Ущерб исчисляется миллионами, город объявлен зоной стихийного бедствия. Атмосферный фронт локальный, неподвижный. Откуда пришла эта ужасная гроза? Удивительнее всего, что всего в километре от Грэнд-Айленда солнечно и сухо.
Именно это нам и нужно! Быстро одевшись, мы спустились к завтраку, а вскоре после семи были готовы к отъезду.
— Неужели в дождь поедете? — покачал головой администратор. Спасибо, что пальцем у виска не повертел!
— Слушайте прогноз погоды! — бодро посоветовал я. — В километре от города солнечно и сухо.
Честно говоря, я бы остался, если бы не Гейл. Бедняжка панически боится грома и молний.
— Увези меня отсюда! — просила она.
Итак, мы поехали в самое сердце грозы и чуть не застряли на полпути к федеральной автостраде. Воды по самые колеса, двигатель глохнет, тормоза не срабатывают. Ничего перед собой не различая, я обогнул темное пятно брошенного грузовика, зато умудрился пропустить поворот на шоссе. Пришлось возвращаться. А выезжая на автостраду, мы едва не угодили в канаву.
Я посмотрел на Джеффа. От страха лицо у него побелело.
— Смотри на бортовой компьютер! — посоветовал я. — Следи за цифрами: всего километр — и гроза останется позади!
Мы считали вслух метры: «Сто, двести, триста...»
Гроза не утихала, ветер крепчал.
«Четыреста, пятьсот, шестьсот...»
Цифры похожи на застрявшее в горле битое стекло.
— Пап, километр мы уже проехали! — заныл Джефф. — А где солнце?
— Чуть дальше, милый.
* * *
Гроза и не думала утихать, и нам пришлось остановиться в Линкольне. Переночевав в мотеле, мы поспешили в Омаху. При средней скорости дорога из Колорадо к нам в Айова-Сити занимает дня два, а на этот раз растянулась на семь мучительных суток. Пришлось останавливаться в Омахе, Де-Мойне и крошечных городках, названий которых я никогда раньше не слышал.
Оказавшись наконец дома, мы были так утомлены и перепуганы, что, не разложив вещи, отправились спать.
Дождь колотил в окна, барабанил по крыше, не давая заснуть. Выглянув в окно, я увидел низвергающийся с переполненного карниза водопад. Молния ударила в столб, и во всем доме погас свет. Встав на колени, я стал читать все молитвы, которые мог вспомнить.
Наутро свет дали, и телефон, к счастью, работал, так что Гейл смогла позвонить подруге. Оказывается, в Айова-Сити дождь начался лишь накануне вечером, часов примерно в восемь.
Моя жена словно окаменела.
— До вчерашнего дня здесь было сухо, — повторила она. — Гроза началась в восемь вечера.
— Это когда мы приехали... Боже, что происходит?
— Ничего, просто совпадение, — нахмурилась Гейл. — Гроза шла в этом направлении, и мы сначала убегали, а потом двигались вслед за ней.
Холодильник стоял пустой, и я решил съездить за продуктами, запретив Джеффу выходить на улицу.
— Папа, я хочу повидаться с ребятами!
— Лучше телевизор посмотри! Пока дождь не стихнет, никаких прогулок.
— А он не стихнет!
— Что? — изумленно переспросил я. — Почему ты так говоришь?
— Я имел в виду, сегодня не стихнет! Тучи слишком темные и низкие.
Я облегченно вздохнул.
— Позвони ребятам, скажи, что приехал!
Открыв дверь гаража, я апатично уставился на ливень: солнца не видел уже восемь дней... Тяжело вздохнув, повернул ключ зажигания и нырнул в бушующий ливень.
* * *
Вернувшись, я нашел Гейл в приподнятом настроении.
— Дождь уже минут сорок как кончился!
— Там, куда я ездил, льет как из ведра.
До ближайшего супермаркета примерно полмили. Несмотря на зонт и длинный плащ, я промок насквозь, пока бежал со стоянки. Пытаясь восстановить дыхание, пожаловался дежурному администратору: мол, дождю конца-края не видно.
— Минуту назад было сухо и солнечно, — процедил администратор, окинув меня недоуменным взглядом.
Гейл побледнела, от радости не осталось и следа.
— Как только ты вернулся, дождь начался снова, — побелевшими губами прошептала она.
Пластиковый пакет порвался, и банки с колой покатились по полу. Я не стал их собирать, а бросился к приемнику и быстро нашел станцию, где передавали прогноз погоды. Голос у диджея такой же неуверенный, как и у его коллеги из Небраски, да и прогноз совпадает чуть ли ни слово в слово: атмосферный фронт локальный, неподвижный. Откуда пришла эта ужасная гроза? Удивительнее всего то, что в километре от города солнечно и сухо. Крупнейшая гроза за всю историю Айова-Сити. Улицы и первые этажи домов затоплены, кое-где повреждены линии электро...
Я выключил радио.
Не зная, что и думать, я сказал жене, что съезжу в университет. На самом деле хотелось убедиться... Надеюсь, Гейл это в голову не пришло!
Она собралась что-то сказать, но тут на кухню влетел озверевший от недостатка общения Джефф.
— Пап, отвезешь меня к Фредди?
Отказать ему не хватило духу.
Университетская стоянка быстро темнела от дождевых капель, а вот луж нет ни одной. От университета до дома чуть больше двух километров... Поднявшись на кафедру английской литературы, я стал расспрашивать секретаршу о погоде, заранее зная, что она ответит.
— Нет, мистер Прайс, утром было ясно, ливень начался всего минуту назад.
Из кабинета я позвонил домой.
— Дождь кончился! — ликовала Гейл. — Не представляешь, до чего красиво безоблачное небо!
А за окном кабинета так темно, что с трудом видно даже вздувшуюся от дождя реку.
Я почувствовал, как ледяные щупальца страха тянутся к самому сердцу.
* * *
В последующие дни ситуация не исправилась, напротив. Девять дней беспросветного ливня, десять, одиннадцать... Наш подвал затопило, равно как и все подвалы в округе, улицы размыло так, что начались оползни, чердаки протекали, подпорные стенки рушились. Свет отключали столь часто, что в холодильнике портилась еда, а мы нередко сидели при свечах. Если бы не газовая плита, неизвестно, чем бы питались... Как и Грэнд-Айленд, Айова-Сити был объявлен зоной стихийного бедствия, а величину ущерба никто даже не решался подсчитывать.
Страшнее всего для меня было то, что творилось с Гейл и Джеффом. От постоянной сырости у обоих началась простуда. Сам я тоже кашлял и чихал, но что мое здоровье по сравнению с тем, что жена с каждым днем все больше походит на сухую былинку? Голубые глаза поблекли, она куталась в теплые шали и растирала немеющие от холода руки.
Джефф спал по двенадцать часов в сутки и все равно казался усталым. Кожа бледная, под глазами темные круги. Неужели этот тощий, полуживой мальчишка — мой сын?
А потом у него начались кошмары. Жалобные крики Джеффа заглушали даже оглушительно грохочущий гром. Света не было, и мы с Гейл с фонарями в руках бросились к нему в комнату.
— Джефф, милый, проснись, это только сон!
— Индеец, — стонал измученный мальчик, пряча лицо в ладонях.
— Какой индеец?
— Он предупредил тебя...
— Не понимаю, о чем ты...
— Шаман из Колорадо. — Гейл резко повернулась ко мне, и на впалых щеках заплясали тени.
— Ах, тот колдун...
* * *
Во время путешествия мы заехали в какой-то полувымерший городок, чтобы заправиться, и наткнулись на группу туристов. Раскрыв рты от удивления, они глазели на очередное индейское шоу. Хижины, шаткие столики с нехитрым товаром: пояса, бусы, барабаны. Может, подойти? Какой-то одетый в лохмотья старик, на вид лет ста, не меньше, разложил чуть ли не на дороге камешки и танцевал по кругу, напевая что-то непонятное.
— Что происходит? — спросил я женщину с большим фотоаппаратом.
— Шаман вызывает танцами дождь.
Я поднял усталые глаза к безоблачному небу. Голова раскалывалась от долгого вождения и жары. Сколько придорожных базарчиков мы видели! Индейцы обирают туристов, чуть ли не силой заставляя покупать фальшивые амулеты, искусственную бирюзу и низкопробное серебро. А теперь вон за пару звонких монет дождь вызывают! Вот тебе и любовь к традициям...
Плевать мне на то, что мы сделали с их народом! Да они мстят нам каждый день! Сбывают всякое барахло, а потом ухмыляются...
От древнего псевдошамана сильно пахло виски.
— Пап, он правда может вызвать дождь? — спросил Джефф.
— Он шарлатан! — объяснял я. — Чашу, в которую сейчас посыплются монеты, он купил в «Мейси».
Кое-кто из туристов меня слышал.
— Ну, поняли, что вас дурачат?
Старик перестал скакать.
— Шарлатан? — гневно переспросил он.
— Я не хотел вас обидеть, простите...
— Я сам сделал эту чашу!
— Да, да, конечно!
Индеец подошел ко мне, и запах спиртного стал еще отчетливее.
— Вы ведь не верите, что я способен вызвать дождь?
— Можете сколько угодно дурачить туристов, но мой сын должен знать правду.
— Хотите, докажу?
— Послушайте, я же извинился...
— Белые всегда извиняются!
Нерешительно оглядываясь по сторонам, Гейл дернула меня за рукав.
— Бак полон, поехали скорее!
Я шагнул к машине.
— Вы еще увидите дождь! Будете молиться, чтобы он закончился! — орал старик.
Увидев, что Джефф испуганно жмется к матери, я взбесился.
— Хватит, замолчи! Не видишь, ребенка испугал!
— Я не могу вызвать дождь?! Почаще смотри на небо, а когда увидишь молнию, вспомни меня! Танцую специально для тебя, белый!
К внедорожнику пришлось чуть ли не бежать.
— Не бери в голову, Джефф! На солнце последние мозги высохли, вот и мелет черт знает что, старый идиот!
... — Да, он мне угрожал, и что дальше? Гейл, ты же не веришь, что эту грозу вызвал шаман! Своими плясками? Чушь какая-то!
— Тогда объясни, что происходит!
— Если метеорологи теряются в догадках, то что могу объяснить я?
— Почему гроза следует за тобой по пятам?
— Это...
Я хотел сказать «совпадение», но слово застыло у меня в горле. Глядя на жену и сына, я понял, что в случившемся они оба обвиняют меня. Двое против одного!
— Папочка, сделай так, чтобы дождь прекратился! — сонно зашептал Джек. — Ну, пожалуйста!
* * *
Факультет метеорологии невелик: профессор и два помощника. Пару лет назад мы с профессором довольно тесно общались, даже в теннис играли, поэтому я и решился обратиться к нему.
И снова парковка темнеет от дождевых капель. Бегом, пока не промок до нитки! Я предварительно позвонил, поэтому, надеюсь, меня ждут.
Сорок пять лет, яркие веснушки, почти полное отсутствие волос. Зато в отличной форме, похоже, до сих пор не бросил теннис.
— Опять дождь, — с отвращением проговорил профессор.
— У тебя есть какое-то объяснение?
— Ты не первый задаешь такой вопрос: мол, раз профессор, должен знать! А на самом деле твое объяснение может быть ничуть не хуже моего! Еще немного — и начну гадать на кофейной гуще!
— Не в суевериях ли... — «все и дело», хотел сказать я, но закончить не хватило смелости.
— Что-что?
— Отчего бывает гром?
— Сталкиваются два атмосферных фронта, — пожав плечами, принялся объяснять профессор, — один — горячий и влажный, другой — сухой и холодный. Гром — звук от столкновения, молния — электрический разряд, а дождь — осадки.
— А в нашем случае?
— В том-то и проблема: двух фронтов здесь явно нет. Если бы были, обязательно двигались бы благодаря ветру, который создает вакуум. А наша гроза кружится в радиусе километра... Признаюсь, я в тупике, хоть законы заново пиши.
— Даже не знаю... — нерешительно начал я и рассказал бывшему приятелю все.
— И ты веришь? — нахмурился он.
— Жена с сыном верят, тем более что внятных объяснений у меня нет. Думаешь, такое возможно?
Отложив документы в сторону, профессор налил две чашечки кофе, а потом стал прибираться на столе. Похоже, отвечать он не спешит.
— Так возможно? — настаивал я.
— Только не вздумай ссылаться на то, что я сейчас скажу!
— За кого ты меня принимаешь?
— В шестидесятых, когда я учился в аспирантуре, нас посылали на стажировку в Мексику. В горных долинах особые метеорологические условия: в одной выпадает столько осадков, что деревни затапливает, а в другой, милях в десяти от первой, — засуха. Короче говоря, лучшего места для написания кандидатской не придумаешь! В долине, куда заслали меня, вообще неизвестно что творилось: раньше было много снега и дождей, а за последние семь нет ни капли. Зато в соседней — картина с точностью до наоборот. Никакого научного объяснения я подобрать не смог, хотя, видит бог, старался, из кожи вон лез! Бедным крестьянам пришлось оставить свои дома и переехать туда, где можно хоть что-то вырастить. Но тоска по родине была так велика, что они решили вернуться, а предварительно пригласили шамана, который называл себя потомком местного святого. Прибыл старик, одетый чуть ли не в перья, помолился на все четыре стороны света, потом в самом центре деревни сложил круг из камней и устроил пляски. Представляешь, на следующий день пошел дождь. Сначала я думал, что этот хитрец каким-то образом узнал о приближении дождя, своевременно прибыл в деревню и устроил спектакль, но потом... Таких туч я никогда больше не видел. Они не двигались, пока по пересохшим руслам не побежали ручьи, а колодцы не наполнились водой. Что это, совпадение или вмешательство каких-то сил? Не знаю... Но как вспомню ту долину, сразу не по себе становится.
— Значит, тот индеец мог вызвать грозу?
— Слушай, я ведь ученый, привык оперировать фактами. Хотя, как только научных знаний не хватает, мы тут же вспоминаем о суевериях.
— А если гроза не прекратится?
— Тем, кто живет в зоне ее действия, придется что-то предпринять, иначе все погибнут.
— А бывает, что гроза кого-то преследует?
— Ты правда в это веришь?
— Но ведь почему-то она меня преследует!
— Когда-нибудь слышал о супергрозе?
Близкий к отчаянию, я только головой покачал.
— Редко, но бывает, что фронты не сталкиваются, а наслаиваются один на другой, образуя ужас до семи километров высотой.
У меня чуть сердце не остановилось.
— А наша гроза, наверное, даже не семь, а десять километров высотой. Еще немного — и ветер начнет вырывать дома вместе с фундаментами. И это при том, что фронт действует в радиусе километра.
— Если старик решил меня наказать, то мне нет никакого спасения. И жене с сыном тоже, если останутся рядом со мной.
— Возможно, все так, как ты рассказываешь, но, повторяю, никаких научных объяснений твоей истории нет.
— Похоже, я просто схожу с ума.
* * *
Итак, вот что мы имеем: Гейл с Джеффом либо умрут, либо им придется навсегда меня оставить. А разве я смогу без них жить?
Остается единственный выход... Борясь с бушующей стихией, я кое-как добрался домой. У Джеффа жар, Гейл кашляет и чихает.
Они были правы, значит, мне пора в путь.
— Если то, о чем мы думаем, — правда, то в Айова-Сити дождь прекратится, как только я уеду. Так что скоро вы увидите солнце.
— А как ты?
— Ничего страшного, если будете за меня молиться.
* * *
И вновь я на федеральной австостраде, только сейчас я еду на запад. Гроза, естественно, гонится за мной по пятам.
Айова. Небраска. До Колорадо я добрался через три недели. Три ужасные недели. Кто ездил в дождь по горным перевалам, поймет. А вот и тот грязный полувымерший городишко!
Ни шатких столов, ни бус с бирюзой. Естественно, в такую непогоду базарчик свернули. Пришлось расспрашивать местных жителей.
— Мне нужен старый индеец, местный шаман.
— Он заболел, — заявил хозяин небольшого магазинчика.
— И где его искать?
— Откуда я знаю, в резервации, наверное!
Еще пятнадцать миль по узкой, вьющейся серпантином дороге. Придорожные скалы были такими горячими, что от них шел пар. По страшным оврагам, колдобинам и размокшей в глину пыли я каким-то чудом добрался до индейской деревни. Самый большой каменный дом, наверное, полицейский участок. Так и есть, мне открыл высокий индеец в форме.
Пришлось объяснять, ради чего приехал.
Не сводя с меня подозрительных глаз, шериф о чем-то спросил помощников.
— Похоже, он позарез вам нужен, раз приехали из Айовы в такую грозу! Вы чуть не опоздали. Старик умирает.
Местная больница. Старый шаман под капельницей. Худой, сморщенный, он похож на прошлогодний дубовый лист. Старик медленно открыл глаза. Кажется, узнал меня...
— Я вам верю! Пожалуйста, остановите дождь!
Похоже, шаман совсем плох, даже дышит с трудом.
— Сын с женой с самого начала вам верили! За что они-то страдают? Прошу вас... Зря я назвал вас шарлатаном... Пожалуйста, остановите дождь!
Старый индеец пошевелился.
В отчаянии я упал на колени, поцеловал его руку и зарыдал.
— Умоляю... Клянусь, урок я усвоил! Остановите дождь!
Шаман медленно кивнул и попробовал встать. Доктор пытался его остановить, но куда ему: сила у индейца была необычайная! Старик встал и медленно, превозмогая боль, закружился в танце.
Гром загремел сильнее — еще немного, и дождевые капли пробьют оконное стекло! Шаман закружился вокруг кровати, а гроза тем временем достигла апогея. Ветер распахнул дверь больницы... И в следующую секунду стих.
Старик упал, а я помог доктору уложить его на кровать.
— Вы чуть его не убили, — ухмыльнулся врач.
— Но он ведь жив? — испуганно спросил я.
— Да, благодаря вам.
Эх, ничего этот парень не понимает! Это я должен благодарить небо и старого шамана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31