Но Атани я одарю другим даром".
И Илюватар решил, что сердцам людей не найти покоя в их стране, и им
суждено искать его за пределами Мира. Зато в этом мире музыка Аинур,
определяющая судьбы всего сущего, не будет определять людские судьбы. И
люди сами могут устраивать свою жизнь среди влияний и случайностей мира, и
только людям суждено завершить образ мира, вплоть до последних мелочей.
Но Илюватар знал, что люди, оказавшись в этом сумбурном мире, будут
часто ошибаться и не смогут употребить свой дар во благо. И он сказал:
"Придет время, и они обнаружат, что все, ими созданное, ведет в конце
концов к прославлению моего труда".
С даром независимости, полученным от Илюватара, связано то, что срок
жизни людей в мире недолог, и люди вскоре уходят, но Эльфы не знают -
куда. Эльфы же остаются в мире до конца его дней. И потому их любовь к
Земле и ко всему миру особая, более острая, и по мере того, как проходят
годы, она становится все более печальной. Потому что, пока живет мир,
смерть не грозит Эльфам, если только их не убьют или они не погибнут от
несчастного случая (а с ними может произойти и то, и другое), и времени не
дано ослабить их силу, если не считать усталости, накопившейся за десять
тысяч веков. Умерев, Эльфы собираются в залах Мандоса в Валиноре, и
оттуда, когда придет срок, они смогут вернуться.
Но люди действительно умирают и навсегда покидают Мир, и потому их
называют Гостями и еще Чужими. Смерть, их судьба - дар Илюватара, которому
с течением времени будут завидовать даже властители. Но тень Мелькора
омрачила этот дар, и Мелькор обратил доброе в злое, и надежду - в страх.
В древности Валар говорили Эльфам Валинора, что судьба людей была
определена второй музыкой Аинур. Судьбу же Эльфов после конца Мира
Илюватар не открыл никому, и Мелькор ничего не узнал об этом.

2. ОБ АУЛЕ И ЯВАННЕ
Рассказывают, что своим возникновением гномы обязаны Ауле,
сотворившему их во мраке Среднеземелья.
Так сильно желал Ауле прихода Детей, дабы передать ученикам свои
знания и свое искусство в ремеслах, что не смог дождаться завершения
замысла Илюватара. И Ауле создал гномов - такими, какие они и сейчас,
потому что образы Детей, которым предстояло явиться, были ему неясны. И
так как Земля пока была под властью Мелькора, Ауле постарался, чтобы
творения его оказались сильными и выносливыми.
Опасаясь, что другие Валар могут осудить его замысел, он трудился
тайно. И сначала он создал в пещере под одной из гор Среднеземелья семерых
отцов гномов. Однако Илюватар знал о том, что происходило. И в тот самый
час, когда труд Ауле был, к его удовольствию завершен, и Ауле начал
обучать гномов речи, которую он придумал для них - в тот самый час
Илюватар заговорил с ним, и Ауле, услыхав его голос, замолчал.
И Илюватар сказал ему: "Зачем ты сделал это? Почему ты пытаешься
создать то, что, как ты знаешь, выше твоих сил и не в твоей власти? От
меня ты, как дар, получил только свое собственное существование и ничего
больше, и потому существа, созданные твоей рукой и твоим разумом могут не
жить, а существовать, двигаясь только тогда, когда ты мысленно велишь им
двигаться, а если твоя мысль занята чем-нибудь другим, они останутся
недвижимы. Разве этого ты хотел?"
Тогда Ауле ответил: "Я не хотел этого. Я хотел создать существа, не
похожие на меня, чтобы любить и обучать их, дабы и они тоже смогли постичь
красоту За, сотворенную тобой. Потому что Арда кажется мне огромным
помещением для многих существ, которые могли бы насладиться в ней жизнью.
Тем более, что большей частью она еще не заселена и безгласна. В своем
нетерпении я был безрассуден, но все же стремление к творчеству, скрытое у
меня в сердце, заложено при моем сотворении самим тобой. Неразумный
ребенок, что превращает в игру замыслы отца, может делать это без злого
умысла, а только потому, что он сын своего отца. Но что мне сделать
теперь, чтобы ты окончательно не рассердился на меня?
Как сын своего отца, я предлагаю тебе эти существа, творения рук,
созданных самим тобой. Делай с ними, что пожелаешь. Но не должен ли я
уничтожить свою несовершенную работу?"
И Ауле поднял свой огромный молот, чтобы поразить гномов, и заплакал.
Но, тронутый его покорностью, Илюватар почувствовал сострадание к Ауле и к
его желанию, а гномы в ужасе отшатнулись от молота, склонили головы и
молили о милосердии. И тогда Илюватар сказал Ауле: "Я принял твое
творение, каким ты создал его. Разве ты не видишь, что эти существа имеют
теперь собственную жизнь и говорят собственными голосами! А ведь они не
уклонились от удара, не оспаривали принятого тобой решения".
И Ауле, обрадовавшись, отбросил свой молот и возблагодарил Илюватара,
сказав: "Пусть Эру благославит мою работу и исправит ее!"
Но Илюватар заговорил снова: "Как я дал бытие замыслам Аинур при
сотворении мира, так теперь я осуществлю твое желание и дам им жизнь, но
ни в чем другом я не буду исправлять дело твоих рук. И какими ты создал
их, такими они и останутся. Но я не допущу, чтобы эти существа появились
раньше Перворожденных моего замысла. Ни того, чтобы твое творение было
вознаграждено. Они будут спать во мраке под камнем и не появятся, пока не
пробудятся на Земле Перворожденные. И пока не настанет этот час, ты и твои
создания будете ждать, хотя бы и долго. Но когда придет время, они
проснутся и станут для тебя, как дети твои, и часты будут столкновения
между твоими и моими созданиями, детьми, которых я усыновил, и детьми,
избранными мною".
И тогда Ауле взял семерых отцов-гномов и уложил их отдыхать в
укромное место, а сам вернулся в Валинор и ждал, пока тянулись долгие
годы.
Так как гномам предстояло появиться в дни могущества Мелькора, Ауле
создал их сильными и выносливыми, и потому они тверды, как камень, упрямы,
крепки в дружбе и вражде и более стойко переносят тяготы изнурительного
труда, голод и телесные раны, чем все прочие, обладающие речью народы. И
гномы живут долго, намного дольше, чем дано жить людям - но не вечно.
В былые времена Эльфы Среднеземелья считали, что умершие гномы
обращаются в землю и камень, из которых они созданы, но сами гномы в это
не верят. Они говорят, что Ауле-творец, кого они называют Махал, заботится
о них и собирает их в Мандосе в отдельных залах, что, когда настанет конец
Мира, он даст им благословение и поместит среди детей. И тогда их делом
будет служба Ауле и помощь ему в перестройке Арда после Последней Битвы. И
еще они говорят, что семь отцовгномов снова и снова воскреснут в их
племени и опять будут носить свои древние имена. Из них в последующие
эпохи наиболее известным стал Дарин, родоначальник самого дружественного
Эльфам племени, чье местожительство было в Хазад-Думе.
Когда Ауле трудился над созданием гномов, он держал это в тайне от
остальных Валар, но в конце концов открыл свой замысел Яванне и поведал ей
все о том, что произошло. И тогда Яванна сказала ему:
- Эру милосерден. Я вижу, что сердце твое радуется, ибо ты получил не
только прощение, но и подарок. Однако, поскольку ты скрывал свой замысел
от меня вплоть до его завершения, твои дети будут мало любить то, что
люблю я. Больше всего им будут нравиться вещи, созданные их собственными
руками - так же, как их отцу. Они будут рыться в земле, а то, что растет и
живет в ней, не привлечет их внимания. Многие деревья почувствуют
безжалостные удары железа гномов.
Но Ауле возразил:
- Это же будет истинно и в отношении Детей Илюватара, потому что им
предстоит питаться и строить. И хотя то, что ты создала в своем
королевстве, имеет ценность само по себе и имело бы ее, если бы даже Дети
не появились, все же Эру даст им господство над твоими творениями, и они
будут пользоваться всем, что найдут в Арда, правда, как замыслил Эру, с
почтением к тебе и с благодарностью.
- Если только Мелькор не омрачит их сердце, - сказала Яванна.
И она не успокоилась и опечалилась сердцем, опасаясь того, что может
произойти в Среднеземелье в будущем. Потому она предстала перед Манве и
спросила:
- Король Арда, правда ли, что, как мне говорил Ауле, когда придут
Дети, они получат господство над всеми плодами моих трудов и будут делать
с ними все, что пожелают?
- Это так, - сказал Манве. - Но почему ты спрашиваешь? Разве тебе не
достаточно слов Ауле?
Тогда Яванна умолкла и собралась с мыслями. И она ответила:
- Потому что сердце мое тревожится, когда я думаю о грядущих днях.
Все мои труды дороги мне. Разве мало того, что Мелькор столько испортил?
Неужели ничего из придуманного мною не будет свободно от владычества
других?
- Если бы была возможность, что бы ты сберегла? - спросил Манве. -
Чем ты дорожишь из всего твоего королевства?
- Все имеет свою цену, - сказала Яванна, - и от каждого зависит цена
другого. Но Келвар могут убежать или постоять за себя, а Ольвар - растения
не могут. И среди них всех дороже для меня деревья. Они долго растут, а
срубить их можно быстро. И если они не платят дань плодами своих ветвей,
мало кто жалеет об их исчезновении. Так вижу я в своих мыслях. О, если бы
эти деревья могли говорить от имени всего, что имеет корни, и наказывать
тех, кто причинил им зло!
- Какая странная речь! - сказал Манве.
- И все же она была в Песне, - ответила Яванна, - потому что, пока ты
витал в небесах и вместе с Ульмо создавал облака и проливал из них дождь,
я поднимала вверх ветви огромных деревьев, чтобы принять этот дождь, и
пела Илюватару среди ветра и дождя.
Тогда Манве умолк, а мысль Яванны, что она вложила в его сердце,
стала расти и раскрываться, и Илюватар увидел это. И вот Манве показалось,
что Песня снова зазвучала вокруг него, и теперь он услышал в ней то, на
что раньше не обратил внимания. И наконец, вновь появилось видение, но
теперь оно не было далеким, потому что Манве сам находился внутри него. И
еще он увидел, что все поддерживала рука Илюватара. И рука прошла внутрь
видения, и из нее появилось много чудес, что доселе было скрыто от Манве в
сердцах Аинур.
И тут Манве очнулся и спустился к Яванне на Эзеллохар и сел рядом с
ней под Двумя деревьями. И Манве сказал:
- О, Коментари! Вот слова Эру: "Или кто-нибудь из Валар полагает, что
я не слышал всей Песни, не различил малейших звуков самого слабого голоса?
Знай: когда проснутся Дети, тогда вновь пробудится мысль Яванны и призовет
издалека Духов, и они будут бродить среди Келвар и Ольвар, а некоторые
поселятся там и будут внушать к себе благоговение и страх перед их
справедливым гневом. Но только на первое время: пока Перворожденные в
расцвете сил, а Второрожденные юны". Так сказал Эру. И разве ты,
Коментари, не вспомнишь теперь, что твоя песнь не всегда звучала в
одиночестве. Вспомни, твоя мысль встречалась с моей, и мы с тобой обретали
крылья, подобно огромным птицам, что парят над облаками. И этому предстоит
осуществиться по воле Илюватара еще до того, как проснутся Дети - на
крыльях, подобно ветру, появятся Орлы Повелителей Запада.
И тогда Яванна возрадовалась, и, встав, подняла руки к небесам и
воскликнула:
- Высоко поднимутся деревья Коментари, чтобы орлы короля смогли
поселиться там!
Но Манве тоже поднялся и, казалось, стал таким высоким, что голос его
доносился вниз, к Яванне, как будто из обители ветров.
- Нет! - сказал он. - Только высоты Ауле окажутся достаточно высокими
для Орлов. В горах поселятся они и будут слушать голоса тех, кто взывает к
ним. В лесах же появятся пастухи деревьев.
Затем Яванна рассталась с Манве и возвратилась к Ауле. Он трудился в
своей кузнице - выливал в форму расплавленный металл.
- Эру щедр, - сказала Яванна. - Пусть теперь твои дети остерегутся,
потому, что некая сила будет бродить в лесах, и гнев ее проснется, если
лесам будет грозить опасность.
- И все же мои дети будут нуждаться в дереве, - сказал Ауле и
вернулся к своей работе.

3. О ПРИХОДЕ ЭЛЬФОВ И О ПЛЕНЕНИИ МЕЛЬКОРА
Много времени жили Валар в блаженстве за горами Амана, озаряемые
светом деревьев. Но все Среднеземелье лежало в сумерках под звездами. Пока
сияли светильники, продолжался расцвет всего живущего, но все замерло,
когда снова воцарился мрак. Однако, уже существовали древнейшие формы
жизни: в морях большие водные растения, на суше - огромные деревья, а в
долинах среди одетых ночным мраком холмов жили таинственные существа,
древние и могущественные.
Исключая Яванну и Ороме, Валар редко бывали в тех землях и лесах.
Яванна жe бродила там, опечаленная, потому что рост всего живого
прекратился вместе с концом Весны Арда. И Яванна погрузила в сон многие
существа, появившиеся на свет Весной, дабы они не старели, а дождались
времени своего пробуждения, которое еще должно было прийти.
А на севере Мелькор укреплял свое могущество и бодрствовал, наблюдая
и готовясь, а злые существа, совращенные им, бродили повсюду, и во мраке
дремлющих лесов часто появлялись чудовища и страшные призраки. И Мелькор
собрал возле себя в Утумис своих демонов, тех духов, что первыми
присягнули ему в верности в дни его великолепия и стали больше других
схожи с ним в его падении. Сердца их пылали огнем, но мрак был их
облачением и ужас предшествовал им, и огненные бичи служили им оружием. В
позднейшие дни Среднеземелья их называли Бальрогами.
И в это мрачное время Мелькор создал много других различных чудовищ,
долго беспокоивших Мир, и власть его распространялась теперь и на юг
Среднеземелья.
И Мелькор построил также крепость и арсенал недалеко от
северно-западных берегов моря, дабы обезопасить себя от возможного
нападения из Амана. Этой крепостью командовал Саурон, военачальник
Мелькора, а называлась она Ангбанд.
Случилось так, что Валар собрали совет, потому что их начали
беспокоить вести, которые Яванна и Ороме приносили из внешних земель. И
Яванна выступила перед Валар, сказав:
- О вы, самые могущественные в Арда, слушайте! Видение Илюватара было
кратким и быстро исчезло, и нам не дано точно определить, сколько дней
осталось до назначенного часа. Но не сомневайтесь: он приближается, и уже
в эту эпоху сбудутся наши надежды, и Дети проснутся. Оставим ли мы земли,
где им предстоит жить, опустошенными и полными зла? Будут ли дети бродить
во мраке, когда у нас есть свет? Станут ли они называть Мелькора
повелителем, когда Манве восседает на Таникветиле?
И Тулкас воскликнул:
- Нет! Начнем войну! Разве не отдыхали мы от сражений слишком долго,
разве не восстановили наши силы? Или этот отщепенец всегда будет
противостоять нам?
Но по повелению Манве заговорил Мандос, и он сказал:
- Действительно, Дети Илюватара придут в эту эпоху, однако они пока
еще не пришли. Кроме того, предрешено, что Перворожденные придут во мраке
и прежде всего увидят звезды - большой свет повредил бы им. И в трудный
час они всегда будут взывать к Варде.
Тогда Варда ушла с Cовета и, взглянув с вершины Таникветиля, увидела
тьму Среднеземелья под бесчисленными звездами, тусклыми и далекими. И вот
она начала великий труд, величайший из всех трудов Валар со времен их
прихода в Арда. Варда взяла из хранилищ Тельпериона серебряные росы и
сотворила из них для Перворожденных новые, более яркие звезды. И по этой
причине ее, чье прозвище за труды в глубинах времен в За было Тинталле,
Зажигающая, Эльфы называли позднее Элентари, Королевой Звезд. В те времена
она сотворила Карпиль и Луниул, Нехар и Лумбар, Алькаринкве и Эллемире. И
она собрала в созвездия много других древних звезд и разместила их в Неме
и Аннарима, и Менельмар с его сияющим поясом, предвещающим последнюю битву
в конце дней. А высоко на севере, как вызов Мелькору, она поместила корону
из семи огромных звезд Валакирка, Серп Валар - знак судьбы.
Рассказывают, что когда прошло уже много времени после завершения
Вардой своего замысла, и Менельмар впервые поднялся на небо, а голубое
пламя Хелуинар замерцало в туманах над границами мира - в тот час
пробудились Дети Илюватара. Возле озаренного звездным светом озера
Куивиэнен, Воды Пробуждения, восстали они ото сна, ниспосланного им
Илюватаром, и когда они, еще в безмолвии, очнулись у Куивиэнена, первым,
что предстало их глазам, были звезды небес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36