В том, какая именно, у нее сомнений не было.
Солдат заглянул в зеркало, и черты его лица застыли. Потом он холодно воззрился на нее и открыл рот, собираясь что-то сказать. Серра изо всех сил ударила его ногой в пах. На лице мужчины отразилось удивление, тут же сменившееся гримасой боли. Застонав, он согнулся, выронив зеркальце в траву.
Этот пинок покончил со всеми ее страхами, сомнениями и колебаниями. Боль и ярость нашли наконец выход, словно прорвалась сдерживавшая их плотина, и удары посыпались один за другим. Серра молотила кулаками по лицу и груди мужчины с такой силой, что едва не отбила себе руки, пинала ногами, норовя попасть по голени. Все это едва ли имело отношение к боевым искусствам, которым ее обучали, но безудержный гнев вполне заменял любую технику.
Подвергшийся нападению ополченец сначала опешил, однако даже под шквалом ударов продолжал сопротивляться. Осознав, что имеет дело с серьезным противником, он попытался вытащить меч. Серра перехватила его запястье, и они застыли в неподвижности, со вздувшимися от напряжения мышцами. Поначалу никому не удавалось взять верх, но время работало на более рослого и тяжелого солдата. Понимая это, женщина, улучив момент, изо всех сил ударила его головой в лицо. Ее собственный череп загудел, однако противнику досталось больше. Он вскрикнул и отпрянул, выпустив меч. Серра, не теряя времени, схватила выпавшее из ножен оружие и, используя массивную гарду в качестве кастета, нанесла ему несколько ударов по голове. Ополченец упал замертво.
Тяжело дыша, шатаясь на дрожащих ногах, Серра склонилась над бесчувственным телом. Инстинкт подсказывал ей, что поверженного врага следует добить, но, уже приставив клинок к его горлу, женщина заколебалась. Кем бы ни была она теперь, но измениться до такой степени, чтобы стать хладнокровным безжалостным убийцей?..
Опустив меч, Серра сняла с поверженного ею ополченца пояс с ножнами, на котором висел еще и кинжал, затянула его на своей талии — разница в обхвате была такова, что ремень пришлось завязать узлом, — и после секундного колебания обрезала ремешки его кошелька. Засовывая деньги в карман, она невольно подумала о том, что за столь короткое время жизнь превратила ее из стража порядка в грабительницу. Мысль эта едва не вызвала приступ смеха, но, не будучи уверенной в том, что, начав смеяться, она сможет остановиться, Серра сделала несколько глубоких вздохов и справилась со своим истерическим порывом.
Уже собравшись покинуть место схватки, женщина, почувствовав что-то под ногой, наклонилась и подняла оброненное ополченцем магическое зеркало. Заглянув в эту кристальную чистоту, Серра увидела именно то, что и ожидала. Ее собственное трехмерное изображение — голова и плечи — поворачивалось то в фас, то в профиль, так чтобы смотревший мог разглядеть любые, самые мельчайшие подробности миниатюрной копии.
Время от времени на поверхности магического зеркала появлялись ярко-красные буквы: «Опасная преступница. Разыскивается по подозрению в убийстве и государственной измене».
Она вспомнила, при каких обстоятельствах было создано это изображение: поступая на службу в подразделения, подведомственные Совету внутренней безопасности, новобранцы обязаны были предстать перед чародеем Совета, фиксировавшим их внешность для ведомственного архива. Сама процедура была краткой и деловитой, чиновники относились к ней как к рутине, а новобранцы, взбудораженные своей будущей принадлежностью к элитной части общества, не придавали ей особого значения. Серра с удивлением подумала, что все это произошло всего пару лет назад: сейчас ей казалось, будто с той поры миновало столетие.
Ее потрясло собственное изображение — казалось, это была совершенно другая женщина, преисполненная энтузиазма и служебного рвения, преданная властям и долгу, воодушевленная надеждой на блестящее будущее. Незнакомка, судя по всему, даже не подозревала, какой удар преподнесет ей это самое будущее.
Убийство. Государственная измена.
В это мгновение Серра осознала еще кое-что: едва ли она могла случайно наткнуться на того единственного ополченца, который имел при себе ее голографический портрет. Скорее всего, волшебные зеркала роздали всем стражам закона в округе, и сейчас сотни, а то и тысячи человек заняты ее поисками. При розыске обычных уголовных преступников такие меры не принимались, слишком велики были расходы. Получалось, что ее поимке власти придавали особое значение.
Государственная измена.
Повинуясь безотчетному порыву, Серра принялась, выбивая искры, колотить зеркальцем по булыжникам мостовой. Разбить волшебный предмет удалось не сразу, лишь через некоторое время изображение потускнело, а после того, как появились первые трещинки, зеркало распалось на фрагменты, в свою очередь превратившиеся в темно-красную пыль. Над горсткой этой пыли вспыхнуло свечение, которое тут же погасло. Разумеется, это был совершенно бессмысленный поступок, но она тем не менее почувствовала некоторое облегчение.
Выпрямившись, Серра отерла ладонь о штаны, оставив на дешевой ткани пыльную вишневого цвета полоску. Как ни странно, сознание ее прояснилось, и теперь она понимала, что задержалась здесь слишком надолго. Место преступления следовало покинуть как можно скорее.
Серра поспешила прочь из переулка, но вдруг позади нее раздался резкий, наподобие кошачьего визга, звук. Он повторялся снова и снова, сопровождаясь ярким свечением.
— Дерьмо! — выругалась, оглянувшись, беглянка.
Сосредоточившись на магическом зеркале, она совсем позабыла про «медальон бойца» — очевидно, ополченец, придя в себя, активировал его, подняв тревогу. Или, если для этого малого не пожалели дорогостоящих чар, медальон активировался сам.
Поверженный ею солдат по-прежнему лежал на мостовой, из его носа и уголка рта сочилась кровь, но сознание, судя по слабому шевелению рук и ног, возвращалось к нему. Из точки в верхней части его груди вверх, к небу, бил ослепительный световой луч, расходившийся веером, образуя диск, внутри которого отчетливо вырисовывалась волчья голова — общеизвестный знак тревожного оповещения. Скоро весь этот квартал наводнят паладины, ополченцы, тайные агенты правительства, бдительные горожане и еще невесть кто.
Со всей быстротой, доступной ее сбитым ногам, Серра поспешила прочь из переплетения переулков, ближе к многолюдным, суетливым улицам. В своем стремительном бегстве она не делала разницы между реальными людьми и фантомами, сталкиваясь и с теми и другими. Люди в отличие от призраков осыпали ее проклятиями и грозили кулаками, но вдогонку никто не пускался — слишком опасной выглядела эта женщина.
Спустя некоторое время Серра замедлила бег и перевела дух. Дальше она пошла спокойнее, стараясь не привлекать к себе внимания и держась по большей части за чьими-нибудь широкими спинами. Но хотя внешне беглянка выглядела медлительной и вялой, она была исполнена большей решимости, чем когда-либо за последние два дня. По крайней мере, в ее голове уже сформировался определенный план.
Через город протекала извилистая река, чье расширяющееся устье походило на вцепившуюся в океан змеиную пасть. На месте слияния реки и моря находилась гавань Меракасы, путь до которой занял у Серры более двух часов.
Уже за несколько кварталов о близости порта давали знать видневшиеся над крышами домов высокие мачты с трепещущими на ветру флагами и кружившие еще выше с пронзительными криками многочисленные чайки.
Смеркалось, но жизнь в припортовом квартале еще кипела. Улицы были полны моряков, сошедших на берег, или собирающихся отплыть пассажиров, грузчиков, тащивших кули, кативших бочонки или тачки с ручной кладью; взмыленные лошади тащили тяжело груженные телеги. Мимо Серры щелкавшие кнутами надсмотрщики прогнали колонну скованных цепями галерных рабов.
Набережная была забита самыми разнообразными товарами, включая мычавших и блеявших в клетках коров и овец или хлопавших крыльями в тесных клетках птиц. Тут же рыбаки потрошили перед продажей свой улов, распространяя такую вонь, что женщину чуть не стошнило.
Стараясь не попасться на глаза изредка встречавшимся паладинам или портовой страже, Серра брела вдоль берега, высматривая подходящее судно. Почти все причалы были заняты, причем не только военными или торговыми кораблями. Паруса прогулочных яхт украшали гербы знатных домов или не менее могущественных купеческих гильдий. Богатство судовладельцев подчеркивалось тем, что геральдические фигуры, венчавшие гербовые щиты, представляли собой магические фантомы. Стоявшие на задних лапах львы разевали пасти, единороги гарцевали, змеи извивались, а орлы величественно взмахивали крыльями.
Такими же фантомами являлись и ростры некоторых кораблей. Носовым украшением одного из них являлась обнаженная девушка, соблазнительно покачивавшая грудью с невероятно красными сосками. Когда Серра проходила мимо, фигура наградила ее похотливым взглядом, и беглянка решила, что судно прибыло с острова Дайамонд — его жители всегда выделялись крайней вульгарностью.
Наконец ей на глаза попалось внушительных размеров трехмачтовое судно. Что ж, это сулило целых два преимущества: во-первых, большой корабль, скорее всего, поплывет далеко, а во-вторых, на нем достаточно места, чтобы можно было спрятаться от любопытных взоров. К тому же судно было почти готово к отплытию: погрузки ожидали лишь несколько ящиков. Моряки, собравшись в круг, оживленно о чем-то беседовали, не глядя в ее сторону. Часть матросов находилась на реях, один взбирался по снастям к смотровой корзине, но на палубе никого не было.
Решив воспользоваться случаем, Серра взвалила на плечи один из ящиков и, пряча за ним лицо, чтобы не привлечь случайно внимания кого-нибудь из беседовавших членов команды, поднялась по трапу на борт. Она боялась услышать оклик, а то и топот бегущих за ней по пятам людей, но ничего подобного не произошло.
Оказавшись на палубе, Серра избавилась от ящика и осмотрелась. Перед ней находился люк грузового трюма, но он был закрыт на засов. Пригнувшись, чтобы голова не возвышалась над поручнем, она двинулась в сторону кормы, пока не добралась до другого, открытого люка. Подобравшись к нему, Серра заглянула в трюм, но в темноте смогла разглядеть лишь смутные очертания каких-то мешков. Никакого движения внизу не угадывалось, но и веревки, чтобы облегчить ее спуск, поблизости не было.
Ей не оставалось ничего другого, кроме как прыгнуть.
Падение оказалось долгим, к тому же покидавший легкие воздух вызвал множество неприятных ощущений. Хорошо еще, что в мешках оказалось что-то мягкое, а не уголь или чугунные болванки! Морщась от боли и моргая, чтобы приспособить зрение к темноте, она слезала с кучи мешков и попыталась сориентироваться. Единственный в трюме источник света, кроме люка над головой, находился дальше к корме: там можно было различить смутные очертания дверного проема. Держа наготове кинжал, Серра направилась туда.
Во мраке она то и дело натыкалась на штабеля грузов, но в конце концов, исцарапав локти и голени, добралась до двери. Как оказалось, за ней находился другой трюм, поменьше, свет в это помещение попадал сверху, через полуоткрытый люк, вроде того, в который она прыгнула. Заметив в дальнем конце трюма три деревянные двери, беглянка, обойдя пятно света, направилась к ним.
Чтобы открыть первую из них, ей потребовалось собрать все свое мужество, но за дверью обнаружилось такое же, заваленное неизвестно чем помещение. Решив, что не следует оставаться там, откуда имелся только один выход, Серра скользнула в отсек по правую руку. Она не стала закрывать дверь, чтобы благодаря источнику пусть слабого, но хоть какого-то света иметь возможность рассмотреть, что находится внутри.
Большая часть небольшого, размером с каюту помещения была заставлена ящиками и завалена тюками. Она принялась переставлять их, время от времени прекращая работу и настороженно прислушиваясь. Вскоре ей удалось расчистить у задней стенки пространство, чтобы там можно было устроиться, спрятавшись за сплошной стеной ящиков. Такое укрытие можно было считать надежным, если, конечно, речь шла о возможности случайного обнаружения, а не о настоящих, целенаправленных поисках.
Громкий стук заставил ее встрепенуться. Крышка люка закрылась, и свет исчез. А затем она услышала, как один за другим задраились люки по всей длине судна.
Нашарив в темноте вход в свою рукотворную пещеру, Серра заползла в нее и заложила отверстие позади себя ящиком, оставив лишь щелку, на случай необходимости следить за ситуацией. Конечно, увидеть что-либо в полной темноте было невозможно, но надобность в наблюдении могла возникнуть, если бы кто-нибудь спустился вниз, а в этом случае здесь появился бы и свет. Положив меч и кинжал так, чтобы они находились под рукой, Серра улеглась на подстилку из грубых мешков и постаралась устроиться как можно удобнее.
Темнота обострила слух: женщина воспринимала самые отдаленные звуки, от скрипа корабельного корпуса до крысиного писка. В то, что ей удалось ускользнуть, до сих пор верилось с трудом. Ее бывшие хозяева из Совета внутренней безопасности должны были перекрыть порт в первую очередь, это относилось к азбуке разыскной работы. Беглянке оставалось лишь надеяться, что она попала на корабль в результате неслыханного везения, а не во исполнение некоего, задуманного ее гонителями изощренного и коварного плана. Однако такого рода опасения могли перерасти в паранойю, и Серра заставила себя задуматься о вещах более насущных — куда направляется корабль, и как она будет добывать себе воду и пищу.
Раздался скрежет якорной цепи, потом последовал глухой удар корпуса о причал, и судно закачалось на волнах. Какие-то незакрепленные ящики заскользили туда-сюда по настилу трюма. Потом качка ослабла, а движение, напротив, ускорилось: корабль лег на курс.
Примерно через полчаса, судя по ее ощущению времени без каких-либо ориентиров, Серра услышала приближающиеся шаги и голоса. Затаив дыхание, она приникла к щели между скрывавшими ее ящиками и вскоре увидела слабый свет и двух матросов — один из них нес фонарь.
Ладони беглянки, сжимавшие рукояти клинков, покрылись потом: а что, если они ищут ее?
Она успела пожалеть о том, что, несмотря на дурные предчувствия, остановила-таки свой выбор на отсеке с единственным выходом, но вскоре выяснилось, что тревога была напрасной.
Матросы явно не занимались никакими поисками. Приоткрытая дверь отсека не привлекла их внимания, и вели они себя совершенно непринужденно. Один сел на ящик, другой устроился напротив на бочонке, после чего оба стали набивать трубки табаком. Поняв, что у этих парней выпала свободная минута или они просто отлынивают от работы, Серра позволила себе несколько расслабиться.
Выпуская клубы дыма и передавая друг другу фляжку, матросы повели неспешную беседу. В тайник за ящиками долетали лишь обрывки разговора.
— ... Благодарение богам, что мы идем на восток, а не на север, — сказал один из них.
Второй что-то ответил, но Серра не поняла ни слова.
— ... верить моему брату, — продолжил первый, — так там.... сметает все со своего пути.
Отклик его товарища она снова не разобрала, но тон показался ей скептическим.
— Ручаюсь, в тех варварских краях многие... — вновь заговорил тот, чей голос звучал отчетливее, — ... но никто... — К сожалению, в этот момент моряк повернул голову и середина фразы выпала. — ... Помяни мое слово, — только и расслышала Серра. А потом до ее слуха донеслось знакомое, хотя она и не могла припомнить откуда, имя.
... Зиррейс...
Так или иначе, ей удалось узнать, куда направляется корабль. Это уже кое-что значило, хотя все остальные сведения были слишком обрывочны, чтобы делать какие-либо выводы. Серра напрягла слух, но так и не смогла извлечь из продолжавшейся беседы ничего стоящего. Только вот смутно знакомое имя матросы повторили еще несколько раз.
Зиррейс. Где и что она о нем слышала?
Серра попыталась вспомнить это, но усталость взяла свое, и она сама не заметила, как провалилась в мрачный, как могила, сон.
10
Первый проблеск рассвета пробился сквозь зеленый балдахин леса, и редеющий туман сделал деревья похожими на призрачных великанов. Под лучами солнца исчезала серебристая роса, зазвенели ранние птичьи трели. Новый день начинался так же, как и все прочие.
На склонах пологих холмов разместились крестьянские дома, окруженные пестрыми лоскутами лугов и полей. Мычали, дожидаясь утренней дойки, коровы, на лугах тихо блеяли овцы.
Неожиданно птичье пение оборвалось, животные затихли, смолкло даже жужжание насекомых.
Тишина обрушилась на селение неожиданно и была столь ощутимой, что многие люди поспешно покинули свои дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40