Ты поможешь ему в этой игре, и в благодарность он наверняка не будет слишком строг, если с тобой случится какое-нибудь приятное приключение.
– Послушать тебя, все так просто...
– А что тут сложного? Разве что Митчелл будет ревновать. Ну, тогда объяснишь ему, что ревность – это варварство. Ты женщина умная и сумеешь его убедить.
– Весь вопрос в том, где я найду это, как ты выражаешься, приятное приключение?
– Об этом мы еще поговорим, – улыбнулась Марджи. – А сейчас, детка, определись, чего ты все-таки хочешь. Но позволь мне кое о чем тебе напомнить. Я пыталась уйти от мужа. Несколько раз. И, прости за пафос, на собственной шкуре узнала, как жесток наш мир.
3
Как это ни парадоксально, но последнее замечание Марджи окончательно убедило Рэйчел в том, что ей нужно оставить мужа. Ей ли бояться жестокого мира? Первые двадцать четыре года своей жизни она прекрасно обходилась без Гири. Обойдется без них и теперь.
На следующий день, когда, около полудня, Марджи наконец проснулась и принялась готовить себе Кровавую Мэри (которая вместе с веточкой сельдерея обычно составляла ее завтрак), к ней в комнату вошла Рэйчел и сообщила, что приняла решение. Она отправится домой, в Огайо. Поедет она на машине, так что у нее будет время поразмыслить и понять, что делать дальше.
– Скажешь Митчеллу, где ты? – спросила Марджи.
– Я бы предпочла держать это в тайне.
– Хорошо, тогда и я ничего ему не скажу. И когда ты собираешься уехать?
– Вещи я уже собрала. Но мне не хотелось уезжать, не попрощавшись с тобой.
– О господи, ты даром времени не теряешь. Но может, это и к лучшему. – Марджи заключила ее в объятия. – Ты знаешь, я к тебе чертовски привязалась!
– Знаю, – ответила Рэйчел, тоже крепко ее обнимая.
– Будь осторожна, детка, – напутствовала ее Марджи. – Не сажай в машину парней, что голосуют на дорогах. Даже самых смазливых. И не останавливайся в этих кошмарных грязных мотелях. Сейчас столько всякого сброда...
Итак, Рэйчел отправилась в путь. Для того чтобы добраться до родного города, ей потребовалось четыре дня и три ночи, которые, несмотря на предостережения Марджи, она провела в не слишком комфортабельных мотелях. Хотя в дороге она намеревалась поразмыслить над своим будущим, потребность развеяться и отдохнуть от тревожных дум оказалась сильнее. Ум ее пребывал в блаженной праздности, отказываясь решать какие-либо вопросы, за исключением тех, что возникали в пути – где остановиться перекусить, на какое шоссе свернуть. Выбирая между скоростным шоссе и более живописной (но и более длинной) дорогой, Рэйчел неизменно отдавала предпочтение последней. После того как два года она пользовалась услугами шоферов, приятно было вновь оказаться на водительском сиденье, приятно было самой включать радио и подпевать любимым певцам.
Но когда Рэйчел пересекла границу штата Огайо и поняла, что от Дански ее отделяет не более двух часов езды, настроение ее стало стремительно ухудшаться. Впереди ждали нелегкие времена. Вряд ли она сумеет отделаться от расспросов о своей роскошной жизни и о причинах, заставивших ее от этой жизни отказаться. Что ответить на вопросы о красавце-муже, прекрасном принце, которого она завоевала на зависть всем женщинам Америки? Господи, ну что она может сказать? Что ей опостылело все это великолепие и она решила спастись бегством? Что Золушка разлюбила своего прекрасного принца? Да и сам он не принц, а искусный лицедей и все его королевство – не более чем шикарная декорация... Если она выложит все это, ее поднимут на смех. Скажут, что она с жиру бесится. Подумать только, она устала купаться в роскоши! Может, ей больше нравится жить в маленьком домике и выкраивать деньги на выплату процентов по закладной и на покупку обуви для детей?
Ладно, будь что будет. Сейчас уже слишком поздно поворачивать назад. Рэйчел пересекла железнодорожные пути, которые были своеобразной границей города; еще с детства она помнила, что здесь кончается маленький мир и начинается большой. Она вновь оказалась на улицах, которые до сих пор иногда видела во сне, на улицах, по которым она бродила в годы своего тоскливого отрочества, где она сомневалась, что сможет достичь в жизни хоть чего-то. Она увидела аптеку, некогда принадлежавшую Альберту Макнили, а ныне – его сыну Лансу, с которым у пятнадцатилетней Рэйчел был бурный, но вполне невинный роман. Школа, где ее учили всему понемногу, а в общем ничему, стояла на своем месте, здание по-прежнему окружал высокий забор, который придавал школе сходство с захолустной тюрьмой. А вот и городской парк (так именовали небольшой чахлый сквер отцы города, хотя он и не заслуживал столь гордого названия). Загаженный птицами памятник Ирвину Хеклеру тоже стоит на месте – сей джентльмен в 1903 году открыл в здешних местах фабрику, которая производила твердые фруктовые леденцы, и считался основателем Дански. Ничего не случилось ни с городской ратушей, ни с церковью (единственным зданием в городе, не лишенным великолепия), главная улица тоже не изменилась – парикмахерская, контора Мариона Клауса, адвоката, собачий салон красоты и еще несколько учреждений, служивших общественному благу и процветанию, – все осталось как прежде.
Сейчас, в девять часов вечера, все эти заведения были закрыты. Насколько помнила Рэйчел, в это время работал лишь бар на Макклоски-роуд, неподалеку от похоронного бюро. Ей ужасно хотелось заехать туда и выпить для храбрости стаканчик виски, но она поборола искушение, так как знала – шанс избежать в баре встречи со знакомыми равен нулю. Рэйчел направилась прямо на Салливан-стрит, к дому своей матери. Чтобы не являться как снег на голову, она позвонила матери из Йонгстауна и сообщила о своем приезде. Так что ее ждали – на крыльце горел свет, и входная дверь была чуть приоткрыта.
Наконец Рэйчел ступила на ступеньки родного дома. Окликнув Шерри и не получив ответа, она замерла, прислушиваясь к звукам ночного города. Шум уличного движения стих, до нее доносились лишь мягкое шуршание листьев падуба, росшего перед домом, скрипение расшатавшегося водосточного желоба да тихий звон ветряных колокольчиков, свисающих с карниза. Такие родные, такие привычные звуки, они навевали покой. Рэйчел глубоко вздохнула. Все будет хорошо. Ее любили здесь, любили и понимали. Наверное, в городе найдутся сплетники, которые станут посматривать на нее искоса, но все равно – здесь с ней не случится ничего плохого. Она дома, в мире, где все прочно и неизменно.
Тут Шерри, немного испуганная, но сияющая улыбкой, выбежала навстречу дочери.
– Вот это сюрприз, – сказала она.
Глава XIV
1
Вечером того самого дня, когда Рэйчел отправилась в Огайо, Гаррисон предложил Митчеллу пообедать вместе. Они давно не беседовали по душам, сказал он, и сейчас самое подходящее время.
Когда Ральф доставил его в выбранный Гаррисоном китайский ресторан, Митчелл поначалу решил, что произошла какая-то ошибка. Ресторан был захудалым и находился отнюдь не в фешенебельном районе. Но ошибки не было. В глубине узкого грязноватого зала Митчелл увидел брата – Гаррисон сидел за столиком на шесть персон, но накрытым на двоих. Он покуривал гаванскую сигару, а перед ним стояла бутылка вина. Митчелл отказался и от вина, и от сигары и попросил только стакан молока, чтобы успокоить ноющий желудок.
– Неужели тебе это помогает? – удивился Гаррисон. – Меня от молока только пучит.
– Тебя от всего пучит.
– Что правда, то правда, – согласился Гаррисон.
– Помнишь того парня, Марио, который дразнил тебя Гири-вонючка?
– Как не помнить. Марио Джованни.
– Верно, Марио Джованни. Интересно, что сейчас с этим сукиным сыном?
– Кто его знает, – Гаррисон сделал знак менеджеру, почтительно ожидавшему поодаль. – Эй, мистер Ко!
К ним подошел малый довольно щегольского вида, с волосами, прилизанными так гладко, что они казались нарисованными.
– Будьте любезны, принесите моему брату стакан молока. И меню.
– Я не голоден, – заметил Митчелл.
– Ничего, проголодаешься. Тебе нужно подкрепить свои силы. Впереди нас ждет длинная ночь.
– Нет, Гар, тут я тебе не товарищ. У меня завтра с утра назначены две важные встречи.
– Не волнуйся, я взял на себя смелость отменить их.
– Что?
– Потому что нам нужно поговорить. – Гаррисон извлек из кармана коробок спичек и неспешно раскурил потухшую сигару. – Главным образом о женщинах. – Он сделал глубокую затяжку. – Итак... расскажи мне, что случилось с Рэйчел.
– А о чем тут рассказывать? Ей захотелось пожить в Калебс-Крик...
– К ней туда ездила Марджи.
– Да. А после ей взбрело в голову отправиться в путешествие на автомобиле. И никто не знает, куда она поехала.
– Марджи знает, – возразил Гаррисон. – Думаю, эта сучка и подговорила Рэйчел уехать.
– Зачем ей это понадобилось?
– Она обожает делать гадости. Ее любимое развлечение. Ты же знаешь.
– Может, ты попробуешь выведать у нее, где Рэйчел?
– Попробуй сам, – усмехнулся Гаррисон. – Если я спрошу у нее что-нибудь, можно не сомневаться, она мне не ответит.
– А где сейчас Марджи?
– Не имею ни малейшего понятия. Где-нибудь пьет. У нее есть три-четыре приятельницы, такие же стервы. И у них вошло в обычай вместе напиваться до свинячьего визга. Да ты с ними знаком. Помнишь ту суку, что вышла замуж за Ленни Брайана?
– Мэрилин.
– Ага. А еще та, которая управляет ресторанами.
– Эту не знаю.
– Да что ты? Такая тощая, страшная. Плоская как доска, с длинными зубами.
– А, Люси Чивер.
– Я ж говорю, ты с ними знаком.
– Просто у меня был роман с Люси Чивер.
– Шутишь? С Люси?
– Мы с ней ездили в Новый Орлеан и трахались целую неделю.
– Да-а, большие зубы, маленькие сиськи...
– С сиськами у нее порядок.
– Да, если рассматривать их под микроскопом. К тому же она всегда пьяна.
– В Новом Орлеане она была трезвой. По крайней мере, иногда.
Гаррисон покачал головой.
– Не представляю тебя с ней. Ей же под пятьдесят.
– Это было пять или шесть лет назад.
– Все равно. Ты можешь затащить в постель любую красотку, а ты тратишь целую неделю на женщину, которая старше тебя лет на десять-пятнадцать. Какого хрена?
– Она мне нравилась.
– Она ему нравилась!
Тут вернулся мистер Ко с меню и стаканом молока.
– Принесите мне бренди, – сказал Гаррисон. – Заказ мы сделаем позже.
Мистер Ко удалился, и Гаррисон вернулся к прерванному разговору.
– Она была хороша в постели?
– Ты не мог бы оставить ее в покое? Сейчас голова у меня занята вещами поважнее, чем воспоминания о том, как мы трахались с Люси Чивер. – Митчелл глотнул молока. – Я должен найти Рэйчел.
– Не дергайся. Скоро она сама вернется.
– А если нет?
– Вернется, куда она денется...
– Найдет, куда деться. Может, она решила, что нам надо расстаться.
– Именно так она и решила, можешь не сомневаться. Чертовски глупо с ее стороны, но факт. – Гаррисон глубоко затянулся и выпустил колечки дыма. – Или она узнала то, о чем ей знать не следовало. Как думаешь?
– Если и узнала, то не от меня.
– На что ты намекаешь?
– Ну, она много времени проводила с Марджи. Черт его знает, о чем они разговаривали.
– Не только черт. Еще и Марджи.
– Вряд ли она помнит, о чем болтала, когда была пьяна.
– Слушай, а вы с Рэйчел подписали брачный контракт?
– Нет.
– Ты что, совсем обалдел?
– Не кричи на меня.
– Я же говорил Сесилу, чтобы он обязательно составил брачный контракт.
– Мне плевать, что ты говорил. Я убедил его, что в этом нет необходимости, – заявил Митчелл.
Гаррисон пренебрежительно фыркнул.
– Я боялся, что у Рэйчел возникнет впечатление, будто она заключает деловое соглашение. Я этого не хотел. Пойми ты своей глупой башкой, я любил ее. И до сих пор люблю.
– Ну так и что с того? Разве ты не понимал, как важно, чтобы она держала свой ротик на замке?
– Понимал.
– Так какого хрена ты не заставил ее подписать брачный контракт? – Гаррисон перегнулся через стол и вцепился в руку Митчелла. – Знаешь, я тебе прямо скажу. Ты можешь любить ее, сколько угодно, но если она начнет болтать о наших семейных делах, я отдам распоряжение ее прихлопнуть.
– Это ни к чему.
– Нет, вы его только послушайте! Ты даже не знаешь, где сейчас твоя обожаемая жена! Может, в этот самый момент она мило беседует с каким-нибудь долбаным журналистом.
Митчелл отрицательно покачал головой.
– Кроме шуток, я не стану с ней церемониться, – буркнул Гаррисон. – Так что если она тебе дорога, поторопись сам все уладить.
– Да нечего тут улаживать. Конечно, мы пережили не лучшие времена. И не буду врать, у нас случались размолвки. Но мы всегда быстро мирились, и мне казалось...
– Вот именно, тебе казалось, – насмешливо подхватил Гаррисон, словно он уже тысячу раз сталкивался со случаями подобного самообмана. – Ты вечно воображаешь себе то, что хочешь увидеть.
– Я женился на ней потому, что полюбил ее. И это чувство никуда не исчезло.
– Еще исчезнет, – усмехнулся Гаррисон, подзывая мистера Ко. – Можешь не сомневаться, исчезнет. И следов не останется.
2
К собственному удивлению, Митчелл обнаружил, что изрядно проголодался. Несмотря на неказистый вид ресторанчика, еда оказалась отменной. Гаррисон больше налегал на острые блюда, пару раз он предлагал Митчеллу попробовать содержимое своей тарелки, а потом от души веселился, глядя на брата, отчаянно хватавшего ртом воздух.
– Тебе нужно укрепить свое нёбо, – сказал Гаррисон.
– Не поздновато? – улыбнулся Митчелл.
– Лучше поздно, чем никогда, – ответил тот, поднимая голову от тарелки, очки его слегка запотели.
– Что ты имеешь в виду? – осведомился Митч.
– Ты всегда был слишком изнеженным. Пора с этим кончать. Ради всех нас, – Гаррисон отложил вилку и поднял бокал с вином. – Ты знаешь, что Лоретта ходит к какому-то астрологу?
– Да, старик Кадм явно недоглядел. Но при чем тут это?
– В прошлое воскресенье Лоретта позвонила мне. И приказала незамедлительно к ней пожаловать. Она, видишь ли, только что советовалась с астрологом. И он выложил ей целую кучу скверных прогнозов.
– Бог мой, каких еще прогнозов?
– О нас. О Гири.
– И что же он сказал?
– Что нас ожидают большие перемены и они нам вряд ли понравятся. – Гаррисон перекатывал в ладонях винный бокал, глядя куда-то поверх головы брата. – То есть совсем не понравятся.
Митчелл недоуменно уставился на него.
– Какого черта Лоретта тратит деньги на подобную чушь?..
– Подожди. Я еще не все сказал. Первым признаком грядущих... – Гаррисон осекся, подыскивая слово, – ...перемен будет то, что один из нас потеряет жену. – Взгляд его наконец встретился со взглядом Митчелла. – И с тобой это только что произошло.
– Она вернется.
– Тебя трудно убедить. Но вернется она или нет, главное, что она от тебя ушла.
– Слушай, Гар, я тебя не узнаю. Да неужели ты веришь во все эти бредни?
– Я не закончил. Он назвал и второй признак – нам придется иметь дело с человеком, пришедшим с моря.
– Все это не слишком убедительно, – вздохнул Митчелл. – Этот парень наверняка что-то вытянул у Лоретты, а потом подал ей полученные сведения под соответствующим соусом.
– Может, ты и прав, – кивнул головой Гаррисон.
– А как еще можно объяснить все эти жуткие пророчества? – раздраженно вопросил Митчелл. – Или нам стоит признать, что этот парень ясновидящий и впереди нас ждут неисчислимые бедствия?
– Да, – вновь кивнул головой Гаррисон. – Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.
– Да ты совсем спятил. Моя версия мне больше по душе.
Гаррисон налил себе вина.
– Как я уже сказал, – пробурчал он, – ты слишком изнежен.
– Да что ты ко мне привязался, черт возьми!
Гаррисон криво ухмыльнулся.
– Ты слаб, братец, и не желаешь принимать ничего всерьез. Не желаешь замечать опасности. Пусть все летит к черту, ты предпочтешь закрыть глаза.
Митчелл вскинул руки, точно прося пощады.
– Я ушам своим не верю, – простонал он. – Вот уж не думал услышать такое от тебя. Тебя же всегда считали самым разумным из всей нашей семьи.
– Это верно. Полюбуйся, что со мной сотворила моя хваленая разумность.
– По-моему, ты выглядишь неплохо. Не скажешь, что свеж как огурчик, но...
– Господи, – устало перебил его Гаррисон. – Неужели мы с тобой так и не поймем друг друга? Да будет тебе известно, я жру антидепрессанты горстями. И не вылезаю от психоаналитиков. А когда я вижу собственную жену голой, меня тянет блевать. Неплохая картинка, правда, Митч? – Гаррисон уставился на свой стакан. – Вообще-то, мне нельзя пить. Алкоголь и антидепрессанты – убойное сочетание. Но сейчас мне на все плевать. – Гаррисон помолчал и осведомился: – Желаешь еще что-нибудь отведать?
– Нет, спасибо.
– Думаю, ты справишься с мороженым. Иногда надо позволять себе маленькие детские радости. Это повышает настроение.
– Мне лучше воздерживаться от сладкого.
– Женщины на этой вонючей планете ничего не имеют против жирных мужских задниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Послушать тебя, все так просто...
– А что тут сложного? Разве что Митчелл будет ревновать. Ну, тогда объяснишь ему, что ревность – это варварство. Ты женщина умная и сумеешь его убедить.
– Весь вопрос в том, где я найду это, как ты выражаешься, приятное приключение?
– Об этом мы еще поговорим, – улыбнулась Марджи. – А сейчас, детка, определись, чего ты все-таки хочешь. Но позволь мне кое о чем тебе напомнить. Я пыталась уйти от мужа. Несколько раз. И, прости за пафос, на собственной шкуре узнала, как жесток наш мир.
3
Как это ни парадоксально, но последнее замечание Марджи окончательно убедило Рэйчел в том, что ей нужно оставить мужа. Ей ли бояться жестокого мира? Первые двадцать четыре года своей жизни она прекрасно обходилась без Гири. Обойдется без них и теперь.
На следующий день, когда, около полудня, Марджи наконец проснулась и принялась готовить себе Кровавую Мэри (которая вместе с веточкой сельдерея обычно составляла ее завтрак), к ней в комнату вошла Рэйчел и сообщила, что приняла решение. Она отправится домой, в Огайо. Поедет она на машине, так что у нее будет время поразмыслить и понять, что делать дальше.
– Скажешь Митчеллу, где ты? – спросила Марджи.
– Я бы предпочла держать это в тайне.
– Хорошо, тогда и я ничего ему не скажу. И когда ты собираешься уехать?
– Вещи я уже собрала. Но мне не хотелось уезжать, не попрощавшись с тобой.
– О господи, ты даром времени не теряешь. Но может, это и к лучшему. – Марджи заключила ее в объятия. – Ты знаешь, я к тебе чертовски привязалась!
– Знаю, – ответила Рэйчел, тоже крепко ее обнимая.
– Будь осторожна, детка, – напутствовала ее Марджи. – Не сажай в машину парней, что голосуют на дорогах. Даже самых смазливых. И не останавливайся в этих кошмарных грязных мотелях. Сейчас столько всякого сброда...
Итак, Рэйчел отправилась в путь. Для того чтобы добраться до родного города, ей потребовалось четыре дня и три ночи, которые, несмотря на предостережения Марджи, она провела в не слишком комфортабельных мотелях. Хотя в дороге она намеревалась поразмыслить над своим будущим, потребность развеяться и отдохнуть от тревожных дум оказалась сильнее. Ум ее пребывал в блаженной праздности, отказываясь решать какие-либо вопросы, за исключением тех, что возникали в пути – где остановиться перекусить, на какое шоссе свернуть. Выбирая между скоростным шоссе и более живописной (но и более длинной) дорогой, Рэйчел неизменно отдавала предпочтение последней. После того как два года она пользовалась услугами шоферов, приятно было вновь оказаться на водительском сиденье, приятно было самой включать радио и подпевать любимым певцам.
Но когда Рэйчел пересекла границу штата Огайо и поняла, что от Дански ее отделяет не более двух часов езды, настроение ее стало стремительно ухудшаться. Впереди ждали нелегкие времена. Вряд ли она сумеет отделаться от расспросов о своей роскошной жизни и о причинах, заставивших ее от этой жизни отказаться. Что ответить на вопросы о красавце-муже, прекрасном принце, которого она завоевала на зависть всем женщинам Америки? Господи, ну что она может сказать? Что ей опостылело все это великолепие и она решила спастись бегством? Что Золушка разлюбила своего прекрасного принца? Да и сам он не принц, а искусный лицедей и все его королевство – не более чем шикарная декорация... Если она выложит все это, ее поднимут на смех. Скажут, что она с жиру бесится. Подумать только, она устала купаться в роскоши! Может, ей больше нравится жить в маленьком домике и выкраивать деньги на выплату процентов по закладной и на покупку обуви для детей?
Ладно, будь что будет. Сейчас уже слишком поздно поворачивать назад. Рэйчел пересекла железнодорожные пути, которые были своеобразной границей города; еще с детства она помнила, что здесь кончается маленький мир и начинается большой. Она вновь оказалась на улицах, которые до сих пор иногда видела во сне, на улицах, по которым она бродила в годы своего тоскливого отрочества, где она сомневалась, что сможет достичь в жизни хоть чего-то. Она увидела аптеку, некогда принадлежавшую Альберту Макнили, а ныне – его сыну Лансу, с которым у пятнадцатилетней Рэйчел был бурный, но вполне невинный роман. Школа, где ее учили всему понемногу, а в общем ничему, стояла на своем месте, здание по-прежнему окружал высокий забор, который придавал школе сходство с захолустной тюрьмой. А вот и городской парк (так именовали небольшой чахлый сквер отцы города, хотя он и не заслуживал столь гордого названия). Загаженный птицами памятник Ирвину Хеклеру тоже стоит на месте – сей джентльмен в 1903 году открыл в здешних местах фабрику, которая производила твердые фруктовые леденцы, и считался основателем Дански. Ничего не случилось ни с городской ратушей, ни с церковью (единственным зданием в городе, не лишенным великолепия), главная улица тоже не изменилась – парикмахерская, контора Мариона Клауса, адвоката, собачий салон красоты и еще несколько учреждений, служивших общественному благу и процветанию, – все осталось как прежде.
Сейчас, в девять часов вечера, все эти заведения были закрыты. Насколько помнила Рэйчел, в это время работал лишь бар на Макклоски-роуд, неподалеку от похоронного бюро. Ей ужасно хотелось заехать туда и выпить для храбрости стаканчик виски, но она поборола искушение, так как знала – шанс избежать в баре встречи со знакомыми равен нулю. Рэйчел направилась прямо на Салливан-стрит, к дому своей матери. Чтобы не являться как снег на голову, она позвонила матери из Йонгстауна и сообщила о своем приезде. Так что ее ждали – на крыльце горел свет, и входная дверь была чуть приоткрыта.
Наконец Рэйчел ступила на ступеньки родного дома. Окликнув Шерри и не получив ответа, она замерла, прислушиваясь к звукам ночного города. Шум уличного движения стих, до нее доносились лишь мягкое шуршание листьев падуба, росшего перед домом, скрипение расшатавшегося водосточного желоба да тихий звон ветряных колокольчиков, свисающих с карниза. Такие родные, такие привычные звуки, они навевали покой. Рэйчел глубоко вздохнула. Все будет хорошо. Ее любили здесь, любили и понимали. Наверное, в городе найдутся сплетники, которые станут посматривать на нее искоса, но все равно – здесь с ней не случится ничего плохого. Она дома, в мире, где все прочно и неизменно.
Тут Шерри, немного испуганная, но сияющая улыбкой, выбежала навстречу дочери.
– Вот это сюрприз, – сказала она.
Глава XIV
1
Вечером того самого дня, когда Рэйчел отправилась в Огайо, Гаррисон предложил Митчеллу пообедать вместе. Они давно не беседовали по душам, сказал он, и сейчас самое подходящее время.
Когда Ральф доставил его в выбранный Гаррисоном китайский ресторан, Митчелл поначалу решил, что произошла какая-то ошибка. Ресторан был захудалым и находился отнюдь не в фешенебельном районе. Но ошибки не было. В глубине узкого грязноватого зала Митчелл увидел брата – Гаррисон сидел за столиком на шесть персон, но накрытым на двоих. Он покуривал гаванскую сигару, а перед ним стояла бутылка вина. Митчелл отказался и от вина, и от сигары и попросил только стакан молока, чтобы успокоить ноющий желудок.
– Неужели тебе это помогает? – удивился Гаррисон. – Меня от молока только пучит.
– Тебя от всего пучит.
– Что правда, то правда, – согласился Гаррисон.
– Помнишь того парня, Марио, который дразнил тебя Гири-вонючка?
– Как не помнить. Марио Джованни.
– Верно, Марио Джованни. Интересно, что сейчас с этим сукиным сыном?
– Кто его знает, – Гаррисон сделал знак менеджеру, почтительно ожидавшему поодаль. – Эй, мистер Ко!
К ним подошел малый довольно щегольского вида, с волосами, прилизанными так гладко, что они казались нарисованными.
– Будьте любезны, принесите моему брату стакан молока. И меню.
– Я не голоден, – заметил Митчелл.
– Ничего, проголодаешься. Тебе нужно подкрепить свои силы. Впереди нас ждет длинная ночь.
– Нет, Гар, тут я тебе не товарищ. У меня завтра с утра назначены две важные встречи.
– Не волнуйся, я взял на себя смелость отменить их.
– Что?
– Потому что нам нужно поговорить. – Гаррисон извлек из кармана коробок спичек и неспешно раскурил потухшую сигару. – Главным образом о женщинах. – Он сделал глубокую затяжку. – Итак... расскажи мне, что случилось с Рэйчел.
– А о чем тут рассказывать? Ей захотелось пожить в Калебс-Крик...
– К ней туда ездила Марджи.
– Да. А после ей взбрело в голову отправиться в путешествие на автомобиле. И никто не знает, куда она поехала.
– Марджи знает, – возразил Гаррисон. – Думаю, эта сучка и подговорила Рэйчел уехать.
– Зачем ей это понадобилось?
– Она обожает делать гадости. Ее любимое развлечение. Ты же знаешь.
– Может, ты попробуешь выведать у нее, где Рэйчел?
– Попробуй сам, – усмехнулся Гаррисон. – Если я спрошу у нее что-нибудь, можно не сомневаться, она мне не ответит.
– А где сейчас Марджи?
– Не имею ни малейшего понятия. Где-нибудь пьет. У нее есть три-четыре приятельницы, такие же стервы. И у них вошло в обычай вместе напиваться до свинячьего визга. Да ты с ними знаком. Помнишь ту суку, что вышла замуж за Ленни Брайана?
– Мэрилин.
– Ага. А еще та, которая управляет ресторанами.
– Эту не знаю.
– Да что ты? Такая тощая, страшная. Плоская как доска, с длинными зубами.
– А, Люси Чивер.
– Я ж говорю, ты с ними знаком.
– Просто у меня был роман с Люси Чивер.
– Шутишь? С Люси?
– Мы с ней ездили в Новый Орлеан и трахались целую неделю.
– Да-а, большие зубы, маленькие сиськи...
– С сиськами у нее порядок.
– Да, если рассматривать их под микроскопом. К тому же она всегда пьяна.
– В Новом Орлеане она была трезвой. По крайней мере, иногда.
Гаррисон покачал головой.
– Не представляю тебя с ней. Ей же под пятьдесят.
– Это было пять или шесть лет назад.
– Все равно. Ты можешь затащить в постель любую красотку, а ты тратишь целую неделю на женщину, которая старше тебя лет на десять-пятнадцать. Какого хрена?
– Она мне нравилась.
– Она ему нравилась!
Тут вернулся мистер Ко с меню и стаканом молока.
– Принесите мне бренди, – сказал Гаррисон. – Заказ мы сделаем позже.
Мистер Ко удалился, и Гаррисон вернулся к прерванному разговору.
– Она была хороша в постели?
– Ты не мог бы оставить ее в покое? Сейчас голова у меня занята вещами поважнее, чем воспоминания о том, как мы трахались с Люси Чивер. – Митчелл глотнул молока. – Я должен найти Рэйчел.
– Не дергайся. Скоро она сама вернется.
– А если нет?
– Вернется, куда она денется...
– Найдет, куда деться. Может, она решила, что нам надо расстаться.
– Именно так она и решила, можешь не сомневаться. Чертовски глупо с ее стороны, но факт. – Гаррисон глубоко затянулся и выпустил колечки дыма. – Или она узнала то, о чем ей знать не следовало. Как думаешь?
– Если и узнала, то не от меня.
– На что ты намекаешь?
– Ну, она много времени проводила с Марджи. Черт его знает, о чем они разговаривали.
– Не только черт. Еще и Марджи.
– Вряд ли она помнит, о чем болтала, когда была пьяна.
– Слушай, а вы с Рэйчел подписали брачный контракт?
– Нет.
– Ты что, совсем обалдел?
– Не кричи на меня.
– Я же говорил Сесилу, чтобы он обязательно составил брачный контракт.
– Мне плевать, что ты говорил. Я убедил его, что в этом нет необходимости, – заявил Митчелл.
Гаррисон пренебрежительно фыркнул.
– Я боялся, что у Рэйчел возникнет впечатление, будто она заключает деловое соглашение. Я этого не хотел. Пойми ты своей глупой башкой, я любил ее. И до сих пор люблю.
– Ну так и что с того? Разве ты не понимал, как важно, чтобы она держала свой ротик на замке?
– Понимал.
– Так какого хрена ты не заставил ее подписать брачный контракт? – Гаррисон перегнулся через стол и вцепился в руку Митчелла. – Знаешь, я тебе прямо скажу. Ты можешь любить ее, сколько угодно, но если она начнет болтать о наших семейных делах, я отдам распоряжение ее прихлопнуть.
– Это ни к чему.
– Нет, вы его только послушайте! Ты даже не знаешь, где сейчас твоя обожаемая жена! Может, в этот самый момент она мило беседует с каким-нибудь долбаным журналистом.
Митчелл отрицательно покачал головой.
– Кроме шуток, я не стану с ней церемониться, – буркнул Гаррисон. – Так что если она тебе дорога, поторопись сам все уладить.
– Да нечего тут улаживать. Конечно, мы пережили не лучшие времена. И не буду врать, у нас случались размолвки. Но мы всегда быстро мирились, и мне казалось...
– Вот именно, тебе казалось, – насмешливо подхватил Гаррисон, словно он уже тысячу раз сталкивался со случаями подобного самообмана. – Ты вечно воображаешь себе то, что хочешь увидеть.
– Я женился на ней потому, что полюбил ее. И это чувство никуда не исчезло.
– Еще исчезнет, – усмехнулся Гаррисон, подзывая мистера Ко. – Можешь не сомневаться, исчезнет. И следов не останется.
2
К собственному удивлению, Митчелл обнаружил, что изрядно проголодался. Несмотря на неказистый вид ресторанчика, еда оказалась отменной. Гаррисон больше налегал на острые блюда, пару раз он предлагал Митчеллу попробовать содержимое своей тарелки, а потом от души веселился, глядя на брата, отчаянно хватавшего ртом воздух.
– Тебе нужно укрепить свое нёбо, – сказал Гаррисон.
– Не поздновато? – улыбнулся Митчелл.
– Лучше поздно, чем никогда, – ответил тот, поднимая голову от тарелки, очки его слегка запотели.
– Что ты имеешь в виду? – осведомился Митч.
– Ты всегда был слишком изнеженным. Пора с этим кончать. Ради всех нас, – Гаррисон отложил вилку и поднял бокал с вином. – Ты знаешь, что Лоретта ходит к какому-то астрологу?
– Да, старик Кадм явно недоглядел. Но при чем тут это?
– В прошлое воскресенье Лоретта позвонила мне. И приказала незамедлительно к ней пожаловать. Она, видишь ли, только что советовалась с астрологом. И он выложил ей целую кучу скверных прогнозов.
– Бог мой, каких еще прогнозов?
– О нас. О Гири.
– И что же он сказал?
– Что нас ожидают большие перемены и они нам вряд ли понравятся. – Гаррисон перекатывал в ладонях винный бокал, глядя куда-то поверх головы брата. – То есть совсем не понравятся.
Митчелл недоуменно уставился на него.
– Какого черта Лоретта тратит деньги на подобную чушь?..
– Подожди. Я еще не все сказал. Первым признаком грядущих... – Гаррисон осекся, подыскивая слово, – ...перемен будет то, что один из нас потеряет жену. – Взгляд его наконец встретился со взглядом Митчелла. – И с тобой это только что произошло.
– Она вернется.
– Тебя трудно убедить. Но вернется она или нет, главное, что она от тебя ушла.
– Слушай, Гар, я тебя не узнаю. Да неужели ты веришь во все эти бредни?
– Я не закончил. Он назвал и второй признак – нам придется иметь дело с человеком, пришедшим с моря.
– Все это не слишком убедительно, – вздохнул Митчелл. – Этот парень наверняка что-то вытянул у Лоретты, а потом подал ей полученные сведения под соответствующим соусом.
– Может, ты и прав, – кивнул головой Гаррисон.
– А как еще можно объяснить все эти жуткие пророчества? – раздраженно вопросил Митчелл. – Или нам стоит признать, что этот парень ясновидящий и впереди нас ждут неисчислимые бедствия?
– Да, – вновь кивнул головой Гаррисон. – Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.
– Да ты совсем спятил. Моя версия мне больше по душе.
Гаррисон налил себе вина.
– Как я уже сказал, – пробурчал он, – ты слишком изнежен.
– Да что ты ко мне привязался, черт возьми!
Гаррисон криво ухмыльнулся.
– Ты слаб, братец, и не желаешь принимать ничего всерьез. Не желаешь замечать опасности. Пусть все летит к черту, ты предпочтешь закрыть глаза.
Митчелл вскинул руки, точно прося пощады.
– Я ушам своим не верю, – простонал он. – Вот уж не думал услышать такое от тебя. Тебя же всегда считали самым разумным из всей нашей семьи.
– Это верно. Полюбуйся, что со мной сотворила моя хваленая разумность.
– По-моему, ты выглядишь неплохо. Не скажешь, что свеж как огурчик, но...
– Господи, – устало перебил его Гаррисон. – Неужели мы с тобой так и не поймем друг друга? Да будет тебе известно, я жру антидепрессанты горстями. И не вылезаю от психоаналитиков. А когда я вижу собственную жену голой, меня тянет блевать. Неплохая картинка, правда, Митч? – Гаррисон уставился на свой стакан. – Вообще-то, мне нельзя пить. Алкоголь и антидепрессанты – убойное сочетание. Но сейчас мне на все плевать. – Гаррисон помолчал и осведомился: – Желаешь еще что-нибудь отведать?
– Нет, спасибо.
– Думаю, ты справишься с мороженым. Иногда надо позволять себе маленькие детские радости. Это повышает настроение.
– Мне лучше воздерживаться от сладкого.
– Женщины на этой вонючей планете ничего не имеют против жирных мужских задниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84