- Да. - Он отодвинулся от нее, вжимая тело в угол возле переборки. -
Запрещено. Запрещено. Запрещено.
Раен не шевельнулась. Воины часто казались лаконичными и теряли нить
разговора, однако этот выглядел совершенно потерянным. Он скорчился,
поджимая конечности. Сейчас он мог напасть по любому поводу.
- Воин, - сказала она. - Я помогла тебе. Не будь меня на борту,
корабль могли... задержать. Во время сна с тобой-особью мог произойти
несчастный случай. Этого не случилось. До того как ты вылупился, я была в
голубом кургане Цердина, внутри. Ты с Калинда, но разве на Калинде нет
памяти о Мет-маренах? Прежде чем покинуть Цердин, вы знали нас,
Мет-маренов, друзей кургана. Там был холм и озеро возле места, называемого
Кетиуй. Мы говорили с вами... от имени всех курганов людей.
- Воин, - напомнил он ей. Не следовало ожидать, что он будет помнить.
Однако слуховые антенны вытянулись вперед, челюсти ритмично двигались.
- Курган Мет-марен. Мет-марен. Кетиуй. Друзья кургана. Первые люди,
Мет-марены. Да. Есть в памяти Воина.
- Да, - подтвердила она и вытянула руки, предлагая касание, если бы
он захотел его принять. Здесь не было королевы, чтобы посоветовать Воину,
не было Трутней, чтобы помнили за него. Она почти поймала его... почти.
Раен старалась не выдать своего возбуждения. Он не мог знать, как
избегали ее другие голубые. Он летел на Истру. И прежде голубые искали
другие миры, но это послание достигнет цели, она проследит за этим. В
других местах голубые избегали ее и им не везло: путешествуя, они либо не
просыпались, либо гибли в засадах. Только этот выжил, на единственной
планете, где она имела возможность его защитить.
Это был единственный мир, где не было никого из Семьи, кто мог бы ее
остановить и запретить доступ к курганам.
- Воин, тебя послали на Истру. Так?
- Да.
- Возможно, наши цели близки. Скажи, зачем ты сюда прибыл. Какое
известие несешь?
Маджат молчал, возможно, думал. Он представлял новое поколение;
восемнадцать лет было временем одного поколения для его вида, повсюду в
Районе жила уже новая генерация голубого кургана, везде голубые скрывались
в своих жилищах, а зеленые приходили в лаборатории Тонов и работали, как
обычно, выполняя Договор под руководством Тонов.
Так продолжалось до прошлого года.
- Зачем ты прибыл? - повторила Раен.
Он осторожно подался вперед, глядя не на нее, а куда-то дальше. Потом
повернул голову.
- Ази. Ази Мет-марен.
Он хотел прикосновения. Маджат называли группированием эту
потребность убедиться в эмоциях других.
Джим стоял там, где она ему велела, в красном свете он выглядел
странно.
- Мой ази, - подтвердила Раен, чувствуя учащенные удары сердца. -
Джим. Джим, подойди ко мне. Медленно.
Он мог впасть в панику и броситься бежать, однако подошел к ней, и
остановился на некотором расстоянии, словно внезапно парализованный. Воин
сделал три быстрых шага и склонился над ним.
Джим закрыл глаза от страха. Раен вытянула руку, схватила его за
плечо и сильно встряхнула.
- Коснись, - приказала она. - Ты должен его коснуться.
Когда он шевельнулся, протягивая руку к туловищу, она схватила его
ладонь и сунула между челюстями, к обонятельным пятнам. Могучий Воин
склонился ниже, раздвинул челюсти и коснулся псевдоклешнями губ Джима,
воспринимая вкус, а не только запах. Лицо Джима заливал пот, Воин пробовал
и его, стирая влагу со лба ази.
- Верь ему, - шепнула Раен, продолжая сжимать его плечо. - Стой
спокойно и не двигайся. Голубые не причинят тебе вреда с той минуты, как
этот Воин окажется на Истре. Он не может распознавать лица, но теперь
знает вкус. Может, даже сумеет отличить тебя от твоих дублей. Думаю,
сумеет.
Она отошла. Воин был теперь заметно спокойнее; он еще раз коснулся
ее.
- Голубой курган, - произнес он глубоким баритоном. - Опасность.
- Опасность ждет голубых везде. - Раен сунула руку между челюстями -
сознательный риск, успокаивающий жест. - Друг кургана. В тебе есть вкус
красных? Кетиуй? Убийства?
Челюсти сжались, как только она убрала руку, достаточно сильно, чтобы
отхватить голову человеку или маджат.
- Убийство, - повторил он. - Красный курган, убийство, да.
- Я была там, на Цердине, когда красные убивали голубых. Голубой
курган с Калинда помнит это? С Цердина отправились посланцы, некоторые
должны были выжить и дойти.
- Не ясно. Функция Трутней.
- Но ты знаешь о Цердине?
- Цердин. - Он втянул воздух и медленно выпустил его. - Да. Цердин.
Первый курган. Эта-особь не совсем понимает. Эта-особь должна сообщить.
Голубая королева Истры переведет. Королева поймет.
- Наверняка.
- Эта-особь не увидит больше Калинда. Эта-особь отрезана. Должен
только передать сообщение королеве Истры. Потом стать без мыслей.
- Может, королева Истры тебя примет, Воин, и изменит инструкцию.
- Эта-особь надеется.
- Эта-особь тоже, Воин.
Антенны мягко ласкали ее лицо. Бесполый Воин не понимал ничего, кроме
выполнения долга, но несмотря на это особи маджат могли испытывать что-то
личное, а Воины бывали - в очень незначительной степени - эгоцентричны.
Раен положила ладонь на его переднюю ногу.
- Что привело тебя сюда? Как звучит послание, Воин? Ответь.
Большая бронированная голова легко повернулась, движением, которое
для глаз маджат выражало массу нюансов.
- Эта-особь не знает. Я чувствую МЕСТЬ, королева Кетиуй.
Значит, информация была сложной, скрытой в биохимии организма. Маджат
сообщил ей только понимание Воина, и для него послание означало - месть.
Раен вздрогнула, вспомнив далекое прошлое.
- Я знала тебя раньше, Воин.
- Память Воина, - подтвердил он и коснулся ее, коснулся их обоих. -
Мет-марен. Да. Не все Контрин друзья. Верю тебе. Верю, королева Кетиуй.
Известие было передано восемнадцать, нет, девятнадцать лет назад, и
Воин был с ним. Раен коснулась его дрожащей ладонью.
- Скоро мы швартуемся, Воин. Будь осторожен, не трогай людей бета.
Они не опасны для тебя.
- Да, - согласился он, встал и осмотрелся, крутя головой в разные
стороны. - Потерялся, - пожаловался он. - Человеческий курган. Потерялся.
- Иди, - сказала Раен, подвела его к перегородке, взяла правый усик и
коснулась им аварийного держателя. Маджат ухватился за него, оказавшись в
безопасности, как человек, пристегнутый ремнями. - Останься здесь, Воин.
Пусть твоя кожа высохнет. Ты далеко забрался, поэтому жди и не нападай на
людей, если не угрожают тебе. Я приду к тебе в свое время.
- Потерялся. Эта-особь должна найти голубых Истры.
Раен погладила чуткие боковые усики, понимая, насколько сложное и
трудное задание ждало Воина, без солнца над головой, закрытого в холодной,
металлической конструкции. Маджат не до конца понимали, что существуют
различные солнца, что не все планеты являются одним миром. Они доверяли
себя нанятым бетам, надеясь, что попадут на нужный корабль, летящий в
нужном направлении. Голубых посланцев ждали дополнительные преграды,
потому что Контрин неохотно позволяли им путешествовать, и с ними часто
происходили несчастные случаи.
- Я поведу тебя, - заверила Раен. - Останься. Жди меня.
- Голубой курган, - прошипел он, склоняясь под лаской. Щелкнули
челюсти. - Жду. Да.
- Моя камера за двенадцатой дверью, считая от поворота Налево.
- Эта-особь охраняет.
- Хорошо, - согласилась она, коснулась усиков и отступила. Коридор
был холоден, процессы в теле маджат проходили медленно, поэтому он охотно
согласился остаться здесь и отдохнуть. Она подумала - не забрать ли его в
кабину, но там он был бы вместе с Джимом, стоявшим, прислонившись к стене,
словно в шоке. Еще раз погладив Воина, Раен ушла, забрав Джима. Можно было
надеяться, что Маджат ничего не грозит; бета будут обходить этот коридор,
но если бы кто-то на корабле хотел с ним расправиться, он сделал бы это во
время сна, а не сейчас.
Этот посланец должен дойти.
ЛУЧШИЙ ЛИ ЭТО СПОСОБ? - спрашивала Мать на Цердине. У маджат не было
детей, только яички и взрослые особи. Мать спросила совета у человека, а
ответил ребенок. Мать не могла этого знать. Договор мудро требовал, чтобы
люди не имели доступа в курган, к королевам, Трутням, Разуму. Раен
ненавидела себя за только что сделанное: она вписала собственное сообщение
в память Воина в момент, когда он не мог посоветоваться с королевой. Ее
сообщение дойдет до голубых Истры - как правда, такая же важная, как
настоящее известие. Это был ее ключ к курганам.

4
Джим вышел из ванной бледнее, чем заходил. Он вытошнил завтрак и
решился на еще одно долгое купание. Сейчас, завернувшись в полотенце, он
бросился на широкое ложе и не выказывал желания шевелиться.
Раен склонилась над ним и коснулась влажного плеча.
- Ты хорошо себя чувствуешь? Он не оцарапал тебя?
- Хорошо, - невнятно ответил он, и она решила, что лучшее, что может
для него сделать - оставить в покое.
Джим был по-прежнему разогрет после купания, поэтому она накинула на
него край одеяла, пожала плечами и вернулась к собственным делам.
Раен начала собираться, укладывая вещи в несколько чемоданов,
поцарапанных и помятых в многочисленных путешествиях. Ей не хотелось с
ними расставаться, поскольку они вмещали все, от чего она не желала
отказываться, перебираясь с планеты на планету. Большинство вещей,
купленных на корабле, она поначалу собиралась оставить, но передумала и
просто плотнее упаковала багаж. На Истре ей вряд ли удастся найти что-то
такое же хорошее.
В конце концов Раен добавила еще пятый и шестой свертки: аппарат для
гипнообучения и бесценные записи.
Она не доверяла чужой аппаратуре, а записи... записи хранила еще
долго после того, как они переставали быть нужны для получения знаний,
некоторые ради удовольствия, другие из сентиментальности, а несколько для
проверки определенной информации. Было еще с полдюжины таких, дубликаты
которых не имели права на существование. Совет пришел бы в ужас, узнав,
что она их имеет. Хол Иллит допустил ее к своей системе безопасности; он
понимал только собственные капризы и собственное тщеславие, даже когда
умирал. Раен пересчитала записи, убедилась, что все на своих местах, ничто
не пропало и не перепуталось.
Она бы, конечно, воспользовалась аппаратом, чтобы занять оставшийся
час, но в кабине находился Джим, а Раен не собиралась повторять ошибку
Иллита. Читая гипнозаписи, человек становился совершенно беззащитным, а
она не могла и не хотела этого делать в присутствии чужого, хотя бы только
ази. Томясь от скуки, она расхаживала по комнате, потом села и включила
один из развлекательных каналов.
Драмы бета были примитивны и скучны: работай ради успеха, добивайся
успеха, чтобы не нужно было работать, потребляй, потребляй, потребляй.
Потребление стало свидетельством статуса. Экономически это приносило
желаемые результаты, но драмы стали невыносимо скучными. Раен переключила
экран на операцию швартовки, решив, что интереснее смотреть за вращающейся
все ближе станцией, игрой света и теней на ее плоскостях.
Из соседней комнаты послышались какие-то звуки Джим встал. Она
прислушалась, не пойдет ли он вновь в ванную - не пошел, и Раен решила,
что ази чувствует себя хорошо. Из спальни доносились его шаги, шелест
пластиковой упаковки, наконец щелчок закрывшегося чемодана. Выглянув из-за
спинки кресла, она увидела его, одетого в довольно старомодный костюм -
Джим ставил свой багаж возле ее чемоданов.
Действительно, он мог бы быть бета или даже Контрин - он был
достаточно высок для этого, однако волосы имел чуть светлее, и к тому же -
татуировка под глазом.
- Ты превосходно выглядишь, Джин.
Он смущенно опустил голову.
- Спасибо, леди.
- Оставь эти формальности, когда мы одни. - Она повернула кресло и
внимательно оглядела его. - Надо понимать, ты чувствуешь себя лучше.
Он подтвердил и почти неслышно прошептал:
- Прошу прощения.
- Ты не впал в панику и не убежал. Присядь.
Он сел на скамью у стены, все еще бледный.
- Мет-марены, - начала Раен, - не очень-то популярны среди Контрин.
Рано или поздно кто-нибудь попытается убить меня, - она вытянула правую
руку тыльной стороной вверх. - Хитин, который ты видишь, относится к
голубому кургану. Двадцать лет назад голубой курган и Мет-маренов постигло
общее несчастье, так что у меня с Воином есть кое-что общее. И еще скажу
тебе: когда-то у меня работало несколько ази. Каким-то образом ворота
остались открыты на ночь, и красный маджат проник внутрь. Я спала чутко,
ази нет. Можешь поверить, комната их выглядела очень неприятно, но ази,
который в ту ночь вышел бы со мной в холл, мог бы мне пригодиться.
- На корабле... - он всегда говорил тихо, теперь даже тише, чем
обычно, - есть процедуры безопасности, я знаю их.
- Тебя учили самообороне?
Он покачал головой.
- Просто сказали о замках, допусках и действиях при пожаре?
Он кивнул.
- Это лучше, чем ничем. Послушай: ты должен следить за моей
собственностью, вещами, которыми я пользуюсь, и местами, куда возвращаюсь,
гораздо внимательнее, чем за мной самой. Я сумею защититься, а мои
противники не решатся на прямое нападение, поскольку существуют более
простые способы. Нет, скорее они попытаются добраться до моих вещей или
найти незапертую дверь. Понимаешь, о чем я говорю?
- Да, леди.
- Мы швартуемся примерно через час. Ты мог бы помочь и привезти сюда
багажную тележку. Сомневаюсь, чтобы проход был безопасен для ази, пока там
находится Воин, но тебе он не причинит вреда, если ты позволишь коснуться
себя и опознать. Ты будешь в безопасности, как я сама. Сможешь это
сделать?
Джим кивнул.
- Помни, мы можем быть вместе очень долго.
Он встал.
- Девятнадцать лет. - А когда она удивленно нахмурила брови, добавил
с неуверенной улыбкой: - Мне двадцать один.
Юмор ази. Он доживет до сорока. Она испытала странное чувство,
которое издавна вызывали у нее только воспоминания о голубых. Вспомнилась
Лия, кроткая ази ее детства, вновь перед глазами проплыли мертвые лица,
резня и огонь... Раен отогнала мрачные мысли.
- Я ценю лояльность, - сказала ока, поворачиваясь к экрану.
Его не было довольно долго. Раен принялась кружить по комнате,
поймала себя на этом и остановилась.
Может, пойти к нему? Нет, она не хотела показывать бета своего
волнения.
В конце концов замигала голубая лампочка, и Раен торопливо открыла
дверь, отодвинувшись, чтобы пропустить Джима и тележку.
- Какие-то неприятности? - спросила она.
Джим удовлетворенно покачал головой и принялся грузить чемоданы, а
закончив, сел. Делать больше было нечего. Раен наблюдала за процедурой
швартовки, уже виден был их док, станция не умещалась в экране -
удивительная структура именно таких размеров, как она о ней слышала.
И корабли, корабли необычайных конструкций, пришвартованные в доках -
грузовики с удивительными, продиктованными необходимостью формами. Они
никогда не приземлялись, лишь соединялись переходами со станцией.
Единственным стандартным механизмом в них была система швартовки, она
имела одинаковые размеры и у самой маленькой яхты, и у самого крупного
лайнера. Какой-то корабль как раз отсоединялся, когда они приближались -
старый грузовик. Знаки на корпусе не походили ни на один из известных Раен
символов, или эмблем. Не сразу узнала она округлый знак Сол и
почувствовала дрожь волнения. Корабль с Внешник Миров, гость Района. Он
плыл как сонное видение, миновал их и исчез в тени "Сокровища Андры".
- Извне, - громко произнесла Раен. - Смотри, Джим, тот в третьем доке
такой же конструкции.
Джим промолчал, внимательно вглядываясь в изображение.
- Край, - сказала Раен. - Мы добрались до Края.

5
Мерек Элн чувствовал, что у него дрожат пальцы.
Скрестив руки но груди, он взглянул на Парн Кест.
- Лучше позвони, - сказал он. - Время еще есть.
- Но ведь вмешался маджат, - запротестовала она. - Маджат! Сколько
это существо могло находиться на борту?
- Он наверняка с ней. - Мужчина оглянулся на дверь и задрожал еще
сильнее при мысли о маджат, свободно бродящем по коридорам. По крайней
мере Контрин успокоила его. Это подтвердил аварийный канал, по которому
передали благодарность, хотя трудно было сказать, что Контрин нужна чья-то
признательность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37