– Не могли бы вы рассказать, где были вчера поздно вечером?
Да не совсем, подумала она. Потому что в то время она убивала одного вампира, и это его абсолютно не касалось.
– Я была здесь, в клубе. А что?
– Это может кто-нибудь подтвердить?
– Да. Вы можете поговорить с айЭмом или любым другим сотрудником. При условии, что вы расскажете мне, что, черт возьми, происходит?
– Прошлой ночью на месте убийства мы обнаружили предмет одежды, принадлежащий Грэйди.
О, черт, она осатанеет, если кто-то пришил ублюдка.
– Но не его тело?
– Нет. Мы нашли куртку с рисунком на спине в виде орла. Всем известно, что он носил такую же. Что-то вроде его личной подписи.
– Как интересно. А почему вы спрашиваете, где вчера была я?
– На куртке пятна крови. Мы не уверены, принадлежит она ему или нет, но завтра все узнаем.
– Опять же, почему вы хотите знать, где была я в это время?
Де ла Круз уперся ладонями в стол и наклонился, его шоколадного цвета глаза были чертовски серьезны.
– Потому что у меня такое чувство, что вы хотели бы видеть его мертвым.
– Мне не нравятся мужчины, склонные к насилию, это правда. Но все, что у вас есть, это пиджак, но не тело, и более того, прошлой ночью я была здесь. Так что если кто-то и прикончил его, то это была не я.
Он выпрямился.
– Вы организуете похороны Крисси?
– Да, завтра. Некролог выйдет в сегодняшней газете. Возможно, у нее было не много родственников, но на Торговой ее любили. Мы здесь как одна большая, счастливая семья. – Хекс слегка улыбнулась. – Оденете траурную повязку, Детектив?
– Я приглашен?
– У нас свободная страна. И вы ведь в любом случае придете, так ведь?
Де ла Круз искренне улыбнулся, агрессия в его глазах поугасла.
– Да, я хотел бы придти. Вы не против, если я проверю ваше алиби? Есть возражения?
– Да без проблем. Я позову их прямо сейчас.
Пока Хекс говорила что-то в свои часы, детектив осмотрел офис, и когда она опустила руку, сказал:
– Вам не очень-то нравится украшать офис.
– Я люблю, чтобы рядом было только необходимое, и чтобы все это стояло на своих местах.
– Ага. Моя жена увлекается дизайном. У нее талант наводить уют. Это так мило.
– Похоже, она хорошая женщина.
– Да, она такая. К тому же готовит лучший кесо[121] из всех, что я, когда либо, пробовал. – Он посмотрел на Хекс. – Вы знаете, я много слышал об этом клубе.
– Да ладно.
– Да. Особенно от моих заместителей.
– А.
– И я проделал небольшую домашнюю работу по Грэйди. Летом он был арестован по обвинению в хранении наркотиков. Дело еще не закрыто.
– Ну, я уверена, его привлекут к ответственности.
– Его уволили из этого клуба незадолго до ареста, не так ли?
– За кражу наличных из бара.
– И все же вы не заявили на него.
– Если я буду звонить в полицию каждый раз, когда кто-то из моих сотрудников тырит зелень у заведения, то на ваш номер придется подключить тариф «любимый».
– Но я слышал, что это была не единственная причина, по которой он получил пинка под зад.
– Правда?
– Торговая, как вы сказали, одна большая семья, но это не значит, что здесь не любят поболтать. И мне сказали, что его уволили, потому что он торговал в клубе наркотой.
– Ну, что и следовало доказать. Мы ни за что не позволим кому-либо торговать этим дерьмом на нашей территории.
– Потому что это территория вашего босса, и ему не нужна конкуренция.
Она улыбнулась.
– Не существует никакой конкуренции, Детектив.
И это была правда. Здесь заправлял Ривендж. И точка. Любые уроды, кто попытался по-тихому сбыть свои мелкие дозы под крышей клуба – наказывались. Причем жестоко.
– Честно говоря, я никак не пойму как вы это делаете? – пробормотал Де ла Круз. – Здесь годами идет торговля, но до сих пор никому не удалось получить достаточного основания для обыска.
Это потому, что человеческим разумом, даже тем, что был в голове полицейского, можно было легко манипулировать. Все, что они видели или, о чем говорили, можно было стереть из их памяти в мгновенье ока.
– Ничего тайного здесь не происходит, – сказала она. – Таков наш подход к делу.
– Ваш босс здесь?
– Нет, сегодня его не будет.
– Так он доверяет вам вести свой бизнес, пока его нет?
– Как и я, он никогда не отлучается надолго.
Де ла Круз кивнул.
– Хорошая политика. Раз уж на то пошло, не знаю, слышали ли вы об этом, но, похоже, началась война за территорию.
– Война за территорию? Я думала, обе части Колдвелла живут в мире друг с другом, и река больше не делит город пополам.
– Война за наркотическую территорию.
– Не знала об этом.
– Это еще одно дело, которым я сейчас занимаюсь. Мы нашли в реке тела двух дилеров.
Хекс нахмурилась, удивившись, что не слышала об этом раньше.
– Ну, наркотики тяжелый бизнес.
– Оба убиты выстрелом в голову.
– Подробности не обязательны.
– Рики Мартинес и Айзек Раш. Вам знакомы эти имена?
– Слышала о них, но лишь из газет. – Она положила руку на аккуратную стопку на столе. – Люблю почитать прессу.
– То есть, вы уже читали статью о них в сегодняшнем выпуске?
– Пока нет, но я как раз собиралась сделать перерыв в работе. Планировала полистать Дилберта[122].
– Это тот комикс об офисе? Я долгое время был поклонником Кальвина и Хоббса[123]. Очень расстроился, когда его закончили выпускать, а новую серию начинать не стали. Я, видимо, безнадежно отстал от жизни.
– Вам нравится то, что нравится. Ничего страшного в этом нет.
– Моя жена говорит то же самое. – Де ла Круз еще раз окинул офис взглядом. – Так вот, пара свидетелей подтвердила, что они оба заходили прошлой ночью в этот клуб.
– Кальвин и Хоббс? Один – ребенок, другой тигр. Моя охрана вряд ли бы пропустила их.
Де ла Круз усмехнулся.
– Нет, Мартинес и Раш.
– А, ну вы же сами прошли сегодня через весь клуб. Каждую ночь здесь бывает огромное количество людей.
– Вы правы. Это один из самых популярных клубов в городе. – Де ла Круз сунул руки в карманы брюк, откинув пальто назад, ткань его пиджака обтянула грудь. – Один из наркоманов, что живет под мостом, видел здесь старенькой Форд и черный Мерседес, а после того, как они уехали, за ними проследовал хромированный Лексус.
– Торговцы наркотиками могут позволить себе хорошие машины. Хотя, Форд не вписывается в эту картину.
– На чем ездит ваш босс? На Бентли, вроде? Или он уже сменил машину?
– Нет, у него до сих пор Б.
– Дорогая машина.
– Очень.
– Вам знаком кто-нибудь, кто ездит на черном Мерседесе? Потому что свидетели видели, как такой же автомобиль появлялся неподалеку от того места, где нашли куртку Грэйди.
– Не сказала бы, что я знаю многих владельцев Мерседесов.
Раздался стук в дверь, в кабинет вошли Трэз и айЭм. Мавры заставили детектива почувствовать себя Хондой, припаркованной между двумя Хаммерами.
– Ну, я вас оставлю, беседуйте, – сказала Хекс, будучи абсолютно уверенной в друзьях Рива. – Увидимся на похоронах, Детектив.
– Если не раньше. Эй, ??вы когда-нибудь задумывались о том, чтобы развести здесь цветы? Сразу будет другой вид.
– Нет, у меня талант убивать все живое. – Она жестко улыбнулась. – Вы знаете, где меня найти. Увидимся позже.
Закрыв за собой дверь, она остановилась и нахмурилась. Территориальные войны плохо влияют на бизнес, и если Мартинеса и Раша пришили, то это верный признак того, что, несмотря на декабрьскую непогоду, в Колдвелле скоро станет очень жарко.
Дерьмо, а это последнее, что им сейчас нужно.
Вибрация в кармане подсказала, что кто-то жаждет поболтать с ней, и она ответила на звонок сразу, как только увидела на дисплее имя звонившего.
– Ты уже нашел Грэйди? – мягко спросила она.
Бас Большого Роба был полон раздражения:
– Ублюдок должно быть в бегах. Молчаливый Том и я, мы обошли все клубы. Были у него дома, и даже пообщались с парочкой его приятелей.
– Продолжайте искать, но будьте осторожны. Его куртку нашли на месте еще одного убийства. Копы плотно занялись его поисками.
– Мы не успокоимся, пока не пришлем его тебе в расписной коробке.
– Молодцы. А теперь хватит разговоров, возвращайтесь к поискам.
– Без проблем, босс.

Глава 31
Внутри ванной комнаты царила кромешная тьма, Ривендж врезался в мраморную стену, споткнулся на мраморном полу и ударился о мраморную столешницу. Его тело ожило, он ощущал покалывания, боль от впившихся в бедра ногтей, дыхание обжигало легкие, сердце колотилось в груди.
Рив откинул атласное покрывало, силой мысли включил свет и посмотрел вниз.
Его член был твердым и толстым, блестящим от смазки и полностью готовым к проникновению в женское тело.
Срань... господня.
Он огляделся. Со зрением все было в полном порядке, цвета в ванной все еще были черными, белыми и серо-металлическими, стенка джакузи поднималась от самого пола, и ее глубина была очевидна. И все же, несмотря на то, что ничто не казалось плоским или рубиново-красным, его чувства были совершенно живыми, кровь горячим потоком бежала по венам, кожа жаждала прикосновений, а приближающийся оргазм требовал высвобождения.
Он только что полностью связался с Эленой.
И значит, по крайней мере, в данный момент, когда он отчаянно захотел заняться с ней сексом, вампирская сторона в нем победила его симпатскую природу.
Его потребность в ней преодолела его темную сторону.
Должно быть, дело в связующих гормонах, подумал Рив. Связующие гормоны, которые нарушили его внутреннюю химию.
В осознании этой новой реальности не было ни парящей радости, ни чувства триумфа, не возникло немедленного импульса броситься на нее и жестко и глубоко войти. Все, что он мог сейчас делать, это смотреть вниз, на свой член и думать о том, в ком тот недавно побывал. Что он делал с ним... и остальными частями своего тела.
Ривенджу хотелось отрезать эту штуку к чертовой матери.
Ни в коем гребаном случае он не станет замешивать в это Элену. Только вот... он не мог вернуться к ней в таком виде.
Рив обхватил свой возбужденный член широкой ладонью и начал гладить себя. Ох... твою ж мать... как хорошо...
Он представил, как его тело накрывает Элену, как ее тепло проникает в его рот и струится по горлу. Он видел, как раздвигаются ее бедра, открывая блестящую мягкость, его пальцы скользят внутри нее, а она стонет и двигается под ним.
Яйца стали твердыми, как кулаки, поясница ходила волнами, и этот его отвратительный шип стремился в бой, хотя войти ему сейчас было не во что. Из горла рвался рев, но он сдерживал его, закусывая губы, пока не почувствовал вкус собственной крови.
Прислонившись к столешнице, Рив кончил себе на руку, но все равно продолжил двигать ладонью по всей длине члена. Он кончал снова и снова, пачкая зеркало и раковину, но по-прежнему желал большего, как будто его тело не получало разрядку пол тысячелетия, как минимум.
Когда буря окончательно улеглась, он осознал что... вот дерьмо, опирался о стенку, уткнувшись лицом в твердость мрамора. Его плечи поникли, а бедра дергались, как у марионетки с привязанными к пальцам ног ниточками.
Трясущимися руками, он протер стену одним из полотенец, что лежало аккуратно сложенным на полке, очистил столешницу, зеркало и раковину. Затем развернул еще одно полотенце и провел им по рукам, члену, животу и ногам, потому что, как оказалось, запачкал себя не меньше, чем ванную.
Когда он, наконец, взялся за дверную ручку, прошел уже почти час, и Ривендж был практически уверен, что Элена ушла, за что он ее совершенно не винил: женщина, с которой он, по существу, занимался любовью, предложила ему свою вену, а он сбежал и закрылся в ванной, словно испуганная девчонка.
Потому что у него встал.
Господь Всемогущий. Этот вечер, который и начался-то не очень хорошо, в конечном итоге превратился в огромную пробку на дороге, ведущую в Отношения-сити.
Рив напрягся и открыл дверь.
Когда свет из ванной комнаты затопил спальню, он увидел, что Элена сидит на кровати, а на ее лице – только беспокойство... и ни грамма осуждения. Ни порицания, ни размышлений о том, что заставило его чувствовать себя так плохо. А одно лишь искреннее участие.
– Ты в порядке?
Мда, хороший вопрос.
Ривендж опустил голову, и, впервые в жизни, ему захотелось все рассказать другому человеку. Даже Хекс, которая знала о нем больше чем нужно, не вызывала у него желания поделиться всем тем дерьмом, что накопилось в его душе. Но заглядывая в глубокие, цвета ириса глаза Элены, ее прекрасное, совершенное лицо, он хотел признаться ей в каждом грязном, отвратительном, коварном, подлом и мерзком деянии, что когда-либо совершал.
Просто для того, чтобы быть с ней честным.
Да, но если он вывалит перед ней всю свою жизнь, в какое положение он ее этим поставит? Чтобы она воспринимала его как симпата и, вероятно, опасалась за свою жизнь? Отлично. Просто замечательно.
– Жаль, что я такой, какой есть, – сказал он, так близко подбираясь к правде, которая могла разлучить их навсегда. – Хотел бы я быть совсем другим мужчиной.
– А я не хотела бы этого.
Это потому что она не знала его. Не знала его настоящего. А еще он не мог смириться с мыслью, что после этой ночи, что они провели вместе, он ее никогда больше не увидит.
Или что она будет бояться его.
– Если бы я попросил тебя прийти сюда еще раз, – сказал он, – и позволить мне быть с тобой, ты бы согласилась?
Она ответила не колеблясь:
– Да.
– Даже если между нами... все будет не совсем нормально? Я имею в виду секс.
– Да.
Он нахмурился.
– Но это будет неправильно...
– Все будет нормально, потому что я ввязалась во все это еще тогда, в клинике. Так что все останется как есть
Рив было улыбнулся, но улыбка получилась вялая.
– Я должен знать... почему? Почему бы ты вернулась?
Элена откинулась на подушки, и медленным движением положила руку поверх атласного покрывала себе на живот.
– У меня есть только один ответ на этот вопрос, но, кажется, не его ты хочешь услышать.
Холодное онемение еще быстрее распространялось по его телу, по мере того, как исчезали остаточные явления недавних оргазмов.
Пожалуйста, пусть это будет не жалость, подумал он.
– Скажи мне.
Она долго молчала, ее взгляд застыл на сверкающем за окном виде на набережные Колдвелла.
– Ты спрашиваешь, почему бы я вернулась? – тихо произнесла Элена. – И единственный ответ, что у меня есть, это... то, что я не смогла бы поступить иначе. – Она взглянула на него. – На каком-то уровне, это не поддается объяснению, но ведь чувства не всегда осмысленны, ведь так? Они и не должны быть такими. Сегодня ночью... ты дал мне то, чего у меня не только не было уже долгое время, но и то, чего я никогда не чувствовала раньше. – Она покачала головой. – Вчера я заворачивала тело... тело человека моего возраста, тело того, кто вероятно, выходя вечером из дома, и не догадывался, что эта ночь будет последней. Я не знаю, куда, – она махнула рукой на него и себя, – это нас заведет. Может быть, это всего лишь на одну ночь. Может быть, на месяц. Может быть, больше чем на десятилетия. Я знаю лишь, что жизнь слишком коротка, чтобы я могла позволить себе не вернуться сюда и не быть с тобой снова. Жизнь слишком коротка, а мне так нравится быть с тобой, чт наплевать на все остальное, если речь не о времени, проведенном с тобой.
Ривендж смотрел на нее, и его грудь переполняли чувства.
– Элена?
– Да?
– Не пойми меня не правильно.
Она глубоко вдохнула, и он увидел, как напряглись ее обнаженные плечи.
– Хорошо. Я постараюсь.
– Ты продолжишь приходить ко мне? Оставаясь самой собой? – Последовала пауза. – Я влюблюсь в тебя.
***
Джон довольно легко обнаружил тайную квартиру Хекс, потому что она находилась всего в десяти кварталах от ЗироСам., хотя почтовый индекс у этого места мог быть абсолютно другой. Кирпичная мостовая смотрелась элегантно и старомодно, причудливые завитушки украшали окна домов, что навело его на мысль, что стиль был викторианским, хотя, он понятия не имел, откуда мог это знать.
Ей не принадлежало все здание, лишь подземные апартаменты с симпатичным двориком. Под каменной лестницей, что вела от пешеходной дорожки, находилась ниша, в которую Джон проскользнул, и с помощью ключа открыл необычный медный замок. Как только он перешагнул порог, зажегся свет, и ничего захватывающего он не обнаружил: бледный красный пол, выложенный из каменной плитки. Бетонные стены, покрытые побелкой. В дальнем конце комнаты была еще одна дверь со странным замком.
Он ожидал, что Хекс живет в каком-то экзотическом месте, полном оружия.
Французских чулок и других стильных штучек.
Но это была лишь фантазия.
Пройдя по коридору до конца, Джон открыл другую дверь, и снова вспыхнул свет. Эта комната была без окон, из мебели – лишь кровать, и в этой спартанской обстановке не было ничего удивительного, учитывая то, как выглядел коридор апартаментов. Напротив располагалась ванная комната, но не было ни кухни, ни телефона, ни телевизора. Единственным цветным пятном был пол, выложенный старомодным сосновым паркетом, натертым до медового блеска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70