Словно в подтверждение его слов, из прибрежных зарослей, на ходу застегивая гульфик, выскочил матрос с фрегата «Эксепсьон», а следом за ним выбежала пышногрудая брюнетка с растрепанными волосами и безумно заголосила:
– Ты куда? А платить кто будет?
Жан-Пьер, не разбирая дороги, на всех парах мчался к шлюпке, в которой уже сидели Жоффруа и Вилардо.
– Давай быстрее,– захохотал здоровяк Жоффруа,– а не то она вырвет тебе то, чем мужчина отличается от женщины.
Убедившись в том, что догнать вероломного матроса ей не удастся, толстуха остановилась и, тяжело дыша, погрозила кулаком вслед Жан-Пьеру.
– Я пожалуюсь на тебя капитану Рэду, он тебе язык отрежет!
– Вот это да,– засмеялся Жоффруа.– Оказывается, у нашего любвеобильного Жан-Пьера то, чем мужчина отличается от женщины, находится во рту.
Наконец Жан-Пьер прыгнул в шлюпку и, усевшись вместе с Жоффруа за весла, принялся грести что было сил.
– Можешь не торопиться,– загоготал Жоффруа,– она уже отстала. А ну-ка, расскажи, что ты там делал с ней? Почему она грозилась отрезать тебе язык?
Жан-Пьер предпочел промолчать, а вместо него в разговор вступил Вилардо. Почесав лоб, он многозначительно поднял палец и сказал:
– У меня есть план.
Жоффруа и Жан-Пьер переглянулись.
– Какой еще план?
– Умный план.
– Говори.
Вилардо собрался с духом и выпалил:
– А какого черта мы везем на корабль все три бочки?
Жоффруа, у которого всегда было туго с мыслями, впрочем, как и у всякого обладателя больших бицепсов, недоуменно обратился к приятелю:
– Что скажешь, Жан-Пьер?
Тот в тугодумии ничуть не уступал Жоффруа, а потому оба воззрились на Вилардо.
– Ты о чем говоришь?
– А какая разница, привезем мы на корабль три бочки или две? – ответил Вилардо.– Все равно все выпьют.
Его план был по-прежнему неясен.
– А что ты предлагаешь? – спросил Жоффруа.
– Давайте выбросим одну бочку,– сказал Вилардо.
– Куда? За борт?
– А куда же еще? За борт, в воду.
Жоффруа недоверчиво посмотрел на Вилардо.
– Ты что, с ума сошел? Она же потонет.
Тот усмехнулся и поднял вверх палец.
– Не потонет. В том-то и дело, что не потонет. Она будет плавать на воде.
Жан-Пьер от изумления даже перестал двигать веслом.
– А зачем же ей плавать?
– Затем,– снова сказал Вилардо,– что нам троим достанется целая бочка вина.
– Ничего не понимаю,– сказал Жоффруа.
– Нечего понимать. У нас будет собственная бочка вина. А чтобы она не уплыла, пока мы стоим у этого острова, мы поставим ее на якорь. Будем потихонечку приплывать сюда и отливать вино себе. Они там все выпьют, а у нас еще останется.
Жоффруа и Жан-Пьер переглянулись.
– Ну, что скажешь?
– Годиться. Давай.
Жоффруа оставил весло и направился к корме шлюпки, переступая через сиденье.
– Которую возьмем?
Вилардо махнул рукой.
– А какая разница? Давай эту, к примеру. Жоффруа наклонился над бочкой, чтобы приподнять ее над бортом и бросить в море, но в этот момент в бочке что-то зашевелилось, раздался стук вышибаемой крышки, и перед Жоффруа появился капитан Дюрасье, который направил ему в грудь заряженный пистолет. Жоффруа в растерянности отступил в сторону, не зная даже, что сказать.
Первым опомнился Жан-Пьер. Схватив весло наперевес, он кинулся на мессира Дюрасье. Однако тот, не мешкая, выстрелил матросу прямо в грудь.
На рубашке Жан-Пьера расплылось кроваво-красное пятно, и он со стоном упал за борт.
Загрохотали крышки остальных бочек, и из них вынырнули еще двое офицеров фрегата. У одного из них в руках был боевой топор, которым тот замахнулся, чтобы нанести удар Жоффруа. Здоровяк успел увернуться и стал перебираться на нос, туда, где к борту шлюпки был прикреплен небольшой якорь.
Вилардо даже не успел вскрикнуть, когда ему в голову угодил пущенный рукой капитана Дюрасье пистолет. Швырнув его в Вилардо, капитан фрегата попытался выбраться из бочки, но схвативший якорь Жоффруа принялся крутить им над головой, словно пращей.
Неизвестно чем бы закончилась эта схватка, если бы провидение не сжалилось над недавними заложниками. Жоффруа поскользнулся на мокром дне шлюпки, и якорная веревка обмоталась у него вокруг шеи. Он рухнул на борт и пошел на дно вместе с якорем.
Когда Вилардо, после удара рукояткой пистолета в лоб пришел в себя, он увидел приставленный к горлу широкий нож, который прежде находился у него за поясом, и увидел улыбающееся лицо капитана Дюрасье.
– А теперь, красавчик, ты нам поможешь.
* * *
– Эй, смотрите, шлюпка возвращается! – крикнул кто-то из матросов фрегата «Эксепсьон», отдыхавших на нижней палубе.
– Пустая или с провизией?
– Там, кажется, какие-то бочки.
– Может, вино?
– Сейчас узнаем. Спускай лестницу.
Матросы сбросили с борта веревочную лестницу, по которой первым стал подниматься Вилардо. Сверху, с борта, не было видно, кто карабкается по лестнице следом за ним.
Каково же было изумление матросов, когда на палубе, следом за стариком Вилардо, появился капитан фрегата мессир Дюрасье. Матросы отступили назад, не веря своим глазам.
– Да это же наш бывший капитан,– пробормотал кто-то.
Мессир Дюрасье победоносно улыбался.
– Я ваш единственный и настоящий капитан! – воскликнул он.– Или вы уже не ожидали увидеть меня в живых?
Следом за ним на борт поднялись еще двое офицеров. Никто из матросов даже не заметил, что к спине их собрата приставлен широкий нож.
– Итак,– сказал капитан Дюрасье,– я вернулся. Да здравствует король! И благодарение богу, который положил конец нашему жалкому мятежу! Фрегат «Эксепсьон» снова должен встать в ряды королевского флота Франции, или вы считаете по-другому?
Матросы недоуменно переглядывались между собой. Пользуясь царившей среди них растерянностью, капитан Дюрасье продолжил:
– Пират, именовавший себя капитаном Рэдом, убит. Его дружок тоже.
Матросы смотрели то на капитана Дюрасье, то на Вилардо, который с кислой физиономией, пошатываясь, стоял на палубе.
Капитан ткнул в него пальцем.
– Перед вами Человек с железной волей,– торжественно провозгласил он,– который не побоялся грудью стать на пути измены. Его страдания были ужасны, однако его доблесть не останется без награды. Ну, что скажешь, Вилардо?
Матрос растерянно переминался с ноги на ногу, пытаясь выдавить из себя хоть одно слово. Однако это ему не удалось.
Капитан Дюрасье наклонился над Вилардо и прошипел ему в ухо:
– А ну, быстро говори «да здравствует король»!
– Да здравствует король! – слабо пискнул Вилардо и тут же рухнул на палубе без сил.
– Да здравствует король! – тут же закричали офицеры во главе с капитаном Дюрасье.
Матросы, ошеломленные такой неожиданностью, смирно повторили:
– Да здравствует король!
– Да здравствует король! – тот же клич донесся из-за люка, закрывавшего вход в трюм.
Там взбунтовавшиеся матросы держали часть офицеров и гвардейцев. Капитан Дюрасье обвел экипаж удовлетворенным взглядом.
– Ну, вот видите, не понадобилось даже прибегать к насилию. Открывайте трюм.
* * *
Наступило утро. Почти все пираты уже давно перепились и спали беспробудным сном. Их тела виднелись тут и там на берегу.
Лишь самые стойкие еще бродили по песку, размахивая зажатыми в руках бутылками и горланя песни, в которых невозможно было разобрать слов.
Лягушонок сидел на берегу рядом с Фьорой. По его влюбленному взгляду не трудно было догадаться, какие чувства он испытывает.
Фьоре тоже был чем-то симпатичен этот молодой человек с горящим взглядом, который выделялся среди пиратов смелостью и благородством. Да, он и мечтать не мог о знатном происхождении. Однако это не мешало ему вести себя достойно.
Лягушонок сидел на песке, обхватив колени руками и немигающим взглядом смотрел на Фьору. Она вдруг ощутила какое-то непонятное смущение и неловкость.
– Ну почему вы смотрите на меня так пристально? Лягушонок едва заметно улыбнулся.
– Капитан Рэд приказал мне не спускать с вас глаз,– смутившись, сказал он.
Фьору этот ответ немного позабавил. Ее прелестные губы также едва заметно изогнулись.
– Какой вы исполнительный,– чуть иронично сказала она.
Лягушонок густо покраснел.
– Я просто исполняю свой долг. Фьора улыбнулась чуть шире.
– Значит, у вас такой долг – охранять девушек?
Лягушонок промолчал и опустил глаза.
Фьора поняла, что ему самому стыдно за то занятие, что он избрал в жизни. Может быть, он еще не до конца осознал это, в таком случае, ему необходимо помочь.
– Какой странный человек этот капитан Рэд,– продолжила она.– Наверное, он думает, что у меня вырастут крылья, и я смогу улететь с этого острова.
Лягушонок пожал плечами.
– Может быть...
Фьора не сводила с него глаз.
– А вы?
Лягушонок опять опустил глаза.
– А что я, мисс?
– Как интересно вы меня назвали – мисс,– задумчиво сказала Фьора.– Ко мне прежде гак никто не обращался.
– Это по-английски.
– А вы англичанин?
– Да.
– Но ведь вы хорошо говорите по-французски.
– Мой отец был родом из Бретани.
– Ах вот оно что. Значит, в вас есть и французская кровь?
– Совсем немного. Я англичанин и горжусь этим.
Фьора немного помолчала.
– Скажите, а почему вы пришли мне на помощь? Зачем вы это сделали?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, там в каюте... Когда меня хотели... Зачем вы убили из-за меня одного из своих товарищей?
Тут их прервали. Бродившие по берегу капитан Рэд и его седобородый друг перестали горланить песню и изумленно уставились на двух молодых людей, сидевших на берегу.
– Эй, Лягушонок! – закричал капитан Рэд,– уж не влюбился ли ты в нее? Лучше забудь об этом и затащи ее в кусты! А не хочешь – выпей с нами!
Они тут же принялись громко хохотать над собственной шуткой. Но Лягушонок ничего не ответил, и пираты поплелись дальше, переступая через валявшихся на берегу собратьев, перепившихся накануне вечером.
Одноногий пират неожиданно остановился.
– Погоди-ка,– сказал он своему седобородому другу.– Кажется, я встретил одного знакомого.
Он наклонился над храпевшим на песке матросом и бесцеремонно пнул его деревянным протезом. Матрос пробурчал что-то спросонья, но капитан Рэд снова пнул его.
– Доброе утро, господин старший корабельный плотник,– издевательским голосом произнес он.– Как вам спалось?
Увидев над собой гигантскую фигуру в красном камзоле, со спутанными волосами и всклокоченной бородой, плотник перепуганно пробормотал:
– Хорошо, сир.
Кривляясь, капитан Рэд спросил:
– Простите мне мою назойливость, господин старший корабельный плотник, не будете ли вы так любезны ответить: может быть, вам уже не нужен мой перстень с рубином?
– Нет, нет, конечно, нет,– клацая от страха зубами, промолвил плотник.– Сейчас, сейчас.
Трясущейся рукой он принялся стаскивать с пальца огромный перстень с рубином.
Седобородый приятель капитана Рэда сипло захохотал, а сам одноногий пират продолжил:
– Я, видите ли, так привык к этой милой безделушке, что мне без нее грустно. А тут вот увидел вас и решил: может быть, вы сможете изыскать возможность расстаться с ним?
– Да, да, конечно, вот он.
Плотник протянул его капитану Рэду и даже набрался сил пошутить:
– Совсем как новенький.
Одноногий пират вновь водрузил на то место, где он красовался прежде и, дохнув на рубин, протер его о полу бархатного камзола.
– И вправду, совсем как новенький,– удовлетворенно сказал он.– Ну, что скажешь, Дидлер?
Седобородый снова сипло захохотал, но неожиданно умолк и трясущейся рукой показал куда-то в море.
– Что это, Томас? Похоже, Нептун выходит из моря?
Капитан Рэд посмотрел в ту сторону, куда показывал старик.
И в самом деле, в утренних сумерках появившуюся среди волн фигуру можно было принять за легендарного морского царя, окутанного водорослями, с трезубцем в руке.
Однако при ближайшем рассмотрении это оказался Жоффруа, выпавший из шлюпки. А то, что издалека выглядело, как водоросли, на самом деле было толстым пеньковым канатом. Трезубца в руке этого живого воплощения бога морей не было, а вместо него он держал треугольный якорь с загнутыми в разные стороны остриями.
– Да это Жоффруа,– пробормотал капитан Рэд.– Что с ним случилось?
Еще не успев добраться до берега, здоровяк закричал:
– К оружию, капитан Рэд, к оружию!
– Что? – ошеломленно воскликнул одноногий пират.
– Капитан Дюрасье захватил «Эксепсьон»!
В тот же миг в первых лучах поднимающегося солнца на самой высокой мачте фрегата затрепетал штандарт короля Франции.
Забегали по вантам матросы, заскрипела якорная цепь, стали распускаться паруса.
– Черт побери,– не веря своим глазам, произнес капитан Рэд,– они сбежали. Якорь мне в глотку, они сбежали!
Он выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в сторону фрегата.
– Вставайте, свиньи! Поднимайтесь! – заорал он, бегая по берегу на своей деревяшке, которая утопала в песке.– Вставайте, я кому говорю! Наш фрегат отняли!
Пираты и матросы, валявшиеся на песке, стали подниматься со стонами и кряхтением.
– Что случилось?
– Вооружайтесь, да получше! – кричал капитан Рэд.– Мы отправляемся на фрегат! Эти свиньи офицеры снова захватили корабль!
Солнце еще не успело как следует подняться над горизонтом, когда примерно с десяток шлюпок отчалили от берега пиратского острова и направились к фрегату «Эксепсьон».
На головной шлюпке, размахивая шпагой, стоял капитан Рэд вместе с Лягушонком. Вместе с ними в одной посудине плыли чернокожий повар Бамако и Жоффруа.
– На штурм! – кричал одноногий пират.
– На штурм! – откликнулась разношерстная толпа из соседних шлюпок, потрясая шпагами, кинжалами и пистолетами.
Фрегат по-прежнему покачивался на волнах, распуская паруса.
Однако пиратские шлюпки не успели отплыть от берега, как на фрегате открылись люки оружейных портов, и грянул залп из всех тридцати шести пушек правого борта. Ядра с шипением и свистом попадали в воду, но несколько шлюпок все-таки было разбито.
На беду капитана Рэда среди них оказалась и та, на которой плыл и он. Когда дерево под ним разлетелось в щепки, он рухнул в воду, беспомощно загребая руками.
Кто знает, что случилось бы дальше, если бы не Бамако. Он нырнул за капитаном Рэдом и вытащил уже захлебывающегося пирата на поверхность воды. Бамако оттащил его назад к берегу, и первые слова, которые откашлявшись, произнес капитан Рэд, были:
– Мой трон.
С фрегата донесся крик капитана Дюрасье:
– Ну что, понравилось, оборванцы? Вы забыли свою вывеску!
Кончиком шпаги он подцепил валявшийся на палубе черный пиратский флаг и швырнул его за борт.
– Пусть вам повезет на том свете!
Пиратский флаг, упав в воду, превратился в обыкновенную тряпку, замазанную белой краской. Несколько мгновений он держался наверху, покачиваясь на волнах, а потом стал медленно опускаться на дно.
Выбравшиеся на берег мокрые, как куры, пираты, провожали грязными ругательствами гордо расправивший паруса фрегат, который, поймав попутный ветер, стал двигаться навстречу солнцу.
– Как вы думаете, капитан Рэд, куда они отправляются? – спросил Лягушонок.
– Думаю, что они просто удирают, куда глаза глядят. Эти французские свиньи, наверняка, уже позабыли о своей бабенке и сейчас озабочены только тем, как бы поскорее увести от меня мой трон. Если они думают, что им удалось избавиться от капитана Рэда, то они жестоко ошибаются.
– А что же мы будем делать с девушкой? – спросил Лягушонок.
Капитан Рэд сплюнул.
– Она нам еще пригодится. Ладно, для этого гордого фазана Дюрасье у меня есть небольшой сюрприз.
Он похлопал себя по камзолу.
– Я приходил сюда не только для того, чтобы сбыть заложников. У меня кое-что имеется в кошельке. Только бы мне повезло, и Жирный не продал ту старую развалюху, которую я когда-то пригнал на остров. Если бог еще помнит меня, то этот бриг стоит в бухте, неподалеку.
– О чем вы говорите? – удивленно посмотрел на него Лягушонок.
– Я говорю о старом рыбацком бриге, который когда-то не стал топить. Правильно сделал. Только бы эта жирная свинья не продала его кому-нибудь. В свое время я всучил ему эту развалюху за пятьсот дукатов. Посмотрим, сколько теперь он сдерет с меня.
Фьора, сидевшая на берегу, с замиранием сердца следила за тем, как фрегат «Эксепсьон» поднимает паруса и уходит на восток.
– Подождите,– безнадежно прошептала она,– а как же я?
Леонарда обняла ее за плечи.
– Не плачь, моя милая. Пока я с тобой, тебе нечего бояться. Эти негодяи не посмеют тебя тронуть.
Несмотря на уговоры служанки, Фьора заплакала.
– Но ведь я... Мне не на кого больше надеяться... Сеньор Гвиччардини не знает, где я. Что же будет со мной? Что будет?..
ГЛАВА 14
У жирного фламандца оказалась настоящая деловая хватка, и старый, потрепанный временем и штормами рыбацкий бриг он продал капитану Рэду обратно, но уже с прибылью. Доставшуюся ему за пятьсот дукатов посудину фламандец сбыл – притом, после долгих жалоб и причитаний на собственную бедность – за те самые шестьсот тридцать два дуката, которые ему пришлось вернуть одноногому пирату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Ты куда? А платить кто будет?
Жан-Пьер, не разбирая дороги, на всех парах мчался к шлюпке, в которой уже сидели Жоффруа и Вилардо.
– Давай быстрее,– захохотал здоровяк Жоффруа,– а не то она вырвет тебе то, чем мужчина отличается от женщины.
Убедившись в том, что догнать вероломного матроса ей не удастся, толстуха остановилась и, тяжело дыша, погрозила кулаком вслед Жан-Пьеру.
– Я пожалуюсь на тебя капитану Рэду, он тебе язык отрежет!
– Вот это да,– засмеялся Жоффруа.– Оказывается, у нашего любвеобильного Жан-Пьера то, чем мужчина отличается от женщины, находится во рту.
Наконец Жан-Пьер прыгнул в шлюпку и, усевшись вместе с Жоффруа за весла, принялся грести что было сил.
– Можешь не торопиться,– загоготал Жоффруа,– она уже отстала. А ну-ка, расскажи, что ты там делал с ней? Почему она грозилась отрезать тебе язык?
Жан-Пьер предпочел промолчать, а вместо него в разговор вступил Вилардо. Почесав лоб, он многозначительно поднял палец и сказал:
– У меня есть план.
Жоффруа и Жан-Пьер переглянулись.
– Какой еще план?
– Умный план.
– Говори.
Вилардо собрался с духом и выпалил:
– А какого черта мы везем на корабль все три бочки?
Жоффруа, у которого всегда было туго с мыслями, впрочем, как и у всякого обладателя больших бицепсов, недоуменно обратился к приятелю:
– Что скажешь, Жан-Пьер?
Тот в тугодумии ничуть не уступал Жоффруа, а потому оба воззрились на Вилардо.
– Ты о чем говоришь?
– А какая разница, привезем мы на корабль три бочки или две? – ответил Вилардо.– Все равно все выпьют.
Его план был по-прежнему неясен.
– А что ты предлагаешь? – спросил Жоффруа.
– Давайте выбросим одну бочку,– сказал Вилардо.
– Куда? За борт?
– А куда же еще? За борт, в воду.
Жоффруа недоверчиво посмотрел на Вилардо.
– Ты что, с ума сошел? Она же потонет.
Тот усмехнулся и поднял вверх палец.
– Не потонет. В том-то и дело, что не потонет. Она будет плавать на воде.
Жан-Пьер от изумления даже перестал двигать веслом.
– А зачем же ей плавать?
– Затем,– снова сказал Вилардо,– что нам троим достанется целая бочка вина.
– Ничего не понимаю,– сказал Жоффруа.
– Нечего понимать. У нас будет собственная бочка вина. А чтобы она не уплыла, пока мы стоим у этого острова, мы поставим ее на якорь. Будем потихонечку приплывать сюда и отливать вино себе. Они там все выпьют, а у нас еще останется.
Жоффруа и Жан-Пьер переглянулись.
– Ну, что скажешь?
– Годиться. Давай.
Жоффруа оставил весло и направился к корме шлюпки, переступая через сиденье.
– Которую возьмем?
Вилардо махнул рукой.
– А какая разница? Давай эту, к примеру. Жоффруа наклонился над бочкой, чтобы приподнять ее над бортом и бросить в море, но в этот момент в бочке что-то зашевелилось, раздался стук вышибаемой крышки, и перед Жоффруа появился капитан Дюрасье, который направил ему в грудь заряженный пистолет. Жоффруа в растерянности отступил в сторону, не зная даже, что сказать.
Первым опомнился Жан-Пьер. Схватив весло наперевес, он кинулся на мессира Дюрасье. Однако тот, не мешкая, выстрелил матросу прямо в грудь.
На рубашке Жан-Пьера расплылось кроваво-красное пятно, и он со стоном упал за борт.
Загрохотали крышки остальных бочек, и из них вынырнули еще двое офицеров фрегата. У одного из них в руках был боевой топор, которым тот замахнулся, чтобы нанести удар Жоффруа. Здоровяк успел увернуться и стал перебираться на нос, туда, где к борту шлюпки был прикреплен небольшой якорь.
Вилардо даже не успел вскрикнуть, когда ему в голову угодил пущенный рукой капитана Дюрасье пистолет. Швырнув его в Вилардо, капитан фрегата попытался выбраться из бочки, но схвативший якорь Жоффруа принялся крутить им над головой, словно пращей.
Неизвестно чем бы закончилась эта схватка, если бы провидение не сжалилось над недавними заложниками. Жоффруа поскользнулся на мокром дне шлюпки, и якорная веревка обмоталась у него вокруг шеи. Он рухнул на борт и пошел на дно вместе с якорем.
Когда Вилардо, после удара рукояткой пистолета в лоб пришел в себя, он увидел приставленный к горлу широкий нож, который прежде находился у него за поясом, и увидел улыбающееся лицо капитана Дюрасье.
– А теперь, красавчик, ты нам поможешь.
* * *
– Эй, смотрите, шлюпка возвращается! – крикнул кто-то из матросов фрегата «Эксепсьон», отдыхавших на нижней палубе.
– Пустая или с провизией?
– Там, кажется, какие-то бочки.
– Может, вино?
– Сейчас узнаем. Спускай лестницу.
Матросы сбросили с борта веревочную лестницу, по которой первым стал подниматься Вилардо. Сверху, с борта, не было видно, кто карабкается по лестнице следом за ним.
Каково же было изумление матросов, когда на палубе, следом за стариком Вилардо, появился капитан фрегата мессир Дюрасье. Матросы отступили назад, не веря своим глазам.
– Да это же наш бывший капитан,– пробормотал кто-то.
Мессир Дюрасье победоносно улыбался.
– Я ваш единственный и настоящий капитан! – воскликнул он.– Или вы уже не ожидали увидеть меня в живых?
Следом за ним на борт поднялись еще двое офицеров. Никто из матросов даже не заметил, что к спине их собрата приставлен широкий нож.
– Итак,– сказал капитан Дюрасье,– я вернулся. Да здравствует король! И благодарение богу, который положил конец нашему жалкому мятежу! Фрегат «Эксепсьон» снова должен встать в ряды королевского флота Франции, или вы считаете по-другому?
Матросы недоуменно переглядывались между собой. Пользуясь царившей среди них растерянностью, капитан Дюрасье продолжил:
– Пират, именовавший себя капитаном Рэдом, убит. Его дружок тоже.
Матросы смотрели то на капитана Дюрасье, то на Вилардо, который с кислой физиономией, пошатываясь, стоял на палубе.
Капитан ткнул в него пальцем.
– Перед вами Человек с железной волей,– торжественно провозгласил он,– который не побоялся грудью стать на пути измены. Его страдания были ужасны, однако его доблесть не останется без награды. Ну, что скажешь, Вилардо?
Матрос растерянно переминался с ноги на ногу, пытаясь выдавить из себя хоть одно слово. Однако это ему не удалось.
Капитан Дюрасье наклонился над Вилардо и прошипел ему в ухо:
– А ну, быстро говори «да здравствует король»!
– Да здравствует король! – слабо пискнул Вилардо и тут же рухнул на палубе без сил.
– Да здравствует король! – тут же закричали офицеры во главе с капитаном Дюрасье.
Матросы, ошеломленные такой неожиданностью, смирно повторили:
– Да здравствует король!
– Да здравствует король! – тот же клич донесся из-за люка, закрывавшего вход в трюм.
Там взбунтовавшиеся матросы держали часть офицеров и гвардейцев. Капитан Дюрасье обвел экипаж удовлетворенным взглядом.
– Ну, вот видите, не понадобилось даже прибегать к насилию. Открывайте трюм.
* * *
Наступило утро. Почти все пираты уже давно перепились и спали беспробудным сном. Их тела виднелись тут и там на берегу.
Лишь самые стойкие еще бродили по песку, размахивая зажатыми в руках бутылками и горланя песни, в которых невозможно было разобрать слов.
Лягушонок сидел на берегу рядом с Фьорой. По его влюбленному взгляду не трудно было догадаться, какие чувства он испытывает.
Фьоре тоже был чем-то симпатичен этот молодой человек с горящим взглядом, который выделялся среди пиратов смелостью и благородством. Да, он и мечтать не мог о знатном происхождении. Однако это не мешало ему вести себя достойно.
Лягушонок сидел на песке, обхватив колени руками и немигающим взглядом смотрел на Фьору. Она вдруг ощутила какое-то непонятное смущение и неловкость.
– Ну почему вы смотрите на меня так пристально? Лягушонок едва заметно улыбнулся.
– Капитан Рэд приказал мне не спускать с вас глаз,– смутившись, сказал он.
Фьору этот ответ немного позабавил. Ее прелестные губы также едва заметно изогнулись.
– Какой вы исполнительный,– чуть иронично сказала она.
Лягушонок густо покраснел.
– Я просто исполняю свой долг. Фьора улыбнулась чуть шире.
– Значит, у вас такой долг – охранять девушек?
Лягушонок промолчал и опустил глаза.
Фьора поняла, что ему самому стыдно за то занятие, что он избрал в жизни. Может быть, он еще не до конца осознал это, в таком случае, ему необходимо помочь.
– Какой странный человек этот капитан Рэд,– продолжила она.– Наверное, он думает, что у меня вырастут крылья, и я смогу улететь с этого острова.
Лягушонок пожал плечами.
– Может быть...
Фьора не сводила с него глаз.
– А вы?
Лягушонок опять опустил глаза.
– А что я, мисс?
– Как интересно вы меня назвали – мисс,– задумчиво сказала Фьора.– Ко мне прежде гак никто не обращался.
– Это по-английски.
– А вы англичанин?
– Да.
– Но ведь вы хорошо говорите по-французски.
– Мой отец был родом из Бретани.
– Ах вот оно что. Значит, в вас есть и французская кровь?
– Совсем немного. Я англичанин и горжусь этим.
Фьора немного помолчала.
– Скажите, а почему вы пришли мне на помощь? Зачем вы это сделали?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, там в каюте... Когда меня хотели... Зачем вы убили из-за меня одного из своих товарищей?
Тут их прервали. Бродившие по берегу капитан Рэд и его седобородый друг перестали горланить песню и изумленно уставились на двух молодых людей, сидевших на берегу.
– Эй, Лягушонок! – закричал капитан Рэд,– уж не влюбился ли ты в нее? Лучше забудь об этом и затащи ее в кусты! А не хочешь – выпей с нами!
Они тут же принялись громко хохотать над собственной шуткой. Но Лягушонок ничего не ответил, и пираты поплелись дальше, переступая через валявшихся на берегу собратьев, перепившихся накануне вечером.
Одноногий пират неожиданно остановился.
– Погоди-ка,– сказал он своему седобородому другу.– Кажется, я встретил одного знакомого.
Он наклонился над храпевшим на песке матросом и бесцеремонно пнул его деревянным протезом. Матрос пробурчал что-то спросонья, но капитан Рэд снова пнул его.
– Доброе утро, господин старший корабельный плотник,– издевательским голосом произнес он.– Как вам спалось?
Увидев над собой гигантскую фигуру в красном камзоле, со спутанными волосами и всклокоченной бородой, плотник перепуганно пробормотал:
– Хорошо, сир.
Кривляясь, капитан Рэд спросил:
– Простите мне мою назойливость, господин старший корабельный плотник, не будете ли вы так любезны ответить: может быть, вам уже не нужен мой перстень с рубином?
– Нет, нет, конечно, нет,– клацая от страха зубами, промолвил плотник.– Сейчас, сейчас.
Трясущейся рукой он принялся стаскивать с пальца огромный перстень с рубином.
Седобородый приятель капитана Рэда сипло захохотал, а сам одноногий пират продолжил:
– Я, видите ли, так привык к этой милой безделушке, что мне без нее грустно. А тут вот увидел вас и решил: может быть, вы сможете изыскать возможность расстаться с ним?
– Да, да, конечно, вот он.
Плотник протянул его капитану Рэду и даже набрался сил пошутить:
– Совсем как новенький.
Одноногий пират вновь водрузил на то место, где он красовался прежде и, дохнув на рубин, протер его о полу бархатного камзола.
– И вправду, совсем как новенький,– удовлетворенно сказал он.– Ну, что скажешь, Дидлер?
Седобородый снова сипло захохотал, но неожиданно умолк и трясущейся рукой показал куда-то в море.
– Что это, Томас? Похоже, Нептун выходит из моря?
Капитан Рэд посмотрел в ту сторону, куда показывал старик.
И в самом деле, в утренних сумерках появившуюся среди волн фигуру можно было принять за легендарного морского царя, окутанного водорослями, с трезубцем в руке.
Однако при ближайшем рассмотрении это оказался Жоффруа, выпавший из шлюпки. А то, что издалека выглядело, как водоросли, на самом деле было толстым пеньковым канатом. Трезубца в руке этого живого воплощения бога морей не было, а вместо него он держал треугольный якорь с загнутыми в разные стороны остриями.
– Да это Жоффруа,– пробормотал капитан Рэд.– Что с ним случилось?
Еще не успев добраться до берега, здоровяк закричал:
– К оружию, капитан Рэд, к оружию!
– Что? – ошеломленно воскликнул одноногий пират.
– Капитан Дюрасье захватил «Эксепсьон»!
В тот же миг в первых лучах поднимающегося солнца на самой высокой мачте фрегата затрепетал штандарт короля Франции.
Забегали по вантам матросы, заскрипела якорная цепь, стали распускаться паруса.
– Черт побери,– не веря своим глазам, произнес капитан Рэд,– они сбежали. Якорь мне в глотку, они сбежали!
Он выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в сторону фрегата.
– Вставайте, свиньи! Поднимайтесь! – заорал он, бегая по берегу на своей деревяшке, которая утопала в песке.– Вставайте, я кому говорю! Наш фрегат отняли!
Пираты и матросы, валявшиеся на песке, стали подниматься со стонами и кряхтением.
– Что случилось?
– Вооружайтесь, да получше! – кричал капитан Рэд.– Мы отправляемся на фрегат! Эти свиньи офицеры снова захватили корабль!
Солнце еще не успело как следует подняться над горизонтом, когда примерно с десяток шлюпок отчалили от берега пиратского острова и направились к фрегату «Эксепсьон».
На головной шлюпке, размахивая шпагой, стоял капитан Рэд вместе с Лягушонком. Вместе с ними в одной посудине плыли чернокожий повар Бамако и Жоффруа.
– На штурм! – кричал одноногий пират.
– На штурм! – откликнулась разношерстная толпа из соседних шлюпок, потрясая шпагами, кинжалами и пистолетами.
Фрегат по-прежнему покачивался на волнах, распуская паруса.
Однако пиратские шлюпки не успели отплыть от берега, как на фрегате открылись люки оружейных портов, и грянул залп из всех тридцати шести пушек правого борта. Ядра с шипением и свистом попадали в воду, но несколько шлюпок все-таки было разбито.
На беду капитана Рэда среди них оказалась и та, на которой плыл и он. Когда дерево под ним разлетелось в щепки, он рухнул в воду, беспомощно загребая руками.
Кто знает, что случилось бы дальше, если бы не Бамако. Он нырнул за капитаном Рэдом и вытащил уже захлебывающегося пирата на поверхность воды. Бамако оттащил его назад к берегу, и первые слова, которые откашлявшись, произнес капитан Рэд, были:
– Мой трон.
С фрегата донесся крик капитана Дюрасье:
– Ну что, понравилось, оборванцы? Вы забыли свою вывеску!
Кончиком шпаги он подцепил валявшийся на палубе черный пиратский флаг и швырнул его за борт.
– Пусть вам повезет на том свете!
Пиратский флаг, упав в воду, превратился в обыкновенную тряпку, замазанную белой краской. Несколько мгновений он держался наверху, покачиваясь на волнах, а потом стал медленно опускаться на дно.
Выбравшиеся на берег мокрые, как куры, пираты, провожали грязными ругательствами гордо расправивший паруса фрегат, который, поймав попутный ветер, стал двигаться навстречу солнцу.
– Как вы думаете, капитан Рэд, куда они отправляются? – спросил Лягушонок.
– Думаю, что они просто удирают, куда глаза глядят. Эти французские свиньи, наверняка, уже позабыли о своей бабенке и сейчас озабочены только тем, как бы поскорее увести от меня мой трон. Если они думают, что им удалось избавиться от капитана Рэда, то они жестоко ошибаются.
– А что же мы будем делать с девушкой? – спросил Лягушонок.
Капитан Рэд сплюнул.
– Она нам еще пригодится. Ладно, для этого гордого фазана Дюрасье у меня есть небольшой сюрприз.
Он похлопал себя по камзолу.
– Я приходил сюда не только для того, чтобы сбыть заложников. У меня кое-что имеется в кошельке. Только бы мне повезло, и Жирный не продал ту старую развалюху, которую я когда-то пригнал на остров. Если бог еще помнит меня, то этот бриг стоит в бухте, неподалеку.
– О чем вы говорите? – удивленно посмотрел на него Лягушонок.
– Я говорю о старом рыбацком бриге, который когда-то не стал топить. Правильно сделал. Только бы эта жирная свинья не продала его кому-нибудь. В свое время я всучил ему эту развалюху за пятьсот дукатов. Посмотрим, сколько теперь он сдерет с меня.
Фьора, сидевшая на берегу, с замиранием сердца следила за тем, как фрегат «Эксепсьон» поднимает паруса и уходит на восток.
– Подождите,– безнадежно прошептала она,– а как же я?
Леонарда обняла ее за плечи.
– Не плачь, моя милая. Пока я с тобой, тебе нечего бояться. Эти негодяи не посмеют тебя тронуть.
Несмотря на уговоры служанки, Фьора заплакала.
– Но ведь я... Мне не на кого больше надеяться... Сеньор Гвиччардини не знает, где я. Что же будет со мной? Что будет?..
ГЛАВА 14
У жирного фламандца оказалась настоящая деловая хватка, и старый, потрепанный временем и штормами рыбацкий бриг он продал капитану Рэду обратно, но уже с прибылью. Доставшуюся ему за пятьсот дукатов посудину фламандец сбыл – притом, после долгих жалоб и причитаний на собственную бедность – за те самые шестьсот тридцать два дуката, которые ему пришлось вернуть одноногому пирату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50