- Вот и у меня драже, - сказал Федя. - Давай еще бутылку возьмем.
- Сейчас подумаю.
- Подумай, - согласился Федя.
- Нет! Не надо! Все! - Никитин решительно рассек рукой воздух. - Не боюсь! Вот сейчас встану и пойду!
- Куда? - не понял Федя.
- К ней.
- В гости? - уточнил Федя.
- В гости!
- А что ж с пустыми руками! Надо бутылочку купить!
- Идея...
- Бутылочку и банку шпрот, - Федя усовершенствовал идею.
- Духи! - растолковал Никитин. - Как же я сам не догадался...
Перед прилавком парфюмерного магазина стояла одна только женщина, но Федя, не умеющий ждать в очередях, отодвинул ее плечом.
- Простите, - извинился он. - На самолет опаздываем.
Женщина посмотрела на Федю в вегоневой старушечьей кофте, потом на Никитина в изысканном замшевом пиджаке, и на ее лице проступили следы усилий: видимо, она пыталась объединить этих двоих в одну компанию, но у нее не объединялось. Женщина пожала плечом и отошла от прилавка.
- Скажите, пожалуйста, какие у вас самые лучшие духи? - спросил Никитин у продавщицы.
- Тройной бери, тройной, - подсказал Федя.
- "Клема", пятьдесят рублей, - ответила продавщица.
- Сколько? - не поверил Федя.
- Пятьдесят, - невозмутимо повторила продавщица.
- Что? Да за такие деньги я сам в коробочку залезу!
- Вряд ли купят, - усомнилась продавщица, оглядывая Федю с ног до головы, со спортивных кед до потертой макушки.
- Вам платить или в кассу? - спросил Никитин.
- В кассу.
Никитин подошел к кассе. Федя устремился следом.
- Не балуй ее, Женя. Не балуй. Она тебе потом на голову сядет. Бери тройной. Все из одной бочки. Поверь...
- Она арфистка, - произнес Никитин и поднял палец.
- Артистка... - с пренебрежением повторил Федя. - Знаю я их. Им черную икру и брильянты подавай. А где ты ей брильянты возьмешь? Ты кем работаешь?
- Математик.
- И я математик. Вот и считай...
Никитин тем временем расплатился, отдал чек и получил "Клема" в изумрудной коробочке.
Федя понял, что дело сделано и уже ничего нельзя переменить.
- Красиво, - похвалил он. - Обмыть надо.
Ресторан "Гавана" был оформлен изнутри всевозможными циновками, деревяшками, с учетом латиноамериканского фольклора. Сплошные экзотические занавески полностью скрывали широкий Ленинский проспект за окном, и у Никитина было впечатление, что он не в Москве, а в Гаване.
Певица за окном пела "Бессаме муча", что значит "целуй меня, девушка".
- Сколько прекрасного заложено в людях, - философствовал Никитин. Взять хотя бы нас. Ведь мы же совсем не знакомы. А как вы ко мне отнеслись... С каким участием...
Федя скромно подвинул Никитину тарелку с салатом.
- Или вот, - продолжал Никитин, поставив локоть в тарелку. - Валерий Феликсович - член-корреспондент. Член четырех королевских обществ! Я его спрашиваю: подходит галстук? А он мне пиджак дал. А почему? Потому что он по-настоящему интеллигентен. Ведь что такое интеллигентность? Это не количество знаний. Сейчас все все знают. Настоящая интеллигентность это доброжелательность! Каждый человек прекрасен до тех пор, пока он не докажет тебе обратное. Вот мы с вами, в сущности, не знакомы. А вы проявили ко мне доброжелательность: время теряете, слушаете меня. Потому что вы - по-настоящему интеллигентный человек.
- Я такой, - согласился Федя. - А этот жлоб...
Собака... Собака, значит, - из стакана, а люди - прямо из бутылки. Не люблю я таких людей! Не уважаю!
- Я тоже, - легко согласился Никитин и выпил половину фужера.
- И начальник твой жлоб! - разоблачил Федя. - Всучил пиджак, а теперь всю жизнь попрекать будет.
- Ну что вы, он не будет...
- Глазами, - Федя слегка вытаращил свои глаза. - Так и будет все время показывать: я тебе пиджак дал, я тебе пиджак дал... Вот я у Петровича трешку взял, говорю: "С получки отдам". А он говорит: "Можешь не отдавать". Ну я и не отдал. Так он мне теперь глазами все время показывает, что я ему должен "спасибо" говорить.
Тьфу! Знал бы - отдал бы! Вот так и начальник твой.
- Он не такой, - заступился Никитин.
- Не та-акой... - передразнил Федя. - Что ж он тебе пиджак-то с пятном дал...
- Где пятно? - Никитин стал себя оглядывать.
- А вот...
На локте действительно было совсем свежее, влажное пятно.
- А раньше не было, - удивился Никитин. - Что же делать?
- Можно вывести, - успокоил Федя. - Спиртным надо.
Федя взял салфетку, окунул сев фужер с портвейном и потер салфеткой рукав. Пятно из бледно-серого стало темно-коричневым.
- Вот! Высохнет, ни фига не будет заметно, - пообещал Федя.
- И здесь немножко, - Никитин показал пятнышко возле кармана.
Федя замыл и там.
- Я тебе друг? - спросил Федя.
- Друг! - Никитин убежденно кивнул головой.
- Так вот. Слушай меня. Отдай-ка ты ему этот пиджак. Пусть он им подавится.
- Правильно, - согласился Никитин. - Надо сейчас же вернуть, а то вдруг запачкаю.
- Официант! - Федя щелкнул пальцами в воздухе, как кубинец. - Бутылку крепленого и банку килек! С собой!
Друзья подошли к подъезду.
Никитин еще раз при электрическом свете осмотрел пиджак. На нем горели размытые, почти черные пятна, похожие очертаниями на контуры Каспийского моря.
- Все равно видно, - огорчился Никитин.
- Не высохло еще, - успокоил Федя. - Высохнет, ни фига не будет заметно.
- Знаете что, Федя, а может быть, вы отнесете? - попросил Никитин. А то мне как-то... Вы скажите, что я заболел. А это обязательно высохнет. И поблагодарите. А? - Лицо Никитина приняло мучительное выражение.
- Давай, - легко согласился Федя. - А куда нести?
- Третий этаж, возле лифта. Справа.
Федя взял пиджак и пошел в подъезд.
Лифт не работал, и Федя отправился пешком. Он шел и считал лестничные пролеты за этажи. Третьим этажом у него оказался второй.
Федя позвонил в дверь возле лифта. Открыла бабушка в платочке, маленькая и уютная, похожая на лесного человечка.
- Академик дома? - спросил Федя.
- Какой академик? - не поняла бабушка.
- Ну, мужик твой.
- Нету.
- На. Держи. - Федя протянул пиджак. - Женька прислал.
- Ча во это?
- "Чаво", - передразнил Федя. - Слепая, что ли? Пинжак. Высохнет, ни фига не будет заметно. Премного благодарны. - Федя сунул ей в руки пиджак. - А Женька гриппом заболел. На больничном сидит. Так что спасибо...
Никитин стоял на том же самом месте, где он только что расстался с Федей, и смотрел на Наташино окно. Окно светилось золотисто-оранжевым светом, как спелая виноградина на солнце, и казалось, что там течет совсем другая жизнь - чистая, невинная, исполненная высокого смысла. Никитин смотрел на окно и испытывал острое чувство - торжественное и щемящее одновременно. Он никогда прежде не знал в себе такого чувства. Правда, и таким пьяным он тоже никогда не был.
Появился Федя.
- Все! - с удовлетворением сказал он. - Отдал!
- А он чего?
- А его нету. Я его бабе отдал. Ну и дуру же он себе нашел! А где бутылка? Выпил?
- Ну что вы! Вот она, - бутылка стояла на асфальте возле ног Никитина. - А вон Наташа!
Никитин показал на окно. Федя из вежливости посмотрел по направлению пальца.
- Слушай, а может, Нюрку позовем? - обрадовано предложил Федя. - Посидим, попоем, твоя поиграет, а моя попоет.
- Давайте в следующий раз. А сейчас... вы понимаете...
Я с Наташей не совсем знаком и приведу с собой еще двух совершенно посторонних людей. Это неудобно...
- Можно и без Нюрки, - не обиделся Федя.
- Нет, Федя. Все равно неудобно, - мягко и настойчиво возразил Никитин. - Большое вам спасибо за все. До свидания.
Никитин повернулся и пошел.
- Жень, постой! - Федя подбежал к нему и стал на его пути.
Никитин остановился.
- Жень, я тебе друг?
- Друг.
- Так вот, слушай меня. Не ходи. Она тебя обженит. Вот зуб даю - обженит.
- И очень хорошо.
- Женя! - Федя приложил руку к сердцу. - Я старше тебя, у меня опыт... Я уже про эту бабу все понял. Я тебе все про твою жизнь могу рассказать; ты с работы вернешься, устал как черт, так она тебя домой не пустит. Приведешь товарища, сядешь поговорить, так она нос воротит! Детей от тебя будет прятать, будто ты Гитлер... А еще я тебе скажу: она на тебя в прокуратуру на принудлечение подаст. Не ходи, Женя! Мой тебе совет - не ходи!
- Она не такая, - возразил Никитин. - Она нам обрадуется. Мы сейчас придем и скажем: "Здравствуйте, нам без вас одиноко". Она скажет: "А мне без вас". Мы скажем: "А мы вам духи принесли. Подарок из Франции".
- Фига мы ей принесем, - отредактировал Федя. - Духи-то в пинжаке остались. Ты же их в пинжак засунул. На сей раз Федя звонил в квартиру Гусаковых, и на сей раз ему отворила Изабелла - в вельветовых брючках. Изабелла серьезно отличалась от бабушки в платочке, она текла в совершенно другом возрастном коридоре и совершенно другого хотела от жизни. Но Федя не заметил никакой разницы.
- Опять я, - сказал он. - Там в пинжаке Женька духи забыл. Принеси, пожалуйста.
- Какие духи? Какой Женька? - Изабелла с недоумением глядела на Федю.
- Ну, который гриппом заболел. Я ж тебе говорил. Давай неси, пожалуйста. А то нас там баба ждет.
- Ничего не понимаю, - созналась Изабелла. - Я вас первый раз вижу.
- Может, скажешь, что я тебе пинжак не давал?
- Не давали.
- Ясно, - мрачно сказал Федя, повернулся и побежал вниз по лестнице.
Изабелла пожала плечом, закрыла дверь и прошла в комнату.
Гусаков сидел за столом и печатал на иностранной машинке.
- Кто там? - спросил он, не отрываясь от дела.
- То ли пьяный, то ли ненормальный.
В дверь снова позвонили.
- Опять, - сказала Изабелла. - Иди сам открывай. Я его боюсь.
Гусаков снял очки, положил их на стол и неторопливо пошел навстречу незваному гостю.
Отворил дверь.
В дверях стоял Никитин, всклокоченный и без пиджака.
Галстук был круто сдвинут набок, рубашка вылезла из штанов. Из-за его плеча выглядывал плюгавый мужичок, были видны только его кепка и один глаз.
- Женя? - удивился Гусаков.
- А говорила: нет дома, - уличил Федя Изабеллу. - Все время врет.
- У меня к вам серьезный разговор. Разрешите? - спросил Никитин.
- Ну... вообще-то я занят.
- Мы на секундочку, - пообещал Никитин. - Пошли, Федя!
Все вошли в комнату.
Диковинные ключи не произвели на Федю никакого впечатления.
- Ну, так слушаю вас, - сказал Гусаков, садясь в глубокое кожаное кресло.
- Товарищ академик, - начал Федя, - я вашей супруге отдал пинжак, вот он свидетель, - показал на Никитина. - А она говорит, что я ей ничего не отдавал.
- Не понял, - Гусаков нахмурился. - Какой пиджак?
- Ваш, ваш, Валерий Феликсович! - вмешался Никитин. - Замшевый. Тот, что вы мне дали. Там в кармане мы забыли духи, а нам сейчас без духов нельзя.
- Господи! Ну какой пиджак! Какие духи! - возмутилась Изабелла. - Что ты их слушаешь? Неужели ты не видишь, что они оба пьяны в зюзю.
- Видал? - в свою очередь, возмутился Федя. - Значит, я, по-твоему, пинжак этот себе взял? А куда я его дел?
Съел? В карман положил?
Федя вывернул карман. Оттуда вылетел полтинник, который Федя выручил за стакан.
Федя нагнулся, стал искать деньги.
- Подними ногу! - велел он Гусакову.
- Зачем?
- Жень! Скажи ему, чтоб поднял! Он на деньги наступил.
- Вот ваши деньги! - Изабелла подобрала с пола монету и брезгливо швырнула Феде.
- Тоже зажать хотели, - заподозрил Федя, пряча полтинник обратно в карман.
- А ну-ка давай убирайся отсюда! - велел Гусаков Феде. - Не то я сейчас милицию вызову!
- Вызывай! Давай разберемся! - самолюбиво согласился Федя. Обернулся к Никитину. - Видал? Дело шьют!
- Валерий Феликсович! Изабелла Петровна! - строго сказал Никитин. Вы меня извините, конечно, но вы оскорбляете достоинство человека. Достоинство моего друга. И я протестую!
- Женя! Иди домой и проспись! А завтра поговорим, - посоветовал Гусаков.
- Валерий Феликсович! Когда мне спать и где мне спать - это мое личное дело. И если ты мой начальник, то это не дает тебе право вмешиваться в мою личную жизнь.
Понятно, Валя?
- Так я сейчас вышвырну вас обоих! - Гусаков встал.
- А вот они! - беспечно заметил Федя и ткнул пальцем в раскрытую дверь. - Ну-ка иди сюда, - он поманил Изабеллу.
Изабелла, растерявшись, пошла за Федей, Гусаков за женой, Никитин за Гусаковым. Все вошли в спальню.
На трюмо среди косметики стояла изумрудная коробочка "Клема".
- Наша? - спросил Федя.
- Наша, - опознал Никитин.
- А говорила "не брала", бесстыжие твои глаза! - упрекнул Федя, открывая коробочку. Флакон был начат. - О! Отпила уже. Ну ничего. Водой дольем. Пошли!
Федя конфисковал духи и пошел из дома Гусаковых. В дверях он обернулся и сказал Изабелле с беззлобной укоризной:
- Старуха уже, а врешь как сивый мерин.
- До свидания, - великодушно попрощался Никитин.
Они вышли и закрыли за собой дверь.
Гусаковы стояли некоторое время в растерянности и просто не знали, как себя вести.
- Так... - проговорил Гусаков. - Что ты на это скажешь?
- Все нормально, - спокойно проговорила Изабелла.
- Что именно ты считаешь нормальным? - не понял Гусаков.
- Никогда не надо делать добрые дела. Еще ни одно доброе дело не осталось безнаказанным.
Друзья вышли из подъезда и решительно зашагали к дому напротив.
- Жлоб он и есть, - подтвердил Федя свои предположения.
- Ничего, завтра я с ним поговорю, - пообещал Никитин и вдруг на ровном месте всем телом грохнулся в лужу. И в это же самое время испуганно завизжала маленькая косматая собачонка. Дело в том, что Никитин запутался в поводке, невидимом в глубоких сумерках.
- Смотреть надо, - строго сказал хозяин, обидевшись за собаку. - Пойдем, Джек!
Джек затрусил за хозяином, потом оглянулся.
- Мяу, - сказал Никитин Джеку.
Джек ничего не понял и с удивлением посмотрел на своего хозяина.
Хозяин недоуменно пожал плечами.
Никитин поднялся и провел рукой по рубашке, пытаясь стереть грязь.
- Упал... - растерянно сказал он. - А как же я теперь пойду?
- Замыть надо, - посоветовал Федя. Пойдем к Витьку! Он тут рядом в котельной работает.
Наташа стояла и смотрела в окно напротив. Окно было темным. Наташе казалось, будто в ней самой тоже выключили свет.
Сосед напротив не пришел, как она полагала, потому что отвлекся на более высокую идею и забыл про такое незначительное событие, как Наташа.
Сосед напротив, как ей казалось, был молодой Циолковский или молодой Ломоносов, только без парика с косичкой и тощий. Он, наверное, изобрел ракету или готовил открытие, которое со временем должно было перевернуть все человеческие возможности. Но это со временем.
А сейчас он был молод, жил в однокомнатной квартире, пил по утрам молоко из пакета, а по вечерам сидел, подпершись, и смотрел на звезды.
Все знакомые молодые люди, которых она встречала, и знакомые ее знакомых были направлены на какие-то разовые радости. Они пили водку, незамысловато веселились и, казалось, не думали о том, что будет завтра и послезавтра. Их жизнь не была освещена перспективой дела, перспективой любви. День прошел - и ладно.
Наташа этого не понимала. Она постоянно к чему-то готовилась: то к вступительным экзаменам, то к выпускным. Сейчас она готовилась к конкурсу, и от этого зависела вся ее будущая жизнь. Во всяком случае, половина ее будущей жизни. А другая половина зависела не от нее, и это было очень тревожно.
Наташа подошла к телефону. Набрала "100". Равнодушный женский голос проговорил: "Двенадцать часов.
Ровно". Этот голос был совершенно равнодушен ко второй половине Наташиной жизни.
Она вздохнула, подошла к дивану и сняла с него поролоновые подушки. И в этот момент раздался долгий, торжествующий звонок в дверь.
Наташа вздрогнула. Торопливо поставила подушки на место и побежала в прихожую.
Отворила дверь.
Перед ней стояли трое: Никитин, Федя и Витек, друг Феди из котельной.
- Ребята! А вот это есть Наташа, громко представил Никитин.
- Очень приятно. Витек, - друг Феди степенно протянул руку.
Надо отметить, что Витьку было лет под шестьдесят.
- Федя, - познакомился Федя.
- Пошли, ребята! - пригласил Никитин и первым пошел в квартиру. - Наташа! А где тут у нас кухня?
Наташа стояла в прихожей и с недоумением оглядывала пришельцев.
Никитин сам набрел на кухню, подошел к раковине, открутил кран. Потом подставил под кран "Клема", налил туда воды. Закрыл крышку. Отнес Наташе.
- Это вам! - галантно преподнес Никитин. - Подарок из Франции.
Наташа растерянно взяла подношение.
- Проходите, - пригласил ее Федя.
Наташа прошла в свою комнату.
Мужчины уселись за стол. Федя поставил бутылку и кильки. Витек вытащил нож и стал открывать консервы.
- Наташенька, рюмочки, пожалуйста! - семейным голосом попросил Никитин.
Наташа стала доставать из серванта хрусталь.
- Маленькие, - недовольно заметил Федя. - Чашки давай.
Наташа поставила на стол рюмки и чашки.
- Садись! - велел ей Никитин.
Наташа присела на краешек стула.
- Ты любишь кильки? - спросил Никитин.
Наташа неуверенно кивнула.
- Видишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71