– Придется полагаться на собственное чутье.
Долго искать не пришлось. Первый же случайно встреченный прохожий на вопрос о том, где находится резиденция венецианского посла-губернатора в Кандии, обернулся и показал пальцем на великолепный дворец из белого мрамора, возвышавшийся у самой набережной.
– Вот он.
Это было великолепное строение в романском стиле с мраморной колоннадой, высокой белой лестницей, широкими ступеньками. По бокам лестницы поднимались к дворцу два ряда вечно зеленых окаций, которые с обеих сторон огибали дворец, словно окружая его зеленым поясом.
Внизу, на перилах лестницы, горело два фонаря, и даже с набережной было видно, что в самом дворце ярко освещены окна.
Перед входом на лестницу, состоявшую из двух пролетов, никого не было видно. Капитан Рэд подтолкнул остановившуюся в нерешительности Фьору скрытым под сутаной пистолетом.
– Иди.
Девушка стала медленно подниматься по ступенькам, приподняв платье. Она едва не вскрикнула от неожиданности, когда на площадке между двумя пролетами лестницы, из полумрака, возникла фигура солдата, одетого в форму венецианского гвардейца.
Направив в грудь девушки мушкет, он громко сказал:
– Пароль.
Фьора в растерянности оглянулась.
– Я не знаю никакого пароля,– прошептала она.
Капитан Рэд просипел:
– Говори что-нибудь.
– Я – Фьора-Мария Бельтрами. Я.... родственница сеньора Гвиччардини.
Солдат в нерешительности отступил назад, не зная, что предпринять. Однако, когда девушка сделала попытку подняться на еще одну ступеньку вверх, он опять направил на нее мушкет.
– Стой!
На шум из дворца вышел начальник стражи – офицер венецианской гвардии в круглом шлеме и доспехах, прикрывавших верхнюю часть тела. На плечах его висел длинный плащ, а в руке он держал горящий фонарь.
– В чем дело? – грозно спросил офицер. Солдат кивнул в сторону Фьоры.
– Эта девушка утверждает, что она родственница господина посла-губернатора.
Офицер спустился вниз и осветил фонарем лицо Фьоры. Ее спутники старались держаться подальше от света. Только капитан Рэд стоял за спиной Фьоры, не позволяя девушке забыть о том, что в спину ей направлен заряженный пистолет. Оказалось, что девушка раньше встречала этого офицера. Он плыл на головном фрегате флотилии, выходившей из Генуи в направлении Крита, но затем угодивший в бурю и разметанный ветром. Внимательно рассмотрев Фьору, он недоверчиво спросил:
– Сеньора, это вы? А кто это с вами? Разумеется, находясь под дулом пистолета, Фьора не могла сказать правды.
– Этот падре,– кивнув головой в сторону скрывавшегося под клобуком и сутаной капитана Рэда, сказала она,– и его храбрый товарищ спасли меня и мою новую гувернантку из лап жестоких пиратов. Пожалуйста, проводите меня во дворец к сеньору Гвиччардини.
Офицер-венецианец в нерешительности переминался с ноги на ногу.
– Сию минуту, сеньора,– наконец, сказал он.– Однако прежде я должен поставить в известность командира дворцовой стражи. Я всего лишь начальник караула. Вы не соблаговолите подождать здесь?
Он уже собирался направиться наверх, во дворец, когда капитан Рэд неожиданно сказал:
– Сын мой,– он приподнял голову и таинственным голосом продолжил,– в моих руках находятся сведения, составляющие важнейшую государственную тайну. Они касаются самого существования венецианской республики. Ты не должен задерживать нас здесь. Так что, будь добр, проводи нас к послу-губернатору со всей поспешностью, на которую только способен.
Когда начальник стражи попытался что-то возразить, капитан Рэд принялся подмигивать ему.
– Никто не должен знать о моем присутствии здесь, так что давай, ноги в руки!
Начальник караула в изумлении разинул рот и воззрился на Фьору. Но на лице девушки не дрогнул ни один мускул.
– Разве вы не слышали, что сказал святой отец? Немедленно проводите нас к сеньору Гвиччардини.
Начальнику караула не оставалось ничего другого, как сказать:
– Я слышал все слово в слово, сеньора. Сию минуту. Следуйте за мной.
Держа фонарь в вытянутой руке, он стал подниматься по ступенькам лестницы, а процессия во главе с Фьорой двинулась за ним.
Вскоре они оказались в громадном вестибюле, увешанном венецианскими зеркалами работы самых искусных ювелирных мастеров, картинами и гобеленами, уставленном скульптурами и огромными вазами с цветами.
Под пустыми сводами вестибюля слышались лишь звуки шагов и стук деревяшки капитана Рэда.
Пройдя через вестибюль, поздние гости направились к лестнице, ведущей на второй этаж дворца. Никакой стражи поблизости не было видно, что заставило капитана Рэда достать из-под сутаны пистолет и замахнуться.
В тот самый момент, когда он уже готов был нанести удар по голове начальника караула, тот неожиданно обернулся и с радостной улыбкой произнес:
– Его превосходительство сеньор Гвиччардини будет несказанно рад видеть вас. После того, как он потерял вас в море, все были уверены, что вас не удастся отыскать. Но я вижу, что с вами все хорошо.
Капитан Рэд едва не выдал себя, и только невероятное проворство позволило ему вовремя спрятать за спиной пистолет. Он сделал вид, будто у него неожиданно зачесалась спина.
Начальник караула, к счастью, ничего не заметил и зашагал вверх по лестнице.
То же самое повторилось через несколько шагов.
Капитан Рэд снова вознамерился оглушить начальника караула, но тот, повернувшись к Фьоре в полоборота, произнес:
– Мы все молились за вас, сеньора. И, как видно, пресвятая дева Мария услышала наши молитвы. Да святится имя ее.
Так, без происшествий, они поднялись на второй этаж, где возле огромных дверей, которые вели в опочивальню посла-губернатора сидел на стуле гофмейстер, преклонных лет мужчина в вышитом камзоле и туфлях с серебряными пряжками. Его высокий жезл был прислонен к стене, а сам гофмейстер потрясал тишину громким храпом.
Начальник караула хотел было разбудить старика, но не успел он положить руку ему на плечо, как капитан Рэд отвел офицера в сторону.
– Тс-с,– прошептал он, приложив палец к губам.– Не нужно будить.
Не прибегая к особым объяснениям, капитан Рэд открыл дверь и пропустил туда Фьору, Бамако в костюме служанки и Лягушонка. За ними последовали немало удивленный начальник караула и капитан Рэд.
Однако, это была еще не опочивальня, а промежуточная комната, где обычно дожидаются гости, которым обычно назначена аудиенция.
Капитан Рэд осторожно закрыл за собой дверь и, стоя спиной к начальнику караула, достал из-под сутаны пистолет.
И снова одноногому пирату не повезло. На сей раз его подвел деревянный протез, который скользнул по начищенному до блеска мрамору. Старый пират поскользнулся, потерял равновесие и, нелепо взмахнув руками, грохнулся на мраморный пол.
Пистолет, который он держал в левой руке, вылетел и с грохотом покатился по полу.
– Чертовы именины! – грубо выругался капитан Рэд.
Начальник караула, безмятежно шествовавший к дверям в опочивальню посла-губернатора, услышав шум и ругань за спиной, в изумлении обернулся.
– Что такое? – произнес он, наклоняясь с фонарем в руке над святым отцом, который изрекал такие богохульные слова.
Увидев деревянный протез на ноге и пистолет, офицер-венецианец уже собирался поднять тревогу, но Лягушонок вовремя толкнул его сзади, и начальник караула упал прямо на грудь одноногого пирата.
Капитан Рэд схватил офицера за горло, свалил на пол и принялся душить. Начальник караула безуспешно пытался освободиться из стальных пальцев старого морского волка. Он захрипел, глаза его выкатились из орбит, ноги задергались.
Фьора едва не закричала от ужаса, но Лягушонок успел вовремя закрыть ей рот.
– Тише, так надо,– прошептал он.
Венецианец дергал руками и ногами, пытаясь вырваться, но пальцы капитана Рэда все сильнее сжимались на его горле.
Старик-гофмейстер, мирно дремавший за дверью, не слышал ничего, кроме собственного храпа.
Когда человек находится на пороге смерти, силы его утраиваются, и он способен совершить даже невозможное. Начальник караула в предсмертной агонии смог оттолкнуть от себя капитана Рэда, но на помощь старому пирату тут же пришел Бамако, обряженный в костюм служанки. Он кинулся на хрипевшего и кашлявшего венецианца, не давая ему подняться. А тем временем капитан Рэд снова сдавил его горло руками.
На сей раз все закончилось гладко: через минуту обмякшее тело неподвижно лежало на полу.
Бамако помог подняться с мраморного пола капитану Рэду и подхватил упавший фонарь.
Старый пират с пистолетом в руке подошел к двери опочивальни и, приложив к ней ухо, прислушался.
За дверью было тихо. Очевидно, посол-губернатор уже спал.
– Иди первой,– негромко сказал капитан Рэд, обращаясь к Фьоре.
Она осторожно толкнула вперед дверь и шагнула в опочивальню.
Это была огромная комната, богато украшенная зеленью, картинами и скульптурами. На полу лежал огромный толстый ковер с вытканным на нем гербом города Венеции.
Посреди комнаты стояла огромная постель, в которой мирно спал сеньор Гвиччардини. Его голова в ночном колпаке покоилась на пышных подушках, руки лежали поверх одеяла.
Он спал так крепко, что не слышал, как в опочивальню вошли четверо.
Первым к изголовью направился капитан Рэд, а за ним – Фьора.
– Подождите,– сказала она одноногому пирату.– Позвольте мне разбудить сеньора Гвиччардини. У него очень слабое здоровье, и я боюсь, как бы он не умер от апоплексического удара, когда увидит меня. Ведь он, наверняка, думал, что я погибла в море.
Этот довод показался капитану Рэду убедительным, и он пропустил девушку к изголовью. Пока Фьора стояла рядом с кроватью в нерешительности, капитан Рэд подозвал к себе Лягушонка.
– Уберите оттуда покойника.
Бамако и Лягушонок перетащили труп начальника караула в опочивальню посла-губернатора и усадили его в кресло рядом с дверью, выходившей на широкий балкон. Здесь же стоял широкий стол.
– Сеньор Паоло,– негромко позвала Фьора. Однако старик лишь мирно посапывал. Тогда девушка наклонилась и поцеловала его руку.
– Сеньор Паоло,– снова сказала Фьора,– проснитесь.
В ответ старик лишь громко всхрапнул.
– Проснитесь же,– повторила Фьора,– заклинаю вас.
Но все ее усилия были напрасны. Сеньор Паоло лишь перевернулся набок и что-то пробормотал во сне.
– О, бог мой,– прошептала Фьора, отшатываясь.– Да он меня не слышит.
Капитан Рэд шагнул вперед, отодвинул в сторону девушку.
– Ну ладно, хватит,– грубо зарычал он,– Дай-ка я. Эй, Гримальди, или как там тебя! А ну просыпайся!
Он схватил старика за плечо и принялся трясти его, как куклу.
Сеньор Гвиччардини, наконец, открыл глаза и сумасшедшим взглядом посмотрел на людей, склонившихся над его кроватью: монах-доминиканец в белом плаще и черном клобуке, из-под которого торчала черная густая борода с проседью, какой-то юный врач в длинном черном одеянии и круглой шляпе, чернокожая служанка в черном платье и девушка с длинными пышными волосами цвета вороньего крыла.
Спросонья хлопая глазами, старик пробормотал:
– Спаси и сохрани меня, господи. Святой Антоний, я ведь просил тебя – избавь меня от этих демонов.
Он снова закрыл глаза и улегся на подушки.
– Сеньор Паоло, это же я,– жалобно пролепетала Фьора.– Неужели вы меня не видите?
Она повернулась к капитану Рэду.
– Боже мой, я не знаю, что делать. Кажется, он не узнает меня. Ума не приложу, что с ним могло произойти. Может быть, он так переживал из-за того, что я исчезла, и помутился рассудком?
Капитан Рэд хмыкнул:
– Да. Выглядит он, как идиот. Наверное, старик просто выжил из ума. Эй, ты, просыпайся,– рявкнул он.
Сеньор Гвиччардини, с которым, действительно, произошла разительная перемена, резко открыл глаза и внятно спросил:
– Почему вы все в черном? Или я уже умер? Где я, святой отец?
Капитан Рэд сорвал с головы клобук и взбешенно прорычал:
– Никакой я тебе не святой отец! Я – капитан Рэд! При упоминании этого имени сеньор Гвиччардини вздрогнул. Лишь накануне ему сообщили о том, что в Средиземном море вновь промышляет разбоем известный своей жестокостью пират по имени Томас Бартоломео Рэд. Так, во всяком случае, утверждал капитан французского фрегата «Эксепсьон» мессир Жан-Батист Дюрасье. Этот корабль накануне прибыл на остров Крит именно для того, чтобы сообщить о столь прискорбном известии послу-губернатору Венецианской республики. Тогда же капитан Дюрасье рассказал сеньору Гвиччардини о том, что девушка, которая была на его попечении, сеньора Фьора Бельтрами, и ее служанка Леонарда Мерсе попали в руки этого кровожадного зверя.
– Томас Бартоломео Рэд,– потрясенно прошептал сеньор Гвиччардини.
Рука его сама собой потянулась к шнурку звонка, однако ему успел помешать Лягушонок.
Молодой человек в мешковатом костюме доктора с невероятным мастерством метнул кинжал, пригвоздив шнурок к изголовью кровати.
Сеньор Гвиччардини облизнул пересохшие от страха губы и опустил руку.
– Да, Томас Бартоломео Рэд – это я, собственной персоной,– представился одноногий пират.– Не тяните время.
Капитан Рэд схватил за руку Фьору и подтащил ее к себе.
– Как видите, она в моих руках. Но я готов пойти вам навстречу и совершить небольшую сделку.
– Что вам нужно? – прошептал сеньор Гвиччардини.
– Ничего особенного,– ответил пират.– Я хочу обменять ее, вот и все.
Сеньор Гвиччардини кивнул.
– Сколько?
Капитан Рэд медленно покачал головой.
– Нет, меня не интересуют деньги.
– А что же вам нужно?
– В трюме корабля, который сейчас стоит на вашем рейде, находится трон какого-то там африканского царя.
Глаза у сеньора Гвиччардини полезли на лоб.
– Что? Вы имеете в виду трон Югурты?
– Вот именно,– невозмутимо сказал капитан Рэд.– Вам – девушка, мне – трон.
Сеньор Гвиччардини ошеломленно хлопал глазами.
– Но это невозможно. Трон Югурты принадлежит французскому королю. Ни вы, ни я не имеем на него права.
Капитан Рэд поморщился.
– Замолчи, мешок прелых костей. Отныне я заявляю права на этот трон. И меня не интересует, кому он принадлежал раньше. Ты понял?
Сеньор Гвиччардини едва не задохнулся от такой наглости.
– Нет, но это невозможно. Я не могу распоряжаться троном, принадлежащим французской короне.
Лицо капитана Рэда побагровело от ярости.
– Ты думаешь, я шучу, итальянская судовая крыса? Смотри,– с этими словами он левой рукой выхватил пистолет и, щелкнув курком, навел его на сеньора Гвиччардини, который испуганно отшатнулся.
Другой рукой одноногий пират схватил девушку и повалил ее на кровать.
– Лягушонок, давай.
Юноша непонимающе посмотрел на старого пирата.
– Что?
– Насилуй,– рявкнул Рэд.
Лягушонок вытаращился на капитана.
– Что, прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
Лягушонок медленно снял шляпу, но так и не смог сдвинуться с места. Рэд возмущенно завопил:
– Ты чего ждешь?
– Я не могу,– дрожащим голосом ответил юноша.
– Можешь! – закричал капитан Рэд.– Это приказ!
Лягушонок развел руками.
– Я знаю, что это приказ, но я не могу. Но... нет. Он шагнул в сторону и отвернулся. Капитан Рэд, не сводя пистолета с посла-губернатора, обернулся к чернокожему повару.
– Это бунт. Бамако, дружок, давай-ка ты вместо этого предателя.
Негр пожал плечами и кивнул.
– Ладно, только мне надо освободиться от всех этих юбок.
– Давай быстрей! – крикнул Рэд.
Из глаз Фьоры хлынули слезы.
– Прошу вас, сеньор Гвиччардини, пощадите меня. Не позволяйте им это делать,– взмолилась она.– Проявите христианское милосердие. Да, я не ваша дочь, но разве это имеет сейчас значение? Я не переживу насилия. Я умру. Прошу вас, прислушайтесь к голосу своего сердца. Право же, моя честь стоит какого-то трона.
Сеньор Гвиччардини молчал.
– Соглашайтесь же! – крикнул Рэд.
– Я не могу. Вы требуете от меня невозможного. Фрегат «Эксепсьон» – это французский военный корабль. Он не подчиняется законам Венецианской республики.
– Фрегат «Эксепсьон» находится на территории острова, принадлежащего Венецианской республике, и должен выполнять его законы, а также указания посла-губернатора! – выкрикнул капитан Рэд.– Не мне учить тебя юриспруденции. Ты, старый пеньковый канат! Если ты прикажешь, то капитан Дюрасье должен будет подчиниться тебе. Ну, я не слышу твоего согласия.
Посол-губернатор отвернулся, гордо сложив руки на груди.
– Нет, ни за что. Это превышение полномочий, и оно грозит войной между Францией и Венецией.
Рэд засмеялся.
– Это грозит только государственной казне Франции. Король никогда не признается в том, что его военные корабли – это точно такие же грабители, как я. Так что, все будет шито-крыто. Гони трон, а не то я сейчас сам изнасилую эту девчонку.
Юноша, который знал, что капитан Рэд вполне способен сделать то, что обещает, принялся лихорадочно искать пути спасения девушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Долго искать не пришлось. Первый же случайно встреченный прохожий на вопрос о том, где находится резиденция венецианского посла-губернатора в Кандии, обернулся и показал пальцем на великолепный дворец из белого мрамора, возвышавшийся у самой набережной.
– Вот он.
Это было великолепное строение в романском стиле с мраморной колоннадой, высокой белой лестницей, широкими ступеньками. По бокам лестницы поднимались к дворцу два ряда вечно зеленых окаций, которые с обеих сторон огибали дворец, словно окружая его зеленым поясом.
Внизу, на перилах лестницы, горело два фонаря, и даже с набережной было видно, что в самом дворце ярко освещены окна.
Перед входом на лестницу, состоявшую из двух пролетов, никого не было видно. Капитан Рэд подтолкнул остановившуюся в нерешительности Фьору скрытым под сутаной пистолетом.
– Иди.
Девушка стала медленно подниматься по ступенькам, приподняв платье. Она едва не вскрикнула от неожиданности, когда на площадке между двумя пролетами лестницы, из полумрака, возникла фигура солдата, одетого в форму венецианского гвардейца.
Направив в грудь девушки мушкет, он громко сказал:
– Пароль.
Фьора в растерянности оглянулась.
– Я не знаю никакого пароля,– прошептала она.
Капитан Рэд просипел:
– Говори что-нибудь.
– Я – Фьора-Мария Бельтрами. Я.... родственница сеньора Гвиччардини.
Солдат в нерешительности отступил назад, не зная, что предпринять. Однако, когда девушка сделала попытку подняться на еще одну ступеньку вверх, он опять направил на нее мушкет.
– Стой!
На шум из дворца вышел начальник стражи – офицер венецианской гвардии в круглом шлеме и доспехах, прикрывавших верхнюю часть тела. На плечах его висел длинный плащ, а в руке он держал горящий фонарь.
– В чем дело? – грозно спросил офицер. Солдат кивнул в сторону Фьоры.
– Эта девушка утверждает, что она родственница господина посла-губернатора.
Офицер спустился вниз и осветил фонарем лицо Фьоры. Ее спутники старались держаться подальше от света. Только капитан Рэд стоял за спиной Фьоры, не позволяя девушке забыть о том, что в спину ей направлен заряженный пистолет. Оказалось, что девушка раньше встречала этого офицера. Он плыл на головном фрегате флотилии, выходившей из Генуи в направлении Крита, но затем угодивший в бурю и разметанный ветром. Внимательно рассмотрев Фьору, он недоверчиво спросил:
– Сеньора, это вы? А кто это с вами? Разумеется, находясь под дулом пистолета, Фьора не могла сказать правды.
– Этот падре,– кивнув головой в сторону скрывавшегося под клобуком и сутаной капитана Рэда, сказала она,– и его храбрый товарищ спасли меня и мою новую гувернантку из лап жестоких пиратов. Пожалуйста, проводите меня во дворец к сеньору Гвиччардини.
Офицер-венецианец в нерешительности переминался с ноги на ногу.
– Сию минуту, сеньора,– наконец, сказал он.– Однако прежде я должен поставить в известность командира дворцовой стражи. Я всего лишь начальник караула. Вы не соблаговолите подождать здесь?
Он уже собирался направиться наверх, во дворец, когда капитан Рэд неожиданно сказал:
– Сын мой,– он приподнял голову и таинственным голосом продолжил,– в моих руках находятся сведения, составляющие важнейшую государственную тайну. Они касаются самого существования венецианской республики. Ты не должен задерживать нас здесь. Так что, будь добр, проводи нас к послу-губернатору со всей поспешностью, на которую только способен.
Когда начальник стражи попытался что-то возразить, капитан Рэд принялся подмигивать ему.
– Никто не должен знать о моем присутствии здесь, так что давай, ноги в руки!
Начальник караула в изумлении разинул рот и воззрился на Фьору. Но на лице девушки не дрогнул ни один мускул.
– Разве вы не слышали, что сказал святой отец? Немедленно проводите нас к сеньору Гвиччардини.
Начальнику караула не оставалось ничего другого, как сказать:
– Я слышал все слово в слово, сеньора. Сию минуту. Следуйте за мной.
Держа фонарь в вытянутой руке, он стал подниматься по ступенькам лестницы, а процессия во главе с Фьорой двинулась за ним.
Вскоре они оказались в громадном вестибюле, увешанном венецианскими зеркалами работы самых искусных ювелирных мастеров, картинами и гобеленами, уставленном скульптурами и огромными вазами с цветами.
Под пустыми сводами вестибюля слышались лишь звуки шагов и стук деревяшки капитана Рэда.
Пройдя через вестибюль, поздние гости направились к лестнице, ведущей на второй этаж дворца. Никакой стражи поблизости не было видно, что заставило капитана Рэда достать из-под сутаны пистолет и замахнуться.
В тот самый момент, когда он уже готов был нанести удар по голове начальника караула, тот неожиданно обернулся и с радостной улыбкой произнес:
– Его превосходительство сеньор Гвиччардини будет несказанно рад видеть вас. После того, как он потерял вас в море, все были уверены, что вас не удастся отыскать. Но я вижу, что с вами все хорошо.
Капитан Рэд едва не выдал себя, и только невероятное проворство позволило ему вовремя спрятать за спиной пистолет. Он сделал вид, будто у него неожиданно зачесалась спина.
Начальник караула, к счастью, ничего не заметил и зашагал вверх по лестнице.
То же самое повторилось через несколько шагов.
Капитан Рэд снова вознамерился оглушить начальника караула, но тот, повернувшись к Фьоре в полоборота, произнес:
– Мы все молились за вас, сеньора. И, как видно, пресвятая дева Мария услышала наши молитвы. Да святится имя ее.
Так, без происшествий, они поднялись на второй этаж, где возле огромных дверей, которые вели в опочивальню посла-губернатора сидел на стуле гофмейстер, преклонных лет мужчина в вышитом камзоле и туфлях с серебряными пряжками. Его высокий жезл был прислонен к стене, а сам гофмейстер потрясал тишину громким храпом.
Начальник караула хотел было разбудить старика, но не успел он положить руку ему на плечо, как капитан Рэд отвел офицера в сторону.
– Тс-с,– прошептал он, приложив палец к губам.– Не нужно будить.
Не прибегая к особым объяснениям, капитан Рэд открыл дверь и пропустил туда Фьору, Бамако в костюме служанки и Лягушонка. За ними последовали немало удивленный начальник караула и капитан Рэд.
Однако, это была еще не опочивальня, а промежуточная комната, где обычно дожидаются гости, которым обычно назначена аудиенция.
Капитан Рэд осторожно закрыл за собой дверь и, стоя спиной к начальнику караула, достал из-под сутаны пистолет.
И снова одноногому пирату не повезло. На сей раз его подвел деревянный протез, который скользнул по начищенному до блеска мрамору. Старый пират поскользнулся, потерял равновесие и, нелепо взмахнув руками, грохнулся на мраморный пол.
Пистолет, который он держал в левой руке, вылетел и с грохотом покатился по полу.
– Чертовы именины! – грубо выругался капитан Рэд.
Начальник караула, безмятежно шествовавший к дверям в опочивальню посла-губернатора, услышав шум и ругань за спиной, в изумлении обернулся.
– Что такое? – произнес он, наклоняясь с фонарем в руке над святым отцом, который изрекал такие богохульные слова.
Увидев деревянный протез на ноге и пистолет, офицер-венецианец уже собирался поднять тревогу, но Лягушонок вовремя толкнул его сзади, и начальник караула упал прямо на грудь одноногого пирата.
Капитан Рэд схватил офицера за горло, свалил на пол и принялся душить. Начальник караула безуспешно пытался освободиться из стальных пальцев старого морского волка. Он захрипел, глаза его выкатились из орбит, ноги задергались.
Фьора едва не закричала от ужаса, но Лягушонок успел вовремя закрыть ей рот.
– Тише, так надо,– прошептал он.
Венецианец дергал руками и ногами, пытаясь вырваться, но пальцы капитана Рэда все сильнее сжимались на его горле.
Старик-гофмейстер, мирно дремавший за дверью, не слышал ничего, кроме собственного храпа.
Когда человек находится на пороге смерти, силы его утраиваются, и он способен совершить даже невозможное. Начальник караула в предсмертной агонии смог оттолкнуть от себя капитана Рэда, но на помощь старому пирату тут же пришел Бамако, обряженный в костюм служанки. Он кинулся на хрипевшего и кашлявшего венецианца, не давая ему подняться. А тем временем капитан Рэд снова сдавил его горло руками.
На сей раз все закончилось гладко: через минуту обмякшее тело неподвижно лежало на полу.
Бамако помог подняться с мраморного пола капитану Рэду и подхватил упавший фонарь.
Старый пират с пистолетом в руке подошел к двери опочивальни и, приложив к ней ухо, прислушался.
За дверью было тихо. Очевидно, посол-губернатор уже спал.
– Иди первой,– негромко сказал капитан Рэд, обращаясь к Фьоре.
Она осторожно толкнула вперед дверь и шагнула в опочивальню.
Это была огромная комната, богато украшенная зеленью, картинами и скульптурами. На полу лежал огромный толстый ковер с вытканным на нем гербом города Венеции.
Посреди комнаты стояла огромная постель, в которой мирно спал сеньор Гвиччардини. Его голова в ночном колпаке покоилась на пышных подушках, руки лежали поверх одеяла.
Он спал так крепко, что не слышал, как в опочивальню вошли четверо.
Первым к изголовью направился капитан Рэд, а за ним – Фьора.
– Подождите,– сказала она одноногому пирату.– Позвольте мне разбудить сеньора Гвиччардини. У него очень слабое здоровье, и я боюсь, как бы он не умер от апоплексического удара, когда увидит меня. Ведь он, наверняка, думал, что я погибла в море.
Этот довод показался капитану Рэду убедительным, и он пропустил девушку к изголовью. Пока Фьора стояла рядом с кроватью в нерешительности, капитан Рэд подозвал к себе Лягушонка.
– Уберите оттуда покойника.
Бамако и Лягушонок перетащили труп начальника караула в опочивальню посла-губернатора и усадили его в кресло рядом с дверью, выходившей на широкий балкон. Здесь же стоял широкий стол.
– Сеньор Паоло,– негромко позвала Фьора. Однако старик лишь мирно посапывал. Тогда девушка наклонилась и поцеловала его руку.
– Сеньор Паоло,– снова сказала Фьора,– проснитесь.
В ответ старик лишь громко всхрапнул.
– Проснитесь же,– повторила Фьора,– заклинаю вас.
Но все ее усилия были напрасны. Сеньор Паоло лишь перевернулся набок и что-то пробормотал во сне.
– О, бог мой,– прошептала Фьора, отшатываясь.– Да он меня не слышит.
Капитан Рэд шагнул вперед, отодвинул в сторону девушку.
– Ну ладно, хватит,– грубо зарычал он,– Дай-ка я. Эй, Гримальди, или как там тебя! А ну просыпайся!
Он схватил старика за плечо и принялся трясти его, как куклу.
Сеньор Гвиччардини, наконец, открыл глаза и сумасшедшим взглядом посмотрел на людей, склонившихся над его кроватью: монах-доминиканец в белом плаще и черном клобуке, из-под которого торчала черная густая борода с проседью, какой-то юный врач в длинном черном одеянии и круглой шляпе, чернокожая служанка в черном платье и девушка с длинными пышными волосами цвета вороньего крыла.
Спросонья хлопая глазами, старик пробормотал:
– Спаси и сохрани меня, господи. Святой Антоний, я ведь просил тебя – избавь меня от этих демонов.
Он снова закрыл глаза и улегся на подушки.
– Сеньор Паоло, это же я,– жалобно пролепетала Фьора.– Неужели вы меня не видите?
Она повернулась к капитану Рэду.
– Боже мой, я не знаю, что делать. Кажется, он не узнает меня. Ума не приложу, что с ним могло произойти. Может быть, он так переживал из-за того, что я исчезла, и помутился рассудком?
Капитан Рэд хмыкнул:
– Да. Выглядит он, как идиот. Наверное, старик просто выжил из ума. Эй, ты, просыпайся,– рявкнул он.
Сеньор Гвиччардини, с которым, действительно, произошла разительная перемена, резко открыл глаза и внятно спросил:
– Почему вы все в черном? Или я уже умер? Где я, святой отец?
Капитан Рэд сорвал с головы клобук и взбешенно прорычал:
– Никакой я тебе не святой отец! Я – капитан Рэд! При упоминании этого имени сеньор Гвиччардини вздрогнул. Лишь накануне ему сообщили о том, что в Средиземном море вновь промышляет разбоем известный своей жестокостью пират по имени Томас Бартоломео Рэд. Так, во всяком случае, утверждал капитан французского фрегата «Эксепсьон» мессир Жан-Батист Дюрасье. Этот корабль накануне прибыл на остров Крит именно для того, чтобы сообщить о столь прискорбном известии послу-губернатору Венецианской республики. Тогда же капитан Дюрасье рассказал сеньору Гвиччардини о том, что девушка, которая была на его попечении, сеньора Фьора Бельтрами, и ее служанка Леонарда Мерсе попали в руки этого кровожадного зверя.
– Томас Бартоломео Рэд,– потрясенно прошептал сеньор Гвиччардини.
Рука его сама собой потянулась к шнурку звонка, однако ему успел помешать Лягушонок.
Молодой человек в мешковатом костюме доктора с невероятным мастерством метнул кинжал, пригвоздив шнурок к изголовью кровати.
Сеньор Гвиччардини облизнул пересохшие от страха губы и опустил руку.
– Да, Томас Бартоломео Рэд – это я, собственной персоной,– представился одноногий пират.– Не тяните время.
Капитан Рэд схватил за руку Фьору и подтащил ее к себе.
– Как видите, она в моих руках. Но я готов пойти вам навстречу и совершить небольшую сделку.
– Что вам нужно? – прошептал сеньор Гвиччардини.
– Ничего особенного,– ответил пират.– Я хочу обменять ее, вот и все.
Сеньор Гвиччардини кивнул.
– Сколько?
Капитан Рэд медленно покачал головой.
– Нет, меня не интересуют деньги.
– А что же вам нужно?
– В трюме корабля, который сейчас стоит на вашем рейде, находится трон какого-то там африканского царя.
Глаза у сеньора Гвиччардини полезли на лоб.
– Что? Вы имеете в виду трон Югурты?
– Вот именно,– невозмутимо сказал капитан Рэд.– Вам – девушка, мне – трон.
Сеньор Гвиччардини ошеломленно хлопал глазами.
– Но это невозможно. Трон Югурты принадлежит французскому королю. Ни вы, ни я не имеем на него права.
Капитан Рэд поморщился.
– Замолчи, мешок прелых костей. Отныне я заявляю права на этот трон. И меня не интересует, кому он принадлежал раньше. Ты понял?
Сеньор Гвиччардини едва не задохнулся от такой наглости.
– Нет, но это невозможно. Я не могу распоряжаться троном, принадлежащим французской короне.
Лицо капитана Рэда побагровело от ярости.
– Ты думаешь, я шучу, итальянская судовая крыса? Смотри,– с этими словами он левой рукой выхватил пистолет и, щелкнув курком, навел его на сеньора Гвиччардини, который испуганно отшатнулся.
Другой рукой одноногий пират схватил девушку и повалил ее на кровать.
– Лягушонок, давай.
Юноша непонимающе посмотрел на старого пирата.
– Что?
– Насилуй,– рявкнул Рэд.
Лягушонок вытаращился на капитана.
– Что, прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
Лягушонок медленно снял шляпу, но так и не смог сдвинуться с места. Рэд возмущенно завопил:
– Ты чего ждешь?
– Я не могу,– дрожащим голосом ответил юноша.
– Можешь! – закричал капитан Рэд.– Это приказ!
Лягушонок развел руками.
– Я знаю, что это приказ, но я не могу. Но... нет. Он шагнул в сторону и отвернулся. Капитан Рэд, не сводя пистолета с посла-губернатора, обернулся к чернокожему повару.
– Это бунт. Бамако, дружок, давай-ка ты вместо этого предателя.
Негр пожал плечами и кивнул.
– Ладно, только мне надо освободиться от всех этих юбок.
– Давай быстрей! – крикнул Рэд.
Из глаз Фьоры хлынули слезы.
– Прошу вас, сеньор Гвиччардини, пощадите меня. Не позволяйте им это делать,– взмолилась она.– Проявите христианское милосердие. Да, я не ваша дочь, но разве это имеет сейчас значение? Я не переживу насилия. Я умру. Прошу вас, прислушайтесь к голосу своего сердца. Право же, моя честь стоит какого-то трона.
Сеньор Гвиччардини молчал.
– Соглашайтесь же! – крикнул Рэд.
– Я не могу. Вы требуете от меня невозможного. Фрегат «Эксепсьон» – это французский военный корабль. Он не подчиняется законам Венецианской республики.
– Фрегат «Эксепсьон» находится на территории острова, принадлежащего Венецианской республике, и должен выполнять его законы, а также указания посла-губернатора! – выкрикнул капитан Рэд.– Не мне учить тебя юриспруденции. Ты, старый пеньковый канат! Если ты прикажешь, то капитан Дюрасье должен будет подчиниться тебе. Ну, я не слышу твоего согласия.
Посол-губернатор отвернулся, гордо сложив руки на груди.
– Нет, ни за что. Это превышение полномочий, и оно грозит войной между Францией и Венецией.
Рэд засмеялся.
– Это грозит только государственной казне Франции. Король никогда не признается в том, что его военные корабли – это точно такие же грабители, как я. Так что, все будет шито-крыто. Гони трон, а не то я сейчас сам изнасилую эту девчонку.
Юноша, который знал, что капитан Рэд вполне способен сделать то, что обещает, принялся лихорадочно искать пути спасения девушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50