Сходились, расходились. Почему он любил Фиалку? Конечно, она такая живая, всегда разная. А сама Катрин – довольно скучная, одинаковая. Он взглянула в зеркало на залитое слезами лицо. Многие находили его привлекательным. Но только не Карло. Раньше оно ему нравилось, пробуждало в нем желание. Катрин вспомнила, какими глазами он прежде смотрел на нее, как нежно целовал. Она почти любила мужа, когда думала об этом. Волна нежности к нему захлестнула Катрин.
Она вернет его любовь. Будет следить за ним, разыщет его любовницу, начнет с ней соперничать. Да. Она вновь завоюет своего мужа.
Катрин умылась. Вернулась в темную комнату. Этой ночью он был с ней. Увлеченная своей надеждой, она вообразила, что в нем вновь проснулось желание, и прильнула к нему.
Но после того уик-энда Карло перестал приходить в спальню жены.
Лето они снова проводили в палаццо. Ни красота окружающей природы, ни резвые игры Натали, которая, лучась довольной улыбкой, носилась по окрестностям, не радовали Катрин. Она ненавидела все здесь. Чопорность бесконечных ужинов, скучные физиономии бесчисленных родственников, саму графиню с ее советами по воспитанию детей и нескончаемыми беседами о высочествах и преосвященствах. Катрин чувствовала, что задыхается. И Карло – такой вежливый и такой чужой, никогда не глядящий в глаза. Все это было невыносимо.
Когда Карло объявил, что уезжает на несколько дней в Рим, Катрин стала упрашивать:
– Возьми нас с собой. Пожалуйста.
– Слишком жарко, – возразил он. – Это вредно для Натали. Лучше оставайтесь здесь.
На следующий день, сославшись на необходимость собрать материалы для новой статьи, Катрин попросила шофера графини отвезти ее в Рим. Приехала в город к полудню, пробежалась в толпе туристов по галереям. Карло был прав. Страшная жара. Катрин поехала домой. Его там не было. Она приняла душ. Сама толком не зная почему – переоделась в черный шелковый брючный костюм и легкую блузку. Тщательно привела себя в порядок, подобрала волосы и спрятала их под большую черную соломенную шляпу. Потом села в кафе напротив дома и стала ждать.
Вскоре он появился. Она уже почти собралась броситься ему навстречу, но что-то удержало ее. Час спустя он вышел, свежевыбритый, в другом костюме. Катрин последовала за этим небрежно элегантным мужчиной. Он сел в машину. Катрин поймала такси и, чувствуя себя преступницей, велела шоферу следовать за автомобилем Карло. В потоке машин они чуть не потеряли его, но на узких улочках за Испанскими Ступеньками вновь сели ему на хвост.
Он припарковал машину в тесном переулке и пошел дальше пешком. Катрин расплатилась с таксистом и последовала за Карло. Уже стемнело, многочисленные прохожие наслаждались свежим дыханием вечера. Карло свернул на маленькую улочку и вошел в какой-то дом. Не зная, что делать дальше, Катрин остановилась перед входом. Тут подошла группа людей – женщины в вечерних туалетах, мужчины в легких летних костюмах – и исчезла за дверью. Может быть, это клуб? Катрин позвонила.
На пороге появился человек, с недоумением уставился на нее и спросил, является ли она членом. Катрин непонимающе поглядела не него.
– Боюсь, что вход только для членов клуба, – строго проговорил человек.
Катрин чуть было не призналась, что она – синьора Негри, но вовремя удержалась. Скоро к дверям подошла еще одна компания. Катрин сняла шляпу, изобразила на лице беззаботную улыбку и, затесавшись между вновь прибывшими, проникла внутрь.
Вместе со всеми она поднялась по мраморной лестнице и оказалась в огромном зале с куполообразным потолком, канделябрами и игорными столами. Так вот что это за клуб. Украдкой оглядываясь по сторонам, Катрин начала разыскивать Карло. Она обнаружила его в дальнем конце зала, все его внимание было поглощено рулеточным колесом. Заострившиеся черты, остекленевшие глаза. Но женщины рядом с ним не было. Катрин захотелось рассмеяться, подойти к нему, поцеловать. Но она не решилась. Ему бы это не понравилось. Катрин просто расположилась на расстоянии от Карло. Рядом остановился какой-то мужчина, взглянул на нее и вкрадчиво поинтересовался, не желает ли она пройти с ним вниз и выпить, а может, и не только выпить.
Катрин помотала головой и отошла. Вскоре она увидела, что Карло выходит из зала. Она на расстоянии последовала за ним вниз по лестнице. Но он пошел не к выходу, а к другой двери.
В этом помещении было темнее. Грохотала ритмичная музыка. Лениво, медленно танцевали пары. В голубоватом свете было видно, как к потолку подымаются облачка дыма. В воздухе витал сладковатый запах марихуаны. Катрин сразу же потеряла Карло из виду. Она споткнулась о парочку на полу – они лежали, обнявшись, и целовались. Неподалеку, тоже на полу, сплелись несколько тел – голых и одетых. Чьи-то руки обвились вокруг Катрин, чьи-то губы впились в ее рот. Она вырвалась. Мужчина недоумевающе посмотрел на нее и навалился на другую женщину.
Где же Карло? Ее охватила паника. Какой-то мужчина с выставленным на всеобщее обозрение пенисом подошел к ней, плотоядно ухмыльнулся и схватил за грудь. Катрин бросилась в сторону и спряталась за колонну. И тут она увидела Карло, он находился в двух шагах от того места, где она оказалась. Перед ним, низко опустив голову, стояла на коленях женщина, она обхватила руками его бедра, ритмичные движения становились все более резкими. Другая пара рук сплелась на груди Карло. Сзади была еще одна женщина. Нет. Нет. Катрин застыла от ужаса. Не женщина – мужчина. Лицо Карло исказилось, напряглось, он задыхался, зрачки расширились. Наслаждение владело всем его существом. Он кончил. Кончил прямо женщине в рот. Катрин услышала его хриплый возглас.
Она закричала:
– Карло!
Он невидящим взглядом посмотрел в ее сторону. Прищурился. Глаза помрачнели, на лице появилась гневная усмешка. Он дернул ее к себе.
– Новая шлюшка. – Он повернулся к своим приятелям. – Вполне ничего. Поглядите-ка. – Карло сдернул с нее жакет, разорвал блузку. Дернул за подбородок. – Очень хорошенькая. Прямо мадонна. Правда? Слушай, Джованни, как раз для тебя. – Он толкнул ее к Джованни. – Кажется, ты ей нравишься. Она вообще страсть как любит это дело. Смотри. Она уже готова. Нет, погоди, – он потянул ее обратно. – Дай-ка я приготовлю ее для тебя. – Он грубо впился в ее губы. Его лицо представляло собой маску насмешливого отвращения. – Вот теперь она готова. Бери. – Он снова оттолкнул ее.
Катрин рванулась, чуть не упала, рыдания душили ее. Она потом не могла вспомнить, как же ей удалось добраться до дому, переодеться, взять такси и вернуться в палаццо. На следующее утро она собрала вещи. Свои, Натали и няни. Сказала, что давно собиралась навестить друзей в Лондоне, и уехала.
На третью ночь в номере отеля, расположенного неподалеку от Гайд-парка, раздался телефонный звонок. Катрин сняла трубку. На нее сразу обрушился поток грязных ругательств.
– Проститутка. Кто там с тобой в кровати? А? Ну-ка, скажи. Скажи, ты, шлюха.
Карло. Пьяный, вне себя от бешенства. Ей показалось, что она чувствует запах виски.
– Развлекаешься в Лондоне? Рим для тебя недостаточно хорош? Признайся, ты, шлюха.
Катрин, не ответив, повесила трубку. Дрожащими руками налила себе воды, но выронила стакан, когда телефон затрезвонил вновь. Он продолжал звонить, но Катрин не стала подходить. Она заставила себя лечь. Телефонные трели разрывали тишину комнаты. В конце концов Катрин собрала все свое мужество и так спокойно, как только могла, велела телефонистке ни с кем ее не соединять, кто бы ни звонил – даже ее муж. Она благодарила Бога, что не проснулись Натали и Лина, спавшие в соседней комнате.
На следующий день Катрин буквально заставила себя пойти с Натали в зоопарк, поесть мороженого в парке; она даже умудрялась улыбаться девочке.
А ночью все началось снова. Она сняла трубку и услышала грубый хриплый голос, выкрикивавший оскорбления. Как он смеет? Гнев вдруг нахлынул на Катрин, вытолкнул ее из кровати. Как он смеет говорить с ней так, после всего, что случилось?! Она заорала в трубку:
– Оставь меня в покое, Карло! Не звони больше. Оставь меня.
Ответом на ее взрыв было неожиданное молчание. Потом муж заговорил снова, спокойно и холодно:
– Оставить тебя? Оставить с кем?
– С кем? Да с кем угодно. Хорошо, я скажу тебе с кем, – выкрикнула Катрин, лихорадочно соображая. – С Томасом. Томасом Заксом.
Да, Томас, подумала Катрин. Томас спасет ее. Он уже выручал Катрин, когда ей нужно было убежать, скрыться от всех.
– Томас Закс, – с нажимом повторила она. – Да, можешь назвать его имя при разводе. Потому что будет развод. Если не в Риме, то в Америке. Я возвращаюсь домой. Домой, к нему. А теперь прощай.
– Ты не тронешься с места, – угрожающе прошипел Карло. – Я сейчас же приеду. Приеду и отвезу вас назад. Отвезу мою дочь домой. Мою дочь. – Он с такой силой швырнул трубку, что у Катрин зазвенело в ушах.
Она в отчаянии откинулась на подушку. Ей так ясно представилось его красивое угрюмое лицо, горящие от гнева глаза, побелевшие пальцы, сжимающие стакан с виски. Она так и видела, как он мечется по комнате, словно зверь в клетке. А потом решительно садится в машину и резко трогает с места. И мчится на бешеной скорости. Мчится сюда.
Эта картина почти парализовала ее. Катрин снова села. Она не хочет возвращаться назад. Она не может. Только не это. А он приедет сюда и заставит ее. Одним своим присутствием вынудит ее повиноваться. Отнимет Натали. «Моя дочь» – эхом прозвучали в голове его слова. Нет, нет, только не это. Надо бежать. Сейчас же. Немедленно.
Катрин побросала вещи в чемодан. На рассвете она разбудила Натали и Лину. Ослепительно улыбаясь им, она проговороила:
– Сегодня мы уезжаем в деревню.
И они отправились на машине в Суссекс. Вот почему о гибели Карло она узнала лишь спустя два дня. Карло погиб в автомобильной катастрофе. Он разбился на машине, когда мчался на полной скорости через Альпы.
Катрин плакала долго и безутешно, но слезы не принесли облегчения.
20
Центральный офис концерна «Джисмонди» занимал целый квартал в деловом районе Милана. Алексей сидел в просторном кабинете на самом верхнем этаже и рассеянно смотрел на купол собора, который был отсюда совсем близко.
На письменном столе эбенового дерева лежали документы. Вздохнув, Алексей углубился в их изучение.
Все ясно – Джанджакомо опять хочет использовать его в качестве аварийной команды.
Алексей откинулся на спинку кресла и посмотрел на серебристый плакат, висевший на стене. Это была афиша его фильма «Женщина с Юга». Вчера Алексей узнал, что картина получила еще один приз. Приятно, ничего не скажешь.
Но женщины Юга – это одно, а дядя хочет, чтобы теперь он разбирался с женщинами из Милана. Алексей усмехнулся.
После ссор и конфликтов студенческой поры он давно наладил взаимоотношения с дядей, и теперь они прекрасно понимали друг друга. Взаимная обида остыла за месяцы, которые Алексей провел на Сицилии. Там у него была масса свободного времени, он много читал, работал над сценарием, однако тем не менее по возвращении благополучно сдал выпускные экзамены и получил диплом.
Потом была служба в армии. Алексею, как это ни странно, военная служба понравилась – интересно было общаться с парнями из разных социальных слоев. Правда, дядя позаботился о том, чтобы его наследнику срок службы сократили.
Связи, всюду связи. Недавно Алексей прочел в одной американской газете статью, в которой утверждалось: достаточно всего семи «правильных» телефонных звонков, чтобы обеспечить человеку безбедное и полноценное существование.
Связи и влияние. Влияния у Джанджакомо было более чем достаточно.
После армии Алексей вернулся в Милан и стал работать в штаб-квартире концерна. Дядя давал ему самые различные задания: то нужно было проинспектировать маленькую фирму, производящую оконные жалюзи; то вместе с главным бухгалтером составить отчет о рентабельности завода электроприборов; то присутствовать на переговорах с профсоюзом рефрижераторного завода; то провести опрос среди посетителей большого универмага – какие переключатели они предпочитают покупать; то участвовать в разработке рекламной кампании нового товара – и так далее, и так далее.
Все это казалось Алексею интересным и даже захватывающим, хотя он, пожалуй, стеснялся своего энтузиазма.
Иногда, когда он представлял дяде особенно удачный отчет, то говорил:
– Видишь, не так уж все это занудно. Во всяком случае, если у тебя есть здоровый интерес к жизни.
Джанджакомо брал с собой молодого человека на деловые встречи в Нью-Йорк, в Париж, привлекал его к переговорам с директорами компаний, с банкирами, профсоюзными деятелями. После каждой подобной встречи Джисмонди-старший непременно расспрашивал Алексея о его впечатлениях.
После того как Алексей проработал в концерне полгода, Джанджакомо сказал:
– Я очень тобой доволен. Ты стал ценным сотрудником, ты великолепно проводишь переговоры. Я заметил, что чем труднее переговоры, тем больше ты концентрируешься на главном. Ты умеешь слушать, ты наблюдателен, не упускаешь из виду деталей, не теряешь терпения, не раздражаешься, оценки даешь объективные и бесстрастные, как настоящий юрист. – Джисмонди-старший просиял улыбкой. – Думаю, ты заслужил повышение зарплаты.
Алексей поблагодарил его смущенно.
Он был польщен этой похвалой. Со своей стороны, молодой человек тоже стал относиться к дядя с бо?льшим уважением, оценив по достоинству его неиссякаемую энергию, энтузиазм, чувство юмора. Джанджакомо за работой был похож на хорошо отлаженный электромотор.
Но все же Алексею было мало службы в концерне, и он решил, что пришло время поговорить об этом всерьез.
– Может быть, тебя это расстроит, – начал он, откашлявшись, – но я хочу снять фильм.
На лице Джанджакомо отразилось глубочайшее изумление, но Алексей не дал дяде и рта раскрыть.
– Деньги для фильма я нашел – обратился к продюсерской компании, готовой взять на себя расходы.
– И они вложат деньги в твою картину? – скептически спросил дядя.
Алексей кивнул.
– Да. Мы уже составили график съемок. Они начнутся через месяц и будут происходить на Сицилии.
Джисмонди-старший насупился, а потом вдруг расхохотался.
– Узнаю своего сына. Вечные тайны. Надо за это выпить. Давай откроем бутылку самого лучшего шампанского.
Он хлопнул Алексея по спине.
Они наполнили бокалы. Реакция дяди удивила и обрадовала молодого человека.
– Скажи мне, – лукаво посмотрел на него Джанджакомо. – А почему ты не обратился за финансовой поддержкой ко мне?
– У нас же нет продюсерской компании, – пожал плечами Алексей.
– Понятно… – Джанджакомо смотрел на него задумчиво. – А сколько времени тебе понадобится на съемки?
– Думаю, с полгода.
– Знаешь, Алексей. – Дядя отхлебнул из бокала и печально вздохнул. – Должен перед тобой покаяться. Помнишь, мы когда-то повздорили с тобой из-за фашистов? Так вот, должен признать, ты был прав. – Он почесал затылок. – Я ошибался. Фашисты и в самом деле набирают силу. Они бросают бомбы, выпускают на улицы банды головорезов, имеют покровителей в высоких сферах. Подумать только, сегодня, в 1972 году, почти девять процентов итальянцев проголосовали за неонацистов! Не могу в это поверить. – Он грустно покачал головой. – Да. Я был не прав.
– Спасибо, что признаешь это, – негромко произнес Алексей.
Съемки вместе с монтажом заняли семь месяцев. Это было счастливое время. Большую часть этого периода Алексей провел в маленьком приморском городке, на западе Сицилии. Трудно было сказать, какой период работы был более творческим – работа со съемочной группой, совместными усилиями пытавшейся создать подобие реального мира, или долгие часы, проведенные в полумраке монтажерной, где куски пленки складывались в единое целое, создавая иллюзию реальной жизни. Алексей чувствовал, что никогда еще не был так счастлив, свободен и уверен в себе.
Роль главной героини, которую Алексей про себя называл Франческой, сыграла молодая актриса Джульетта Капистано. Алексей и не подозревал, как это сложно – работать с актерами. Нужно знать лицо исполнителя в мельчайших деталях – движение губ, бровей, мимику, жестикуляцию. Лица и тела актеров снились ему по ночам, а в ирреальном мире, именуемом «киносъемками», сон и явь вскоре становились неотличимы друг от друга.
Уже через неделю он без памяти влюбился в Джульетту. Возможно, в ее лице он пытался воскресить образ Франчески. Они встречались тайком и занимались любовью – сначала застенчиво, а потом неистово, всецело отдаваясь знойной атмосфере этого пылкого острова. Алексей не раз задумывался об этой иронии судьбы: призрачный мир киносъемки позволял осуществить то, чему не суждено было свершиться ни в реальной жизни, ни на экране. Образ Джульетты наложился на образ Франчески, и в последующие годы Алексей уже не мог отделить их друг от друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43