Но гудит голова после бессонной ночи, в ушах стоят крики
и ругань заключенных, хочется скорее распрощаться с этим затхлым "каменным
мешком".
Не взглянув в глазок, постовой открывает дверь. Резкая команда,
стремительный бросок, удар по голове - Козмава падает на бетонный пол.
Дежурный офицер Шикирба не заметил, когда постовой забрал ключи.
Опомнился, увидев на пульте охранной сигнализации тревожное мигание
желтого глазка: в седьмой камере открыта дверь. Лейтенант помчался в
камерный блок. А в дверь уже протискиваются заключенные Дзидзария и
Бигвава. Офицер пытается затолкнуть их обратно в камеру. К нему на помощь
прибежал постовой Нижерадзе со второго этажа. Но уже поздно - семеро
преступников вырвались из камеры, набросились на охранников, отобрали
ключи, поспешно открыли другие камеры.
Четвертый охранник смены, постовой сержант Векуа, видя, что ничем не
может помочь товарищам, захлопнул на перегородке, преграждающей выход из
камерного блока, дужку замка, затем выбежал во двор, запер дверь изолятора
и кинулся в дежурную часть МВД рассказать о нападении. Бежал и клял все на
свете: из-за блокады железной дороги ломался график спецэтапов, вагоны с
заключенными простаивали на путях вместе с десятками замерших поездов.
Недели три не было поступлений, потом сразу привалило - сорок два
заключенных. Требовалась усиленная охрана, да где ее взять. Ее и по
обычному штатному расписанию не хватало: постовых, в изоляторе
восемнадцать человек, а должно быть двадцать четыре.
По камерам распихивали кого куда - судимых с несудимыми,
совершеннолетних с несовершеннолетними.
Да и следователи, прокуроры, судьи - разве они считались с бедами
изолятора? Из дальних уголков республики, из других изоляторов везли в
Сухуми на допросы задержанных. А потом здесь же оставляли, и не на десять
дней, как положено, а на недели, месяцы. Так убийца, рецидивист Павел
Прунчак сидел в изоляторе уже месяц, а суда все не было.
Когда Векуа докладывал о нападении, заключенные успели повалить
стальную перегородку и открывали камеры второго этажа.
Еще через несколько часов взбунтовавшиеся преступники овладели
оружием. Когда прокурор Квициния и руководство МВД Абхазии совещались:
входить или не входить в изолятор, из-за решетки второго этажа выбросили
горсть патронов и наган. Бандиты давали понять, что они вооружены. "Откуда
у них оружие?" - удивился первый замминистра МВД Абхазии Аршба.
Действительно, откуда? Оказалось, что в изоляторе в одном из
помещений, хранилось более трех тысяч стволов нарезного и гладкоствольного
оружия - винтовок, пистолетов, охотничьих ружей и 28 тысяч единиц
боеприпасов, изъятых у населения, а также у преступников.
Верно сказал на следствии один из зачинщиков бунта, осужденный за
убийство Петухов: "Какой же дурак держит в переполненной тюрьме боеприпасы
и оружие? Для нас это был приятный сюрприз".
Теперь представим себе преступников, которым уже нечего терять, и в
их распоряжении вот такой арсенал. Представим, что они вырываются на улицы
города. Думаю, Абхазия в августе 1990 года стояла на пороге страшной
трагедии.
Возможно, кто-либо возразит, мол, они же не вырвались. Да, и только
по двум причинам: в первое утро - случайно. К ним в руки не попал сержант
Федор Векуа, и он успел захлопнуть щеколду на дверях. А на четвертые
сутки, когда по их требованию был подан микроавтобус, на их пути уже
стояла "Альфа".
14 августа с одного из московских аэродромов стартовал самолет,
следующий в Сухуми. На его борту было 22 сотрудника группы "А" и 31 боец
ОМЗДОНа. "Альфовцы" знали: идут на трудное дело, тут тебе не террорист с
ружьем или поддельным взрывным устройством, а десятки преступников,
вооруженных до зубов. Что ж, работа есть работа. Из трех отделений группы
отобрали лучших, отменных снайперов, мастеров рукопашного боя, опытных
командиров. Руководил операцией начальник группы "А" полковник Герой
Советского Союза Виктор Карпухин.
Экипировка по максимуму - тяжелые бронежилеты, электрошоковые
дубинки, щиты, спецгранаты, приборы ночного видения. В полете прокурор
Абхазии ввел группу в обстановку. Три дня в
руках вооруженных преступников томились заложники. Требования
бандитов постоянно менялись. Они хотели, чтобы перед ними для безопасности
выстроили жителей - женщин и детей, потом требовали бронетранспортер, дабы
уехать из города, ставили и такое условие: посадить невдалеке от изолятора
вертолет.
Город напоминал растревоженный улей - у изолятора собралась толпа
жителей, родные и близкие преступников, просто любопытные. Квартал был
оцеплен бронетранспортерами и войсками, низко кружил вертолет.
Все эти дни и ночи с преступниками вели переговоры руководители МВД
Абхазии и Грузии, родственники, лидеры различных движений, просто друзья.
Зачинщик бунта, убийца Прунчак выкрикивал свои требования из-за спин
других. Его, совершившего немало преступлений, выследили в пещерах глухого
Очамчирского района два милиционера. Прунчак застрелил их из охотничьего
ружья. Но вскоре был сам ранен. Он бы, конечно, погиб, но министр
внутренних дел Абхазии Ломинадзе отдал распоряжение и Прунчаку сделали
переливание крови, спасли жизнь. Кровь дал один из милиционеров.
Теперь Ломинадзе, стоя у решетки под винтовочными стволами, говорил:
"Прунчак, если бы мы хотели тебя убрать, задержали бы переливание крови. И
все. Обещаю, если вы сложите оружие и разойдетесь по камерам, за этот
случай вас не привлекут к ответственности".
В ответ - крики, мат. И новые требования.
Сразу после прилета в Сухуми и проведенной рекогносцировки "Альфа"
стала прорабатывать варианты штурма изолятора и освобождения заложников.
Михаил КАРТОФЕЛЬНИКОВ, сотрудник группы "А", участник операции в
Сухуми:
- Когда преступники оказались хозяевами в изоляторе, они стали все
ломать, крушить, рвать сигнализацию. Нашли свои уголовные дела, стали
читать, выявили нескольких стукачей, ну и, наконец, добрались до комнаты с
оружием.
Уже в самолете мы стали составлять план действий. Оружия у них было
более чем достаточно - пистолеты Макарова, Марголина, ТТ, винтовки. Много
боеприпасов. Тут войну вести можно. Потому каждый из нас спрашивал себя:
как быть?
В городе их брать невозможно, могут пострадать тысячи мирных граждан.
А бандиты требовали предоставить БТР, чтобы уйти в горы. Значит, в горах
придется атаковать бронетранспортер. Это бы ладно, но есть другая
опасность: прорываться в горы бандиты станут через город. Кто знает, что
взбредет в их лихие головы, когда в руках окажется мощная боевая машина.
Местные органы предложить ничего не могли, у них не хватало сил. Три
дня они выжидали, старались не выносить сор из избы, только куда уж там:
пришлось обратиться в Москву.
Выходит, "альфовцы" могли рассчитывать только на себя. А требования
бандитов постепенно менялись. Кто-то из них соглашался уезжать, кто-то
отказывался, количество людей называлось разное. Сначала требовали
автобус, потом уже вертолет. Его посадили на площади Ленина, невдалеке. В
изоляторе был слышен шум винтов. Те говорят: покажите экипаж. К изолятору
пришли пилоты. Тут же требование - один из летчиков должен остаться
заложником. На это мы не согласились.
Вскоре они отказались от бронетранспортера. Видимо, поняли, что
горные дороги трудные, запас хода БТРа небольшой, могут подбить и взять.
Михаил МАКСИМОВ, сотрудник группы "А": - Считаю, что самое удачное
изобретение "Альфа" сделала в Сухуми. Буквально за один день нашли и
разработали новый тактический прием. На одном из этапов переговоров
бандиты отказались от БТРа. Значит, передвигаться они будут в автобусе или
"Рафике".
На этот случай есть хорошо отработанный прием, во всем мире его
называют "прием лопатки". Разбиваются окна автобуса, ставится трап и по
нему бойцы спецподразделения врываются в салон. Но тут была иная
обстановка: пока мы схватим террористов, они убьют заложников. Значит,
надежный, проверенный вариант тут не годился.
У омздоновцев есть прием, когда в машине прячут специальную
взрывчатку и, к примеру, в момент остановки у нее направленным взрывом
отрывает колеса. Для нас этот прием не подходил, но натолкнул на мысль:
начинить пиротехникой "Раф", который будет предложен бандитам. Снаряжали
его всю ночь.
Дополнительное отвлекающее взрывное устройство было заложено во дворе
изолятора.
М. КАРТОФЕЛЬНИКОВ:
- Подогнали "Рафик". Бандиты долго выясняли отношения, орали,
ругались. Вспыхнула драка. Видимо, решали - кому ехать. Потом внутри
помещения началась стрельба. Как выяснилось позже, они опробовали оружие,
приводили его в боевое состояние.
Выпустили "шестерку". Тот внимательно осмотрел "Раф". Не понравилось,
что нет шторок. Ладно, повесили шторки.
И вот, наконец, десять отъявленных преступников, большинство убийцы -
Прунчак, Дзидзария, Петухов, Ахвледиани, Малов, Бигвава и другие, натянув
на головы чулки с прорезями для глаз, прихватив с собой Козмаву и
Нижерадзе (тоже в масках), с рюкзаками и с оружием, вышли из дверей
изолятора.
Снайперы оказались парализованными: в кого стрелять, где бандиты, а
где заложники? Однако на них особенно и не рассчитывали - достаточно того,
что они вели наблюдение за террористами и были готовы в любую минуту
открыть огонь.
Тут произошла небольшая накладка. Взрыв в "Рафе" должен произойти,
как только бандиты его заведут, но вот он катится уже метров десять на
выезд из ворот, а взрыва нет.
Представляете состояние некоторых генералов, которые как раз и
боялись этого. Еще десяток-другой метров и преступники на свободе.
Конечно, даже в том случае, если бы пиротехника не сработала, машина с
бандитами на улицу не вырвалась бы - ворота перекрыл бронетранспортер.
М. МАКСИМОВ:
- По расчету мы начинали одновременно. Нас было три группы - первая
действовала на "Рафике", вторая проникала через люк с четвертого на третий
этаж, еще одна группа взрывала боковую дверь изолятора.
Для нашей группы сложность состояла в том, что люк, через который
предстояло спуститься на "оккупированный" этаж, мы не видели. Он находился
под паркетом. Определили примерное его месторасположение, но вскрывать
паркет не могли: боялись выдать себя шумом.
Что касается двери, то там возникли свои проблемы. Рядом с дверью,
метрах в двух-трех - цементный забор. Дверь взорвать не проблема - опасна
ударная волна. Надо было так рассчитать силу взрыва, чтобы и дверь убрать
с дороги, и самим остаться в живых. Не колотить же кувалдой, как это
делала группа захвата в санкт-петербургских "Крестах".
Хотя в "Крестах" двери - не чета советским, сухумским. Бандиты
надавили плечами - вывалилась стальная перегородка, отделяющая камерный
блок от остальных помещений. Боковые штыри перегородки не были даже
закрепленными в кирпичных гнездах. Окажись перегородка покрепче, так бы и
остались преступники на первом этаже, не прорвались к оружию. Если бы да
кабы...
В тот день, перед штурмом, мы пригласили к себе прораба, который
строил изолятор. Он посмотрел на тротиловые шашки и откровенно
предупредил: "Осторожно, ребята! Строили изолятор кое-как, материалы
тащили, воровали. Балки перекрытия лежат на "честном слове". Рванете -
упадет наша тюрьма." Ладно, хоть нашел мужество признаться.
После его слов подошел Карпухин, снял одну тротиловую шашку с центра
люка.
М. КАРТОФЕЛЬНИКОВ:
- "Рафик" подогнали почти вплотную к дверям. Всем трем подгруппам,
которые брали его, надо было бежать примерно одинаковое расстояние. Но он
выкатился вперед. Мы стали стрелять по колесам. По салону вести огонь
нельзя. Террористы сидели с заложниками вперемешку.
Моя подгруппа штурмовала машину сзади. Пока преодолевали расстояние
из засады к "Рафу", бандиты успели выпустить в нас 20 пуль.
Мы выбили заднее стекло. Рукояткой пистолета я "вырубил" ближнего
бандита, второго схватил за шиворот и вытащил. А преступник оказался
мощный, ростом под метр восемьдесят. Потом ребята удивлялись: как ты смог
такого борова выволочь?
Где у него только не было оружия: за пазухой, в карманах, за поясом.
При штурме ранили Игоря Орехова. Когда он навалился на бандита,
Прунчак, сидевший на переднем сидении, выстрелил. Пуля попала в
незащищенную часть шеи между каской и бронежилетом, пробила шею. Счастье,
что террорист стрелял из малокалиберного пистолета Марголина, а не из
Макарова или ТТ.
Ну и как всегда, рядом не оказалось врача. Как снять боль? Ребята из
местного КГБ бутылку коньяку притащили. Принял Игорь, тут и "скорая"
подоспела. Так Орехов отпраздновал свой день рождения. Признаюсь, что и я
в тот день выкурил несколько сигарет, хотя никогда в жизни не курил.
Как-то совсем не весело, когда в упор по тебе палят из пистолетов...
М. МАКСИМОВ:
- Когда у самых ворот "взорвался" "Рафик", мы тут же подорвали и люк.
Снизу он, оказывается, был еще закрыт на засов. Крышка люка вылетела, но
засов остался, разделяя люк на две части.
Боец ОМЗДОНа все рвался к люку. Я его удерживал, так как преступники
снизу стреляли. Одним выстрелом он был легко ранен в ногу. Я отвел его в
сторону, бросил в люк шумовую гранату и спустился вниз на канате. Оказался
в комнате, где прежде хранилось оружие. Бандиты уже сбежали отсюда, дверь
заперли. Пришлось взрывать дверь, прорываться дальше.
На пути ребят, которые штурмовали этаж через дверь уголовники
устроили баррикаду, открыли огонь.
Штурмующие на огонь не отвечали. Они применили так называемое
"психологическое оружие". Что это за оружие, разъяснять пока не станем.
Скажу только - достаточно было одного выстрела, чтобы бандиты сдались.
На следующее утро бойцы "Альфы" пришли к морю. Как были в поту и в
грязи, так и пришли: отмыться, полежать на солнышке. Загорающие
догадались: "Это ребята, штурмовавшие изолятор!" Окружили, обступили, с
улыбками, с поздравлениями. Кто-то позавидовал: "Наверное, за такую работу
кучу денег получите!"
"Альфовцы" смущенно улыбались: они-то знали, их зарплата рассмешила
бы любого абхазца или грузина. Но восхищение подкупало.
Кто-то уже протягивал им арбузы, дыни, цветы. Расталкивая
обступивших, пробился через толпу высокий усатый грузин. Опустил на песок
ящик, раскрыл объятия:
- Генацвале! Родные мои! Для вас вино, настоящее кахетинское! Вино и
вправду было отменное.
Вильнюс. Ночь с 12 на 13 января 1991 года. В город введены войска,
штурмом взяты телецентр, телевизионная вышка. Есть убитые и раненые, как
среди штурмующих, так и среди защитников.
Газеты ту ночь нарекли "кровавой". Борис Ельцин сказал, что "это -
начало мощного наступления на демократию". Группа народных депутатов СССР,
обращаясь с воззванием "Мы с вами, братья", назвала все происшедшее
"черным днем в истории Литвы". Председатели Верховных Советов Латвии,
Литвы, Эстонии и России подписывают обращение к Генеральному секретарю ООН
с предложением немедленно созвать международную конференцию по
урегулированию проблем балтийских государств.
Вильнюсская ночь тяжела для всех. В Вильнюсе крепко завязался узел
противоречий экономического, межнационального, военного характера.
Наверное, когда-нибудь об этом "узле" напишут книги, попытаются
исследовать события глубоко и беспристрастно. Нет необходимости сейчас
вдаваться в исследование причин трагедии, но следует попытаться разгадать
загадки тех трагических дней, определить в них роль и место "Альфы".
Сразу хочется однозначно и честно расставить все точки над "1".
Антитеррористическое, секретное подразделение 7-го управления КГБ СССР,
именуемое официально группа "А", принимало самое непосредственное участие
во взятии трех объектов Вильнюса - комитета по телевидению и радиовещанию,
телевизионной приемопередающей вышки и радиопередающего центра.
Всего в столицу Литвы выезжало 67 сотрудников. В среднем на каждый
объект шло по двадцать с небольшим человек. Не было у "Альфы" ни
мифических танков, о которых так много писали в газетах, ни
бронетранспортеров, ни боевых машин пехоты, ни сверхсекретного, страшной
силы оружия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31