Было бы преступлением… Он открыл глаза и
тихо позвал:
Ц Отец…
Оскар увидел, как отец на мгновение замер, словно прислушивался, потом ст
ремительно повернулся к сыну и жадно поймал глазами его взгляд. Лицо его
на секунду передернула жалобная гримаса, он с усилием сделал глотательн
ое движение, и кадык его испуганно дернулся. Глаза влажно заблестели. Он н
ежно коснулся пальцами лба Оскара и провел ими по носу, губам, подбородку.
Давно забытая детская восторженная привязанность нежным и горячим обл
аком поднялась из глубин души юноши, и он почувствовал, что и лицо отца, и с
тена комнаты с литографией скачущей лошади вдруг потеряли резкость… Ос
кар плакал.
Ц Не бойся, сынок, Ц сказал отец.
И Оскару захотелось поверить отцу, как он когда-то верил каждому его слов
у. Но не мог. И не только потому, что их разделяли годы все более сильных ссо
р, а и потому, что слышал слова доктора. Одноногий и однорукий калека. Поче
му удар пришелся не по голове? Почему? Почему?
Ц И не плачь, Ц сказал отец. Ц Я знаю, что разочаровывал тебя. Наверное, с
ыновья почти всегда разочаровываются в своих отцах, когда вырастают. Но
поверь мне на этот раз, прошу тебя. Я обещаю, что ты выздоровеешь и будешь н
ормальным человеком.
Оскар услышал, как вздохнул врач. Он бы сам вздохнул, но страшно было набра
ть в грудь больше воздуха.
Ц Завтра можно будет? Ц спросил Генри Клевинджер доктора.
Ц Что завтра? Забрать вашего сына?
Ц Да, Ц решительно сказал Клевинджер.
Ц Как вам угодно, Ц сухо сказал доктор и пожал плечами. Весь его вид крас
норечиво говорил: «Миллионер… сумасброд… привык, что весь мир у его ног…
Но есть вещи посильнее его денег».
«Злорадное предвкушение смерти богача всегда утешало бедных», Ц подум
ал Оскар и закрыл глаза. Он очень устал. Бесконечно устал.
Глава 10
Ц Отец, ты обещал объяснить мне, куда мы летим, Ц сказал Оскар.
Он лежал укутанный одеялом на широких удобных носилках в салоне самолет
а. Ровный гул легко срывался с двигателей и уносился куда-то назад. На пла
стмассовом плафоне на потолке, прямо над лицом Оскара, скользил яркий со
лнечный блик. Наверное, самолет совершал вираж.
Ц Сейчас, сейчас, отдохни немного, Ц сказал Генри Клевинджер.
Ц Как вы себя чувствуете? Ц спросил полный врач с сонным выражением лиц
а и взял своими пухлыми теплыми пальцами запястье Оскара.
Ц Как будто ничего.
Ц Давайте сделаем укол, и вы спокойно проспите всю дорогу. Мисс Джервоне
, шприц, пожалуйста…
Немолодая сестра с постоянно испуганными глазами торопливо раскрыла с
аквояж.
Ц Нет, нет, Ц сказал Оскар, Ц я чувствую себя вполне прилично. Я хочу пог
оворить с отцом.
Ц Доктор Халперн, это возможно? Ц спросил Генри Клевинджер.
Ц Вполне. Пульс почти нормальный, наполнение хорошее.
Ц Отлично. Тогда, если вы не возражаете, мы бы хотели поговорить. Вы может
е пока побыть в заднем салоне.
Сестра послушно вскочила на ноги, и Оскар поймал на себе ее какой-то стран
но напряженный взгляд.
Ц Тебе удобно, сынок? Ц спросил старший Клевинджер, и Оскару показалось
, что в голосе отца прозвучала нотка неуверенности.
Ц Да.
Ц Хорошо. Я знаю, Оскар, что ты не разделяешь многих моих взглядов. Я тоже н
е всегда могу согласиться с тобой. Наверное, это неизбежная война поколе
ний. Но я прошу внимательно выслушать меня и постараться понять. Заранее
хочу тебя предупредить, что все тобой услышанное должно быть сохранено в
абсолютной тайне. Не спрашивай почему Ц ты поймешь сам.
В пятьдесят четвертом году… да, в пятьдесят четвертом, когда твоей сестр
е было два года, мой знакомый как-то сказал мне, что со мной хочет поговори
ть один молодой ученый. Я ответил, что, как он, наверное, знает, филантропом
я себя не считаю, денег не даю и молодых гениев не поддерживаю. Тем не мене
е он настаивал, и я согласился. Назавтра мне позвонил этот ученый, назвалс
я доктором Грейсоном и, не объясняя зачем, просил приехать к нему. Я дал сл
ово своему знакомому, мне неудобно было отказываться, и я поехал.
Меня встретил энергичный молодой человек и с места в карьер объявил, что
может предложить мне хорошую сделку. Я ответил, что ничего покупать не со
бираюсь, но Грейсон как-то странно улыбнулся. Я, как сейчас, помню эту улыб
ку, хотя прошло больше тридцати лет.
«Мистер Клевинджер, Ц сказал он, Ц я бы никогда не решился побеспокоить
вас, если бы не был уверен, что мой товар вас наверняка заинтересует».
«Что же вы намерены мне предложить?» Ц сухо спросил я и посмотрел на часы.
Он понял мой жест.
«Можете не смотреть на часы, Ц с какой-то гипнотизирующей уверенностью
сказал он. Ц Через минуту вы забудете о часах».
Надо сказать, что в докторе Грейсоне есть что-то от артиста. Он подошел к д
вери и царственным жестом распахнул ее. В комнату вошла молодая женщина,
ведя за руку двухлетнего мальчика.
«Знакомьтесь, Ц сказал он, Ц это моя жена Мелисса и сын Эрик».
Я поклонился. Женщина ничем примечательна не была, а мальчуган был точно
й копией отца. Должно быть, доктор поймал мой взгляд, потому что достал из
стола два конверта, извлек из них две пачки фотографий и подвинул их мне. Н
а всех фотографиях был изображен Эрик. Я не мог понять, что этот Грейсон хо
чет от меня. «Может быть, он намерен продать мне сына?» Ц подумал я.
«Как по-вашему, кто изображен на фото?» Ц спросил меня Грейсон.
Я пожал плечами. Вся эта нелепая мистификация начинала злить меня… Ты ве
дь знаешь мой характер, Оскар. Я не терплю неопределенности, загадок, наме
ков…
«Ваш сын», Ц сухо ответил я и встал.
«Вы ошибаетесь, мистер Клевинджер! Ц торжествующе воскликнул Грейсон.
Ц На одних изображен я в возрасте двух лет, на других действительно Эрик.
Если вы сможете определить, где кто, я попрошу у вас прощения за отнятое вр
емя и мы тут же расстанемся».
Мне ничего не оставалось, как присмотреться к фотографиям. Мистер Грейс
он, по-видимому, шутил. Такого сходства быть не могло… Ведь передо мной бы
ло не две любительских фотографии. Их было дюжины две, открыточного форм
ата, черно-белых и цветных. И на всех них был снят один и тот же мальчик Ц Э
рик. Вся эта мистификация мне изрядно надоела, и я снова встал, на этот раз
уже решительно.
«Благодарю вас, доктор Грейсон, Ц раздраженно сказал я. Ц Я не покупаю д
етские фотографии, даже оптом…»
«Переверните фото», Ц властно сказал Грейсон, и сам не знаю почему, но я п
овиновался. На части фото стоял штамп фотографа и дата, заверенная печат
ью нотариуса. 1930 год. Этого не могло быть. В 1930 году Эрика еще не было. Не было, н
аверное, и его матери. Или дата фальшивая, или… Я и не знал, что подумать. Пон
имаешь, на фото было не сходство, не большое сходство, не необыкновенное с
ходство. Понимаешь, это было безусловно одно лицо. Одно лицо до мельчайши
х деталей.
Грейсон посмотрел на меня с нескрываемым торжеством. Он кивнул жене, и та
вышла вместе с мальчиком. Грейсон выдержал эффектную паузу и эдак небре
жно, походя заметил:
«Должен вам признаться, мистер Клевинджер, что Эрик вовсе не сын мне».
«Как? Ц не выдержал я. Ц А кто же?»
«Он моя копия, мой слепок».
«Это я видел!» Ц нетерпеливо воскликнул я.
«Нет, вы меня не поняли. Я говорю не фигурально. У Эрика не было отца и матер
и в общепринятом смысле этих слов. Дело в том, мистер Клевинджер, что перед
вами гений. Да, да, гений, потому что я не знаю других слов, которыми можно б
ыло бы описать мои способности в биологии. Такие слова, как «необыкновен
ные способности», «талант» и прочие в высшей степени неадекватны. Я имен
но гений, как ни странно звучит такое заявление о самом себе, но это так. Я в
едь не тщеславен, я просто констатирую факт. Я сделал то, что еще никому не
удавалось сделать. Со временем, вероятно, кто-нибудь этого и добьется, но
я первый».
Ты ведь знаешь, Оскар, я человек по природе не впечатлительный и не востор
женно-доверчивый. Но я не засмеялся. В Грейсоне бурлила какая-то дьявольс
кая энергия, он излучал фантастическую уверенность. Он оказался прав: я з
абыл о том, что на руке у меня были часы.
«Понимаете, Ц продолжал Грейсон, Ц Эрик Ц первый в истории человечест
ва человек, который родился, как я вам уже сказал, не обычным методом полов
ого размножения. Вы, возможно, слышали или читали, что весь наследственны
й код, запрятанный в спиралях ДНК, то есть вся информация, которая определ
яет, что из этой клетки вырастет, допустим, человек среднего роста с карим
и глазами и склонностью к стихосложению, а не саблезубый тигр, склонный п
рыгать своим жертвам на спину, содержится не только в половых клетках, но
и во всех обычных соматических клетках. Обычный зародыш Ц набор хромосо
м отца и матери Ц несет в себе наследственные характеристики своих роди
телей. Мне удалось активизировать обычную соматическую клетку. Я взял у
себя изо рта какое-то количество клеток слизистой оболочки. Это не опера
ция, боже упаси! Просто нужно слегка поскрести слизистую. Клетки слизист
ой я поместил в подходящую среду. Затем я взял яйцеклетку Мелиссы…»
«Позвольте, Ц сказал я, Ц но вы же только что…»
«Не торопитесь, Ц строго сказал Грейсон, словно я был его учеником. Ц Я и
звлек из ее яйцеклетки ядро и на его место вставил ядро клетки, взятой из с
лизистой моего рта. Как я вам уже сказал, все наследственные признаки заш
ифрованы в ДНК, а молекулы этой кислоты находятся в ядре клетки. Я обманул
природу. У меня была яйцеклетка, которой быть не могло. И вот эту-то таким о
бразом подготовленную яйцеклетку я ввел опять Мелиссе. Далее все шло как
обычно. Беременность развивалась нормально, и через девять месяцев она
родила Эрика. Все то время, что он пробыл зародышем и плодом в ее чреве, она
была лишь сосудом для него, укрывавшим и кормившим его. Никаких наследст
венных признаков передать ему она не могла, ибо клетка, из которой развил
ся Эрик, несла мои, и только мои, наследственные признаки. Она была слепком
, копией моей клетки, а моя клетка Ц это я. Таким образом, Эрик не мой сын и н
е сын Мелиссы. Он Ц моя копия, мой точный слепок. Человек под копирку. Отсю
да и сходство, которое так поразило ваше воображение».
«Значит, Ц сказал я, Ц отныне можно иметь детей, которые будут точными к
опиями…»
«Совершенно верно. Мало того, скоро женщина не нужна будет даже для того, ч
тобы выносить такую копию. Еще полгода Ц и у меня будет искусственная ку
пель…»
«Боже…» Ц пробормотал я.
«И это еще не все, Ц вдохновенно продолжал Грейсон. Ц Возможностей гора
здо больше. Может быть, вы слышали, что пересадке органов одного человека
другому мешает биологическая несовместимость. Организм распознает чуж
ие белки и решительно отторгает их. Мои слепки абсолютно неотличимы по б
елкам от хозяина. Если бы сейчас или когда-нибудь впоследствии нужно был
о бы взять какой-нибудь орган Эрика и пересадить его мне взамен вышедшег
о из строя Ц я, разумеется, отбрасываю возрастную разницу, дело не в ней,
Ц такая операция была бы гарантированно успешной.
Если бы при рождении ребенка методом пересадки ядер можно было бы получи
ть его копию, у ребенка всегда был бы про запас живой склад запасных часте
й, от почки до конечностей. Мало того, мистер Клевинджер, я уверен, что со вр
еменем смогу брать тело слепка и прирастить к нему голову хозяина. Это во
прос лишь хирургической техники и терпения: надо будет уметь соединить н
ервы и подождать, пока они прорастут… Человек может иметь нескольких сво
их слепков: своего возраста и моложе, чтобы всегда иметь под рукой молодо
е здоровое тело…»
«Но… Ц пробормотал я, слишком потрясенный, чтобы собраться сразу с мысл
ями, Ц ведь эти ваши слепки…»
«Я догадываюсь, что вы хотите сказать, Ц кивнул Грейсон. Ц Все зависит о
т воспитания. Слепок может быть абсолютно полноценным человеком и может
быть животным с неразвитым мозгом. И не нужно никаких особых мер для этог
о. Вырастите слепок без языка, в искусственно созданной среде, где с ним ни
кто не разговаривает, Ц и вы получите полуживотное, к которому можно буд
ет относиться, как к домашнему скоту, то есть в нужный момент забить, не му
чась жалостью…»
«Но ведь это все-таки будут люди?»
«Нет. Я вам уже сказал. Это будут животные. Какая, в конце концов, разница, ск
олько у животного ног: четыре, две или пятнадцать. Человека от животного о
тличает только разум, самосознание. Мои слепки будут в меньшей степени л
юдьми, чем, скажем, собаки».
«И что же вы хотите от меня? Ц спросил я. Ц Чтобы я финансировал ваши рабо
ты?»
«О нет, мистер Клевинджер. Этого я от вас не жду, да это мне и не нужно. Я не со
бираюсь опубликовывать свои работы, Ц холодно сказал Грейсон. Ц Мало т
ого, я постараюсь, чтобы о них знало как можно меньше людей. Мне не нужна св
ора теологов, моралистов, юристов, ханжей и завистливых коллег. Вы предст
авьте на минуточку, какой визг поднялся бы во всем мире, если то, что я расс
казал вам, было бы опубликовано. Коллеги мои охрипли бы от лая, теологи про
клинали бы меня с каждого амвона, юристы мигом доказали бы, что каждый раз
я совершаю преступление против личности в частности и человечества воо
бще. Анемичные моралисты назвали бы меня фашистом. И только за то, что я ге
ний. Весь исступленный их лай был бы чисто защитной реакцией. Ведь посред
ственности куда легче загрызть гения, чем понять его и признать тем самы
м свою никчемность.
Боже, какими они все становятся едиными и благородными, когда нужно затр
авить кого-то, кто вырвался вперед. Потом, когда они настигнут жертву и на
чнут рвать ее, вымазывая морды в ее крови, они будут урчать и оттирать друг
друга от разодранного тела. Ц Глаза доктора Грейсона горели, лицо исказ
ила гримаса бесконечного презрения. Ц Нет, они мне не нужны! Мне не нужна
слава. Я хочу работать один. Где-нибудь подальше от нескромных глаз я созд
ам колонию слепков, где те, кто сможет платить, будут иметь ходячие запасн
ые части.
Я не прошу у вас деньги вперед. Но позвольте мне создать слепки членов ваш
ей семьи, и когда вы их увидите собственными глазами, я уверен, вы захотите
заплатить мне за них…»
Генри Клевинджер замолчал, откинувшись на спинку кресла, и начал раскаты
вать между пальцами сигарету.
Закурив, он посмотрел на сына, и Оскару показалось, что в глазах отца он пр
очел напряженное ожидание.
Ц Значит, ты выглядишь таким молодым…
Ц Да, ты не ошибся… Это не мое, строго говоря, тело. Это тело моего слепка, к
оторый более чем на тридцать лет моложе меня… Доктор Грейсон не преувели
чивал своих возможностей. Он сделал все, о чем говорил. Он действительно р
азработал эту фантастическую операцию по пересадке головы. Мало того, он
нашел способ как-то воздействовать на мозг Ц как будто он делает что-то
с гипоталамусом, Ц и мозг, снабженный новым, молодым телом, тоже начинает
молодеть. Слепок, давший мне тело…
Ц Ты его видел… перед этим? Ц медленно спросил Оскар.
Ц Да, Ц почему-то торопливо кивнул Генри Клевинджер. Ц У него были сове
ршенно пустые глаза. Он ничего, не понимал. Он не был человеком. Человек Ц
ведь это не тело, не мышцы, кровь или железы. Человек Ц это душа, разум. И у н
его их не было. Впрочем, ты это увидишь сам.
Ц Это тяжелая операция?
Ц Разумеется, под общим наркозом. Потом еще месяца полтора я должен был ж
дать, пока прорастут нервы. Они, как мне объяснил Грейсон, растут очень мед
ленно. Около миллиметра в сутки.
Ц А какие у тебя были ощущения, когда ты почувствовал свое новое тело?
Ц О, эти ощущения возникли не сразу. Я осваивал свою новую оболочку месяц
а три, пока не привык к ней. Это ведь были не только новые мышцы, упругие и си
льные, вместо моих немолодых и дряблых, не только гладкая кожа вместо мои
х складок и морщин. Молодые железы и их гормоны дали мне другое, полузабыт
ое самоощущение, новую физическую энергию.
Ц А шрам?
Ц Во-первых, я стараюсь поменьше обнажать шею, во-вторых, как ты видишь, я
отрастил бороду и длинные волосы, а в-третьих, там же, у доктора Грейсона, м
не сделали еще и пластическую операцию, и шрам, в общем, почти не виден…
Ц Скажи, отец, а ты видел этого., ну, который предназначен мне?
Ц Да, доктор Грейсон показал мне всю нашу семью… Семью слепков. Моих, тво
их, маминых и сестры.
Ц И какой же он?
Ц Точно такой же, каким ты был года полтора тому назад.
Ц Симпатичный?
Ц Это был ты, Ц пожал плечами Генри Клевинджер.
Ц А мама? Мама ведь выглядит намного старше тебя.
Ц Она отказывается от операции. Ты ведь знаешь ее характер… Вечное стре
мление прикрыть свой страх и апатию моральными соображениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
тихо позвал:
Ц Отец…
Оскар увидел, как отец на мгновение замер, словно прислушивался, потом ст
ремительно повернулся к сыну и жадно поймал глазами его взгляд. Лицо его
на секунду передернула жалобная гримаса, он с усилием сделал глотательн
ое движение, и кадык его испуганно дернулся. Глаза влажно заблестели. Он н
ежно коснулся пальцами лба Оскара и провел ими по носу, губам, подбородку.
Давно забытая детская восторженная привязанность нежным и горячим обл
аком поднялась из глубин души юноши, и он почувствовал, что и лицо отца, и с
тена комнаты с литографией скачущей лошади вдруг потеряли резкость… Ос
кар плакал.
Ц Не бойся, сынок, Ц сказал отец.
И Оскару захотелось поверить отцу, как он когда-то верил каждому его слов
у. Но не мог. И не только потому, что их разделяли годы все более сильных ссо
р, а и потому, что слышал слова доктора. Одноногий и однорукий калека. Поче
му удар пришелся не по голове? Почему? Почему?
Ц И не плачь, Ц сказал отец. Ц Я знаю, что разочаровывал тебя. Наверное, с
ыновья почти всегда разочаровываются в своих отцах, когда вырастают. Но
поверь мне на этот раз, прошу тебя. Я обещаю, что ты выздоровеешь и будешь н
ормальным человеком.
Оскар услышал, как вздохнул врач. Он бы сам вздохнул, но страшно было набра
ть в грудь больше воздуха.
Ц Завтра можно будет? Ц спросил Генри Клевинджер доктора.
Ц Что завтра? Забрать вашего сына?
Ц Да, Ц решительно сказал Клевинджер.
Ц Как вам угодно, Ц сухо сказал доктор и пожал плечами. Весь его вид крас
норечиво говорил: «Миллионер… сумасброд… привык, что весь мир у его ног…
Но есть вещи посильнее его денег».
«Злорадное предвкушение смерти богача всегда утешало бедных», Ц подум
ал Оскар и закрыл глаза. Он очень устал. Бесконечно устал.
Глава 10
Ц Отец, ты обещал объяснить мне, куда мы летим, Ц сказал Оскар.
Он лежал укутанный одеялом на широких удобных носилках в салоне самолет
а. Ровный гул легко срывался с двигателей и уносился куда-то назад. На пла
стмассовом плафоне на потолке, прямо над лицом Оскара, скользил яркий со
лнечный блик. Наверное, самолет совершал вираж.
Ц Сейчас, сейчас, отдохни немного, Ц сказал Генри Клевинджер.
Ц Как вы себя чувствуете? Ц спросил полный врач с сонным выражением лиц
а и взял своими пухлыми теплыми пальцами запястье Оскара.
Ц Как будто ничего.
Ц Давайте сделаем укол, и вы спокойно проспите всю дорогу. Мисс Джервоне
, шприц, пожалуйста…
Немолодая сестра с постоянно испуганными глазами торопливо раскрыла с
аквояж.
Ц Нет, нет, Ц сказал Оскар, Ц я чувствую себя вполне прилично. Я хочу пог
оворить с отцом.
Ц Доктор Халперн, это возможно? Ц спросил Генри Клевинджер.
Ц Вполне. Пульс почти нормальный, наполнение хорошее.
Ц Отлично. Тогда, если вы не возражаете, мы бы хотели поговорить. Вы может
е пока побыть в заднем салоне.
Сестра послушно вскочила на ноги, и Оскар поймал на себе ее какой-то стран
но напряженный взгляд.
Ц Тебе удобно, сынок? Ц спросил старший Клевинджер, и Оскару показалось
, что в голосе отца прозвучала нотка неуверенности.
Ц Да.
Ц Хорошо. Я знаю, Оскар, что ты не разделяешь многих моих взглядов. Я тоже н
е всегда могу согласиться с тобой. Наверное, это неизбежная война поколе
ний. Но я прошу внимательно выслушать меня и постараться понять. Заранее
хочу тебя предупредить, что все тобой услышанное должно быть сохранено в
абсолютной тайне. Не спрашивай почему Ц ты поймешь сам.
В пятьдесят четвертом году… да, в пятьдесят четвертом, когда твоей сестр
е было два года, мой знакомый как-то сказал мне, что со мной хочет поговори
ть один молодой ученый. Я ответил, что, как он, наверное, знает, филантропом
я себя не считаю, денег не даю и молодых гениев не поддерживаю. Тем не мене
е он настаивал, и я согласился. Назавтра мне позвонил этот ученый, назвалс
я доктором Грейсоном и, не объясняя зачем, просил приехать к нему. Я дал сл
ово своему знакомому, мне неудобно было отказываться, и я поехал.
Меня встретил энергичный молодой человек и с места в карьер объявил, что
может предложить мне хорошую сделку. Я ответил, что ничего покупать не со
бираюсь, но Грейсон как-то странно улыбнулся. Я, как сейчас, помню эту улыб
ку, хотя прошло больше тридцати лет.
«Мистер Клевинджер, Ц сказал он, Ц я бы никогда не решился побеспокоить
вас, если бы не был уверен, что мой товар вас наверняка заинтересует».
«Что же вы намерены мне предложить?» Ц сухо спросил я и посмотрел на часы.
Он понял мой жест.
«Можете не смотреть на часы, Ц с какой-то гипнотизирующей уверенностью
сказал он. Ц Через минуту вы забудете о часах».
Надо сказать, что в докторе Грейсоне есть что-то от артиста. Он подошел к д
вери и царственным жестом распахнул ее. В комнату вошла молодая женщина,
ведя за руку двухлетнего мальчика.
«Знакомьтесь, Ц сказал он, Ц это моя жена Мелисса и сын Эрик».
Я поклонился. Женщина ничем примечательна не была, а мальчуган был точно
й копией отца. Должно быть, доктор поймал мой взгляд, потому что достал из
стола два конверта, извлек из них две пачки фотографий и подвинул их мне. Н
а всех фотографиях был изображен Эрик. Я не мог понять, что этот Грейсон хо
чет от меня. «Может быть, он намерен продать мне сына?» Ц подумал я.
«Как по-вашему, кто изображен на фото?» Ц спросил меня Грейсон.
Я пожал плечами. Вся эта нелепая мистификация начинала злить меня… Ты ве
дь знаешь мой характер, Оскар. Я не терплю неопределенности, загадок, наме
ков…
«Ваш сын», Ц сухо ответил я и встал.
«Вы ошибаетесь, мистер Клевинджер! Ц торжествующе воскликнул Грейсон.
Ц На одних изображен я в возрасте двух лет, на других действительно Эрик.
Если вы сможете определить, где кто, я попрошу у вас прощения за отнятое вр
емя и мы тут же расстанемся».
Мне ничего не оставалось, как присмотреться к фотографиям. Мистер Грейс
он, по-видимому, шутил. Такого сходства быть не могло… Ведь передо мной бы
ло не две любительских фотографии. Их было дюжины две, открыточного форм
ата, черно-белых и цветных. И на всех них был снят один и тот же мальчик Ц Э
рик. Вся эта мистификация мне изрядно надоела, и я снова встал, на этот раз
уже решительно.
«Благодарю вас, доктор Грейсон, Ц раздраженно сказал я. Ц Я не покупаю д
етские фотографии, даже оптом…»
«Переверните фото», Ц властно сказал Грейсон, и сам не знаю почему, но я п
овиновался. На части фото стоял штамп фотографа и дата, заверенная печат
ью нотариуса. 1930 год. Этого не могло быть. В 1930 году Эрика еще не было. Не было, н
аверное, и его матери. Или дата фальшивая, или… Я и не знал, что подумать. Пон
имаешь, на фото было не сходство, не большое сходство, не необыкновенное с
ходство. Понимаешь, это было безусловно одно лицо. Одно лицо до мельчайши
х деталей.
Грейсон посмотрел на меня с нескрываемым торжеством. Он кивнул жене, и та
вышла вместе с мальчиком. Грейсон выдержал эффектную паузу и эдак небре
жно, походя заметил:
«Должен вам признаться, мистер Клевинджер, что Эрик вовсе не сын мне».
«Как? Ц не выдержал я. Ц А кто же?»
«Он моя копия, мой слепок».
«Это я видел!» Ц нетерпеливо воскликнул я.
«Нет, вы меня не поняли. Я говорю не фигурально. У Эрика не было отца и матер
и в общепринятом смысле этих слов. Дело в том, мистер Клевинджер, что перед
вами гений. Да, да, гений, потому что я не знаю других слов, которыми можно б
ыло бы описать мои способности в биологии. Такие слова, как «необыкновен
ные способности», «талант» и прочие в высшей степени неадекватны. Я имен
но гений, как ни странно звучит такое заявление о самом себе, но это так. Я в
едь не тщеславен, я просто констатирую факт. Я сделал то, что еще никому не
удавалось сделать. Со временем, вероятно, кто-нибудь этого и добьется, но
я первый».
Ты ведь знаешь, Оскар, я человек по природе не впечатлительный и не востор
женно-доверчивый. Но я не засмеялся. В Грейсоне бурлила какая-то дьявольс
кая энергия, он излучал фантастическую уверенность. Он оказался прав: я з
абыл о том, что на руке у меня были часы.
«Понимаете, Ц продолжал Грейсон, Ц Эрик Ц первый в истории человечест
ва человек, который родился, как я вам уже сказал, не обычным методом полов
ого размножения. Вы, возможно, слышали или читали, что весь наследственны
й код, запрятанный в спиралях ДНК, то есть вся информация, которая определ
яет, что из этой клетки вырастет, допустим, человек среднего роста с карим
и глазами и склонностью к стихосложению, а не саблезубый тигр, склонный п
рыгать своим жертвам на спину, содержится не только в половых клетках, но
и во всех обычных соматических клетках. Обычный зародыш Ц набор хромосо
м отца и матери Ц несет в себе наследственные характеристики своих роди
телей. Мне удалось активизировать обычную соматическую клетку. Я взял у
себя изо рта какое-то количество клеток слизистой оболочки. Это не опера
ция, боже упаси! Просто нужно слегка поскрести слизистую. Клетки слизист
ой я поместил в подходящую среду. Затем я взял яйцеклетку Мелиссы…»
«Позвольте, Ц сказал я, Ц но вы же только что…»
«Не торопитесь, Ц строго сказал Грейсон, словно я был его учеником. Ц Я и
звлек из ее яйцеклетки ядро и на его место вставил ядро клетки, взятой из с
лизистой моего рта. Как я вам уже сказал, все наследственные признаки заш
ифрованы в ДНК, а молекулы этой кислоты находятся в ядре клетки. Я обманул
природу. У меня была яйцеклетка, которой быть не могло. И вот эту-то таким о
бразом подготовленную яйцеклетку я ввел опять Мелиссе. Далее все шло как
обычно. Беременность развивалась нормально, и через девять месяцев она
родила Эрика. Все то время, что он пробыл зародышем и плодом в ее чреве, она
была лишь сосудом для него, укрывавшим и кормившим его. Никаких наследст
венных признаков передать ему она не могла, ибо клетка, из которой развил
ся Эрик, несла мои, и только мои, наследственные признаки. Она была слепком
, копией моей клетки, а моя клетка Ц это я. Таким образом, Эрик не мой сын и н
е сын Мелиссы. Он Ц моя копия, мой точный слепок. Человек под копирку. Отсю
да и сходство, которое так поразило ваше воображение».
«Значит, Ц сказал я, Ц отныне можно иметь детей, которые будут точными к
опиями…»
«Совершенно верно. Мало того, скоро женщина не нужна будет даже для того, ч
тобы выносить такую копию. Еще полгода Ц и у меня будет искусственная ку
пель…»
«Боже…» Ц пробормотал я.
«И это еще не все, Ц вдохновенно продолжал Грейсон. Ц Возможностей гора
здо больше. Может быть, вы слышали, что пересадке органов одного человека
другому мешает биологическая несовместимость. Организм распознает чуж
ие белки и решительно отторгает их. Мои слепки абсолютно неотличимы по б
елкам от хозяина. Если бы сейчас или когда-нибудь впоследствии нужно был
о бы взять какой-нибудь орган Эрика и пересадить его мне взамен вышедшег
о из строя Ц я, разумеется, отбрасываю возрастную разницу, дело не в ней,
Ц такая операция была бы гарантированно успешной.
Если бы при рождении ребенка методом пересадки ядер можно было бы получи
ть его копию, у ребенка всегда был бы про запас живой склад запасных часте
й, от почки до конечностей. Мало того, мистер Клевинджер, я уверен, что со вр
еменем смогу брать тело слепка и прирастить к нему голову хозяина. Это во
прос лишь хирургической техники и терпения: надо будет уметь соединить н
ервы и подождать, пока они прорастут… Человек может иметь нескольких сво
их слепков: своего возраста и моложе, чтобы всегда иметь под рукой молодо
е здоровое тело…»
«Но… Ц пробормотал я, слишком потрясенный, чтобы собраться сразу с мысл
ями, Ц ведь эти ваши слепки…»
«Я догадываюсь, что вы хотите сказать, Ц кивнул Грейсон. Ц Все зависит о
т воспитания. Слепок может быть абсолютно полноценным человеком и может
быть животным с неразвитым мозгом. И не нужно никаких особых мер для этог
о. Вырастите слепок без языка, в искусственно созданной среде, где с ним ни
кто не разговаривает, Ц и вы получите полуживотное, к которому можно буд
ет относиться, как к домашнему скоту, то есть в нужный момент забить, не му
чась жалостью…»
«Но ведь это все-таки будут люди?»
«Нет. Я вам уже сказал. Это будут животные. Какая, в конце концов, разница, ск
олько у животного ног: четыре, две или пятнадцать. Человека от животного о
тличает только разум, самосознание. Мои слепки будут в меньшей степени л
юдьми, чем, скажем, собаки».
«И что же вы хотите от меня? Ц спросил я. Ц Чтобы я финансировал ваши рабо
ты?»
«О нет, мистер Клевинджер. Этого я от вас не жду, да это мне и не нужно. Я не со
бираюсь опубликовывать свои работы, Ц холодно сказал Грейсон. Ц Мало т
ого, я постараюсь, чтобы о них знало как можно меньше людей. Мне не нужна св
ора теологов, моралистов, юристов, ханжей и завистливых коллег. Вы предст
авьте на минуточку, какой визг поднялся бы во всем мире, если то, что я расс
казал вам, было бы опубликовано. Коллеги мои охрипли бы от лая, теологи про
клинали бы меня с каждого амвона, юристы мигом доказали бы, что каждый раз
я совершаю преступление против личности в частности и человечества воо
бще. Анемичные моралисты назвали бы меня фашистом. И только за то, что я ге
ний. Весь исступленный их лай был бы чисто защитной реакцией. Ведь посред
ственности куда легче загрызть гения, чем понять его и признать тем самы
м свою никчемность.
Боже, какими они все становятся едиными и благородными, когда нужно затр
авить кого-то, кто вырвался вперед. Потом, когда они настигнут жертву и на
чнут рвать ее, вымазывая морды в ее крови, они будут урчать и оттирать друг
друга от разодранного тела. Ц Глаза доктора Грейсона горели, лицо исказ
ила гримаса бесконечного презрения. Ц Нет, они мне не нужны! Мне не нужна
слава. Я хочу работать один. Где-нибудь подальше от нескромных глаз я созд
ам колонию слепков, где те, кто сможет платить, будут иметь ходячие запасн
ые части.
Я не прошу у вас деньги вперед. Но позвольте мне создать слепки членов ваш
ей семьи, и когда вы их увидите собственными глазами, я уверен, вы захотите
заплатить мне за них…»
Генри Клевинджер замолчал, откинувшись на спинку кресла, и начал раскаты
вать между пальцами сигарету.
Закурив, он посмотрел на сына, и Оскару показалось, что в глазах отца он пр
очел напряженное ожидание.
Ц Значит, ты выглядишь таким молодым…
Ц Да, ты не ошибся… Это не мое, строго говоря, тело. Это тело моего слепка, к
оторый более чем на тридцать лет моложе меня… Доктор Грейсон не преувели
чивал своих возможностей. Он сделал все, о чем говорил. Он действительно р
азработал эту фантастическую операцию по пересадке головы. Мало того, он
нашел способ как-то воздействовать на мозг Ц как будто он делает что-то
с гипоталамусом, Ц и мозг, снабженный новым, молодым телом, тоже начинает
молодеть. Слепок, давший мне тело…
Ц Ты его видел… перед этим? Ц медленно спросил Оскар.
Ц Да, Ц почему-то торопливо кивнул Генри Клевинджер. Ц У него были сове
ршенно пустые глаза. Он ничего, не понимал. Он не был человеком. Человек Ц
ведь это не тело, не мышцы, кровь или железы. Человек Ц это душа, разум. И у н
его их не было. Впрочем, ты это увидишь сам.
Ц Это тяжелая операция?
Ц Разумеется, под общим наркозом. Потом еще месяца полтора я должен был ж
дать, пока прорастут нервы. Они, как мне объяснил Грейсон, растут очень мед
ленно. Около миллиметра в сутки.
Ц А какие у тебя были ощущения, когда ты почувствовал свое новое тело?
Ц О, эти ощущения возникли не сразу. Я осваивал свою новую оболочку месяц
а три, пока не привык к ней. Это ведь были не только новые мышцы, упругие и си
льные, вместо моих немолодых и дряблых, не только гладкая кожа вместо мои
х складок и морщин. Молодые железы и их гормоны дали мне другое, полузабыт
ое самоощущение, новую физическую энергию.
Ц А шрам?
Ц Во-первых, я стараюсь поменьше обнажать шею, во-вторых, как ты видишь, я
отрастил бороду и длинные волосы, а в-третьих, там же, у доктора Грейсона, м
не сделали еще и пластическую операцию, и шрам, в общем, почти не виден…
Ц Скажи, отец, а ты видел этого., ну, который предназначен мне?
Ц Да, доктор Грейсон показал мне всю нашу семью… Семью слепков. Моих, тво
их, маминых и сестры.
Ц И какой же он?
Ц Точно такой же, каким ты был года полтора тому назад.
Ц Симпатичный?
Ц Это был ты, Ц пожал плечами Генри Клевинджер.
Ц А мама? Мама ведь выглядит намного старше тебя.
Ц Она отказывается от операции. Ты ведь знаешь ее характер… Вечное стре
мление прикрыть свой страх и апатию моральными соображениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19