Она возразила:
- Любой наблюдательный человек заметит, что единорог несет на себе
ношу!
- Да, ты права... - Стайл минуту растерянно помолчал и пропел новое
заклинание:
"Сила магии, не покинь меня,
Соберись во мне до исхода дня.
Невесомый я! Бестелесный я!
Легким перышком обернулся я!"
Он почувствовал, что его тело как бы растворяется, распадаясь на
мельчайшие частички, теряет вес.
- Прекрасно! - заключил Адепт.
Халк и Леди, казалось, были озадачены. Адепт сказал весело:
- Я буду по очереди говорить с вами. Леди, ты, конечно, чувствуешь по
моему голосу, что я стою на земле, а не парю в воздухе. Это все потому,
что похожие заклинания нельзя произносить подряд, от этого они теряют
силу. Я не стал полностью невесомым, сейчас мой вес составляет половину -
фунтов двадцать. Халк, как по-твоему, почему я не сверкаю подобно солнцу,
ведь я сказал всеобъемлющее слово "Light". Не знаешь? Да потому, что мои
слова лишь озвучивают мысль, которая у меня в мозгу, мысль наполняет
слова. Если бы я захотел сверкать подобно солнцу, несмотря на то, что уже
стал невидимым, я мог бы воспользоваться тем же самым заклинанием, изменив
только мое мысленное желание, и этого было бы достаточно, чтобы
исполнились мои намерения...
- Ты-то увлекаешься магией, но я, честно говоря, не верю, что этому
может научиться каждый.
Стайл рассмеялся.
- Отчего же? И ты тоже, если захочешь, можешь стать Адептом. - Он
шутил и не подозревал, что в его шутке есть доля правды.
Пожалуй, употреби Халк прилежание и старание, он мог бы стать магом.
И не только Халк. Возможно, многие из тех, кто поверил бы в свои силы и
проявил бы усердие, смогли бы стать магами. Заурядными магами. Но только
один из тысячи по настоящему мог поверить, потому и мало было на Фазе
Адептов. Тот, кто был посвящен в Адепты, ревностно относился к своему
положению, порой старался безжалостно погубить соперника, да и к тому же
наиболее талантливого. Вот почему неспособному на подобное Стайлу было бы
предпочтительнее вообще удалиться с этого поприща. Вражда с неизвестным
Адептом ничего хорошего ему не сулила.
Стайл попрощался с друзьями и сел верхом на Нейсу. Ему не
понадобились ни седло, ни поводья.
Нейса подбежала к Клипу и два единорога веселой рысью стали удаляться
от ворот Замка. Непосвященному могло показаться, что Клип провожает сестру
к Жеребцу, выполняя его приказ. Маленькая кобылка все же ощущала
наездника, и ее поступь не была столь легкой, как у брата.
Стайл воспользовался единорогом потому, что не был уверен, что сможет
перемещаться с места на место по воздуху. Одновременно менять свое обличье
и невидимо передвигаться - пока было ему не по силам. Конечно, он мог бы
попробовать, но не хотелось опасно экспериментировать, когда к этому не
вынуждают обстоятельства. Подобная попытка могла стать роковой.
Итак, ему требовался транспорт, и Нейса была лучшим средством
передвижения.
Она вообще была его первой лошадью на Фазе и первым настоящим другом.
Когда он попал в мир Фазы, его любовь к лошадям перешла на единорогов,
которые превосходили лошадей по всем статьям. У них был музыкальный рог, в
нужный момент становившийся устрашающим оружием. Они были наделены
акробатическими способностями, недостающими даже самой породистой лошади,
разумом и умением перевоплощаться.
Да, единорог был тем творением, которое Стайл подсознательно долго
искал, пока наконец не нашел.
Нейса - в человечьем обличье - понравилась ему и стала его
любовницей. Это случилось до того, как он встретил Леди. Но когда
встретил, понял, что его удел - влюбить не преданного безгранично
оборотня, а себе подобное существо.
У Голубой Леди поначалу возникла к Нейсе неприязнь, но, когда она
убедилась, что Нейса стала верным другом Адепта, чувство это исчезло. В
магическом измерении Фазы только Клятве Верности придавалось значение,
только клятва другу была святыней, отношения же полов вообще в расчет не
принимались.
Ирония судьбы заключалась в том, что в момент, когда могла
исполниться заветная мечта Нейсы родить детеныша, Клятва Верности стала
препятствием на ее пути. Клятва обязывала Нейсу-единорога уберечь Стайла
от ловушек и западней в незнакомом ему мире, помочь избежать опасностей,
вражды Недруга.
На единорогов не действовали многие заклинания. Лишь колдовство
Внешних Магов могло разрушить магический барьер, создаваемый единорогами.
Не без основания полагая, что главным Недругом был Адепт, Стайл надеялся,
что его собственные силы, подкрепленные преданностью единорога, помогут
одержать победу в схватке с могущественным противником.
Леди на прощание сказала, что, по ее ощущениям, у враждующего Адепта
нет охранника-единорога и это дает Стайлу дополнительный шанс победить.

Единороги поскакали легким аллюром, а потом, когда размялись, перешли
на галоп. Скачка была превосходной, превосходной была и музыка, льющаяся
из рогов. Сопрано гармоники и альт саксофона - этот редкий дуэт -
сопровождал четкий ритм, отбиваемый копытами. Стайлу захотелось
присоединиться к дуэту, но он побоялся обнаружить себя.
Гибельные зловещие тени исконно таились в мирном с виду пейзаже,
недобрым дышали топкие болота, редкие прогалины. Однако в эти минуты злые
силы дремали: не было смысла вводить в соблазн Адепта, все равно он не
заплутал бы в коварных топях, ибо единороги хорошо знали тут каждую тропу,
к тому же слыли храбрыми бойцами.
Клип указывал им направление. По велению Жеребца табун единорогов
перебирался с одного пастбища на другое по гладким долинам, обрамленным с
двух сторон грядами высоких гор. Чужеродные табуны пасутся на других
равнинах здесь не принято уходить за пределы своих пастбищ. Люди считали
эти места владениями Адепта, но лесное зверье знало, что они принадлежат
единорогам. Свои собственные потаенные ниши занимали в лесах
оборотни-гоблины. И каждая тварь мнила себя Главной Силой в кишевшем
нелюдью царстве.
Адепт водил дружбу с обитателями этих мест. Здесь, на Фазе, мирное
сосуществование было более-в почете, чем в другом, немагическом мире. К
тому же Стайл с неподдельной искренностью относился к лесным и горным
существам. Когда-то, к примеру, оборотни очень помогли ему, а теперь вся
их стая была связана Клятвой Верности с Нейсой.
Единороги мчались на запад. Вот они миновали места, где когда-то
Стайл впервые встретился с Нейсой. Эти места были дороги для них обоих.
Стайл припал к шее кобылицы в невидимом объятье; она ответила ему -
запрядала ушами, гладкая лоснящаяся шкура ее покрылась мурашками и мелко
задрожала, точно Нейса стряхивала с себя мех.
Это невидимое общение было особенно драгоценно тем, что свершалось в
тайне от всех. Даже от Клипа.
На юге тянулась Гряда Пурпурных Гор, на севере - Белая Гряда. Адепту
хотелось побывать там, горы манили его, в горах он мог узнать о Фазе
несравненно больше, чем в долинах, но время для этого, он знал, еще не
пришло. Когда Стайл встретится с Главным Недругом и одолеет его, только
тогда он продолжит исследование Фазы, а сейчас ему остается только гадать:
что же прячется за таинственным горизонтом?
Уже два часа скакали единороги, покрыв расстояние более двадцати
миль. Мир Фазы пользовался своими единицами измерения, имевшими
скрыто-магическую природу. По наиболее знакомому Стайлу счету эти двадцать
миль составляли примерно тридцать два километра.
Стайл и сам без помощи единорогов мог бы за это время одолеть
подобное расстояние - он преуспевал в марафоне, но для этого потребовалась
бы неимоверная трата магической энергии, он израсходовал бы запас ее на
несколько дней вперед. Для единорогов же двадцать миль - приятная, без
напряжения, пробежка. На длинных дистанциях эти животные идут в два раза
быстрее, не говоря уже об экстремальных обстоятельствах, когда скорость
увеличивается многократно.
Лучи заходящего солнца слепили глаза. Наступило время пастись.
Единороги не были беговыми автоматами - подобно лошадям им необходимы
питье и сочная вкусная растительность. Стайл мог бы без особых усилий
сотворить нужное количество овса, но единороги, гордые и независимые,
предпочитали самостоятельно добывать себе корм.
Нейса замедлила шаг, заметив на голом склоне зеленый островок,
приблизилась к нему и стала сосредоточенно щипать сочную траву. Стайл
спрыгнул с кобылицы, чтобы дать ей возможность спокойно насытиться. Та не
обращала на него внимания и хотя не видела, но точно знала, где он
находился. Мягкий травяной покров заглушал его шаги, потому любой,
случайно появись здесь, не смог бы заподозрить присутствие человека, но
чутье единорога было сверхъестественно тонким.
Стайл вез для себя провиант. Леди позаботилась об этом. Стоило ли с
риском обнаружить себя прибегать к колдовским коротким заклинаниям, чтобы
сотворить пищу? Основной предосторожностью является заповедь: не
растрачивать заклинания особой силы, употреблять короткие.
Адепт отыскивал подходящее местечко для трапезы. Спускаясь с крутого
каменистого склона, он заботился о том, чтобы центр тяжести тела не
приходился на колени. Колени, как научил горький опыт, излечиваются не так
быстро, как хотелось бы. Конечно, можно опять прибегнуть к заклинаниям, но
это в силах сделать лишь посторонний, сам Адепт не в состоянии вылечить
себя от недуга. Но как знать - не окажется ли тот, кого он попросит
помочь, тем самым Главным Недругом?
Больные колени все же позволяли Стайлу быстро ходить, ездить верхом,
он научился спрыгивать из седла на землю, не особенно сгибая колени.
Конечно, его акробатические способности малость пострадали, но навыки-то
остались!
Пощипав траву, Нейса боком прислонилась к скале и задремала. Стайл
взобрался на ее спину и тоже заснул, положив голову на теплый зад
кобылицы. Она была очень уютной, приятно пахла лошадью, и вряд ли нашлось
бы другое место, где Стайлу было бы так хорошо. Разве только в объятиях
Голубой Леди... Однако это было бы наградой, великой наградой, которую он
пока что еще не заслужил. Леди сохраняла верность своему покойному мужу.
Стайл был дублем, двойником того человека, но Леди никогда и никоим
образом не перепутала бы их.
Утро следующего дня застало их в пути. Мягко, пружинисто шли
единороги, пока, наконец, не повстречали табун. Он пасся на широком
солнечном склоне, спускавшемся к болоту. За этим болотом, как помнил
Стайл, находился дворец Оракула, который ответил на один-единственный,
самый главный вопрос в жизни Стайла.
"Познай самого себя!" - посоветовал Оракул Стайлу, и, несмотря на
кажущуюся расплывчатость, этот совет, действительно, явился ключом к
существованию Стайла на Фазе. Тот, кого Стайл распознал в себе, стал
Адептом, магом, чародеем.
Единорог, стоявший в дозоре и охранявший табун, подал сигнал тревоги
- это был трубный звук духового инструмента, и по команде весь табун
поднял голову, а потом единороги, подбежав рысью, образовали широкий
полукруг, разомкнутый в сторону приближавшихся сородичей. При этом они
вдохновенно трубили.
Слушая великолепный духовой оркестр, Стайл почувствовал, как его
покидают тревога, настороженность: в их встрече не крылась враждебность. И
хотя Нейса научила его фехтованию рапирой против изогнутого грозного рога,
он понял, что это его искусство здесь не понадобится. Да, поистине грозным
оружием были наделены единороги. Обладая им, они могли и нападать, и
обороняться. Редко какой - даже очень сильный - противник осмелился бы
напасть на единорога.
Вновь прибывшие вбежали в центр живого полукруга и остановились. Там
находился Жеребец, великолепный экземпляр лошадиной эволюции. Его тело
было жемчужно-серым, грива и хвост струились серебряными нитями, а задние
ноги украшали черные гетры. Он был хорошо сложен, сильный, мускулистый,
высотой до восемнадцати ладоней. Рог его, извиваясь спиралью, переливчато
блистал - настоящее чудо-оружие, способное сразить любого. Этот рог сыграл
заливистую мелодию, и круг замкнулся.
Стайл почувствовал тяжесть в теле, вес возвращался к нему, а через
мгновение он увидел и свои руки. Его заклинания о невесомости и
невидимости вмиг испарились, хотя он и не желал этого. Вожак захрапел,
Клип и Нейса суетливо завертелись, засучили ногами. Единороги позволили им
выйти из кольца.
Стайл, снова видимый, в своем обычном веса, спрыгнул на землю и
предстал перед Жеребцом, а тот в свою очередь обернулся человеком. В
человечьем обличье он был высоким и мускулистым. На лбу торчал короткий
рог.
- Добро пожаловать во владения Табуна! - почтительно приветствовал он
гостя. - Чем обязан такой прекрасной встрече?
Итак, замкнутый круг единорогов свел на нет все заклинания Адепта!
Его чары могли одержать верх только над способностями к магии у одного
единорога, но над чарами целого табуна он был не властен, хотя в особом
случае могло быть исключение. Но какое колдовство вечно? А его заклинаниям
исполнились уже сутки, и с течением времени они все больше ослабевали.
В конечном счете ничего плохого не произошло, ибо Стайл не был в
стане врагов, а наоборот, находился в полной безопасности от враждебной
магии - кольцо точно таким же образом могло рассеять чары любого другого
Адепта.
Стайл решил сразу не раскрывать цель своего визита.
- Рад встрече, Жеребец, - учтиво ответил он, - я прибыл поговорить с
тобой!
Человек-единорог вложил три пальца в рот и издал звук, похожий на
растянутый звук аккордеона, и тут же подбежали к нему два сородича, неся
какое-то сооружение на своих рогах. Они поставили его на землю и
удалились. Это был стол, изготовленный из старых рогов, и прикрепленные к
нему такие же стулья. Стайл знал цену такому сооружению: оно стоило
больше, чем если бы было сделано, например, из слоновой кости, поскольку
магическая сила обитателей табуна заключалась именно в их рогах.
Вожак сел, жестом пригласил Стайла последовать его примеру.
- О чем хочет беседовать Адепт с таким ничтожеством, как я? - задал
вопрос человек-единорог.
Стайл понял, что говорить с ним будет не так-то просто. Жеребец
невзлюбил Стайла с их первой встречи, когда тот привел его в
замешательство по какому-то поводу. И он предусмотрительно решил сказать
кое-что о себе:
- Как тебе известно, меня не так давно убили, я...
- Не стоит трудиться, - перебил его Жеребец. - Вести переговоры по
утверждению твоего статуса не имеет смысла, мы относимся к твоим правам и
статусу с уважением. Хотя мы да еще оборотни из стаи Керрелгирла знаем,
что ты всего лишь двойник Адепта из Голубого Замка. Мы воспринимаем тебя
как основное лицо, поскольку твоя магия по силе не уступает его магии, а
твое существование частично, как и наше. Ни одна перемена в твоей сущности
не ускользает от табуна.
Стайл улыбнулся:
- Я не делаю тайны из своего статуса, и не прошу признания или
почестей, я ищу безопасности и опеки, чтобы встретиться со своим тайным
Недругом убийцей - и отомстить за своего двойника. Я прав?
- Бесспорно.
- Я полагаю, что мой неизвестный враг - Адепт, и поэтому я должен
быть особенно осторожным и доверяться только надежной охране. Таковой я
считаю моего друга Нейсу.
- Я понял суть твоего визита: жеребая кобылица - не та охрана, что
требуется тебе!
- Совершенно верно. Я обращаюсь к тебе с нижайшей просьбой отсрочить
день оплодотворения кобылицы до той поры, пока я не выполню свою миссию.
Жеребец нахмурился.
- Она и без того пропустила два сезона.
- Ее исключали за ее масть - масть лошади... - напомнил Стайл,
нахмурившись. - Но ведь теперь ее окрас не изменился? - добавил он чуть
насмешливо.
- А! Но изменилось ее положение. Единороги из табуна стали
интересоваться ею, а оборотни из стаи, которых мы неизменно побеждали,
когда они нападали на нас из-за нее, больше не претендуют на кобылицу.
Притом во всех табунах в долинах Фазы никто, кроме нее, не служит беговой
лошадью для Адептов. Тебе она служит конем, ведь так!
- Конем и преданным другом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46