Все собранные на О
здве культуры бактерий и вирусов были опробованы сначала на животных, а
потом на людях, приговоренных к ВМ. В результате было изготовлено много в
акцин, и от некоторых из них личному составу «Гавриила» пришлось достато
чно тошно.
По причинам, известным одним иерархам, командующий первой экспедицией н
е награду заработал, а опалу. Как полагал Хэл, за то, что не сумел заполучит
ь образцы крови жителей Оздвы. Из того немногого, что стало известно Хэлу
главным образом по слухам, жучи отказались предоставить кровь на исслед
ование. Возможно, их насторожило поведение гостей. Когда земляне-ученые
после этого обратились к жучам с просьбой предоставить тела умерших для
анатомических исследований в чисто научных целях, им также было отказан
о. Было заявлено, что все тела умерших кремируются, пепел подлежит развеи
ванию. Правда, перед кремацией часто производится вскрытие, но это акт ре
лигиозный и обставляемый ритуалом. И совершить вскрытие может только жу
-ча-врач-священнослужитель.
Накануне отлета можно было похитить нескольких жуч, но командующий счел
неразумным обострять отношения. Было ясно, что теперь на Оздву будет нап
равлена следующая экспедиция на гораздо более крупном корабле. Вот тоща
-то, если не удастся добром уговорить жучей и получить образцы крови, можн
о будет и силу применить.
Пока строился «Гавриил», кто-то из лингвистов высшего разряда прочел за
метки и прослушал записи, доставленные на Землю. Но он потратил слишком м
ного времени на попытки найти и сравнить сходные явления в языке сиддийц
ев и языках Земли, живых и мертвых. Ему поразмыслить бы над методикой быст
рейшего обучения группы землян сиддийскому языку, а он дал волю своим ак
адемическим склонностям. Может быть, именно поэтому он не попал на «Гавр
иил». Откуда было Хэлу знать? Ему так и не объяснили, почему буквально в по
следний момент назначение получил именно он.
Ругаясь про себя последними словами, Хэл трудился. Вслушивался в звуки я
зыка Сиддо, изучал их виброграммы на осциллографе. Силился воспроизвест
и эти звуки своими неоздвийскими губами, языком, зубами, небом и голосовы
ми связками. Работал над сиддо-американским словарем, той основой основ,
к которой его предшественник отнесся с некоторым пренебрежением.
Увы, еще до того, как сам Хэл или кто-то из его товарищей по экспедиции суме
ет полностью овладеть сиддийским языком, всем, кто говорит на нем отроду,
предстояло умереть.
Личный состав, кроме вахтенной смены, давно уже отправился в анабиоз, а Хэ
л еще целых шесть месяцев не вылезал из трудов. Больше всего ему при том до
саждало присутствие Порнсена. Скучал по АХ'у жидкий азот, но Порнсен обяз
ан был бодрствовать и следить, как бы Хэл не погряз в антиистиннистских п
оступках. Утешало одно: Хэла никто не гнал к Порнсену, пока сам не почует н
ужды, срочность работы можно было выдвигать как оправдание. Но одинокие
напряженные труды зело не сахар. Порнсен был в качестве собеседника дост
упнейшим человечком, вот Хэл и беседовал с ним.
Хэла Ярроу подняли из заморозки одним из первых. Как ему было сказано, сор
ок лет спустя. Умом он принял это. Но так и не смог поверить по-настоящему. Н
и его собственный вид, ни вид окружающих никаких изменений не претерпел.
А единственной внешней переменой была возросшая яркость звезды, к котор
ой лежал их путь.
В конце концов, эта звезда сделалась самым ярким объектом во Вселенной. З
атем стали различимы вращающиеся вокруг нее планеты. Обозначилась и Озд
ва, четвертая планета от звезды. Размерами с Землю, с большого расстояния
Оздва выглядела в точности, как Земля. В компьютер ввели информацию, и «Га
вриил» лег на орбиту. Четырнадцать суток он обращался вокруг планеты в р
ежиме наблюдения, выпуская гички, макавшиеся в атмосферу и даже совершив
шие несколько посадок.
Наконец, Макнефф отдал капитану приказ посадить «Гавриила».
С величавой неспешностью, сжигая огромные порции горючего по случаю сво
ей чудовищной массы, «Гавриил» вошел в атмосферу, держа курс на глав ный г
ород Сиддо, расположенный на средне-восточном побережье материка. И лег
ко, как снежинка, пал на открытую лужайку в центральном городском парке. В
парке? Весь город был сплошной парк, деревьев было так много, что с воздуха
Сиддо выглядел как редконаселенная местность, а не как город с примерно
четвертьмиллионным населением. Зданий было много, некоторые в десять эт
ажей, но поодаль одни от других, так что впечатления единого массива не во
зникало. Улицы были широкие, с таким мощным травяным покровом, что на нем н
е сказывалось движение транспорта. Только в районе порта Сиддо чем-то на
поминал земные города. Там здания плотно жались одни к другим, а бухта киш
ела парусными судами и колесными пароходами.
Собравшаяся на лугу толпа расступилась, и «Гавриил» плавно стал на грунт
. Гигантская серая туша смяла траву и чуть заметно вдавилась в почву. Санд
альфон Макнефф приказал открыть главный люк.
И, сопровождаемый Хэлом Ярроу, которому надлежало выручать начальство, е
сли оно запнется в приветственном обращении к депутации встречающих, са
ндальфон шагнул под небеса первой обитаемой планеты, открытой землянам
и.
«Как Колумб, Ц подумал Ярроу. Ц И неужели все пойдет тем же чередом?»
Несколько позже земляне обнаружили, что могучее судно легло под прямым у
глом поперек двух подземных железнодорожных туннелей. Однако ни для тун
нелей, ни для «Гавриила» это не представляло опасности. Туннели были про
биты в сплошной скале, над ними лежал скальный щит шестиметровой толщины
, а поверх него Ц двадцатиметровый слой глины. Более того, корабль был так
длинен, что большая часть его веса приходилась на грунт по обе стороны ту
ннелей. Досконально разобравшись в этом, капитан решил оставить «Гаврии
л» там, где пришлось.
От рассвета до заката пришельцы смело общались с туземцами, изучая все, ч
то только можно: язык, обычаи, историю, биологию Ц все подробности, до кот
орых не дошли руки у предыдущей экспедиции.
Чтобы увериться, что жучей не насторожило подозрительное желание земля
н обзавестись образцами крови оздвийцев, Хэл в течение шести недель об э
том деле вообще не упоминал. Это время он провел в обществе туземца по име
ни Лопушок (неизменно в присутствии Порнсена, уж это само собой разумеет
ся). Лопушок был одним из тех оздвийцев, кто еще во время предыдущей экспед
иции научился у землян американскому и чуточку исландскому. Хотя Лопушо
к разбирался в земных языках не больше, чем Хэл в оздвийских, он знал доста
точно для того, чтобы познания Хэла в сиддийском быстро возросли. А иногд
а они без запинки беседовали на простые темы, пользуясь смесью американс
кого с сиддийским.
Прежде всего земляне скрытно интересовались оздвийской технологией. П
о логике вещей, она не вызывала опасений. Насколько можно было судить, жуч
и продвинулись не дальше, чем земная наука на заре двадцатого века от Рож
дества Христова. Но земляне хотели твердо убедиться, что сверх того, что в
идят, никаких секретов у оздвийцев нет. Что не затаили жучи оружия большо
й разрушительной мощи, выжидая, пока удастся захватить гостей врасплох.
Ракет и ядерных боеголовок бояться не приходилось. Жучи явно были пока н
еспособны производить их. Но в области биологии их достижения выглядели
весьма внушительно. А в этом таилась угроза не меньшая, чем во владении те
рмоядерным оружием. Более того, даже не будучи сознательно применено про
тив землян, биологическое заражение грозило ужасными последствиями. То,
что для оздвийцев с их иммунитетом, накопленным за тысячелетия, было про
стым недомоганием, для землян могло обернуться молниеносным беспощадн
ым истреблением.
Соблюдать осторожность и не спешить Ц таков был приказ. Дознаваться до
чего только можно. Собирать сведения, сопоставлять, делать выводы. Перед
тем, как приступить к исполнению плана «Оздва геноцид», твердо убедиться
, что возмездия не последует. Твердо убедиться.
Вот так и получилось, что четыре месяца спустя после появления «Гавриила
» над Сиддо двое землян, которых с жучами ну просто водой не разольешь, сов
местно с двумя жуками-кикиморами, которые без землян как бы дня не прожив
ут, предприняли совместную вылазку. Задумано было обследовать развалин
ы города, построенного две тысячи лет тому назад теми самыми вымершими г
оминидами. Верных друзей вдохновляло мысленное предначертание сродни
тем, что кое-кому не давали покоя много веков тому назад на планете Земля,
отстоящей на десятки световых лет.
Двусторонняя научная экспедиция отправилась в путь на транспортном ср
едстве, которое с точки зрения любой из земных особей выглядело как плод
самой буйной фантазии.
6
Мотор стрелял и перхал, колесницу трясло. Оздвиец, сидевший сзади справа,
наклонился вперед и что-то крикнул.
Ц Чего? Ц вполоборота назад крикнул и Хэл. И повторил по-сиддийски: Ц Аб
худаиакху?
Сидевший прямо позади Хэла Лопушок ткнулся ртом в ухо землянину. Он взял
ся быть переводчиком у Движенечки, хотя его американский звучал диковат
о Ц то раскатисто, то гнусаво.
Ц Движенечка говорит, молвит, вещает, что вам должно, следует часто нажат
ь-отпустить, нажать-отпустить тот меньшущий стержень, от вас правоватый.
Это дает… карбюратор… большой спирт.
Сяжки на хитиновом лбу Лопушка щекотнули Хэлу ухо. Хэл произнес в ответ с
ловопредложение в тридцать слогов. Что-то вроде «спасибо». Вначале мужс
кого одушевленного рода глагол в первом лице единственного числа насто
ящего времени. Затем энклитику, которой обозначается недолженствовани
е как со стороны донора, так и со стороны рецептора, затем местоимение пер
вого лица одушевленного мужского рода единственного числа во взаимном
падеже, затем энклитику, означающую, что донор признает рецептора более
информированной стороной в речевом контакте, личное местоимение второ
го лица одушевленного мужского рода единственного числа также во взаим
ном падеже и еще две энклитики, которыми обозначается положительно-нейт
ральная интонация высказывания. Тут не перепутать порядок следования, п
оскольку этими же энклитиками, но произнесенными в обратном порядке, обо
значается отрицательно-осложненная.
Ц Что вы сказали, молвили, изрекли? Ц громко переспросил Лопушок, и Хэл д
осадливо передернул плечами. Забыл начать с задненебного щелчка, отсутс
твие которого то ли лишает высказывание смысла, то ли изменяет смысл на о
братный. Не было ни времени, ни желания начинать сначала.
Вместо этого Хэл заработал рукояткой, о которой шла речь. При этом пришло
сь побеспокоить сидящего рядом АХ'а.
Ц Тысяча извинений! Ц промычал Хэл.
Порнсен в ответ и головы не повернул. Сидел, сцепив руки на пузе так, что су
ставы побелели. Как и его «питомец», Порнсен впервые опробовал езду с пом
ощью двигателя внутреннего сгорания. Но, в отличие от Хэла, испытывал пан
ический ужас от грохота, дыма, тряски, бросков и самой мысли о передвижени
и посредством наземного самодвижущегося аппарата, управляемого вручну
ю.
Хэл усмехнулся. А ему полюбилась эта чудная колесница, точь-в-точь как на
картинках из книг по истории техники. Ни дать ни взять, автомобиль начала
двадцатого столетия. Душа играла от свободы крутить неподатливую баран
ку и чувствовать, как грузный корпус колесницы подчиняется движениям мы
шц. Дробный стук четырех цилиндров и вонь горящего спирта веселили. Заба
вная езда. Есть даже что-то романтическое, будто вышел в море на лодочке п
од парусом Ц это тоже обязательно надо попробовать, пока сидишь на Оздв
е.
И, хотя он себе в том не признавался, все, что приводило в ужас Порнсена, дос
тавляло Хэлу радость.
А радости пришел конец. В цилиндрах захлопало с перебоями. Колесница взб
рыкнула, дернулась, прокатилась немного и остановилась. Двое кикимор с з
аднего сиденья подхватились вон (дверец не было) и подняли капот. Хэл Ц за
ними. Порнсен не тронулся с места. Он достал из кармана пачку «Серафимски
х» (если ангелы курят, то непременно «Сера-фимские»), но не вдруг закурил. Р
уки тряслись.
Хэл сосчитал: со времени утренней молитвы Порнсен в четвертый раз попалс
я на глаза с сигаретиной. Так недолго превысить квоту, дозволенную даже с
таршему АХ-составу. Это означает, что в следующий раз, когда у Хэла возник
нут неприятности, можно будет рассчитывать на поблажку, напомнив АХ'у, чт
о… Нет! Срам даже думать об этом! Откровенный антиистиннизм, уводящий в пс
евдобудущее. Он плюс АХ равно любви, АХ плюс он равно любви, и не приличест
вует строить диспозиций, предосудительных в глазах Сигмена.
«Однако временами так прихватывает, Ц мелькнуло на исходе, Ц что и Порн
сеновой подмогой не погнушался бы».
Чтобы избавиться от этих мыслей, Хэл тряхнул головой и с преувеличенным
интересом принялся наблюдать за тем, как Движенечка управляется с мотор
ом. А тот, похоже, понимал, в чем затык, и действовал уверенно. Еще бы! Собств
енной особью изобретатель и конструктор первого и пока единственного н
а Оздве (по крайней мере, по мнению зем лян) транспортного средства с двига
телем внутреннего сгорания!
Орудуя гаечным ключом, Движенечка отсоединял от стеклянной банки длинн
ый тонкий патрубок. «Гравитационная система питания», Ц припомнил Хэл.
В банку, служившую отстойником, поступало горючее из бака. А из отстойник
а по патрубку своим ходом подавалось в карбюратор.
Ц Люба моя, долго они там намерены копаться? Ц скверным тоном поинтерес
овался Порнсен.
Хотя АХ был в маске с очками, которую оздвийцы выдали ему для защиты от вет
ра, речи из его толстых губ долетали внятно. Сомневаться не приходилось: е
сли дела не переменятся к лучшему, АХ нарисует на своего «питомца» тот ещ
е рапорт!
АХ с самого начала был за то, чтобы подать заявку на гичку и выждать положе
нные два дня. Тогда на третий день путь к развалинам занял бы не больше чет
верти часа по воздуху Ц ни тебе шума, ни тебе тряски. Хэл возражал: наземн
ая езда на оздвийском экипаже даст более ценные разведданные об этом тру
днопроходимом лесном районе, чем пролет над ним. Командование приняло ст
орону Хэла, отчего Порнсен разозлился вдвойне. Ведь куда его «питомец», т
уда поневоле и он.
И весь день, пока новоявленный лихач из нездешних гоминидов, наставляемы
й здешним псевдочленистоногим, колесил на драндулете по лесным дорогам,
Порнсен был мрачнее тучи. Лишь разок соизволил открыть рот, и то лишь напо
мнил Хэлу о святой заповеди «не убий особь человеческую» и потребовал сб
авить скорость.
Ц Простите, о страж возлюбленный, Ц конечно же, ответил Хэл и, конечно же
, ослабил жим на педаль газа. Выждал чуточку и снова прибавил газ. И они пре
жним манером с ревом запрыгали по лужам и ухабам…
Движенечка полностью отсоединил патрубок, взял один конец себе в рот, по
хожий на римскую цифру «пять», и дунул. Хоть бы капля появилась на другом к
онце патрубка. Движенечка закрыл голубые глазища и снова надул щеки. Его
зеленоватое лицо сделалось темно-оливковым, но без толку. Он постучал ме
дным патрубком о капот и еще раз дунул. Никакого результата.
Лопушок покопался в кожаной суме, прицепленной к поясу на дородном брюхе
. Большим и указательным пальцами выудил оттуда голубенькую букашку. И а
ккуратно затолкал букашку в патрубок. Через пять секунд из другого конца
патрубка на дорогу выпал красный жучок. А следом, хищно шевеля жвалами, яв
илась и голубенькая букашка. Лопушок проворно изловил свою гончую и отпр
авил в сумку. Движенечка расквасил красного жука пяткой сандалии.
Ц То-то и вот! Ц сказал Лопушок. Ц Спиртосос! Обитает, живет в баке и наса
сывается, накачивается вольно и невозбранно. Экстрагирует углеводород
ы. Плещется, плавает в чудесном море спирта. Вот это жизнь! Но иногда он дел
ается, становится слишком предприимчив, деятелен, пробирается, проникае
т в отстойник, ест, прогрызает фильтр, заползает, забивается в шланг. Смотр
ите, глядите! Движенечка как раз заменяет фильтр, вкладывает новый. Один-д
ва-три миг, и мы будем, станем в путь на дорога.
И дохнул прямо Хэлу в лицо чем-то непонятным и тошнотворным. «Уж не спиртн
ого ли хлебнул?» Ц дивясь, подумал Хэл, которому в жизни не доводилось лос
ь чуять запах перегара из чьих-либо уст, так что где уж тут разобраться? Но
даже мысль о спиртном заставила вздрогнуть. Если АХ дознается, бутыль с ч
ем перекатывается под задним сиденьем, Хэлу несдобровать.
Лопушок с Движенечкой вскарабкались на сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
здве культуры бактерий и вирусов были опробованы сначала на животных, а
потом на людях, приговоренных к ВМ. В результате было изготовлено много в
акцин, и от некоторых из них личному составу «Гавриила» пришлось достато
чно тошно.
По причинам, известным одним иерархам, командующий первой экспедицией н
е награду заработал, а опалу. Как полагал Хэл, за то, что не сумел заполучит
ь образцы крови жителей Оздвы. Из того немногого, что стало известно Хэлу
главным образом по слухам, жучи отказались предоставить кровь на исслед
ование. Возможно, их насторожило поведение гостей. Когда земляне-ученые
после этого обратились к жучам с просьбой предоставить тела умерших для
анатомических исследований в чисто научных целях, им также было отказан
о. Было заявлено, что все тела умерших кремируются, пепел подлежит развеи
ванию. Правда, перед кремацией часто производится вскрытие, но это акт ре
лигиозный и обставляемый ритуалом. И совершить вскрытие может только жу
-ча-врач-священнослужитель.
Накануне отлета можно было похитить нескольких жуч, но командующий счел
неразумным обострять отношения. Было ясно, что теперь на Оздву будет нап
равлена следующая экспедиция на гораздо более крупном корабле. Вот тоща
-то, если не удастся добром уговорить жучей и получить образцы крови, можн
о будет и силу применить.
Пока строился «Гавриил», кто-то из лингвистов высшего разряда прочел за
метки и прослушал записи, доставленные на Землю. Но он потратил слишком м
ного времени на попытки найти и сравнить сходные явления в языке сиддийц
ев и языках Земли, живых и мертвых. Ему поразмыслить бы над методикой быст
рейшего обучения группы землян сиддийскому языку, а он дал волю своим ак
адемическим склонностям. Может быть, именно поэтому он не попал на «Гавр
иил». Откуда было Хэлу знать? Ему так и не объяснили, почему буквально в по
следний момент назначение получил именно он.
Ругаясь про себя последними словами, Хэл трудился. Вслушивался в звуки я
зыка Сиддо, изучал их виброграммы на осциллографе. Силился воспроизвест
и эти звуки своими неоздвийскими губами, языком, зубами, небом и голосовы
ми связками. Работал над сиддо-американским словарем, той основой основ,
к которой его предшественник отнесся с некоторым пренебрежением.
Увы, еще до того, как сам Хэл или кто-то из его товарищей по экспедиции суме
ет полностью овладеть сиддийским языком, всем, кто говорит на нем отроду,
предстояло умереть.
Личный состав, кроме вахтенной смены, давно уже отправился в анабиоз, а Хэ
л еще целых шесть месяцев не вылезал из трудов. Больше всего ему при том до
саждало присутствие Порнсена. Скучал по АХ'у жидкий азот, но Порнсен обяз
ан был бодрствовать и следить, как бы Хэл не погряз в антиистиннистских п
оступках. Утешало одно: Хэла никто не гнал к Порнсену, пока сам не почует н
ужды, срочность работы можно было выдвигать как оправдание. Но одинокие
напряженные труды зело не сахар. Порнсен был в качестве собеседника дост
упнейшим человечком, вот Хэл и беседовал с ним.
Хэла Ярроу подняли из заморозки одним из первых. Как ему было сказано, сор
ок лет спустя. Умом он принял это. Но так и не смог поверить по-настоящему. Н
и его собственный вид, ни вид окружающих никаких изменений не претерпел.
А единственной внешней переменой была возросшая яркость звезды, к котор
ой лежал их путь.
В конце концов, эта звезда сделалась самым ярким объектом во Вселенной. З
атем стали различимы вращающиеся вокруг нее планеты. Обозначилась и Озд
ва, четвертая планета от звезды. Размерами с Землю, с большого расстояния
Оздва выглядела в точности, как Земля. В компьютер ввели информацию, и «Га
вриил» лег на орбиту. Четырнадцать суток он обращался вокруг планеты в р
ежиме наблюдения, выпуская гички, макавшиеся в атмосферу и даже совершив
шие несколько посадок.
Наконец, Макнефф отдал капитану приказ посадить «Гавриила».
С величавой неспешностью, сжигая огромные порции горючего по случаю сво
ей чудовищной массы, «Гавриил» вошел в атмосферу, держа курс на глав ный г
ород Сиддо, расположенный на средне-восточном побережье материка. И лег
ко, как снежинка, пал на открытую лужайку в центральном городском парке. В
парке? Весь город был сплошной парк, деревьев было так много, что с воздуха
Сиддо выглядел как редконаселенная местность, а не как город с примерно
четвертьмиллионным населением. Зданий было много, некоторые в десять эт
ажей, но поодаль одни от других, так что впечатления единого массива не во
зникало. Улицы были широкие, с таким мощным травяным покровом, что на нем н
е сказывалось движение транспорта. Только в районе порта Сиддо чем-то на
поминал земные города. Там здания плотно жались одни к другим, а бухта киш
ела парусными судами и колесными пароходами.
Собравшаяся на лугу толпа расступилась, и «Гавриил» плавно стал на грунт
. Гигантская серая туша смяла траву и чуть заметно вдавилась в почву. Санд
альфон Макнефф приказал открыть главный люк.
И, сопровождаемый Хэлом Ярроу, которому надлежало выручать начальство, е
сли оно запнется в приветственном обращении к депутации встречающих, са
ндальфон шагнул под небеса первой обитаемой планеты, открытой землянам
и.
«Как Колумб, Ц подумал Ярроу. Ц И неужели все пойдет тем же чередом?»
Несколько позже земляне обнаружили, что могучее судно легло под прямым у
глом поперек двух подземных железнодорожных туннелей. Однако ни для тун
нелей, ни для «Гавриила» это не представляло опасности. Туннели были про
биты в сплошной скале, над ними лежал скальный щит шестиметровой толщины
, а поверх него Ц двадцатиметровый слой глины. Более того, корабль был так
длинен, что большая часть его веса приходилась на грунт по обе стороны ту
ннелей. Досконально разобравшись в этом, капитан решил оставить «Гаврии
л» там, где пришлось.
От рассвета до заката пришельцы смело общались с туземцами, изучая все, ч
то только можно: язык, обычаи, историю, биологию Ц все подробности, до кот
орых не дошли руки у предыдущей экспедиции.
Чтобы увериться, что жучей не насторожило подозрительное желание земля
н обзавестись образцами крови оздвийцев, Хэл в течение шести недель об э
том деле вообще не упоминал. Это время он провел в обществе туземца по име
ни Лопушок (неизменно в присутствии Порнсена, уж это само собой разумеет
ся). Лопушок был одним из тех оздвийцев, кто еще во время предыдущей экспед
иции научился у землян американскому и чуточку исландскому. Хотя Лопушо
к разбирался в земных языках не больше, чем Хэл в оздвийских, он знал доста
точно для того, чтобы познания Хэла в сиддийском быстро возросли. А иногд
а они без запинки беседовали на простые темы, пользуясь смесью американс
кого с сиддийским.
Прежде всего земляне скрытно интересовались оздвийской технологией. П
о логике вещей, она не вызывала опасений. Насколько можно было судить, жуч
и продвинулись не дальше, чем земная наука на заре двадцатого века от Рож
дества Христова. Но земляне хотели твердо убедиться, что сверх того, что в
идят, никаких секретов у оздвийцев нет. Что не затаили жучи оружия большо
й разрушительной мощи, выжидая, пока удастся захватить гостей врасплох.
Ракет и ядерных боеголовок бояться не приходилось. Жучи явно были пока н
еспособны производить их. Но в области биологии их достижения выглядели
весьма внушительно. А в этом таилась угроза не меньшая, чем во владении те
рмоядерным оружием. Более того, даже не будучи сознательно применено про
тив землян, биологическое заражение грозило ужасными последствиями. То,
что для оздвийцев с их иммунитетом, накопленным за тысячелетия, было про
стым недомоганием, для землян могло обернуться молниеносным беспощадн
ым истреблением.
Соблюдать осторожность и не спешить Ц таков был приказ. Дознаваться до
чего только можно. Собирать сведения, сопоставлять, делать выводы. Перед
тем, как приступить к исполнению плана «Оздва геноцид», твердо убедиться
, что возмездия не последует. Твердо убедиться.
Вот так и получилось, что четыре месяца спустя после появления «Гавриила
» над Сиддо двое землян, которых с жучами ну просто водой не разольешь, сов
местно с двумя жуками-кикиморами, которые без землян как бы дня не прожив
ут, предприняли совместную вылазку. Задумано было обследовать развалин
ы города, построенного две тысячи лет тому назад теми самыми вымершими г
оминидами. Верных друзей вдохновляло мысленное предначертание сродни
тем, что кое-кому не давали покоя много веков тому назад на планете Земля,
отстоящей на десятки световых лет.
Двусторонняя научная экспедиция отправилась в путь на транспортном ср
едстве, которое с точки зрения любой из земных особей выглядело как плод
самой буйной фантазии.
6
Мотор стрелял и перхал, колесницу трясло. Оздвиец, сидевший сзади справа,
наклонился вперед и что-то крикнул.
Ц Чего? Ц вполоборота назад крикнул и Хэл. И повторил по-сиддийски: Ц Аб
худаиакху?
Сидевший прямо позади Хэла Лопушок ткнулся ртом в ухо землянину. Он взял
ся быть переводчиком у Движенечки, хотя его американский звучал диковат
о Ц то раскатисто, то гнусаво.
Ц Движенечка говорит, молвит, вещает, что вам должно, следует часто нажат
ь-отпустить, нажать-отпустить тот меньшущий стержень, от вас правоватый.
Это дает… карбюратор… большой спирт.
Сяжки на хитиновом лбу Лопушка щекотнули Хэлу ухо. Хэл произнес в ответ с
ловопредложение в тридцать слогов. Что-то вроде «спасибо». Вначале мужс
кого одушевленного рода глагол в первом лице единственного числа насто
ящего времени. Затем энклитику, которой обозначается недолженствовани
е как со стороны донора, так и со стороны рецептора, затем местоимение пер
вого лица одушевленного мужского рода единственного числа во взаимном
падеже, затем энклитику, означающую, что донор признает рецептора более
информированной стороной в речевом контакте, личное местоимение второ
го лица одушевленного мужского рода единственного числа также во взаим
ном падеже и еще две энклитики, которыми обозначается положительно-нейт
ральная интонация высказывания. Тут не перепутать порядок следования, п
оскольку этими же энклитиками, но произнесенными в обратном порядке, обо
значается отрицательно-осложненная.
Ц Что вы сказали, молвили, изрекли? Ц громко переспросил Лопушок, и Хэл д
осадливо передернул плечами. Забыл начать с задненебного щелчка, отсутс
твие которого то ли лишает высказывание смысла, то ли изменяет смысл на о
братный. Не было ни времени, ни желания начинать сначала.
Вместо этого Хэл заработал рукояткой, о которой шла речь. При этом пришло
сь побеспокоить сидящего рядом АХ'а.
Ц Тысяча извинений! Ц промычал Хэл.
Порнсен в ответ и головы не повернул. Сидел, сцепив руки на пузе так, что су
ставы побелели. Как и его «питомец», Порнсен впервые опробовал езду с пом
ощью двигателя внутреннего сгорания. Но, в отличие от Хэла, испытывал пан
ический ужас от грохота, дыма, тряски, бросков и самой мысли о передвижени
и посредством наземного самодвижущегося аппарата, управляемого вручну
ю.
Хэл усмехнулся. А ему полюбилась эта чудная колесница, точь-в-точь как на
картинках из книг по истории техники. Ни дать ни взять, автомобиль начала
двадцатого столетия. Душа играла от свободы крутить неподатливую баран
ку и чувствовать, как грузный корпус колесницы подчиняется движениям мы
шц. Дробный стук четырех цилиндров и вонь горящего спирта веселили. Заба
вная езда. Есть даже что-то романтическое, будто вышел в море на лодочке п
од парусом Ц это тоже обязательно надо попробовать, пока сидишь на Оздв
е.
И, хотя он себе в том не признавался, все, что приводило в ужас Порнсена, дос
тавляло Хэлу радость.
А радости пришел конец. В цилиндрах захлопало с перебоями. Колесница взб
рыкнула, дернулась, прокатилась немного и остановилась. Двое кикимор с з
аднего сиденья подхватились вон (дверец не было) и подняли капот. Хэл Ц за
ними. Порнсен не тронулся с места. Он достал из кармана пачку «Серафимски
х» (если ангелы курят, то непременно «Сера-фимские»), но не вдруг закурил. Р
уки тряслись.
Хэл сосчитал: со времени утренней молитвы Порнсен в четвертый раз попалс
я на глаза с сигаретиной. Так недолго превысить квоту, дозволенную даже с
таршему АХ-составу. Это означает, что в следующий раз, когда у Хэла возник
нут неприятности, можно будет рассчитывать на поблажку, напомнив АХ'у, чт
о… Нет! Срам даже думать об этом! Откровенный антиистиннизм, уводящий в пс
евдобудущее. Он плюс АХ равно любви, АХ плюс он равно любви, и не приличест
вует строить диспозиций, предосудительных в глазах Сигмена.
«Однако временами так прихватывает, Ц мелькнуло на исходе, Ц что и Порн
сеновой подмогой не погнушался бы».
Чтобы избавиться от этих мыслей, Хэл тряхнул головой и с преувеличенным
интересом принялся наблюдать за тем, как Движенечка управляется с мотор
ом. А тот, похоже, понимал, в чем затык, и действовал уверенно. Еще бы! Собств
енной особью изобретатель и конструктор первого и пока единственного н
а Оздве (по крайней мере, по мнению зем лян) транспортного средства с двига
телем внутреннего сгорания!
Орудуя гаечным ключом, Движенечка отсоединял от стеклянной банки длинн
ый тонкий патрубок. «Гравитационная система питания», Ц припомнил Хэл.
В банку, служившую отстойником, поступало горючее из бака. А из отстойник
а по патрубку своим ходом подавалось в карбюратор.
Ц Люба моя, долго они там намерены копаться? Ц скверным тоном поинтерес
овался Порнсен.
Хотя АХ был в маске с очками, которую оздвийцы выдали ему для защиты от вет
ра, речи из его толстых губ долетали внятно. Сомневаться не приходилось: е
сли дела не переменятся к лучшему, АХ нарисует на своего «питомца» тот ещ
е рапорт!
АХ с самого начала был за то, чтобы подать заявку на гичку и выждать положе
нные два дня. Тогда на третий день путь к развалинам занял бы не больше чет
верти часа по воздуху Ц ни тебе шума, ни тебе тряски. Хэл возражал: наземн
ая езда на оздвийском экипаже даст более ценные разведданные об этом тру
днопроходимом лесном районе, чем пролет над ним. Командование приняло ст
орону Хэла, отчего Порнсен разозлился вдвойне. Ведь куда его «питомец», т
уда поневоле и он.
И весь день, пока новоявленный лихач из нездешних гоминидов, наставляемы
й здешним псевдочленистоногим, колесил на драндулете по лесным дорогам,
Порнсен был мрачнее тучи. Лишь разок соизволил открыть рот, и то лишь напо
мнил Хэлу о святой заповеди «не убий особь человеческую» и потребовал сб
авить скорость.
Ц Простите, о страж возлюбленный, Ц конечно же, ответил Хэл и, конечно же
, ослабил жим на педаль газа. Выждал чуточку и снова прибавил газ. И они пре
жним манером с ревом запрыгали по лужам и ухабам…
Движенечка полностью отсоединил патрубок, взял один конец себе в рот, по
хожий на римскую цифру «пять», и дунул. Хоть бы капля появилась на другом к
онце патрубка. Движенечка закрыл голубые глазища и снова надул щеки. Его
зеленоватое лицо сделалось темно-оливковым, но без толку. Он постучал ме
дным патрубком о капот и еще раз дунул. Никакого результата.
Лопушок покопался в кожаной суме, прицепленной к поясу на дородном брюхе
. Большим и указательным пальцами выудил оттуда голубенькую букашку. И а
ккуратно затолкал букашку в патрубок. Через пять секунд из другого конца
патрубка на дорогу выпал красный жучок. А следом, хищно шевеля жвалами, яв
илась и голубенькая букашка. Лопушок проворно изловил свою гончую и отпр
авил в сумку. Движенечка расквасил красного жука пяткой сандалии.
Ц То-то и вот! Ц сказал Лопушок. Ц Спиртосос! Обитает, живет в баке и наса
сывается, накачивается вольно и невозбранно. Экстрагирует углеводород
ы. Плещется, плавает в чудесном море спирта. Вот это жизнь! Но иногда он дел
ается, становится слишком предприимчив, деятелен, пробирается, проникае
т в отстойник, ест, прогрызает фильтр, заползает, забивается в шланг. Смотр
ите, глядите! Движенечка как раз заменяет фильтр, вкладывает новый. Один-д
ва-три миг, и мы будем, станем в путь на дорога.
И дохнул прямо Хэлу в лицо чем-то непонятным и тошнотворным. «Уж не спиртн
ого ли хлебнул?» Ц дивясь, подумал Хэл, которому в жизни не доводилось лос
ь чуять запах перегара из чьих-либо уст, так что где уж тут разобраться? Но
даже мысль о спиртном заставила вздрогнуть. Если АХ дознается, бутыль с ч
ем перекатывается под задним сиденьем, Хэлу несдобровать.
Лопушок с Движенечкой вскарабкались на сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20