Но все светофоры по пути как назло оказались зелеными, а машин почему-то было совсем мало. Я достала из сумочки ежедневник и сделала вид, что погружена в его изучение.Я почувствовала присутствие Тима раньше, чем его увидела. С его стороны такой чувствительности не наблюдалось. Мне пришлось махнуть ему рукой, прежде чем он меня заметил.– Прости, что опоздал, – сказал он, садясь со мной рядом. – На Мохэмптон-роуд произошла авария, и я простоял в пробке.– Ничего, – утешила его я, затем подозвала официанта и заказала два пива.– Ты выглядишь потрясающе! – Он смотрел на меня с восхищением. – Отпуск явно пошел тебе на пользу.– Да и чувствую я себя гораздо лучше, – признала я. – Ты же знаешь, я была просто чуть живая.Он взял меня за руку. Его рука показалась мне такой теплой и знакомой, что сердце мое начало таять.– Я так себя виню, Изабель! – Он еще крепче сжал мою руку. – Я не должен был так тебя обижать!Я была с ним согласна.– После всего случившегося я подумал, что был настоящим идиотом. Что я должен был себя пересилить и пройти через эту процедуру. Что мы вместе запросто смогли бы все это преодолеть. Хотя, конечно, уверенности никакой, – тут же поправился он. Он откинул с глаз челку, но она немедленно упала обратно. – Ты мне очень подходишь, Изабель.– Надеюсь, что так, – согласилась я. – К тому же мы все еще помолвлены.– Разумеется, помолвлены! – горячо подтвердил Тим. Я облегченно вздохнула.– Так ты уже решил, когда мы поженимся? – спросила я.– Нет еще. – Он забарабанил пальцами по краю стола. – Я очень сожалею, Изабель, но мне нужно еще немного времени, чтобы подумать.Все предупреждения Алисон и Жюли разом пронеслись у меня в голове.– Но мне нужно знать точно! – Я решила проявить твердость. – Я должна все прояснить до конца.– Я уверен в том, что хочу на тебе жениться, – не очень уверенно произнес Тим. – А вот насчет времени у меня еще остались сомнения…Я прикусила губу. Это было не совсем то, что мне хотелось бы услышать.– Меня бы больше устроило, если бы ты переехала ко мне жить, – продолжал Тим. – У меня просто сердце упало, когда я понял, что ты приезжала и забрала свои вещи. Мне показалось, что ты покидаешь меня навсегда.– Дело не в этом, – объяснила я. – Просто это очень удобные туфли, и я часто надеваю их с джинсами.– А когда я снова увидел тебя рядом, то понял, что просто сошел с ума! – продолжал Тим. – Да и все мне говорят, что я сошел с ума!– Ты и правда совершил ужасную ошибку. – Ко мне внезапно вернулось все мое раздражение. – Ты сыграл со мной злую шутку, Тим. Теперь все смотрят на меня и говорят: «Бедная девочка! Он бросил ее у самого алтаря!» А что мне пришлось выдержать на работе, этого я не могу тебе передать! Кроме того, я отменила банкет, оркестр, фотографа и все остальное. Мама и отец просто раздавлены. Ян собирался тебя убить. Только Алисон считает, что я счастливо отделалась.Он улыбнулся.– С нее станется.– Может, она и права! – жестко продолжала я. – Ты поступил жестоко, Тим. Очень жестоко.– Я знаю. – Он снова взял меня за руку. – И просто ненавижу себя за это. Но в тот момент мне казалось, что я поступаю правильно. Это же ужасно – жениться, когда тебя гложет сомнение. Ты ведь меня понимаешь, Изабель?– О, я очень хорошо тебя понимаю! – сказала я. – Жюли говорит, что я даже слишком понятливая. Просто священник, а не женщина!– Но у нас с тобой хорошие отношения! – убежденно продолжал Тим. – Мы с тобой все преодолеем, не правда ли?Теперь он казался мне таким беспомощным и уязвимым, что мой гнев немедленно начал утихать.– Разумеется, преодолеем, – вздохнула я.
Семья сидела перед телевизором. Я тоже уселась в свое любимое кресло и взяла в руки газету.– Ну как? – спросила мать.– Что как?Я перевернула страницу.– Что он сказал в свое оправдание?– Ничего нового, – ответила я. – Сказал, что сожалеет, вот и все.– Ха! – усмехнулась мать. – Я не хочу, чтобы ты тратила на него время. В море ходят косяки другой рыбы.– Мам! – взмолилась я. – Я не сомневаюсь, что в море хоть отбавляй другой рыбы, ты мне об этом уже говорила множество раз! Помнишь, когда я порвала с Аленом Дэвенпортом? Ты мне и тогда говорила то же самое. А помнишь эпизод с Барри Дилоном? Не стоит все время заводить одну и ту же шарманку!– Я всего лишь пытаюсь помочь, – вздохнула мать.– Да-да, конечно, спасибо, – ответила я. – Только в данном случае я помогу себе сама.– Хотелось бы мне в это поверить, – мрачно пробормотала мать и снова повернулась к телевизору.
Тим пригласил меня на корпоративную вечеринку в ближайшую пятницу. Днем должна была состояться презентация нового системного продукта его компании, а вечером – ужин. Мне не хотелось идти на презентацию, а вот ужин казался мне заманчивым. С работы я заскочила домой и тут же юркнула в ванную, чтобы принять душ, – к великому неудовольствию Яна, который тоже собирался в пятницу куда-то уходить.– Подожди две минутки! – крикнула я ему через дверь.– Между прочим, мне надо побриться! – не унимался Ян. – Ты не одна такая в семье, кому нужна ванная!Для вечеринки я выбрала темно-голубое платье с вырезом на спине, в котором хорошо смотрелась моя загорелая кожа, а волосы заплела в косичку, которую подвязала темно-голубой бархатной лентой. Эффект получился сногсшибательный. Напоследок я сбрызнула себя «Аллюром» – любимыми духами Тима – и проверила, достаточно ли незаметна моя косметика.– Ты выглядишь фантастически! – воскликнула Алисон, когда я спустилась. – Этому гаду не поздоровится!– Прекрати его так называть! – Я застегнула сережки с бриллиантами и сапфирами, которые на последний день рождения подарил мне Тим.– Я просто о тебе беспокоюсь.– Отдохни. – Я выглянула в окно. Тим должен был за мной заехать, но в дом заходить постеснялся. Я тоже не жаждала сталкивать его лбами со своим семейством, и поэтому сказала, что буду выглядывать в окно и выйду, как только замечу его машину на улице. Тут как раз с улицы раздался знакомый рев мотора, я подхватила сумочку и выбежала из дома.– Господи, да ты настоящая красавица! – воскликнул он, когда я села с ним рядом в машину.– Я и сама это знаю. – Я не удержалась, чтобы не съязвить. – Я столько времени потратила на это!– Да уж!..– Когда я так выгляжу, никто не сможет сказать, что я старалась насильно прибрать тебя к рукам.– Когда ты так выглядишь, я не смогу до тебя даже пальцем дотронуться!– Вот и прекрасно. А то твои сослуживцы решат, что ты хочешь устроить скандал.– А я действительно очень хочу устроить скандал! – засмеялся Тим.Мы уже ехали по шоссе.– Только попробуй!Ужин состоялся в одном из дорогих отелей. Вдвоем мы смотрелись замечательной парой. Тим по такому случаю побрился и сменил свои старые джинсы и майку на смокинг, что очень ему шло.Ужин был назначен по первому разряду – что не очень вязалось с компьютерной публикой, – но Тим сказал, что время от времени они тоже любят приодеться. По крайней мере, он чувствовал себя в смокинге непринужденно и ловко, хотя и уверял, что это не так.– Я тебя поздравляю. – В вестибюле я поправила ему галстук-бабочку. – Ты выглядишь совсем взрослым.– Я не хочу быть взрослым! – захныкал он. – Я хочу навеки остаться ребенком!– Ну что ж, мой маленький Питер Пэн, пошли туда, где все.Я знала почти всех компьютерщиков. Шона, секретарша, стояла у двери с бокалом вина в руках.– Ой, Изабель! – воскликнула она при виде меня. – Как я рада тебя видеть!– Спасибо.– Ты выглядишь замечательно. Ты что, уезжала?– Я была на Родосе, – небрежно сказала я, и это произвело эффект. Шона вспыхнула.– Прошу прощения, – сказала она. – Я не хотела сыпать соль…– Ничего.Я тоже подхватила стакан вина с проносимого мимо подноса.– Сколько тут народу сегодня!– В этом году это наш самый важный продукт, – объяснила она. – К нам даже американцы пожаловали.– Классно. – Я увидела, как Тим жмет руку какому-то высокому светловолосому человеку.– Последние несколько недель Тим был очень задумчив, – сказала Шона. – То есть, конечно, ему пришлось прокатиться в Штаты, но мне кажется, что он по тебе очень скучал, Изабель.– Вина целиком на нем.– Изабель! – Меня обнял за плечи Дэйв Бреннан, еще один программист компании. – Как поживаешь?– Спасибо, Дэйв, прекрасно.– Как хорошо, что ты пришла! А мы боялись, что ты не рискнешь!– Почему бы мне не прийти?– О! – Он выглядел смущенным. – Мы подумали, что ты не захочешь…– Не беспокойся обо мне, Дэйв. Со мной все в порядке.Публика начала занимать места. Мы с Тимом оказались едва ли не за главным столом.– Мы на высших ступенях пьедестала, – сказал он мне. – То есть меня это, конечно, не волнует…Морис Фицджеральд, глава компании, произнес спич о новом продукте, который, по его словам, должен был обойти все остальные, конкурирующие, продукты того же класса. Несколько раз он произнес слова «промышленный стандарт». Я не слушала Мориса, потому что изучала в это время меню.Многочисленным блюдам были даны компьютерные названия – «Дынные байты» в качестве закуски, «Мегабайты из телятины с картофелем по-лионски» в качестве горячего и, наконец, «Десертный интерфейс». Морис закончил спич, и в зал внесли еду.Я попивала вино, как вдруг почувствовала на своем колене руку Тима. Темно-голубое платье имело на боку длинный разрез, который Тим приметил еще в машине. Я взглянула на него, но он в это время на меня не смотрел и разговаривал со своим соседом по другую руку. Я стиснула колени, и рука Тима оказалась в ловушке. Я чуть расслабила ноги, но когда он попытался высвободиться, поймала его снова. Я чувствовала, как его рука судорожно задергалась в поисках свободы, но не ослабила хватку. При этом я продолжала непринужденно есть и разговаривать с Дэйвом, который сидел рядом со мной с другой стороны.В конце концов Тим повернулся и прошептал мне в самое ухо:– Отпусти!– Зачем?– Потому что я хочу намазать себе бутерброд.– Надо было раньше об этом думать, – насмешливо сказала я.– Я знаю.– Придержи свои ручки до лучших времен.– Вот зануда!Я расслабила хватку, и он смог наконец вытащить из-под стола свою руку.Тим терпеть не мог танцевать. А я обожала. Поэтому я танцевала с Дэйвом и Морисом, потом еще с двумя программистами, Кейтом и Грегом, потом с парнем из калифорнийского офиса по имени Дон. С Доном танцевать было хорошо, потому что он был самым длинным и худым партнером из всех, кого я когда-либо встречала. Он сказал, что он афроамериканец. А я сообщила, что недавно познакомилась с греко-американцами, и поинтересовалась, имеются ли в природе просто американцы.– Это аборигенные американцы, – сказал он политически корректно и очень серьезно, отчего меня разобрал безудержный смех, причину которого он, кажется, совершенно не понял.Около половины второго Тим, наконец, решился пригласить меня на танец.Оркестр играл чувственную медленную мелодию, Тим крепко прижимал меня к себе.– Кажется, я слишком много выпил, – сонно бормотал он. – Я не собирался так много пить.– Все нормально.– Нет-нет, я хотел быть в форме.– Ты будешь в форме, как только выйдешь на свежий воздух, – заверила его я.– Поехали сегодня ко мне, – он прижал меня к себе еще крепче. – Останься у меня сегодня ночью!Я и сама хотела с ним остаться больше всего на свете. Я уже обдумала заранее такую возможность и только ждала, предложит он мне это или нет.– Но сохранится ли до утра твоя любовь? – прошептала я ему в ухо слова песни.– Главное, что я люблю тебя сейчас!Ночной воздух был прохладным, и я стала мерзнуть. Тим снял пиджак и накинул его мне на плечи.– Не нужен мне твой пиджак! – запротестовала я.– У меня рубашка с длинными рукавами, – настойчиво возразил он. – Неужели ты не понимаешь, что если ты замерзнешь, то мне тоже будет плохо?– Зато у тебя будет возможность меня согреть.Он взял меня за руку, и мы пошли по Пембрук-роуд. Над нашей головой шумели листья деревьев. Улица, всегда забитая машинами, была тихой и безлюдной, дома стояли темные. По дороге Тим тихонько свистел, и я ему подсвистывала.Они будут в отношении меня очень разочарованы, подумала я и слегка улыбнулась. Алисон и Жюли, мать и отец, Ян. И Ари Джордан. Все эти люди, которые считали, что Тиму не следует давать поблажки. Которые готовы были ради меня не прощать его вовеки. И все они глубоко ошибались.Мы повернули к его дому. На столбе тускло мерцал сигнальный фонарь. Тим долго шарил в кармане, потом уронил ключи на землю. Я их подняла и отдала ему. Он открыл дверь и выключил сигнализацию.Мы стояли друг против друга в прихожей. Я сбросила с плеч пиджак Тима.Он расстегнул мне бретельки, и темно-голубое платье соскользнуло на пол, легло у ног бархатной волной. Я была без колготок, только в синем боди. Тим молча смотрел на меня. Я – на него.Он подхватил меня на руки и понес наверх по лестнице. В спальне он положил меня на кровать, затем начал судорожно стаскивать галстук, расстегивать рубашку. Мне очень нравилась его грудь. Не то чтобы она была очень уж мускулистой, но это была крепкая и надежная грудь, покрытая черными волосами. Иногда я гладила и завивала эти волосы, и тогда Тим вздрагивал от боли и блаженства.Я неподвижно лежала на кровати. Он лег рядом и начал расстегивать мое боди. Пока мы занимались любовью, выражение его лица было очень серьезным. Иногда он двигался очень медленно, так что временами казалось, что он вовсе застыл. Затем он наращивал ритм, и возникало впечатление, что он вот-вот кончит, но тут он внезапно останавливался и снова переходил на медленный ритм. Мне было с ним очень хорошо этой ночью. Он ласкал мои самые чувствительные места, изобретал новые виды ласк. А когда я крикнула, что больше не выдержу, то внезапно кончил одним решительным натиском.Мы лежали под одеялом, обнявшись. Он заснул почти моментально, а я смотрела на него в темноте, и мне хотелось кричать от любви и счастья. Я знала, что это единственный мужчина, которого я когда-либо любила или буду любить. И еще я знала, что когда-нибудь я обязательно выйду за него замуж. Глава 5ЖИЗНЬ (Пабло Пикассо, 1903)
За окном лил дождь. Я прижалась носом к стеклу и долго смотрела на небо: облака чиркали по верхушкам деревьев, и за ними нельзя было даже предположить наличие голубизны и яркого солнышка.Я долго шарила в кладовке в поисках непромокаемой куртки, но ее нигде не было. Скорее всего я забыла ее у Тима.Хлопнула входная дверь: это ушел Ян. Через несколько минут то же самое сделала Алисон. Я начала думать, что чувствуют родители, когда их дети подрастают. И как относятся к тому, что те в конце концов покидают родительский кров: с сожалением или с облегчением?Я снова начала искать куртку. Тут зазвонил телефон. Я бросилась к нему.– Изабель, привет, хорошо, что я тебя застал!– Привет, Тим.Я взглянула на свое отражение – зеркало висело над телефоном – под глазами снова залегли темные тени.– Изабель, я очень сожалею, – продолжал Тим, – но сегодня с тобой встретиться никак не смогу.– Почему? – Мы с ним не виделись уже почти две недели: он работал над каким-то очередным компьютерным проектом.– Потому что я по горло завяз в работе, – ответил он. – Я и сейчас звоню с работы, не было времени заскочить домой.– И как долго ты пробудешь на работе?– Понятия не имею. Зависит от того, как скоро я со всем раскидаюсь. Может быть, час, может быть, двенадцать часов.– О Тим, мне так хочется тебя увидеть!– Мне тоже, особенно ночью, – сказал он. – От одного предвкушения у меня настроение поднимается. Но я абсолютно привязан к стулу в данный момент.– А почему бы мне не прийти к тебе домой и не приготовить ужин? – предложила я. – К твоему приходу он был бы уже готов, и тебе бы оставалось только плюхнуться перед телевизором и его съесть.– Мысль хорошая. – Мне показалось, что я даже вижу улыбку на лице Тима. – Но я действительно не знаю, когда освобожусь, и мне противно причинять тебе столько хлопот.– Да такие тут хлопоты!– Все равно. – Тим был непреклонен. – Это несправедливо. Почему бы тебе не пойти и не развлечься? А завтра я тебе звякну.– Ну хорошо.Очевидно, я казалась ему слишком навязчивой.– К завтрашнему дню все будет закончено, – пообещал он.– Я же сказала «хорошо».– Ну ладно. Мне пора идти. Чем раньше начну, тем быстрее закончу.– Хорошо, пока.Не в первый раз я испытывала желание, чтобы работа Тима значила для него гораздо меньше и чтобы он не отдавался так страстно каждому новому проекту, в котором ему приходилось участвовать. Я вздохнула и вернулась в гостиную.Мать сидела у телевизора.– А я думала, что ты собралась уходить.– Я собралась, но Тим работает. Это он только что звонил.В ответ она выразительно хмыкнула.– Не надо.– Что не надо?– Вот так хмыкать.– Что значит «не надо хмыкать»? – спросила она с невинным видом.– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. – Я вздохнула и взялась за какую-то очередную газету.Субботний вечер, размышляла я сумрачно, а я сижу дома с родителями и пялюсь в телеящик. Какая скука!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Семья сидела перед телевизором. Я тоже уселась в свое любимое кресло и взяла в руки газету.– Ну как? – спросила мать.– Что как?Я перевернула страницу.– Что он сказал в свое оправдание?– Ничего нового, – ответила я. – Сказал, что сожалеет, вот и все.– Ха! – усмехнулась мать. – Я не хочу, чтобы ты тратила на него время. В море ходят косяки другой рыбы.– Мам! – взмолилась я. – Я не сомневаюсь, что в море хоть отбавляй другой рыбы, ты мне об этом уже говорила множество раз! Помнишь, когда я порвала с Аленом Дэвенпортом? Ты мне и тогда говорила то же самое. А помнишь эпизод с Барри Дилоном? Не стоит все время заводить одну и ту же шарманку!– Я всего лишь пытаюсь помочь, – вздохнула мать.– Да-да, конечно, спасибо, – ответила я. – Только в данном случае я помогу себе сама.– Хотелось бы мне в это поверить, – мрачно пробормотала мать и снова повернулась к телевизору.
Тим пригласил меня на корпоративную вечеринку в ближайшую пятницу. Днем должна была состояться презентация нового системного продукта его компании, а вечером – ужин. Мне не хотелось идти на презентацию, а вот ужин казался мне заманчивым. С работы я заскочила домой и тут же юркнула в ванную, чтобы принять душ, – к великому неудовольствию Яна, который тоже собирался в пятницу куда-то уходить.– Подожди две минутки! – крикнула я ему через дверь.– Между прочим, мне надо побриться! – не унимался Ян. – Ты не одна такая в семье, кому нужна ванная!Для вечеринки я выбрала темно-голубое платье с вырезом на спине, в котором хорошо смотрелась моя загорелая кожа, а волосы заплела в косичку, которую подвязала темно-голубой бархатной лентой. Эффект получился сногсшибательный. Напоследок я сбрызнула себя «Аллюром» – любимыми духами Тима – и проверила, достаточно ли незаметна моя косметика.– Ты выглядишь фантастически! – воскликнула Алисон, когда я спустилась. – Этому гаду не поздоровится!– Прекрати его так называть! – Я застегнула сережки с бриллиантами и сапфирами, которые на последний день рождения подарил мне Тим.– Я просто о тебе беспокоюсь.– Отдохни. – Я выглянула в окно. Тим должен был за мной заехать, но в дом заходить постеснялся. Я тоже не жаждала сталкивать его лбами со своим семейством, и поэтому сказала, что буду выглядывать в окно и выйду, как только замечу его машину на улице. Тут как раз с улицы раздался знакомый рев мотора, я подхватила сумочку и выбежала из дома.– Господи, да ты настоящая красавица! – воскликнул он, когда я села с ним рядом в машину.– Я и сама это знаю. – Я не удержалась, чтобы не съязвить. – Я столько времени потратила на это!– Да уж!..– Когда я так выгляжу, никто не сможет сказать, что я старалась насильно прибрать тебя к рукам.– Когда ты так выглядишь, я не смогу до тебя даже пальцем дотронуться!– Вот и прекрасно. А то твои сослуживцы решат, что ты хочешь устроить скандал.– А я действительно очень хочу устроить скандал! – засмеялся Тим.Мы уже ехали по шоссе.– Только попробуй!Ужин состоялся в одном из дорогих отелей. Вдвоем мы смотрелись замечательной парой. Тим по такому случаю побрился и сменил свои старые джинсы и майку на смокинг, что очень ему шло.Ужин был назначен по первому разряду – что не очень вязалось с компьютерной публикой, – но Тим сказал, что время от времени они тоже любят приодеться. По крайней мере, он чувствовал себя в смокинге непринужденно и ловко, хотя и уверял, что это не так.– Я тебя поздравляю. – В вестибюле я поправила ему галстук-бабочку. – Ты выглядишь совсем взрослым.– Я не хочу быть взрослым! – захныкал он. – Я хочу навеки остаться ребенком!– Ну что ж, мой маленький Питер Пэн, пошли туда, где все.Я знала почти всех компьютерщиков. Шона, секретарша, стояла у двери с бокалом вина в руках.– Ой, Изабель! – воскликнула она при виде меня. – Как я рада тебя видеть!– Спасибо.– Ты выглядишь замечательно. Ты что, уезжала?– Я была на Родосе, – небрежно сказала я, и это произвело эффект. Шона вспыхнула.– Прошу прощения, – сказала она. – Я не хотела сыпать соль…– Ничего.Я тоже подхватила стакан вина с проносимого мимо подноса.– Сколько тут народу сегодня!– В этом году это наш самый важный продукт, – объяснила она. – К нам даже американцы пожаловали.– Классно. – Я увидела, как Тим жмет руку какому-то высокому светловолосому человеку.– Последние несколько недель Тим был очень задумчив, – сказала Шона. – То есть, конечно, ему пришлось прокатиться в Штаты, но мне кажется, что он по тебе очень скучал, Изабель.– Вина целиком на нем.– Изабель! – Меня обнял за плечи Дэйв Бреннан, еще один программист компании. – Как поживаешь?– Спасибо, Дэйв, прекрасно.– Как хорошо, что ты пришла! А мы боялись, что ты не рискнешь!– Почему бы мне не прийти?– О! – Он выглядел смущенным. – Мы подумали, что ты не захочешь…– Не беспокойся обо мне, Дэйв. Со мной все в порядке.Публика начала занимать места. Мы с Тимом оказались едва ли не за главным столом.– Мы на высших ступенях пьедестала, – сказал он мне. – То есть меня это, конечно, не волнует…Морис Фицджеральд, глава компании, произнес спич о новом продукте, который, по его словам, должен был обойти все остальные, конкурирующие, продукты того же класса. Несколько раз он произнес слова «промышленный стандарт». Я не слушала Мориса, потому что изучала в это время меню.Многочисленным блюдам были даны компьютерные названия – «Дынные байты» в качестве закуски, «Мегабайты из телятины с картофелем по-лионски» в качестве горячего и, наконец, «Десертный интерфейс». Морис закончил спич, и в зал внесли еду.Я попивала вино, как вдруг почувствовала на своем колене руку Тима. Темно-голубое платье имело на боку длинный разрез, который Тим приметил еще в машине. Я взглянула на него, но он в это время на меня не смотрел и разговаривал со своим соседом по другую руку. Я стиснула колени, и рука Тима оказалась в ловушке. Я чуть расслабила ноги, но когда он попытался высвободиться, поймала его снова. Я чувствовала, как его рука судорожно задергалась в поисках свободы, но не ослабила хватку. При этом я продолжала непринужденно есть и разговаривать с Дэйвом, который сидел рядом со мной с другой стороны.В конце концов Тим повернулся и прошептал мне в самое ухо:– Отпусти!– Зачем?– Потому что я хочу намазать себе бутерброд.– Надо было раньше об этом думать, – насмешливо сказала я.– Я знаю.– Придержи свои ручки до лучших времен.– Вот зануда!Я расслабила хватку, и он смог наконец вытащить из-под стола свою руку.Тим терпеть не мог танцевать. А я обожала. Поэтому я танцевала с Дэйвом и Морисом, потом еще с двумя программистами, Кейтом и Грегом, потом с парнем из калифорнийского офиса по имени Дон. С Доном танцевать было хорошо, потому что он был самым длинным и худым партнером из всех, кого я когда-либо встречала. Он сказал, что он афроамериканец. А я сообщила, что недавно познакомилась с греко-американцами, и поинтересовалась, имеются ли в природе просто американцы.– Это аборигенные американцы, – сказал он политически корректно и очень серьезно, отчего меня разобрал безудержный смех, причину которого он, кажется, совершенно не понял.Около половины второго Тим, наконец, решился пригласить меня на танец.Оркестр играл чувственную медленную мелодию, Тим крепко прижимал меня к себе.– Кажется, я слишком много выпил, – сонно бормотал он. – Я не собирался так много пить.– Все нормально.– Нет-нет, я хотел быть в форме.– Ты будешь в форме, как только выйдешь на свежий воздух, – заверила его я.– Поехали сегодня ко мне, – он прижал меня к себе еще крепче. – Останься у меня сегодня ночью!Я и сама хотела с ним остаться больше всего на свете. Я уже обдумала заранее такую возможность и только ждала, предложит он мне это или нет.– Но сохранится ли до утра твоя любовь? – прошептала я ему в ухо слова песни.– Главное, что я люблю тебя сейчас!Ночной воздух был прохладным, и я стала мерзнуть. Тим снял пиджак и накинул его мне на плечи.– Не нужен мне твой пиджак! – запротестовала я.– У меня рубашка с длинными рукавами, – настойчиво возразил он. – Неужели ты не понимаешь, что если ты замерзнешь, то мне тоже будет плохо?– Зато у тебя будет возможность меня согреть.Он взял меня за руку, и мы пошли по Пембрук-роуд. Над нашей головой шумели листья деревьев. Улица, всегда забитая машинами, была тихой и безлюдной, дома стояли темные. По дороге Тим тихонько свистел, и я ему подсвистывала.Они будут в отношении меня очень разочарованы, подумала я и слегка улыбнулась. Алисон и Жюли, мать и отец, Ян. И Ари Джордан. Все эти люди, которые считали, что Тиму не следует давать поблажки. Которые готовы были ради меня не прощать его вовеки. И все они глубоко ошибались.Мы повернули к его дому. На столбе тускло мерцал сигнальный фонарь. Тим долго шарил в кармане, потом уронил ключи на землю. Я их подняла и отдала ему. Он открыл дверь и выключил сигнализацию.Мы стояли друг против друга в прихожей. Я сбросила с плеч пиджак Тима.Он расстегнул мне бретельки, и темно-голубое платье соскользнуло на пол, легло у ног бархатной волной. Я была без колготок, только в синем боди. Тим молча смотрел на меня. Я – на него.Он подхватил меня на руки и понес наверх по лестнице. В спальне он положил меня на кровать, затем начал судорожно стаскивать галстук, расстегивать рубашку. Мне очень нравилась его грудь. Не то чтобы она была очень уж мускулистой, но это была крепкая и надежная грудь, покрытая черными волосами. Иногда я гладила и завивала эти волосы, и тогда Тим вздрагивал от боли и блаженства.Я неподвижно лежала на кровати. Он лег рядом и начал расстегивать мое боди. Пока мы занимались любовью, выражение его лица было очень серьезным. Иногда он двигался очень медленно, так что временами казалось, что он вовсе застыл. Затем он наращивал ритм, и возникало впечатление, что он вот-вот кончит, но тут он внезапно останавливался и снова переходил на медленный ритм. Мне было с ним очень хорошо этой ночью. Он ласкал мои самые чувствительные места, изобретал новые виды ласк. А когда я крикнула, что больше не выдержу, то внезапно кончил одним решительным натиском.Мы лежали под одеялом, обнявшись. Он заснул почти моментально, а я смотрела на него в темноте, и мне хотелось кричать от любви и счастья. Я знала, что это единственный мужчина, которого я когда-либо любила или буду любить. И еще я знала, что когда-нибудь я обязательно выйду за него замуж. Глава 5ЖИЗНЬ (Пабло Пикассо, 1903)
За окном лил дождь. Я прижалась носом к стеклу и долго смотрела на небо: облака чиркали по верхушкам деревьев, и за ними нельзя было даже предположить наличие голубизны и яркого солнышка.Я долго шарила в кладовке в поисках непромокаемой куртки, но ее нигде не было. Скорее всего я забыла ее у Тима.Хлопнула входная дверь: это ушел Ян. Через несколько минут то же самое сделала Алисон. Я начала думать, что чувствуют родители, когда их дети подрастают. И как относятся к тому, что те в конце концов покидают родительский кров: с сожалением или с облегчением?Я снова начала искать куртку. Тут зазвонил телефон. Я бросилась к нему.– Изабель, привет, хорошо, что я тебя застал!– Привет, Тим.Я взглянула на свое отражение – зеркало висело над телефоном – под глазами снова залегли темные тени.– Изабель, я очень сожалею, – продолжал Тим, – но сегодня с тобой встретиться никак не смогу.– Почему? – Мы с ним не виделись уже почти две недели: он работал над каким-то очередным компьютерным проектом.– Потому что я по горло завяз в работе, – ответил он. – Я и сейчас звоню с работы, не было времени заскочить домой.– И как долго ты пробудешь на работе?– Понятия не имею. Зависит от того, как скоро я со всем раскидаюсь. Может быть, час, может быть, двенадцать часов.– О Тим, мне так хочется тебя увидеть!– Мне тоже, особенно ночью, – сказал он. – От одного предвкушения у меня настроение поднимается. Но я абсолютно привязан к стулу в данный момент.– А почему бы мне не прийти к тебе домой и не приготовить ужин? – предложила я. – К твоему приходу он был бы уже готов, и тебе бы оставалось только плюхнуться перед телевизором и его съесть.– Мысль хорошая. – Мне показалось, что я даже вижу улыбку на лице Тима. – Но я действительно не знаю, когда освобожусь, и мне противно причинять тебе столько хлопот.– Да такие тут хлопоты!– Все равно. – Тим был непреклонен. – Это несправедливо. Почему бы тебе не пойти и не развлечься? А завтра я тебе звякну.– Ну хорошо.Очевидно, я казалась ему слишком навязчивой.– К завтрашнему дню все будет закончено, – пообещал он.– Я же сказала «хорошо».– Ну ладно. Мне пора идти. Чем раньше начну, тем быстрее закончу.– Хорошо, пока.Не в первый раз я испытывала желание, чтобы работа Тима значила для него гораздо меньше и чтобы он не отдавался так страстно каждому новому проекту, в котором ему приходилось участвовать. Я вздохнула и вернулась в гостиную.Мать сидела у телевизора.– А я думала, что ты собралась уходить.– Я собралась, но Тим работает. Это он только что звонил.В ответ она выразительно хмыкнула.– Не надо.– Что не надо?– Вот так хмыкать.– Что значит «не надо хмыкать»? – спросила она с невинным видом.– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. – Я вздохнула и взялась за какую-то очередную газету.Субботний вечер, размышляла я сумрачно, а я сижу дома с родителями и пялюсь в телеящик. Какая скука!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47