Но...
- Спасибо за понимание. Гаррисон кивнул.
- Лучше сначала расскажите мне точно, что у вас здесь. То есть, я хочу сказать, что знаю - у вас здесь машины, но какие машины? Что они из себя представляют?
- Машины без моторов! - сразу же ответил Шредер. - Они придуманы, чтобы использовать скрытые силы человеческого сознания, - хотя это и требует определенного таланта. Еще у меня есть оборудование для тестирования телепатических способностей. Ты знаешь, что это такое?
- Это значит - видеть далеко, но без телескопа и бинокля, а только при помощи внутреннего зрения.
- Внутреннего зрения... - повторил за ним Шредер. - Отлично!
- Что еще?
- У нас также есть камера Гансфилда, чтобы вызывать максимальную экстрасенсорную восприимчивость; приспособление, предназначенное помогать самогипнозу, так что мы можем предпринять попытку маленького разведывательного ясновиденья. Что касается более мирских тестов, то у нас есть довольно сложная машина, работающая с карточками Зенера, и другие подобные приспособления, широко использующие работы Раина. Знаешь, Раин “изобрел” экстрасенсорику. А еще есть кости, выбрасываемые механически в запечатанной камере, для определения способностей к психокинезу, кабинки для двусторонних телепатических исследований; размагниченные комнаты для телепортации и левитации.., и многое другое. С чего бы ты хотел начать?
- Я в ваших руках, - Гаррисон пожал плечами.
- А сам-то ты как считаешь? То есть, я имею в виду, если ты настроен отрицательно...
- Нет, я настроен положительно. Чутко.
- Хорошо!
Это было в два сорок пять дня. В половине одиннадцатого вечера они покинули лабораторию. К тому времени Гаррисон чувствовал себя потрясенным. Шредер ликовал. И оба падали с ног от усталости.
Но они заключили соглашение.
* * *
Через час Гаррисон пришел в бар. Несмотря на поздний час он чувствовал необходимость выпить. Шредер разрешил ему пользоваться баром в любое время. Вилли Кених был там, смешивая напитки для Вики. Она уже выпила несколько порций, но была совершенно трезвой. Вики сидела на табурете около стойки бара. Гаррисон, как только вошел в комнату, сразу определил место, где сидит Вики, - по ее духам. Двое из охранников Шредера сидели за столиком в углу, играли в карты и пили шнапс. Признаков присутствия самого Шредера не было.
Гаррисон нашел табурет около Вики и сел. Он взял ее руку.
- Привет, - тихо сказал он, - я рад, что ты здесь. - Он хотел добавить: я ив мог уснуть и боялся, что ты уже спишь, - мне не хотелось бы будить тебя...
Возможно, она поняла, потому что сжала его руку, и он почувствовал тепло ее улыбки.
- Я загадала на монетку: решка - пойду спать, орел - пойду в бар. Выпала решка.
- Так почему же ты здесь?
- Мне пришлось бросать монетку пять раз! Нет, а если серьезно, я подумала, что ты тоже можешь прийти выпить перед...
В дальнем углу один из охранников грубо захохотал и хлопнул по столу рукой, другой глухо выругался. По-видимому, это относилось к их карточной игре.
Кених почувствовал, что между двумя молодыми у стойки бара возникла определенная атмосфера. Он ничего не знал об их связи, но чувствовал, что что-то между ними происходит. Непонятная грусть и страстное стремление друг к другу, но не по принуждению. Это было время для личной жизни. Он резко указал рукой в сторону углового столика.
- Вон! - произнес он грубым, как наждачная бумага, голосом. - Поздно.
Недовольно ворча, те двое поднялись на ноги и подошли к стойке бара.
- Если вы не возражаете, - сказал один из них по-немецки, - мы возьмем с собой бутылку.
- Я возражаю, - тихо произнес Вилли. - Вон отсюда!
- Нет, подождите... - начал второй охранник.
Кених заворчал и начал выходить из-за стойки.
- Пусть забирают свою бутылку, - быстро сказала Вики. - Я оплачу.
Кених замолчал, пожал плечами.
- Как хотите, фройлен.
Он передал им бутылку, и двое мужчин вышли. Теперь они вели себя тихо и спокойно.
- Хорошо, - кивнул Кених с добродушной улыбкой. - Мне надо отойти. Вы меня извините? У меня кое-какие дела, позже я приду и приберу здесь.
- Вилли, пожалуйста, не уходи, - сказал Гаррисон. - Видишь ли, я очень надеялся найти здесь тебя: хотел спросить кое-о-чем.
Это, казалось, расстроило Кениха.
- Об экстрасенсорном здании? Я почти ничего не знаю об этом месте.
- Вилли, ты должен понять, - я слепой. Слепой по-настоящему. И мне приходится на веру принимать слова Томаса по поводу того, что там происходило...
- Ричард... - Кених опустил слово “сэр”, его голос звучал натянуто, - нельзя говорить об этом здании в присутствии.., даже в присутствии...
- Я собираюсь наверх, - сдержано сказала Вики. - Мне уже достаточно. В мои планы не входило напиваться.
Она положила руку на колено Гаррисона, слегка сжала его, встала с табурета и ушла.
- Послушай, - продолжал Гаррисон, когда она вышла, - думаю, ты любишь своего полковника. Я знаю его очень немного, но могу понять и не виню тебя. Я завидую тебе, что ты так, близко знал его все эти годы. Он очень странный, но чудесный человек. Однако.., я не мог видеть результаты того, что мы делали там. Я чувствовал, что он говорит мне правду, но.
- Если Томас что-то сказал, значит так оно и есть, - прервал его Кених. - Меня он тоже тестировал, хотя и получил средние результаты. Он очень тщательно проводит такие тесты, а машины сами записывают результаты. Какой смысл обманывать, если машины тебя сразу разоблачат?
- Да, наверное, ты прав, но я бы так не беспокоился, если бы он обманывал себя, а не меня.
- Но как ты не понимаешь? Это же одно и то же! Он видит свое будущее связанным с тобой. Я видел его вчера. Он рассказал, что заключил с тобой соглашение. В таких вопросах как этот и в деловых вопросах он абсолютно честен. Зачем ему разваливать такое дело? А почему к тебе в душу закрались такие сомнения?
- Ты что-нибудь знаешь о реинкарнации?
- Конечно. Он же доверяет мне.
- И ты веришь...
- Да, я верю, что ему это удастся. Поэтому, когда он умрет, я должен остаться с тобой.
- Но, по нашим гороскопам Шенка...
- Я и об этом тоже знаю. Восемь лет, да. А кто будет заботиться о тебе все эти восемь лет?
- Господи! - лицо Гаррисона побледнело и стало сердитым. - Я должен научиться сам заботиться о себе!
- О, тебе надо научиться гораздо большему, Ричард. Очень многому. А кто будет учить тебя? Позволь тебя заверить, Томас Шредер не собирается возвращаться ни как бедняк, ни как слабак. И вообще, что ты теряешь? Если ему не удастся, то ты ничего не теряешь. А если ему удастся... - Гаррисон почувствовал, как тот пожал плечами. - В любом случае, ты только выигрываешь. К тому же, соглашение заключено...
Они выпили и некоторое время сидели молча.
- Те тесты, странные они! - наконец произнес Гаррисон.
- Я тоже об этом думал, - сказал Кених, - но знаешь, я ведь не силен в этом. А Томас - напротив...
- ..исключителен, - закончил Гаррисон. - И тем не менее, он сказал, что я заставил его почувствовать себя новичком.
Эта фраза произвела на Кениха большое впечатление, - Но это же очень хорошо! Какие тесты ты прошел?
- Почти все.
- За один день? Это невероятно. Расскажи мне о них.
- Я заставил точный килограмм свинца в течение трех четвертей секунды весить на одну десятую грамма меньше. Я левитировал, или телепортировал, три капли воды из полного стакана в пустой. Я заставил вращаться крошечный пропеллер в вакуумном контейнере. Все это ерунда. Руками я мог сделать то же самое и пятьдесят других заданий за несколько минут, почти не думая. То есть, я спрашиваю: чего я достиг? Я изменяю веши более эффективно, просто поднося стакан к губам и выпивая его! И что я получил в результате всего этого? Головную боль! Я мог бы получить ее напившись, и этот путь был бы гораздо более приятным.
- Ну, не говори, - сказал Кених. - Ты изумил Томаса, а это нелегко. Не надо дурачить меня, Ричард. Томас дал тебе то, во что можно верить, и эта вера распространяется по тебе со сверхъестественной быстротой.
Похоже Гаррисон хотел возразить, но потом вздохнул и кивнул.
- Согласно прогнозу Шенка, я снова буду видеть. В это стоит верить?
- О да! И это было бы чудом. Но продолжай - какие еще тесты ты проходил?
- Из всех из них мне особенно запомнился один, - в конце концов произнес Гаррисон. - Я сидел в одной звуконепроницаемой кабине, Томас - в другой. У меня была панель с четырьмя кнопками, отмеченными символами. Символы были расположены в таком порядке: круг, квадрат, треугольник и волнистая линия. Игра заключалась в следующем: я выбирал символ, мысленно посылал его Томасу и через несколько секунд нажимал на кнопку. Каждый раз, когда я нажимал на кнопку, в кабине полковника загорался красный свет. Он должен был отгадать символ и нажать кнопку с его изображением. Понимаешь, мы тестировали наши телепатические способности. А машина обрабатывала выбранные мной символы и ответы полковника. Каждый раз правильные ответы соотносились как три к одному. Но.., он очень хорошо справился. Правильные ответы составляли более сорока пяти процентов, и он сказал, что результаты гораздо лучше, чем когда-либо раньше. Затем была моя очередь...
- В смысле?
- Томас стал отправителем, а я - принимателем. И...
- Продолжай.
- Мои результаты были почти стопроцентными. И только позже до нас дошло, что я не мог видеть красный свет!
- Изумительно! - Кених сжал плечо Гаррисона. - Неудивительно, что Томас выбился из сил. Волнение...
- Если.., если я могу верить ему насчет всего, что мы там делали, - продолжал Гаррисон, - тогда я должен, по крайней мере, принять и возможность всего остального.
Он снова вспомнил гороскопы и то, что две карточки все еще лежат в его кармане. Гаррисон вытащил их и хорошенько разгладил на крышке стойки.
- Вилли, не мог бы ты прочитать это мне? Только честно, ладно?
- Конечно, могу, - Кених взял карточки. - Честно, можешь не сомневаться.
- Подожди, - произнес Гаррисон. - Ты когда-нибудь видел их раньше?
- Нет, мне только рассказали, что было в моем собственном гороскопе.
- Ладно, - сказал Гаррисон, - прочитай их мне.
- Первый - Вики Малер, - сказал Кених.
- Продолжай, - кивнул Гаррисон.
- “Вики Малер, темнота. Шкала времени: теперь”.
"Смерть. Шкала времени; один год”! Гаррисон снова кивнул, ему стало дурно, словно слова Кениха как бы увеличили вероятность смерти Вики. Он тяжело вздохнул.
- Да, это то, что...
- Здесь еще что-то есть, - прервал его Кених.
- Что?
- Внизу карточки вопросительный знак. А в колонке “шкала времени” - цифра восемь. Гаррисон забрал карточку.
- Я не знал об этом. Я не знаю, что это значит. Томас не упоминал об этих знаках.
- Может быть, это Шенк? Автоматически нарисовал, когда работал.
Гаррисон, нахмурившись, неподвижно сидел на табурете. Он облизнул губы.
- Теперь прочитай мою карточку, - сказал он.
- “Ричард Гаррисон”, - начал Кених. - “Темнота..."
- Нет, от “Машина”, почти внизу.
- А, вот. Нашел. “Машина. Шкала времени: через восемь лет. РГ - ГШ... Свет!"
- Это все?
- Нет, - еще какая-то закорючка. Какие-то перечеркнутые каракули и еще один вопросительный знак.
- А ты можешь разобрать, что это? - настаивал Гаррисон.
- Возможно, инициалы, дай-ка посмотрю. Может быть, “В”? И.., другая буква. Тоже зачеркнута. Что-то было ошибкой, по мнению Шенка.
- Может быть, “М”?
- Возможно. Да, выглядит как “М”. Гаррисон забрал карточку.
- И еще одно. Вот это письмо, - он вытащил письмо Шредера Гансу Хольцеру и передал его Кениху.
- Ты хочешь, чтобы я прочитал все?
- Только текст.
- Как хочешь, - тот прочистил горло, - минутку, пожалуйста, мне надо перевести...
- “Дорогой Ганс, прошло много времени с тех пор, как мы последний раз писали друг другу. Надо бы нам время от времени встречаться.
У меня для тебя есть работа. Один молодой человек ослеп, и я в огромном долгу перед ним. Я хотел бы приобрести для него одну из твоих собак. Молодую. Я знаю, что ты специализируешься на черных суках, которых выращивают в твоих питомниках. Не обязательно, чтобы она была самая лучшая. Скажи мне, что тебе требуется для ее обучения. Я помню, что тебе нужно много чего, обширный список.
Что касается оплаты: назови сумму и я заплачу в полтора раза больше.
Также можешь полагаться на мою поддержку, моральную и финансовую, сейчас и в будущем, и не только в этом вопросе, но и во всех других. Если ты в чем-то нуждаешься, дай мне знать об этом сейчас. Кажется, я не протяну долго из-за этой чертовой бомбы. Но в настоящее время я нахожусь только на расстоянии телефонного звонка.
Твой добрый старый друг..."
Медленно и задумчиво Гаррисон забрал письмо.
Они молча пили, пока Гаррисон не заговорил:
- А разве у Вики нет одной из таких собак?
- Техника Хольцера - его методы обучения - совершенствовалась последние шесть-семь лет. А фройлен Малер задолго до этого победила свое увечье, - ответил Кених.
- Победила слепоту?
- Она приспособилась к обстоятельствам. К тому же, будем смотреть правде в глаза, она интересна для полковника только как дочь его друга и не более. Это не тот интерес, который он испытывает к тебе.
Вдруг Гаррисон забеспокоился. Теперь он чувствовал себя как человек, который пришел в себя после транса. Действительность обрушилась на него, как белая вспышка, взорвавшая его сознание. Время уходило. Время Вики. Он неуклюже слез с табурета и повернулся к Кениху, подбирая слова, чтобы объяснить, что он почувствовал. Но это выглядело как приступ паники перед слепотой.
Кених понял, и ему не нужны были слова. Все было так, как он и предполагал: вера растекалась по Гаррисону со сверхъестественной быстротой.
- Спокойной ночи, Ричард, - произнес этот грузный человек за стойкой бара.
- Да. Спокойной ночи, - ответил Гаррисон и вышел.
- Ричард, - прошептала ему Вики в самое ухо, когда они лежали в объятиях друг друга, - мне страшно.
- Мне тоже, - сказал он.
- Мне страшно, потому что ты был так нежен, - пояснила она. - Может быть, это значит, что ты что-то знаешь?
- Все, кроме... - он прижал ее крепче, - ., кроме ответов.
- Мои ответы придут завтра, - сказала она. - Рано утром.
- Я знаю, - ответил Гаррисон. - Я перекрещу пальцы, чтобы было все хорошо. - Ты умрешь! - произнес голос в его мозгу.
- Ричард, ты дрожишь!
- Что-то холодно стало.
- Погрейся во мне.
- Не умирай. Вики! - кричал он молча. - Я могу заниматься с тобой любовью, да, но не осмеливаюсь полюбить тебя. Потому что ты умрешь.
- МАЛЕНЬКАЯ СМЕРТЬ, - произнесла она, перебирая короткие жесткие волосы на его затылке.
- Что! - хрипло спросил Гаррисон.
- Но ведь ты так простудишься? Похоже, тебя лихорадит.
- Что ты сейчас сказала?
- А, это. По-моему, старая французская поговорка. Они называют любовь, особенно в момент оргазма, маленькой смертью. И я хочу почувствовать, как ты ненадолго умрешь во мне.
Ее рука потянулась к Гаррисону, и он молил, чтобы силы восстановились; удивительно, но когда она коснулась его плоти, она была крепка и полна жизни. Вики позволила ей расти дальше. Склонив голову к груди Гаррисона, она поцеловала его левый сосок. Затем она выгнулась и ловко ввела член в себя.
Маленькая Смерть...
- Томас, разве мы не будем наблюдать за ними? - спросила Мина. Она находилась в комнате Шредера. Ее рука потянулась к выключателю экрана телевизора.
- Оставь их в покое, сегодня мы будет заниматься моим удовлетворением!
- Ты думаешь, они больше помешают, чем вдохновят?
- По-моему, я уже сказал тебе, ответил он грубо, - созерцание эротических сцен не доставляет мне наслаждения. К тому же, у них есть право на личную жизнь.
- Личную жизнь? И это говорит Томас Шредер?
- Что? - он сердито повернулся к ней. - Мина, ты.., ты слишком много на себя берешь! Наверное, скоро придется подыскать тебе другого хозяина.
Ее рука взметнулась ко рту. Мгновение в ее глазах стояли слезы. Шредер увидел их и смягчился.
- Мина, я устал, а когда я усталый, от меня искры летят как от полена в костре. К тому же, мне осталось очень мало времени. С тобой всегда было приятно заниматься любовью, но я не хочу, чтобы ты была у моего смертного одра. Это все, что я имел в виду. Ты не должна работать у умирающего старика. Сегодня это будет в последний раз.
- Но...
- Никаких “но”. И не беспокойся. Я сделал распоряжение насчет тебя. Тебе понадобится работа только если ты захочешь работать.
Она сердилась на себя за все его уверения.
- Мой язык всегда меня подводит. Я не хотела сделать тебе больно или рассердить тебя.
- Я знаю. Это все из-за твоего предложения шпионить за Гаррисоном.
- Шпионить за ним, но разве мы не видели их вместе прошлой ночью, Томас?
- То было прошлой ночью, - отрезал он со вновь появившейся злостью в голосе.
Она склонила голову, и слезы закапали на него. Вид ее обнаженного тела, склоненная голова и слезы подействовали на него.
- Да, - хрипло подтвердил он, - сегодня я смогу собраться. Но что касается наблюдения за Гаррисоном, то я никогда больше не буду этого делать. Почему бы не последить и за собой!
* * *
Гаррисон видел сон.
Ему снился лед. Ледник. Он карабкался по леднику. Одетый в какую-то рвань, окровавленный и замерзший до мозга костей он с трудом шел по таявшему ненадежному снегу, пока не достиг стеклянного пика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36