Беня сидел рядом с водителем, на робкие вопросы Андрюши отвечать не собирался и после очередного просто приказал заткнуться. Андрюша совсем уже решил, что его везут на природу, чтобы после негромкого выстрела в затылок закопать где-нибудь в посадках, но через полчаса езды джип въехал в закрытый от чужих глаз каменный двор за высокими железными воротами где-то недалеко от центра Москвы. Андрюшу довольно невежливо вытолкнули из машины и провели в кабинет, почти ничем не отличающийся от его собственного. За исключением хозяина, разумеется. Лишь взглянув в его глаза, Андрюша проклял себя за то, что поднял весь этот базар из-за никому не нужного ноутбука.
– Что там было? – очень тихо и спокойно спросил хозяин офиса.
– Где? – машинально спросил Андрюша и едва не обмочился, увидев гримасу, перекосившую лицо собеседника.
– В компьютере! – рявкнул тот. – В ноутбуке! Неужели ты даже не посмотрел?!
– Посмотрел, конечно, посмотрел, – заторопился Андрюша. – Полдиска какая-то мура занимала на иностранном языке, и вроде от руки написано. Он чего-то отсканировал, наверное. Но я не понял там ничего.
– Что еще?
– Да я не вникал, – признался Андрюша, осознавая, что совершил преступление. – Какая-то балдень по истории. Я же не врубаюсь в эти дела.
Страшный человек долго – Андрюше показалось, целую вечность – смотрел ему в глаза, а потом велел убираться, держать рот на замке и больше категорически ничего не предпринимать самостоятельно. Тут Андрюша перепугался еще больше, потому что понял, что невольно сделался участником таких крутых наворотов, от которых лучше держаться подальше. Бормоча заверения в своей надежности, он покинул кабинет и добирался до своего брошенного около гнезда Бени «БМВ» на обшарпанной, скрипящей «копейке» какого-то бомбилы-частника, заплатив ему немыслимые для такой короткой поездки гонорар…
Часом позже в квартиру Ирины позвонил вполне приличный молодой человек. Предъявив удостоверение сотрудника каких-то органов (каких – Ирина от волнения не разобрала), он очень вежливо расспросил Ирину об истории с компьютером. Не видя причины что-либо скрывать, она рассказала, что к ней действительно приходил незнакомый мужчина, которого она направила к Калитовскому. О Нестерове она ничего не знает, но очень надеется, что у него все сложится хорошо, потому что тот мужчина говорил что-то о скором пересмотре дела. Сотрудник поблагодарил и ушел, оставив Ирину в легком недоумении.
Почти в то же время владелец «Ауди», подвозивший Нестерова и Гонту, подробно рассказывал таким же «сотрудникам» о событиях прошедшего дня. Собственно, вспомнил он немного. Да, подвез двух мужиков. Знает ли он их? Да как сказать! В лицо – да. Пересеклись где-то на фуршете или презентации. По имени – увы! – нет. После вчерашнего у хозяина «Ауди» побаливала голова, и как он ни старался, ничего полезного больше вспомнить не мог.
След Гонты и Нестерова оказался утерянным, и такое положение сохранялось вплоть до неосторожного звонка Нестерова Ирине..
* * *
Нестерова трясли за плечи, и чей-то смутно знакомый голос твердил: «Вставай! Быстро!» Он проспал побудку, всплыла тревожная мысль. Нестеров открыл глаза и понял, что он не в бараке и что сейчас вовсе не утро. Он лежал в их рабочем кабинете на диванчике, куда прилег на пару часов, сломленный усталостью.
– Да вставай же! – снова крикнул Гонта, и Нестеров поспешно вскочил.
Кроме Гонты здесь были Гоша и Магистр. В их глазах плескалась тревога.
– Что случилось? – пробормотал Нестеров, протирая глаза.
– Беда, – крутанул головой Гонта. – Маски-шоу приехали. И, кажется, по нашу душу. Вон посмотри!
Из окна, выходящего на главные ворота, Нестеров Увидел два автобуса, из которых резво выпрыгивали вооруженные люди в камуфляже и масках. Чуть в стороне стояла маленькая смешанная группа штатских и военных. Лицо одного из штатских, неестественно большое по отношению к пропорциям тела, показалось Нестерову необычайно знакомым. Он вгляделся пристальней и в следующую секунду узнал его обладателя.
– Это Перлов! – крикнул Нестеров. – Это он! Я его хорошо запомнил!
Рядом с Перловым стоял еще один штатский с лицом настолько бледным, что это было заметно даже на расстоянии. Приподняв подбородок, он поворачивал голову из стороны в сторону неприятными взгляду странными рывками, словно птица или ящерица в поисках добычи. В какой-то момент он замер. Взгляд его был устремлен точно на окно лаборатории, и хотя Нестеров понимал, что увидеть его снаружи было невозможно, он непроизвольно отпрянул.
– Магистр! Они нюхача с собой привезли! – с тревогой воскликнул Гонта.
– Значит, это действительно не случайность, – сказал Магистр. – Где-то вы, друзья, дали промашку.
– Да мы не… – начал возражать Гонта, но Магистр его прервал:
– Разбираться нам придется потом. Гонта, забирайте все материалы расшифровки и уводите Нестерова. Гоша, уничтожьте все следы работы, полагаю, минут пятнадцать у вас есть.
Группа спецназовцев уже миновала проходную и с топотом, слышным даже через закрытое окно, мчалась к главному входу института. Две другие охватывали здание с обеих сторон по периметру, отсекая возможность к бегству.
– Красиво бегут! – восхитился Гонта. – Магистр! А как же вы? Вам тоже нельзя здесь оставаться. Нюхач…
– Еще не хватало мне убегать из своего собственного института, – сварливо отмахнулся тот. – Я уже староват для таких приключений. Нюхач пусть нюхает на
здоровье. Думаю, что обо мне им давно все известно. Они не посмеют мне ничего сделать в любом случае. К тому же здесь они ничего не найдут. Ноутбук, кстати, захватите. Ну! Давайте, давайте, Гонта, чего вы ждете?
Нестеров мчался за Гонтой по длинному институтскому коридору, гадая на бегу: куда же они могут скрыться? Бежать, однако, долго не пришлось. Гонта открыл одну из дверей и втолкнул Нестерова внутрь обычного кабинета. То, что он делал потом, озадачило Нестерова еще больше. Из стенного шкафа Гонта вытащил два дыхательных прибора: маска и небольшой баллончик на лямках, надел на себя и помог надеть Нестерову. Повозился еще немного и после щелчка и последовавшего за ним легкого скрипа вытащил из замаскированного отсека охотничье ружье, патронташ и какую-то сумку, которые накинул на плечи.
– Маску пока не надевай, – предупредил он. – Ну, ты готов?
– К чему? – недоуменно спросил Нестеров, но Гонта лишь отмахнулся.
Он схватил Нестерова за руку и приказал:
– Глаза закрой плотнее!
Нестеров послушно закрыл глаза, но произошедшая вспышка кольнула зрительные нервы даже сквозь опущенные веки. В следующую секунду он почувствовал жар, влажную духоту и незнакомый, совершенно чужой и уже потому очень неприятный запах.
– Все, можешь смотреть, – разрешил Гонта. Нестеров открыл глаза и вздрогнул всем телом. Они стояли в лесу. Нет – в джунглях. Белые стволы могучих Деревьев уносили свои кроны на громадную высоту, но пространство между землей и кронами не пустовало, забитое, казалось, до отказа плотной растительной массой из высокой травы, кустарника, перевитых плетьми каких-то ползучих растений.
Нестеров никогда не был в джунглях, но уже в следующий момент почувствовал странность этого тропического леса. Странным был цвет растительности – багровый с участками темной зелени, странным был оранжевый свет, приходящий от скрытых растительностью небес, и сам воздух, которым трудно было дышать – густой и терпкий, с отвратительным запахом отхожего места.
– Куда мы попали? – потрясенно спросил Нестеров.
– Черт его знает, – ответил Гонта совершенно искренне, и голос его Нестеров услышал, словно сквозь вату. – Официальное название – достижимое пространство номер двести пятьдесят шесть дробь один. ДП-256/1.
Уши его заложило, как бывает при подъеме или спуске самолета. Автоматически повторяя действия Гонты, Нестеров зажал себе пальцами нос и несколько раз дунул, выравнивая внешнее и внутреннее давление.
– Как ты это сделал?
– Черт его знает, – с той же искренностью сказал Гонта. – Сделал, и все. Кое у кого из наших и не такое получается.
Нестеров понял, что его проводник абсолютно откровенен и вряд ли, по крайней мере сейчас, удастся добиться более внятных разъяснений.
– Кислород зря не расходуй, – предупредил Гонта. – Делай один вдох шагов через пятнадцать-двадцать. Но и не забывай, а то поплывешь из-за нехватки. Черт! Из-за этих масок-шоу нам как минимум лишний километр топать.
– Где мы, Гонта? – снова спросил Нестеров.
– Я же сказал: не знаю, – усмехнулся тот. – Другая система, или другая галактика, или другая Вселенная. На сей счет единого мнения ни у кого нет, поэтому меня это не интересует. Лично я называю это место Вонючка. Самое важное, что в здешней атмосфере чуть поменьше кислорода и чуть побольше углекислого газа. Давление выше, зато гравитация немного меньше – это нас спасает. Пошли, у нас времени в обрез. Кислорода в баллонах на два часа при экономном расходе. Иди за мной след в след и не разговаривай. Объяснения потом. Собственно, а куда ты денешься, –добавил он спустя мгновение.
Он зарядил ружье и повесил его на плечо стволом вниз. Покопавшись в сумке, Гонта извлек приборчик размером со спичечный коробок и вытащил расходящиеся в стороны усики антенн. Потом поводил прибором вокруг себя, вслушиваясь в издаваемый им писк.
– Ага, нам туда, – удовлетворенно сказал Гонта, спрятал аппарат и достал из сумки тесак с лезвием тридцатисантиметровой длины. – Ну, тронулись!
И сделал первый резкий взмах ножом, рассекая пополам побеги лианы на своем пути. Обильно брызнул изумрудный сок.
– Ах-хо! Ах-хо! – оглушительно заорал кто-то впереди, справа.
Нестеров мгновенно присел. Желудок свело судорогой, и лишь то, что он с утра ничего не ел, избавило его от позора замаранных штанов.
– Не бойся, – обернулся Гонта, – не съест. Это жаворонок.
– Кто?!
– Да мы его так прозвали. Он не опасный. Просто прыгает по веткам и орет. Но только по утрам.
– Разве сейчас утро? – машинально спросил Нестеров.
– Выходит, так, – ответил Гонта с некоторой запинкой.
Некоторое время они шли молча, потом Нестеров сказал:
– Жаворонки – они, вообще-то, летают.
Он произнес это негромко, скорее не Гонте, а самому себе, но тот услышал, остановился и повернулся, вытирая с лица пот.
– Поди-ка здесь – полетай, – предложил он, описав тесаком круг над головой.
Возразить было нечего – в этом бешеном сплетении растительной жизни пространство для полетов действительно выглядело весьма условным.
Скорость их продвижения была неравномерной. Относительно свободные участки сменялись непролазными зарослями, в которых приходилось прорубать путь ради каждого следующего шага. Почва под ногами, покрытая тонким слоем растений, похожих на мох, иногда противно чавкала, но опасность провалиться в местную топь им, по-видимому, не грозила. Рубашка Гонты на спине сделалась совершенно темной от пота, а на груди от изумрудного растительного сока от воротника до пояса, и в какой-то момент Нестеров предложил поменяться местами. Гонта тяжело дышал, он действительно изрядно вымотался и после короткого колебания согласился.
– Только слушать меня, как родную маму, – предупредил он, сделав пару глотков кислорода из маски. – Шаг влево, шаг вправо… ну, это тебе по определению известно.
Это была действительно непростая работа. Хотя Нестеров передал свою сумку Гонте, уже после двадцатого взмаха тяжесть тесака умножилась многократно, он был вынужден все чаще и чаще прикладываться к маске. Голова кружилась, отвратительные запахи вызывали рвотные позывы. Он страстно желал хотя бы совсем короткого привала, но не осмеливался даже обернуться, слыша за своей спиной упрямое сопение Гонты.
Внезапно его сильно шатнуло. Первая мысль, что потеря равновесия вызвана усталостью, исчезла без следа, когда следующий толчок почвы швырнул его на четвереньки. Инстинктивный ужас перед катаклизмом затопил мозг Нестерова без остатка. Вцепившись в стебли растений, он судорожно хватал ртом душный воздух и ждал конца.
Землетрясение прекратилось так же неожиданно, как и началось. Нестеров понял, что жив и цел, осторожно поднялся на ноги и обернулся.
– Баллов пять было, – хладнокровно сообщил Гонта, отряхивая запачканные сочной травяной мякотью колени. – Тут часто трясет. Молодая планета, никуда не денешься. Ну, ты как, очухался? Тогда пошли дальше.
Нестеров вновь принялся махать тесаком. Усталость его росла, удары постепенно теряли силу и точность, но сдаваться он не собирался. Он перерубил очередные побеги, обливший его вязким соком, и – вдруг! – заросли кончились. Нет, это была не опушка, не поляна. Нестеров вывалился из багровой чащобы на тропинку, шедшую под небольшим углом к их маршруту.
– Стоять! – заорал Гонта.
Щелкнув курками ружья и оттолкнув Нестерова, он выпрыгнул вперед и некоторое время словно ковбой из вестернов, согнув ноги в коленях, крутил туловищем, поворачивая стволы из стороны в сторону. Наконец расслабился, опустил ружье, схватился за маску и сделал несколько жадных вдохов.
– То ли повезло нам, то ли вовсе наоборот, – сказал он. – До базы осталось рукой подать, и дорожка практически в ту сторону.
Он опустился на колени и принялся тщательно исследовать тропинку.
– Вроде давно уже прошел, – непонятно заключил Гонта.
– Кто?
– Да так… Есть тут одна тварь противная. И ведь слопать не слопает, не по вкусу, а укусить все равно норовит… Ладно, пошли. Теперь я буду первым. А ты не отставай ни на шаг!
По тропинке, которая по сути представляла собой аккуратно пробитый в багрово-изумрудной массе тоннель чуть выше человеческого роста, они двигались, как показалось Нестерову, даже медленнее, чем сквозь сплошные заросли. Гонта то и дело останавливался, вслушиваясь в звуки леса, возобновлял движение после паузы и вновь делал стойку, будто сеттер на охоте за дичью. Тропинка совершила плавный поворот, как по заказу выправляя нужное направление, и уперлась в тупик. То есть так показалось Нестерову за мгновение до того, как он услышал истошный вопль Гонты:
– Ложись!!
Нестеров шлепнулся на влажно чмокнувшую в ответ почву, даже опередив своего ведущего. Но глаз не закрывал и в короткий миг падения увидел, как стена – окончание тропинки – внезапно втянулась, потом выпучилась безобразным подобием прямой кишки и плюнула густой желтой массой, просвистевшей над их головами.
Оглушительно жахнул ружейный выстрел, в конце тропинки что-то лопнуло, вспыхнуло и окуталось черным чадом. Гонта вскочил и принялся ощупывать, тормошить Нестерова.
– Тебя не задело?
– Нет, все в порядке, – отбивался он, и Гонта с облегченным вздохом уселся рядом.
– Что это было? – внутренне содрогаясь, спросил Нестеров.
– Одна местная дрянь. Очень опасная. Ей даже названия не придумали. Так и зовут – Дрянь. Слюна у нее – как напалм. Липкая и прожигает насквозь. Сгущенная, концентрированная кислота. Зато уложить ее – никаких проблем. Только попади в брюхо. Внутренним давлением разрывает в клочья, сейчас сам увидишь. А она и есть одно сплошное брюхо. Что самое обидное – человечьего мяса не жрет, не подходим мы ей, сволочи, по белковому составу.
– Откуда ты знаешь? – спросил Нестеров, и Гонта посмотрел на него, как на полного дурака.
– Потому что знаю, – сурово сказал он и отвернулся. – Ладно, пошли. Маску надень и не снимай!
Под ногами чавкала не почва, а плоть неведомого Нестерову существа, искалеченные останки которого ныне не могли поведать ровным счетом ничего о том, каким оно было при жизни. Даже сквозь плотно прижатую маску Нестеров ощущал невыносимый смрад этой плоти, а когда поле короткой битвы осталось далеко за спиной и он, вслед за Гонтой, оторвался от кислородного прибора, местный воздух показался ему едва ли не сладким.
– Пришли, – объявил Гонта.
Они стояли на границе круглой поляны с абсолютно голой, сухой почвой. Этот круг был словно вычерчен в Джунглях циркулем, а потом тщательно выжжен огнеметом. В центре круга из земли торчал безобразным фаллическим обрубком бетонный цилиндр двух метров в диаметре и полутора высотой, в стенке которого Нестеров угадал очертания стальной двери.
– Чем это? – указал Нестеров на красноватую поверхность почвы. – Огнем?
– Ни в коем случае, – мотнул головой Гонта, оторвав от лица маску. – Просто наглядный результат негативного воздействия человеческой деятельности на окружающую среду. Полили обычным дезодорантом. Кто бы знал, но теперь в здешней почве на метр в глубину даже бактерий нет. Эта планета нам не подходит, но и мы для нее смертельно опасны. Такое, понимаешь, фатальное несходство характеров и привычек.
Дверь оказалась бронированной, тяжелой и толстой, как в денежном хранилище, хотя и без какого-либо замка. Гонта просто повернул массивную ручку-засов, нажал, и дверь распахнулась, открыв лестницу, спиралью уходящую вниз, в абсолютную темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Что там было? – очень тихо и спокойно спросил хозяин офиса.
– Где? – машинально спросил Андрюша и едва не обмочился, увидев гримасу, перекосившую лицо собеседника.
– В компьютере! – рявкнул тот. – В ноутбуке! Неужели ты даже не посмотрел?!
– Посмотрел, конечно, посмотрел, – заторопился Андрюша. – Полдиска какая-то мура занимала на иностранном языке, и вроде от руки написано. Он чего-то отсканировал, наверное. Но я не понял там ничего.
– Что еще?
– Да я не вникал, – признался Андрюша, осознавая, что совершил преступление. – Какая-то балдень по истории. Я же не врубаюсь в эти дела.
Страшный человек долго – Андрюше показалось, целую вечность – смотрел ему в глаза, а потом велел убираться, держать рот на замке и больше категорически ничего не предпринимать самостоятельно. Тут Андрюша перепугался еще больше, потому что понял, что невольно сделался участником таких крутых наворотов, от которых лучше держаться подальше. Бормоча заверения в своей надежности, он покинул кабинет и добирался до своего брошенного около гнезда Бени «БМВ» на обшарпанной, скрипящей «копейке» какого-то бомбилы-частника, заплатив ему немыслимые для такой короткой поездки гонорар…
Часом позже в квартиру Ирины позвонил вполне приличный молодой человек. Предъявив удостоверение сотрудника каких-то органов (каких – Ирина от волнения не разобрала), он очень вежливо расспросил Ирину об истории с компьютером. Не видя причины что-либо скрывать, она рассказала, что к ней действительно приходил незнакомый мужчина, которого она направила к Калитовскому. О Нестерове она ничего не знает, но очень надеется, что у него все сложится хорошо, потому что тот мужчина говорил что-то о скором пересмотре дела. Сотрудник поблагодарил и ушел, оставив Ирину в легком недоумении.
Почти в то же время владелец «Ауди», подвозивший Нестерова и Гонту, подробно рассказывал таким же «сотрудникам» о событиях прошедшего дня. Собственно, вспомнил он немного. Да, подвез двух мужиков. Знает ли он их? Да как сказать! В лицо – да. Пересеклись где-то на фуршете или презентации. По имени – увы! – нет. После вчерашнего у хозяина «Ауди» побаливала голова, и как он ни старался, ничего полезного больше вспомнить не мог.
След Гонты и Нестерова оказался утерянным, и такое положение сохранялось вплоть до неосторожного звонка Нестерова Ирине..
* * *
Нестерова трясли за плечи, и чей-то смутно знакомый голос твердил: «Вставай! Быстро!» Он проспал побудку, всплыла тревожная мысль. Нестеров открыл глаза и понял, что он не в бараке и что сейчас вовсе не утро. Он лежал в их рабочем кабинете на диванчике, куда прилег на пару часов, сломленный усталостью.
– Да вставай же! – снова крикнул Гонта, и Нестеров поспешно вскочил.
Кроме Гонты здесь были Гоша и Магистр. В их глазах плескалась тревога.
– Что случилось? – пробормотал Нестеров, протирая глаза.
– Беда, – крутанул головой Гонта. – Маски-шоу приехали. И, кажется, по нашу душу. Вон посмотри!
Из окна, выходящего на главные ворота, Нестеров Увидел два автобуса, из которых резво выпрыгивали вооруженные люди в камуфляже и масках. Чуть в стороне стояла маленькая смешанная группа штатских и военных. Лицо одного из штатских, неестественно большое по отношению к пропорциям тела, показалось Нестерову необычайно знакомым. Он вгляделся пристальней и в следующую секунду узнал его обладателя.
– Это Перлов! – крикнул Нестеров. – Это он! Я его хорошо запомнил!
Рядом с Перловым стоял еще один штатский с лицом настолько бледным, что это было заметно даже на расстоянии. Приподняв подбородок, он поворачивал голову из стороны в сторону неприятными взгляду странными рывками, словно птица или ящерица в поисках добычи. В какой-то момент он замер. Взгляд его был устремлен точно на окно лаборатории, и хотя Нестеров понимал, что увидеть его снаружи было невозможно, он непроизвольно отпрянул.
– Магистр! Они нюхача с собой привезли! – с тревогой воскликнул Гонта.
– Значит, это действительно не случайность, – сказал Магистр. – Где-то вы, друзья, дали промашку.
– Да мы не… – начал возражать Гонта, но Магистр его прервал:
– Разбираться нам придется потом. Гонта, забирайте все материалы расшифровки и уводите Нестерова. Гоша, уничтожьте все следы работы, полагаю, минут пятнадцать у вас есть.
Группа спецназовцев уже миновала проходную и с топотом, слышным даже через закрытое окно, мчалась к главному входу института. Две другие охватывали здание с обеих сторон по периметру, отсекая возможность к бегству.
– Красиво бегут! – восхитился Гонта. – Магистр! А как же вы? Вам тоже нельзя здесь оставаться. Нюхач…
– Еще не хватало мне убегать из своего собственного института, – сварливо отмахнулся тот. – Я уже староват для таких приключений. Нюхач пусть нюхает на
здоровье. Думаю, что обо мне им давно все известно. Они не посмеют мне ничего сделать в любом случае. К тому же здесь они ничего не найдут. Ноутбук, кстати, захватите. Ну! Давайте, давайте, Гонта, чего вы ждете?
Нестеров мчался за Гонтой по длинному институтскому коридору, гадая на бегу: куда же они могут скрыться? Бежать, однако, долго не пришлось. Гонта открыл одну из дверей и втолкнул Нестерова внутрь обычного кабинета. То, что он делал потом, озадачило Нестерова еще больше. Из стенного шкафа Гонта вытащил два дыхательных прибора: маска и небольшой баллончик на лямках, надел на себя и помог надеть Нестерову. Повозился еще немного и после щелчка и последовавшего за ним легкого скрипа вытащил из замаскированного отсека охотничье ружье, патронташ и какую-то сумку, которые накинул на плечи.
– Маску пока не надевай, – предупредил он. – Ну, ты готов?
– К чему? – недоуменно спросил Нестеров, но Гонта лишь отмахнулся.
Он схватил Нестерова за руку и приказал:
– Глаза закрой плотнее!
Нестеров послушно закрыл глаза, но произошедшая вспышка кольнула зрительные нервы даже сквозь опущенные веки. В следующую секунду он почувствовал жар, влажную духоту и незнакомый, совершенно чужой и уже потому очень неприятный запах.
– Все, можешь смотреть, – разрешил Гонта. Нестеров открыл глаза и вздрогнул всем телом. Они стояли в лесу. Нет – в джунглях. Белые стволы могучих Деревьев уносили свои кроны на громадную высоту, но пространство между землей и кронами не пустовало, забитое, казалось, до отказа плотной растительной массой из высокой травы, кустарника, перевитых плетьми каких-то ползучих растений.
Нестеров никогда не был в джунглях, но уже в следующий момент почувствовал странность этого тропического леса. Странным был цвет растительности – багровый с участками темной зелени, странным был оранжевый свет, приходящий от скрытых растительностью небес, и сам воздух, которым трудно было дышать – густой и терпкий, с отвратительным запахом отхожего места.
– Куда мы попали? – потрясенно спросил Нестеров.
– Черт его знает, – ответил Гонта совершенно искренне, и голос его Нестеров услышал, словно сквозь вату. – Официальное название – достижимое пространство номер двести пятьдесят шесть дробь один. ДП-256/1.
Уши его заложило, как бывает при подъеме или спуске самолета. Автоматически повторяя действия Гонты, Нестеров зажал себе пальцами нос и несколько раз дунул, выравнивая внешнее и внутреннее давление.
– Как ты это сделал?
– Черт его знает, – с той же искренностью сказал Гонта. – Сделал, и все. Кое у кого из наших и не такое получается.
Нестеров понял, что его проводник абсолютно откровенен и вряд ли, по крайней мере сейчас, удастся добиться более внятных разъяснений.
– Кислород зря не расходуй, – предупредил Гонта. – Делай один вдох шагов через пятнадцать-двадцать. Но и не забывай, а то поплывешь из-за нехватки. Черт! Из-за этих масок-шоу нам как минимум лишний километр топать.
– Где мы, Гонта? – снова спросил Нестеров.
– Я же сказал: не знаю, – усмехнулся тот. – Другая система, или другая галактика, или другая Вселенная. На сей счет единого мнения ни у кого нет, поэтому меня это не интересует. Лично я называю это место Вонючка. Самое важное, что в здешней атмосфере чуть поменьше кислорода и чуть побольше углекислого газа. Давление выше, зато гравитация немного меньше – это нас спасает. Пошли, у нас времени в обрез. Кислорода в баллонах на два часа при экономном расходе. Иди за мной след в след и не разговаривай. Объяснения потом. Собственно, а куда ты денешься, –добавил он спустя мгновение.
Он зарядил ружье и повесил его на плечо стволом вниз. Покопавшись в сумке, Гонта извлек приборчик размером со спичечный коробок и вытащил расходящиеся в стороны усики антенн. Потом поводил прибором вокруг себя, вслушиваясь в издаваемый им писк.
– Ага, нам туда, – удовлетворенно сказал Гонта, спрятал аппарат и достал из сумки тесак с лезвием тридцатисантиметровой длины. – Ну, тронулись!
И сделал первый резкий взмах ножом, рассекая пополам побеги лианы на своем пути. Обильно брызнул изумрудный сок.
– Ах-хо! Ах-хо! – оглушительно заорал кто-то впереди, справа.
Нестеров мгновенно присел. Желудок свело судорогой, и лишь то, что он с утра ничего не ел, избавило его от позора замаранных штанов.
– Не бойся, – обернулся Гонта, – не съест. Это жаворонок.
– Кто?!
– Да мы его так прозвали. Он не опасный. Просто прыгает по веткам и орет. Но только по утрам.
– Разве сейчас утро? – машинально спросил Нестеров.
– Выходит, так, – ответил Гонта с некоторой запинкой.
Некоторое время они шли молча, потом Нестеров сказал:
– Жаворонки – они, вообще-то, летают.
Он произнес это негромко, скорее не Гонте, а самому себе, но тот услышал, остановился и повернулся, вытирая с лица пот.
– Поди-ка здесь – полетай, – предложил он, описав тесаком круг над головой.
Возразить было нечего – в этом бешеном сплетении растительной жизни пространство для полетов действительно выглядело весьма условным.
Скорость их продвижения была неравномерной. Относительно свободные участки сменялись непролазными зарослями, в которых приходилось прорубать путь ради каждого следующего шага. Почва под ногами, покрытая тонким слоем растений, похожих на мох, иногда противно чавкала, но опасность провалиться в местную топь им, по-видимому, не грозила. Рубашка Гонты на спине сделалась совершенно темной от пота, а на груди от изумрудного растительного сока от воротника до пояса, и в какой-то момент Нестеров предложил поменяться местами. Гонта тяжело дышал, он действительно изрядно вымотался и после короткого колебания согласился.
– Только слушать меня, как родную маму, – предупредил он, сделав пару глотков кислорода из маски. – Шаг влево, шаг вправо… ну, это тебе по определению известно.
Это была действительно непростая работа. Хотя Нестеров передал свою сумку Гонте, уже после двадцатого взмаха тяжесть тесака умножилась многократно, он был вынужден все чаще и чаще прикладываться к маске. Голова кружилась, отвратительные запахи вызывали рвотные позывы. Он страстно желал хотя бы совсем короткого привала, но не осмеливался даже обернуться, слыша за своей спиной упрямое сопение Гонты.
Внезапно его сильно шатнуло. Первая мысль, что потеря равновесия вызвана усталостью, исчезла без следа, когда следующий толчок почвы швырнул его на четвереньки. Инстинктивный ужас перед катаклизмом затопил мозг Нестерова без остатка. Вцепившись в стебли растений, он судорожно хватал ртом душный воздух и ждал конца.
Землетрясение прекратилось так же неожиданно, как и началось. Нестеров понял, что жив и цел, осторожно поднялся на ноги и обернулся.
– Баллов пять было, – хладнокровно сообщил Гонта, отряхивая запачканные сочной травяной мякотью колени. – Тут часто трясет. Молодая планета, никуда не денешься. Ну, ты как, очухался? Тогда пошли дальше.
Нестеров вновь принялся махать тесаком. Усталость его росла, удары постепенно теряли силу и точность, но сдаваться он не собирался. Он перерубил очередные побеги, обливший его вязким соком, и – вдруг! – заросли кончились. Нет, это была не опушка, не поляна. Нестеров вывалился из багровой чащобы на тропинку, шедшую под небольшим углом к их маршруту.
– Стоять! – заорал Гонта.
Щелкнув курками ружья и оттолкнув Нестерова, он выпрыгнул вперед и некоторое время словно ковбой из вестернов, согнув ноги в коленях, крутил туловищем, поворачивая стволы из стороны в сторону. Наконец расслабился, опустил ружье, схватился за маску и сделал несколько жадных вдохов.
– То ли повезло нам, то ли вовсе наоборот, – сказал он. – До базы осталось рукой подать, и дорожка практически в ту сторону.
Он опустился на колени и принялся тщательно исследовать тропинку.
– Вроде давно уже прошел, – непонятно заключил Гонта.
– Кто?
– Да так… Есть тут одна тварь противная. И ведь слопать не слопает, не по вкусу, а укусить все равно норовит… Ладно, пошли. Теперь я буду первым. А ты не отставай ни на шаг!
По тропинке, которая по сути представляла собой аккуратно пробитый в багрово-изумрудной массе тоннель чуть выше человеческого роста, они двигались, как показалось Нестерову, даже медленнее, чем сквозь сплошные заросли. Гонта то и дело останавливался, вслушиваясь в звуки леса, возобновлял движение после паузы и вновь делал стойку, будто сеттер на охоте за дичью. Тропинка совершила плавный поворот, как по заказу выправляя нужное направление, и уперлась в тупик. То есть так показалось Нестерову за мгновение до того, как он услышал истошный вопль Гонты:
– Ложись!!
Нестеров шлепнулся на влажно чмокнувшую в ответ почву, даже опередив своего ведущего. Но глаз не закрывал и в короткий миг падения увидел, как стена – окончание тропинки – внезапно втянулась, потом выпучилась безобразным подобием прямой кишки и плюнула густой желтой массой, просвистевшей над их головами.
Оглушительно жахнул ружейный выстрел, в конце тропинки что-то лопнуло, вспыхнуло и окуталось черным чадом. Гонта вскочил и принялся ощупывать, тормошить Нестерова.
– Тебя не задело?
– Нет, все в порядке, – отбивался он, и Гонта с облегченным вздохом уселся рядом.
– Что это было? – внутренне содрогаясь, спросил Нестеров.
– Одна местная дрянь. Очень опасная. Ей даже названия не придумали. Так и зовут – Дрянь. Слюна у нее – как напалм. Липкая и прожигает насквозь. Сгущенная, концентрированная кислота. Зато уложить ее – никаких проблем. Только попади в брюхо. Внутренним давлением разрывает в клочья, сейчас сам увидишь. А она и есть одно сплошное брюхо. Что самое обидное – человечьего мяса не жрет, не подходим мы ей, сволочи, по белковому составу.
– Откуда ты знаешь? – спросил Нестеров, и Гонта посмотрел на него, как на полного дурака.
– Потому что знаю, – сурово сказал он и отвернулся. – Ладно, пошли. Маску надень и не снимай!
Под ногами чавкала не почва, а плоть неведомого Нестерову существа, искалеченные останки которого ныне не могли поведать ровным счетом ничего о том, каким оно было при жизни. Даже сквозь плотно прижатую маску Нестеров ощущал невыносимый смрад этой плоти, а когда поле короткой битвы осталось далеко за спиной и он, вслед за Гонтой, оторвался от кислородного прибора, местный воздух показался ему едва ли не сладким.
– Пришли, – объявил Гонта.
Они стояли на границе круглой поляны с абсолютно голой, сухой почвой. Этот круг был словно вычерчен в Джунглях циркулем, а потом тщательно выжжен огнеметом. В центре круга из земли торчал безобразным фаллическим обрубком бетонный цилиндр двух метров в диаметре и полутора высотой, в стенке которого Нестеров угадал очертания стальной двери.
– Чем это? – указал Нестеров на красноватую поверхность почвы. – Огнем?
– Ни в коем случае, – мотнул головой Гонта, оторвав от лица маску. – Просто наглядный результат негативного воздействия человеческой деятельности на окружающую среду. Полили обычным дезодорантом. Кто бы знал, но теперь в здешней почве на метр в глубину даже бактерий нет. Эта планета нам не подходит, но и мы для нее смертельно опасны. Такое, понимаешь, фатальное несходство характеров и привычек.
Дверь оказалась бронированной, тяжелой и толстой, как в денежном хранилище, хотя и без какого-либо замка. Гонта просто повернул массивную ручку-засов, нажал, и дверь распахнулась, открыв лестницу, спиралью уходящую вниз, в абсолютную темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41