо знать.— Ты все должен узнать, господин. Наше дело — одно из крупнейших в Стамбуле. Я — единственный сын у отца, и в то время как он хозяйничает на базаре и присматривает за слугами, я совершаю необходимые путешествия. Очень часто я бывал по делам в Скутари Скутари — старое название албанского города Шкодера.
и увидел там Зеницу, когда она с подругой прогуливалась вдоль озера. В следующий раз я опять ее увидел. Отец ее живет не в Скутари, а в Черногории, а она иногда приезжала в этот город, чтобы навестить свою подругу. Когда же два месяца назад я снова приехал на то озеро, подруга исчезла вместе со своим отцом — и Зеница тоже!Ее отец, храбрый Оско, оставил свои горы, чтобы найти своего ребенка хоть на краю земли, а я вынужден был поехать в Египет. Этого настоятельно требовали наши дела. И вот на Ниле мне повстречался пароход, поднимавшийся вверх по реке. Когда лодка, на которой я находился, скользила мимо него, я услышал, что на судне называют мое имя. Я посмотрел туда и узнал Зеницу, скинувшую с лица чадру. Возле нее стоял красивый, но угрюмый мужчина, который сразу же опять набросил ей яшмак Яшмак — вид чадры.
, — больше я ничего не видел. С этого часа я ищу ее следы.— Стало быть, ты не знаешь, добровольно или по принуждению она оставила родину?— Конечно, ее увезли силой.— Я доберусь до нее — в этом ты можешь быть уверен.— А что потом? Хасан эль-Рейсан, готов ли ты взять эту женщину на свою дахабию?— Готов, хотя я и не знаю человека, у которого она находится.— Он называет себя Мамуром, как я уже сказал.— Если бы он действительно был мамуром, то есть начальником провинции, то тогда он достаточно силен, чтобы погубить всех, если ему удастся поймать нас, — сказал капитан с очень серьезным выражением на лице. — Чикарма — похищение жены у правоверного — карается смертью. Друг мой Кара бен Немей, завтра ты должен продумывать каждый свой шаг.Мы еще долго обсуждали план действий, а потом расстались, отправившись спать, однако я был убежден, что для Ислы бен Мафлея эта ночь окажется бессонной. Глава 4ПОХИЩЕНИЕ Спать мы легли очень поздно, поэтому не было ничего удивительного в том, что я проснулся наутро не слишком рано. Может быть, я спал бы и дольше, если бы не пение цирюльника, который прислонился снаружи к входной двери и, казалось, хотел в мою честь использовать весь свой запас немецких песен.Я разрешил певцу войти, желая немного поболтать с ним, и обнаружил в его лице очень добродушного, но легкомысленного парня, которого я, даже несмотря на всю свою любовь к родине, конечно, не обменял бы на моего бравого Халефа. Тогда я не мог представить, при каких неприятных обстоятельствах встречусь с ним позже.Перед обедом я зашел на корабль к Абу эль-Рейсану, и едва только управился с едой, как появилась лодка, которая должна была отвезти меня. Путь повторял вчерашний, но сегодня, естественно, я был внимательнее ко всему, что могло мне оказаться полезным. В саду, который мы должны были пройти, лежало много крепких и довольно длинных жердей. Как внешние, так и внутренние ворота были всегда закрыты широкими деревянными засовами, конструкцию которых я запомнил в деталях. Собак я нигде не видел, а от лодочника узнал, что в число обитателей усадьбы, кроме хозяина и больной и старой сиделки, входят одиннадцать феллахов. По ночам они также спали в доме. Сам же хозяин всегда спал на диване в своем селямлыке.Лишь только я вошел в дом, хозяин направился мне навстречу. У него было куда более приветливое выражение лица, чем накануне, в те минуты, когда он прощался со мной.— Добро пожаловать, эфенди! Ты — великий врач!— А кто в этом сомневается?— Она уже вчера поела.— Надо же!— Она говорила с сиделкой!— Приветливо?— Приветливо и много.— Это хорошо. Может статься, она полностью выздоровеет и раньше чем за пять дней.Он опять довел меня только до той комнаты, где мне пришлось ожидать вчера. Там мне надлежало остаться и сегодня. Я огляделся повнимательнее. Окон в комнате не было, а узкие отверстия для света были зарешечены. Деревянная решетка, ограждавшая комнату, была устроена так, что ее можно было открыть, вытянув длинную палочку-задвижку. Быстро решившись, я вытянул эту палочку и так припрятал ее за решеткой, что задвижка стала незаметной глазу. Едва я управился с этим, как снова появился Абрахим. За ним вошла Зеница.Я приблизился к ней и начал задавать свои вопросы. В то же время я как бы в забывчивости играл кольцом, которое мне дал Исла, и притом так усердно, что оно соскользнуло с моего пальца. Кольцо подкатилось к ее ногам; она быстро наклонилась и подняла его. Сейчас же к ней подошел А6рахим и взял кольцо из ее рук. Как ни быстро это произошло, у нее все-таки было время бросить на него взгляд. Что Зеница его узнала, я понял, увидев, как она вздрогнула, и уловив невольное движение ее руки к груди. Теперь мне здесь больше нечего было делать.Абрахим спросил, что я думаю о состоянии пациентки.— Бог добр и всемогущ, — ответил я, — он посылает верующим помощь часто прежде, чем они об этом подумают. Если Бог этого захочет, она будет уже завтра здоровой. Она может принять лекарство, которое я ей пришлю, и пусть ждет моего следующего прихода.Сегодня он отпустил меня, не рискнув сказать ни слова. В селямлыке уже ждал Халеф с аптечкой. Я дал больной только сахарную пудру. За доставку «лекарства» маленький ага получил еще больший бакшиш, чем вчера. А потом мы снова поплыли вниз по течению.Капитан уже ждал меня в комнате у купца.— Ты ее видел? — крикнул мне купец.— Да.— Узнала она кольцо?— Уверен, что она его узнала.— Значит, она поняла, что я нахожусь поблизости!— Она догадывается об этом. И если она верно истолковала мои слова, то знает, что сегодня ночью ее спасут.— А как?— Хасан эль-Рейсан, ты управился с починкой судна?— До вечера обязательно управлюсь.— Готов ли ты принять нас на борт и отвезти в Каир?— Конечно.— Так слушай меня! В дом ведут две двери. Разумеется, они запираются изнутри. Войти через них мы не сможем. Но есть еще другой путь, хотя он тоже трудный. Исла бен Мафлей, ты умеешь плавать?— Да.— Хорошо. От Нила под ограду, к бассейну, находящемуся посреди двора, ведет канал. Вскоре после полуночи, когда все спят, мы там встретимся, ты проникнешь по каналу в бассейн, выберешься во двор и сразу же отыщешь дверь. Она заперта на засов, который отодвигается очень легко. Когда откроешь дверь, то попадешь в сад, калитку которого можно открыть точно таким же образом. Как только двери будут открыты, войду я. Мы вытащим из сада жердину и приставим ее к стене, чтобы подняться к решетке, за которой расположены женские покои. Решетку я уже открыл изнутри.— А потом?— Что должно произойти потом, определится само собой. На лодке мы доберемся до того места, где первой нашей заботой будет привести в негодность лодку Абрахим-Мамура, чтобы он не смог преследовать нас. Тем временем рейс приготовит к плаванию свою дахабию.Я взял в руки карандаш и на листке бумаги нарисовал план дома, чтобы Исла бен Мафлей смог ориентироваться, когда сегодня вечером он выберется из бассейна. День уже подходил к концу, и когда настал условленный час, я позвал Халефа и дал ему необходимые указания.Халеф быстро собрал наши пожитки. Плата за комнату была внесена вперед.Я отправился к Хасану, а Халеф с вещами поспешил за мной. Корабль был готов к плаванию, надо было только отчалить от берега. Через некоторое время явился Исла со своим слугой. И вот мы сели в длинную узкую лодку, спущенную с дахабии. Слуги гребли, а я сидел у руля.Была одна из тех ночей, когда думаешь, что на всем обширном земном шаре нет ничего опасного.Осуществить задуманное было нелегко, но нас в ожидании событий уже охватывала нервная дрожь. Начни мы действовать, стало бы, как обычно, гораздо спокойнее. Скорее уж мы могли бы обвинить Абрахим-Мамура перед судом, но мы не знали, каково будет соотношение сил, какими законными или незаконными средствами он располагает, чтобы отстоять свое право на Зеницу. Только от нее могли мы получить необходимые сведения, чтобы выступить против Абрахима в суде, а добыть их мы могли только тогда, когда Зеница окажется в наших руках.Не прошло и часа, как появились темные очертания здания в окружении каменной ограды. Мы пристали чуть ниже ограды, а потом я вышел один на берег — провести разведку. Во всей округе я не обнаружил ни малейшего следа жизни. И внутри ограды все, казалось, погрузилось в глубочайший покой. У входа в канал стояла лодка Абрахима с веслами.Я забрался в нее и отогнал поближе к нашей.— Вот эта лодка, — сказал я слугам. — Спуститесь немного по течению, наполните ее камнями и затопите. Весла нам могут понадобиться. Мы возьмем их в свою лодку. Ее вы не крепите, а держите наготове, чтобы мы могли сразу отплыть, лишь только займем места в лодке. Исла бен Мафлей, пошли со мной!Мы подкрались к каналу. Вода была грязновата. Я бросил в воду камень и убедился, что канал неглубок. Исла разделся и вошел в воду. Она доходила ему до подбородка.— Пойдешь? — спросил я его.— Плыть лучше, чем идти. В канале столько тины, что она доходит мне почти до колен.— Ты не раздумал?— Нет. Отнеси мою одежду к воротам. Вперед! Он оттолкнулся ногами, вытянул вперед руки и исчез в отверстии стены, через которое в усадьбу попадала вода из Нила.Я не сразу покинул это место, а еще немного постоял на всякий случай. Оказалось, что я поступил верно, потому что, едва лишь отойдя, принужден был вернуться, когда в отверстии снова появилась голова пловца.— Я не смог пройти. Стена слишком высока. Но если бы она и была пониже, то это бы тоже не помогло, так как дом крепко заперт. И канал тоже — крепкой деревянной решеткой.— Ты не смог ее снять?— Она устояла перед моим натиском.— Как далеко она отсюда?— Решетка, должно быть, находится возле фундамента дома.— Дай-ка я сам взгляну. Оденься, подержи мое платье и жди меня здесь.Теперь я скинул одежду, зашел в воду и поплыл. Канал и в саду не был открытым. Его прикрывали каменные плиты. Когда я, по моему расчету, должен был достичь дома, передо мной возникла решетка. По ширине и высоте она полностью заполняла сечение канала. Она состояла из крепких, хорошо подогнанных деревянных брусьев и была прикреплена к стене железными скобами. Загородка, несомненно, было доставлена с целью преградить доступ в бассейн животным. Я попробовал тряхнуть ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
, столь поэтично назвавший себя Хамсадом аль-Джербаей, был мне и интересен в высшей степени, но еще больше пробудилось во мне участие к его хозяину, который здесь, на Ниле, искал черногорку по имени Зеница.Тем временем стемнело. Пришел капитан дахабии и поднялся наверх, но через каких-то полчаса снова послышалась его шаркающая походка, и он вошел ко мне. Халеф подал табак и кофе, а потом удалился. Некоторое время спустя я услышал, как он спорит с ютербогским турком.— Что, течь на судне уменьшилась? — спросил я Хасана.— Еще нет. Я смог сегодня только выкачать воду и законопатить щель. Завтра Аллах снова даст день.— И когда ты отплываешь?— Ранним утром послезавтра.— Ты взял бы меня с собой?— Моя душа обрадовалась бы, если ты будешь со мной.— А если бы еще кое-кого прихватить?— На моей дахабии много места. Кто он?— Это не мужчина, а женщина.— Женщина? Ты купил себе рабыню, эфенди?— Нет. Она жена другого.— Он тоже поедет с нами?— Нет.— Так ты ее купил у него или нет?— Да нет же.— Он подарил ее тебе?— Нет. Я отниму ее у него.— Аллах керим! Ты хочешь взять у него жену без разрешения?— Что-то вроде.— Ты знаешь, как это называется? Похищение.— Конечно.— Похищение жены у правоверного наказывается смертью. Разве твой разум помрачился, разве стала сумрачной душа, что ты решился на преступление?— Нет. Все гораздо сложнее. Я знаю, ты мой друг и умеешь молчать. Я все тебе расскажу.— Открой врата своей души, сын мой. Я слушаю!Я рассказал ему о своем сегодняшнем приключении, и он внимательно меня выслушал. Когда я окончил, он поднялся.— Встань, сын мой, возьми свою трубку и следуй за мной!Я догадался о его замысле и последовал за ним. Капитан вел меня наверх, в комнату купца. Слуги его не было на месте, поэтому мы вошли, предварительно объявив о себе легким покашливанием.Нам поднялся навстречу совсем молодой мужчина. Ему было лет двадцать шесть. Дорогая трубка, которую он курил, свидетельствовала о том, что уроженец Ютербога был, видимо, прав относительно «ужасных денег». На первый взгляд купец выглядел весьма симпатичным, и я сразу же, в первую минуту знакомства, почувствовал к нему расположение.Старый Абу эль-Рейсан взял слово.— Это оптовый торговец Исла бен Мафлей из Стамбула, а это эфенди Кара бен Немей, мой друг, которого я очень люблю.— Приветствую вас обоих у себя. Садитесь! — ответил молодой человек.— Хочешь доставить мне удовольствие, Исла бен Мафлей? — спросил старик.— Охотно. Скажи мне, чего ты хочешь.— Расскажи вот этому человеку историю, которую ты поведал мне.На лице купца отразились удивление и досада.— Хасан эль-Рейсан, — сказал он, — ты дал мне клятву молчания и уже проболтался!— Спроси моего друга, сказал ли я хоть одно слово!— Почему же ты тогда привел его сюда и желаешь, чтобы я рассказал свою историю еще и ему?— Ты говорил мне, что во время рейса, куда бы я ни пристал вечером, я должен держать глаза и уши открытыми и справляться о твоей пропаже. И вот я открыл свои глаза и уши и привел к тебе этого человека, который, возможно, сообщит тебе важные сведения.Исла резко вскочил, отбросив трубку.— Это так? Ты можешь сообщить мне нужные сведения?— Мой друг Хасан не перемолвился со мной ни единым словом, поэтому я не знаю, чем я могу тебе помочь. Спрашивай.— Эфенди, если ты только сможешь сказать мне то, что я хотел бы услышать, я заплачу тебе так щедро, как этого не сможет сделать ни один паша!— Я не требую никакой платы. Говори!— Я ищу девушку, которую зовут Зеницей.— Что ж, я знаю женщину, которая так назвала себя.— Где? Где, эфенди? Говори скорей.— Не мог ли бы ты сначала описать мне ее?— О, она красива, как роза, и прекрасна, как утренняя заря; она благоухает, как цветок резеды…Я прервал его движением руки.— Исла бен Мафлей, это вовсе не то описание, которого я ждал. Говори со мной не языком жениха, а голосом рассудка! Когда она пропала?— С тех пор прошло две луны.— Не было ли при ней какой-нибудь вещи, по которой ее можно было бы узнать?— О эфенди! Что же это должно быть?— Какое-нибудь украшение: кольцо, возможно, цепочка…— Кольцо, кольцо! Да! Я ей подарил кольцо, золотой ободок которого так тонок, словно он бумажный, но на нем укреплена прекрасная жемчужина.— Я видел его.— Где, эфенди? О, скажи это скорее! И когда?— Сегодня, несколько часов назад.— Где?— Недалеко от этого места, не дальше, чем в часе пути отсюда.Молодой человек опустился передо мной на колени и положил мне обе руки на плечи.— Это верно? Ты не обманываешь меня? Ты не ошибаешься?— Это правда, и я не ошибаюсь.— Так пойдем. Вставай! Мы должны идти к ней.— Не получится.— Выйдет, должно выйти! Я дам тебе тысячу пиастров… две… три тысячи, если ты меня приведешь к ней!— Даже если ты мне дашь сто тысяч пиастров, я не смогу тебя сегодня привести к ней.— Когда же? Завтра? Ранним утром?— Возьми свою трубку, зажги ее и садись! Кто слишком быстро берется за дело, тот медленно достигает цели. Мы должны посоветоваться.— Эфенди, я не могу. Вся моя душа горит.— Зажги свою трубку!— У меня на это нет времени. Я должен…— Хорошо! Если у тебя нет времени на разумные слова, то я пойду.— Стой! Я сделаю все, что ты хочешь. — Он вернулся на свое место и взял из тазика тлеющий уголек, чтобы поджечь табак в трубке. — Я готов. Теперь говори! — потребовал он от меня после этого.— Сегодня один богатый египтянин послал за мной, потому что заболела его жена… Он следил за мной все время, но женщина все же нашла время тихо шепнуть мне: «Спаси Зеницу!» Следовательно, таково ее настоящее имя, хотя хозяин дома называл ее Гюзель.— Что ты ей ответил?— Что я ее спасу.— Эфенди, я люблю тебя. Тебе принадлежит моя жизнь! Он похитил ее и увез. Он захватил ее обманом. Пойдем, эфенди, мы должны идти. Я должен по меньшей мере увидеть дом, в котором ее держат в плену!— Ты останешься здесь! Завтра я снова пойду к ней и…— Я пойду с тобой, сиди!— Ты останешься здесь! Знакомо ей вот это кольцо, которое ты носишь на пальце?— Она очень хорошо его знает.— Можешь ты мне одолжить его?— Охотно. Но зачем?— Завтра я буду говорить с нею и постараюсь устроить все так, чтобы она увидела кольцо.— Сиди, это просто замечательно! Она сразу же догадается, что я нахожусь где-то поблизости. А потом?— Расскажи сначала о том, что мне необходимо знать.— Ты все должен узнать, господин. Наше дело — одно из крупнейших в Стамбуле. Я — единственный сын у отца, и в то время как он хозяйничает на базаре и присматривает за слугами, я совершаю необходимые путешествия. Очень часто я бывал по делам в Скутари Скутари — старое название албанского города Шкодера.
и увидел там Зеницу, когда она с подругой прогуливалась вдоль озера. В следующий раз я опять ее увидел. Отец ее живет не в Скутари, а в Черногории, а она иногда приезжала в этот город, чтобы навестить свою подругу. Когда же два месяца назад я снова приехал на то озеро, подруга исчезла вместе со своим отцом — и Зеница тоже!Ее отец, храбрый Оско, оставил свои горы, чтобы найти своего ребенка хоть на краю земли, а я вынужден был поехать в Египет. Этого настоятельно требовали наши дела. И вот на Ниле мне повстречался пароход, поднимавшийся вверх по реке. Когда лодка, на которой я находился, скользила мимо него, я услышал, что на судне называют мое имя. Я посмотрел туда и узнал Зеницу, скинувшую с лица чадру. Возле нее стоял красивый, но угрюмый мужчина, который сразу же опять набросил ей яшмак Яшмак — вид чадры.
, — больше я ничего не видел. С этого часа я ищу ее следы.— Стало быть, ты не знаешь, добровольно или по принуждению она оставила родину?— Конечно, ее увезли силой.— Я доберусь до нее — в этом ты можешь быть уверен.— А что потом? Хасан эль-Рейсан, готов ли ты взять эту женщину на свою дахабию?— Готов, хотя я и не знаю человека, у которого она находится.— Он называет себя Мамуром, как я уже сказал.— Если бы он действительно был мамуром, то есть начальником провинции, то тогда он достаточно силен, чтобы погубить всех, если ему удастся поймать нас, — сказал капитан с очень серьезным выражением на лице. — Чикарма — похищение жены у правоверного — карается смертью. Друг мой Кара бен Немей, завтра ты должен продумывать каждый свой шаг.Мы еще долго обсуждали план действий, а потом расстались, отправившись спать, однако я был убежден, что для Ислы бен Мафлея эта ночь окажется бессонной. Глава 4ПОХИЩЕНИЕ Спать мы легли очень поздно, поэтому не было ничего удивительного в том, что я проснулся наутро не слишком рано. Может быть, я спал бы и дольше, если бы не пение цирюльника, который прислонился снаружи к входной двери и, казалось, хотел в мою честь использовать весь свой запас немецких песен.Я разрешил певцу войти, желая немного поболтать с ним, и обнаружил в его лице очень добродушного, но легкомысленного парня, которого я, даже несмотря на всю свою любовь к родине, конечно, не обменял бы на моего бравого Халефа. Тогда я не мог представить, при каких неприятных обстоятельствах встречусь с ним позже.Перед обедом я зашел на корабль к Абу эль-Рейсану, и едва только управился с едой, как появилась лодка, которая должна была отвезти меня. Путь повторял вчерашний, но сегодня, естественно, я был внимательнее ко всему, что могло мне оказаться полезным. В саду, который мы должны были пройти, лежало много крепких и довольно длинных жердей. Как внешние, так и внутренние ворота были всегда закрыты широкими деревянными засовами, конструкцию которых я запомнил в деталях. Собак я нигде не видел, а от лодочника узнал, что в число обитателей усадьбы, кроме хозяина и больной и старой сиделки, входят одиннадцать феллахов. По ночам они также спали в доме. Сам же хозяин всегда спал на диване в своем селямлыке.Лишь только я вошел в дом, хозяин направился мне навстречу. У него было куда более приветливое выражение лица, чем накануне, в те минуты, когда он прощался со мной.— Добро пожаловать, эфенди! Ты — великий врач!— А кто в этом сомневается?— Она уже вчера поела.— Надо же!— Она говорила с сиделкой!— Приветливо?— Приветливо и много.— Это хорошо. Может статься, она полностью выздоровеет и раньше чем за пять дней.Он опять довел меня только до той комнаты, где мне пришлось ожидать вчера. Там мне надлежало остаться и сегодня. Я огляделся повнимательнее. Окон в комнате не было, а узкие отверстия для света были зарешечены. Деревянная решетка, ограждавшая комнату, была устроена так, что ее можно было открыть, вытянув длинную палочку-задвижку. Быстро решившись, я вытянул эту палочку и так припрятал ее за решеткой, что задвижка стала незаметной глазу. Едва я управился с этим, как снова появился Абрахим. За ним вошла Зеница.Я приблизился к ней и начал задавать свои вопросы. В то же время я как бы в забывчивости играл кольцом, которое мне дал Исла, и притом так усердно, что оно соскользнуло с моего пальца. Кольцо подкатилось к ее ногам; она быстро наклонилась и подняла его. Сейчас же к ней подошел А6рахим и взял кольцо из ее рук. Как ни быстро это произошло, у нее все-таки было время бросить на него взгляд. Что Зеница его узнала, я понял, увидев, как она вздрогнула, и уловив невольное движение ее руки к груди. Теперь мне здесь больше нечего было делать.Абрахим спросил, что я думаю о состоянии пациентки.— Бог добр и всемогущ, — ответил я, — он посылает верующим помощь часто прежде, чем они об этом подумают. Если Бог этого захочет, она будет уже завтра здоровой. Она может принять лекарство, которое я ей пришлю, и пусть ждет моего следующего прихода.Сегодня он отпустил меня, не рискнув сказать ни слова. В селямлыке уже ждал Халеф с аптечкой. Я дал больной только сахарную пудру. За доставку «лекарства» маленький ага получил еще больший бакшиш, чем вчера. А потом мы снова поплыли вниз по течению.Капитан уже ждал меня в комнате у купца.— Ты ее видел? — крикнул мне купец.— Да.— Узнала она кольцо?— Уверен, что она его узнала.— Значит, она поняла, что я нахожусь поблизости!— Она догадывается об этом. И если она верно истолковала мои слова, то знает, что сегодня ночью ее спасут.— А как?— Хасан эль-Рейсан, ты управился с починкой судна?— До вечера обязательно управлюсь.— Готов ли ты принять нас на борт и отвезти в Каир?— Конечно.— Так слушай меня! В дом ведут две двери. Разумеется, они запираются изнутри. Войти через них мы не сможем. Но есть еще другой путь, хотя он тоже трудный. Исла бен Мафлей, ты умеешь плавать?— Да.— Хорошо. От Нила под ограду, к бассейну, находящемуся посреди двора, ведет канал. Вскоре после полуночи, когда все спят, мы там встретимся, ты проникнешь по каналу в бассейн, выберешься во двор и сразу же отыщешь дверь. Она заперта на засов, который отодвигается очень легко. Когда откроешь дверь, то попадешь в сад, калитку которого можно открыть точно таким же образом. Как только двери будут открыты, войду я. Мы вытащим из сада жердину и приставим ее к стене, чтобы подняться к решетке, за которой расположены женские покои. Решетку я уже открыл изнутри.— А потом?— Что должно произойти потом, определится само собой. На лодке мы доберемся до того места, где первой нашей заботой будет привести в негодность лодку Абрахим-Мамура, чтобы он не смог преследовать нас. Тем временем рейс приготовит к плаванию свою дахабию.Я взял в руки карандаш и на листке бумаги нарисовал план дома, чтобы Исла бен Мафлей смог ориентироваться, когда сегодня вечером он выберется из бассейна. День уже подходил к концу, и когда настал условленный час, я позвал Халефа и дал ему необходимые указания.Халеф быстро собрал наши пожитки. Плата за комнату была внесена вперед.Я отправился к Хасану, а Халеф с вещами поспешил за мной. Корабль был готов к плаванию, надо было только отчалить от берега. Через некоторое время явился Исла со своим слугой. И вот мы сели в длинную узкую лодку, спущенную с дахабии. Слуги гребли, а я сидел у руля.Была одна из тех ночей, когда думаешь, что на всем обширном земном шаре нет ничего опасного.Осуществить задуманное было нелегко, но нас в ожидании событий уже охватывала нервная дрожь. Начни мы действовать, стало бы, как обычно, гораздо спокойнее. Скорее уж мы могли бы обвинить Абрахим-Мамура перед судом, но мы не знали, каково будет соотношение сил, какими законными или незаконными средствами он располагает, чтобы отстоять свое право на Зеницу. Только от нее могли мы получить необходимые сведения, чтобы выступить против Абрахима в суде, а добыть их мы могли только тогда, когда Зеница окажется в наших руках.Не прошло и часа, как появились темные очертания здания в окружении каменной ограды. Мы пристали чуть ниже ограды, а потом я вышел один на берег — провести разведку. Во всей округе я не обнаружил ни малейшего следа жизни. И внутри ограды все, казалось, погрузилось в глубочайший покой. У входа в канал стояла лодка Абрахима с веслами.Я забрался в нее и отогнал поближе к нашей.— Вот эта лодка, — сказал я слугам. — Спуститесь немного по течению, наполните ее камнями и затопите. Весла нам могут понадобиться. Мы возьмем их в свою лодку. Ее вы не крепите, а держите наготове, чтобы мы могли сразу отплыть, лишь только займем места в лодке. Исла бен Мафлей, пошли со мной!Мы подкрались к каналу. Вода была грязновата. Я бросил в воду камень и убедился, что канал неглубок. Исла разделся и вошел в воду. Она доходила ему до подбородка.— Пойдешь? — спросил я его.— Плыть лучше, чем идти. В канале столько тины, что она доходит мне почти до колен.— Ты не раздумал?— Нет. Отнеси мою одежду к воротам. Вперед! Он оттолкнулся ногами, вытянул вперед руки и исчез в отверстии стены, через которое в усадьбу попадала вода из Нила.Я не сразу покинул это место, а еще немного постоял на всякий случай. Оказалось, что я поступил верно, потому что, едва лишь отойдя, принужден был вернуться, когда в отверстии снова появилась голова пловца.— Я не смог пройти. Стена слишком высока. Но если бы она и была пониже, то это бы тоже не помогло, так как дом крепко заперт. И канал тоже — крепкой деревянной решеткой.— Ты не смог ее снять?— Она устояла перед моим натиском.— Как далеко она отсюда?— Решетка, должно быть, находится возле фундамента дома.— Дай-ка я сам взгляну. Оденься, подержи мое платье и жди меня здесь.Теперь я скинул одежду, зашел в воду и поплыл. Канал и в саду не был открытым. Его прикрывали каменные плиты. Когда я, по моему расчету, должен был достичь дома, передо мной возникла решетка. По ширине и высоте она полностью заполняла сечение канала. Она состояла из крепких, хорошо подогнанных деревянных брусьев и была прикреплена к стене железными скобами. Загородка, несомненно, было доставлена с целью преградить доступ в бассейн животным. Я попробовал тряхнуть ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41