Товарищ Мирон, ваше слово.
Мирон отвернулся от Дары.
- Таким образом, панно-о-ве, - снова начал он, мне кажется, мы можем закончить наше заседание. Вопрос исчерпан.
- Ловко! - Пробормотал кто насмешливо.
- Разрешите, товарищ! - Вдруг сердито вмешался Сергей. - Нам всем известно, что именно эти взгляды вы всегда высказываете и чуть не за взгляды партии выставляете их. Так нельзя. Мы хотим объяснения.
Мирон улыбался.
- Вы хотите знать мои взгляды на эти вопросы, или то, что я говорю рабочим?
- Это одно и то же, надеюсь ...
- Нет, не совсем. Так что вам желательно?
Мирон уже не тянул слова. Движения сделались резкими, порывистыми, в глазах сияли веселые мстливи искорки.
- То, что вы, конечно, говорите рабочим. До последнего нам нет дела! - Также резко сказал Сергей.
- Хорошо! Я им говорю следующее: когда делаешь что либо делай целым существом своим. Ни умом, ни чувством, но и тем и другим вместе. Мнение простая, ни чуточку не криминального. Правда? И иллюстрирую ее всем тем, о чем так остроумно говорил товарищ Иона Только иллюстрирую. Суть не в иллюстрациях, а в уме. Например. Возьмем, хотя бы эту самую проституции и этого самого товарища Иону. Он, конечно, ходит в проституток и конечно ...
- Не судите по себе! - Вспыхнул Иона.
- Вы не ходите? - Удивился Мирон.
По сборам прошел ропот возмущения.
Мирон будто не заметил ничего. Только в губах промелькнула веселье.
- Прошу лиц не трогать! - Строго заметил председатель.
- Меня это удивляет ... поднял брови Мирон. - Недели три назад товарищи Петр, Рисецький и товарищ председатель вместе с вами были в публичной доме ... Разве не так, товарищ, Петя?
- O, j-а-а ... - По немецки протянул Петр таким тоном, будто гордился, что был, и важно расправил небольшие усики.
Председатель и Рисецький покраснели. Иона же быстро шагнул вперед и, взмахнув рукой, закричал:
- Я ходил туда, чтобы наблюдать таких ... как вы и ваш товарищ Петр! Можете даже в его спросить!
- Совершенно верно! - Степенно и беззаботно подтвердил Петр. -Товарищ Иона только подержал на коленях маленькую грешницу и в чистоте ушел. Мы же все остались.
Послышались возгласы возмущения и смех. Коля-то лихорадочно и громко доказывать Жени.
- Это низко и гадко! - Вдруг быстро с негодованием поднялась в углу Вера. - Это обычная манера господина Мирона отвечать на неприятные для его вопросы. Мы не имеем желания здесь слушать о всякой мерзость! Слышите! Вы отвечайте на поставленные вопросы. Голове! Следите же за порядком собрания!
Председатель шептался с Сергеем. На возглас Веры обернулся и постучал карандашом по столу. Красивые глаза ему злобно блестилы, с щек не сошли еще красные пятна.
Мирон, казалось, любовался из всего, что делалось и из любопытства присматривался к лицу. На выкрик Вирин улыбнулся.
- Товарищ Мирон! Вы хотите отвечать на запрос организации? - Вдруг резко спросил председатель. В гостиной стихло.
- Я же, одповидаю, - сказал Мирон.
- В таком случае прошу лиц не трогать. Это не ответ. Ваше слово.
- Вам же вопрос поставлен ясно, - закричала опять Вера, - не крутитесь и отвечайте: или вы признаете в проституции зло или нет?
- Признаю, - улыбнулся Миром.
- А-а ... В чем же это зло?
- В чем? Хм ... Много в чем ... Ну, хотя бы в том, что "порок торжествует, а добродетель унижается. Что топчется нравственность, что человеком пользуются, как каким либо мужиком в помещичьей экономии.
Вера побледнела и сильно закусила губу.
- А еще в чем? - Не зводючы с его потемневших глаз, глухо, угрожающе бросила.
- Еще? Хм! Мало ли в чем? - Пожал он плечами. - Ну, скажем, еще хотя бы в том, что ни одна порядочная женщина не гарантирована от измены мужа с этими животными. Ни одна мать не может быть покойной за своего сына. Ни одна порядочная девушка не может вечером выйти на улицу, чтобы не наткнуться на этих Падший. И мало того, они иногда имеют наглость появляться в порядочную семью! Разве это не зло? А заботы многим жалосливим дамам, которые приюты впоряжають.
Екатерина Андриевна покраснела.
- Разве это не зло? А дедушкам некоторым разве не забота? Мне случилось однажды слышать об одном уважительного, высоконравственного дедушки, который к тому воспылал братской любовью к другу "твари", что к насилию муссов был прибегнуть. Нашлись глупые люди, которые хотели в суд тянут, но дедушка имел такое довирря в гражданстве, что к суда не дошло. Подумайте, сколько случается порядочным людям страдать из этих мерзких девок!
Иван Андреевич сидел будто ничего и не было, хотя на его бросались быстрые взгляды, но Екатерина АндрИевна в явном возмущению Наклоняясь Семена Васильевича и то быстро и горячково зашептала ему. Семен Васильевич с насмешливо злобной, едва заметной улыбкой, покусював усы, и смотрел себе под! ноги.
Петр улыбался и громко тянул:
- O, ja-a ...
Вдруг к столу председателя подошел Сергей с каким листом бумаги в руках. На висках у его выступили красные пятна, лоб покрылся сеткой, морщин, глаза светились раздраженно и злобно.
- Прошу прощения! Господин председатель! - Начал он громко.
Все затихли и вернулись к нему.
- Учитывая, что господин Купченко через свою очевидную скромность не хочет поделиться с нами своими ценными мыслями что к проституции и одкараськуеться ... - Сергей
как сдержался, - аляповатыми и невежливым шутками, то позвольте мне перечитать собранию вот этого документа. Я его не читал еще, мне его только что дали, но судя по подзаголовке и по некоторым прогляненим мной местам, это должно быть нечто вроде символа веры сторонников проституции. Несколько вроде агитационного программу. Когда собрание ничего не имеют против ...
- Читайте, читайте! - Послышались голоса.
- Господин Купченко, или это письмо вам знаком? - Приподнял вверх бумага Сергей.
Мирон улыбнулся.
- Да, знаком.
- Может, вы согласны с ним?
- Совершенно-ом. . .
- Тем лучше, прошу внимания.
Сергей поправил пенсне и громко, с усиллям розбираючы гектографични буквы, начал читать:
"Отношение к проституции.
"Когда идешь к проституткы, то честно, не лукавя с собой, дай лекций себе, через что идешь к ней.
- Конечно! - Вставил Иона.
"Опытом своей жизни и умом проверьте свое желание. И когда опыт жизни твоей и разум сходятся с желанием твоим, ты прав. Иди и делай, что хочешь.
- Ого! - Снова бросил он. По его зашикали.
"Когда же опыт жизни твоей и мнение восстают, то сделай их постольку выразительными для самого себя, чтобы от их родилось чувство отвращения к желанию твоему. И желание исчезнет, ты также прав. "
"Но не делай того, что ум твой обо чувства признают плохим. Ложь перед другими может оправдана быть, перед собой же - никогда.
"Так те, что врут себе, крадутся, как воры, к проституткы, сами, зная, что делают плохо. Мужчина, без любви, но в "законный" брак купил женщину, не краснеет идя к ней, ибо сам думает, что покупать женщину с благословения громаданства - не есть зло. "
- Стиль по Апостольской писания - бросил Иона.
Все слушали очень внимательно. Даша вся упьялася очимa у Сергея, слегка даже наклонилась вперед.
"Но как бы ты не шел, помни, что идешь к человеку, от которого ждешь удовлетворения твоего желания.
"Когда некрасивый, одинокий, бедный, когда жизнью обиженного, в семье несчастный и не можешь иначе удовлетворить желания тела своего, то памьятай, идя к проституткы, что она по силе услугу оказывает тебе."
"Когда нравом загарячий и кровь покоя не дает и к проституткы идешь за успокоением, памьятай, что идешь к человеку, в которой чувствуешь потребность.
"Когда неумеренно, несдержанным жизнью приучил себя к похоти, как пьяниця вина, идя к проституткы, памьятай, что ищешь в ней пьяного удовольствие.
"Но как бы ты не шел, как к врачу за успокоением, как в кабак за поднятием, как на базар за куском хлеба, - памьятай, что идешь по услуге.
"Поэтому, если Уходя - уходи не как вор, не как то, что чувствует себя преступником, но как бы видя потрибуе?
,, Не обвиняй также, видходючы, проститутку за то, что не дала того, чего не может дать.
"Когда памьятатимеш это, не будешь мучить себя и проститутку пренебрежением к ней. Поймешь, что ни ты, ни она ни виновные за то, что создано веками жизни.
"Но много зла избежишь.
"Подняв ее в ее собственных глазах, полекшиш ее тяжелую профессию. Дашь ей возможность бороться за себя всеми доступными ей средствами. Вернешь большое счастье быть матиррю и гражданкой.
"Памьятай это, идя в проституткы. А более всего пусть памьятають ее близкие и самые проституткы: не те, что презирают, жалеют и врут сами себе, устранят зло. Презрением, жалости и ложью они увеличивают его. Не устранят его также сыты и довольны, но только нуждающиеся и недовольные, только те, что страдают.
"Больше всего всех пусть рабочие подумают над этим, потому что их дочери и сестры составляют наибольшую часть мешканиць публичной домов. Пусть памьятають, что они, как проституткы, продают себя и через продажу свои работы так же избавляет себя здибности творить, как их сестры родить. Не с моралью сытых и довольных считаться, но с собой и своим опытом. Всякая мораль устанавливается господствующими; рабочие же в господству не виноваты, значит не их и мораль современная. Только с собой пусть честные будут.Каждый, кто в такомуж как они, положению, тот будет согласен с ними. "
"Следовательно памьятай все это. И пусть каждый поступок твой плодом согласия ума и чувств твоего и только твоего, но не тех, кто иначе живет и чувствует. Любой честный только с собой! "
Сергей закончил и, улыбаясь, составил бумагу.
Собрание, очевидно, ждали не того. Зашелестел шопит. Большинство, судя по нерешительному, выражение лица, не знала, как реагировать. Коля горячился и с горящими щеками доказывал то Жени. Где кто посматривал на Мирона. Он с заметным любопытства присматривался к лицу.
Даша не подводила глаз и играла бахромой скатерти. Видно было нижнюю часть щеки, покрытой румьянцем.
Шопотиння начало переходить в негромкую разговор, и наконец послышались отдельные слова тех, которые спорили.
- Безусловно наивно! ... Утопия!
- Дебаты! Дебаты!
- Господин голове! К порядку!
- Да и к анархизму - два шага ... Мещанский индивидуализм.
- Полное отвержение! ...
- Председатель!
Шум побильшувався. Мирона нигде не чипалы, словно ждали чего.
Оля не сводила с него глаз, словно ловила взгляд, чтобы что-то сказать. Но он не смотрел в ее сторону.
Глава же советовался о чем-то с Сергеем и Ионой.
Шум и беспорядок побильшувались.
- Председатель! К порядку! Голове!
- Господа! - Наконец занял он свое место. - Учитывая то что мы имеем очень мало времени, вопрос же относится очень серьезно, поступило предложение товарища Сергея отложить дебаты к следующим сборов, назначив их яко Мога быстрее. Последний же время принять на объяснение товарища Мирона, когда он пожелает дать их.
- Нет, нет! Сейчас дебаты! .. Сейчас! .. Не хотим! испугались! ..
- Отложить! Отложить! .. Поздно ...
Крики смешались. Уже ничего нельзя было понять. Мирон вдруг поднял руку и резко сказал:
- Господа! Минуту внимания.
Все вернулись к нему и быстро утихли.
- Господа! Будут дебаты сейчас или потом, дело ясное - для этих сборов эта "программка", как здесь сказали, не годится. Ее место не здесь. Больше я никакого объяснения давать не хочу. Скучно и ненужно. Обдумывайте ее сами. По поводу же прочих вопросам, которые были затронуты товарищем Ионой, как хотите, могу дать пояснения и сейчас. Но поскольку имею мало времени, прошу меня не прерывать ли хотят собрание выслушать меня?
На лицах была розчарованнисть, невдволення, нерешительность.
- Позвольте несколько вопрос, - вдруг тихо спокойно произнес Иван Андреевич.
- По поводу проституции?
- Да ... Как вы относитесь ...
- По поводу проституции я больше объяснения давать не желаю.
- Позвольте! - Резко, зло крикнула Вера. - А как вы объясните то, что, несмотря на полезную и почетную профессию проституток, вы все-таки взяли свою сестру из публичной дома?Это честно, с собой?
Мирон внимательно посмотрел на Веру. По лицу ей, как капли дождя по стеклу, сбегали в низ струйкы, перешарпуючы губы.
Наступила полная тишина.
Даша, которая быстро подняла голову при вопросе Веры, словно затаила дыхание, ожидая ответа.
Мирон улыбнулся.
- Вот потому, что честный только с собой, никому лекций давать не имею желания. А тем более вам, Вера Семеновна.
- А-а! "Лекций"! Вторым проповедовать легко, а сами врете. Ложь - вся эта ваша проклямация! Ложь! Только свою розпустнисть хотите теориями объяснить ... Противно! Я сегодня видела вашу сестру, и она сама мне сказала, что ей только теперь хорошо , когда она среди честных людей живет Сама сестра ваша! Что же вы врете здесь со своими проповедями! Честность ваша ко вторым - нечестная! Слышите вы!
- Я никогда и не "проповедовал" правдивости и честности с другими, Вера Семеновна. Зря вы так волнуетесь и лезете в чужую жизнь ... Когда же с собой нечестный, то не вам об этом знать. Таким образом - резко бросил он к собранию, - хотите слышать мои дальнейшие объяснения? Время закончить эту комедию!
- Когда они будут такие, как ... - Начала было Вера, но ей не дали доказать.
- Слушаем! .. Слушаем ... Продолжайте.
Лицо Мирона было мрачным, губы сделались тонкими, голос звучал резко, решительно.
- Объяснение мои будут в том, же духе. Ни что к браку, ни к любви, ни что к интеллигенции я своих взглядов никому не навьязую. Когда же говорил рабочим об интеллигенции, то только как иллюстрацию нецильносты, вялости и нечестности с собой приводил. И братья примеру с их не советовал; считаться с их опинию не советовал. Интеллигент живет моралью и привычка, получивший в наследство от дедов - угнетателей. Интеллект же приспосабливает к угнетенным. От того разорванность и лживость с собой Например: каждый интеллигент признает интеллектом, умом полную интимнисть и свободу в делах любви. Любовь - личное дело каждого, и никто в это дело вмешиваться не может. Несмотря на это, идут венчаться так же, как и те, кто считал необходимым контроль церкви в делах любви. Это - полная видчуженнисть ума от чувства, например, самых высоких ... ну хотя бы с этого самого собрания, искренне убеждены, что санкция церкви не нужна. Несмотря на это все обвенчаны. Что это? Мысль, идея сама по себе, жизнь сама по себе. Лживость с собой, роздвоеннисть, разницы корень в мыслях и морали! И, действительно, я не советовал рабочим брать примера с, ну хотя бы с ... товарища Сергея, Дары, Михаила и других. Пусть со своим опытом считаются. Нужна санкция? Иди и винчайся. Не нужна? Не ври себе и не лукаво с собой.
- Постойте! - Вдруг перебил Семен Васильевич. - Детей же своих вы понесете крестить в церковь?
Мирон остановился. Вопрос был неожиданный. Забелели улыбки на лицах.
- Да, понесу, - решительно сказал он. Улыбки рассыпались жидким смехом.
- Как же это? Разве вы признаете санкцию церкви?
- Нет, но потому, что без метрического свидетельства НЕТ паса, а без паса же, как вам известно, в нашем высоконравственного гражданстве, что без души, то должен. Ибо иначе моих детей не будет на свете, их никто не примет ни на какую работу. Работу. Понимаете? Из двух зол - меньше.
- О, - так то и есть! - Кивнул головой Семен Васильевич. - То же и с венчанием, - из двух зол меньше.
Мирон улыбнулся.
- Неверно. НЕ винчаючись вы можете жить и працювать. Это - главное. Без паспорта же - вы делать не можете. Признать вы это должны, а если так, то этот ваш аргумент и есть та нечестность, то лукавство с собой.
- А второе вы забываете? - Вдруг не выдержала Катерина Андриевна.
- Что именно?
- А то, на что вы подвергаете женщину своим свободным любовью? Ваша теория очень удобна ... только для женщин! Хм!
- Я не понимаю, на что я подвергает женщину!
- Не знаете? А образы шопотиння рижних торгашей, дворников, а грязные намеки? Конечно, вас это не ложится! Хм! Но если даже женщина згожуеться, то каждый порядочный человек, когда он ее любит, а не желает под прикрытием теорий воспользоваться ее довиррям, должен защитить ее от грязи! Сам должен это сделать!
- Скажите, пожалуйста, - прервал ее Мирон, - если бы вы попали среди негров и они начали делать намеки и насмешливо шептаться, что вы белая, вам бы это казалось, оскорбительным? Только смешным?
- Простите, сударь, ваше несравненно очень неудачное.
- Как вам угодно. А мне кажется, что человеку, который до конца пересякнена каким убеждениям, просто смешное шопотиння других. Но дело, конечно, в том, что этому человеку и той женщине оскорбительные шопотиння дворников том, что они, по сути, опинию дворников дорожат и сами думают как дворники. Тогда зачем насиловать себя? Конечно, венчаться без лишних слов. Но для того, кто перенявся этим убеждением до конца, кто честен только с собой, потому смешные шопотиння дворников. И жене своей защищать не надо, ибо ей только смешно. Когда же ни смешно, тогда на чем же их союз любви? Люди, разные, разойтись и конец.
- Как просто и легко! А дети?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22