- Хурин Талион, Моргот околдовал тебя, потому что тот, кто смотрит
глазами Моргота, видит все искаженным. Долго воспитывался твой сын Турин в
залах Менегрота, пользуясь любовью и почетом, как сын короля. И не по
нашей воле он ушел из Дориата. А впоследствии и жена твоя, и дочь нашли
приют здесь, и мы отговаривали Морвен, собравшуюся в Нарготронд. Это голос
Моргота в тебе обвиняет твоих друзей!
Хурин стоял неподвижно и долго смотрел в глаза королевы, и понял
правду обо всем, о несчастье, отмеренном ему Морготом, и, подняв сокровище
с пола, он подал его Тинголу, сказав:
- Прими, вождь, ожерелье гномов, как дар от того, у кого ничего не
осталось, и как память о Хурине, потому что теперь судьба моя свершилась,
и цель Моргота достигнута, но я больше не раб ему!
Затем он повернулся и покинул Тысячу Пещер. Никто не пытался
преградить ему путь, и никто не знал, куда он направился.
И говорят, Хурин бросился в море.
Когда Хурин ушел из Менегрота, Тингол долго сидел, глядя на бесценное
сокровище, и он подумал, что ожерелье нужно переделать, вправив в него
Сильмариль, и решил всегда носить его с собой, бодрствуя или во сне.
В те дни гномы все еще продолжали приходить в Белерианд, не малыми
группами, как раньше, а большими, хорошо вооруженными отрядами, и в
Менегроте они жили в отдельных помещениях и работали в кузницах.
Тогда как раз в Дориате находились искуснейшие мастера из Ногрода, и
поэтому король объявил им свое желание переделать Наугламир и вставить в
него Сильмариль. Увидев сокровище, гномы решили овладеть им, но они скрыли
свои мысли и согласились взяться за эту работу.
Они трудились долго, и Тингол, один, спускался к ним в кузницы и
сидел среди гномов, пока они работали. Настал день, когда его желание было
выполнено, и красота ожерелья была поистине велика.
Тогда Тингол, оказавшись среди гномов, хотел было взять ожерелье, но
гномы потребовали, чтобы он отдал им это ожерелье. Они сказали:
- По какому праву король эльфов притязает на обладание Наугламиром,
созданным нашими отцами для Финрода Фелагунда, который ныне мертв? Тингол
получил его из рук Хурина, а тот унес ожерелье, как вор, из мрака
Нарготронда.
Но Тингол понял, что скрывали их сердца. В гневе своем и гордости он
пренебрег опасностью и сказал им презрительно:
- Как вы, неуклюжее племя, смеете требовать что-либо от меня? - И
приказал им убираться без вознаграждения из Нарготронда.
Слова короля превратили их вожделения в ярость, они набросились на
него, схватили и убили его.
Тогда гномы, взяв Наугламир, покинули Менегрот и бежали через Регион
нa восток. Но весть о случившемся быстро распространилась по лесу, и лишь
немногие из отряда перебрались через Арос. Наугламир был отобран и
возвращен с великой скорбью королеве Мелиан.
Однако двое из убийц Тингола спаслись и вернулись в свой далекий
город в Синих горах, и там рассказали о случившемся, но далеко не все,
сказав, что гномы были перебиты в Дориате по приказу короля эльфов. Они
долго обдумывали способы мести.
И вскоре из Ногрода выступило огромное войско и, перейдя Гелион,
направилось через Белерианд на запад.
В Дориате произошли плохие перемены.
Мелиан долго сидела рядом с королем Тинголом, и мысли ее возвращались
к их первой встрече. Она знала, что ее расставание с Тинголом было
предвестием больших событий и что судьба Дориата уже приблизилась.
Сейчас Тингол лежал бездыханным, и дух его улетел в залы Мандоса, а с
его смертью изменилась и Мелиан.
Случилось так, что в это время ее власть над лесами Нелдорета и
Региона исчезла, и Дориат оказался без прикрытия от его врагов.
С тех пор Мелиан не говорила ни с кем, кроме Маблунга, приказав ему
оберегать Сильмариль и немедленно известить Берена и Лютиен в Оссирианде.
И сама она исчезла и вернулась в страну Валар, и больше Мелиан в этой
истории не упоминается.
А войско Наугрим проникло в леса Дориата, и никто не мог
противостоять им, потому что они были многочисленны и свирепы. Они
ворвались в Менегрот, и там они были убийцами многих эльфов и гномов, и
залы Тингола были разрушены и разграблены. Так пал Маблунг, и Сильмариль
был захвачен.
В то время Берен и Лютиен были на Тол Галене. Их сын Диор Элухиль был
женат на Нимлот. Сыновья Диора и Нимлот были Эдурад и Элурин, и еще у них
была дочь Эльвинг. Среди эльфов Оссирианда быстро распространилась весть,
что войско гномов перешло Гелион. Эта новость вскоре дошла до Берена и
Лютиен. Тогда Берен собрался и вместе со своим сыном Диором отправился на
север, и с ним ушли многие из Зеленых эльфов Оссирианда.
И случилось так, что когда сильно уменьшившееся войско гномов Ногрода
возвращаясь из Менегрота, снова пришло в Сарк-Атрада, оно было атаковано
врагами. И все леса наполнились звуком рогов, и на гномов посыпались
стрелы. Множество были убиты, некоторым удалось спастись от засады, и они
бежали на восток к горам. Но когда они поднимались по склонам, пастухи
деревьев загнали гномов в тенистые леса, и ни один из них не добрался до
дома.
В той битве у Сарк-Атрада Берен сражался в последний раз и сам убил
повелителя Ногрода, и сорвал с него ожерелье гномов. Но тот, умирая,
проклял это сокровище.
Тогда Берен, посмотревший внимательно, узнал тот камень Феанора,
который он вырезал из короны Моргота.
Когда все было кончено, сокровища Дориата сбросили в реку Аскар, и с
тогo времени она получила название - Рафлориэль, Золотое Ложе.
А Берен взял Наугламир и вернулся на Тол Гален.
Горе Лютиен не стало меньше, когда она узнала, что повелитель Ногрода
убит и с ним много гномов.
В это время Диор, наследник Тингола, простился с Береном и Лютиен,
вместе с женой Нимлот явился в Менегрот и поселился там. С ним ушли и их
сыновья Элурад и Элурин и дочь Эльфинг. Синдарцы приняли их с радостью и
уже не горевали о погибших родичах, а Диор снова восстановил славу
королевства Дориат.
Как-то осенней ночью кто-то постучался в ворота Менегрота, требуя
доступа к королю. То был повелитель Зеленых эльфов, спешивший из
Оссирианда, и привратники провели его к Диору. Пришелец молча подал королю
шкатулку и простился с ним. В этой шкатулке лежало ожерелье гномов, в
которое был вправлен Сильмариль.
Диор, взглянув на него, понял, что это знак того, что Берен Эрхамион
и Лютиен умерли и ушли за пределы мира.
Долго смотрел Диор на Сильмариль, который его отец и мать принесли из
царства ужаса Моргота. Затем Диор встал и обвил Наугламир вокруг своей
шеи. Теперь он казался самым прекрасным из детей мира всех рас.
И между эльфами, рассеянными по всему Белерианду, разнесся слух, что
Диор носит Наугламир, и говорили:
- Сильмариль Феанора снова пылает в лесах Дориата. - И клятва сыновей
Феанора снова пробудилась в их сердцах, потому что пока ожерелье носила
Лютиен, ни один эльф не отваживался напасть на нее, но теперь, узнав о
возрождении Дориата и возвышении Диора, семь братьев снова собрались и
направили Диору послание с требованием вернуть их собственность.
Но Диор ничего не ответил сыновьям Феанора и Колегорм убедил братьев
готовиться к нападению на Дориат.
Они явились неожиданно и сражались с Диором в Тысяче Пещер. И так
произошло второе убийство эльфа эльфами.
Там Колегорм пал от руки Диора, и Куруфин, и Смуглый Карантир, но
Диор был убит и с ним Нимлот, его жена, и жестокие слуги Колегорма
схватили его юных сыновей и бросили их умирать в лесу.
Маэдрос сожалел об этом и долго искал их в лесах Дориата, но тщетно,
о них нe рассказывает ни одна история.
Так был разгромлен Дориат, и он никогда уже не поднялся снова. Но
сыновья Феанора не получили того, чего добивались, ибо остатки народа
бежали от них, и среди беглецов была Эльвинг, дочь Диора. Им удалось
спастись, и они унесли с собой Сильмариль и принесли к месту впадения реки
Сирион в море.

23. О ТУОРЕ И О ПАДЕНИИ ГОНДОЛИНА
Рассказывают, что Хуор, брат Хурина, погиб в битве Бесчисленных слез,
а зимой того же года его жена, Риан, родила ребенка в дебрях Митрима. Он
получил имя Туор, и его взяла на воспитание Аннаэль из племени Зеленых
эльфов, которые обитали в тех холмах.
Когда же Туору исполнилось шестнадцать лет, эльфы задумали покинуть
пещеры Андрота и тайно отправиться к гавани Сириона. Но прежде, чем они
успели уйти, их атаковали орки и восточноязычные, и Туор был взят в плен и
отдан, как раб, Лоргану.
Три года он терпел это рабство, но в конце третьего года бежал и
возвратился в пещеры Андрота, и стал жить там один, и стал приносить
восточноязычным такой вред, что Лорган назначил цену за его голову.
Когда Туор жил так в одиночестве, то Ульмо вложил в его сердце
стремление покинуть землю отцов, потому что он избрал Туора орудием своих
замыслов.
Расставшись с пещерами Андрота, Туор отправился на Запад и нашел
Врата Нольдора. Оттуда темный туннель уводил под горы и выходил в Кирит
Ниниах, по которому бежал бурный поток.
Случилось так, что уход Туора не заметили ни люди, ни эльфы, и Моргот
ничего не узнал о нем.
А Туор пришел в Невраст и увидел Белегаэр, Великое Море, и был
очарован им, и беспокойство, охватившее его, привело его в глубины
королевства Ульмо.
А пока он поселился в Неврасте один.
Прошло лето этого года, и судьба Нарготронда приблизилась, но когда
наступила осень, Туор увидел семь огромных лебедей, летевших с юга. Туор
понял это, как знак того, что слишком долго медлил, и последовал за их
полетом вдоль морского побережья.
Так Туор пришел в покинутые залы Виньямара и, войдя туда, нашел щит,
доспехи и меч, оставленные там Тургоном по велению Ульмо.
И Туор, облачившись в них, спустился на берег, но с запада пришла
сильная буря, и среди шума раздался величественный голос Ульмо,
обратившегося к Туору. Ульмо приказал ему покинуть эти места и разыскивать
королевство Гондолин. И дал ему большой плащ, чтобы укрыть его от глаз
врагов.
А утром, когда буря затихла, Туор встретился с эльфом, стоявшим рядом
с стенами Виньямара. Это был Воронве, из Гондолина, тот, кто плавал на
последнем корабле, посланным Тургоном на Запад.
Узнав о приказе, полученном Туором от повелителя вод, Воронве
исполнился изумления и дал согласие проводить Туора к дверям Гондолина.
Поэтому они вместе покинули Виньямар и осторожно пробирались на восток.
Наконец, путь привел их к омутам Иврина, и они печально взглянули на
оскверненную драконом местность. И увидели кого-то, идущего быстро на
север. То был высокий человек, одетый в черное и вооруженный черным мечом.
Они не знали, кто он. Человек прошел мимо.
В конце концов, с помощью могущества Ульмо они добрались до двери
Гондолина, где были задержаны охраной. Их провели по ущелью Орфалх Эхор, и
они предстали перед Эктелионом, начальником ворот.
Там Туор сбросил свой плащ, и по вооружению сразу стало видно, что
его послал Ульмо.
По приказу Эктелиона зазвенели трубы, и эхо откликнулось в холмах, и
вдалеке раздался ответный звук труб.
Так Туор пересек Тумладен и оказался у ворот Гондолина.
Его провели вверх по лестнице к башне короля, и он увидел подобие
деревьев Валинора. Потом он предстал перед Тургоном, а справа от короля
сидела Идриль, его дочь.
И все, кто слышал голос Туора, изумились и стали сомневаться, вправду
ли это человек смертной расы.
И Туор предостерег Тургона, что проклятие Мандоса близко теперь к его
завершению, и он приказал Тургону уходить, оставив город, и идти вниз по
Сириону, к морю.
Тургон долго обдумывал совет Ульмо, и ему вспомнились слова,
сказанные Ульмо в Виньямаре:
- Не возлюби слишком работу рук твоих и замыслы твоего сердца и
помни, что истинная надежда Нольдора находится на Западе и придет из-за
моря.
Но Тургон стал теперь гордым, а Гондолин - прекрасным, как памятный
Тирион, Тургон все еще верил в тайну, скрывавшую город.
Маэглин всегда выступал на совете против Туора, и слова его казались
Тургону более весомыми.
Тургон не подчинился приказанию Ульмо, и страхи предательства
проснулись в сердце Тургона, и тогда было приказано замуровать вход в
двери.
Туор остался в Гондолине, и сердце Идриль потянулось к нему, а его -
к ней. Тайная ненависть Маэглина стала еще больше, потому что он желал
обладать ею, но Туор завоевал сердца народа, исключая Маэглина и его
приверженцев.
Весной следующего года в Гондолине родился Эрендиль Полуэльф, сын
Туора и Идриль. Поразительно прекрасен был Эрендиль.
Тогда дни Гондолина были полны радости и мира, и никто не знал, что
крики Хурина уже выдали Морготу место Скрытого Королевства. Но Идриль была
мудрой и дальновидной и велела подготовить секретный путь, которым можно
было покинуть город.
Как-то раз, когда Эрендиль был еще юным, Маэглин исчез. Он, как уже
говорилось, любил горное дело, был предводителем эльфов и часто выходил с
немногими спутниками за гряду холмов, а король не знал об этом.
И вот случилось так, что Маэглин был взят в плен орками и уведен в
Ангбанд. Пытки сломили его дух, и он купил себе жизнь, открыв Морготу
место, где находился Гондолин.
Велика была радость Моргота. Моргот послал его обратно в Гондолин,
чтобы никто не заметил измены, и Маэглин должен был помочь нападению
извне, когда придет час.
Наконец, в год, когда Эрендилю исполнилось семь лет, Моргот закончил
приготовления и бросил на Гондолин своих бальрогов, орков и волков. С ними
пошли и драконы, и теперь они стали многочисленны и ужасны.
Войско Моргота перебралось через холмы, и они подошли к самым стенам
города, и Гондолин был заключен в кольцо осады.
О подвигах отчаянной доблести - и не в последнюю очередь Туора -
много рассказано в "Падении Гондолина", и о битве Эктелиона с Готмогом,
повелителем бальрогов, где противники убили друг друга. Тургон погиб в
развалинах башни.
Туор пытался спасти Идриль, но Маэглин захватил ее и Эрендиля. Туор
бился c Маэглином на стенах и сбросил его оттуда.
Затем Туор и Идриль повели остатки народа Гондолина в потайной ход.
Беглецы пробирались опасным путем, когда на них напали орки из засады,
потому что Моргот поставил наблюдателей на высотах, и с орками был
бальрог. И едва ли бы беглецы спаслись, если бы им на помощь не пришел
Торондор. Орлы устремились вниз на орков и все орки были убиты, и вести о
беглецах не были известны Морготу.
Ведомые Туором остатки жителей Гондолина прошли через горы и
спустились в долину Сириона, и прошли в Нан Тетрен, где власть Ульмо еще
жила в потоке огромной реки. Там скитальцы отдохнули, но печаль их была
неизлечима.
И потому Идриль и Туор, покинув Нан Тетрен, ушли вниз по реке и
поселились возле устья Сириона, присоединив свой народ к отряду Эльвинг,
дочери Диора, и Эрейнион Джил-Гилад был провозглашен Верховным Королем
Нольдора в Среднеземелье.
А Моргот считал свой триумф полным и не придавал значения сыновьям
Феанора. Если Моргот и знал о поселении у Сириона, то не подавал вида,
выжидая часа, предоставив трудиться клятве и лжи.
Тем временем количество эльфов возле Сириона увеличивалось. С острова
Балар к ним приплыли моряки Сирдана и учили их мореходству и
кораблестроению. И они жили под защитой Ульмо.
Рассказывают, что в то время Ульмо явился в Валинор и говорил там с
Валар о нуждах эльфов. Он призывал Валар простить эльфов и спасти их от
власти Моргота, а также отвоевать Сильмарили. Но Манве не внял ему, и
клятву Феанора не мог отменить даже могущественный Манве.
В те дни Туор почувствовал приближение старости, и стремление к
морским далям стало сильнее, и он построил большой корабль и назвал его
Эрраме, Морское Крыло, и вместе с Идриль он отправился в плавание, и его
имя уже больше не встречалось ни в песнях, ни в рассказах. Но впоследствии
появилась песня, где говорилось, что Туор был причислен к старшей расе и
присоединился к любимому им Нольдору, и судьба его отделилась от судьбы
людей.

24. О ПУТЕШЕСТВИИ ЭРЕНДИЛЯ И О ВОЙНЕ ГНЕВА
Эрендиль Великолепный был тогда вождем народа, поселившегося в устье
Сириона, и его женой стала Эльвинг Прекрасная, и она принесла ему Эльронда
и Эльроса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36