Это могло ее победить, и
Семья решила, что в конце концов победит.
Губы Раен скривились в язвительной улыбке. Она по-прежнему была
нормальна, хоть и приближалась к грани, То, что она оказалась здесь, на
Краю, было триумфом ее воли.
Над дверью вспыхнула голубая лампочка - прислуга.
Раен встала, чтобы открыть, вспомнила, что еще не закрепила
излучатель на поясе, и задержалась на мгновение, чтобы исправить ошибку.
Это были двое ази, принесшие завтрак и недавно купленные ею вещи. Она
впустила их и стояла у открытой двери, пока они расставляли приборы на
столе и раскладывали на скамье груду пакетов.
Есть завтрак неизвестного происхождения... она шла на риск, хотя в
замкнутом пространстве корабля шансы на успех были больше, чем обычно.
Однако меньше, чем в салоне. Принимать пакеты тоже было рискованно.
Вообще путешествовать без охраны, среди чужих, граничило с безумием.
Впрочем, так же, как взять к себе ази, Джима. Маленькая треугольная
татуировка под его глазом была настоящей, так же как номер серии на плече.
И то, и другое выцвело, как и должно было, и это исключало
подставку... но не возможность того, что кто-то вмешался в программу,
добавив в нее убийство.
Подобная угроза была неизбежным риском, и следовало мириться с нею,
чтобы не сойти с ума от стресса. Раен улыбнулась, когда ази поклонились,
выполнив свое поручение, и дала им большие чаевые - еще одно развлечение.
Выражение счастья на их лицах доставило ей удовольствие. Она испытывала
возбуждение, думая о вещах, купленных для Джима, и не могла дождаться,
чтобы увидеть его реакцию. Его меланхолия стала своего рода вызовом, она
была проще, может, более постижима, чем ее собственная.
- Джим! - позвала она. - Иди сюда!
Он вышел, наполовину одетый в свою униформу, со слегка взъерошенными
волосами, все еще румяный после горячего душа. Раен указала на свертки -
похоже, его ошеломило количество вещей.
Усевшись, он заглянул сначала в меньшие пакеты, коснулся пластиковой
упаковки части одежды и ботинок из тонкой кожи, потом несессера. В одной
из коробок нашел часы, очень дорогие. Коснулся пальцами циферблата, после
чего закрыл крышку и отложил в сторону.
Даже следа улыбки не появилось на его лице, лишь пустота и...
ошеломление.
- Должно подойти, - заметила она, когда он по-прежнему не выказывал
ожидаемой радости. Побежденная, Раен пожала плечами - видимо, он был более
трудным случаем, чем ей казалось.
- Завтрак остывает, поторопись.
Подойдя к столу, он остановился, ожидая, пока она сядет - эта
вежливость раздражала своей механичностью. Ни слова не говоря, Раен заняла
место, позволила поправить себе стул. Джим сел, взял вилку, дождавшись,
когда она возьмет свою, и начал есть только после нее.
За все время он ни разу не взглянул на женщину.
Несмотря ни на что, убеждала она себя, его способность к адаптации
исключительно высока. Ограниченная чувствительность ази, о которой
говорили бета, оправдывала поведение, которое в ином случае можно было бы
счесть оскорбительным. Ребенком она не могла этого понять, ведь была Лия,
которая ее любила и которую любила она сама. Правдой, однако, было то, что
ази не реагировали, как настоящие люди, а также, что среди них больше не
было Лии, во всяком случае она не нашла ни одной.
ГЕНЕТИЧЕСКИ ЗАЛОЖЕННАЯ НЕЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ? - гадала Раен, наблюдая за
Джимом. Ни во что подобное она не верила. Генетики Контрин никогда не
занимались такими неопределенными вещами, как эмоции. Как Мет-марен, она
лучше других знала результаты, достигнутые в лабораториях. Нет, это должно
быть какое-то конкретное биологическое изменение, разве что бета знали
больше Контрин, а в это она не хотела верить. Это должно опираться на
что-то простое, не требующее помощи маджат.
Пониженная чувствительность к боли? Она представляла, как того
достигнуть. Наверняка это вызвало бы определенные психологические реакции,
до некоторой степени желаемые. Биологическое самоуничтожение, встроенное в
ази, доказывало, что бета имели представление о генетике.
Джим внезапно заинтересовал ее, как многое другое, часто отрывающее
от более важных занятий. Она начала думать о доме, об удобствах, о
человеческом тепле Лии.
Обычно она заканчивала этим, но сегодня могла позволить себе большее.
Внезапно она почувствовала, что жизнь должна ей чуточку удобств и
снисходительности, чуточку...
Раен остановилась, начав рассуждать холодно, оценивая проблему как
чисто интеллектуальный способ получения дополнительных знаний. Джим был
загадкой, к тому же нелегкой. Внезапно она поняла, что все ази были
загадкой, над которой она никогда не задумывалась. Их присутствие не
удивляло, как одежда, которую носишь каждый день, не зная, каких умений
требует ее производство. Она не знала этого до тех пор, пока не захотела
сделанного на заказ плаща, и явилась туда, где могла бы его получить. Там
она обнаружила чудесную мастерскую, полную ниток и удивительных машин, и
старого бета, который ради удовольствия вручную ткал материалы и которого
радовала возможность работы с редкими шелками маджат. Производство тканей
требовало целой цепочки древних искусств, которые вызвали ее восхищение.
Таланты бывали разные, но у нее самой не было творческих способностей.
То же самое случилось с ази, уже в первую ночь когда они сели играть,
хотя она только теперь поняла, почему игра была такой важной - она
позволяла заполнить время, давала занятие, успокаивающее разум, которое
требовалось проанализировать и понять.
Возможно, это было высшее искусство. Ткачество, скульптура, поэзия -
что еще оставили для бета Контрин? Создание людей.
Лицо Джима не представляло ничего особенного. Наверняка в районе
Андры можно встретить множество подобных, разного возраста. Возможно, они
выполняли ответственные задания, как и Джим: были техниками, домашней
прислугой, дворниками, бригадирами, охранниками, специалистами по
развлечениям - последнее на пресыщенном Мероне, где все было дозволено.
Множество близнецов Джима наверняка работали у маджат, поскольку маджат
ценили интеллект. То, что Джин был еще и приятен на вид, наверняка не
пришло им в голову, потому что глаза их не могли этого оценить. Это
заметила "Андра Лайнз". Все ази из обслуживающего персонала принадлежали к
дорогим образцам, и ни один не походил на другого. Они явно должны были
удовлетворять желания пассажиров и вне салона; Джим выказывал некоторый
опыт в такого рода обязанностях. Это было лишним, как лишней и
экстравагантной была роскошь убранства корабля. Зачем возлагать на самых
впечатлительных и способных ази задачи значительно ниже их возможностей?
Типичная нарочитость бета кто мог платить, тот покупал и приказывал, даже
если это не имело смысла.
Джим закончил есть и сидел, глядя на тарелку, не зная, что нужно
делать. Он очень напоминал машину, у которой кончилась программа.
Многие ази действительно действовали как машины.
Оторванные от своих обязанностей или забранные из дома или фабрики, к
которым принадлежали, они теряли способность выполнять даже самые
простейшие операции. Часть впадала в кататонию, и приходилось их
умерщвлять, если не удавалось разбудить и обучить заново. Однако Джин,
если бы выиграл, мог бы сойти за бета... не будь у него татуировки. Он
смог бы жить самостоятельно. Он был так же мыслительно активен, как каждый
Настоящий человек.
Такой же была Лия.
Джим наконец поднял голову, может, почувствовав ее сосредоточенность.
Снова эта печаль, какую она видела каждую ночь, глубокая, неприкосновенная
меланхолия, на которую она смотрела как в зеркало над игровым столом.
Подозрение, что некоторые игры невозможно выиграть, несмотря на то что
играть приходится.
- Ты ничего не спрашиваешь, - заметила она.
Он продолжал молчать.
- Мы летим на Истру.
- Значит, я лечу с тобой.
Это прозвучало, как вопрос, и она поняла, о чем он думал. Усевшись
поудобнее, разглядывала его.
- Да, кажется, ты привык путешествовать, верно? Тебе никогда не
хотелось полететь на планету? Наверняка ты хотел увидеть порты, в которые
заходил этот корабль.
Он кивнул, и глаза его чуть прояснились.
- Ты можешь покупать, что захочешь... - сказала Раен. - Мое состояние
уже давно перестало меня развлекать, и я перекладываю это проклятие на
тебя. Все, что пожелаешь, любой твой каприз. Если бы ты выиграл, твои
средства были бы ограничены, со мной же нет никаких границ. Мое общество
опасно, но имеет и кое-какие преимущества. Если на этом корабле есть
что-то, что ты хотел бы иметь, можешь это купить.
Предложение лишь смутило его. Он встречал бета в дорогих нарядах,
заказывающих изысканные блюда, пользующихся всеми развлечениями - другого
опыта у него не было. Любой бета, предложи она ему это, тут же придумал бы
что-нибудь.
- Может переоденешься? Тебе необязательно продолжать носить эту
форму. Проверь, подходят ли костюмы, а потом подумай об упаковке. Еще до
полудня мы будем в доке. Мне нужно устроить несколько дел, а потом мы
развлечемся, поищем компанию, в которой можно порезвиться. Ну, давай же.
Едва ли он успокоился, но все-таки встал, подошел к сиденью и начал
перекладывать пакеты. Смахнул стопку коробок на пол, собрал их и тут же
смахнул другие.
Неуклюжесть совершенно не подходила к нему. Присев, Джим неуверенно
сложил все, старательно выбрал несколько свертков. Вся эта сцена испугала
Раен, ударила ее словно сжатый кулак. Нарушение двигательной функции,
вызванное слишком большим количеством перемен. Мертвая точка в механизме.
Это случается. Вмешательство только ухудшило бы положение.
Раен вспомнила Лию и отогнала эту мысль.
Джим с ворохом пакетов в руках вышел в спальню.
Со стороны экрана послышались приглушенные голоса, и Раен встала,
чтобы выключить его. Плохое настроение вернулось, тем более сильное, чем
старательней она пыталась его игнорировать.
Я МОГЛА БЫ ПРОСИТЬСЯ НА ЦЕРДИН, - подумала она. - МОГЛА БЫ УМОЛЯТЬ
МОТ И СОВЕТ ПРИНЯТЬ МЕНЯ ОБРАТНО. МОГЛА БЫ И ДАЛЬШЕ ЖИТЬ СРЕДИ КОНТРИН,
ДОМА. ДОСТАТОЧНО ТОЛЬКО ПОКОРИТЬСЯ СОВЕТУ.
Этого всегда хватало. Но она этом не сделает. Не сейчас.
Она начала собираться, открывая ящики и шкафы в поисках забытых
мелочей. Свет в комнате стал вдруг красным, весь апартамент наполнился
предупредительным сиянием.
- Госпожа? - жалобно спросил Джим, выглядывая из спальни.
Раен четырьмя шагами пересекла комнату и включила аварийный канал.
Она уже знала, чего следует ждать.
ПАССАЖИР-МАДЖАТ, - поплыли по экрану буквы, - ДВИЖЕТСЯ. СЕКЦИЯ 50,
ПРОШУ ЗАКРЫТЬ ДВЕРИ И ОСТАВАТЬСЯ В КАБИНАХ. В СЛУЧАЕ ПОТРЕБНОСТИ В ПОМОЩИ
ВЫЗЫВАТЬ СТАНЦИЮ 3.
Раен нажала 3.
- Безопасность, говорит 512. Предупреждение принято. Вы не могли бы
его выключить? Спасибо.
Лампы вспыхнули обычным белым светом. Джим продолжал стоять в дверях.
Раен проверила излучатель и вновь закрепила на поясе под плащом.
- Маджат засыпают на время полета, - объяснила она. - Когда они
просыпаются, то сбрасывают панцирь, и некоторое время их кожа остается
мягкой. Когда они без панциря, инстинкт велит им идти в сторону дневного
света. Понимаешь, при системе тяготения этого корабля верхние палубы... он
не атакует, просто ведет себя естественно. Лучше всего оставить его в
покое. В таком состоянии он глуховат, потому что Слуховые антенны у него
еще не окрепли. Глаза тоже не совсем в норме. Нельзя становиться у него на
пути, и я пойду проследить за этим. Если хочешь, можешь остаться здесь.
Немногие люди желают оказаться рядом с маджат.
- Ты хочешь, чтобы я пошел? В голосе его не было энтузиазма, хоть и
чувствовалось желание помочь. Она не заметила паники, поэтому кивнула.
- Если не будешь делать ни одного движения без моего разрешения. Риск
невелик.
- Ты и маджат... вы вместе?
- Я предупреждала, что мое общество бывает опасным. Присутствие
маджат плохо влияет на некоторых людей. Надеюсь, ты не из них.
Она открыла дверь и вышла в коридор, где лампы по-прежнему светились
красным. Джим шел следом. Дверь захлопнулась.
- Закрой ее, - распорядилась Раен. - И всегда закрывай за мной.
Лицо его блестело от пота, он боялся, но все-таки закрыл замок и
двинулся следом за ней по коридору.

3
Коридор 50 находился рядом с лифтами и аварийными шахтами. Раен не
удивило, что слепой маджат добрался до пятого уровня - туннели были
естественной средой его обитания.
Сейчас он ждал, скорчившись перед переборкой - путаница конечностей и
фантастических хитиновых протуберанцев. Он поблескивал красным светом,
отраженным от влажной, свежей кожи, ошеломленный возникшим перед ним
барьером.
- Он слеп к большей части того, что его окружает, - объяснила Раен
Джиму. Оказалось, что антенны маджат были не такими уж мягкими - он уловил
голос и повернулся, возбужденно шевеля челюстями. Это был Воин,
беззащитный и нагой, словно только что вылупившийся.
- Стань там, в углу, - распорядилась Раен. - Спрячься, если он начнет
вести себя плохо. И не пробуй удрать: ни один человек не обгонит Воина.
Зато зрение его основано полностью на инфракрасной части спектра, и оно
зависит от разницы температур. Если между вами окажется что-то холодное,
он потеряет тебя. Он видит этот коридор совершенно иначе, чем мы: может
быть, видит нас, может, места, где металл разогрет работающими за стеной
машинами. Или прикосновением ладони. Если хочешь от него укрыться, не
касайся обнаженной кожей металла или каких-либо гладких поверхностей. И
еще одно: он не просто ощущает запах, он его читает.
Слуховые антенны по-прежнему двигались, улавливая звуки, но с этого
расстояния маджат не мог их различить. Внезапно он поднялся на двух ногах
и предупреждающе завыл. Раен медленно направилась вперед. Закинув плащ за
спину, она вытянула вперед обе ладони, тыльными сторонами вверх. Маджат
громко втянул воздух.
- Контрин, - произнес он глубоким голосом. - Контрин голубого
кургана.
- Воин голубого кургана, - Раен говорила отчетливо и громко, чтобы он
мог понять.
- Да, - вздохнул он, выпуская из полостей воздух. - Да-а-а.
Слуховые антенны передвинулись вперед, словно человек готовился
слушать. Туловище Воина опустилось, маджат подвернул передние конечности -
вся его поза теперь говорила об облегчении и доверии. Раен испытала
странное чувство, словно что-то искала, перелетая с одной планеты на
другую, и только теперь нашла.
- Я знала, что голубой должен лететь этим кораблем, - сказала она. -
И потому прибыла.
Он наклонился, желая ее коснуться, но внезапно замер. Воздух быстро
входил и выходил из голосовых полостей. Шум превратился в слова.
- Другой. Другой. Другой.
Раен поняла, что именно увидели его еще не пришедшие в норму глаза, и
оглянулась на Джина, ждущего в углу.
- Это просто ази, Воин. Мой, моего кургана. Не обращай на него
внимания.
Маджат заколебался, потом подошел к ней, склонил голову. Он искал
прикосновения, и она подняла обе руки к его обонятельным пятнам. Мгновенье
он вдыхал запах, потом наклонился жестом, похожим на человеческий поцелуй,
раскрыл челюсти и поднес псевдоклешни к ее губам. Ядовитое жало оказалось
очень близко, жвалы охватили ее голову. Неправильный вкус вызовет их
смыкание, чисто инстинктивное, а в отличие от Воинов, Раен не была
защищена хитином. У нее был лишь бронированный рукав. Однако вкус оказался
верным, и маджат осторожно принял его от нее.
- Отсутствие информации, - сообщил он. - Откуда? Откуда?
- Цердин, - ответила она. - Когда-то.
- Королева. - Анализ данных продолжался внутри его тела, челюсти с
сомнением захлопнулись. - Чувствую дружбу. Чувствую опасность.
- Я Раен а Сул. Раен а Сул хант Мет-марен.
Маджат замер, даже жвалы не шевелились. Одинокий Воин понимал только
воспоминания Воинов, хотя другие могли прочесть в его теле гораздо больше.
- Опасность, - беспомощно повторил он, слуховые антенны раскачивались
взад-вперед. Недавно разбуженный, он таким образом предупреждал о своей
дезориентации. Он по-прежнему верил ей, хотя уже и не до конца. Челюсти
неуверенно шевельнулись.
- Воин, ты добрался до Астры. Это то место, куда послал тебя голубой
курган?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37