»
Тут в салон вошла мать Тьюлии и, пройдя мимо нее, направилась за стулом.
– Простите, – извинилась Тьюлия. – Майку сегодня придется работать допоздна, а я забыла, что на этой неделе на собрание приходит мама.
– Да ладно вам, – проворчал отец. – Все равно они скоро будут работать здесь. – Он оторвал от себя детей, и те побежала в детскую зону.
Когда люди знакомятся с нами как с группой, нам бы следовало давать им на всякий случай специальную табличку с указанием степени родства каждого. Но даже в этом случае они едва ли смогли бы сразу разобраться, кто есть кто. Обычно так происходит с большими шумными семьями. Поэтому я всегда советую всем делать записи – позднее им, возможно, придется пройти нелегкий тест на узнавание.
А ведь, ко всему прочему, мы все еще очень похожи. У всех детей моего отца были густые темные волосы и светлая кожа. Плюс к этому – большие глаза, а в дополнение к ним – почти не сходящие с лиц широкие улыбки. Да и все жены отца были весьма похожими друг на друга, если не считать того, что цвет их волос включал в себя гамму оттенков от седого до золотистого.
Иногда, если мне приходилось объяснять кому-то, кто есть кто в нашей семье, я называла бывших жен моего отца буквами А, Б и В – для простоты объяснения. Мэри – мать Анджелы, Марио и моя, была А. Мать Тьюлии, Диди, я называла Б. Линда, мать Софии, становилась в моих объяснениях В. Так действительно было проще, особенно если учесть, что неприятный для меня переход от Б к В обычно сопровождался лишением некоторого количества волос. Диди и Линда работали в разных салонах и приходили на еженедельные собрания в разные пятницы. Моя мать вообще не ходила на них.
Она поселилась вдалеке от нас и вернулась в школу, чтобы стать социальным работником – это случилось сразу после того, как она ушла от отца, что, в свою очередь, произошло после того, как он начал обманывать ее с Диди, его будущей второй женой.
Сейчас отец выглядел очень элегантно. Это могло означать, что где-то поблизости расправляет крылья его будущая четвертая жена. Мне оставалось надеяться лишь на то, что, если она будет работать с нами, то по крайней мере ей известно, что такое приличная стрижка.
– И где же это мы сейчас были? – спросил отец.
– Еще нигде, – ответила я.
– Анджела, – вновь заговорил отец. – София. Вернее, я хочу сказать Белла. Ты красивая девчонка, но тебе нужно научиться следить за общим разговором, смотреть на то, как двигается босса.
– Он имеет в виду рот, это по-итальянски, – шепнул мне Марио.
Я ткнула его в бок локтем.
– Ну ладно, а как обстоят наши дела в отделе бабла, Тодди? – со смешком поинтересовался отец.
– Неплохо, совсем неплохо, – отозвался Тодд. Когда дело доходило до политических ошибок и раздражающих прозвищ, на которые был так щедр его тесть, он становился многословен и начинал издалека. – Большинство наших клиентов перед уходом из салона сразу записываются на следующий раз. Но мы можем заработать еще и на распродаже.
– Клиентам не нравится платить по счетам, – заявила Анджела. – Проект «Рануэй» сослужил нам плохую службу. Как нам убедить людей, что лак для волос «Аведа» стоит тех денег, которые мы за него просим, если по телевизору они слышали восхваления двухдолларовому флакону «Файнесс»?
– Ну не знаю, – сказала я. – Я могу работать по-разному. Всем, к примеру, известно, что тушь для ресниц «Мэйбеллин» самая лучшая, но я закрашиваю золотую этикетку снаружи, чтобы мои клиенты думали, будто я пользуюсь только дорогой косметикой.
– Ты правда это делаешь? – воскликнул Марио. – А я и не знал. Отличная идея, между прочим.
Я подбоченилась.
– И попрошу не забывать, кому она пришла в голову.
– Да-да, совершенно верно, – кивнула Анджела.
– Белла все знает, – промолвила Тьюлия. – Она еще не говорила вам об этом?
– Конечно, знает, – подтвердила Анджела. – На этой неделе она даже умудрилась буквально в одно мгновение нанести распылителем тон на лица целой толпе.
Я спросила себя, во всех ли больших семьях творится такое, когда они собираются вместе. Но вот что я действительно знала наверняка, так это то, что мне необходимо подождать и не заглотить их наживку. Еще немного и они переключат внимание на кого-нибудь другого. А пока мне лучше держать мой большой рот – босса – крепко сжатым. Но тут я как на грех посмотрела на Софию. Как же мне захотелось стереть самодовольную усмешку с ее лица!
– Да, – сказала я, – я действительно знаю немало. Между прочим, кое-кто спрашивал меня на этой неделе, нет ли у меня желания создать специальный набор косметики… – Я помолчала, подбирая нужные слова. – Ну такой набор, для… продажи…
– Ты говоришь о том парне, который клеился к тебе на университетской ярмарке? – спросил Марио.
– Вовсе он ко мне не клеился, – возразила я. – Просто ему пришло в голову, что я талантлива.
– Естественно, – сказала Анджела.
– А что, неплохая мысль, – заметил Тодд. – Бьюсь об заклад, мы сумеем уговорить какие-нибудь компании прислать нам образцы своей продукции. Я хочу сказать, что для них это будет бесплатная реклама. Боже мой, да они скорее всего будут готовы даже заплатить за то, чтобы мы воспользовались их товаром!
– А что если нам добавить в эти наборы еще и реценты? – предложила Анджела. – Знаете, такие специальные рецепты для спа?
Отец снова забарабанил пальцами.
– Мне это нравится, – проговорил он после продолжительной паузы. «Набор красоты "Салона де Лючио"»! Все такое приятное, в римском духе. Может, набор стоит и перевязывать как-нибудь по-особому, как тогу. А когда они откроют коробку, то у них будет ощущение, что они умерли и попали в Италию.
– Послушайте, – вмешалась я.
– София сможет добавить что-нибудь из косметики, которой пользуются знаменитости, раз уж ей приходится работать с такими высокопоставленными клиентами, – проговорил мой братец-предатель Марио.
– Думаю, стоит добавить в набор также соли для ванны и масла для массажа, – предложила Тьюлия. – А еще мне очень нравится гель, который нагревается, когда вы растираете его руками.
Похоже, меня вообще никто даже не слушал! Я вскочила с места.
– Алло-о! – крикнула я.
– Кстати, у меня есть отличный рецепт лимонного майонеза, – вспомнила Анджела. – Его можно использовать в средствах для волос. Ну и, конечно, есть его тоже можно.
– Хватит!!! – завопила я. – Хватит! Стоп! Стоп! Стоп!
Все недоуменно замолчали.
– Я уже устала от того, что вы все время отнимаете у меня что-то, – услышала я собственный голос. – Это мой набор красоты. Это моя жизнь! Это мой… – я посмотрела на Софию, – муж, – договорила я.
И выбежала из салона.
Глава 5
Слезы, которые я едва сдерживала, высохли в один миг, едва я увидела на стоянке Крейга.
Заметив меня, он тут же завел своей «лексус».
Я наклонилась и подобрала с земли камень.
Торопясь убраться со стоянки салона, мой бывший муж так ударил по газам, что запахло паленой резиной. Не думаю, что это пошло на пользу его маленьким, взятым напрокат, покрышкам.
– Вали отсюда и возьми напрокат мозги! – крикнула я ему вслед. Выяснилось, что разбудить в себе грубиянку довольно весело, а потому я уверенно бросила камень в его машину. Тот с приятным звуком отскочил от таблички с номером лицензии. Я была довольна. Потерев руки, я направилась к собственному авто. Надпись на окне салона словно потешалась надо мной: «Летний взрыв страстей». Ха!
– Они не твои дети, Белла, – сказала я своему отражению в зеркале заднего вида. – Забудь о них.
Выехав со стоянки, я повернула направо. Мысленно я повторяла эту фразу снова и снова, как заклинание, с тех пор, как Крейг сказал мне ее.
Потому что его слова серьезно меня задели. Я клянусь, что я выбросила из головы Софию, и Крейга гоже. Но я не была уверена в том, что смогу когда-нибудь забыть о детях. Ведь почти десять лет я проводила ночи на среду и каждые вторые выходные с детьми Крейга. А также каждые вторые праздники, школьные каникулы и половину лета. Я заражалась от них гриппом и помогала им делать уроки. Мы с Крейгом проводили с ними почти все наши отпуска. Отчасти именно из-за них мы решили не заводить собственных детей. Хотя нет, не отчасти – почти исключительно из-за них. Мы не считали справедливым, когда отец уходит от одного «комплекта» детей к другому.
Зато мой отец этого не делал никогда. Он попросту приводил всех нас в свою следующую семью. Всех, кроме моей матери, которая оказала этому сопротивление и сумела наладить собственную жизнь. Но я-то какой идиоткой оказалась, доверившись Крейгу! Я почти позволила убедить себя, что Люк и Лиззи – это и мои дети тоже.
Ха! Да они забыли обо мне почти сразу же после того, как их папаша бросил меня. Люку оставалось еще год учиться в колледже, а Лиззи скоро будет поступать на первый курс. Я могла бы помочь ей оформить ее новую спальню. Вкус у меня был куда лучше, чем у ее родной матери. Я могла бы побродить вместе с ней по магазинам и помочь с покупкой одежды. И косметики, разумеется. Думаю, голова у Лиззи сейчас в полном беспорядке, потому что подстригать ее мог кто угодно.
Нет, погоди-ка, сказала я себе. София! Вот кто, должно быть, стрижет Лиззи волосы. Надев солнечные очки, я свернула к обочине. София стрижет волосы Лиззи!
Некоторое время я просто сидела в машине на обочине дороги. Может быть, пять секунд. Или пять минут.
А может, целый час. Я не стала обращать на это внимания, потому что это не имело никакого значения. Ведь никто не искал меня, никому до меня не было решительно никакого дела.
Но я должна взять себя в руки, должна! Вовсе не в моем духе сидеть вот так и переживать. Я же сильная! И уверенная в себе. Все и всегда только и слышали, как я хохочу. Я не испугалась и не переживала даже тогда, когда чуть больше года назад мой муж, с которым мы прожили десять лет, собрал свои вещички и сказал, что ему необходимо свободное пространство.
Отчасти я даже испытала облегчение от того, что не мне пришлось это говорить. Некоторое время мы плыли в разные стороны, отпуская в адрес друг друга ехидные замечания. Мы уже больше не нравились друг другу. Думаю, это могло повлиять на Лиззи, которая готовилась к окончанию средней школы. Дети Крейга появились раньше наших отношений, поэтому они всегда были частью нашей жизни. И теперь нам предстояло выяснить, что мы собой представляем без них.
Сейчас, оглядываясь назад, я начала понимать, насколько глупо со стороны Софии было проводить со мной больше, чем всегда, времени. Да-да, именно глупо. Ведь, положив глаз на моего мужа, она должна была бы сторониться меня, избегать и уж никак не искать моего общества. Но уже за несколько месяцев до того, как Крейг собрал вещи, да и после этого, она то и дело заходила ко мне или звонила. Часто! Возможно, она считала, что раз уж у нее нет возможности быть с ним, то лучше всего проводить время с женщиной, которая официально все еще является его женой.
А вот как я узнала об их связи. Крейг уехал почти на месяц. Как-то раз мы с Софией отправились за покупками. Потом я осталась в машине, а она побежала в химчистку за вещами. Тут зазвонил ее сотовый телефон. Я автоматически взяла трубку и ответила на звонок.
Звонил Крейг. Думаю, он не ожидал, что отвечу я, к тому же голоса у нас с Софией похожи.
– Ну что, встречаемся вечером? – спросил он.
– Не сказала бы, что мечтаю о встрече, – буркнула и. И отключилась.
– Как ты могла? – спросила я Софию, когда она вернулась из химчистки.
– Что «могла»? – удивилась она.
– Звонил Крейг, – сказала я. Сердце у меня колотилось, как безумное. Я слышала, как кровь пульсирует у меня в голове, и мне казалось, что это слышно даже Софии.
Повернувшись, она повесила вещи на вешалках на крючок над задней дверцей машины, а затем выпрямились и положила руки на руль. На меня София даже не смотрела.
– Нет, это не Крейг, – заверила она меня. – Должно быть, звонил кто-то другой.
Я посмотрела вперед. А затем сунула руку в сумку, вытащила губную помаду приглушенного цвета черного под названием «Опасность» и накрасила губы быстрыми, безжалостными мазками.
– Он сказал мне, – солгала я. – Сказал, что вы спали и по меньшей мере двенадцать раз.
– Нет, двенадцать не спали, – возразила София. – На самом-то деле это было всего…
– Ха! – сказала я, потерев губы друг о друга, чтобы размазать помаду. – Вот я тебя и поймала.
Так они оба и продолжали заливать, что между ними ничего не происходит, – до тех пор, пока мы с Крейгом не разъехались. Ох! Оказалось, что это не так уж и важно. Сестра остается сестрой, даже если она сестра сводная. А мужу запрещен вход ко всем, кто тебя любит, даже если он только должен стать бывшим. Я думала, что это основные правила для всех и что все им следуют.
Марио дал мне телефон адвоката, которому я позвонила на следующий же день. В Массачусетсе можно развестись без особых проблем, если супруги считают, что их брак дал серьезную трещину. У нас не было детей, во время супружества мы не приобретали никакой собственности. Поэтому сложностей не возникло. Надо было подождать сто двадцать дней, а потом еще около четырех месяцев ушло на оформление документов. И все – я получила развод.
Открыв окна, я глубоко вздохнула, надеясь, что это поможет мне почувствовать себя лучше. Ничего подобного! Воздух был невыносимо тяжелым. Я нажала на рычаг, открывающий багажник. Открыв дверцу машины, я стремительно выскочила из нее. Мимо проезжал другой автомобиль, и сидевший за его рулем человек нажал на клаксон. Я показала ему палец.
Подняв крышку багажника, я выудила из него свой кейс. Уже темнело, так что мне пришлось порыться в нем, чтобы разыскать карточку Шона Райана.
Слишком долго я находилась в положении жертвы, и теперь мне вдруг показалось, что создание набора косметики каким-то образом поможет мне сделать решительный рывок вперед. К тому же следовало учесть, что в этот момент я была не в состоянии рассуждать здраво.
– Привет! – услышала я голос Шона Райана. Вообще-то, судя по его визитной карточке, Шон – это его имя, а Райан – фамилия. Но нет, слишком поздно. Потому что у меня в голове уже прочно засело его имя, звучавшее как Шон Райан.
– Привет! – ответила я и испытала необыкновенное облегчение, ведь все произошло очень легко и быстро – именно так, как и должно было происходить.
– Вы дозвонились до меня, но я либо скольжу через пространство в Аргентину, либо не могу подойти к телефону. Так что оставьте сообщение.
Я отключилась, не оставив сообщения. Да и к чему? Шон Райан – мужчина. А все мужчины вызывают у меня отвращение. Таким образом, Шон Райан, уже хотя бы поэтому тоже должен вызывать у меня отвращение. Единственное, что мне от него нужно, – так это узнать, как полагается создавать собственные наборы. Аесли учесть мою обычную удачливость, то Шон Райан наверняка самый обыкновенный жулик.
Моя машина все еще стояла на обочине дороги. Я прислонилась к ней спиной. У меня был красный «фольксваген» с черным откидным верхом. Поскольку волосы у меня темные, а глаза – зеленые, то я отлично смотрюсь и гаком автомобиле. Мне кажется, люди обычно не уделяют таким вещам должного внимания. К чему покупать машину, цвет которой не играет в вашу пользу? Нет ничего хуже, чем видеть привлекательную женщину за рулем какого-нибудь авто серого цвета, который буквально стирает краски с ее лица.
Впрочем, в настоящий момент правильно выбранный цвет автомобиля тоже не приносил мне удачи, но это не помешало мне вновь сесть за руль. Я сидела там неподвижно до тех пор, пока все проезжавшие мимо машины не зажгли фары. Я посидела еще немного и в конце концов почувствовала, что вспышки фар начинают действовать мне на нервы.
Наконец я завела мотор. Я ехала вверх и вниз по улицам Маршберри. Я двигалась очень медленно, так что у меня была возможность заглянуть в каждое окно, мимо которого я проезжала. Просто удивительно, как много людей не считают нужным закрывать ставни. Они же оставляют свои дома открытыми чужим взорам – как аквариумы. Я проезжала мимо людей, которые смотрели телевизор, обедали; я видела даже парочку, занимавшуюся сексом прямо перед окном второго этажа. Честное слово! Скорее всего они только что познакомились. Вероятно, им еще кажется, что все у них хорошо, но пусть подождут немного. Очень скоро они поймут, что способны свести друг друга с ума.
Ну ладно, пока я не превратилась в недееспособного писающего мальчика, я должна найти какое-нибудь занятие. Мне вовсе не улыбалась мысль вернуться домой и услышать все взволнованные сообщения, которые наговорили на мой автоответчик. Наверняка звонил Марио. Скорее всего – Анджела и отец. Возможно, кто-нибудь из стилистов. Не исключено, что сообщение оставила даже Тьюлия, хотя она всегда поглощена собственными заботами. По правде говоря, я обычно так не веду себя на людях. Я не из тех, кто убегает из комнаты. Напротив, обычно убегают из-за меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Тут в салон вошла мать Тьюлии и, пройдя мимо нее, направилась за стулом.
– Простите, – извинилась Тьюлия. – Майку сегодня придется работать допоздна, а я забыла, что на этой неделе на собрание приходит мама.
– Да ладно вам, – проворчал отец. – Все равно они скоро будут работать здесь. – Он оторвал от себя детей, и те побежала в детскую зону.
Когда люди знакомятся с нами как с группой, нам бы следовало давать им на всякий случай специальную табличку с указанием степени родства каждого. Но даже в этом случае они едва ли смогли бы сразу разобраться, кто есть кто. Обычно так происходит с большими шумными семьями. Поэтому я всегда советую всем делать записи – позднее им, возможно, придется пройти нелегкий тест на узнавание.
А ведь, ко всему прочему, мы все еще очень похожи. У всех детей моего отца были густые темные волосы и светлая кожа. Плюс к этому – большие глаза, а в дополнение к ним – почти не сходящие с лиц широкие улыбки. Да и все жены отца были весьма похожими друг на друга, если не считать того, что цвет их волос включал в себя гамму оттенков от седого до золотистого.
Иногда, если мне приходилось объяснять кому-то, кто есть кто в нашей семье, я называла бывших жен моего отца буквами А, Б и В – для простоты объяснения. Мэри – мать Анджелы, Марио и моя, была А. Мать Тьюлии, Диди, я называла Б. Линда, мать Софии, становилась в моих объяснениях В. Так действительно было проще, особенно если учесть, что неприятный для меня переход от Б к В обычно сопровождался лишением некоторого количества волос. Диди и Линда работали в разных салонах и приходили на еженедельные собрания в разные пятницы. Моя мать вообще не ходила на них.
Она поселилась вдалеке от нас и вернулась в школу, чтобы стать социальным работником – это случилось сразу после того, как она ушла от отца, что, в свою очередь, произошло после того, как он начал обманывать ее с Диди, его будущей второй женой.
Сейчас отец выглядел очень элегантно. Это могло означать, что где-то поблизости расправляет крылья его будущая четвертая жена. Мне оставалось надеяться лишь на то, что, если она будет работать с нами, то по крайней мере ей известно, что такое приличная стрижка.
– И где же это мы сейчас были? – спросил отец.
– Еще нигде, – ответила я.
– Анджела, – вновь заговорил отец. – София. Вернее, я хочу сказать Белла. Ты красивая девчонка, но тебе нужно научиться следить за общим разговором, смотреть на то, как двигается босса.
– Он имеет в виду рот, это по-итальянски, – шепнул мне Марио.
Я ткнула его в бок локтем.
– Ну ладно, а как обстоят наши дела в отделе бабла, Тодди? – со смешком поинтересовался отец.
– Неплохо, совсем неплохо, – отозвался Тодд. Когда дело доходило до политических ошибок и раздражающих прозвищ, на которые был так щедр его тесть, он становился многословен и начинал издалека. – Большинство наших клиентов перед уходом из салона сразу записываются на следующий раз. Но мы можем заработать еще и на распродаже.
– Клиентам не нравится платить по счетам, – заявила Анджела. – Проект «Рануэй» сослужил нам плохую службу. Как нам убедить людей, что лак для волос «Аведа» стоит тех денег, которые мы за него просим, если по телевизору они слышали восхваления двухдолларовому флакону «Файнесс»?
– Ну не знаю, – сказала я. – Я могу работать по-разному. Всем, к примеру, известно, что тушь для ресниц «Мэйбеллин» самая лучшая, но я закрашиваю золотую этикетку снаружи, чтобы мои клиенты думали, будто я пользуюсь только дорогой косметикой.
– Ты правда это делаешь? – воскликнул Марио. – А я и не знал. Отличная идея, между прочим.
Я подбоченилась.
– И попрошу не забывать, кому она пришла в голову.
– Да-да, совершенно верно, – кивнула Анджела.
– Белла все знает, – промолвила Тьюлия. – Она еще не говорила вам об этом?
– Конечно, знает, – подтвердила Анджела. – На этой неделе она даже умудрилась буквально в одно мгновение нанести распылителем тон на лица целой толпе.
Я спросила себя, во всех ли больших семьях творится такое, когда они собираются вместе. Но вот что я действительно знала наверняка, так это то, что мне необходимо подождать и не заглотить их наживку. Еще немного и они переключат внимание на кого-нибудь другого. А пока мне лучше держать мой большой рот – босса – крепко сжатым. Но тут я как на грех посмотрела на Софию. Как же мне захотелось стереть самодовольную усмешку с ее лица!
– Да, – сказала я, – я действительно знаю немало. Между прочим, кое-кто спрашивал меня на этой неделе, нет ли у меня желания создать специальный набор косметики… – Я помолчала, подбирая нужные слова. – Ну такой набор, для… продажи…
– Ты говоришь о том парне, который клеился к тебе на университетской ярмарке? – спросил Марио.
– Вовсе он ко мне не клеился, – возразила я. – Просто ему пришло в голову, что я талантлива.
– Естественно, – сказала Анджела.
– А что, неплохая мысль, – заметил Тодд. – Бьюсь об заклад, мы сумеем уговорить какие-нибудь компании прислать нам образцы своей продукции. Я хочу сказать, что для них это будет бесплатная реклама. Боже мой, да они скорее всего будут готовы даже заплатить за то, чтобы мы воспользовались их товаром!
– А что если нам добавить в эти наборы еще и реценты? – предложила Анджела. – Знаете, такие специальные рецепты для спа?
Отец снова забарабанил пальцами.
– Мне это нравится, – проговорил он после продолжительной паузы. «Набор красоты "Салона де Лючио"»! Все такое приятное, в римском духе. Может, набор стоит и перевязывать как-нибудь по-особому, как тогу. А когда они откроют коробку, то у них будет ощущение, что они умерли и попали в Италию.
– Послушайте, – вмешалась я.
– София сможет добавить что-нибудь из косметики, которой пользуются знаменитости, раз уж ей приходится работать с такими высокопоставленными клиентами, – проговорил мой братец-предатель Марио.
– Думаю, стоит добавить в набор также соли для ванны и масла для массажа, – предложила Тьюлия. – А еще мне очень нравится гель, который нагревается, когда вы растираете его руками.
Похоже, меня вообще никто даже не слушал! Я вскочила с места.
– Алло-о! – крикнула я.
– Кстати, у меня есть отличный рецепт лимонного майонеза, – вспомнила Анджела. – Его можно использовать в средствах для волос. Ну и, конечно, есть его тоже можно.
– Хватит!!! – завопила я. – Хватит! Стоп! Стоп! Стоп!
Все недоуменно замолчали.
– Я уже устала от того, что вы все время отнимаете у меня что-то, – услышала я собственный голос. – Это мой набор красоты. Это моя жизнь! Это мой… – я посмотрела на Софию, – муж, – договорила я.
И выбежала из салона.
Глава 5
Слезы, которые я едва сдерживала, высохли в один миг, едва я увидела на стоянке Крейга.
Заметив меня, он тут же завел своей «лексус».
Я наклонилась и подобрала с земли камень.
Торопясь убраться со стоянки салона, мой бывший муж так ударил по газам, что запахло паленой резиной. Не думаю, что это пошло на пользу его маленьким, взятым напрокат, покрышкам.
– Вали отсюда и возьми напрокат мозги! – крикнула я ему вслед. Выяснилось, что разбудить в себе грубиянку довольно весело, а потому я уверенно бросила камень в его машину. Тот с приятным звуком отскочил от таблички с номером лицензии. Я была довольна. Потерев руки, я направилась к собственному авто. Надпись на окне салона словно потешалась надо мной: «Летний взрыв страстей». Ха!
– Они не твои дети, Белла, – сказала я своему отражению в зеркале заднего вида. – Забудь о них.
Выехав со стоянки, я повернула направо. Мысленно я повторяла эту фразу снова и снова, как заклинание, с тех пор, как Крейг сказал мне ее.
Потому что его слова серьезно меня задели. Я клянусь, что я выбросила из головы Софию, и Крейга гоже. Но я не была уверена в том, что смогу когда-нибудь забыть о детях. Ведь почти десять лет я проводила ночи на среду и каждые вторые выходные с детьми Крейга. А также каждые вторые праздники, школьные каникулы и половину лета. Я заражалась от них гриппом и помогала им делать уроки. Мы с Крейгом проводили с ними почти все наши отпуска. Отчасти именно из-за них мы решили не заводить собственных детей. Хотя нет, не отчасти – почти исключительно из-за них. Мы не считали справедливым, когда отец уходит от одного «комплекта» детей к другому.
Зато мой отец этого не делал никогда. Он попросту приводил всех нас в свою следующую семью. Всех, кроме моей матери, которая оказала этому сопротивление и сумела наладить собственную жизнь. Но я-то какой идиоткой оказалась, доверившись Крейгу! Я почти позволила убедить себя, что Люк и Лиззи – это и мои дети тоже.
Ха! Да они забыли обо мне почти сразу же после того, как их папаша бросил меня. Люку оставалось еще год учиться в колледже, а Лиззи скоро будет поступать на первый курс. Я могла бы помочь ей оформить ее новую спальню. Вкус у меня был куда лучше, чем у ее родной матери. Я могла бы побродить вместе с ней по магазинам и помочь с покупкой одежды. И косметики, разумеется. Думаю, голова у Лиззи сейчас в полном беспорядке, потому что подстригать ее мог кто угодно.
Нет, погоди-ка, сказала я себе. София! Вот кто, должно быть, стрижет Лиззи волосы. Надев солнечные очки, я свернула к обочине. София стрижет волосы Лиззи!
Некоторое время я просто сидела в машине на обочине дороги. Может быть, пять секунд. Или пять минут.
А может, целый час. Я не стала обращать на это внимания, потому что это не имело никакого значения. Ведь никто не искал меня, никому до меня не было решительно никакого дела.
Но я должна взять себя в руки, должна! Вовсе не в моем духе сидеть вот так и переживать. Я же сильная! И уверенная в себе. Все и всегда только и слышали, как я хохочу. Я не испугалась и не переживала даже тогда, когда чуть больше года назад мой муж, с которым мы прожили десять лет, собрал свои вещички и сказал, что ему необходимо свободное пространство.
Отчасти я даже испытала облегчение от того, что не мне пришлось это говорить. Некоторое время мы плыли в разные стороны, отпуская в адрес друг друга ехидные замечания. Мы уже больше не нравились друг другу. Думаю, это могло повлиять на Лиззи, которая готовилась к окончанию средней школы. Дети Крейга появились раньше наших отношений, поэтому они всегда были частью нашей жизни. И теперь нам предстояло выяснить, что мы собой представляем без них.
Сейчас, оглядываясь назад, я начала понимать, насколько глупо со стороны Софии было проводить со мной больше, чем всегда, времени. Да-да, именно глупо. Ведь, положив глаз на моего мужа, она должна была бы сторониться меня, избегать и уж никак не искать моего общества. Но уже за несколько месяцев до того, как Крейг собрал вещи, да и после этого, она то и дело заходила ко мне или звонила. Часто! Возможно, она считала, что раз уж у нее нет возможности быть с ним, то лучше всего проводить время с женщиной, которая официально все еще является его женой.
А вот как я узнала об их связи. Крейг уехал почти на месяц. Как-то раз мы с Софией отправились за покупками. Потом я осталась в машине, а она побежала в химчистку за вещами. Тут зазвонил ее сотовый телефон. Я автоматически взяла трубку и ответила на звонок.
Звонил Крейг. Думаю, он не ожидал, что отвечу я, к тому же голоса у нас с Софией похожи.
– Ну что, встречаемся вечером? – спросил он.
– Не сказала бы, что мечтаю о встрече, – буркнула и. И отключилась.
– Как ты могла? – спросила я Софию, когда она вернулась из химчистки.
– Что «могла»? – удивилась она.
– Звонил Крейг, – сказала я. Сердце у меня колотилось, как безумное. Я слышала, как кровь пульсирует у меня в голове, и мне казалось, что это слышно даже Софии.
Повернувшись, она повесила вещи на вешалках на крючок над задней дверцей машины, а затем выпрямились и положила руки на руль. На меня София даже не смотрела.
– Нет, это не Крейг, – заверила она меня. – Должно быть, звонил кто-то другой.
Я посмотрела вперед. А затем сунула руку в сумку, вытащила губную помаду приглушенного цвета черного под названием «Опасность» и накрасила губы быстрыми, безжалостными мазками.
– Он сказал мне, – солгала я. – Сказал, что вы спали и по меньшей мере двенадцать раз.
– Нет, двенадцать не спали, – возразила София. – На самом-то деле это было всего…
– Ха! – сказала я, потерев губы друг о друга, чтобы размазать помаду. – Вот я тебя и поймала.
Так они оба и продолжали заливать, что между ними ничего не происходит, – до тех пор, пока мы с Крейгом не разъехались. Ох! Оказалось, что это не так уж и важно. Сестра остается сестрой, даже если она сестра сводная. А мужу запрещен вход ко всем, кто тебя любит, даже если он только должен стать бывшим. Я думала, что это основные правила для всех и что все им следуют.
Марио дал мне телефон адвоката, которому я позвонила на следующий же день. В Массачусетсе можно развестись без особых проблем, если супруги считают, что их брак дал серьезную трещину. У нас не было детей, во время супружества мы не приобретали никакой собственности. Поэтому сложностей не возникло. Надо было подождать сто двадцать дней, а потом еще около четырех месяцев ушло на оформление документов. И все – я получила развод.
Открыв окна, я глубоко вздохнула, надеясь, что это поможет мне почувствовать себя лучше. Ничего подобного! Воздух был невыносимо тяжелым. Я нажала на рычаг, открывающий багажник. Открыв дверцу машины, я стремительно выскочила из нее. Мимо проезжал другой автомобиль, и сидевший за его рулем человек нажал на клаксон. Я показала ему палец.
Подняв крышку багажника, я выудила из него свой кейс. Уже темнело, так что мне пришлось порыться в нем, чтобы разыскать карточку Шона Райана.
Слишком долго я находилась в положении жертвы, и теперь мне вдруг показалось, что создание набора косметики каким-то образом поможет мне сделать решительный рывок вперед. К тому же следовало учесть, что в этот момент я была не в состоянии рассуждать здраво.
– Привет! – услышала я голос Шона Райана. Вообще-то, судя по его визитной карточке, Шон – это его имя, а Райан – фамилия. Но нет, слишком поздно. Потому что у меня в голове уже прочно засело его имя, звучавшее как Шон Райан.
– Привет! – ответила я и испытала необыкновенное облегчение, ведь все произошло очень легко и быстро – именно так, как и должно было происходить.
– Вы дозвонились до меня, но я либо скольжу через пространство в Аргентину, либо не могу подойти к телефону. Так что оставьте сообщение.
Я отключилась, не оставив сообщения. Да и к чему? Шон Райан – мужчина. А все мужчины вызывают у меня отвращение. Таким образом, Шон Райан, уже хотя бы поэтому тоже должен вызывать у меня отвращение. Единственное, что мне от него нужно, – так это узнать, как полагается создавать собственные наборы. Аесли учесть мою обычную удачливость, то Шон Райан наверняка самый обыкновенный жулик.
Моя машина все еще стояла на обочине дороги. Я прислонилась к ней спиной. У меня был красный «фольксваген» с черным откидным верхом. Поскольку волосы у меня темные, а глаза – зеленые, то я отлично смотрюсь и гаком автомобиле. Мне кажется, люди обычно не уделяют таким вещам должного внимания. К чему покупать машину, цвет которой не играет в вашу пользу? Нет ничего хуже, чем видеть привлекательную женщину за рулем какого-нибудь авто серого цвета, который буквально стирает краски с ее лица.
Впрочем, в настоящий момент правильно выбранный цвет автомобиля тоже не приносил мне удачи, но это не помешало мне вновь сесть за руль. Я сидела там неподвижно до тех пор, пока все проезжавшие мимо машины не зажгли фары. Я посидела еще немного и в конце концов почувствовала, что вспышки фар начинают действовать мне на нервы.
Наконец я завела мотор. Я ехала вверх и вниз по улицам Маршберри. Я двигалась очень медленно, так что у меня была возможность заглянуть в каждое окно, мимо которого я проезжала. Просто удивительно, как много людей не считают нужным закрывать ставни. Они же оставляют свои дома открытыми чужим взорам – как аквариумы. Я проезжала мимо людей, которые смотрели телевизор, обедали; я видела даже парочку, занимавшуюся сексом прямо перед окном второго этажа. Честное слово! Скорее всего они только что познакомились. Вероятно, им еще кажется, что все у них хорошо, но пусть подождут немного. Очень скоро они поймут, что способны свести друг друга с ума.
Ну ладно, пока я не превратилась в недееспособного писающего мальчика, я должна найти какое-нибудь занятие. Мне вовсе не улыбалась мысль вернуться домой и услышать все взволнованные сообщения, которые наговорили на мой автоответчик. Наверняка звонил Марио. Скорее всего – Анджела и отец. Возможно, кто-нибудь из стилистов. Не исключено, что сообщение оставила даже Тьюлия, хотя она всегда поглощена собственными заботами. По правде говоря, я обычно так не веду себя на людях. Я не из тех, кто убегает из комнаты. Напротив, обычно убегают из-за меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25