Когда они в нерешительности пригнулись, Кених вдруг сделал выпад своей палкой, зацепил младшего крюком под подбородок и сбил его с ног. Затем, когда старший брат ринулся на него с ножом, Кених перевернул палку и схватил ее обеими руками, направляя в грудь Борчини. Из латунного наконечника, словно по волшебству, бесшумно выскользнуло сверкающее, как лед, тонкое лезвие восьми дюймов длиной. Глаза Борчини широко раскрылись, потому что оружием Кениха было не что иное, как меч! Он выронил нож и попятился назад, тряся головой и отмахиваясь руками.
- Нет, нет, - пробулькал он. Спотыкаясь, он отступал к сломанному висящему поручню.
- Прыгай, - приказал Кених. Он сделал колющее движение, и Борчини, завопив, прыгнул. Младший брат, все еще стоя на четвереньках, изумленно мотал головой. Кених повернулся к нему и показал палку с жутким наконечником. - Прыгай, - снова приказал он. И последний из Борчини, издав отчаянный крик, перевалился через край причала.
- Жаль, что это не скала, - проворчал немец. Он подобрал три банкноты, свернул их и вручил изумленному и немало напуганному официанту. С низа пристани, из воды, доносились проклятия вместе со звуками частых всплесков и тяжелого дыхания. - Деньги за причиненный ущерб, - сказал Кених по-итальянски, его трость уже приняла обычный вид. - Уверен, здесь более чем достаточно.
- И наши поздравления шефу! - поддаваясь порыву, добавил Гаррисон по-английски.
Последние посетители “Мариос” - три итальянские девушки - сидели вместе за столиком около широкой двери в кухню. Они засмеялись, выражая восхищение, и даже захлопали от удовольствия в ладоши.
Подыгрывая им, Гаррисон поклонился, затем повернулся к Терри. Она все еще едва могла стоять без поддержки.
- Теперь ты в безопасности, - сказал он ей. - И идешь с нами. Но нам надо поскорее уходить, или Борчини вернутся назад.
- О? - она сделала усилие сосредоточиться. - Вы англичане? Благодарение Богу!
Девушка не возражала и с их помощью ушла вместе с ними. Они поспешили обратно к яхте. Странно, но их не останавливали, не спрашивали и даже не преследовали, а может быть, не так уж и странно. Позже они решили, что, возможно, этих Борчини не особенно любили, это подтверждало и отношение двух пар, а позже и поведение трех девушек. Наверное, братья не осмелились заявить в полицию.
Но чтобы не ошибиться, наутро Гаррисон и Кених нанесли неожиданный визит в отель “Борчини”, предварительно зайдя в полицейский участок. Выслушав их, местный комиссар предложил Гаррисону предъявить обвинение (братья Борчини занимались грязным бизнесом), но слепой человек отклонил это предложение: ему хотелось как можно скорее отправиться восвояси. Они прихватили с собой в отель огромного полицейского, который не питал особой симпатии к братьям Борчини и с радостью согласился помочь.
Все четыре брата были в отеле. Они выглядели угрюмыми и глуповатыми, но стали еще угрюмее, когда увидели Гаррисона, Кениха и полицейского. Они не стали поднимать шум, а просто отдали единственный большой чемодан Терри. О не заплаченном девушкой долге не упоминалось вовсе. На этом дело в Аризано закончилось, Гаррисон и Кених сразу же вернулись на “Лигурийку”. К десяти тридцати утра яхта уже плыла обратно, направляясь в Неаполь. Теперь на ее борту была еще и молодая хорошенькая пассажирка...
Когда, наконец, Терри, шатаясь, вышла на палубу, она представляла из себя смесь благодарности, тревоги, жалости к себе и стыда, но не обязательно в таком порядке.
В конце концов она приняла уверения Гаррисона о том, что теперь она в полной безопасности. Особенно после того, как он описал Ай переплет, в который она угодила с отвратительным итальянцем - владельцем гостиницы и его братьями. Ей было стыдно, что она по своей глупости попала в такую ситуацию, которая с самого начала плохо пахла, а ее жалость к себе была вызвана жутким похмельем, к которому теперь добавились и легкие симптомы морской болезни и общее чувство дезориентации. Избавление от Борчини было чудесным, и она содрогалась от мысли, каким суровым испытаниям они могли бы подвергнуть ее в пьяном или наркотическом состоянии.
Гаррисон сидел с высоким итальянским стаканом, а Терри глубоко затягивалась английской сигаретой. Он дал ей таблетки от морской болезни и отпаивал черным кофе до тех пор, пока она не могла уже больше его пить, а когда она начала дрожать, он завернул ее в пуховое одеяло, защищая от брызг, которые ветры срывали с невысоких волн.
На ней было красное платье (довольно открытое и облегающее ее красивую фигуру), в котором она была прошлой ночью; но при помощи своего приспособления Гаррисон не мог определить, насколько хорошо она выглядит. В любом случае, в то утро выглядела она неважно.
- Какой дурочкой я была, - сказала она, наверно, уже в десятый раз, - неудивительно, что Борчини посчитали меня легкой добычей. - Ее тон был кислым, и Гаррисон правильно догадался, что она презирает себя.
- Да, ты была бы легкой добычей, - безжалостно сказал он. - Они бы тебя и использовали как "добычу!
Она снова задрожала, и он смягчился.
- За этим стоит какая-нибудь история?
- История? - она чуть выпрямилась в своем шезлонге. - О, да, есть история. Но она, наверное, будет тебе неинтересна.
- Попытайся.
- Ладно. Случилось следующее, - сказала она, пожав плечами. - Мой отец Гарри Миллер всего достиг в жизни сам. Его маленькая фирма по электронике за девять лет принесла ему миллион фунтов, но у него была возлюбленная, и он разорился или почти разорился. Он потерял деньги в четыре раза быстрее, чем заработал их.
- Как? - спросил Гаррисон.
- Я не понимаю в бизнесе. Может быть, слишком сильное распыление средств? Лично я думаю, что его съели большие компании. Он занимался микроэлектроникой. Это важно?
- Нет, продолжай, - Моя мама - итальянка, дочь графа. В наши дни это не особенно много значит. Представители так называемой итальянской аристократии бедны как церковные крысы. Но папе эта мысль нравилась, и она - красивая женщина, может быть, слишком красивая. До того как они поженились, ее имя было Мария Торино. А по-моему, она - корова из коров!
Гаррисон наморщил нос, выказывая, что ему не очень нравится ее манера выражаться.
- Насколько я понимаю, ты не особенно любишь свою мать.
- Я любила, - быстро ответила она, - но.., она требует слишком многого, тратит слишком много и очень много обманывает! Все, что она делает, она делает сверх меры. Ее любовники.., я подозреваю, их тоже было слишком много. Последний - грязная собака, недостойная подметок моего отца, - она помолчала. - Ну, он застал их вместе. Был жуткий скандал. Все обвиняли всех во всем. И она собиралась убежать со своим ужасным дружком. Это разбило бы папино сердце, поэтому...
- Что поэтому? - подтолкнул ее Гаррисон, когда она замолчала.
- Поэтому я сказала ей, что ее любовник так же волочился и за мной! Он был ничтожеством, охотником за деньгами, за папиными деньгами, - вернее, за деньгами, которые, он думал, у папы были. Я сказала ей, что, если она расскажет ему, насколько отец близок к банкротству, он просто исчезнет в тот же вечер. - Она снова помолчала. - Все так и произошло.
- А ты говорила правду? Насчет того, что друг твоей матушки волочился за тобой?
- О, да! Его имя Вятт. Доктор Гарет Вятт, так называемый психоаналитик, или нейропсихиатр, кем бы он там ни был на самом деле. И поверь мне, надо сказать, мошенник из мошенников! Вятт - ха! - Она была неистовой. - Хорошенькое дельце!
Гаррисон кивнул. Терри еще жалела себя, и он почувствовал, что она готова заплакать.
- Но ничего не получилось, - догадался он. - Твои отец и мать все-таки разошлись, правильно?
Она сглотнула и кивнула, отворачивая лицо.
- Не стоит отворачиваться, - мягко напомнил ей Гаррисон. - Я слепой, помнишь? Я не могу видеть твои слезы.
- Ты, наверное, самый зрячий из всех слепых, каких я встречала, - ее голос все еще подрагивал. - А насколько ты слеп?
- Полностью, - ответил он. - Мое головное приспособление и эти - он отогнул манжеты и показал ей золотые браслеты на запястьях - ..штуки посылают мне слабые электронные сигналы, которые я превращаю в изображения, но, на самом деле, эти изображения всего лишь силуэты. Некоторая глубина есть, но не особенная. Все как будто вырезано из картона, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Что же касается моей физической координации, это всего лишь тренировка и инстинкт.
Она пристально посмотрела в его лицо, в его серебряные линзы.
- Продолжай свою историю, Тереза Миллер, - сказал он.
- А почему ты так интересуешься, - вдруг захотелось ей узнать. - И, кстати, почему все-таки ты вытащил меня из той.., неприятности? Это тебя не касалось, и все могло бы быть совершенно невинным.
- Я всегда сражаюсь с ветряными мельницами, - сказал Гаррисон. - А если серьезно, то мне показалось, что тебе нужна помощь. И как выяснилось, она, действительно, была нужна. К тому же, ты - англичанка. И хорошенькая девушка. Сколько тебе лет, Терри?
- Двадцать два, и не меняй тему разговора! Я хочу сказать, мне тоже было бы интересно услышать, как ты оказался... - она замолчала, и Гаррисон почти ощутил, как ее хмурость превращается в улыбку. Через мгновение она продолжала:
- Ладно, давай поменяем тему, лесть достанет тебя, где угодно. И, может быть, я убью двух зайцев. Ты сказал, что я хорошенькая, но откуда ты это знаешь? К тому же, как получилось, что ты подвернулся прошлой ночью в нужный момент?
Гаррисон усмехнулся. Ему хотелось рассказать ей все, но он сдержался. Немного информации вреда не принесет, но не вся история.
- Если я расскажу тебе правду, ты поверишь мне? - спросил он.
- Попытайся, - эхом повторила она его слова, сказанные несколько минут назад.
- Хорошо, видишь ли, ты приснилась мне два раза. И в моих снах ты была хорошенькой. Видишь, как все просто. А теперь ты скажешь мне, что я ошибся, и, на самом деле, ты - как дурнушка Джейн?
- Люди говорят, что я хорошо выгляжу, но... - теперь он услышал глубокий вздох. Она взяла его правую руку в ладони и придвинулась ближе. - Ричард, ты правда видел меня во сне?
- Разве я не сказал?
- ; Но это довольно.., удивительно!
- Что? Ясновидение?
- Нет, - она покачала головой. - Видишь ли, я тоже видела тебя во сне! Позапрошлой ночью...
- Да? Двустороннее ясновидение! - легкомысленно сказал он только для того, чтобы скрыть свой напряженный интерес. - И что же тебе приснилось?
- Попытаюсь вспомнить, - ответила она. - Мгновение назад видение вернулось ко мне, но сейчас оно снова ушло. Это произошло в отеле. Один из младших Борчини, Альфредо, уделял мне слишком много внимания. Когда я пошла спать, я заперла дверь и просто лежала, желая как можно скорее выбраться из этого места. В конце концов я уснула.., и видела сон.
- Обо мне?
- О тебе, да, вернее о каком-то слепом мужчине и... - Она резко остановилась.
- ла?
- Нет, ничего, и.., этот слепой мужчина не мог быть тобой. Нет, это был не ты. Мне очень жаль.
Гаррисон был разочарован.
- Ты жалеешь, что это был не я. Ты уверена в этом? Слепой мужчина - это всего лишь слепой мужчина. И хотя нас очень много, я думаю, мы не каждый день попадаемся в снах или наяву. Может быть, там было что-то, о чем ты не хочешь рассказывать мне?
- Да.., нет!.. Ладно, ты должен знать, я также видела во сне этого ублюдка Гарета Вятта, - она замолчала. - Ты знаешь его?
- Никогда не слышал, а что он делал в твоем сне?
Она откинулась на спинку кресла и покачала головой.
- Да это неважно. И весь этот разговор какой-то глупый. То есть я хочу сказать, что мой слепой мужчина был по-настоящему слеп, а совсем не как ты. И я была.., напугана им, - она сжала его руку. - А ты не пугаешь меня ни чуточки.
На некоторое время Гаррисон оставил все как есть. Лучше не торопить события.
- Ладно, продолжай свою историю. Как ты очутилась в Италии?
- Сначала расскажи мне о своих снах, если ты на самом деле видел их, - сказала она, замотав головой и похлопывая его по руке. - Я знаю, это глупо, но мне все-таки интересно.
- Да там и рассказывать-то нечего, - солгал Гаррисон. - Мне всего лишь приснилась хорошенькая девушка, вот и все.
- А почему ты думаешь, что это была я?
- Черные волосы, маленькие прижатые ушки, губы естественного красного цвета, большие черные глаза, - кто еще это мог быть? - сказал он, пожимая плечами.
- Тысяча и одна девушка! - выкрикнула она. - С такой общей внешностью, как эта.
- Нет, это была ты. И ты была здесь, в Италии. И попала в беду.
- Предчувствие! - она захлопала в ладоши. Гаррисону было приятно. Он мог бы сказать, что теперь она чувствует себя гораздо лучше.
- Возможно, - небрежно ответил он. - А ты интересуешься экстрасенсорными силами?
- Не очень. - Она чуть отодвинулась в сторону и склонила голову набок. - Ты уверен, что не пудришь мне мозги?
- А! - усмехнулся он. - Но это был мой второй сон!
- Ты, в самом деле, пудришь мне мозги!
- Нет, - сказал он более серьезным тоном. - На самом деле, мне, действительно, снилось, что я знал тебя.., довольно хорошо.
- Насколько хорошо? - спросила она настороженно.
- Очень хорошо, - он был искренен.
- Это что-то новенькое для меня.
- Терри, на свете тысяча и одна девушка, которая выглядит, как ты, - это твои слова, произнесенные всего лишь секунду назад. Если бы я был просто непорядочным молодым человеком, я мог бы легко найти себе другую. Или десяток из них.
- В самом деле? - в ее голосе послышалось ложное высокомерие. - Вы чертовски самоуверенны, мистер Гаррисон.
- Зови меня Ричард. Да, правда, я уверен в себе. Я знаю, что можно купить за деньги.
Она огляделась, словно в первый раз заметила, что ее окружает.
- Эта шикарная маленькая яхточка твоя?
- Нет, - покачал он головой, - я нанял ее. И команду. На столько, на сколько они понадобятся.
- А тот джентльмен? - она кивнула головой в сторону Кениха, спящего в кресле в некотором отдалении. - Он, кажется, немец? Он - не из команды, и, по-моему, я припоминаю, он был с тобой прошлой ночью.
- Это Вилли Кених, ты можешь считать его благородным слугой благородного человека, и к тому же он - мой друг.
- Твой благородный слуга благородного человека... - она задумалась.
- Да, за исключением тех редких случаев, когда он бывает кеблагородным.
- Ты действительно очень богат? - спросила она, рассматривая его с любопытством.
- Крайне. - (Для Гаррисона это было отговоркой, от этого вопроса он всегда уклонялся.) - Значит, я просто приключение? Как ты сам сказал: девушка, которую ты решил выручить из беды?
Он пожал плечами, улыбаясь.
- И на самом деле, ты не видел меня во сне, а сказал это только для красного словца.
Он снова пожал плечами, но на этот раз без улыбки. Этот разговор начинал раздражать его. Он рассказал ей слишком много и слишком скоро, или она вытащила это из него. Как бы то ни было, но похоже, что Терри была глубже, чем он предполагал. Но, если верить звездам и Адаму Шенку и если это действительно была “Т”, то скоро все наладится. Зачем пытаться ускорит? (или задержать) неизбежное?
Вдруг, прерывая мысли Гаррисона, она уронила его руку.
- Не думаю, что мне нравится этот разговор, - сказала она.
Яркая картинка сформировалась в сознании Гаррисона, и какое-то чувство невидимо отпечаталось на кончиках его пальцев. Сознание и пальцы казались одним, когда они проследили знакомый, хотя и в мыслях, узор. Его рука дернулась, словно от слабого электрического удара. Он ухватился за эти впечатления, собирая свои мысли почти сознательным усилием воли.
- У тебя есть крошечный серпообразный шрам, как раз под пупком. Несчастный случай в детстве., - Ты самый настоящий грязный юнец! - в ее голосе звучало отвращение. От негодования она задохнулась, встала, затем снова резко села в кресло. - Я даже не представляла, что настолько не помню прошлую ночь!
- Никто не прикасался к тебе прошлой ночью, Терри, - сказал он. - Я нахожу это предположение просто отвратительным, - нет, унизительным! Господи, ты не заслуживала прикосновения! - Он позволил, чтобы это дошло до нее, затем продолжил более спокойным голосом. - Я просто сидел и наблюдал за тобой, я боялся, что тебя будет тошнить, и ты могла задохнуться. Это было самое близкое, насколько к тебе кто-либо приближался.
- Но откуда ты знаешь о.., о... - она снова была готова заплакать.
- Просто верь мне. Я слеп уже несколько лет, у слепых людей часто открывается дар какого-либо другого зрения.
- Ты очень странный человек, - сказала она через некоторое время. - Но, по-моему, я, на самом деле, верю тебе. Что ты делаешь здесь, в Италии? Кроме того, что спасаешь меня, я хочу сказать?
- Я первый спросил тебя, но все-таки отвечу. Мы здесь отдыхаем, Вилли и я, - он улыбнулся, его злость ушла так же быстро, как и пришла.
- Понятно, - она кивнула и закусила губу. - И слепой, и ты все видишь, и...
- .. Узнал тебя как девушку из моего сна. Да. Такова более или менее правда.
Она покачала головой, ее напряженный пристальный взгляд пытался проникнуть за отражающую поверхность его линз. - Можно мне еще кофе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36