Но если я выберу рассудительность, то не решат ли они, что я рассудительна исключительно потому, что уже раз побывала в переделке? И вообще, неужели меня так волнует, что думают обо мне другие?Продавщица молча за мной наблюдала.– Платье очаровательное, – наконец сказала я.– И на вас сидит превосходно, – поддакнула она.– Вам по службе положено произносить такие слова, не правда ли?– Ничуть. Если бы вы выглядели в нем, как слон в пелеринке, я бы придумала что-нибудь другое.Упакованное платье заняло все заднее сиденье в машине. Просто настоящая гора белой пены.
В восемь часов вечера зазвонил телефон. Ян подпрыгнул, но спрашивали меня.– Испания на проводе, – сообщил он.У меня защемило сердце. Но звонила Барбара. Мы заговорили о свадьбе.– Все нормально, – доложила я. – Только меня замучили все эти приготовления. Если честно, то я ими уже сыта по горло.– Бедняжка, – притворно посочувствовала Барбара. – У меня просто сердце разрывается, когда я думаю о тебе!– Заткнись! – подыграла ей я. – Лучше расскажи, как у тебя дела?– Работы много. Мы набрали дополнительный курс. Теперь приходится работать два вечера в неделю.– Как там погода?– В этом году ничего. Снег растаял очень рано. А у вас?– Туманно, как всегда.– Хотела бы вернуться в Испанию?– Ничуть. Мой жених здесь.– Ах, нежная влюбленная парочка! – поддразнила она меня.– От такой и слышу! Как там Нико?– Отлично.– Он все еще играет на гитаре?Она слегка запнулась.– Не очень часто.– Почему?– У него новая работа.– Новая работа, – словно эхо, повторила я. – Он никогда не говорил, что ищет другую работу.– Она у него недавно, – сообщила Барбара. – Его перевербовали охотники за головами.– Нико?! – Я не могла поверить собственным ушам.– А почему бы и нет?– Не может быть!– Тем не менее. Он теперь гораздо серьезнее смотрит на жизнь.– Очевидно, это твое влияние. – Я принужденно засмеялась.– Надеюсь.– Вы часто видитесь?– Не очень. Он все время так занят!– Что-то на него мало похоже. – Я никак не могла прийти в себя от удивления.– Он очень изменился, – подтвердила Барбара. – Мне кажется, повзрослел, посерьезнел. Кстати, знаешь, по какому поводу я звоню? Я не смогу приехать к тебе на свадьбу, Изабель.– Но почему, Барбара?– Все как раз связано с Нико. Мы уезжаем в Севилью. Неожиданно.Севилья. Он говорил мне когда-то, что мы вместе поедем в Севилью. Правда, этого так и не случилось.– Какая жалость, – сказала я в трубку.– Мне тоже очень жаль, Изабель, – сказала она. – Мне бы хотелось своими глазами удостовериться, что ты благополучно вышла замуж.– Но Бриджет приедет?– Да! Вместе с Томасом!– Хорошо хоть Бриджет приедет, – задумчиво сказала я. – Вы для меня были такими хорошими подругами.– О Изабель! – Голос ее внезапно стал очень искренним. – Спасибо, что ты так о нас думаешь.
На следующий день было шестое января. Праздник Кавалькады в Испании. Я вспомнила о детях Габриэлы, которые будут завтра искать в своих башмачках сладости, и на меня внезапно накатилась такая волна тоски по тому месту, которое никогда не было моим домом, что я едва не разрыдалась! Как хорошо они все ко мне относились! Как я по ним скучаю!Перед моими глазами со всей беспощадной реальностью встала картина Барбары и Нико, которые уезжали в Севилью.А я уезжала с Тимом в Венецию.
Мать попросила меня сделать для нее кое-какие покупки и вручила список длиной в километр. В супермаркете было полно народу, и я долго стояла в очереди в кассу.Уже загрузив покупки в машину, я вдруг вспомнила, что забыла купить стиральный порошок. Он не был включен в список, и мать в спешке упомянула о нем только устно. Я снова вернулась в супермаркет. Какое глупейшее занятие тратить время в очереди ради одного несчастного пакета с порошком!Мне вдруг представилось, что вся моя жизнь в скором времени будет проходить в супермаркетах. И в разных домашних заботах. В стирке, уборке, готовке еды для Тима. От ужаса меня непроизвольно передернуло.Нет, такого не может быть! Я просто идиотка. Меня ждет замечательная жизнь, полная любви, семейного тепла и взаимопонимания! И, в конце концов, меня ждет рождение детей!Когда я второй раз вышла из супермаркета, моросил дождь. Интересно, подумал я, какая погода будет в Венеции? Вряд ли теплая в это время года. Венеция – это была идея Тима. Мне хотелось чего-нибудь потеплее.Барбадос, например. Одно время я даже вынашивала план перенести туда саму свадьбу. Что должно было найти отклик в новой, романтической натуре Тима. А теперь слишком поздно, сказала я себе. К тому же если бы мы перенесли свадьбу на Карибские острова, то не смогли бы пригласить на нее всех своих друзей. Даже несмотря на то, что кто-то из этих друзей будет слишком занят, чтобы приехать на свадьбу, потому что дни и ночи будет проводить в любовных объятиях с Нико Альваресом в Севилье.Осталось три недели, сказала я себе, заводя мотор машины. Интересно, где в Доннибруке ближайший торговый центр? Почему-то раньше меня такие мысли никогда не посещали. Глава 35СОН (Сальвадор Дали, 1931)
На мне было платье, сшитое два года назад собственными руками. Небо на востоке только-только начинало розоветь в лучах восходящего солнца. Четыреста двадцать жемчужинок весело сверкали на корсаже, длинная юбка вздымалась и шелестела на легком ветерке.Тим стоял под яблоней в темно-сером костюме и с цилиндром в руках. Он мне улыбался.Отец О'Брайен держал в руках старый служебник – тяжелую книгу с золотым обрезом и в перламутровой обложке. Он обратился к нам с торжественной речью.– Тим, берете ли вы эту женщину себе в законные супруги? Чтобы любить и хранить ее в счастье и беде, в бедности и богатстве, с этого дня и до конца жизни? – спросил он.– Беру, – ответил Тим. – То есть я собирался ее взять, но вы сами посмотрите на нее, отец О'Брайен!И отец О'Брайен на меня посмотрел.– Как вы думаете, – продолжал Тим, – разве можно жениться на женщине, которая так одета?Я в ужасе взглянула на себя и громко вскрикнула. Жемчужинки падали с моего платья одна за другой и почти все уже валялись в траве. Само платье постепенно меняло свой облик и наконец превратилось в старые застиранные тюлевые занавески, которые мать выбросила много лет назад.– С ней нельзя иметь дело! – воскликнул Тим. – С чего это я должен тратить свою жизнь на женщину, которая даже не умеет как следует одеться?– У вас веская причина для отказа, – произнес отец О'Брайен.Мне хотелось крикнуть, что это ошибка, что на мне прекрасное платье, но язык меня не слушался, и я не смогла произнести ни слова.Рядом с отцом О'Брайеном стояла Барбара Лейн. Она была одета в платье, купленное мной в универмаге, и выглядела в нем потрясающе.– Ничего страшного, – сказала она. – Я выйду за него замуж. Не беспокойся, Тим. Все будет хорошо. – Она поцеловала его в губы, и я не нашла в себе сил ее остановить.– В таком случае, – сказал отец О'Брайен, захлопывая служебник, – что Господь соединил, то людям не разделить.– Нет! – пронзительно взвизгнула я. – Нет!
Вся дрожащая, с бешено бьющимся сердцем я села на кровати. Сон был до ужаса реальным! Я обхватила себя руками и постепенно возвращалась к действительности. Это только сон, говорила я себе. Нельзя так нервничать, а то в следующую ночь приснится еще что-нибудь, похуже. Впрочем, это не нервы, вслух сказала я себе и быстро вскочила с кровати. Это все поздняя еда, слишком много сладкого и острого на ночь. Мне захотелось, чтобы с этой чертовой свадьбой поскорее было покончено и чтобы я наконец благополучно вышла за Тима, и у меня больше не было бы причин для беспокойства.В комнату зашла Алисон.– Ты встала? – спросила она. Я начала притворно зевать.– Только что.– Поторопись. Отец обещал подбросить в город, если мы будем готовы к девяти.Мы с Алисон сегодня собирались за покупками. Это бесконечное хождение по магазинам мне уже начинало порядком надоедать: казалось, все уже закуплено, и вдруг обнаруживалось, что не хватает какой-нибудь мелочи. Но сегодня мы шли за важной вещью: за туфлями для Алисон.К свадьбе я ей сшила замечательное платье из красного бархата, с длинными рукавами и глубоким вырезом на шее. Оно было закончено вчера поздним вечером. Примерив его, она заявила, что теперь ей нужны туфли точь-в-точь того же оттенка, что и платье.Мне так и не удалось избежать спешки с приготовлениями к свадьбе.– Столько суеты, – жаловалась я Алисон. – Нам надо было устроить свадьбу в Мадриде.– Скучаешь по Испании?– Иногда. Мне очень не хватает моей работы и тех, с кем работаю… – У меня задрожал голос. Я вспомнила их всех и начала себе представлять, что они делают в такой поздний час.Габриэла и Альфредо скорей всего сидят перед своим огромным телевизором с плоским экраном, а их дети спят наверху.Магдалена и Алехандро ужинают.Луис и Анна. Или Мария. Или Карлотта. Или Кончита. Ну в общем, Луис и еще кто-то, не знаю, что делают.Бриджет и Томас сражаются со своими домашними заботами.Барбара и Нико собираются в Севилью…– Ты жалеешь, что вернулась домой? – Голос Алисон вторгся прямо в картину Барбары и Нико, рука об руку шагающих по улицам Севильи.– Нет, – твердо ответила я, отгоняя от себя этот образ. – Просто мне хочется, чтобы все шло без спешки.
Я не думала, что покупка туфель займет столько времени. Стремление Алисон к совершенству превосходило всякие разумные пределы. Мы взяли с собой лоскуток только что сшитого платья и прикладывали его ко всем понравившимся нам туфлям.– Ты никогда не добьешься абсолютного совпадения, – говорила я ей, когда мы выходили из очередного магазина. – Ничего страшного, если оттенок будет немного другой. В конце концов, всегда можно купить черные туфли.– Не дури. – Она решительно подошла к продавщице и замахала у нее перед носом бархатным лоскутком. – Оттенок не такой уж и сложный.У меня начала болеть голова. Может быть, от постоянного мелькания перед глазами цветных пятен. Когда я появилась дома с готовым свадебным платьем, мать решила, что теперь у меня хватит времени сшить что-нибудь и для нее. Так что все последние несколько недель я кроила и шила нон-стоп.– А как тебе эти? – спросила Алисон, указывая на ярко-красную пару.– Очень милые.– Изабель, да ты на них почти не смотришь!– Смотрю. Мне правда они очень нравятся.– Но они же ярче материи!– Какая разница, Алисон? Никто этого не заметит.– Как это не заметит? Люди замечают все! Особенно на свадьбах. Ты не думай, что ты одна будешь в центре внимания. Все мигом заметят, что с вишневым платьем я ухитрилась надеть брусничные туфли.Она была права. Туфли совершенно не подходили по оттенку. Я сама не понимала, как это их полное несоответствие мне сразу же не бросилось мне в глаза.– Слушай, ты такая бледная! – вдруг заметила Алисон. – Что с тобой?– Ничего. Просто голова болит.Она посмотрела на часы.– Знаешь что? Сейчас около часа. Пойдем выпьем кофе. Наверное, у тебя началось кофеиновое голодание.– Хорошая мысль, – согласилась я. – Надо где-нибудь присесть. А то ноги просто подламываются.– Перехватим по бургеру? – предложила она. – Не знаю, как ты, а я умираю с голода.Я поморщилась.– Ты же знаешь, что я на диете.– На диете! – презрительно воскликнула она. – Тебя и так ветром качает! Какие еще могут быть у тебя диеты?– У меня целый фунт лишнего веса, – терпеливо объяснила я. – К тому же я решила почистить организм.– В таком случае ничего удивительного, что у тебя болит голова! – рассудительно заключила моя сестричка. – Почистить организм. Это же абсолютная чепуха!Я начала ей объяснять, что никакая это не чепуха, потому что если в Испании я питалась здоровой пищей, в основном фруктами и овощами, то здесь забрасываю в себя невесть что. Дома – мамину стряпню, у Тима – китайскую ерунду быстрого приготовления.– Слушай, у меня слюнки потекли, – объявила Алисон. – Ты, если хочешь, можешь пить чистую воду, я тебе слова не скажу.За бургерами выстроилась очередь. Я стояла и думала: а вдруг Алисон права, и у меня началась интоксикация на фоне очистительной диеты? Может быть, мне действительно лучше поесть?– Гамбургер и кофе, – сказала я девушке за прилавком.– Может быть, к бургеру вам предложить сыр? – спросила она.– Нет.– Или жареное мясо?– Нет.– Может быть, вы хотите заказать что-нибудь еще? У меня появилось такое чувство, как в фильме "Падение" у Майкла Дугласа. Будь у меня сейчас в руках автомат, я бы с удовольствием изрешетила эту глупую девичью голову.– Бургер и кофе, – угрожающе повторила я. – И больше ничего. Ни мяса. Ни сыра. Ничего.– Хорошо. – Девушка скорчила гримасу. – Спрашивать – это моя работа.Тут в разговор вмешалась Алисон.– А я? Ты про меня забыла? Будьте любезны, девушка, посчитайте наш заказ вместе.Я сосредоточенно терла виски.– Двойной королевский чизбургер, – начала перечислять Алисон, – жареную мясную котлету и кока-колу.Девушка заулыбалась.– А что на гарнир? – спросила она.– Чипсы, – весело ответила Алисон. – И пускай я не вылезу из-за стола!Девушка ушла выполнять заказ, а Алисон укоризненно взглянула на меня.– За что ты набросилась на бедную девушку?– Я не набрасывалась.– Бедная девушка! Ты ее просто затерроризировала.– Я знаю, она не виновата. Но почему они не делают то, что им говорят? Почему им надо обязательно приставать к человеку со всякими гарнирами, дополнениями? Меня это просто бесит.– Таковы методы торговли, – примирительно сказала Алисон.Нам принесли наш заказ, и Алисон начала уговаривать меня съесть чипс.– Не хочу я никакой чипс! – раздраженно отнекивалась я. – Если бы я хотела чипсы, то и заказала бы себе чипсы.– А между тем перед последним рывком тебе надо подкрепиться, – ласково уговаривала она.Я автоматически взяла чипс и сжевала его, даже не осознав, что делаю.– Видишь? Ничего страшного, – приговаривала Алисон. – А теперь еще один. Ну пожалуйста.
Мы зашли еще в один магазин, и тут мне потребовался ингалятор.– Астма замучила?– На нервной почве, – буркнула я. Головная боль становилась невыносимой. Но, к счастью, тут нам повезло, и мы набрели на то, что искали. Туфли из красной замши, того же оттенка, что и платье, только чуть потемнее.– Классно! – сказала я, прикладывая к ним лоскуток материи.– О Изабель! Я просто жду не дождусь твоей свадьбы! – Алисон тоже была в восторге.– Для тебя это хорошая репетиция, – назидательно сказала я.– По крайней мере, на свою свадьбу я не наприглашаю такого количества всяких допотопных чудовищ! – Она намекала на тех гостей, которых приглашали на все наши семейные события как бы автоматически, по привычке, без особых на то оснований. И они составляли на них внушительный, хотя и совершенно нежелательный фон.– В этом смысле тебе повезет больше, – согласилась я.
После покупки туфель мне сразу стало легче.– Слава богу, – сказала я, когда мы шли к "Дротику". – А то я уж думала, что ты придешь на свадьбу в шлепанцах.– Бедняжка! – пожалела она. – Неужели тебе твоя свадьба уже успела так надоесть?– Немножко, – засмеялась я.– А я всегда думала, что ты обожаешь всю эту предпраздничную суету, магазинные хлопоты.– До определенного предела, – согласилась я. – Но именно сейчас мне они как-то в тягость.Она замолчала, а я прислонилась головой к стеклу и незаметно для себя заснула.
Тим решил организовать встречу наших родителей. Я не одобряла эту идею. Во-первых, слишком близко к свадьбе, а во-вторых, после того, что наговорили друг другу мать и Дениза Мэлон пару лет назад, это казалось вообще невозможным.– Не говори глупостей, – остерег меня Тим. – Мы же теперь одна семья.– Тим! Раньше я от тебя таких слов не слышала! – Я провела рукой по его волосам. – Какая семья? Твоя мать терпеть не может меня, а моя мать терпеть не может твою, а что думают отцы, нам вообще неизвестно.Он засмеялся.– Не надо воспринимать все так близко к сердцу. Наши родители прекрасно между собой поладят.– Ты так думаешь?– Я в этом уверен.
Мы сидели в ресторане, и мать с миссис Мэлон пытались перещеголять друг друга историями из своей молодости, а отцы непринужденно болтали о шансах на победу "Манчестер Юнайтед" в полуфинале.– Это сложившаяся команда, – убежденно говорил мистер Мэлон, тыкая вилкой в жареное мясо. – Они всегда держат равновесие между защитой и нападением.– Не могу с вами не согласиться, – бурчал в ответ отец и подозрительно косился при этом на свой бифштекс. – Я же просил, чтобы его хорошенько прожарили! – вскипел он. – Он внутри розовый.– Пап, пожалуйста. – Я положила руку на его ладонь. – Здесь же французский ресторан. У них свои правила.– Мне все равно, какой это ресторан, – не унимался отец. – Я просил хорошо прожаренное мясо.– Пап…– Вы хотите, чтобы мы отправили его обратно? – спросил Тим.Отец переворачивал бифштекс на своей тарелке с боку на бок, словно тот вот-вот мог встать и уйти. Я вздохнула.Тим подозвал официанта и спросил, нельзя ли посильнее прожарить мясо вот этого господина.– Никаких проблем, – ответил официант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47