То же самое случилось и еще с тремя сыновьями Сурса и двумя дочерьми. И мы до сих пор ничего не знаем об их смерти, кроме того, что они мертвы.
И все равно, черт бы его побрал, этого Чарли! Правильно Джианкарло отослал его подальше – преданность парня Компании слишком сомнительна, чтобы рассчитывать на него как на добросовестного представителя интересов службы на этой планетке. И все же – его нельзя в этом винить, но... Будь оно все проклято! Тут Яна вспомнила, что надо выдыхать – а в горле у нее стоял ком от мыслей обо всем произошедшем в Бремпорте, о том, чего она вспоминать не хотела. Яна судорожно сглотнула.
Не нужно было этого делать. Почему-то случилось так, что от этого судорожного движения гортани у нее начался кашель. Она постаралась собраться, сосредоточиться, чтобы кашель как начался, так сразу и закончился, – но вслед за первой волной кашля в груди уже поднималась вторая, готовая вот-вот взорваться неудержимым приступом. В следующее мгновение Яна окончательно убедилась, что это – очередной приступ. Она нащупала в кармане куртки бутылочку с лекарством, неловко подцепила ее дрожащими пальцами и.., выронила на пол. Бутылочка ударилась о каменный пол крытого перехода и разбилась вдребезги. Утрата единственного лекарства как будто послужила сигналом – приступ кашля мгновенно усилился. Но тут Яна почувствовала, как ее обхватили за плечи крепкие, необычайно сильные руки Шона. Он поддержал ее содрогающееся в судорожном кашле тело и быстро повел ее обратно по коридору, туда, откуда они пришли, – хотя сама Яна едва держалась на ногах. Ей приходилось поджимать колени почти до самого подбородка, чтобы от ужасных кашлевых спазмов не надорвались мышцы живота.
– От чего это, Яна? От газа в Бремпорте? Яна умудрилась кивнуть в ответ. Потом Шон помог ей войти в лабораторию, включил освещение и усадил ее на ближайший стул. А сам метнулся к дальней стене комнаты, где рядами стояли многочисленные шкафы с выдвижными ящиками. Без малейших сомнений и колебаний Шон Шонгили достал откуда-то бутыль с прозрачной желтой жидкостью, твердой рукой отлил небольшую порцию в стакан и протянул Яне.
– Вот настойка, ее делает Клодах. Этой настойки убоится любой малодушный кашель – и в миг развеется, как дым, – сказал он. – Мы все ее попиваем время от времени.
Яна была сейчас не в том состоянии, чтобы отказываться от любого средства, которое кто-то – кто угодно – считает полезным. И в кратком перерыве между кашлевыми спазмами она одним движением опрокинула в глотку желтую настойку – и глаза у нее чуть не вылезли на лоб. Она резко втянула в себя воздух, потом с силой выдохнула – потому что лекарство в самом деле оказалось таким убойным, что, наверное, запросто могло разорвать в мелкие клочья любой кашель. И приступ кашля вдруг прекратился.
Донельзя удивившись, Яна несколько раз неглубоко вдохнула и выдохнула, совершенно уверенная в том, что каждый следующий вдох снова перерастет в удушающий приступ кашля. Шон Шонгили внимательно наблюдал за ней, и на его губах расцветала улыбка.
– Вот видите! Действует безотказно.
– На чем замешено это зелье? – почтительно спросила Яна, все еще ощущая во рту специфический вкус настойки.
Глаза Шона Шонгили снова заискрились озорством.
– Ну-у... Честно говоря, я даже не знаю. Клодах не хочет делиться секретами своего эликсира. Она просто делает его, и все.
Яна уже обратила внимание, что в лаборатории полным-полно самого разнообразного специального оборудования – от передвижных лотков до электронных микроскопов, причем явно не какого-то устаревшего барахла, а хороших, современных моделей. Она кивком указала на приборы и заметила:
– Как я погляжу, вы вполне могли бы и сами выяснить состав напитка. Надо только провести лабораторный анализ...
– Ах... – Шон пожал плечами. – Это же неэтично – тайком выведывать секреты другого профессионала. Я занимаюсь животными, Клодах занимается людьми.
– Но кое в чем ваши интересы все же пересекаются, разве нет? – спросила Яна.
– Это в чем же?
– Кошки Клодах – все их так называют. А у вас тоже есть кошки, и они совершенно не такие, как у Клодах.
Шон улыбнулся так широко, что Яна сразу поняла – ей не стоит рассчитывать на честный ответ в этом вопросе.
– Ну да, – сказал Шон Шонгили, повернулся и пошел обратно к шкафу. Взял бутыль с желтым эликсиром, вернулся. – Это лекарство вам так хорошо помогло. А я, пожалуй, могу пока без него обойтись.
Яна не знала, что и сказать. Огромную часть дозволенной массы ее багажа занимали бутылочки с лечебным сиропом, которых она привезла с собой столько, что хватило бы, наверное, до смерти. Но не было никаких сомнений в том, что лекарство Клодах помогает гораздо лучше. Яна тяжко вздохнула, смиряясь с этой потерей, и приняла подаренную бутыль с янтарным зельем. Может, удастся совсем вылечиться от кашля – чтобы не пришлось снова возвращаться к лекарству, предписанному медиками.
– Клодах каждую осень делает огромные количества этой настойки, чтобы ни у кого не было кашля, – сказал Шон, удобно устраивая бутыль во внутреннем кармане куртки. – Если вам понадобится еще – попросите у Клодах, она даст.
Яной овладел очередной порыв негодования и возмущения системой, которая не смогла обеспечить ее достаточным количеством денег даже для удовлетворения самых основных нужд, не говоря уже о каких-то лекарствах.
– Вы не могли бы дать мне несколько полезных советов о том, как вести себя в этом месте?
Шон Шонгили посмотрел на нее с нескрываемым удивлением.
– Но ведь Банни прекрасно может все вам рассказать, разве нет?
– Да, но только... Когда я спрашиваю, как мне отплатить доброму человеку, который оставил у моей двери запас топлива, хоть я никого об этом и не просила... Или тому, кто подарил мне рыбу – которую я все равно не знаю как готовить...
Он рассмеялся, добродушно потешаясь над ее раздражением.
– Теперь я понял, что вы имеете в виду. Понимаете, для нее это все настолько понятно и очевидно, что она даже не сознает, насколько ново и необычно это может быть для вас. – Шонгили взял Яну под руку и вывел из лаборатории, плотно закрыв за собой металлическую дверь. – Ну, видите ли, каждый здесь знает, что вы новенькая и еще не в курсе, как и что делается у нас на Сурсе. – поэтому каждый старается вам помочь. Это старинный обычай.., который в особенности распространяется на людей, которых хотят полюбить...
– Хотят полюбить... Серебристые глаза сверкнули.
– Здешние люди любят героев. Нет, в самом деле, – подтвердил он, когда Яна пренебрежительно фыркнула. – А вы – прекраснейший, можно сказать – идеальный образец самого настоящего героя... – Шонгили быстро взглянул на нее и заметил, как Яна помрачнела. Тогда он продолжил, уже более мягко и доброжелательно:
– Вот они и стараются, как могут, облегчить вам жизнь в первое время, пока вы не привыкнете к новым условиям. А что вы должны будете сделать, – Шон предостерегающе поднял палец, когда Яна хотела что-то возразить, – так это в качестве ответной любезности помочь, чем можете, следующему новичку, который прибудет, чтобы поселиться на этих обледеневших берегах. А еще – вы можете отблагодарить их, сложив песню к следующему лэтчки, – и он снова бросил на нее лукавый и озорной взгляд, как будто подзадоривая.
– Не думаю, что им в самом деле захочется узнать про Бремпорт, – очень медленно сказала Яна.
Шон Шонгили крепко и ободряюще пожал ей руку.
– Эти люди гораздо крепче духом, чем может показаться. И им действительно очень нужно это знать, Яна. Точно так же, как вам самой очень нужно об этом спеть – хотя вы пока этого и не сознаете. – Глаза его на этот раз совсем не смеялись.
– Как бы то ни было... – неопределенно сказала Яна, не желая ни принять правду, ни смириться с неизбежностью, ни согласиться с его предложением.
Остаток обратного пути до жилых комнат они проделали в молчании, и в этом молчании было больше безмолвного общения и дружеской поддержки, чем в любом другом – такого не бывало с Яной ни разу за всю ее жизнь. Этот Шон Шонгили – самый необыкновенный человек из всех, кого она знала. И где, под каким далеким солнцем она могла встречать его раньше?
Глава 5
Когда они дошли до дома, то почти столкнулись с Банни: она как раз протягивала руку к дверной ручке, когда Шон распахнул дверь с другой стороны. Увидев выражение лица девочки, – Яна сразу поняла – что-то случилось. И что-то нехорошее.
– Послание от Адака, Шон. Поисковая партия обнаружила одну из пропавших экспедиций.
– В самом деле? – Шон взял в свои ладони руки девочки, которые Банни бессознательно протягивала к нему в поисках защиты и утешения. – И что же?
– Пятеро из них все еще живы... – Ее голос задрожал и сорвался.
– Которые пятеро?
По тону, каким он это спросил, Яна поняла – Шон Шонгили искренне удивлен тем, что кому-то из геологоразведочной партии все же удалось остаться в живых.
– Пока что – двое геологов и трое наших. Шонгили выпустил руки Баники и принялся быстро собирать по комнате разные нужные вещи и складывать их в сумку, по ходу дела одеваясь в теплое. Обойдя комнату всего один раз, Шон Шонгили был полностью собран и готов к выходу.
– Где они? – спросил он.
– У Клодах, – сказала Банни так, будто это само собой разумелось.
– Отвези нас туда, Банни, хорошо?
– Конечно! – и девочка принялась быстро натягивать обратно свои меховые одежды.
Яна подивилась тому, насколько легко Шон Шонгили оделся для довольно долгой поездки по такому сильному морозу. Он даже не раскатал рукава рубашки и не застегнул воротник, а куртка из дубленой кожи, мехом внутрь, которую он накинул при сборах, была и вполовину не такой толстой и теплой, как куртка Баники или ее собственная. Шон только усмехнулся, заметив, какое впечатление произвел на Яну его наряд.
– Ничего, я не замерзну.
Потом он поторопил всех к выходу, на улицу, к нартам. Собаки уже стояли в упряжи и заливисто лаяли, словно им тоже передалось нетерпение, овладевшее людьми.
Двигаясь ловко и проворно, Шон усадил Яну в сани, закутал ее в меховые покрывала, не обращая внимания на попытки кошки пробраться к ней на колени, и доверил Яне на хранение свою сумку, велев ни в коем случае ее не выронить и не потерять по дороге.
Потом Шон Шонгили набросил на голову капюшон и завязал его под подбородком, а руки сунул в меховые варежки, которые висели на ремешках в рукавах его куртки.
– Давай, гони, Банни! – крикнул он и пронзительно свистнул собакам. Собаки налегли на ремни упряжи и так быстро бросились бежать, что Баника едва успела вытащить тормоз из снега и оттолкнуться ногой, помогая разогнать нарты.
Нарты рванулись и понеслись, подпрыгивая на ухабах. Яна вцепилась в сумку Шона Шонгили, опасаясь, как бы она не соскользнула с укутанных в меховое одеяло коленей. Поездка от поселка к жилищу доктора Шонгили показалась Яне слишком быстрой и тряской, хотя она и знала, что Банни ради ее удобства старается выбирать самую легкую дорогу. Однако поездка обратно в поселок оказалась совсем другого сорта. Шон бежал рядом с Мод, рыжей сукой-вожаком, и все время подгонял ее, заставляя нестись изо всех сил, и направлял нарты по кратчайшему пути, даже в самые крутые овраги – там, где Баника, может быть, предпочла бы выбрать более безопасную дорогу.
Яна вжалась в свое сиденье и изо всех сил старалась не зажмуривать глаза, когда нарты накренялись и казалось, что земля взлетает к небу. Нарты неслись с огромной скоростью, и особенно явственно это ощущалось, когда они с глухим стуком перепрыгивали с одного холмика на другой – во время таких прыжков Яне казалось, что все ее кости то ли крошатся на куски, то ли сплющиваются в комок. Еще приятнее было то, что кошка, которая непонятно как сумела пробраться под меховые покрывала, на самых лихих виражах вонзала Яне в колени чертовски острые когти, стараясь удержаться на месте. Стволы деревьев, которые, как казалось Яне при поездке “туда”, отстояли друг от друга на много десятков метров, теперь проносились мимо одно за другим, словно между ними вообще не было промежутков.
К тому времени, когда они приблизились к поселку, короткий весенний день совсем угас. Сквозь деревья издалека виднелись светящиеся окна домов. Собаки замедлили бег, только когда оказались совсем рядом с домом Клодах. Им пришлось протискиваться сквозь столпотворение прочих собак из чужих упряжек, уже стоявших здесь. Шон схватил свою сумку, поблагодарив Яну мимолетной улыбкой, и побежал в дом. Банни поставила нарты на тормоз и помчалась следом за ним.
Яна хотела было недовольно поворчать оттого, что ее бросили, но тут же принялась уговаривать себя, что причина подобной спешки вполне очевидна и достаточно весома. Она не торопясь выпуталась из груды теплых меховых покрывал и вылезла из саней. Рыжая кошка тоже соскочила с санок и в мгновение ока скрылась из виду. Когда Яна выпрямилась, обнаружилось, что на этот раз она, как ни странно, чувствует себя совсем неплохо – за время поездки ни суставы, ни мышцы не задубели, и ничего не болело. Яна ощупала бутылку с чудодейственным эликсиром Клодах, спрятанную во внутреннем кармане, и задумалась о том, что же входит в его состав. Потом, помявшись немного в нерешительности – стоит ли присоединяться к остальным, – она неспешно направилась к двери дома Клодах. Еще стоя на ступеньках, Яна услышала из-за двери приглушенный гомон множества голосов. Она приоткрыла дверь и проскользнула внутрь. Приятное живое тепло окутало ее, словно мягкое одеяло, но в комнате было такое столпотворение народа, что Яна чуть было не решила выйти обратно на улицу.
За плечами и спинами набившихся в дом Клодах людей Яне совершенно не было видно тех, кто выжил после неудачной экспедиции. Но в одном из углов комнаты явственно наблюдался просвет – вероятно, там и лежали пострадавшие, которых со всех сторон обступили многочисленные друзья и родственники. Время от времени в толпе показывались голова и плечи Клодах, а один раз Яне показалось, что она заметила голову Шона Шонгили. Банни стояла возле печки и аккуратно наливала в две чашки горячий кофе, стараясь ничего не разлить – потому как ее то и дело толкали толпившиеся в маленькой комнате люди.
Яна понадеялась, что одна из чашек предназначается ей, и не ошиблась: наполнив чашки, девочка протолкалась сквозь толпу и протянула чашку Яне. Та с радостью потянулась за напитком – ей не терпелось погреть руки и немного согреться изнутри. Дуя на горячий кофе и осторожно, по чуть-чуть отхлебывая, Яна гадала, использует ли Шон Шонгили лекарские зелья Клодах или здесь есть еще какие-нибудь способы лечения?
– Ну, как они там, ты уже узнавала? Поправятся? – спросила Яна, кивком показав на свободное пространство в углу, где лежали пострадавшие.
Девочка кивнула в ответ. В ее темных глазах светились тревога и беспокойство.
– Наши выздоровеют быстрее, чем ихние. Так что опять к нам будут приставать с допросами и расспросами, разведут всякую подозрительность, начнут устраивать расследования – это точно. Вечно они так!
Яне подумалось, что мысли Баники почему-то приняли какое-то странное направление.
– Но разве это не потому, что ваши люди просто лучше приспособлены к здешним природным условиям? Банни недовольно нахмурилась и мрачно сказала:
– Ну конечно же, это так и есть! И мы все время пытаемся им это втолковать, но они... – девочка со значением сделала ударение на этом “они”, – никак не хотят признать очевидное. Они почему-то уверены, что их люди должны справляться со всем лучше нас – и это при том, что кое-кто из них вообще никогда в жизни не жил снаружи, на земле, а не на кораблях. Но на самом деле настоящая проблема даже не в этом, – сказала Баника с ноткой растерянности в голосе. – Главная беда в том, что они считают, что должны знать совершенно все и обо всем, а этого у них не получается. Даже мы, живя здесь, знаем далеко не все. Зато мы знаем достаточно для того, чтобы прислушиваться к тому, что говорит нам планета, – а они, как видно, вообще ни на что не обращают внимания.
Яна попивала кофе и чувствовала, как горячий напиток разогревает ее заледеневшие внутренности, заставляя кровь быстрее бежать по жилам. Может, лучше было бы и ей бежать рядом с нартами, как это делают все остальные? Она ведь ровным счетом ничего не делала, просто сидела – и все равно сильно устала за эту поездку. А Банни только раскраснелась от бега, и Шон вовсе не выглядел утомленным, когда забирал с колен Яны свою сумку. Он даже не запыхался. Все собравшиеся в доме Клодах явно приготовились терпеливо ждать – что им не раз приходилось делать и раньше. Ждать с превеликим терпением и упорством. А Яне снова захотелось выскочить на улицу – в маленькой тесной комнате, битком набитой незнакомыми, чужими людьми, на нее накатил приступ клаустрофобии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
И все равно, черт бы его побрал, этого Чарли! Правильно Джианкарло отослал его подальше – преданность парня Компании слишком сомнительна, чтобы рассчитывать на него как на добросовестного представителя интересов службы на этой планетке. И все же – его нельзя в этом винить, но... Будь оно все проклято! Тут Яна вспомнила, что надо выдыхать – а в горле у нее стоял ком от мыслей обо всем произошедшем в Бремпорте, о том, чего она вспоминать не хотела. Яна судорожно сглотнула.
Не нужно было этого делать. Почему-то случилось так, что от этого судорожного движения гортани у нее начался кашель. Она постаралась собраться, сосредоточиться, чтобы кашель как начался, так сразу и закончился, – но вслед за первой волной кашля в груди уже поднималась вторая, готовая вот-вот взорваться неудержимым приступом. В следующее мгновение Яна окончательно убедилась, что это – очередной приступ. Она нащупала в кармане куртки бутылочку с лекарством, неловко подцепила ее дрожащими пальцами и.., выронила на пол. Бутылочка ударилась о каменный пол крытого перехода и разбилась вдребезги. Утрата единственного лекарства как будто послужила сигналом – приступ кашля мгновенно усилился. Но тут Яна почувствовала, как ее обхватили за плечи крепкие, необычайно сильные руки Шона. Он поддержал ее содрогающееся в судорожном кашле тело и быстро повел ее обратно по коридору, туда, откуда они пришли, – хотя сама Яна едва держалась на ногах. Ей приходилось поджимать колени почти до самого подбородка, чтобы от ужасных кашлевых спазмов не надорвались мышцы живота.
– От чего это, Яна? От газа в Бремпорте? Яна умудрилась кивнуть в ответ. Потом Шон помог ей войти в лабораторию, включил освещение и усадил ее на ближайший стул. А сам метнулся к дальней стене комнаты, где рядами стояли многочисленные шкафы с выдвижными ящиками. Без малейших сомнений и колебаний Шон Шонгили достал откуда-то бутыль с прозрачной желтой жидкостью, твердой рукой отлил небольшую порцию в стакан и протянул Яне.
– Вот настойка, ее делает Клодах. Этой настойки убоится любой малодушный кашель – и в миг развеется, как дым, – сказал он. – Мы все ее попиваем время от времени.
Яна была сейчас не в том состоянии, чтобы отказываться от любого средства, которое кто-то – кто угодно – считает полезным. И в кратком перерыве между кашлевыми спазмами она одним движением опрокинула в глотку желтую настойку – и глаза у нее чуть не вылезли на лоб. Она резко втянула в себя воздух, потом с силой выдохнула – потому что лекарство в самом деле оказалось таким убойным, что, наверное, запросто могло разорвать в мелкие клочья любой кашель. И приступ кашля вдруг прекратился.
Донельзя удивившись, Яна несколько раз неглубоко вдохнула и выдохнула, совершенно уверенная в том, что каждый следующий вдох снова перерастет в удушающий приступ кашля. Шон Шонгили внимательно наблюдал за ней, и на его губах расцветала улыбка.
– Вот видите! Действует безотказно.
– На чем замешено это зелье? – почтительно спросила Яна, все еще ощущая во рту специфический вкус настойки.
Глаза Шона Шонгили снова заискрились озорством.
– Ну-у... Честно говоря, я даже не знаю. Клодах не хочет делиться секретами своего эликсира. Она просто делает его, и все.
Яна уже обратила внимание, что в лаборатории полным-полно самого разнообразного специального оборудования – от передвижных лотков до электронных микроскопов, причем явно не какого-то устаревшего барахла, а хороших, современных моделей. Она кивком указала на приборы и заметила:
– Как я погляжу, вы вполне могли бы и сами выяснить состав напитка. Надо только провести лабораторный анализ...
– Ах... – Шон пожал плечами. – Это же неэтично – тайком выведывать секреты другого профессионала. Я занимаюсь животными, Клодах занимается людьми.
– Но кое в чем ваши интересы все же пересекаются, разве нет? – спросила Яна.
– Это в чем же?
– Кошки Клодах – все их так называют. А у вас тоже есть кошки, и они совершенно не такие, как у Клодах.
Шон улыбнулся так широко, что Яна сразу поняла – ей не стоит рассчитывать на честный ответ в этом вопросе.
– Ну да, – сказал Шон Шонгили, повернулся и пошел обратно к шкафу. Взял бутыль с желтым эликсиром, вернулся. – Это лекарство вам так хорошо помогло. А я, пожалуй, могу пока без него обойтись.
Яна не знала, что и сказать. Огромную часть дозволенной массы ее багажа занимали бутылочки с лечебным сиропом, которых она привезла с собой столько, что хватило бы, наверное, до смерти. Но не было никаких сомнений в том, что лекарство Клодах помогает гораздо лучше. Яна тяжко вздохнула, смиряясь с этой потерей, и приняла подаренную бутыль с янтарным зельем. Может, удастся совсем вылечиться от кашля – чтобы не пришлось снова возвращаться к лекарству, предписанному медиками.
– Клодах каждую осень делает огромные количества этой настойки, чтобы ни у кого не было кашля, – сказал Шон, удобно устраивая бутыль во внутреннем кармане куртки. – Если вам понадобится еще – попросите у Клодах, она даст.
Яной овладел очередной порыв негодования и возмущения системой, которая не смогла обеспечить ее достаточным количеством денег даже для удовлетворения самых основных нужд, не говоря уже о каких-то лекарствах.
– Вы не могли бы дать мне несколько полезных советов о том, как вести себя в этом месте?
Шон Шонгили посмотрел на нее с нескрываемым удивлением.
– Но ведь Банни прекрасно может все вам рассказать, разве нет?
– Да, но только... Когда я спрашиваю, как мне отплатить доброму человеку, который оставил у моей двери запас топлива, хоть я никого об этом и не просила... Или тому, кто подарил мне рыбу – которую я все равно не знаю как готовить...
Он рассмеялся, добродушно потешаясь над ее раздражением.
– Теперь я понял, что вы имеете в виду. Понимаете, для нее это все настолько понятно и очевидно, что она даже не сознает, насколько ново и необычно это может быть для вас. – Шонгили взял Яну под руку и вывел из лаборатории, плотно закрыв за собой металлическую дверь. – Ну, видите ли, каждый здесь знает, что вы новенькая и еще не в курсе, как и что делается у нас на Сурсе. – поэтому каждый старается вам помочь. Это старинный обычай.., который в особенности распространяется на людей, которых хотят полюбить...
– Хотят полюбить... Серебристые глаза сверкнули.
– Здешние люди любят героев. Нет, в самом деле, – подтвердил он, когда Яна пренебрежительно фыркнула. – А вы – прекраснейший, можно сказать – идеальный образец самого настоящего героя... – Шонгили быстро взглянул на нее и заметил, как Яна помрачнела. Тогда он продолжил, уже более мягко и доброжелательно:
– Вот они и стараются, как могут, облегчить вам жизнь в первое время, пока вы не привыкнете к новым условиям. А что вы должны будете сделать, – Шон предостерегающе поднял палец, когда Яна хотела что-то возразить, – так это в качестве ответной любезности помочь, чем можете, следующему новичку, который прибудет, чтобы поселиться на этих обледеневших берегах. А еще – вы можете отблагодарить их, сложив песню к следующему лэтчки, – и он снова бросил на нее лукавый и озорной взгляд, как будто подзадоривая.
– Не думаю, что им в самом деле захочется узнать про Бремпорт, – очень медленно сказала Яна.
Шон Шонгили крепко и ободряюще пожал ей руку.
– Эти люди гораздо крепче духом, чем может показаться. И им действительно очень нужно это знать, Яна. Точно так же, как вам самой очень нужно об этом спеть – хотя вы пока этого и не сознаете. – Глаза его на этот раз совсем не смеялись.
– Как бы то ни было... – неопределенно сказала Яна, не желая ни принять правду, ни смириться с неизбежностью, ни согласиться с его предложением.
Остаток обратного пути до жилых комнат они проделали в молчании, и в этом молчании было больше безмолвного общения и дружеской поддержки, чем в любом другом – такого не бывало с Яной ни разу за всю ее жизнь. Этот Шон Шонгили – самый необыкновенный человек из всех, кого она знала. И где, под каким далеким солнцем она могла встречать его раньше?
Глава 5
Когда они дошли до дома, то почти столкнулись с Банни: она как раз протягивала руку к дверной ручке, когда Шон распахнул дверь с другой стороны. Увидев выражение лица девочки, – Яна сразу поняла – что-то случилось. И что-то нехорошее.
– Послание от Адака, Шон. Поисковая партия обнаружила одну из пропавших экспедиций.
– В самом деле? – Шон взял в свои ладони руки девочки, которые Банни бессознательно протягивала к нему в поисках защиты и утешения. – И что же?
– Пятеро из них все еще живы... – Ее голос задрожал и сорвался.
– Которые пятеро?
По тону, каким он это спросил, Яна поняла – Шон Шонгили искренне удивлен тем, что кому-то из геологоразведочной партии все же удалось остаться в живых.
– Пока что – двое геологов и трое наших. Шонгили выпустил руки Баники и принялся быстро собирать по комнате разные нужные вещи и складывать их в сумку, по ходу дела одеваясь в теплое. Обойдя комнату всего один раз, Шон Шонгили был полностью собран и готов к выходу.
– Где они? – спросил он.
– У Клодах, – сказала Банни так, будто это само собой разумелось.
– Отвези нас туда, Банни, хорошо?
– Конечно! – и девочка принялась быстро натягивать обратно свои меховые одежды.
Яна подивилась тому, насколько легко Шон Шонгили оделся для довольно долгой поездки по такому сильному морозу. Он даже не раскатал рукава рубашки и не застегнул воротник, а куртка из дубленой кожи, мехом внутрь, которую он накинул при сборах, была и вполовину не такой толстой и теплой, как куртка Баники или ее собственная. Шон только усмехнулся, заметив, какое впечатление произвел на Яну его наряд.
– Ничего, я не замерзну.
Потом он поторопил всех к выходу, на улицу, к нартам. Собаки уже стояли в упряжи и заливисто лаяли, словно им тоже передалось нетерпение, овладевшее людьми.
Двигаясь ловко и проворно, Шон усадил Яну в сани, закутал ее в меховые покрывала, не обращая внимания на попытки кошки пробраться к ней на колени, и доверил Яне на хранение свою сумку, велев ни в коем случае ее не выронить и не потерять по дороге.
Потом Шон Шонгили набросил на голову капюшон и завязал его под подбородком, а руки сунул в меховые варежки, которые висели на ремешках в рукавах его куртки.
– Давай, гони, Банни! – крикнул он и пронзительно свистнул собакам. Собаки налегли на ремни упряжи и так быстро бросились бежать, что Баника едва успела вытащить тормоз из снега и оттолкнуться ногой, помогая разогнать нарты.
Нарты рванулись и понеслись, подпрыгивая на ухабах. Яна вцепилась в сумку Шона Шонгили, опасаясь, как бы она не соскользнула с укутанных в меховое одеяло коленей. Поездка от поселка к жилищу доктора Шонгили показалась Яне слишком быстрой и тряской, хотя она и знала, что Банни ради ее удобства старается выбирать самую легкую дорогу. Однако поездка обратно в поселок оказалась совсем другого сорта. Шон бежал рядом с Мод, рыжей сукой-вожаком, и все время подгонял ее, заставляя нестись изо всех сил, и направлял нарты по кратчайшему пути, даже в самые крутые овраги – там, где Баника, может быть, предпочла бы выбрать более безопасную дорогу.
Яна вжалась в свое сиденье и изо всех сил старалась не зажмуривать глаза, когда нарты накренялись и казалось, что земля взлетает к небу. Нарты неслись с огромной скоростью, и особенно явственно это ощущалось, когда они с глухим стуком перепрыгивали с одного холмика на другой – во время таких прыжков Яне казалось, что все ее кости то ли крошатся на куски, то ли сплющиваются в комок. Еще приятнее было то, что кошка, которая непонятно как сумела пробраться под меховые покрывала, на самых лихих виражах вонзала Яне в колени чертовски острые когти, стараясь удержаться на месте. Стволы деревьев, которые, как казалось Яне при поездке “туда”, отстояли друг от друга на много десятков метров, теперь проносились мимо одно за другим, словно между ними вообще не было промежутков.
К тому времени, когда они приблизились к поселку, короткий весенний день совсем угас. Сквозь деревья издалека виднелись светящиеся окна домов. Собаки замедлили бег, только когда оказались совсем рядом с домом Клодах. Им пришлось протискиваться сквозь столпотворение прочих собак из чужих упряжек, уже стоявших здесь. Шон схватил свою сумку, поблагодарив Яну мимолетной улыбкой, и побежал в дом. Банни поставила нарты на тормоз и помчалась следом за ним.
Яна хотела было недовольно поворчать оттого, что ее бросили, но тут же принялась уговаривать себя, что причина подобной спешки вполне очевидна и достаточно весома. Она не торопясь выпуталась из груды теплых меховых покрывал и вылезла из саней. Рыжая кошка тоже соскочила с санок и в мгновение ока скрылась из виду. Когда Яна выпрямилась, обнаружилось, что на этот раз она, как ни странно, чувствует себя совсем неплохо – за время поездки ни суставы, ни мышцы не задубели, и ничего не болело. Яна ощупала бутылку с чудодейственным эликсиром Клодах, спрятанную во внутреннем кармане, и задумалась о том, что же входит в его состав. Потом, помявшись немного в нерешительности – стоит ли присоединяться к остальным, – она неспешно направилась к двери дома Клодах. Еще стоя на ступеньках, Яна услышала из-за двери приглушенный гомон множества голосов. Она приоткрыла дверь и проскользнула внутрь. Приятное живое тепло окутало ее, словно мягкое одеяло, но в комнате было такое столпотворение народа, что Яна чуть было не решила выйти обратно на улицу.
За плечами и спинами набившихся в дом Клодах людей Яне совершенно не было видно тех, кто выжил после неудачной экспедиции. Но в одном из углов комнаты явственно наблюдался просвет – вероятно, там и лежали пострадавшие, которых со всех сторон обступили многочисленные друзья и родственники. Время от времени в толпе показывались голова и плечи Клодах, а один раз Яне показалось, что она заметила голову Шона Шонгили. Банни стояла возле печки и аккуратно наливала в две чашки горячий кофе, стараясь ничего не разлить – потому как ее то и дело толкали толпившиеся в маленькой комнате люди.
Яна понадеялась, что одна из чашек предназначается ей, и не ошиблась: наполнив чашки, девочка протолкалась сквозь толпу и протянула чашку Яне. Та с радостью потянулась за напитком – ей не терпелось погреть руки и немного согреться изнутри. Дуя на горячий кофе и осторожно, по чуть-чуть отхлебывая, Яна гадала, использует ли Шон Шонгили лекарские зелья Клодах или здесь есть еще какие-нибудь способы лечения?
– Ну, как они там, ты уже узнавала? Поправятся? – спросила Яна, кивком показав на свободное пространство в углу, где лежали пострадавшие.
Девочка кивнула в ответ. В ее темных глазах светились тревога и беспокойство.
– Наши выздоровеют быстрее, чем ихние. Так что опять к нам будут приставать с допросами и расспросами, разведут всякую подозрительность, начнут устраивать расследования – это точно. Вечно они так!
Яне подумалось, что мысли Баники почему-то приняли какое-то странное направление.
– Но разве это не потому, что ваши люди просто лучше приспособлены к здешним природным условиям? Банни недовольно нахмурилась и мрачно сказала:
– Ну конечно же, это так и есть! И мы все время пытаемся им это втолковать, но они... – девочка со значением сделала ударение на этом “они”, – никак не хотят признать очевидное. Они почему-то уверены, что их люди должны справляться со всем лучше нас – и это при том, что кое-кто из них вообще никогда в жизни не жил снаружи, на земле, а не на кораблях. Но на самом деле настоящая проблема даже не в этом, – сказала Баника с ноткой растерянности в голосе. – Главная беда в том, что они считают, что должны знать совершенно все и обо всем, а этого у них не получается. Даже мы, живя здесь, знаем далеко не все. Зато мы знаем достаточно для того, чтобы прислушиваться к тому, что говорит нам планета, – а они, как видно, вообще ни на что не обращают внимания.
Яна попивала кофе и чувствовала, как горячий напиток разогревает ее заледеневшие внутренности, заставляя кровь быстрее бежать по жилам. Может, лучше было бы и ей бежать рядом с нартами, как это делают все остальные? Она ведь ровным счетом ничего не делала, просто сидела – и все равно сильно устала за эту поездку. А Банни только раскраснелась от бега, и Шон вовсе не выглядел утомленным, когда забирал с колен Яны свою сумку. Он даже не запыхался. Все собравшиеся в доме Клодах явно приготовились терпеливо ждать – что им не раз приходилось делать и раньше. Ждать с превеликим терпением и упорством. А Яне снова захотелось выскочить на улицу – в маленькой тесной комнате, битком набитой незнакомыми, чужими людьми, на нее накатил приступ клаустрофобии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41