Их
пригласили во внутренние покои дворца - случай неслыханный за
все время существования Империи.
Император спросил собравшихся у трона мудрецов, согласны ли
они посвятить все свои силы служению Империи и защите ее от
любых врагов, кои дерзнут посягать на ее безопасность. Мудрецы
ответили утвердительно. Сойдя с трона. Император поклонился им
в пояс. Присутствовавшие при этой встрече вельможи разинули рты
от изумления. Подобного не бывало со дня основания Цурануани!
Свет Небес, Сороковой Император Цурануани Тукамачо, прямой
потомок Судкаханчозы, даровавшего Ассамблее магов
величественный дворец на острове, выпрямился и воздел руки
вверх. Он торжественно провозгласил, что отныне все волшебники
Империи станут именоваться Всемогущими. Они вольны в своих
действиях, особы их неприкосновенны, они никому не подвластны и
не подотчетны. Отдавать им какие-либо распоряжения не смеет
даже сам Стратег. Слово их - закон для всех и каждого. Они
могут требовать для себя всего, чего только пожелают.
Тьма снова сгущается... Голос Императора стихает вдалеке...
Проходит время...
Три седовласых чародея докладывают Стратегу, что им удалось
создать и распахнуть новые звездные врата, ведущие в другие
миры. Враг, обитающий в необозримых просторах Вселенной, не
ведает об этом космическом коридоре. Планета, куда отныне
открыт доступ магам и воинам Цурануани, весьма богата
металлами. В подтверждение своих слов один из Всемогущих
передает Стратегу несколько металлических предметов.
Незримо присутствуя при этом разговоре, он не может
сдержать усмешки: руки знатнейшего из вельмож могущественного
государства трясутся от жадности, глаза вылезают из орбит при
виде ржавого нагрудного щита, сломанного меча и горстки гнутых
гвоздей. Другой волшебник протягивает ему цветок, сорванный на
чужой планете. Здесь, на Келеване, такие в диковинку. Стратег
принюхивается и с наслаждением жмурится. Аромат мидкемийской
розы пришелся ему по нраву.
Эту сцену вновь скрывает темная завеса времени.
Он по-прежнему стоит на вершине каменной иглы. Кругом
свирепствует шторм. Он понимает, что не покидал этой крошечной
площадки, пока душа его совершала это долгое путешествие во
времени и пространстве. Силы его истощены, но сознание вновь
обрело былую ясность. Он выдержал конечное испытание, коему
подвергли его цуранийские маги, чтобы он мог по праву занять
место в их рядах. Утраченные детали былого полностью
восстановились в его памяти, но одновременно с этим пришло
понимание, что возврат к прошлому невозможен. Теперь в нем,
искусном волшебнике, владеющем тайнами бытия и умеющем
управлять сверхъестественными силами, мало что осталось и от
прежнего Пага, ученика придворного мастера чародея Кулгана, и
от смиренного послушника в белом балахоне.
Всемогущий раскинул руки и оттолкнулся от каменной
площадки, на которой простоял много часов подряд. Через
мгновение он очутился на вершине круглой башни. Повинуясь его
мысленному приказу, дверь, ведущая на лестницу, отворилась и,
когда он прошел, захлопнулась за ним. У порога его ждал Шимони.
Два мастера обменялись долгими взглядами и стали спускаться
вниз. Над горами Амболины по-прежнему неистовствовал шторм.
Удар гонга возвестил о прибытии гостя. Хочокена встал с
подушек и, тяжело ступая, двинулся навстречу Миламберу.
- Добро пожаловать! - с улыбкой проговорил он. - Я рад, что
ты принял мое приглашение.
- Для меня большая честь посетить вас, - ответил молодой
черноризец, кланяясь хозяину. Он оглядел просторную комнату.
Роскошь ее убранства, как и внешность самого Хочокены, резко
контрастировали с той аскетической отрешенностью, что отличала
большинство Всемогущих и безраздельно царила в огромном здании
Ассамблеи. Стены помещения были задрапированы дорогими тканями,
шкафы и полки украшали драгоценные металлические изделия, пол
покрывали пушистые ковры с изысканным рисунком.
Хозяин пухлым пальцем указал гостю на одну из атласных
подушек, разложенных вокруг низкого столика. При этом его
внушительных размеров живот слегка качнулся под складками
темной рясы. Никогда еще Миламберу не случалось видеть такого
тучного чародея. Череп Хочокены был совершенно лыс. Лицо его
сияло довольством и добродушием человека, знавшего толк во всех
земных радостях. Темные узкие глаза под набрякшими веками
излучали жизнерадостную мудрость.
- Ты во многом являешься для меня загадкой, - начал он без
всяких предисловий и протянул гостю чашу с дымившейся чочей.
Миламбер наклонил голову:
- Раб, ставший Всемогущим, - это и впрямь неслыханно.
Хочокена пренебрежительно махнул рукой.
- Разве дело в этом? Случай и в самом деле редкий, но вовсе
не единичный. Однажды некий воин, простой солдат, которого его
господин приказал повесить за серьезную провинность, вырвался
из рук стражей и взлетел над виселицей. Магический дар
проявился у него в минуту крайнего напряжения души, а до этого
ни он, ни кто-либо из знавших его даже не подозревали, что он
наделен сверхъестественными способностями. Человек этот, как и
ты, немедленно поступил в распоряжение Ассамблеи и через
несколько лет занял место в наших рядах. Но твой случай совсем
особый. От всех прочих тебя отличает твое происхождение. Ведь
ты, не прими этого в обиду, всего лишь варвар!
Миламбер сдержанно улыбнулся. Он понимал, что его
принадлежность к другому миру не могла не беспокоить Хочокену,
одного из влиятельнейших членов Ассамблеи. Ведь всеми
признанный магический дар, которым он обладал, уравнивал его с
теми избранными Империи, что именовались Всемогущими и
пользовались неограниченными правами. Таковых среди
двухсотмиллионного населения Цурануани насчитывалось всего
около двух тысяч.
- А кроме того, - продолжал Хочокена, не дождавшись ответа
от своего гостя, - в отрочестве ты был учеником у мастера,
который владел лишь основами Низшей магии.
Миламбер не сумел скрыть своего удивления.
- Это вы о Кулгане? - воскликнул он. - Так вам известно и о
нем?
Хочокена добродушно рассмеялся.
- Ну разумеется! Благодаря тебе мы узнали многое не только
о твоей прежней жизни, но и о вашей планете. - Он слегка
понизил голос: - Это Стратег может позволить себе роскошь
отправить войско в чужой мир, который мало изучен его
советниками. Но мы, члены Ассамблеи, действуем более осторожно
и взвешенно. Для нас было большим облегчением узнать, что на
Мидкемии волшебство является уделом священников и тех немногих
из обитающих там чародеев, что следуют Малым Путем.
- Что вы имели в виду, говоря о Низшей магии и Малом Пути?
- спросил Миламбер.
На сей раз настал черед Хочокены удивленно вскинуть брови.
- Я полагал, что тебе известны эти названия. - Миламбер
покачал головой. - Низшая магия отличается от Высшей, как
ремесло - от искусства, от творчества. Для того чтобы освоить
приемы прикладной, или Низшей магии, достаточно обладать лишь
не весьма выраженными способностями. Но те, кто желает
подчинить себе скрытые и таинственные силы света и тьмы, добра
и зла, стихий и космоса и следовать Великим Путем, должны быть
наделены высоким даром прирожденных волшебников.
- Так значит, вам известно и о моих тщетных попытках
овладеть магическими приемами Кулгана?
Хочокена снова весело рассмеялся:
- Конечно! Постичь нехитрые основы ремесла чародея, которые
пытался преподать тебе мастер, помешал магический дар, коим ты
обладал от рождения.
Миламбер кивнул. Ему казалось, что все, о чем говорил
Хочокена, он уже однажды слышал от кого-то другого, но на
какое-то время эти слова и понятия стерлись из его памяти, а
теперь снова ожили в беседе с дородным Всемогущим. Он сказал об
этом Хочокене.
Тот согласно кивнул.
- За годы твоего учения ты постиг множество законов и
понятий. Основы Высшей магии были внушены тебе гораздо раньше,
чем сведения об Империи и о твоей принадлежности к ее самым
ревностным служителям. Многое из того, чему тебя учили,
проникло в самые дальние глубины твоего сознания. Эти факты,
понятия и концепции до поры до времени дремлют там под спудом.
Ты воспользуешься ими лишь тогда, когда они станут тебе
необходимы. А до поры до времени ты можешь даже не подозревать,
что способен в любой момент извлечь их из этих тайных глубин.
Ты пока и сам не подозреваешь, как велики твои знания. Но с
нашей стороны было бы неосторожно предъявлять их тебе все
сразу. Под их натиском твой рассудок мог бы серьезно
пострадать. - Хочокена лукаво улыбнулся. - То же самое
относится и ко всему, что ты видел и пережил, стоя на вершине
Башни Испытаний. Ведь никто не в состоянии погрузиться в
прошлое и своими глазами увидеть, что происходило на этой
планете миллионы лет тому назад. Но мы способны строить
предположения... Создавать иллюзии...
- Вещи и понятия порой оказываются совсем иными... -
пронеслось в голове у Миламбера. Он с трудом скрыл удивление,
ибо ему показалось, что слова эти были произнесены знакомым
голосом волшебника, не раз являвшегося ему во сне и в час
Испытания.
- ...и представлять себе возможное течение тех или иных
событий, - продолжал Хочокена. - Поэтому ко всему увиденному ты
можешь относиться, как к развернувшемуся перед твоими глазами
театрализованному действу. Об остальном поведают книги, что
хранятся в наших библиотеках. - Видя, что гость о чем-то
задумался, Хочокена выдержал паузу и, когда взгляд Миламбера
вновь обратился к нему, проговорил: - Впрочем, речь ведь сейчас
идет не об этом.
- Я весь внимание, - кивнул Миламбер.
Хочокена разгладил складки балахона на своем круглом животе
и вздохнул.
- Сначала позволь мне еще одно незначительное отступление
от темы нашей беседы. Нам мало что известно о жизни цурани до
Великого Исхода. Мы знаем лишь, что прародители народов, ныне
населяющих Келеван, явились на эту планету из разных миров.
Возможно, что и предки цурани, спасаясь от Врага, бежали не
только на Келеван. Вполне вероятно, что они обосновались и на
Мидкемии. Это не более чем гипотеза, но она еще никем не
опровергнута. - Миламбер вспомнил о шахматных баталиях со
стариком Шиндзаваи и кивнул.
- Переселившись сюда, наши предки застали на планете следы
давно угасшей цивилизации. Кем были наши предшественники,
обитавшие здесь? Это нам неведомо. Нам пришлось обходиться без
изделий из металла, без домашних животных, которые вымерли в
непривычном для них климате - все, за исключением одних лишь
собак. Нам пришлось привыкать к условиям жизни на этой планете,
а также и друг к другу.
Мы пережили много войн. Но лишь после Великой Битвы цурани
- одна из самых малочисленных наций - подчинили себе множество
других и основали могущественную Империю.
Волшебники, состоящие в Ассамблее, являются ревностными
подданными Империи. И потому лишь, что считают ее единственным
воплощением закона и порядка в этом мире. Только законы и
традиции Империи, которые нельзя назвать ни особо мудрыми или
справедливыми, ни тщательно продуманными, тем не менее защищают
жителей Цурануани от войн, восстаний черни, от эпидемий и
голода. И пока в Империи царят закон и порядок, мы можем
предаваться своим трудам и размышлениям, не опасаясь никого и
ничего. Мы поклялись защищать интересы Империи, если нам будет
предоставлена полная свобода действий. И она нам дарована.
Миламбер пожал плечами.
- Но ведь мне уже известно обо всем этом. Вы начали было
говорить о том особом положении, которое я занимаю в Ассамблее.
- Всему свое время, - ответил Хочокена. - Сперва ты должен
уразуметь, в чем состоит главнейший долг любого из членов
Ассамблеи. Тебе это необходимо, чтобы остаться в живых.
Миламбер подумал было, что ослышался.
- Остаться в живых? - изумленно переспросил он.
- Вот именно, - кивнул Хочокена. - Ибо многие из Всемогущих
давно желали бы видеть тебя на дне озера с камнем на шее.
- Почему?
- Все наши усилия направлены на возрождение и развитие
Высшей магии. В Начале Времен, когда мы бегством спаслись от
Врага, немногие из чародеев остались в живых. По большей части
то были мастера Низшей магии и их ученики. Прошли тысячелетия,
прежде чем самые одаренные из волшебников объединились в
Ассамблею и воссоздали некогда утраченные основы Высшей магии.
Те, кто следует Малым Путем, примкнули к нам позже. Они, как
правило, состоят у нас в подчинении и выполняют посильную для
них работу: изготавливают магическую утварь и всевозможные
амулеты, разгоняют или притягивают облака, производят
вычисления для наших формул. Их права и привилегии строго
охраняются законом. Он защищает всех, кто принадлежит к
Ассамблее.
- Выходит, мы свободны в своих действиях лишь в том случае,
если они идут во благо интересам Империи, - сказал Миламбер.
- Вот именно!
- Теперь я понял, почему некоторые из Всемогущих относятся
ко мне с подозрением и неприязнью. Из-за моего мидкемийского
происхождения они сомневаются в моей преданности Империи.
- Да, друг мой, многие считают, что доверять тебе нельзя.
Пойми, будь мы до конца уверены, что ты способен предать
интересы Империи, тебя уже не было бы в живых. Но тут мы
столкнулись с еще одной проблемой. Нам не удалось проникнуть в
тайные глубины твоего сознания. Мы без труда читали самые
сокровенные мысли всех других учеников, тогда как твой
внутренний мир оказался недоступен для нас. - Почему?
- Я сам хотел бы в этом разобраться! Мы испробовали все - и
волшебные зелья, и внушение, и магические кристаллы. Мы
проверяли, не маскируешь ли ты свои мысли с помощью заклинаний,
и убедились, что ты даже не ведал о таковых. Похоже, что
сознание твое обладает какими-то особыми свойствами. Возможно,
это лишь одно из проявлений твоего волшебного дара, а быть
может, подобные качества присущи душам всех жителей вашей
планеты. Я допускаю также, что ты противился нашему
проникновению в твои мысли с помощью приемов, которые, сам того
не ведая, усвоил от своего прежнего учителя, мастера прикладной
магии.
А посему участь твоя стала предметом жарких споров между
Всемогущими. Знал бы ты, сколько раз за прошедшие несколько лет
жизнь твоя висела на волоске! Многие из волшебников склонны
видеть в тебе лишь угрозу для Империи и даже для Ассамблеи -
ведь твоя редкая одаренность ни у кого не вызывает сомнений, а
уверенности в твоей лояльности к сообществу магов и к Цурануани
у нас нет. Но другие считают твой случай слишком редким и
представляющим значительный интерес для изучения. Они надеются,
что годы, проведенные в стенах Ассамблеи, и понятия, что были
внушены тебе наставниками, не пропали втуне, что ты вполне
осознаешь свой долг перед Империей и никогда его не нарушишь.
- Понятно, - мрачно изрек Миламбер.
- Вчера вопрос о твоей участи был поставлен на голосование,
- бесстрастным тоном продолжал Хочокена. - За то, чтобы считать
тебя полноправным членом Ассамблеи, подали голоса столько же ее
участников, сколько и за твое умерщвление. Лишь я один не
примкнул ни к одной из этих групп. Мне дано право в любой
момент поддержать ту или иную сторону. Остальные не могут
изменить свое решение, а те, кто не присутствовал на вчерашнем
совете, лишены права голоса по этому вопросу. Таким образом
выходит, что жизнь твоя оказалась в моих руках. До тех пор,
пока я не приму окончательного решения, ты можешь пользоваться
всеми правами и привилегиями Всемогущего.
- Благодарю, - сухо проговорил Миламбер и в упор взглянул
на тучного волшебника, от которого зависело решение его участи.
- Вот потому-то я и позвал тебя сюда. Мне хотелось
побеседовать с человеком, вокруг которого разгорелись все эти
яростные споры.
Внезапно Миламбер оглушительно расхохотался, откинув
голову назад. Он смеялся до тех пор, пока по щекам его не
заструились слезы. Хочокена смотрел на гостя с изумлением и,
когда смех его утих, осведомился:
- Что это так развеселило тебя, друг варвар?
Миламбер выставил вперед обе ладони, как бы прося о
снисхождении, и наклонил голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37