Жизнь ломает самые тщательно отработанные планы в
первые же минуты операции.
В Сухуми в 1990 году при взятии захваченного преступниками изолятора
временного содержания микроавтобус "РАФ", в который погрузились
террористы, должен был остановиться сразу, после взрыва. На такой "ход" и
просчитывалась вся операция, но "РАФ" прокатился метров
пятнадцать-двадцать. А ведь каждая секунда, каждый метр его движения может
быть оплачен человеческими жизнями. И вновь думай, "Альфа", думай,
действуй только наверняка. Ошибка недопустима, однако, увы, случаются и
ошибки.
В Ленинграде 8 марта 1988 года семья Овечкиных захватила самолет
Ту-154, следовавший рейсом Иркутск-Курган-Ленинград. Первые сведения,
которые поступили на землю, показались местным руководителям КГБ и ГУВД не
такими уж страшными. Женщина с детьми, подросток с обрезом, мифическое
взрывное устройство... Когда переговоры зашли в тупик, решили начать
штурм. Какими силами? Собственными. К чему им "Альфа", они сами с усами.
Действия штурмующей группы были исключительно непрофессиональны,
непродуманы, прямолинейны. Помните "альфовский" термин о "наличии головы"?
Трагические события в Ленинграде подтвердили его жизненность. В ходе
штурма погибли, оказались искалеченными несколько человек, сгорел самолет.
Ленинградская пресса потом страстно анализировала события, пытаясь
найти виновников, а вместе с ними и ответ на волнующий всех вопрос: почему
это случилось, в чем главная причина трагедии?
Мне кажется, она не в конкретных ошибках руководства операцией или
неподготовленности штурмовой группы. Причина иная.
Сегодня дилетант, даже самый талантливый, не может соперничать с
террористами. Нельзя заниматься этими вопросами, так сказать, частично, на
уровне смежной специальности. Человек, посвятивший себя борьбе с
терроризмом, должен отдать ей всю жизнь, он обязан быть профессионалом.
Ибо цена его ошибки несоизмерима ни с какой другой.
Набирая первую "тридцатку" в группу "А", Алексей Дмитриевич
Бесчастнов не мог предвидеть, но нутром чуял: подразделение должно
заниматься только борьбой с террористами. И потому хотел видеть в группе
лучших из тех десятков тысяч, которыми в ту пору располагал Комитет
Государственной Безопасности СССР.
Сегодня можно с уверенностью сказать: он и руководство группы не
ошиблось в подборе людей - первая "тридцатка", созданная в 1974 году,
стала костяком элитарного, высокомобильного, боевого подразделения,
которому (можно смело утверждать) под силу выполнение любых, в том числе
сложнейших задач, связанных с терроризмом и организованной преступностью.
Волей председателя Комитета государственной безопасности группа "А"
родилась. Тридцать сотрудников зачислены в ее штат. Ребята боевые,
спортивные, полные энергии и веры в себя. В своих прежних подразделениях
они были лучшими. О прошлой работе знали все или почти все. Теперь
пришлось начинать с нуля.
Михаил Михайлович РОМАНОВ, заместитель начальника группы "А"
- Жили мы на правах бедных родственников. Когда создается новое
подразделение, резервных помещений, конечно же, нет. Потеснился один из
отделов, и кое-как разместились. Дежурная смена спала на раскладушках.
Негде было хранить оружие. Учебный процесс выглядел куцо. Но коллектив
подобрался хороший, ребята что надо, с жизненным и чекистским опытом.
А мир тем временем сотрясали сообщения об угоне самолетов, о захватах
террористами заложников. Надо было спешить.
Роберт Петрович Ивон, мой коллега, тоже заместитель начальника,
кадровый офицер, занимался разработкой и проведением тренировок, учений,
полевых выходов, я же тащил свой участок: физическую и специальную
подготовку.
Что за группа антитеррора, которая не знает, как нейтрализовать
террористов и освободить заложников в самолете, в доме, в автобусе, в
железнодорожном вагоне? Сперва надо было разработать модель освобождения,
иметь соответствующее вооружение, оптику, спецбоеприпасы - химические,
осветительные, взрывные.
Помнится, одной из первых наших разработок было создание
автобуса-ловушки. Известно, что террористы для доставки в аэропорт
требуют, как правило, машину или автобус. А если по дороге их усыпить?
Определенная доза газа подается в салон - и мы их берем, что называется,
"тепленькими", не успевшими опомниться.
Идея была привлекательная, что и говорить. Вот только на пути к ее
осуществлению пришлось столкнуться с массой проблем. Нам удавалось усыпить
подопытных животных (для этого использовались три обезьяны и две кошки) на
5-7 минут. Но успеем ли мы за такое короткое время нагнать автобус и взять
террористов? Ведь группа захвата следует всегда несколько позади, чтобы ее
не обнаружили.
А если потеряем из виду автобус и террористы, очухавшись, поймут в
чем дело и расправятся с заложниками?
Были проблемы и сугубо технического характера. Как, например, в
салоне погасить шум выхода газов? Да, замаскировать под шум работающего
двигателя. Но оказалось, сделать это практически очень трудно. Так и
осталась наша идея неосуществленной.
С первых шагов группы мы столкнулись с вопросами
концептуально-правового подхода. В борьбе с террористами некоторые страны,
такие как Аргентина, Колумбия, Турция, считают нецелесообразным вступать в
переговоры с террористами. По их мнению, в случае захвата заложников, надо
осуществлять операцию с применением силы.
Мы избрали другой путь, считая эффективным разрешением конфликта
проведение переговоров, иногда идя и на частичные уступки.
Перед группой поставили задачу - использовать боевое оружие только в
исключительном случае. Эта концепция перевернула все наши взгляды на роль
вооружения. Теперь мы нуждались в принципиально новом оружии - газовом,
например, которое приобрели за рубежом. Однако в ту пору у нас не было
опыта его применения.
Какой тут выход? Попробовать на себе. Помнится, мы перевели на
русский язык инструкцию. Внимательно прочли ее. Если попал под выстрел -
как лучшее успокоительное средство инструкция рекомендовала воду. Вода так
вода. Разделись с Ивоном до трусов и устроили дуэль на газовых пистолетах.
Дозы небольшие. Выстрелили друг в друга и бросились под воду. А она,
оказывается, когда попадает на кожу после выстрела, вызывает страшную
резь. Такое впечатление, что все, приходит конец, прощайся с жизнью.
Позже, в ходе тренировок поняли: оружие для нас не очень подходящее:
сквозняков боится, встречного ветра. А под самолетом или на крыле, кто же
может гарантировать отсутствие ветра? Так что пришлось искать замену
"газовикам".
Вообще, причина всех наших мучений - отсутствие учебно-тренировочной
базы.
Допустим, какие-то теоретические занятия можно провести и в кабинете.
А постоянные стрелковые тренировки? Без тира не обойтись. Необходимы и
другие помещения. Как устроить тренинг по теме - бой в доме? Там ведь и
тактика действий имеет свои специфические законы, и стрельба совсем иная,
и проникновение в дом, и многие другие элементы.
А в чужой тир то пускают, то не пускают, то в одни часы, то в другие.
В общем, все шло с мерзким скрипом...
Неизбежно встал вопрос с транспортом. Одно дело - выехать на
стрельбище, другое - мчаться по боевой тревоге. Тут и скоростные машины
нужны, и водители экстракласса, виртуозы. Их ведь тоже где-то обучать надо
- не в школе же ДОСААФ.
Не последнее дело экипировка. Она должна была полностью
соответствовать нашим жестким требованиям. Пришлось пересмотреть буквально
все, во что одеваются солдаты и офицеры Вооруженных Сил, КГБ, МВД.
Многое позаимствовали у летчиков, удобными оказались комбинезоны
летных техников, кожаные куртки, сапоги. Спасибо, армия всегда шла
навстречу: обувала, одевала.
Не было проблем и со штатным вооружением. Стрелковые упражнения
рассчитаны на применение практически всех видов оружия - пистолета
Макарова, автомата Калашникова (всех его модификаций), пулемета,
снайперской винтовки Драгунова и даже крупнокалиберных пулеметов
Владимирова.
Для ближнего боя использовался автомат "Скорпион". Конечно, были у
нас и другие иностранные марки, но они оказались хуже наших. К тому же для
них нужен запас патронов. И ведь именно для штатного оружия подогнана
кобура, комбинезон. Словом, в применении зарубежных "образцов" больше
хлопот, чем пользы.
Хотя, признаться, я очень любил американскую винтовку М-16. Бой у нее
прицельный. Не хвалясь, скажу, что с оптикой на 100 метров попадал в круг
немногим больше пятака.
Но это что касается штатного оружия. Если же говорить о спецоружии,
его разработка и внедрение растягивались на годы. Нет, оно создавалось, но
не для нас. Мы порою с трудом пробивали себе несколько единиц. У нас ведь
как: хотите - берите партию пять тысяч штук, а сотню кто будет делать?
Кстати говоря, рядовые сотрудники НИИ всегда относились к нашим
просьбам с открытой душой: помочь, подсказать, рассчитать - пожалуйста. А
вот начальство морщило лоб: "Вы у нас не в плане..." И хоть головой об
стену.
Помню, как мучительно долго решался очень важный для нас вопрос о
создании титанового бронежилета, который позволил бы приблизиться к мине
или предполагаемой взрывчатке, заряду, рассмотреть их, а возможно, и
нейтрализовать.
Наша страна - морская держава, и потому в составе группы "А" было
создано подразделение для борьбы с подводными диверсантами и террористами.
Готовили людей на Балтике, на Кубе. Разрабатывали свои программы, кое-что
позаимствовали у кубинцев.
Конечно, с завистью смотрели на зарубежные группы подобного типа,
западногерманскую ГСГ-9, например. Но что сравнивать несравнимое? У них и
штат иной, и обеспечение. Под Бонном своя резиденция, учебная база,
которая нам и не снилась. Транспорт сверхнадежный - автобусы, скоростные
автомобили "мерседес", специально изготовленное вооружение. Интересно, что
огонь автомата шмайстер последнего выпуска, которым вооружена ГСГ-9, я
ощутил на себе, в Афганистане при штурме дворца Амина. Автомат принадлежал
одному из телохранителей Амина и оказался моим боевым трофеем.
Вот таким было наше начало...
Помните старую веселую частушку: "Поменяли хулигана на Луиса
Корвалана"? В середине семидесятых она была популярна в народе. Теперь мы
доподлинно знаем: в декабре 1976 года Советский Союз обменял известного
диссидента Владимира Буковского на генерального секретаря коммунистической
партии Чили товарища Лучо.
Обменяли их в Цюрихе. Но как - доселе неизвестно. Приехавший в Москву
через пятнадцать лет Буковский в телеинтервью обмолвился о людях, которые
сопровождали его из Владимирской тюрьмы и потом за границу, но кто они,
оставалось гадать. Ни имен, ни фамилий Буковский не знал, да и знать не
мог.
А люди были из "Альфы". Операция по обмену диссидента стала
своеобразным дебютом группы. Правда, за эти два года их несколько раз
поднимали по тревоге: студенты блокировали эфиопское посольство, устроили
демонстрацию у диппредставительства африканского государства Того.
Требовали повышения стипендий. Сначала их уговаривали, а потом заходили в
посольство, выводили на улицу, упирающихся просто брали на руки, выносили,
рассаживали в автобусы. На этом борьба с "террористами" закончилась. Еще
двое сотрудников были в командировке в Ливане, обеспечивали безопасность
посла. Но разве о таком мечтали бойцы группы антитеррора?
Хотелось настоящей боевой работы. Два года только и занимались тем,
что стреляли, бегали кроссы, водили машины, прыгали с парашютом,
действовали на учениях в качестве разведывательнодиверсионной группы.
Всякий раз, когда в подразделение наведывался генерал Бесчастнов,
терзали шефа "семерки". Тот пытался успокоить: мол, не спешите, ребята, на
ваш век работы хватит. И всякий раз повторял: главное, чтобы вы были
готовы к работе, всегда, в любое время дня и ночи. При этих словах бойцы
всегда шумели, пытаясь затащить Алексея Дмитриевича в тир, где на деле
доказывали, что стрелки они отличные. И в стойке, и с колена, и в падении
цели поражали отменно.
Бесчастнов удовлетворенно кивал, улыбался, но упрямо гнул свое. А
однажды заставил призадуматься, спросив: как они считают, умеют ли
стрелять снайперы западногерманской антитеррористической группы ГСГ-9?
Сомнений не было, группа считалась одной из лучших в мире.
- Значит, вы признаете, что их ребята стреляют так же лихо? -
усмехнулся генерал.
Получив утвердительный ответ, он задал главный вопрос: - Тогда почему
на Олимпиаде в Мюнхене два немецких снайпера, державших террористов на
прицеле, не смогли выстрелить?
Действительно, почему? Оказывается, мало уметь метко и быстро
стрелять, надо быть еще и психологически готовым. Ведь террорист тоже
человек, не робот. Значит, надо быть психологически готовым убить
человека... Того человека, который ставит себя вне закона. Жестоко? Нет,
гуманно. В высшей степени гуманно. Ибо речь идет о чудовище в человеческом
обличье, которое угрожает детям, как в Орджоникидзе, или убивает несколько
человек подряд, как в Тбилиси. И все же вопросы остаются. Искать на них
верные ответы учит старый генерал, опытный контрразведчик Бесчастнов. Ах,
как он окажется прав!
Пройдут годы, бойцы группы с улыбкой вспомнят свое нетерпение. Но это
будет потом. А сейчас им предстояло выполнить конкретное задание -
обменять Корвалана на Буковского. Никто из четверых, кому поручено
проведение операции - Ивон, Берлев, Леденев и Коломеец - за границей, в
том числе и в Цюрихе, никогда не бывали. Да и многочисленные начальники,
которые инструктировали бойцов группы "А", сами не очень представляли, как
осуществится обмен. Общие слова и призывы к постоянной бдительности,
предупреждения о возможности провокаций только нагнетали нервозность.
...Для полета в Цюрих Андропов дал свой самолет. Ту-134 ждал
Буковского и сопровождающих его сотрудников группы в Чкаловском. Накануне
Буковского забрали из Владимирской тюрьмы и перевезли в Лефортово.
Утром 17 декабря за ним приехали. Из камеры вывели бледного,
щупленького мужчину. В тусклом свете тюремных ламп лицо Буковского
напоминало серую гипсовую маску и только глаза были живые, тревожные... О
чем он думал в те минуты, диссидент, "хулиган", непроходящая головная боль
советской верхушки? Об обмене, о будущей эмиграции, о стране, которую
покидает. Она не очень приветлива была к нему - тюрьмы да лагеря, и
все-таки его Родина.
А может, размышлял о человеке, который ждал его в конце коридора с
наручниками? Может быть...
Буковский протянул руки, на запястьях щелкнули металлические обручи.
Он слегка поморщился. Берлеву стало жаль арестанта.
- Давят, что ли?
"Пожалел волк овцу", - подумал, небось, Буковский, но все-таки нехотя
кивнул:
- Давят...
Николай Васильевич достал из кармана носовой платок, разорвал
пополам, подмотал под наручники. Буковский чуть заметно усмехнулся:
- Я еще вчера понял, что вы не из милиции.
- То есть как - не из милиции? - пытался сыграть искреннее удивление
Берлев, окинув взглядом свою новую, с иголочки, милицейскую форму.
- Нет, - упрямо качнул головой Буковский, - воспитание другое. Эти за
пять лет со мной ни разу не поздоровались. А уж чтоб посочувствовать...
Голос его сорвался.
Они вышли в тюремный дворик, сели в "рафик". Берлев и Ивон рядом с
Буковским, Леденев и Коломеец - напротив. Теперь путь лежал в Чкаловское.
По дороге забрали мать и сестру Буковского, потом племянника. Мальчик
лежал в онкологическом отделении больницы, был тяжело болен, но диссидент
настаивал: племянник должен лететь с ними.
Разрешение получено, и бойцам группы "А" оставалось лишь исполнить
свою миссию: доставить Буковского в Цюрих, а оттуда забрать Корвалана.
Вылетели ближе к полудню. После пересечения границы Берлев снял с
Буковского наручники, предложил перекусить.
Они сидели друг против друга, по существу, враги - бледный человек с
гипсовым мальчишеским лицом, всю жизнь посвятивший борьбе с государством,
которое всю жизнь защищал Берлев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31