7. Ассоциации. Выберите из предлагаемого списка знаменитость, чей стиль больше всего напоминает ваш. Дайана Китон, Бритни Спирс, Мелисса Этеридж, Олимпия Дукакис, Джой Беар, Мадонна, Нэнси Пелоси, Глория Стейнем, Линдси Лохан, Опра Уинфри, Шерил Кроу, Бьонсе Ноулз, Кортни Лав, Хизер Миллс, Дженнифер Лопес, Дженнифер Энистон, Уитни Хьюстон, Анджелина Джоли, Дайана Сойер, Робин Роберте, Энн Карри, Мередит Виейра, Кирсти Элли, Хиллари Клинтон, Ша-кира.
8. Ваш любимый цвет. Выберите тот цвет, который на вас больше всего нравится окружающим и в котором вы получаете больше всего комплиментов.
Ну вот и все! Вам остается только дать команду «Продолжить», указав ваш адрес и дав информацию о вашей кредитной карточке, и вы получите «Косметичку от Беллы – все, что нужно для красоты» с составленными именно для вас, проверенными советами по мейк-апу и с необходимыми продуктами. Ваш набор будет красиво упакован, в него войдут: основа для макияжа, подобранная и смешанная специально для вашего оттенка кожи, волшебный эликсир (добавьте всего пару капель, если следующим летом основа покажется вам слишком бледной), образцы декоративной косметики, а также ваша индивидуальная схема макияжа с советами о том, какую косметическую продукцию вам стоит выбирать для глаз, щек и губ.» Bellisima!
Разрабатывая веб-сайт для нашего салона, я нашла удобную программу. С ее помощью я и принялась работать над сайтом «Косметички от Беллы – все, что нужно для красоты». К полудню дело было сделано, домен зарегистрирован. А потом я позволила себе сделать небольшой перерыв, потому что мне хотелось поскорее подготовить набор для Лиззи.
Глава 21
Обычно наши салоны не работали по понедельникам, но, поскольку из-за свадьбы Эндрю мы уезжали на пятницу и субботу, то папа решил сделать на этой неделе понедельник пятницей. «Рим был построен не за один день», говорил он каждому, кто осмеливайся заметить, что это будет слишком неудобно. Хотя на самом деле это было более чем неудобно.
Клиентов, которые приходили не так часто и имели возможность прийти в другое время, мы пригласили на понедельник, однако мать Тьюлии, Диди, не собиралась пропускать в понедельник урок кикбоксинга. А поскольку по пятницам она дежурила у регистрационной стойки в «Салоне де Лючио», мы были вынуждены до ее прихода по очереди подходить к телефону.
– Ты слышала о Селесте Салливан? – спросила Эстер Уильямс, когда я разделила ее волосы на пряди и заколола половину длинными металлическими заколками, чтобы не мешались. – Неожиданно отдала Богу душу прямо в середине партии в бридж. За два дня до восемьдесят девятого дня рождения! Именно поэтому я не смогла ждать до четверга.
– Это ужасно, – заметила я.
– Слишком молода, – промолвила Эстер Уильямс. – Могу себе представить, какой фурор она произведет на вечерних поминках. После этого любые похороны покажутся средненькими. А ведь специально для престарелых устраивают поездки на турнир по покеру в Фокс-вудз, и при этом билеты вернуть нельзя. Вот уж обидно! Она так любила Фоксвудз.
Я решила обучить Канноли, облаченную сегодня в свою черную футболку с надписью «Карма – проклятие», быть моей помощницей. Оказалось, что она чрезвычайно легко поддается дрессировке, ее можно было бы даже назвать талантливой. Как только я начала накручивать волосы Эстер Уильямс, Канноли стала поднимать пластиковые бигуди, которые я роняла на пол, и не отдавала их мне до тех пор, пока не получала от меня собачьего угощения. Бывали у меня помощники на двух ногах, которые не понимали и половины того, что понимала Канноли.
Мимо прошел Марио.
– Только постарайся, чтобы отец не увидел, чем ты тут занимаешься, – сказал он. – Послушай, это ведь совсем другая собака?
Я покачала головой. Большим облегчением было осознавать, что маскировка подействовала. Эстер Уильямс не сводила глаз с Марио, пока он шел по салону.
– Кстати, – сказала я ей, – это моя новая собака Канноли.
Нацепив на нос очки, Эстер Уильямс перегнулась через подлокотник, чтобы поближе увидеть мою псинку.
– Что ж, такое ощущение, что у нее вот-вот начнется приступ водобоязни, – заявила она. – Не хотелось бы, чтобы она роняла слюну на такие кудри, миссис.
– Не беспокойтесь, – сказала я ей. – Этого она никогда не сделает. – Я пригляделась к Эстер Уильямс. – С вами все в порядке?
Эстер Уильямс приложила руку к груди.
– Не нравится мне ходить куда-то в понедельник, – сообщила она. – Я где-то читала, что именно в это день у людей чаще всего случаются сердечные приступы.
– Не беспокойтесь, – повторила я. – Потому что я где-то читала, что это самый подходящий день для того, чтобы найти нового мужа.
– Да что ты говоришь! – воскликнула Эстер Уильямс. Я дала ей время оглядеться по сторонам в поисках потенциального мужа, а затем накрутила очередную бигуди.
Мимо прошел отец, прижимая к боку нечто, весьма напоминающее бутылку граппы, и просматривая на ходу пачку свежих посланий от риелтеров и застройщиков.
– Как прекрасно сознавать, что ты кому-то нужен, – заметил Марио.
– Не думай, что мне неизвестно, кто за этим стоит, – буркнул отец. Он приложил руку к шее и шевельнул пальцами таким образом, чтобы его подбородок повернулся и сторону «Лучшей маленькой парикмахерской в Марш-берри».
На отце были штаны защитного цвета и вязаный свитер, который хорошо сочетался с зеленым армейским цветом. Я выхватила бигуди из пасти Канноли, прежде чем отец успел заметить это.
– Привет, папа, – поздоровалась я. – Как дела? Всем нравится твоя блестящая голова?
– А папа римский – католик? – произнес в ответ отец. Заметив Эстер Уильямс, он прибавил шагу.
– Да никак это ты, Счастливчик Лаки Ларри Шонесси? – обрадовалась Эстер. – Подойди-ка поближе, чтобы я могла разглядеть тебя.
Зазвонил телефон.
– Твоя очередь, Белла! – крикнула через всю комнату Анджела, стоявшая у своего кресла.
Взяв Канноли на руки, я поспешила к телефону.
– Доброе утро, «Салон де Паоло», – сказала я в трубку. – То есть я хочу сказать «де Лючио».
Голос на другом конце провода проговорил что-то, похожее на «продажу собаки». Я сразу узнала этот голос.
– Что, простите?
Он повторил свои слова, только на этот раз я услышала про «пропажу собаки».
Мое сердце забилось как бешеное.
– Извините, – сказала я. – Видимо, вы неправильно набрали номер. – И положила трубку.
Телефон зазвонил снова. Я отошла. Трубку снял Марио.
– «Салон де Лючио», – проговорил он. – Что? Это смешно. У нас никогда не было с этим проблем. О'кей. О'кей.
– Папа! – обратился Марио к отцу, положив трубку. – Звонили из города. Сказали, что кто-то жалуется на нашу канализационную систему. К нам отправляют человека для проверки. А ведь тебе известно, что эти старые системы никогда не проходят инспекции.
Трудно найти в Маршберри человека, который бы никогда не слышал ни одной леденящей душу истории о местной канализационной системе. Статья «V» о строжайших государственных нормативах, касающихся канализационных систем, должна была защитить окружающую среду от испорченной канализации, но в городе было множество людей, особенно пожилых, которые были не в состоянии оплачивать бешеные налоги на собственность. Если канализация портилась или, хуже того, если кто-то, жаждущий прибрать ваш дом к рукам, анонимно сообщал санитарному инспектору по охране здоровья о ее поломке, то человека могли вынудить продать дом. Если, конечно, он был не в состоянии установить новую дорогую систему канализации.
Но если даже этот человек был в состоянии оплатить новую систему в доме, стоявшем на берегу – вроде дома моего отца или «Салона де Лючио», – его могли заставить поднять систему с земли, чтобы она не загрязняла прибрежные воды. Выходишь из дома, а между тобой и видом на гавань – покрытый травой огромный бугор с канализационной системой.
Отец сложил руки на груди.
– Это все проделки той парикмахерской, я уверен, – сказал он. – Но им придется сделать что-нибудь еще, если они хотят лишить меня бизнеса.
– Ты уверен, что она не похожа на крашеную чихуахуа? – спросила я у Марио.
– Конечно. Не похожа ни капельки, – сказал Марио.
– Канноли, – произнесла я. – Называй ее Канноли. Давайте же, попрактикуйтесь все!
– Канноли, – послушно откликнулись присутствующие. Мы все сидели, ожидая отца, который должен был выйти на пятничное собрание, передвинутое, как и весь день, на понедельник.
После звонка о «пропаже собаки» я понимала, что визит папаши Силли Сайрена – всего лишь дело времени. Так что я уже вся извелась и места себе не находила от волнения.
– Скажи, на кого она, по-твоему, похожа? – обратилась я к Вики.
Вики перестала подметать пол.
– На собаку, – сказала она. Ее наставница из «Пути к ответственности» выглянула из-за своего журнала.
– Спасибо, Вики, – сказала я. – Ох, не знаю… Мне кажется, что теперь она больше похожа на пуделя, чем на терьера, но я все еще могу разглядеть в ее внешности признаки чихуахуа. Может, выдать ее за карликового шпица?
– Или за стриженого пекинеса, – предложила одна из девушек-стилистов. Она старательно распрямляла специальной плойкой волосы своей напарнице.
Честно говоря, мне очень хотелось сделать то же самое с шерстью Канноли вместе того, чтобы состригать ее. Может, тогда мне удалось бы выдать ее за мини-афганскую борзую.
– Ну хорошо, – вздохнула я, для успокоения накрасив губы помадой. – Важно, что все мы выучили ее новую историю. Канноли доставлена нам от заводчика из Италии, и живет она у нас с тех пор, как открылся салон.
– Не означает ли это, что в переводе на человеческий возраст ей должно быть лет 238? – усмехнулся Тодд.
– Хватит подсчитывать такую ерунду! – оборвала я его. – Мы не должны упускать из виду то, что собака далеко не в безопасности у этой ужасной новобрачной. Просто помните, если это хоть немного успокоит вас… – Я посмотрела на Софию, которая не сводила с меня глаз. – Что это может спасти собаке жизнь.
Обычно отец входил из двери, ведущей в салон из крытого коридора, но тут отворилась главная дверь салона, и он, по-прежнему одетый в свою одежду защитного цвета, на цыпочках вошел в помещение. И засунул большой резиновый молот, который был у него в руках, за регистрационную стойку.
– Это их уймет, – проговорил отец. И принялся щелкать пальцами. Никто не двинулся с места.
– Лаки, – обратилась к нему Диди, мать Тьюлии, – а теперь ты что натворил?
Марио встал с места, чтобы выглянуть в окно.
У отца был вид кошки, сожравшей канарейку – у него всегда был такой вид, когда он поступал не слишком хорошо, Он принялся водить ладонями по голове взад-вперед, словно хотел отполировать ее до блеска.
– Выйдите на улицу и посмотрите на противоположную сторону, – предложил он. – Только по одному, чтобы на вас не обратили внимания – это на тот случай, если за нашим домом следят.
– Я пойду, – сказал Марио.
Отец снова стал щелкать пальцами, и к тому времени, когда Марио вернулся в салон, мы успели расставить стулья полукругом. Мы с Софией постарались сесть в противоположных концах.
Марио плотно закрыл за собой дверь. На нем была наглухо застегнутая сорочка цвета ржавчины, которая отлично подходила к его веснушкам.
– «Лучшая маленькая парикмахерская Маршберри» продается? – спросил он.
Отец хлопнул себя по коленям.
– Папа, – покачал головой Марио. – Ты не мог этого сделать.
Отец сделал вид, будто застегивает на молнию свои губы. Все повскакали со своих стульев и бросились к окнам.
– Послушай-ка, папа, – сказал Марио. – Нам не нужны неприятности. Нам и так придется раскошелиться, если мы будет устанавливать новую канализационную систему.
– Лаки, где вы взяли этот знак? – спросил Тодд.
Отец еще раз потер свою голову.
– В наши дни продается множество домов, Тодди. Это даже не было вызовом, хотя можно не сомневаться в том, что они вколотят этот знак в землю поглубже. Но все же их не так-то просто сдвинуть с места, как вам может показаться.
Тьюлия отвернулась от окна.
– Не понимаю я этого, – сказала она.
– Чего ты не понимаешь, моя маленькая bambino? – спросил отец. – В эту игру играют двое. Им не удастся лишить нас бизнеса, если все будут думать, что «маленькая парикмахерская» уезжает из города.
Остальные все еще смотрели в окна.
– Ого! – вдруг воскликнула одна из девушек-стилистов. – А вот и представители парикмахерской. Назревает драма!
Марио снова поднял голову.
– Bay! Ну и парни!
– Я же говорил вам, – сказал отец. – Я играю свою роль, но вам всем следует начать одеваться здесь поярче.
Дверь салона распахнулась. Вошли двое парней. На обоих были обтягивающие джинсы и еще более обтягивающие футболки. У обоих были осветленные и мелированные волосы, выщипанные брови, и еще я заметила своим наметанным глазом работу ботокса, когда осторожно пригляделась к ним, чтобы определить, двигаются ли мышцы на их лицах, когда они разговаривают.
Отец подбоченился.
– Прошу прощения, – заговорил он, – но мы работаем по записи и не принимаем тех, кто зашел просто так.
– Можно подумать, нас это волнует, – хмыкнул тот, что был повыше и посветлее.
– Вот и отлично, – сказал отец. – Потому что я косметолог, а не волшебник.
Высокий парень поднял знак с надписью «Продается».
– Вам что-нибудь об этом известно? – спросил он. Папа переплел пальцы на макушке своей лысой головы.
– О чем?
У меня было такое ощущение, будто я попала на место действия старого вестерна. Я сделала шаг вперед.
– Послушайте, – сказала я, – в этом волосатом городе хватит места для всех нас.
– Скажите это вашему старику, – посоветовал мне высокий.
Тут заговорил тот, что был пониже:
– Знаете, мы далеко не в первый раз сталкиваемся с гомофобией.
– Вот что, придержи-ка свой bосса, сынок. У меня в семье есть собственный гей. Даже два, если считать его мужа, – сообщил папа.
Марио и Тодд помахали незваным гостям.
– Пап, скажи, что ты сожалеешь о том, что повесил знак, – проговорил Марио. – И пообещай, что больше этого не сделаешь.
– Sei pazzo! – закричал отец. – Это означает: «Ты безумец!», перевожу я для находящихся в комнате неитальянцев, – добавил он.
– Проще было бы сказать: «Для всех», – вставила я. Папа потряс кулаком.
– Ну какой парикмахер мог бы накапать властям на канализационную систему своих соседей?! – загремел он. – Scemo! Stupido! Cretino! – Он плюнул себе под ноги. – Disgrazio!
Вики подошла к нему и стала заметать папин плевок в совок.
Парни из «Лучшей маленькой парикмахерской» только покачали головами.
– Мы понятия не имеем, о чем он говорит, – сказал маленький.
Отец шагнул вперед и снова тряхнул кулаком.
– Disgusto! – продолжил он трагическим тоном. Марио потянул его за ремень защитных штанов.
Высокий показал Тодду знак «Продается…».
– Постарайтесь держать его подальше от нашего салона, о'кей?
Как только они ушли, Канноли подбежала к двери и залаяла.
– По-моему, ты слишком поздно засуетилась, – заметила я.
– Не собака ли это расхаживает по моему салону? – поинтересовался папа.
– О'кей, хватит тут ругаться, это всех касается, – сказал Марио. – У нас впереди длинная неделя.
– У Эндрю все готово к свадьбе? – спросила Анджела, когда мы снова расселись по своим местам, кроме отца, который направился к себе в квартиру за бутылочкой граппы. – Кстати, мы уедем не раньше субботнего утра, потому что у детей в пятницу днем игра в футбол, которую они не могут пропустить.
Марио улыбнулся.
– По-моему, Эндрю немного волнуется перед свадьбой. Он очень не любит быть в центре внимания.
– Майк собирался работать в пятницу допоздна, чтобы встретить меня с детьми в субботу, – заговорила Тьюлия. – Я отказалась от такого плана – объяснила это тем, что мы все вместе прилетим в пятницу днем. А Мэгги до сих пор не верится, что она понесет в церкви цветы на свадьбе своего кузена. Между прочим, Эндрю был так мил, когда попросил Мака и Майлза держать кольца. Я надеюсь лишь на то, что Майлз не проглотит кольцо: у него сейчас такой возраст, когда он все тянет в рот. – Детей с Тьюлией сегодня не было, если только она не забыла их всех в машине.
– У них отличный возраст – именно для этого, – заметила Анджела. – Мои дети были в восторге от своих ролей на свадьбе Беллы.
– Давайте не будем говорить об этом, – попросила я.
– Знаете, – сказала одна из девушек-стилистов, – мне все время кажется, что сегодня вечер пятницы, и поэтому пора расходиться. – Она покачала головой. – Это как-то сбивает с толку.
Тут в дверь постучали.
– Интересно, кто бы это мог быть, – пробормотала София. Посмотрев на меня, она улыбнулась. Нехорошая это была улыбка. Поднявшись, София направилась к двери.
Дверь распахнулась и вошел папаша Силли Сайрен. Я схватила Марио за руку.
– Привет! – поздоровалась София. – Вы что-то ищете? А может, кого-то с четырьмя лапками?
Отцепив мою руку, Марио тоже встал.
– Рад снова видеть вас, сэр, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25