Но Эгон дрожал все
сильнее - ему снова становилось плохо. И без того бледное лицо приобрело
синюшный оттенок, глаза начали закатываться.
Эгон боролся с собой. Эл не знал, откуда пришли такая уверенность.
Наконец после нескольких долгих минут дрожи он снова слабым жестом
попросил карандаш.
И тогда Эл ощутил страх. Немотивированный, но явственный страх...
Что-то произошло сейчас, в этот момент, то, что он не мог понять, но оно
затрагивало и его в том числе. Что-то очень важное, но неуловимое.
Когда Эгон вновь начал рисовать свои каракули, Эл уже превратился в
сплошной комок нервов.
- "Они знают..." - прочитал он вслух. - Знают - что?
"Все" - вывел карандаш и замер, подрагивая на одном месте.
Где-то совсем рядом зарычал мотор - это Труди, заподозрив неладное,
направила машину к ним.
- Что случилось, ребята? - донесся ее взволнованный голос.
- Подожди... Мы садимся.
- Что-то с девочкой? - Труди обернулась в его строну так резко, что
Эл испугался, не слетит ли вуаль, прежде чем дверь успеет захлопнуться и
отрезать от них опасные лучи.
- Нет... Джулио умер, - сообщил он, чувствуя легкий стыд. Хотя он и
ощущал жалость к этому человеку - но лишь из-за реакции Эгона, который за
короткое время общения стал ему по-своему близок. Но ведь для Труди Джулио
наверняка значил больше...
Гертруда опустила голову - как увяла.
- А она?
- Вроде все в порядке... Но ее здесь нет... Я говорил тебе - она
может находиться в другом месте... - добавил Эл, но никакой уверенности у
него уже не было.
"Должен ли я сказать ей, что сообщил Эгон? - мучительно размышлял он.
- Хотел бы, правда, я и сам понять, что он имел в виду..."
- Итак, он умер, - с тяжелым вздохом произнесла Гертруда. - Значит,
теперь мы раскрыты... Как это произошло?
- Не знаю... Может, Эгон...
- Понимаю - он сделал все, что мог... Он ведь написал тебе записку,
да?
- Да.
- У него всегда это плохо получалось... Дьявол! Ну где же моя
девочка? Хотя... о таком ей лучше бы и не знать...
- Если это опасно, мы так или иначе должны ее предупредить, - пожал
плечами Эл.
- Опасно? - Труди резко повернулась к нему, куснула губу и
скривилась. - Это не "опасно", Эл... Это конец!

39
- ...И все же есть вероятность, что все обойдется, - проговорила
Селена.
Все ночные люди собрались в небольшом подвале, чем-то поразительно
напоминавшем тронный зал, и, конечно, почетное место занимала сама
основательница колонии.
При известии о гибели Джулио Горилла снова завыл. Как догадался Эл,
он тоже не был лишен умения читать "мысли сердца": это произошло раньше,
чем Эл раскрыл рот. После такого "музыкального вступления" ему нелегко
было начать разговор, и в конце концов о несчастье доложила Труди.
- Это все из-за тебя! - вскочила вдруг с места Чанита, и на Эла
устремился полный ненависти взгляд. - Зачем его привели сюда? Лучше бы он
сдох!
- Замолчи! - Селена произнесла это слово холодно, но в нем было не
меньше чувства, чем в вопле Гориллы и крике взбешенной Чаниты. - Если быть
точным - то во всем была виновата ты. А Эла мы бы нашли так или иначе -
разве что при несколько других обстоятельствах.
- Я?! - возмутилась девушка. - Это еще почему?
- Я всегда твердила вам, что в первую очередь мы должны отказаться от
желания мстить. Ты увлеклась, моя девочка... Сперва ты сама спровоцировала
свое "убийство" - неосторожностью, самой своей выходкой... Затем ты
затеяла и вовсе непозволительную игру и сама втянула в нее Эла. И если ты
хочешь знать, у него больше шансов вытащить нас, чем у кого бы то ни было.
Когда-нибудь ты это поймешь, а пока... Помолчи, пожалуйста.
- Но что теперь делать? - негромко произнесла Энн.
- Ждать. Еще неизвестно, кто именно видел смерть Джулио и как ее
истолковали. То, что произошло - ужасно, но это все же еще не конец.
"Как холодно, - подумал вдруг Эл и поежился. - Холодно от слов..."
- И Изабеллы нет, - глухо вставила Труди.
- Не торопи события, - снова спокойно, но в то же время строго
одернула ее Селена. - Еще ничего неизвестно. Когда действительно придет
конец, мы об этом узнаем. А пока - все остается так, как было. Мы
находимся здесь и ждем. Я не знаю, чего, - ответить на это может только
время. Но бездействие в стороне часто приносит больше пользы, чем действие
непродуманное. Что знают "дневные" люди? Что один человек - а у них не
было повода сомневаться в его особе - загорелся. Селена на секунду
замолчала, и в эту короткую паузу Эл понял вдруг, какой невероятный груз
лежит на ней, и она старалась сейчас защитить всех от его тяжести и взяла
его на себя. У них есть термин "спонтанное возгорание". Не исключено, что
он был придуман как раз из-за отдельных контактов с нашими братьями, но,
может быть, это происходит иногда и с "солнечными" людьми. Во всяком
случае, у них нет надобности приплетать к этому наш народ. Дневные люди
всегда объясняют все наиболее простыми причинами... И даже если они знают
все - еще неизвестно, обернется ли это войной. Как знать, может, это будет
просто контакт... А может, и тот контакт, которого мы ждали... А
уходить... Мы просто не сможем этого сделать, и вы должны понимать,
почему. Уйти может одиночка...
Селена замолчала, потом поднялась с места, давая понять, что разговор
окончен.
- Все равно это из-за тебя! - услышал Эл негромкое шипение, и Чанита
выскочила из комнаты, окатив его волной ненависти.
- Пошли, - кивнула Эннансина своему брату, и пара волков удалилась;
за ними поплелся Горилла.
- Это выяснится сегодня. Сейчас, - уже ни к кому не обращаясь,
прошептала Селена.
- Селена? Вы здесь? - раздался вдруг сочный голос Дугласа. - Тут
кое-кто приехал... Я ничего не понимаю - но они хотят видеть Джоунса.
- А вот и ответ, - закончила Селена и заглянула Элу прямо в глаза.

40
Витторио Реа не собирался афишировать свой визит, для которого,
собственно, не было достаточных причин. Никто не спрашивал его, почему он
решил выехать в Фанум лично, его вообще никто ни о чем не спрашивал, так
как не имел права. Но даже и найдись такой смельчак - он вряд ли получил
бы честный ответ. А ответ был прост: Реа гнало туда элементарное
любопытство.
Все люди когда-то были детьми - и Реа ухитрился контрабандой
притащить из детства кое-что и во взрослую жизнь. Как только он поверил в
то, что необычайные явления в Фануме - не выдумка, он в тот же миг сказал
себе, что непременно посетит этот город, и отправился туда под первым же
предлогом... точнее, вовсе без предлога, так как посетить ферму Дугласа и
передать приглашение Джоунсу мог кто угодно. Да сам Реа и не собирался
этого делать - он хотел отсидеться в машине и понаблюдать краем глаза, не
покажется ли ему какое чудо.
Эх, эта тяга к чудесам! Каких только людей не уводила она с пути
истинного... а кого и приводила на него - кто знает...
Больше всего Реа хотел видеть сфинкса. И тем более понравился ему
план Граны - и отнюдь не только тем, что он кое-что давал сам по себе.
Изловить невиданное существо, посмотреть на него вблизи - но так, чтобы
никто не мог упрекнуть босса в детской слабости, - вот что хотелось ему
больше всего. Шутка ли сказать - сфинкс в двадцатом веке! И неважно, что
из-за пустяка, в котором Реа не собирался даже участвовать, пришлось
тащиться за город. Мелочи, все мелочи...
Лицо Реа хранило бесстрастность, и лишь он сам да молчаливый Эгон
знали, какой огонь бушевал у него внутри. Каждый порыв ветерка, каждый
шевельнувшийся листик заставляли его загораться надеждой, что вот оно -
необыкновенное... Но время шло, машина стояла, а подворье фермы ничем не
отличалось от десятков и сотен таких же подворий. Правда, на минутку
мелькнуло на чердаке женское лицо, и Реа почудилось вдруг, что глаза на
нем зажглись особым звериным блеском, - но это произошло так быстро, что
можно было только гадать, так ли это было на самом деле.
"Ну вот, я сижу здесь, возле самого загадочного из домов с самыми
загадочными обитателями... И что? Кто я для них, живущих чужой для нас
жизнью? Даже если мне удастся заставить их подчиниться, работать на себя,
они останутся все теми же - загадочными, полными тайн и живущими жизнью со
своим особым смыслом. А я останусь человеком. Преуспевающим, удачливым
человеком, который просто перешагнет через них и забудет... Странно, когда
я смотрю на этот дом, мне начинает казаться, что их жизнь - не моя -
является настоящей. Я не знаю, для чего живут они, - но я знаю, что моя
собственная жизнь не имеет смысла, чего бы я ни достиг, потому что финал в
ней все равно один и тот же... Так не лучше ли забыть о них, еще не
узнав?" Эти мысли обернулись неожиданной болезненной тоской - но и она
осталась внутри. Реа умел подавлять в себе такие чувства.
"Я все равно бегу внутри замкнутого круга... Мой мир - беличье
колесо. Это ведь только кажется, что я руковожу кем-то, - мною руководит
мое положение. Чтобы я мог жить - не жить хорошо, а просто жить в этой
системе порочного круга - я должен идти вперед и перешагивать через все.
Из этого круга нет выхода... Интересно, если этот оборотень захочет меня
укусить... может, я сам поддамся ему? Вряд ли, мне уже не променять свою
жизнь ни на какую другую. Не я ее хозяин... не я. И не я придумал этот
мир, чтобы менять в нем правила игры. Так что пусть все остается на своих
местах. Вот только почему от этого так грустно?" - Реа смотрел в окно, и
как бы быстро не перемещался в сторону малейшего движения его взгляд, ни
одна черточка его лица не дрогнула.
Чтобы жить, он должен быть первым. Чтобы быть первым, он должен жить
так, как живет. А все остальное... Уж не внушают ли ему оборотни все эти
мысли?
Реа продолжал смотреть в окно, но его лицо уже было не просто
бесстрастным - оно каменело, застывало маской.
Маска скрываемого испуга или отчаяния.
Наконец из двери показался "шестерка" шофер, и маска смягчилась до
обычной бесстрастности.
- Ну что?
- Они обещали прислать ответ через полчаса...
- Почему не сразу? Я должен видеть Джоунса!
- Им надо с ним связаться... По всей видимости, он находится где-то в
другом месте. Если встреча состоится, она произойдет в гостинице, как того
хотели вы... В какой - должны определить тоже вы - на эти условия Дуглас
согласился.
- Ну что ж... Который час?
- Половина седьмого.
- Поехали...
Автомобиль тронулся, и уже на ходу Реа позволил себе послать
исчезающему с глаз дому прощальный взгляд, полный грусти, природу которой
он не мог объяснить до конца.

41
- Итак, мы должны что-то решать, - Селена присела, не спуская глаз с
Эла. - Понимаешь... Похоже, у нас действительно нет выбора. Эти люди
знают... И лучше, что это только они...
- Но почему ты так смотришь на меня? - спросил Эл и понял, что
впервые обращается к Селене, как к равной.
- Потому что они хотят видеть тебя... Потому что ты мужчина и очень
похож на дневного человека. - Селена чуть слышно вздохнула. - И еще
потому, что я доверяю тебе. Я не знаю, как это объяснить... Может, это
похоже на умение Эгона - только в другом смысле. Я верю, что ты сможешь
нам помочь. Я объясняла тебе, почему у тебя больше шансов найти выход...
Помнишь?
- И все же... я почти ничего не знаю...
- Ты знаешь все. Или почти все, - Селена опустила глаза. - В
некотором роде мы действительно контролируем весь город - только в особом
понимании этого слова... И, поверь, я бы сама была рада отказаться от
этого занятия... Так пусть все будет так, как ты решишь. Может, стоит дать
им отступного... а, может, нужно действительно согласиться с их условиями,
как бы они не звучали. В конце концов, речь пойдет только о разнице в
суммах... Сегодня мы берем ровно столько, чтобы существовать, завтра...
завтра, для того чтобы выжить, нам придется брать больше - вот и все. Для
жизни, понимаешь?
- Селена... - Эл отвернулся, стараясь подобрать наиболее уместные в
данном случае слова, - ты не знаешь этих людей...
- Мы не можем уйти... А люди... Ты их знаешь!
- Нет. Эти - хуже любых хищников, для них нет ничего святого...
- Так говорили и мои братья из города - и зачем? Чтобы заменить
общего Бога своим божком? Мы стоим дальше от людей - но все равно не
смогли без веры... без чего-то святого, как ты сказал.
- Ты не поняла, - Эл тоже вздохнул. Да, совсем не таким он
представлял этот разговор наедине. - Для них святое - это их деньги, это
они сами...
- Так не бывает.
- Бывает, Селена. В этом смысле они меньше люди, чем вы. Чем звери...
Я не знаю, как тебе это объяснить.
- Но они же люди! - почему-то это восклицание прозвучало как мольба.
Они - люди... Эл посмотрел на ту, которая не была человеком, и понял
вдруг, с какой силой она желает общаться с людьми, нарушить круг изоляции,
в который ночной народ сам себя загнал. Люди - неважно какие - предложили
ей сотрудничество. Люди, знающие, что имеют дело с чуждыми им существами,
все равно постарались сделать шаг навстречу, вместо того чтобы сходу
уничтожить их...
"Боже... я и не думал, что все это так сложно!"
- Почему ты замолчал? - в голосе Селены прозвучала тревога, ясно
говорящая, что Селене как никогда нужно было одобрение извне. Уж не это ли
и было истинной причиной, по которой она привела его сюда? Королева устала
от власти...
- Как жаль, что ты не можешь прочесть мои мысли! - Эл замолчал снова
и добавил уже изменившимся тоном: - Поверь... я и сам не знаю. Только это
не те, с кем стоит выходить на контакт.
- Эл, - Селена пододвинула стул поближе, - понимаешь... Может, ты и
возненавидишь меня за это, но, впервые решаясь на вымогательство, я в
какой-то мере ожидала, что дневные люди, занимающиеся тем же, предложат
нам сотрудничество. Понимаешь, жизнь вне закона ставит их почти в такое же
положение, как и нас... Они сами оказываются частично вне своего мира - и
разве это не может нас не объединять? У них, правда, меньше счетов с миром
людей... они просто пользуются им. Но они могут понять нас... Знаешь,
иногда, когда на ту или иную страну в прошлом наваливалось бедствие - у
меня есть несколько конкретных фактов, - наши братья, бывало, объединялись
с теми, кто оказывался за бортом, на дне. Когда ситуация менялась -
принимались новые законы или заканчивались войны, - вражда возобновлялась,
но все равно... Тут просто сложно судить, кто первым нарушал перемирие.
Вот и сейчас...
На некоторое время в комнате воцарилось молчание.
"Я не знаю... я больше ничего не понимаю... Все это слишком сложно
для меня. Да, этому не учат в университетах!" - Эл молча взял Селену за
руку и сжал ее холодную ладонь.
- Поступай, как знаешь. Ты не убедила меня - но я действительно пока
не разбираюсь. И я против такого контакта.
- Все равно кто-то будет брать эти деньги... - извиняющимся голосом
прошептала Селена. - Хоть с нами, хоть без нас...
- И к списку преступлений ночных людей прибавится еще одно? Селена, я
в последний раз прошу тебя подумать. Ты - хозяйка, и я сделаю так, как ты
прикажешь, но...
- Не надо, Эл... Я уже сказала - пусть все будет так, как решишь ты.
- Значит, отказ?
- Решай... Только в случае отказа они могут просто нас уничтожить. Ты
ни разу не видел, как это делается? А я видела...
Холод... Откуда этот холод посреди жары? И из-за чего? Из-за ее слов?
Эл ощутил, как мурашки пробежали по его спине. Почему он не подумал
об этом?
- Да, тут ты права... И уйти никак нельзя?
- Разве что ты ответишь, что мы остаемся в стороне... Ты можешь
сделать это? Мы уступим, но тогда... но тогда... - она отвернулась.
Тогда у них не будет денег. Тогда не будет и возможности обеспечить
собственную безопасность. Тогда маленькой колонии в Фануме придет конец.
- Я пойду и сыграю свою роль, - твердо проговорил Эл.

42
Враг находился здесь, в этом доме, - она знала это наверняка. Еще
раньше она смогла увидеть двоих убийц в участке и запомнила идущий от них
сигнал, чтобы пойти вслед за тем, который отправился домой первым.
Домой? Она в этом сомневалась - что-то подсказывало ей, что дом, в
который он пришел, принадлежит кому-то другому. Например, молодой женщине
- не слишком красивой, но довольно обеспеченной обладательнице удивительно
мягкого, чтобы не сказать - никакого, характера. Возле нее убийца Джулио
только отдыхал: от него не исходили волны страсти или даже нежности -
только усталость, равнодушие и смутное желание забыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27