Миламбер принялся обдумывать услышанное. Он не мог не
согласиться с доводами Шимони. Испытание, которому тот его
подверг, показалось ему вполне заслуженным и справедливым.
- Сколько еще будет длиться мое обучение? - спросил он.
Черноризец развел руками.
- Столько, сколько нужно. До сих пор ты опережал других.
Надеюсь, что так будет и впредь. Способности твои велики, а
кроме этого - ты поймешь, что я имею в виду, когда к тебе
вернется память о прошлом - у тебя есть одно безусловное
преимущество перед остальными, более молодыми учениками,
которые были приняты к нам одновременно с тобой.
Миламбер заглянул в свою чашу. На секунду ему показалось,
что в радужных бликах, скользивших по поверхности темной
жидкости, появилось несколько букв, готовых сложиться в
знакомое слово. То было имя. Простое, короткое имя, которое
было известно ему давным-давно. Но тут он случайно задел чашу
рукой. Она качнулась, блики расплылись, и имя, которое он
силился вспомнить, вновь погрузилось в темные глубины его
памяти.
Человек в коричневом балахоне снова явился ему во сне.
Он шел по пыльной дороге. На сей раз Миламбер, чьи ноги и
руки были свободны от пут, без труда последовал за ним.
- На самом деле, - сказал незнакомец, - реальных преград
для познания очень и очень немного. То, чему они учат тебя, в
целом верно и безусловно полезно для тебя. Но не позволяй
внушить себе, будто правильное решение той или иной задачи
является единственно возможным. - Внезапно остановившись, он
указал концом своего посоха на цветок, выросший у края дороги.
- Взгляни-ка сюда.
Миламбер наклонился и стал внимательно рассматривать
цветок, между двух листьев которого крошечный паук раскинул
свои сети.
- Это создание, - с улыбкой сказал незнакомец, - не
подозревает о нашем с тобой существовании. Оно понятия не
имеет, что мы, находящиеся в такой близости от него, можем
одним движением руки пресечь его жизнь, лишив при этом смысла
все его упорные труды. Как ты думаешь, стал бы этот паук
поклоняться нам как божествам, знай он обо всем этом?
- Понятия не имею, - пожал плечами Миламбер. - Я не
представляю себе, как мыслит и рассуждает паук.
Человек в коричневом загадочно усмехнулся и поддел тонкую
сеть паутины концом своего посоха. Маленький ткач не успел
соскочить в траву и через мгновение был перенесен на другой
цветок, который рос у противоположного края дороги.
- Как по-твоему, он понимает, что переместился на другое
растение?
- Не знаю.
- Возможно, это самый мудрый из ответов на мой вопрос!
Незнакомец снова зашагал по дороге. Миламбер не отставал от
него.
- Ты скоро увидишь и узнаешь многое, что покажется тебе
странным, загадочным и непостижимым. Но прошу тебя, помни об
одном!
- О чем? - спросил Миламбер.
- Вещи и понятия порой оказываются совсем иными, чем нам
представляется на первый взгляд. Вспомни об этом пауке!
Возможно, он сейчас обращается с благодарственной молитвой за
то изобилие пищи, которое обрел благодаря мне. Ведь на этом
цветке гораздо больше букашек и тлей, чем на том, где он прежде
обитал. - Погладив бороду, незнакомец задумчиво добавил: -
Признаться, я не удивился бы, если б его молитвам стал вторить
и цветок!
Он провел несколько недель в обществе Шимони и других
наставников. Воспоминания о прошлом стали постепенно
возвращаться к нему. Но пока он помнил лишь немногое из своей
прежней жизни. Он был рабом, у которого обнаружился магический
дар. В памяти его стало все чаще возникать лицо женщины, к
которой когда-то были устремлены все его помыслы.
Он учился легко и охотно, справляясь со сложными заданиями
за несколько часов, и лишь изредка для решения той или иной
задачи ему требовался целый день. Вопросы, которые он задавал
своим наставникам во время дискуссий на различные темы, всегда
касались самой сути обсуждаемых проблем и были лаконичны и
обдуманны.
Однажды он проснулся в незнакомой комнате. Убранство ее
было столь же простым и строгим, как и в прежней келье, хотя
размерами она намного превосходила ее, У порога его нового
жилища стоял Шимони.
- С этого момента и до выполнения задачи, которая будет
перед тобой поставлена, тебе запрещается говорить, - сказал
черноризец.
Миламбер кивнул и молча последовал за Шимони, который
провел его по длинному лабиринту коридоров, пока они не
очутились в той части здания, где ему еще не случалось бывать.
Они поднялись по высокой лестнице, на последней площадке
которой, под самой крышей, находилась низкая деревянная дверца.
Шимони толкнул ее и вышел наружу, ведя за собой Миламбера.
Мастер и ученик стояли на плоской вершине башни. Из середины ее
к небу вздымалась огромная каменная колонна, опоясанная
спиралью из вырубленных в камне ступеней. Миламбер поднял
голову к небу, но не смог разглядеть вершину этой гигантской
иглы, устремленной ввысь. Существование подобной колонны
опровергало по меньшей мере несколько из тех законов физики,
что преподал ему Шимони. Но у него не было оснований усомниться
в се реальности. Более того, черноризец недвусмысленно дал ему
понять, что он должен взойти на ее вершину по спиральной
лестнице.
Миламбер поспешил выполнить его приказание. Преодолев
несколько витков лестницы, он обнаружил, что его воспитатель
ушел и плотно прикрыл за собой низкую дверцу под крышей башни.
Тогда он стал озираться по сторонам. Зрелище, представшее перед
его взором, поражало своей величественностью.
Вокруг него раскинулся целый лес башен - высоких и низких,
квадратных, круглых и прямоугольных, широких и узких, каменных
и деревянных. Некоторые из них, подобно той, на которой он
находился, не имели крыш, над другими поднимались каменные и
деревянные навесы или яркие светящиеся купола, многими были
перекинуты прямые или арочные мосты. Bсe башни, которые он
видел перед собой, вырастали из прямоугольного сооружения
невероятных размеров, простиравшегося на многие мили во все
стороны. Он знал, что здание, где ему довелось прожить
несколько лет, огромно, но действительность превзошла все его
ожидания.
Далеко внизу он не без труда рассмотрел узкую полоску
травы, росшей вдоль бесконечного фасада этого дворца-исполина,
со всех сторон окруженного зеленовато-голубыми водами озера.
Вдали, у самого горизонта, угадывались смутные очертания гор.
Он продолжил свой путь к вершине.
Поворот. Откуда ни возьмись налетел вихрь - ветры со всех
четырех сторон света. Каждый из них принес с собой неповторимые
запахи. Влажный, удушливый воздух юга, где рабы, изнемогающие
от непосильного труда на плантациях, акр за акром осушали
болота, спиливали верхушки нгагги и умирали от ран и истощения.
С востока вместе с бризом долетели победные песни воинов
Турила, которые нанесли поражение отряду цурани в пограничной
стычке. С севера потянуло холодом. Оттуда донесся стук копыт
огромных стад тюнов. Но этот грозный звук внезапно перебил
звонкий серебристый смех молоденькой купчихи, жительницы
далекого запада: она пыталась завлечь в свои сети
домоправителя, молодого робкого юношу, снедаемого вожделением и
страхом, пока муж ее пребывал в Тусане, куда отбыл по торговым
делам.
И снова ароматы востока - специи, фрукты и рыба. Эти запахи
донеслись сюда с рыночной площади Янкоры. А южный ветер
заполнил его ноздри благоуханием цветущих садов, к которому
примешался запах морской воды. С севера вновь пахнуло снегом,
стужей и вековой тоской. У каждого ветра было свое дыхание,
свой звук и цвет, свой вкус. Все вместе они составили для него
яркую и образную картину окружающего мира.
Поворот. Он посмотрел вниз и внезапно увидел глубокие
шахты, прорытые рабами. Здесь разрабатывались скудные залежи
металлов, отсюда шестиногие нидра вывозили на поверхность
телеги, груженные углем для обогрева жилищ и камнем для нужд
строительства.
Но под этими шахтами, в глубине земли располагались пещеры
и ходы гораздо более древние. Некоторые из них образовались
одновременно с самой планетой, другие являли собой остатки
прежних городских построек, ныне позабытых и покрытых вековыми
наслоениями земли. Взор его проник еще глубже, туда, где царил
нестерпимый жар, где шла нескончаемая борьба между
первозданными силами. Раскаленная лава стремилась вырваться на
поверхность, сломив сопротивление своих холодных и неподвижных
собратий - камня и земли. А еще ниже пульсировали, сплетаясь
между собой, силовые линии, проходившие сквозь самое сердце
планеты.
Новый поворот, и неожиданно для себя он очутился на
крошечной открытой площадке. Его восхождение закончилось. Он
стоял теперь на вершине каменной колонны. Миламбер осторожно
переместился в самую середину круга, диаметр которого был
меньше, чем его рост. Он призвал на помощь всю выдержку и
мужество, обретенные им за годы учения, чтобы удержаться на
этом маленьком пятачке и не рухнуть вниз, под давшись слабости
и головокружению.
Миламбер огляделся по сторонам. Башни, которые он видел
прежде, теперь были скрыты густым слоем облаков. Он остался
совершенно один в бескрайнем, необозримом пространстве.
Поднялся ветер, и внезапно каменная игла стала
раскачиваться. Он осторожно взглянул вниз. Башня, из середины
которой вздымалась гигантская колонна, казалось, тоже пришла в
движение. Он стал балансировать на гладкой площадке, чтобы не
потерять равновесие.
Густые темные тучи заволокли небо. Вокруг замелькали
вспышки молний. Через несколько мгновений раздался
оглушительный раскат грома. Этот свирепый ураган непременно
столкнул бы Миламбера вниз, в безбрежную пучину, разверзшуюся
под его ногами, не обратись он к тому неисчерпаемому источнику
силы, что таился в недрах его души. В эту решительную минуту
схватки с судьбой он призвал на помощь свой уал, зная, что лишь
с его помощью сможет одержать победу над теми враждебными
началами, что стремились уничтожить его.
Колоссальным усилием воли он заставил себя не глядеть вниз
и сосредоточиться на решении той, еще неведомой ему, задачи,
что поставили перед ним мастера в черных сутанах.
В глубине его сознания внезапно прозвучал чей-то голос:
- Настало время твоего главного испытания. Ты должен
удержаться на этой башне. Стоит тебе поддаться малодушию, и
тогда,.. - Голос на мгновение смолк, а затем выкрикнул: -
Смотри же! Сейчас ты узнаешь и поймешь, как все происходило...
Внезапно все вокруг заволокла густая тьма, поглотившая и
его.
Он не осознавал происходившего и не помнил своего имени. Он
плыл в никуда по темному, безводному морю. Кругом стояла
тишина. Но внезапно ее прорезал странный вибрирующий звук,
который пробудил и всколыхнул все его дремавшие чувства.
- Я существую! - пронеслось в его сознании. Но кто я?
Ему ответило многоголосое эхо:
- Ты - это ты. Ты не можешь быть никем иным, и никто иной
не может быть тобой.
- Но этот ответ неверен, поскольку он ничего не объясняет,
- мысленно возразил он, и эхо тотчас же отозвалось:
- Ты прав. Ищи другой.
После некоторого колебания он спросил:
- Что означает эта нота?
- Это сон старика, которому не суждено проснуться...
- Что означает эта нота?
- Это - цвет зимы...
- Что означает эта нота?
- Это звук надежды...
- Что означает эта нота?
- Вкус любви...
- Что она означает?!
- Что тебе пора пробудиться...
Подхваченный воздушным течением, он понесся в необозримую
высь, туда, где мерцали тысячи, миллионы, миллиарды звезд. Мимо
него, клубясь и осыпая все окрест разноцветными искрами,
проплывали сгустки невиданной энергии. Им еще предстояло стать
звездами. Порой от одного к другому тянулись световые дорожки -
проводники сверхъестественных сил. Он продолжал медленно плыть
по бескрайним просторам Вселенной, и все, что представало перед
его взором, казалось ему давно знакомым, словно он уже не раз
бывал здесь прежде.
В огромных могущественных существах, которые были заняты
таинственными трудами или предавались созерцательному
отдохновению, он без труда узнавал богов, каждому из которых в
системе мироздания была отведена своя особая роль. Некоторые из
них заметили его, когда он медленно проплывал мимо, другие -
нет. Для них он был слишком мал и ничтожен. Кругом царила
тишина.
Одна из звезд, бесконечно разных и все же чем-то похожих
друг на друга, показалась ему особенной. Он смотрел на нее, не
отрываясь, и, оказавшись поблизости, вдруг явственно
почувствовал, что она зовет его. Во все стороны от нее тянулись
два десятка световых нитей, каждую удерживал в ладонях
излучавший золотистое сияние великан. Он догадался, сам не
ведая как, что перед ним возникли образы древних божеств
Келевана, и приблизился к звезде.
Теперь он различил зеленовато-голубой шар, окутанный слоем
густых облаков - единственную планету в орбите этой звезды.
Келеван.
Он спустился на планету вдоль одной из световых нитей.
Когда ноги его коснулись почвы, он огляделся. Здесь никогда еще
не ступала нога человека. По заросшим высокими травами равнинам
бродили огромные шестиногие существа. Другие, маленькие и
юркие, прятались от них на вершинах холмов и в расщелинах гор.
Ему не удалось рассмотреть их, так быстро они скрывались из
вида.
Но вот перед ним появилась стая чо-джайнов, которая вскоре
исчезла в густом лесу. Гигантские муравьи страшились шестиногих
чудовищ, которые охотились на них, тогда как сами гигантские
муравьи поедали более мелкие создания. В постоянной борьбе за
существование разум чо-джайнов обострился. Из разрозненных стад
возникло организованное сообщество. Уклад их жизни, однажды
сформировавшись, не менялся затем на протяжении тысячелетий.
Сметливость и выносливость помогли их расе выжить и достичь
процветания, в то время как многие другие существа исчезли с
лица планеты.
Он увидел тюнов, скакавших по равнинам и сбивавшихся в
огромные табуны. Закон жизни был неумолим и для них. Слабейший
погибал от голода и недугов или становился жертвой более
сильных соперников. Победители получали возможность утвердиться
в стаде и продолжить свой род. Пройдут века, прежде чем эти
косматые создания начнут осознавать себя и окружающее и станут
сообща бороться против двуногих врагов, которым еще только
предстояло появиться на планете.
В пещерах у берега моря прячутся огромные неповоротливые
сунны, покинувшие глубины океана, но так и не приспособившиеся
к жизни на суше. Им суждено погибнуть, не оставив по себе
памяти.
Над холмами парят триллилы. Их огромные перепончатые крылья
бросают на поверхность планеты густую тень, в которой стремятся
укрыться юркие наммонгнумы, выискивающие яйца крылатых
исполинов. Так начнется вековая битва, которая закончится
обоюдным поражением и гибелью тех и других.
Это грубый, жестокий первобытный мир, где слабому нет
пощады. Из всех живых существ, что предстали перед его взором,
выжить суждено лишь тюнам и чо-джайнам. Остальные обречены на
вымирание.
Внезапно небо над его головой покрылось тучами и все окрест
заволокла непроглядная тьма.
Через несколько мгновений, часов или веков над Келеваном
вновь забрезжил свет.
Он стоял на вершине утеса, глядя вниз, на зеленую равнину,
которую отделяла от моря лишь узкая полоска прибрежного песка.
Неожиданно знойный воздух заколыхался, и мирный пейзаж перед
его глазами подернулся рябью. Море зашумело. На берег одна за
другой стали обрушиваться высокие волны. Он удивленно вскинул
голову. Повсюду вокруг него замелькали огненные искры. Внезапно
в синеве небес с оглушительным треском разверзлась огромная
брешь. Космическая оболочка планеты была разорвана какой-то
неведомой страшной и грозной силой с такой же легкостью, с
какой швея раздирает руками кусок старой холстины. В
пространственно-временной ткани Вселенной появился гигантский
просвет, сквозь который он мог видеть хаотические вихри,
вспышки молний и мечущиеся во тьме сгустки энергии. У него
захватило дух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37