Но...
На первой ступеньке он остановился, дрожа. Часть Шредера испытывала только острое любопытство, а часть Гаррисона переживала сильный ужас. Там, наверху, в чернильной черноте, в Черной Комнате затаился сам Ужас; и тяжесть ею присутствия, такого близкого теперь, давила, как бессчетные тонны, на его кости, пока не появилось ощущение, что они превратились в желе. Не то чтобы он не позволял Шредеру взять власть в свои руки, несмотря на его отчаянную необходимость знать, его страх перед неизведанным все еще отрицал помощь другого. Он был в положении человека с больным зубом, который время от времени подходит к хирургии, но боится кресла дантиста.
Тупик, если не...
А как насчет Психомеха? Нельзя ли позаимствовать огромный запас энергии Машины для силы, которая нужна ему, чтобы подавить собственный ужас? Он вышел из черной скалы под замком и положил руки на замершую Машину, желая, чтобы она еще раз наполнилась энергией и помогла ему справиться с заданием. И через мгновение или два, когда он закрыл глаза и направил свою волю более определенно. Машина ответила.
Огни засветились внутри массивного корпуса, и тепло согревающим дуновением исходило от нее, как дыхание гиганта. И медленное, но уверенное, послышалось ее жужжание, когда сила снова потекла по ее странным пластиковым венам и хромированному брюху...
* * *
Терри не ушла в спальню. В этот момент ей было просто невыносимо оказаться одной, зная, что Ричард все еще жив и что его сознание каким-то образом оказалось мобильным и, возможно, злобным вне его тела. Мгновение она стояла в нерешительности перед дверью в спальню, держась за ручку. Затем страх победил, она повернулась и молча побежала туда, откуда только что пришла.
Терри повернула за угол площадки и обнаружила, что Вятт все еще у двери. Он стоял к ней спиной, но ей было видно, что он делает: поворачивает ключ в третьем и последнем замке. Два других замка валялись здесь же на ковре. Он не видел ее, и, понимая, что его нервы так же напряжены, как и ее, Терри не издала ни звука, позволяя ему закончить то, что он делал. Замок открылся, Вятт вытащил из петли дужку и толкнул дверь. Она открылась, может быть, на дюйм и...
Свет в комнате за дверью был ослепительно сияющий, невыносимо электрически голубой. Он исходил через дюймовую щель не рассеиваясь, но ударяя вперед, как какой-то огромный плоский язык горячего, только что выкованного металла. Вятт широко разинул рот и во второй раз, почти автоматически, толкнул дверь, затем сердито налег на нее плечом. Дверь сопротивлялась, трещала, затем захлопнулась, отбрасывая Вятта через весь коридор: он спиной отлетел к противоположной стене. Хотя голубой свет был теперь отрублен, дверь комнаты все еще испускала слабое свечение. Как и замок в руке Вятта.
Он бросил его, но вместо того, чтобы упасть на пол, замок пулей пролетел через коридор, поместился в петлю и закрылся! Затем, пока Вятт и Терри стояли загипнотизированные, ключ раскалился добела, расплавился в замке и навсегда заварил его. Белый жар остыл до тусклого красного, голубое сияние угасло, оплавленный замок мгновение покачивался в петле, затем остановился...
- Мой Бог, мой Бог! - Терри втянула воздух и всхлипнула.
Вятт взглянул на нее невидящими глазами.
- Мне надо убираться отсюда, - в ней поднималась истерика. - Надо убираться...
Она повернулась на каблуках и бросилась в спальню. Выйдя из состояния шока, Вятт последовал за ней. Она принялась набрасывать одежду, беспомощно путаясь, неспособная контролировать движения собственных рук и дрожащего тела.
Видя ее такой и понимая, как это опасно, если кто-то другой увидит ее в подобном состоянии вне дома, он усилием воли подавил собственные страхи, схватил ее и встряхнул.
- Терри! - отрывисто сказал он, угрожающе поднимая ладонь. - Терри, возьми себя в руки. Я согласен, ты должна уйти отсюда прямо сейчас, но не в таком состоянии, успокойся, затем иди. Я закончу.., что еще надо сделать здесь.
- О, Гарет! - она бросилась к нему в объятия. - Все пошло не так, жутко не так.
- Я знаю, - кивнул он, - но мы еще не проиграли. Слушай, ты давай одевайся, приведи себя в порядок и отправляйся домой. Я позвоню тебе позже, - когда все завершится.
- Завершится ли это? - спросила она. - Завершится ли это вообще когда-нибудь?
- О, да, - пообещал он ей. - Так или иначе. Через несколько минут она была готова, и он провел ее к выходу. Она благоразумно оставила свой автомобиль позади дома за кустами сирени, густые ветви которой были хорошим укрытием. У задней двери она притянула его ближе к себе.
- Будь осторожен, Гарет. Я люблю тебя, понимаешь?
- Да, я знаю. И я буду осторожен. Она открыла дверь и сделала шаг наружу. Низкое враждебное ворчание, быстро перешедшее в рык ненависти, раздалось со стороны кустов сирени. Сюзи - черный удар грома, с мордой, как сморщенная черная маска ненависти, окружавшая лязгающие челюсти цвета слоновой кости, приготовилась к нападению!
Терри увидела ее и оцепенела. Вятт буквально втащил ее внутрь дома и захлопнул дверь перед собакой. Они с Терри стояли, обняв друг друга, дрожа и слушая лай Сюзи, переходящий в вой, и неистовое царапанье в дверь. Наконец, Терри освободилась и рассеянно осмотрела свою порванную юбку, царапины на бедре, где зубы собаки задели ее, но промахнулись на волосок.
- Проклятая собака, - прошептал Вятт, - что она здесь делает? Я думал, она в питомнике. И почему она так нападает на тебя?
- Она была в питомнике, - ответила Терри. - Наверное, сбежала. Ты видел ее? Она выглядит такой.., сумасшедшей!
- Да, безумной, как и все, что здесь происходит. Но она не сможет находиться у двух дверей одновременно. Идем к парадному входу. Дай мне ключи от машины. Если черная сука прибежит к той двери, ты останься там - отвлекай ее внимание, - а я вернусь сюда, выберусь и пригоню твою машину. Идет?
Она молча кивнула и, спотыкаясь, пошла за ним через весь дом к парадному входу. Через пару секунд Сюзи последовала за ними и уже была снаружи, скребя лапой двери с двойными стеклами, затем зарычала и бросилась на крепкие стеклянные панели, когда увидела Терри и Вятта, съежившихся внутри.
- Все в порядке, - с дрожью в голосе произнес Вятт. - Прекрасно. Ты оставайся здесь, а я пойду, выручу твою машину и подведу ее к двери так, что ты сможешь впустить меня прямо в дом. И не бойся, - она не сможет попасть внутрь. Это стекло хорошего качества.
- Поторопись, - прошептала Терри. - Пожалуйста, быстрее!
- Хорошо, и если только мне удастся достать эту черную сучку колесами...
Пока Терри оставалась на месте, ломая руки и отодвигаясь от двери, - но так, чтобы яростная Сюзи все время могла ее видеть, - Вятт вышел через заднюю дверь и добрался до машины Терри. Он объехал дом и, увидев Сюзи, которая теперь бежала вприпрыжку по гравиевой дорожке к саду, нацелил автомобиль на нее, нажимая на педаль газа.
Следующее произошло настолько быстро, что Вятт не успел понять, что же случилось. Из ниоткуда, стремительно и ревя появился огромный серебристый “мерседес” Гаррисона, выпрыгнувший из-за высоких кустов, которые росли по краю сада. “Мере” ударил в бок “Капри”, сильно вмяв его в стену дома. Передняя половина “Капри” была смята, ветровое стекло выгнулось и разлетелось на тысячу кусочков, которые, к счастью, упали наружу. Когда запахло бензином, Вятт инстинктивно выключил работавший с перебоями мотор, и пока “мерседес” отъезжал, попытался открыть дверцу водителя. Ее заклинило.
Не оставляя времени на раздумье, “мерседес” снова пошел на таран. Когда он снова набрал скорость, его погнутый капот стал лязгать, как неповинующийся рот огромного механического идиота. Вятту как-то удалось выбраться через то место, где раньше было ветровое стекло. Он стоял на четвереньках на капоте, когда новый удар сильно отшвырнул его, - ему удалось разглядеть водителя этой одержимой машины. Или, вернее, он увидел, что в “мерседесе” вообще нет водителя!
Затем Терри приоткрыла переднюю дверь дома, и Вятт вбежал на подгибающихся ногах. Сюзи преследовала его по пятам, но в следующий момент дверь захлопнулась, закрываясь за ним, - захлопнулась перед рычащей мордой Сюзи. Терри упала в его объятия, и они оба зарыдали в истерике.
- Автомобиль, - удалось ей выговорить. - Это автомобиль Ричарда, но там нет водителя!
- Я видел.
Терри обхватила себя руками и крепко сжала. Она отошла от Вятта, откинула назад свои волосы и посмотрела ему прямо в лицо.
- Это Ричард, да? Он проделывает все это? Мы в его власти. Мы проиграли.
- Это твой муж, - кивнул он. - Он вместе с Психомехом. Маленький нацистский ублюдок Криппнер поместил в Машину что-то, о чем я не знал.
- Криппнер?
- Забудь это. Но ты права насчет Ричарда, Терри. Он управляет собакой и Машиной, - Вятт сжал зубы. - Но, по крайней - мере, я могу справиться с собакой, - и это будет началом...
Они пошли в библиотеку. С кованой железной подставки над старинным камином Вятт снял дробовик. Его приклад был богато украшен и отполирован.
- Я купил это ружье за его красивый вид, - сказал он. - Но он отлично подойдет для нашей цели. Правда, у меня еще не было случая опробовать его, так что теперь самое подходящее время.
Из ящика стола Вятт достал три патрона, зарядил двумя ружье, третий положил в карман халата. Он вернулся к парадной двери дома, Терри не отставала от него. Через окна им было видно, что “мерседес” остановился в дальнем конце подъездной дорожки, развернувшись к дому. Пар поднимался из-под его приоткрытого капота. А Сюзи не было видно, пока Вятт не открыл дверь.
Она вылетела из-за куста, кошмар в черном, который обрушился на него как немая неминуемая погибель. Но у него в руках был дробовик. Когда собака прыгнула к его горлу, он поднял оружие и нажал на один из двух курков.
Сюзи замерла на половине прыжка, намертво остановленная силой выстрела. Ее голова почти отделилась и в алых клочьях запрокинулась над туловищем. Ее тело упало у ног Вятта. Мгновение он смотрел, содрогаясь, на это месиво, затем перевел взгляд на огромный “мерседес”.
Вдруг у него перехватило дыхание, он вскочил внутрь дома, запер дверь на засов и больше не отрывал взгляда от фигуры, стоящей около автомобиля, - фигуры Вилли Кениха. Крепкий как скала, приземистый, стриженый немец стоял там, пристально глядя, его тело было неподвижно, но лицо подергивалось, а кулаки опущенных рук сжимались и разжимались.
Терри также увидела Кениха. Она тоже уставилась на него через дверь с двойным стеклом.
- Вилли! - прошептала она. - Он вернулся...
- Его вернули, - прохрипел Вятт, - думаю, твой муж.
Он резко переломил дробовик, вставил третий патрон в дымящийся патронник и защелкнул его.
- Смотри! - дрожащая рука Терри дотронулась до его локтя. - Он идет!
Кених шел к дому, его лицо теперь было холодным и бесстрастным, шаг - размеренным. Только его глаза выражали чувства, и они горели. Если Вятт и видел когда-нибудь человека, у которого на лице была написана решимость убить, то Вилли Кених был этим человеком.
- Гарет, - повторила Терри, - он идет!
- Я вижу, - ответил тот, отодвигая засов на двери и открывая ее, а затем прицелился прямо в Кениха. - Теперь это единственный путь, Терри. Не смотри...
* * *
Черная каменная бинтовая лестница, казалось, избивалась все круче и круче, когда Гаррисон-Шредер ехал на Психомехе вверх и вперед к той башне, где, как он знал, его ждали Черная Комната со своим жутким секретом и тот Ужас, которого он боялся больше всех ужасов на свете.
Но Психомех по крайней мере придал ему силу, которая была необходима, чтобы лицом к лицу встретиться с ужасом, и теперь он чувствовал только решимость освободиться от этого ужаса раз и навсегда. Его прямота - все его существование будет нечистым, несовершенным, рискованным, если позволить этому ужасу его заражающее сосуществование. Но, риск был, потому что даже сейчас он чувствовал отзвуки ужаса (который определенно должен был иметь свои щупальца или приспешников в Другом Мире), телепатическое бормотание, которое снова угрожало, странно предупреждая его о неминуемых опасностях и смертях. Опасностях его сверхсознанию здесь, в этой зловещей глыбе черного камня, и его физическому существу в...
...В другом Мире!
И, наконец, как любой человек на грани пробуждения, Гаррисон-Шредер понял, что он спал, что его существование было, на самом деле, подсознательным и совершенно отдельным от его физической реальности. Возможно, сама Машина передавала ему это понимание; или, может быть, оно пришло как следствие его расширенного двойственного ума и его развитых экстрасенсорных способностей, которые, как он помнил, были во сне. Гаррисон понял, что после того, как он избавится от последнего ужаса, он должен пробудиться.
Но пробудиться для чего? Для всех опасностей другого Мира? Для предательства?
Предательства от кого? С какой стороны? Пели бы только он мог вспомнить больше о другом Мире.., но он не мог. Все, что Гаррисон-Шредер мог сделать, это усилить свою защиту. Он мысленно выставил руки, мысленно отдал приказы, и было похоже, что черный замок узнал об этом!
Словно замок был живым существом, которое чувствовало, что срок его жизни на исходе, словно он был шатающимся строением, у которого по стенам поползли трещины. Черная пыль и каменные обколки дождем сыпались из темноты, зияющей вверху, и полусвет просачивался внутрь через содрогающиеся стены. Вперед и вверх ехал на Машине Гаррисон-Шредер, а замок дрожал все сильнее и - 'сильнее, Теперь малые обитатели этой глыбы собрались улепетывать как крысы, бегущие с тонущего корабля, уродливые порождения темноты постепенно удирали по спиральным, каменным лестницам или яростно летели кувырком. Возможно, Ужас, почувствовав приближение Гаррисона-Шредера, тоже попытается улететь. Этою нельзя допустить. Он снова мысленно расставил руки, чтобы установить барьеры, отрезать все пути к отступлению. И хотя он действовал подсознательно, все-таки это действие имело свои параллели и в реальном мире.
И, наконец, поднявшись наверх бесконечной спиральной лестницы-колодца, Гаррисон-Шредер оказался на огромной каменной площадке под высоким сводчатым потолком. И на этой площадке его взгляд приковала огромная черная дверь, за ней...
За дверью... Комната, загадка, и Ужас.
Конец поиска.
Черная Комната...
* * *
Кених видел дробовик в руках Вятта, но не обращал на него внимания и продолжал двигаться вперед. Он был всего лишь в десяти шагах, когда Вятт подумал, он, должно быть, настоящий буйнопомешаный! И начал взводить курок. И именно в этот момент появилась серая стена, купол, который сомкнулся над крышей дома, закрывая дом внутри и оставляя Кениха снаружи. Немец помедлил, подошел ближе, коснулся серой поверхности купола. Она была таинственной, как затвердевший туман, не теплая, не холодная, но твердая, как камень, и такая же непроницаемая. Кених обошел ее по периметру. Входа внутрь не было. Это был огромный серый пузырь, отделивший дом Вятта от внешнего мира.
Кених вздрогнул и подумал о силе, которая вела его против собственного желания к Вятту, стоявшему в дверном проходе со вскинутым дробовиком. И это произошло после того, как он стал свидетелем смерти Сюзи от того же оружия в тех же руках. Тот, кто командовал его волей, мог быть только Гаррисоном; но только Гаррисон мог сотворить этот серый купол.
Кених кивнул. Его жизнь была вне опасности. Нет. Гаррисон просто использовал его, чтобы удержать Вятта в доме, пока он творил более прочный барьер. Но, несмотря на существование купола, он все же нервничал. Самое меньшее, что можно было сказать о его состоянии!
Кених пошел назад, к “мерседесу”, холодный пот сох на спине, заставляя рубашку прилипать...
* * *
Терри и Вятт тоже взмокли, но для них это был пот крайнего ужаса. Они стояли с открытыми ртами и не могли отвести взгляд от серой стены, которая маячила как раз за открытой дверью. Стена, казалось, слегка просвечивала: она пропускала в дом тусклый свет, но при этом создавала захлестывающее чувство клаустрофобии. У всех дверей и окон была та же самая история. Дом превратился в крысоловку, и они были крысами.
- Попались! - ее голос был чуть слышным.
- Да, - в тусклом свете Вятт был пепельным. - Но все же должен быть еще выход. Теперь либо он, либо мы. - Он двинулся к лестнице, но Терри схватила его за руку.
- О нет! Только не это, Гарет. Это убийство. Чистое убийство.
- Убийство? - он повернулся к ней. - А что, по-твоему, я собирался сделать с Кенихом, Терри? Что, ты думаешь, он сделает с нами'? Теперь это не вопрос “правильно-не правильно”. Теперь это вопрос жизни или смерти - нашей или Гаррисона. Разве ты не понимаешь? Разве ты не чувствуешь, как он становится сильнее? Поверь мне, если я не разделаюсь с ним, он наверняка расправится с нами!
- Гарет! - они были на полпути вверх по лестнице, когда она снова схватила его за руку.
Ее горло сводила судорога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
На первой ступеньке он остановился, дрожа. Часть Шредера испытывала только острое любопытство, а часть Гаррисона переживала сильный ужас. Там, наверху, в чернильной черноте, в Черной Комнате затаился сам Ужас; и тяжесть ею присутствия, такого близкого теперь, давила, как бессчетные тонны, на его кости, пока не появилось ощущение, что они превратились в желе. Не то чтобы он не позволял Шредеру взять власть в свои руки, несмотря на его отчаянную необходимость знать, его страх перед неизведанным все еще отрицал помощь другого. Он был в положении человека с больным зубом, который время от времени подходит к хирургии, но боится кресла дантиста.
Тупик, если не...
А как насчет Психомеха? Нельзя ли позаимствовать огромный запас энергии Машины для силы, которая нужна ему, чтобы подавить собственный ужас? Он вышел из черной скалы под замком и положил руки на замершую Машину, желая, чтобы она еще раз наполнилась энергией и помогла ему справиться с заданием. И через мгновение или два, когда он закрыл глаза и направил свою волю более определенно. Машина ответила.
Огни засветились внутри массивного корпуса, и тепло согревающим дуновением исходило от нее, как дыхание гиганта. И медленное, но уверенное, послышалось ее жужжание, когда сила снова потекла по ее странным пластиковым венам и хромированному брюху...
* * *
Терри не ушла в спальню. В этот момент ей было просто невыносимо оказаться одной, зная, что Ричард все еще жив и что его сознание каким-то образом оказалось мобильным и, возможно, злобным вне его тела. Мгновение она стояла в нерешительности перед дверью в спальню, держась за ручку. Затем страх победил, она повернулась и молча побежала туда, откуда только что пришла.
Терри повернула за угол площадки и обнаружила, что Вятт все еще у двери. Он стоял к ней спиной, но ей было видно, что он делает: поворачивает ключ в третьем и последнем замке. Два других замка валялись здесь же на ковре. Он не видел ее, и, понимая, что его нервы так же напряжены, как и ее, Терри не издала ни звука, позволяя ему закончить то, что он делал. Замок открылся, Вятт вытащил из петли дужку и толкнул дверь. Она открылась, может быть, на дюйм и...
Свет в комнате за дверью был ослепительно сияющий, невыносимо электрически голубой. Он исходил через дюймовую щель не рассеиваясь, но ударяя вперед, как какой-то огромный плоский язык горячего, только что выкованного металла. Вятт широко разинул рот и во второй раз, почти автоматически, толкнул дверь, затем сердито налег на нее плечом. Дверь сопротивлялась, трещала, затем захлопнулась, отбрасывая Вятта через весь коридор: он спиной отлетел к противоположной стене. Хотя голубой свет был теперь отрублен, дверь комнаты все еще испускала слабое свечение. Как и замок в руке Вятта.
Он бросил его, но вместо того, чтобы упасть на пол, замок пулей пролетел через коридор, поместился в петлю и закрылся! Затем, пока Вятт и Терри стояли загипнотизированные, ключ раскалился добела, расплавился в замке и навсегда заварил его. Белый жар остыл до тусклого красного, голубое сияние угасло, оплавленный замок мгновение покачивался в петле, затем остановился...
- Мой Бог, мой Бог! - Терри втянула воздух и всхлипнула.
Вятт взглянул на нее невидящими глазами.
- Мне надо убираться отсюда, - в ней поднималась истерика. - Надо убираться...
Она повернулась на каблуках и бросилась в спальню. Выйдя из состояния шока, Вятт последовал за ней. Она принялась набрасывать одежду, беспомощно путаясь, неспособная контролировать движения собственных рук и дрожащего тела.
Видя ее такой и понимая, как это опасно, если кто-то другой увидит ее в подобном состоянии вне дома, он усилием воли подавил собственные страхи, схватил ее и встряхнул.
- Терри! - отрывисто сказал он, угрожающе поднимая ладонь. - Терри, возьми себя в руки. Я согласен, ты должна уйти отсюда прямо сейчас, но не в таком состоянии, успокойся, затем иди. Я закончу.., что еще надо сделать здесь.
- О, Гарет! - она бросилась к нему в объятия. - Все пошло не так, жутко не так.
- Я знаю, - кивнул он, - но мы еще не проиграли. Слушай, ты давай одевайся, приведи себя в порядок и отправляйся домой. Я позвоню тебе позже, - когда все завершится.
- Завершится ли это? - спросила она. - Завершится ли это вообще когда-нибудь?
- О, да, - пообещал он ей. - Так или иначе. Через несколько минут она была готова, и он провел ее к выходу. Она благоразумно оставила свой автомобиль позади дома за кустами сирени, густые ветви которой были хорошим укрытием. У задней двери она притянула его ближе к себе.
- Будь осторожен, Гарет. Я люблю тебя, понимаешь?
- Да, я знаю. И я буду осторожен. Она открыла дверь и сделала шаг наружу. Низкое враждебное ворчание, быстро перешедшее в рык ненависти, раздалось со стороны кустов сирени. Сюзи - черный удар грома, с мордой, как сморщенная черная маска ненависти, окружавшая лязгающие челюсти цвета слоновой кости, приготовилась к нападению!
Терри увидела ее и оцепенела. Вятт буквально втащил ее внутрь дома и захлопнул дверь перед собакой. Они с Терри стояли, обняв друг друга, дрожа и слушая лай Сюзи, переходящий в вой, и неистовое царапанье в дверь. Наконец, Терри освободилась и рассеянно осмотрела свою порванную юбку, царапины на бедре, где зубы собаки задели ее, но промахнулись на волосок.
- Проклятая собака, - прошептал Вятт, - что она здесь делает? Я думал, она в питомнике. И почему она так нападает на тебя?
- Она была в питомнике, - ответила Терри. - Наверное, сбежала. Ты видел ее? Она выглядит такой.., сумасшедшей!
- Да, безумной, как и все, что здесь происходит. Но она не сможет находиться у двух дверей одновременно. Идем к парадному входу. Дай мне ключи от машины. Если черная сука прибежит к той двери, ты останься там - отвлекай ее внимание, - а я вернусь сюда, выберусь и пригоню твою машину. Идет?
Она молча кивнула и, спотыкаясь, пошла за ним через весь дом к парадному входу. Через пару секунд Сюзи последовала за ними и уже была снаружи, скребя лапой двери с двойными стеклами, затем зарычала и бросилась на крепкие стеклянные панели, когда увидела Терри и Вятта, съежившихся внутри.
- Все в порядке, - с дрожью в голосе произнес Вятт. - Прекрасно. Ты оставайся здесь, а я пойду, выручу твою машину и подведу ее к двери так, что ты сможешь впустить меня прямо в дом. И не бойся, - она не сможет попасть внутрь. Это стекло хорошего качества.
- Поторопись, - прошептала Терри. - Пожалуйста, быстрее!
- Хорошо, и если только мне удастся достать эту черную сучку колесами...
Пока Терри оставалась на месте, ломая руки и отодвигаясь от двери, - но так, чтобы яростная Сюзи все время могла ее видеть, - Вятт вышел через заднюю дверь и добрался до машины Терри. Он объехал дом и, увидев Сюзи, которая теперь бежала вприпрыжку по гравиевой дорожке к саду, нацелил автомобиль на нее, нажимая на педаль газа.
Следующее произошло настолько быстро, что Вятт не успел понять, что же случилось. Из ниоткуда, стремительно и ревя появился огромный серебристый “мерседес” Гаррисона, выпрыгнувший из-за высоких кустов, которые росли по краю сада. “Мере” ударил в бок “Капри”, сильно вмяв его в стену дома. Передняя половина “Капри” была смята, ветровое стекло выгнулось и разлетелось на тысячу кусочков, которые, к счастью, упали наружу. Когда запахло бензином, Вятт инстинктивно выключил работавший с перебоями мотор, и пока “мерседес” отъезжал, попытался открыть дверцу водителя. Ее заклинило.
Не оставляя времени на раздумье, “мерседес” снова пошел на таран. Когда он снова набрал скорость, его погнутый капот стал лязгать, как неповинующийся рот огромного механического идиота. Вятту как-то удалось выбраться через то место, где раньше было ветровое стекло. Он стоял на четвереньках на капоте, когда новый удар сильно отшвырнул его, - ему удалось разглядеть водителя этой одержимой машины. Или, вернее, он увидел, что в “мерседесе” вообще нет водителя!
Затем Терри приоткрыла переднюю дверь дома, и Вятт вбежал на подгибающихся ногах. Сюзи преследовала его по пятам, но в следующий момент дверь захлопнулась, закрываясь за ним, - захлопнулась перед рычащей мордой Сюзи. Терри упала в его объятия, и они оба зарыдали в истерике.
- Автомобиль, - удалось ей выговорить. - Это автомобиль Ричарда, но там нет водителя!
- Я видел.
Терри обхватила себя руками и крепко сжала. Она отошла от Вятта, откинула назад свои волосы и посмотрела ему прямо в лицо.
- Это Ричард, да? Он проделывает все это? Мы в его власти. Мы проиграли.
- Это твой муж, - кивнул он. - Он вместе с Психомехом. Маленький нацистский ублюдок Криппнер поместил в Машину что-то, о чем я не знал.
- Криппнер?
- Забудь это. Но ты права насчет Ричарда, Терри. Он управляет собакой и Машиной, - Вятт сжал зубы. - Но, по крайней - мере, я могу справиться с собакой, - и это будет началом...
Они пошли в библиотеку. С кованой железной подставки над старинным камином Вятт снял дробовик. Его приклад был богато украшен и отполирован.
- Я купил это ружье за его красивый вид, - сказал он. - Но он отлично подойдет для нашей цели. Правда, у меня еще не было случая опробовать его, так что теперь самое подходящее время.
Из ящика стола Вятт достал три патрона, зарядил двумя ружье, третий положил в карман халата. Он вернулся к парадной двери дома, Терри не отставала от него. Через окна им было видно, что “мерседес” остановился в дальнем конце подъездной дорожки, развернувшись к дому. Пар поднимался из-под его приоткрытого капота. А Сюзи не было видно, пока Вятт не открыл дверь.
Она вылетела из-за куста, кошмар в черном, который обрушился на него как немая неминуемая погибель. Но у него в руках был дробовик. Когда собака прыгнула к его горлу, он поднял оружие и нажал на один из двух курков.
Сюзи замерла на половине прыжка, намертво остановленная силой выстрела. Ее голова почти отделилась и в алых клочьях запрокинулась над туловищем. Ее тело упало у ног Вятта. Мгновение он смотрел, содрогаясь, на это месиво, затем перевел взгляд на огромный “мерседес”.
Вдруг у него перехватило дыхание, он вскочил внутрь дома, запер дверь на засов и больше не отрывал взгляда от фигуры, стоящей около автомобиля, - фигуры Вилли Кениха. Крепкий как скала, приземистый, стриженый немец стоял там, пристально глядя, его тело было неподвижно, но лицо подергивалось, а кулаки опущенных рук сжимались и разжимались.
Терри также увидела Кениха. Она тоже уставилась на него через дверь с двойным стеклом.
- Вилли! - прошептала она. - Он вернулся...
- Его вернули, - прохрипел Вятт, - думаю, твой муж.
Он резко переломил дробовик, вставил третий патрон в дымящийся патронник и защелкнул его.
- Смотри! - дрожащая рука Терри дотронулась до его локтя. - Он идет!
Кених шел к дому, его лицо теперь было холодным и бесстрастным, шаг - размеренным. Только его глаза выражали чувства, и они горели. Если Вятт и видел когда-нибудь человека, у которого на лице была написана решимость убить, то Вилли Кених был этим человеком.
- Гарет, - повторила Терри, - он идет!
- Я вижу, - ответил тот, отодвигая засов на двери и открывая ее, а затем прицелился прямо в Кениха. - Теперь это единственный путь, Терри. Не смотри...
* * *
Черная каменная бинтовая лестница, казалось, избивалась все круче и круче, когда Гаррисон-Шредер ехал на Психомехе вверх и вперед к той башне, где, как он знал, его ждали Черная Комната со своим жутким секретом и тот Ужас, которого он боялся больше всех ужасов на свете.
Но Психомех по крайней мере придал ему силу, которая была необходима, чтобы лицом к лицу встретиться с ужасом, и теперь он чувствовал только решимость освободиться от этого ужаса раз и навсегда. Его прямота - все его существование будет нечистым, несовершенным, рискованным, если позволить этому ужасу его заражающее сосуществование. Но, риск был, потому что даже сейчас он чувствовал отзвуки ужаса (который определенно должен был иметь свои щупальца или приспешников в Другом Мире), телепатическое бормотание, которое снова угрожало, странно предупреждая его о неминуемых опасностях и смертях. Опасностях его сверхсознанию здесь, в этой зловещей глыбе черного камня, и его физическому существу в...
...В другом Мире!
И, наконец, как любой человек на грани пробуждения, Гаррисон-Шредер понял, что он спал, что его существование было, на самом деле, подсознательным и совершенно отдельным от его физической реальности. Возможно, сама Машина передавала ему это понимание; или, может быть, оно пришло как следствие его расширенного двойственного ума и его развитых экстрасенсорных способностей, которые, как он помнил, были во сне. Гаррисон понял, что после того, как он избавится от последнего ужаса, он должен пробудиться.
Но пробудиться для чего? Для всех опасностей другого Мира? Для предательства?
Предательства от кого? С какой стороны? Пели бы только он мог вспомнить больше о другом Мире.., но он не мог. Все, что Гаррисон-Шредер мог сделать, это усилить свою защиту. Он мысленно выставил руки, мысленно отдал приказы, и было похоже, что черный замок узнал об этом!
Словно замок был живым существом, которое чувствовало, что срок его жизни на исходе, словно он был шатающимся строением, у которого по стенам поползли трещины. Черная пыль и каменные обколки дождем сыпались из темноты, зияющей вверху, и полусвет просачивался внутрь через содрогающиеся стены. Вперед и вверх ехал на Машине Гаррисон-Шредер, а замок дрожал все сильнее и - 'сильнее, Теперь малые обитатели этой глыбы собрались улепетывать как крысы, бегущие с тонущего корабля, уродливые порождения темноты постепенно удирали по спиральным, каменным лестницам или яростно летели кувырком. Возможно, Ужас, почувствовав приближение Гаррисона-Шредера, тоже попытается улететь. Этою нельзя допустить. Он снова мысленно расставил руки, чтобы установить барьеры, отрезать все пути к отступлению. И хотя он действовал подсознательно, все-таки это действие имело свои параллели и в реальном мире.
И, наконец, поднявшись наверх бесконечной спиральной лестницы-колодца, Гаррисон-Шредер оказался на огромной каменной площадке под высоким сводчатым потолком. И на этой площадке его взгляд приковала огромная черная дверь, за ней...
За дверью... Комната, загадка, и Ужас.
Конец поиска.
Черная Комната...
* * *
Кених видел дробовик в руках Вятта, но не обращал на него внимания и продолжал двигаться вперед. Он был всего лишь в десяти шагах, когда Вятт подумал, он, должно быть, настоящий буйнопомешаный! И начал взводить курок. И именно в этот момент появилась серая стена, купол, который сомкнулся над крышей дома, закрывая дом внутри и оставляя Кениха снаружи. Немец помедлил, подошел ближе, коснулся серой поверхности купола. Она была таинственной, как затвердевший туман, не теплая, не холодная, но твердая, как камень, и такая же непроницаемая. Кених обошел ее по периметру. Входа внутрь не было. Это был огромный серый пузырь, отделивший дом Вятта от внешнего мира.
Кених вздрогнул и подумал о силе, которая вела его против собственного желания к Вятту, стоявшему в дверном проходе со вскинутым дробовиком. И это произошло после того, как он стал свидетелем смерти Сюзи от того же оружия в тех же руках. Тот, кто командовал его волей, мог быть только Гаррисоном; но только Гаррисон мог сотворить этот серый купол.
Кених кивнул. Его жизнь была вне опасности. Нет. Гаррисон просто использовал его, чтобы удержать Вятта в доме, пока он творил более прочный барьер. Но, несмотря на существование купола, он все же нервничал. Самое меньшее, что можно было сказать о его состоянии!
Кених пошел назад, к “мерседесу”, холодный пот сох на спине, заставляя рубашку прилипать...
* * *
Терри и Вятт тоже взмокли, но для них это был пот крайнего ужаса. Они стояли с открытыми ртами и не могли отвести взгляд от серой стены, которая маячила как раз за открытой дверью. Стена, казалось, слегка просвечивала: она пропускала в дом тусклый свет, но при этом создавала захлестывающее чувство клаустрофобии. У всех дверей и окон была та же самая история. Дом превратился в крысоловку, и они были крысами.
- Попались! - ее голос был чуть слышным.
- Да, - в тусклом свете Вятт был пепельным. - Но все же должен быть еще выход. Теперь либо он, либо мы. - Он двинулся к лестнице, но Терри схватила его за руку.
- О нет! Только не это, Гарет. Это убийство. Чистое убийство.
- Убийство? - он повернулся к ней. - А что, по-твоему, я собирался сделать с Кенихом, Терри? Что, ты думаешь, он сделает с нами'? Теперь это не вопрос “правильно-не правильно”. Теперь это вопрос жизни или смерти - нашей или Гаррисона. Разве ты не понимаешь? Разве ты не чувствуешь, как он становится сильнее? Поверь мне, если я не разделаюсь с ним, он наверняка расправится с нами!
- Гарет! - они были на полпути вверх по лестнице, когда она снова схватила его за руку.
Ее горло сводила судорога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36