Продавец расцвел, словно я дала единственно верный ответ. Я заслонилась от света, поднеся к брови сложенную ладонь, но не увидела ничего, кроме букетов, расставленных в ведрах на полках. Здесь не было ни бегоний, ни фиалок, – никаких вообще растений, хотя бы отдаленно напоминающих те, что растут в горшках.
– Травка сейчас просто отличная, – заметил продавец, сгибаясь над прилавком. Фигура как у артиллерийского снаряда, подумалось мне; снаряд с брюшком и улыбкой шириною в милю. – Первосортное дерьмо, снимает стресс как рукой.
– А?
– Хотите сначала попробовать?
Я растерялась и была окончательно сбита с толку, когда цветочник расстегнул висящую на поясе сумку и принялся рыться в ней, гремя монетами. Я осторожно высказалась в том смысле, что денег у меня не много. Продавец цветов оторвал взгляд от сумки.
– Расскажи обо мне друзьям и сможешь заплатить позже, если тебя это устроит.
– Прошу прощения?
Он оперся костяшками пальцев о прилавок и приблизил ко мне лицо.
– Милая, похоже, ты девочка честная, но, если я собираюсь отпускать тебе товар в кредит, мне нужно знать, выиграет ли от этого мой бизнес. Понятно, что я хочу сказать?
– Не совсем, – созналась я. – Мне просто нужны какие-нибудь петунии или что-то вроде того. Я не собиралась брать весь товар оптом.
Продавец вновь выпрямился во весь рост, глаза его сузились, а рука застегнула молнию на пуховике до первого из подбородков.
– Ты ведь знаешь, что я тут продаю, верно?
– Наверное, я не ошибусь, предположив, что цветы?
– Угу, – медленно выдохнул он. – И это тоже. Как раз в это время дождевая капля отыскала дорогу к одной из лампочек, раздалось резкое шипение. Вздрогнув, я отшатнулась от прилавка, подальше от нависающей над ним фигуры с наждаком щетины и странными намеками.
– Я живу на этой улице. – Я решила просто пятиться, пока меня не скроет ночной мрак. – Пожалуй, лучше попробую поискать цветок утром, когда рынок снова откроется.
– Ты живешь на Коламбия-роуд? – ахнул продавец. – Чего ж ты сразу не сказала, что местная? – Откуда ни возьмись, через прилавок перелетел большой букет роз в красивой обертке. Я выбросила вперед руки (защитный рефлекс), и в них очутилась дюжина ярко-красных бутонов на длинных черенках.
– Где же ты обосновалась? Должно быть, новенькая, раньше я что-то тебя не видел, а я тут каждого знаю. – По лицу продавца скользнуло озабоченное выражение. – Лопнуть мне на этом месте, ты ведь не племянница Зверя, я надеюсь?
Немного оторопев от натиска, я не без труда сообразила, что речь идет о номере дома, и ответила:
– Нет, всего лишь соседка.
– Так ты живешь со Слим-Джимом и этим парнем в подтяжках? Который то и дело исчезает, чтобы напудрить себе нос?
– Это Павлов, – кивнула я, уже крепче прижимая букет к себе. – Он мой брат.
– Вы родственники? Иди ты! А я всегда считал Павлова единственным отпрыском в семье.
– Он не особо распространяется обо мне. И уж во всяком случае, не в мужской компании.
– Еще бы. Если сестра – этакая штучка…
Оставалось решить, расценивать ли это как комплимент. Рассудив, что продавец явно отбросил настороженность, я решила, что «штучка» в его устах – похвала. Тем не менее мне нужно было срочно найти приличную вазу для цветов. Еще шаг, я выбралась из-под навеса и, уже оказавшись под дождем, смекнула, что розы представляют собой шикарный и достаточно дорогой подарок.
– Сколько я должна?
Он отмахнулся от вопроса, как от мухи.
– Нисколько. Подарок на новоселье.
– Спасибо, – сказала я уже с улыбкой. – Кстати, меня зовут Циско.
– От слова «цыпочка»?
– Нет, – сказала я, немного смутившись. – От слова «Сан-Франциско». Мой отец очень любил этот сериал.
– «Улицы Сан-Франциско»? – переспросил он, решив выяснить все до конца, и, когда я кивнула в ответ, странно прищелкнул пальцами. – У твоего старика был вкус.
– Честно говоря, мое настоящее имя – Фран, но папа решил, что Циско звучит лучше. Имя, подходящее для путешественницы.
– Так оно и есть, – согласился цветочник. – Я уже понял: за тобой нужен глаз да глаз.
Рассмеявшись, я напомнила ему, что мне пора домой.
– Ну, беги, – последовало напутствие. – И если понадобится что-нибудь, только разыщи меня.
– А кого спрашивать? – обернулась я, уже выйдя из пятна света, отбрасываемого прилавком. – Я ведь не знаю твоего имени.
– Еще узнаешь, – подмигнул цветочник, и голова его при этом дернулась. – Тут меня каждая собака знает.
9
Я бросила вещи в холле и нашла парней за кухонным столом. Брат сидел, уставившись в ноутбук Слима, и жевал кончик ручки. Слим корпел над блокнотом, затягиваясь микроскопическим косячком. Нельзя сказать, чтобы кто-то из них при этом испытывал воодушевление. Напротив, мое появление что-то чересчур их обрадовало.
– Циско, – первым заулыбался Павлов и сделал нетвердую попытку подняться со стула. Чтобы разглядеть меня получше, он тут же стащил с носа маленькие круглые очки для письма и принялся вертеть их в пальцах. – Скажи, почему искусственные блондинки кажутся мужчинам привлекательнее, когда из-под окрашенных кончиков волос видны корни естественного цвета?
Я бросила на Слима сердитый взгляд. Волосы я красила перед самым приездом в Лондон, хотела произвести впечатление. Очевидно, для достижения наилучшего эффекта придется подождать еще пару недель.
– Вынуждаете меня отрастить длинные волосы?
– Вопрос задал твой брат, – запротестовал Слим. – Откуда мне знать, что он имел в виду?
– Это вопрос из письма читательницы в мою Рубрику. – Павлов развернул ноутбук, чтобы я могла взглянуть. – Девочка подозревает, что двухцветные волосы не на шутку заводят парней, и хочет знать, что я думаю по этому поводу.
– Тогда зачем тебе мое мнение?
Слим отважился встретиться со мной взглядом.
– У Павлова небольшой кризис. Он утратил веру в собственные советы. Небольшой затык, можно сказать.
Брат не сводил с меня умоляющих глаз.
– С каких это пор? – спросила я.
– С тех пор как его невзлюбил редактор.
– Ну? – настаивал Павлов. – Насколько эротичны двухцветные волосы?
Пришлось объяснить: женщины ежегодно тратят миллионы фунтов ради того, чтобы цвет их волос выглядел по возможности естественнее. Любой мужчина, который во всеуслышание заявит, будто ему больше по душе тот природный оттенок, что прет из головы, вытесняя краску, может, и не покривит душой, но навряд ли добьется всеобщего признания своей правоты.
– Стало быть, ответ отрицательный? – подытожил Павлов. – Слушай, а ты не могла бы немного развернуть свою мысль?
Я уселась за стол напротив мальчишек.
– И что еще я должна, по-твоему, сказать?
Слим глянул на Павлова так, словно они общались при помощи телепатии.
– Твой брат вовсе не хочет, чтобы ты что-то сказала, – поделился он со мной. – Он хочет, чтобы ты это написала.
Мне показалось, что Слим шутит. Однако эти двое не торопились прыснуть со смеху, так что пришлось обратиться к Павлову напрямую:
– Ты просишь меня написать твою колонку?
– Ответы должны быть развернутыми.
– И я должна изложить мужской взгляд на женские проблемы?
– Прошу тебя, Цис. Мне позарез нужно продемонстрировать чудеса проницательности и анализа. Я должен доказать, что незаменим.
– И поэтому ты обратился за помощью к женщине?
– Ты замечательно справишься, – сказал мой брат. – Я в тебя верю.
– Мнение профессионала, – добавил Слим, на лице которого уже успела обосноваться широкая улыбка.
Когда подошла моя очередь затянуться травкой, я отказалась, решив не затуманивать мозги, загруженные вопросами, которые Павлов отобрал для своей колонки. Всего их было четыре: сначала о крашеных волосах, потом еще два, от девиц, обнаруживших, что их личная жизнь зашла в тупик. Одну беспокоило безразличие соседского парня, но еще больше – скверные новости, пришедшие по электронной почте. Другую заботила техника поцелуя: бывший бойфренд оглушил бедняжку заявлением, что она «делает это, как рыбка гуппи». Завершал страничку читательских проблем вопль ужаса: парень четвертой читательницы превратил свою спальню в святилище Дженнифер Лопес. «Почему? – спрашивала каждая. – Что за люди эти мужчины?»
На составление ответа ушло примерно пять минут. Я стучала по клавиатуре, пока Слим делал нам кофе, а Павлов пожирал меня нетерпеливым взглядом. Не было нужды перечитывать написанное, я просто нажала клавишу ввода в последний раз и толкнула ноутбук через стол. Мой брат тут же вернул очки на переносицу. Шевеля губами, он прокручивал страницу, с жадностью глотая мой текст. Дочитав, Павлов поднял на меня глаза, моргающие за маленькими линзами. Не знаю, что именно отразилось на его лице в ту минуту: смятение или недоверие.
– Потому что в глубине души все они ублюдки, – сказал он. – Даже лучшие из них.
Немного коротковато, но основную мысль он уловил.
– Что такое? – спросила я.
– Это суть твоего ответа.
– Угу.
– На все вопросы одновременно?
– Почему бы и нет?
– Циско, но это же не совет. Это вероломный обман, поскольку он исходит якобы из мужских уст. Да меня линчуют за это!
– Если хочешь знать мое мнение, – сказала я, – то надо зайти еще дальше и опубликовать имена этих больных на голову мальчишек. Имеет смысл тиснуть их фамилии в твоей колонке. И не забудь адреса. О, знаю, напечатай заодно их фотки! Вот тогда твоим читательницам будет что обсудить.
Кажется, Павлов немного оторопел. Линзы его очков подернулись туманом, а лицо порозовело.
– Тебе нечего терять, – пожал плечами Слим. – Мы сочиняли полдня, а придумали только несколько абзацев извинений.
– Неужели в этом блокноте твои варианты ответов?
– Нет, здесь всего лишь перечень подходящих для него вакансий, – покачал головой Павлов.
– Здорово! – восхитилась я, довольная, что Слим проявил инициативу. – Ну-ка, похвастайся.
– Видишь ли, – застенчиво протянул Слим, совсем как школьник, которого попросили зачитать сочинение классу, – я тоже хочу добиться успеха в чем-то, что мне нравится делать…
– Чтобы тебе никогда больнее не пришлось работать, – догадалась я. – Хорошее начало.
– Но применить этот принцип на практике оказалось не так-то легко.
– Можно взглянуть? – я вырвала страницу из блокнота прежде, чем он смог возразить. – «Пункт первый, – прочла я. – Стать донором и сдавать сперму».
Павлов фыркнул в чашку с кофе.
– Думаю, этот вариант лучше всех прочих, – сказал он, совладав с собой. – Но доходы вряд ли покроют арендную плату.
– Я записывал все, что приходило в голову, – парировал Слим, – и эта мысль явилась первой.
– «Пункт второй, – с нажимом читала я. – Прославиться». – Я опустила листок, пристально глядя на Слима. – Все, больше пунктов тут нет.
– Если ты сумеешь разбогатеть на сдаче спермы, дружище, то уж точно станешь суперзвездой. – Злорадно улыбаясь, Павлов откинулся на спинку стула. – Обещаю тебе: мужики со всего мира будут готовы выложить состояние за секрет твоей потенции. Будешь давать мастер-классы. Представь только!
– Ладно, полегче, – сказал Слим. – Признаться, я уже пробовал заработать на любимом занятии. Посмотри, в какой луже я сижу теперь.
– Значит, не один Павлов утратил веру в свои силы. – Выждав короткую паузу, я предложила ребятам подумать головой. – Если мы собираемся хоть как-то упорядочить свою жизнь, надо объединить наши усилия.
– Не уверен, что будет прок, – пробормотал мой брат. – Картье потребует денег уже через несколько дней. Если мы не соберем нужную сумму, то в скором времени пойдем куда глаза глядят.
– Ой, чуть не забыла! Между прочим, я принесла вам подарки. – Естественно, это заставило их заткнуться. Оба мучительно соображали, по какому поводу праздник, когда я встала и вышла в прихожую. – Но не бойтесь, не прощальные.
– Весьма милый букетик, – сказал Слим, когда я вернулась в кухню с сумкой на плече и розами в руках. – Это мне?
– Увы, это мне. Букет вручил парень, который, похоже, знаком с вами обоими.
Слим оглянулся на Павлова. Мой брат захлопнул ноутбук.
– Громадный такой мужик с рынка, – пояснила я. – Совсем как Отчаянный Дэн под кайфом.
– Исчерпывающее определение, – хмыкнул Слим.
– Добряк Уильям, – догадался мой брат.
– Hani поставщик цветов и наркоты.
– Так он наркодилер? – Память услужливо прокрутила заново наш разговор, восполняя пробелы.
– Добряк может раздобыть все, – сказал Павлов, – болотные фиалки, подснежники, даже летом, марокканский снежок – круглый год, пожалуйста, жимолость, сенсимилью, – все, что душе угодно.
– За исключением крэка, – вставил Слим. – Вилли не так давно зарекся с ним связываться. Такой товар привлекает другой тип покупателей, а в глубине души Добряк всегда склонялся к тонизирующим средствам.
Отчего же этот Вилли не объяснил толком, чем торгует на самом деле?
– Как мне было догадаться, что он дилер, – негодовала я, – если он все ходил вокруг да около, вместо того чтобы выложить все начистоту?
– С каких это пор наркодилеры выкладывают все начистоту? – Слим схоронил остатки мини-косяка в пепельнице. – Если дилер вдруг называет вещи своими именами, это значит, что его наркотики никуда не годятся. Хочешь понимать его, выучи кодовый язык.
Павлов потыкал в букет кончиком авторучки.
– Вижу, он дал тебе розы.
– Сколько же ты заплатила? – спросил Слим.
– Нисколько. Это подарок.
– Красота, – обрадовался он. – Мы только что прикончили последние остатки нашего запаса.
– Добряк явно запал на тебя, – заметил мой брат и тут же предостерег: – Не вздумай завязать с ним слишком крепкой дружбы.
Все это время я переводила взгляд с цветов на Слима, со Слима – на Павлова, а с брата – обратно на букет. Обычные свежесрезанные розы, при чем же тут травка?
– У меня на работе выдался сегодня непростой денек, – взмолилась я. – Мне хочется отдохнуть в горячей ванне. Пожалуйста, не надо больше никаких загадок.
Слим принял букет из моих рук, ощупал обертку и, обретя искомое где-то посередине, победно улыбнулся:
– В мире, в котором вращается Добряк, розы бывают двух видов: обычные, – Слим замолчал, переворачивая букет черенками вверх; на стол выпал лакрично-черный комок размером с игральную кость, – и необычные.
Я подняла гашиш, сжав его между большим и указательным пальцами.
– Улыбка фортуны, не иначе, – объявил Слим. – Быть может, с этого дня наши дела пойдут в гору.
– Это еще не все, – сказала я и удивила его, потянувшись к сумке. – Сдается мне, ты будешь просто в восторге.
10
Я приобрела диск для игровой консоли Слима. На базарчике на Брик-лейн можно раздобыть все что угодно. Надо лишь задать вопрос, и необходимый товар тут же отыщется.
– «Денежный залп!» – На моей щеке отпечатался влажный поцелуй. – Поверить не могу, что ты нашла ее!
– Очень рада, что ты доволен, – сказала я. Хотя вообще-то игру порекомендовал мне продавец. Там их было видимо-невидимо, но мне не хотелось покупать Слиму уже знакомую. Впрочем, стоило мне лишь упомянуть, что мой бойфренд – геймер, знакомый с последними новинками, и этот диск был извлечен из-под прилавка специально для меня.
– Циско, вот это да! – Слим не сводил глаз с пластиковой коробочки. – Я даже не подозревал, что ее выпускали у нас в Англии!
Мой брат отвернулся от раковины, поставив розы в графин с водой.
– Если на обложке не красуются средства массового уничтожения, – сказал он Слиму, – то могу поспорить: ты ее просто не замечал.
Слим перевернул коробочку и показал обложку: угловатая компьютерная блондинка с волосами, собранными сзади в лохматый пучок. Высокие армейские ботинки, черные шорты «Ликра», стильный рюкзачок и патронташ через всю грудь. На картинке она полулежала на гигантском глобусе, словно это был ее лучший дружок или вроде того. Сомневаюсь, чтобы Слим пропустил такое. Даже Павлов одобрительно закивал.
– Как звать очаровашку?
– Мисти Вентура, – ответил Слим. – Игры с женщинами в главной роли – обычное явление с тех пор, как крутые мужики вышли из моды. В наши дни, кроме накачанных мускулов, люди хотят получить еще мозги и чуточку шарма. Но в Мисти самое главное – то, что сначала ее можно подогнать под свой вкус, изменить ее внешность, подобрать определенные умения, навыки по части рукопашного боя или скалолазания. Весь кайф в том, что каждая Мисти уникальна. Выйдя с нею в Сеть, игрок не повстречает там точь-в-точь такую же соперницу.
– Да? А раздеть ее ты можешь?
Слим недоуменно глянул на Павлова, словно тот впал вдруг в детство.
– Это наисовременнейшая игра в стиле «эдвенчер» со множеством участников, – укоризненно объяснил он, – а не эротический ролик. Она бросает вызов ловкости и выносливости игрока.
– Как и любая порнушка.
– Веди себя пристойно.
– Нет, я серьезно, – упорствовал Павлов. – Просмотр порно тоже требует определенной координации в передаче импульсов от глаз к рукам.
– Да, но там ты не можешь контролировать действие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41