– Мне нравится твоя лживая натура.
Принцесса подняла голову, в ее блестящих черных волосах мелькнула голубизна:
– Ты меня отпустишь? Секс будет гораздо лучше, обещаю.
– Мне плевать, насколько хорошим он будет.
– Уверен? – Она натянула прикрученные к полу стальные цепи. – Разве ты не хочешь, чтобы я прикасалась к тебе?
Лэш улыбнулся, окинув взглядом ее обнаженное тело… которое теперь стало его собственностью, и он мог делать с ним все, что пожелает. Она была даром короля симпатов, жестом доброй воли, жертвой, ставшей также наказанием за свою измену.
– Никуда ты не денешься, – сказал он. – А трах будет фантастическим.
Он будет иметь ее, пока не сломит, а затем возьмет с собой на улицу, чтобы она нашла ему вампиров для убийства. Идеальные отношения. А если принцесса ему наскучит или не сможет удовлетворить его сексуально или в качестве вампиро-искателя? Он от нее избавится.
Принцесса уперлась в него взглядом, кровавый цвет ее глаз был столь же ярким, как и проклятье в голосе:
– Ты меня освободишь.
Лэш опустил руку и начал поглаживать свой член:
– Только, чтобы уложить тебя в могилу.
Ее улыбка была чистым злом, и его яйца напряглись, словно он вот-вот кончит.
– Посмотрим, – сказала она низким, глубоким голосом.
Личная стража короля накачала Принцессу до того, как Лэш покинул колонию вместе с ней, и, уложив ее на кровать, развела ей ноги в стороны как можно шире.
Ее лоно блестело для него, Лэш это видел.
– Я никогда тебя не отпущу, – сказал он, опустившись на колени и схватив ее за щиколотки.
Ее кожа была мягкой и белоснежной, сердцевина тела – розовой, в цвет сосков.
Он оставит на ее худощавом теле много отметин. И, судя по тому, как двигались ее бедра, ей это понравится.
– Ты моя, – прорычал он.
На волне внезапного вдохновения он представил ошейник Короля – своего старого ротвейлера – вокруг ее тонкой шейки. Именные ярлыки будут прекрасно смотреться на ней, так же, как и собачья цепь. Идеально. Идеально, мать вашу.

Глава 62
МЕСЯЦ СПУСТЯ…
Элена проснулась от звона фарфора и запаха чая Ерл Грей. Открыв глаза, она увидела доджена в форме, изо всех сил старающегося удержать массивный серебряный поднос. На подносе была свежая булочка, накрытая хрустальной крышкой, баночка клубничного джема, кусочек сливочного сыра на крохотном фарфоровом блюдечке и, что Элена любила больше всего, вазочка с еще нераспустившимся цветком.
Каждую ночь цветок был разный. Сегодня – веточка падуба.
– Сашла, правда, ты не обязана делать это. – Элена села, отодвинув простыни, такие тонкие и мягкие, что они касались кожи нежнее летнего воздуха. – Это мило с твоей стороны, но, честно говоря…
Горничная поклонилась и стеснительно улыбнулась:
– Мадам должна просыпаться к должной трапезе.
Элена подняла руки, когда ей на ноги поставили стойку, а сверху – поднос. Глядя на бережно отполированное серебро и заботливо приготовленную еду, она в первую очередь подумала о том, что то же самое ее отцу принес доджен-дворецкий по имени Эран.
– Вы так добры к нам, – сказала она, поглаживая изящное, с завитками основание ножа. – Все вы. Вы столь радушно приняли нас в этом шикарном доме, и мы очень вам благодарны.
Когда Элена подняла взгляд, глаза додженабыли полны слез, и горничная быстро промокнула их платочком:
– Мадам… вы и ваш отец преобразили этот дом. Мы исполнены счастья, что вы стали нашими хозяевами. Все… по-другому теперь, когда вы здесь.
Большего горничная ничего не сказала, но то, как она и весь персонал вздрагивали первые пару недель, показало Элене, что Монтрег был не самым мягким главой дома.
Элена слегка сжала руку женщины:
– Я рада, что у нас все получилось.
Отвернувшись, чтобы вновь заняться своими обязанностями, горничная казалась взволнованной, но счастливой. Она остановилась в дверях:
– О, привезли вещи мадам Люси. Мы разместили ее в гостевой комнате, рядом с покоями вашего отца. Кроме того, через полчаса приедет слесарь, как вы и просили.
– Все идеально, спасибо.
Когда дверь тихо закрылась и доджен ушла, напевая мелодию из Старого Света, Элена сняла крышку с тарелки и отрезала немного сливочного сыра. Люси согласилась переехать к ним и работать сиделкой и личным ассистентом отца Элены, и это просто замечательно. Более того, он без особых осложнений перенес переезд в новый особняк, его поведение и умственная стабильность уже очень давно не были в лучшем состоянии, но близость медсестры значительно облегчила тянувшееся годами беспокойство Элены.
Осторожность по отношению к нему оставалась приоритетом.
Здесь, в особняке, например, он не требовал, чтобы окна закрывали фольгой. Он предпочитал смотреть из них на сады, прекрасные, несмотря на зимнюю спячку, и, оглядываясь назад, Элена задумывалась, может он поднял железный занавес из-за того, где они жили? Он также чувствовал себя гораздо расслабленнее и спокойнее, неотрывно работал в гостевой комнате, соседней с его спальней. Он все еще слышал голоса, предпочитал порядок любому беспорядку и нуждался в лекарствах. Но это – рай, по сравнению с последней парой лет.
Завтракая, Элена обвела взглядом выбранную ею спальню и вспомнила о старом имении родителей. Подобные шторы висели в доме ее семьи, огромные персиковые, сливочные и красные драпировки ниспадали с рюшевых петель с бахромой. Стены также были роскошны, на шелковых обоях были изображены розы, идеально сочетавшиеся со шторами, а также с вязаным ковром на полу.
Элена тоже была дома, но в доме, построенном на песке – и не только из-за того, что ее жизнь казалась шлюпкой, которая опрокинулась в холодной воде, только чтобы внезапно вынырнуть в тропиках.
Ривендж был с ней. Неустанно.
Перед тем, как отойти ко сну, и сразу после пробуждения она каждый раз думала о том, что он жив. Ривендж снился ей, она видела его силуэт на мерцающем черном фоне, с опущенными руками и головой. Это было полной чепухой – вера, что он жив, и этот образ… предполагавший, что он мертв.
Как будто ее преследует призрак.
Мучает ее.
Элена с досадой отодвинула поднос в сторону, встала и приняла душ. Она переоделась, но одежда эта не была последним писком моды – такую же она покупала в Таргете или онлайн на распродаже в Мэйси до того, как все изменилось. А на ногах были… кеды, которые Рив держал в своей руке.
Но Элена отказывалась думать об этом.
Дело в том, что казалось неправильным потратить кучу денег на что-то. Будто, ничего из этого богатства ей не принадлежало – ни дом, ни персонал, ни машины, ни все нули на счете. Она до сих пор верила, что с наступлением ночи объявится Сэкстон со словами «о, простите, я ошибся, все это должно перейти к кое-кому другому».
Выйдет та еще накладка.
Элена взяла серебряный поднос и решила проверить отца, находившегося в конце крыла. Подойдя к его двери, она постучала носком кеда:
– Отец?
– Входи, дочь моя!
Элена поставила поднос на столик из красного дерева и открыла дверь в комнату, которую он использовал в качестве своего кабинета. Его старый стол перенесли из съемной спальни, и сейчас отец склонился над своей работой, как и всегда, повсюду разложив бумаги.
– Как Вы? – спросила она, подойдя и поцеловав его в щеку.
– Хорошо, очень хорошо. Доджен только что принес мне сок и трапезу. – Его изящная, костлявая рука обвела серебряный поднос, точно такой же, что принесли ей. – Я обожаю новых додженов, а ты?
– Да, отец, я…
– О, Люси, дорогая моя!
Когда отец встал на ноги и пригладил свой бархатный пиджак, Элена обернулась. Зашла Люси, одетая в прелестное серое облегающее платье и узловатый, связанный вручную, свитер. На ее ногах были Биркенстоки [192] и толстые, скомканные носки, которые, вероятнее всего, тоже были рукодельными. Ее длинные волнистые волосы были убраны с лица и аккуратно закреплены заколкой у основания шеи.
Все вокруг них изменилось, но она осталась прежней. Милой и… уютной.
– Я принесла кроссворд. – Она протянула выпуск Нью-Йорк Таймс, сложенный в четыре раза, и карандаш. – Мне нужна помощь.
– И я, как всегда, в вашем распоряжении. – Отец Элены галантно предложил стул Люси. – Присаживайтесь, и мы посмотрим, сколько клеточек удастся заполнить.
– Без него я бы не справилась, – Люси улыбнулась Элене, садясь на предложенный стул.
Заметив, как женщина слегка покраснела, Элена прищурилась, а затем посмотрела на лицо своего отца. Которое просто сияло.
– Оставлю вас наедине с вашей головоломкой, – сказала она с улыбкой.
Уходя, Элена услышала два пожелания «до встречи», и не могла не подумать о том, как приятно слышать этот стереоэффект.
Внизу, в главном фойе, она свернула налево, в настоящую столовую, и остановилась, восхищаясь хрусталем и фарфором в буфетах… А такжне сверкающим канделябром.
Однако на грациозных серебряных ветвях не возвышались свечи.
Никаких свечей в доме. Ни спичек, ни зажигалок. И прежде чем они въехали, Элена сказала доджену заменить газовые плиты на электрические. Аналогично, два телевизора, стоявшие в семейной части дома, были отданы персоналу, а мониторы камер безопасности перенесены с простого стола, в чулане дворецкого, в отдельную комнату с запирающейся дверью.
Не стоит искушать судьбу. Особенно с учетом того, что любой электронный экран, даже на мобильниках и калькуляторах, все еще заставлял отца нервничать.
В их первую ночь в особняке, Элена с болью в сердце показала отцу все, камеры безопасности, сенсоры и радио, не только в доме, но и во всех владениях. Она не знала, как он справится с переездом, переменами во всех мерах безопасности, но устроила ему тур сразу после того, как он принял лекарство. К счастью, он рассматривал улучшенные жилищные условия как возврат к норме, и ему нравилась мысль, что здесь есть система, наблюдающая за всем имением.
Может, это еще одна причина, по которой он не считал необходимым закрывать окна. Ему казалось, что теперь за ним присматривают.
Миновав откидную дверцу, Элена зашла в кладовую, а потом в кухню. Поболтав с дворецким, который начал готовить Последнюю Трапезу, и похвалив одну из горничных за то, как она отполировала перила главной лестницы, Элена направилась в кабинет, располагавшийся на другой стороне дома.
Дорога была длинной, через множество красивых комнат, и по пути Элена проводила рукой по антиквариату, резным косякам и покрытой шелком мебели. Этот восхитительный дом сильно облегчит жизнь ее отца, и в результате у нее появится больше времени и духовной энергии, чтобы сосредоточиться на себе.
Она не хотела этого. Она в последнюю очередь нуждалась в свободном времени с чепухой в голове в качестве компании. И даже если она метила на победу в конкурсе «Мисс Уравновешенная», Элена хотела приносить пользу. Может, ей и не нужны деньги, чтобы оплачивать крышу над головой того малого, что осталось от ее семьи, но она всегда работала и любила цель и сущность того, чем занималась в клинике.
Вот только, она сожгла тот мост.
Как и остальные тридцать или около того комнат в особняке, кабинет был обставлен в стиле европейских королевских владений: изящные алые узоры украшали стены и диваны, множество кисточек на портьерах, немало насыщенных, ярких картин, которые словно открывали окна в другие, еще более идеальные миры. Хотя, одна вещь сюда не вписывалась – голый пол. Диваны, антикварный стол, все столики и стулья стояли прямо на отполированном деревянном полу, центр которого был немного темнее, чем по краям, будто когда-то на этом месте лежал ковер.
Когда она спросила об этом додженов, они объяснили, что на ковре было не выводимое пятно, и поэтому у дилера в Манхэттене, занимающегося антиквариатом, заказали новый. Они не стали вдаваться в подробности, но учитывая их щепетильный подход к своей работе, Элена могла лишь представить, что бы сделал Монтрег, обнаружив изъян, каковы бы ни были его причины. Например, пролитый чай на подносе? Несомненно, у додженов бы возникли большие проблемы.
Элена обошла голое место на полу и села за стол. На кожаном пресс-папье лежали ежедневный выпуск Колдвелл Курьер Жорнал, телефон, миловидная французская лампа и очаровательная хрустальная статуэтка птицы в полете. Ее старенький лэптоп, который она пыталась вернуть в клинику до того, как переехать с отцом в этот дом, идеально вошел в большой плоский ящик под столешницей – Элена держала его там на случай, если войдет отец.
Она понимала, что может позволить себе новый ноутбук, но, опять же, не собиралась покупать другой. Как и с одеждой, ей вполне хватало Делла, и она уже привыкла к нему.
А может, она немного зациклилась на привычном. И, боже, ей это было нужно.
Поставив локти на стол, она посмотрела на пятно на стене напротив, где должен был висеть захватывающий морской пейзаж. Картину вынесли из комнаты, и обнаружившийся за ней сейф напоминал невзрачную женщину, скрывавшуюся за эффектной бальной маской.
– Мадам, пришел слесарь.
– Пожалуйста, впусти его.
Элена встала на ноги, подошла к сейфу и прикоснулась к его гладкой, матовой поверхности и черно-серебряному циферблату. Она нашла его только потому, что была настолько очарована изображением заходящего за океан солнца, что импульсивно положила руку на раму. Когда вся картина подалась вперед, Элена испугалась, что каким-то образом повредила ее, но, взглянув за раму… она обнаружила тайник.
– Мадам? Это Рофф, сын Россфа.
Элена улыбнулась и подошла к мужчине в черном комбинезоне и с черным ящичком для инструментов. Когда она протянула ему руку, он снял кепку и низко поклонился, будто встретился с кем-то особенным. Что казалось чрезвычайно странным. Элена столько лет была простой гражданской, и формальности причиняли ей неудобства, но она понимала, что должна позволить другим чтить светский этикет. А слова «что вы, не следует», обращенные к додженам, рабочим или советникам, лишь все усложняли.
– Спасибо, что пришли, – сказала она.
– Служить вам одно удовольствие. – Он взглянул на стенной сейф. – Этот?
– Да. У меня нет комбинации к нему. – Они подошли к сейфу. – Я надеялась, вам удастся открыть его.
Он вздрогнул и не смог этого скрыть, что совсем не обнадеживало
– Что ж, мадам, я знаком с такой разновидностью сейфов, и вскрыть его непросто. Мне придется сверлить, чтобы миновать замки и открыть его, и будет довольно шумно. Кроме того, когда я закончу, сейф будет испорчен. Я не хочу проявить неуважение, но комбинацию точно никак нельзя найти?
– Я даже не знаю, где искать. – Она взглянула на полки с книгами, а затем на стол. – Мы только что въехали, и никаких инструкций не было.
Мужчина проследил ее взгляд и тоже осмотрел комнату:
– Обычно владельцы оставляют подобные вещи в потайных местах. Если бы удалось найти комбинацию, я бы показал, как изменить ее, чтобы вы и дальше могли использовать сейф. Как я и сказал, если придется сверлить, его нужно будет заменить.
– Ну, я обыскала стол, когда осматривала дом, после того, как мы въехали.
– Вы нашли в нем какие-нибудь потайные отделения?
– Эмм… нет. Но я всего лишь пролистала отдельные бумаги и пыталась найти место для своих вещей.
Мужчина кивнул на мебель:
– В большинстве таких столов есть, по меньшей мере, один ящик с ложным дном или стенкой, за которой скрывается небольшое пространство. Я не хочу показаться дерзким, но могу ли я попытаться помочь вам найти один из них? К тому же, в подобной комнате потайные места могут быть и в молдингах.
– Вторая пара рук не помешала бы. Спасибо. – Элена подошла к столу и один за другим вытащила из него ящики, расставляя их на полу, рядом друг с другом. Тем временем мужчина достал ручку-фонарик и заглянул в открывшиеся прорехи.
Элена колебалась, когда настала очередь большого ящика в левом углу, – она не хотела разглядывать то, что положила туда. Но ведь слесарь не мог видеть сквозь него.
Выругавшись себе под нос, Элена потянула за медную ручку и не стала смотреть на собранные ею вырезки из Колдвелл Курьер Жорнал, каждая из которых была согнута пополам, дабы скрыть статьи, которые она уже прочитала и сохранила, хоть и не желала перечитывать снова.
Она поставила ящик как можно дальше:
– Что ж, это последний.
– Мне кажется, здесь… – раздался эхом голос мужчины, голова которого была где-то под столом. – Мне нужна рулетка из моего ящичка…
– Вот, держите.
Когда она передала инструмент, он казался удивленным тем, что она ему помогает:
– Спасибо, мадам.
Элена встала рядом с ним на колени, когда он снова нырнул под стол:
– Что-то не так?
– Здесь, похоже… Да, здесь есть какая-то пустота. Сейчас… – Раздался скрип, и рука мужчины дернулась. – Готово.
Он сел, держа в руках, защищенных рабочими перчатками, грубоватую коробочку:
– По-моему, крышка открылась, но я предоставлю это вам.
– Вот это да, чувствую себя Индианой Джонсом[193], только без кнута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70