Не скромничай, Кэт, я тебя знаю.
– Я лишь пару раз заглядывала в ее комнату, не более того. И еще я велела Карлотте раз в неделю наводить там чистоту. Наша предыдущая няня была такой грязнулей, что у нас завелись мыши.
– Ладно, как я уже сказала, у Хайди было мало вещей, однако у меня сложилось впечатление, что у нее появился новый поклонник.
– Почему ты так решила? – спросила Кэт с непроницаемым выражением лица.
– Причин несколько. Я видела у Хайди новые диски с джазовой музыкой. Поскольку самой Хайди, судя по всему, нравилась попса, можно заключить, что эти диски ей дал мужчина или она сама их купила, чтобы разобраться в его вкусах. Кроме того, в ее морозилке лежит бутылка водки. Если поверить Дженис, что Хайди не пила, то придется сделать вывод, что она припасла эту водку для кого-то другого. В ящике комода я нашла упаковку презервативов, хотя, конечно, они могли остаться еще со времен Джоди. И наконец, последнее по списку, но не по важности – она хранила под бельем очень дорогой комплект из бриллиантовых серег и браслета от Тиффани.
– Серьезно?
Это был полувопрос-полуутверждение, голос Кэт прозвучал ровно, но глаза ее едва заметно сощурились.
– Очень сомневаюсь, что это подарок Джоди. У тебя есть какие-нибудь соображения насчет того, кто мог подарить Хайди драгоценности? Она ведь не украла их у тебя?
– На оба вопроса отвечаю – нет.
Я прямо-таки слышала, как в голове Кэт ворочаются колесики. Она переваривала информацию, прикидывая, вписывается ли та в некую гипотезу, касающуюся чего-то или кого-то. Я гадала, не мелькнуло ли у нее в голове имя Джеффа хотя бы ненадолго, как мелькнуло оно у меня.
– Ну, по-моему, очень может быть…
В это время в дверь позвонили.
– Господи, детектив приехал! Давай закончим разговор позже.
Кэт сказала это так, будто полагала, что мне могло прийти в голову продолжить свои любительские изыскания в присутствии детектива Фарли.
На этот раз Фарли прибыл один. Карлотта проводила его в комнату, мы с Кэт дружно встали. Сегодня Фарли был в темно-синем костюме, и этот костюм был ему так же маловат, как и предыдущий. Одно из двух – либо он поправился с тех пор, как купил эти костюмы, либо нарочно носит одежду в обтяжку, чтобы чувствовать, что все на месте и под контролем.
– Спасибо, что смогли уделить мне время, хотя я не договаривался заранее, – сказал Фарли. Он покосился в мою сторону, бросил на меня понимающий взгляд и кивнул. – Мисс Веггинс.
– Садитесь, детектив, прошу вас, – сказала Кэт. – Хотите чаю со льдом?
– Нет, спасибо.
Фарли сел в кресло и стряхнул с туго натянутой штанины невидимую пылинку.
– Вы уже что-нибудь узнали? – спросила Кэт, садясь на свое прежнее место. Я тоже села. – Известно, что стало причиной смерти Хайди?
– Через минуту я введу вас в курс дела, но сначала мне нужно задать вам несколько вопросов.
Фарли полез в карман пиджака, вынул блокнот и стал его листать, пока не нашел чистую страницу. В упор глядя на Кэт, он спросил:
– Вчера вы упомянули, что Хайди и мистер Рэдсон, Джоди Рэдсон, перестали встречаться. Вам известно, кто был инициатором их разрыва?
– Хайди мне не говорила, но по-моему, она.
– Почему вы так думаете?
– Мне показалось, что она была не так уж расстроена, когда говорила, что они расстались. Конечно, это могло произойти по обоюдному решению, но так бывает редко, вы согласны?
– Мистер Рэдсон – вчера вечером мы с ним побеседовали – сказал, что они перестали встречаться в январе. Это совпадает с вашими впечатлениями?
Кэт наморщила нос.
– В январе, говорите? Да, пожалуй, так и было. Но вы можете спросить Карлотту, мою экономку, думаю, она знает наверняка.
– В последнее время вы не видели его в доме?
– Видела, он иногда заходил к Хайди, их отношения стали чисто дружескими. Между прочим, по словам экономки, Джоди был здесь не так давно.
– Когда именно?
– В четверг. А почему вы об этом спрашиваете?
«Интересно, – думала я, – в чем конкретно они подозревают Джоди? Мог ли он заглянуть к Хайди в субботу вечером? Мог ли он причинить ей вред?»
– Мы пытаемся установить, не он ли подарил ей коробку шоколадных конфет. Возможно, он это сделал, пытаясь вернуть ее расположение. Вы не знаете, откуда у нее могла появиться коробка шоколадных конфет?
Я отчетливо вспомнила золотую коробку «Годивы», которая лежала в нескольких футах от бездыханного тела Хайди. У меня вдруг встали дыбом волосы на затылке.
– Это, случайно, не конфеты «Годива»? – спросила Кэт.
– Да, они самые.
– Ну, если вы говорите о той коробке, то она моя. А что, Хайди стало плохо от шоколада?
Проигнорировав вопрос Кэт, Фарли уточнил:
– Так это вы дали ей те конфеты?
– Нет, похоже, она их стащила. Эти конфеты кто-то подарил мне. В четверг я устраивала дома вечеринку, и кто-то из гостей принес коробку конфет. Мои знакомые знают, что я обожаю шоколад. Думаю, во время вечеринки Хайди в какой-то момент взяла их и отнесла к себе.
– Кто подарил вам конфеты?
– Не знаю. Тот, кто их принес, просто оставил коробку на столе в холле. Но почему вас так заинтересовали эти конфеты? Что с ними не так?
– Миссис Джонс, сейчас вопросы задаю я. – Нельзя сказать, чтобы Фарли сказал это грубо, но его тон на время погасил пыл Кэт. – Откуда вы знаете, что Хайди, как вы утверждаете, стащила эти конфеты?
– Позже, когда гости ушли, я хотела открыть коробку, но не нашла ее. Я подумала, что ее куда-нибудь убрали официанты, но я так и не смогла ее найти. А потом Бейли сказала, что видела коробку в комнате Хайди.
Фарли резко повернул голову в мою сторону.
– Когда вы видели конфеты в квартире покойной?
– Когда обнаружила тело. – Словно оправдываясь, я добавила: – До этого я никогда не бывала в ее квартире. – Почему вы рассказали о них миссис Джонс.
Я пожала плечами и объяснила:
– Просто к слову пришлось. Дожидаясь; пока приедет «скорая», мы говорили о Хайди. Ее рвало, поэтому мы обсуждали, что она обычно ест, и Кэт заметила, что Хайди иногда таскает из холодильника продукты. А я сказала про конфеты. Вот и все.
Фарли что-то записал в свой блокнот. Я просто умирала от любопытства, очень уж мне хотелось узнать, что происходит. Неужели конфеты оказались отравленными? Если так, то это означает, что жертвой должна была быть не Хайди, а Кэт. Кэт выглядела очень возбужденной, однако она глубоко вздохнула и взяла себя в руки. Я поняла, что после первой безуспешной попытки вытянуть что-нибудь из детектива, она собирается испробовать новую тактику. Кэт руководствовалась принципом, что каждая проблема имеет несколько решений.
– Послушайте, детектив, – начала она самым сладким тоном, – я рада, что этим делом занимается профессионал вашего уровня, и, конечно, у меня и в мыслях нет вас торопить. Но мне ясно, что в связи с этими конфетами вас что-то тревожит. Поскольку конфеты предназначались мне, я бы хотела знать, в чем проблема.
– Миссис Джонс, я непременно все вам объясню, но сначала мне нужно установить еще кое-какие факты. Вы можете описать коробку, которую видели на столе в холле?
– Это была золотая коробка «Годивы». Вот только обычно такие конфеты перевязывают золотой тесьмой, а эта коробка была украшена искусственным цветком, что-то вроде подарочной упаковки. Цветок был розовый. Бледно-розовый.
– Вы уверены, что конфеты взяла Хайди?
– Иначе пришлось бы предположить удивительное совпадение, совершенно невероятное, – сказала Кэт. – Кто-то приносит мне коробку шоколадных конфет. Эта коробка таинственным образом исчезает со стола, а через некоторое время коробка таких же конфет появляется в квартире Хайди, которой не по карману покупать дорогие конфеты и которая имеет привычку таскать у нас сладости.
– Хайди в тот вечер была дома?
– Да, она работала. Я наняла ее, чтобы она ухаживала за моим сыном Тайлером, а в тот вечер у меня была вечеринка.
– Я сама видела ее в коридоре, – вмешалась я. – Она приходила за курточкой Тайлера. Признаться, мне показалось что она выглядит как-то странно, только я не поняла, в чем дело. Может, она решила, что я застукала ее за воровством конфет?
– Ради Бога, – взмолилась Кэт, – что происходит? Я больше не могу терпеть неизвестность.
– Ну хорошо, – сжалился Фарли. – Похоже, с конфетами дело нечисто. Большая часть из них съедена, оставшиеся мы отдали на экспертизу. Судя по всему, конфеты испорчены.
– Испорчены? – переспросила Кэт. – Вы хотите сказать, они протухли? С «Годивой» такого просто не может быть.
Фарли пояснил:
– Конфеты, найденные в коробке, в действительности не являются конфетами «Годива». Это тоже трюфели, но не «Годива». Складывается впечатление, что это самодельные конфеты, кто-то вынул из коробки настоящие и заменил их другими.
«О Господи! Ну и дела! – подумала я. – Кто-то хотел убить Кэт, а вместо нее погибла Хайди». Но Кэт, как мне показалось, еще не совсем это осознала.
– Что конкретно вы понимаете под словом «испорчены»?
Сладкий тон исчез, теперь Кэт говорила с детективом раздраженно, как с человеком, который подал идею новой статьи, но не смог за двадцать секунд сделать так, чтобы она звучала чертовски сексуально. Однако под раздражением я смогла уловить нарастающую панику.
– У нас пока нет токсикологического заключения и отчета о вскрытии, но мы подозреваем, что причиной смерти Хайди стало вещество, которое было подмешано в шоколад. По-видимому, это был какой-то яд.
Лицо Кэт стало медленно принимать ошеломленное выражение. Некоторое время она потрясенно молчала и наконец проговорила:
– Минуточку, вы хотите сказать, что моя нянька погибла из-за того, что съела отравленные конфеты, предназначенные мне?
– Я бы не хотел спешить с выводами, нужно дождаться официального отчета о вскрытии и токсикологического заключения. Однако сейчас мы действительно подозреваем, что над конфетами кто-то поработал и именно они могли стать причиной смерти.
– Не может быть! – воскликнула Кэт, взлохмачивая волосы пятерней. – Невероятно! Это похоже на детективный фильм! – Она встала и бесцельно прошлась по комнате; – Что же мне делать?
Казалось, последний вопрос был обращен не столько к Фарли или ко мне, сколько к небесным силам. Фарли остался сидеть на месте и наблюдал за Кэт, сжав губы. Я наклонилась вперед, стараясь не показать, насколько я поражена.
– Скажите, детектив, когда вы будете знать точно? Сколько времени займут все анализы?
– В Нью-Йорке это долгая история, потому что лаборатории перегружены. Заключение о вскрытии мы получим довольно быстро, но токсикологическое заключение может прийти и через несколько недель.
– Что-о? Несколько недель? – взвизгнула Кэт. – Это что же, я должна все это время находиться в подвешенном состоянии?
– Мы постараемся, насколько возможно, ускорить дело, мы рассматриваем этот случай как срочный, расследование уже начато. И естественно, с учетом того, что вы рассказали, следствие будет вестись в еще одном направлении. Мы будем разрабатывать версию, по которой – в случае, если конфеты были отравлены – предполагаемой жертвой были вы, а не ваша няня. Расскажите поподробнее о приеме, который вы устраивали. Говорите, это было в четверг вечером?
– О, это было довольно скучное мероприятие в честь выхода книги некоей Долорес Уайлдер. – Кэт не скрывала своего возбуждения. – Эта женщина была главным редактором «Глянца» до меня. Она отобрала несколько коротких рассказов, печатавшихся в журнале, и объединила их в книгу. Мне пришлось устроить по этому случаю вечеринку.
– Мог ли кто-нибудь видеть человека, который принес конфеты? Например, экономка?
– Я знаю, что Карлотта никого не видела. Позже я ее спрашивала, не она ли убрала конфеты, и она ответила, что нет, не она, и что она не знает, кто их принес.
– Мне нужен список всех, кто присутствовал на вечеринке. Я хочу получить его сегодня, можете прислать по факсу. Вам кто-нибудь когда-нибудь угрожал?
– Нет. Во всяком случае, ничего из ряда вон выходящего не было. Случается, кто-нибудь скажет, что ненавидит меня, но… но при моей работе это обычное дело.
На долю секунды мне показалось, что она сейчас скажет: «Но так было всегда». Фарли попросил Кэт подумать, может быть, ей вспомнится что-то новое. Он сказал, что стоит принять во внимание все угрозы, даже завуалированные, и попытаться вспомнить, не был ли кто-нибудь из ее гостей за что-то на нее в обиде. Еще он сказал, что, поскольку квартира, по всей вероятности, стала местом преступления, полицейские вернутся и осмотрят все еще раз.
– Не разрешайте экономке заходить в комнату и прибираться там, – распорядился он, – нужно, чтобы место преступления осталось нетронутым.
Я хотела покоситься на Кэт, но Фарли бы это заметил. Он встал, собираясь уходить. Мне показалось, что Кэт сейчас упадет на колени и станет хватать его за ноги.
– Вы уже уходите? Но что вы скажете о моем положении? Мне угрожает опасность?
Фарли снова завел ту же песню, что, дескать, не надо спешить с выводами; но теперь он еще посоветовал Кэт вести себя осмотрительно, не привлекать к себе лишнего внимания, и обещал быть на связи. Он дал нам по визитной карточке с номерами его телефона и факса и просил немедленно ему звонить, если мы что-то вспомним, узнаем или если нас что-то встревожит.
Я пошла проводить Фарли до двери. Я сделала это не просто так, а на случай, если он захочет мне что-нибудь сказать без Кэт. Но он всего лишь сообщил, что, поскольку дело приняло новый оборот и, по-видимому, речь идет об убийстве, а он всего лишь участковый детектив, теперь он будет работать вместе с детективами из отдела расследования убийств. При слове «убийство» у меня кровь застыла в жилах. Выйдя на крыльцо, Фарли еще раз напомнил, что мы должны как можно быстрее предоставить ему список гостей, присутствовавших на вечеринке. О том, что мне удалось обнаружить в квартире Хайди, я не посмела заикнуться – он бы меня убил за то, что я сунулась на место преступления. Кроме того, если полицейские еще не провели тщательный обыск, теперь обязательно проведут.
Я вернулась в гостиную и обнаружила Кэт на диване. Она лежала с закрытыми глазами и пакетом замороженного зеленого горошка на лбу. По-видимому, это было начало одного из ее знаменитых приступов мигрени. За годы своей работы Кэт многих достала своей непредсказуемостью и стервозностью, но все-таки было трудно поверить, что она доняла кого-то так сильно, что тот задумал ее убить. Мне хотелось ее подбодрить, успокоить, но я сама пребывала в растерянности. Меня ошеломило да и попросту испугало открытие, что на вечеринке в доме Кэт находился убийца. Я присела на уголок дивана рядом с ухоженной босой ступней Кэт и постаралась, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее.
– Скажи, Кэт, у тебя есть хоть какие-то соображения, кто бы мог желать тебе смерти?
– Ты удивляешься, почему я не предложила детективу на блюдечке с голубой каемочкой имя Долорес? – жалобно спросила она из-под пакета зеленого горошка. – Ведь мы обе знаем, что она меня терпеть не может.
– Признаться, этот вопрос приходил мне в голову. Так почему же ты не сказала о ней Фарли?
Кэт приподняла надо лбом пакет с горошком. Макияж на ее глазах немного размазался, она выглядела встревоженной и измученной.
– Потому что момент совершенно неподходящий. Я еще понимаю, если бы она попыталась меня убить вскоре после того, как я пришла в «Глянец», но сейчас, через столько лет… Кроме того, мне трудно представить ее в переднике, колдующей над домашними конфетами. Долорес заходит в кухню только затем, чтобы найти оливки для мартини.
– По-моему, тебе нужно обсудить ситуацию с Фарли, пусть он сам делает выводы. А больше тебе никто в голову не приходит? Есть кто-нибудь, кто на тебя по-настоящему зол?
– На меня кто только не злится, но одно дело злость, и совсем другое – ненависть, доводящая до убийства. Я не знаю никого, кто бы ненавидел меня до такой степени. Бейли, ты понимаешь, что все это значит? Хайди умерла из-за меня.
В глазах Кэт заблестели слезы, такое не каждый день увидишь.
– Кэт, ты в этом не виновата, ты же не могла этому помешать. – Я постаралась перевести разговор в другое русло: – Вот что, Кэт, нам надо действовать в сложившейся ситуации проактивно.
– Ради Бога, не произноси таких слов! «Проактивно»! Ты же знаешь, я этого терпеть не могу.
– Кто организовывал кормежку на твоей вечеринке?
– Одна небольшая компания, я всегда к ним обращаюсь. Но ты же не думаешь, что они могут быть в этом замешаны?
– Нет, но нам нужно очень тщательно все проверить и перепроверить, в частности, нужно убедиться, что они не взяли из холла эти конфеты и не засунули их куда-нибудь. Мы должны быть уверены, что в этом деле фигурирует только одна коробка конфет.
– Ну хорошо, хорошо, – согласилась Хайди, снова пристраивая на лбу пакет.
– И еще я думаю, что тебе нужно нанять охрану.
– Телохранителя, что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Я лишь пару раз заглядывала в ее комнату, не более того. И еще я велела Карлотте раз в неделю наводить там чистоту. Наша предыдущая няня была такой грязнулей, что у нас завелись мыши.
– Ладно, как я уже сказала, у Хайди было мало вещей, однако у меня сложилось впечатление, что у нее появился новый поклонник.
– Почему ты так решила? – спросила Кэт с непроницаемым выражением лица.
– Причин несколько. Я видела у Хайди новые диски с джазовой музыкой. Поскольку самой Хайди, судя по всему, нравилась попса, можно заключить, что эти диски ей дал мужчина или она сама их купила, чтобы разобраться в его вкусах. Кроме того, в ее морозилке лежит бутылка водки. Если поверить Дженис, что Хайди не пила, то придется сделать вывод, что она припасла эту водку для кого-то другого. В ящике комода я нашла упаковку презервативов, хотя, конечно, они могли остаться еще со времен Джоди. И наконец, последнее по списку, но не по важности – она хранила под бельем очень дорогой комплект из бриллиантовых серег и браслета от Тиффани.
– Серьезно?
Это был полувопрос-полуутверждение, голос Кэт прозвучал ровно, но глаза ее едва заметно сощурились.
– Очень сомневаюсь, что это подарок Джоди. У тебя есть какие-нибудь соображения насчет того, кто мог подарить Хайди драгоценности? Она ведь не украла их у тебя?
– На оба вопроса отвечаю – нет.
Я прямо-таки слышала, как в голове Кэт ворочаются колесики. Она переваривала информацию, прикидывая, вписывается ли та в некую гипотезу, касающуюся чего-то или кого-то. Я гадала, не мелькнуло ли у нее в голове имя Джеффа хотя бы ненадолго, как мелькнуло оно у меня.
– Ну, по-моему, очень может быть…
В это время в дверь позвонили.
– Господи, детектив приехал! Давай закончим разговор позже.
Кэт сказала это так, будто полагала, что мне могло прийти в голову продолжить свои любительские изыскания в присутствии детектива Фарли.
На этот раз Фарли прибыл один. Карлотта проводила его в комнату, мы с Кэт дружно встали. Сегодня Фарли был в темно-синем костюме, и этот костюм был ему так же маловат, как и предыдущий. Одно из двух – либо он поправился с тех пор, как купил эти костюмы, либо нарочно носит одежду в обтяжку, чтобы чувствовать, что все на месте и под контролем.
– Спасибо, что смогли уделить мне время, хотя я не договаривался заранее, – сказал Фарли. Он покосился в мою сторону, бросил на меня понимающий взгляд и кивнул. – Мисс Веггинс.
– Садитесь, детектив, прошу вас, – сказала Кэт. – Хотите чаю со льдом?
– Нет, спасибо.
Фарли сел в кресло и стряхнул с туго натянутой штанины невидимую пылинку.
– Вы уже что-нибудь узнали? – спросила Кэт, садясь на свое прежнее место. Я тоже села. – Известно, что стало причиной смерти Хайди?
– Через минуту я введу вас в курс дела, но сначала мне нужно задать вам несколько вопросов.
Фарли полез в карман пиджака, вынул блокнот и стал его листать, пока не нашел чистую страницу. В упор глядя на Кэт, он спросил:
– Вчера вы упомянули, что Хайди и мистер Рэдсон, Джоди Рэдсон, перестали встречаться. Вам известно, кто был инициатором их разрыва?
– Хайди мне не говорила, но по-моему, она.
– Почему вы так думаете?
– Мне показалось, что она была не так уж расстроена, когда говорила, что они расстались. Конечно, это могло произойти по обоюдному решению, но так бывает редко, вы согласны?
– Мистер Рэдсон – вчера вечером мы с ним побеседовали – сказал, что они перестали встречаться в январе. Это совпадает с вашими впечатлениями?
Кэт наморщила нос.
– В январе, говорите? Да, пожалуй, так и было. Но вы можете спросить Карлотту, мою экономку, думаю, она знает наверняка.
– В последнее время вы не видели его в доме?
– Видела, он иногда заходил к Хайди, их отношения стали чисто дружескими. Между прочим, по словам экономки, Джоди был здесь не так давно.
– Когда именно?
– В четверг. А почему вы об этом спрашиваете?
«Интересно, – думала я, – в чем конкретно они подозревают Джоди? Мог ли он заглянуть к Хайди в субботу вечером? Мог ли он причинить ей вред?»
– Мы пытаемся установить, не он ли подарил ей коробку шоколадных конфет. Возможно, он это сделал, пытаясь вернуть ее расположение. Вы не знаете, откуда у нее могла появиться коробка шоколадных конфет?
Я отчетливо вспомнила золотую коробку «Годивы», которая лежала в нескольких футах от бездыханного тела Хайди. У меня вдруг встали дыбом волосы на затылке.
– Это, случайно, не конфеты «Годива»? – спросила Кэт.
– Да, они самые.
– Ну, если вы говорите о той коробке, то она моя. А что, Хайди стало плохо от шоколада?
Проигнорировав вопрос Кэт, Фарли уточнил:
– Так это вы дали ей те конфеты?
– Нет, похоже, она их стащила. Эти конфеты кто-то подарил мне. В четверг я устраивала дома вечеринку, и кто-то из гостей принес коробку конфет. Мои знакомые знают, что я обожаю шоколад. Думаю, во время вечеринки Хайди в какой-то момент взяла их и отнесла к себе.
– Кто подарил вам конфеты?
– Не знаю. Тот, кто их принес, просто оставил коробку на столе в холле. Но почему вас так заинтересовали эти конфеты? Что с ними не так?
– Миссис Джонс, сейчас вопросы задаю я. – Нельзя сказать, чтобы Фарли сказал это грубо, но его тон на время погасил пыл Кэт. – Откуда вы знаете, что Хайди, как вы утверждаете, стащила эти конфеты?
– Позже, когда гости ушли, я хотела открыть коробку, но не нашла ее. Я подумала, что ее куда-нибудь убрали официанты, но я так и не смогла ее найти. А потом Бейли сказала, что видела коробку в комнате Хайди.
Фарли резко повернул голову в мою сторону.
– Когда вы видели конфеты в квартире покойной?
– Когда обнаружила тело. – Словно оправдываясь, я добавила: – До этого я никогда не бывала в ее квартире. – Почему вы рассказали о них миссис Джонс.
Я пожала плечами и объяснила:
– Просто к слову пришлось. Дожидаясь; пока приедет «скорая», мы говорили о Хайди. Ее рвало, поэтому мы обсуждали, что она обычно ест, и Кэт заметила, что Хайди иногда таскает из холодильника продукты. А я сказала про конфеты. Вот и все.
Фарли что-то записал в свой блокнот. Я просто умирала от любопытства, очень уж мне хотелось узнать, что происходит. Неужели конфеты оказались отравленными? Если так, то это означает, что жертвой должна была быть не Хайди, а Кэт. Кэт выглядела очень возбужденной, однако она глубоко вздохнула и взяла себя в руки. Я поняла, что после первой безуспешной попытки вытянуть что-нибудь из детектива, она собирается испробовать новую тактику. Кэт руководствовалась принципом, что каждая проблема имеет несколько решений.
– Послушайте, детектив, – начала она самым сладким тоном, – я рада, что этим делом занимается профессионал вашего уровня, и, конечно, у меня и в мыслях нет вас торопить. Но мне ясно, что в связи с этими конфетами вас что-то тревожит. Поскольку конфеты предназначались мне, я бы хотела знать, в чем проблема.
– Миссис Джонс, я непременно все вам объясню, но сначала мне нужно установить еще кое-какие факты. Вы можете описать коробку, которую видели на столе в холле?
– Это была золотая коробка «Годивы». Вот только обычно такие конфеты перевязывают золотой тесьмой, а эта коробка была украшена искусственным цветком, что-то вроде подарочной упаковки. Цветок был розовый. Бледно-розовый.
– Вы уверены, что конфеты взяла Хайди?
– Иначе пришлось бы предположить удивительное совпадение, совершенно невероятное, – сказала Кэт. – Кто-то приносит мне коробку шоколадных конфет. Эта коробка таинственным образом исчезает со стола, а через некоторое время коробка таких же конфет появляется в квартире Хайди, которой не по карману покупать дорогие конфеты и которая имеет привычку таскать у нас сладости.
– Хайди в тот вечер была дома?
– Да, она работала. Я наняла ее, чтобы она ухаживала за моим сыном Тайлером, а в тот вечер у меня была вечеринка.
– Я сама видела ее в коридоре, – вмешалась я. – Она приходила за курточкой Тайлера. Признаться, мне показалось что она выглядит как-то странно, только я не поняла, в чем дело. Может, она решила, что я застукала ее за воровством конфет?
– Ради Бога, – взмолилась Кэт, – что происходит? Я больше не могу терпеть неизвестность.
– Ну хорошо, – сжалился Фарли. – Похоже, с конфетами дело нечисто. Большая часть из них съедена, оставшиеся мы отдали на экспертизу. Судя по всему, конфеты испорчены.
– Испорчены? – переспросила Кэт. – Вы хотите сказать, они протухли? С «Годивой» такого просто не может быть.
Фарли пояснил:
– Конфеты, найденные в коробке, в действительности не являются конфетами «Годива». Это тоже трюфели, но не «Годива». Складывается впечатление, что это самодельные конфеты, кто-то вынул из коробки настоящие и заменил их другими.
«О Господи! Ну и дела! – подумала я. – Кто-то хотел убить Кэт, а вместо нее погибла Хайди». Но Кэт, как мне показалось, еще не совсем это осознала.
– Что конкретно вы понимаете под словом «испорчены»?
Сладкий тон исчез, теперь Кэт говорила с детективом раздраженно, как с человеком, который подал идею новой статьи, но не смог за двадцать секунд сделать так, чтобы она звучала чертовски сексуально. Однако под раздражением я смогла уловить нарастающую панику.
– У нас пока нет токсикологического заключения и отчета о вскрытии, но мы подозреваем, что причиной смерти Хайди стало вещество, которое было подмешано в шоколад. По-видимому, это был какой-то яд.
Лицо Кэт стало медленно принимать ошеломленное выражение. Некоторое время она потрясенно молчала и наконец проговорила:
– Минуточку, вы хотите сказать, что моя нянька погибла из-за того, что съела отравленные конфеты, предназначенные мне?
– Я бы не хотел спешить с выводами, нужно дождаться официального отчета о вскрытии и токсикологического заключения. Однако сейчас мы действительно подозреваем, что над конфетами кто-то поработал и именно они могли стать причиной смерти.
– Не может быть! – воскликнула Кэт, взлохмачивая волосы пятерней. – Невероятно! Это похоже на детективный фильм! – Она встала и бесцельно прошлась по комнате; – Что же мне делать?
Казалось, последний вопрос был обращен не столько к Фарли или ко мне, сколько к небесным силам. Фарли остался сидеть на месте и наблюдал за Кэт, сжав губы. Я наклонилась вперед, стараясь не показать, насколько я поражена.
– Скажите, детектив, когда вы будете знать точно? Сколько времени займут все анализы?
– В Нью-Йорке это долгая история, потому что лаборатории перегружены. Заключение о вскрытии мы получим довольно быстро, но токсикологическое заключение может прийти и через несколько недель.
– Что-о? Несколько недель? – взвизгнула Кэт. – Это что же, я должна все это время находиться в подвешенном состоянии?
– Мы постараемся, насколько возможно, ускорить дело, мы рассматриваем этот случай как срочный, расследование уже начато. И естественно, с учетом того, что вы рассказали, следствие будет вестись в еще одном направлении. Мы будем разрабатывать версию, по которой – в случае, если конфеты были отравлены – предполагаемой жертвой были вы, а не ваша няня. Расскажите поподробнее о приеме, который вы устраивали. Говорите, это было в четверг вечером?
– О, это было довольно скучное мероприятие в честь выхода книги некоей Долорес Уайлдер. – Кэт не скрывала своего возбуждения. – Эта женщина была главным редактором «Глянца» до меня. Она отобрала несколько коротких рассказов, печатавшихся в журнале, и объединила их в книгу. Мне пришлось устроить по этому случаю вечеринку.
– Мог ли кто-нибудь видеть человека, который принес конфеты? Например, экономка?
– Я знаю, что Карлотта никого не видела. Позже я ее спрашивала, не она ли убрала конфеты, и она ответила, что нет, не она, и что она не знает, кто их принес.
– Мне нужен список всех, кто присутствовал на вечеринке. Я хочу получить его сегодня, можете прислать по факсу. Вам кто-нибудь когда-нибудь угрожал?
– Нет. Во всяком случае, ничего из ряда вон выходящего не было. Случается, кто-нибудь скажет, что ненавидит меня, но… но при моей работе это обычное дело.
На долю секунды мне показалось, что она сейчас скажет: «Но так было всегда». Фарли попросил Кэт подумать, может быть, ей вспомнится что-то новое. Он сказал, что стоит принять во внимание все угрозы, даже завуалированные, и попытаться вспомнить, не был ли кто-нибудь из ее гостей за что-то на нее в обиде. Еще он сказал, что, поскольку квартира, по всей вероятности, стала местом преступления, полицейские вернутся и осмотрят все еще раз.
– Не разрешайте экономке заходить в комнату и прибираться там, – распорядился он, – нужно, чтобы место преступления осталось нетронутым.
Я хотела покоситься на Кэт, но Фарли бы это заметил. Он встал, собираясь уходить. Мне показалось, что Кэт сейчас упадет на колени и станет хватать его за ноги.
– Вы уже уходите? Но что вы скажете о моем положении? Мне угрожает опасность?
Фарли снова завел ту же песню, что, дескать, не надо спешить с выводами; но теперь он еще посоветовал Кэт вести себя осмотрительно, не привлекать к себе лишнего внимания, и обещал быть на связи. Он дал нам по визитной карточке с номерами его телефона и факса и просил немедленно ему звонить, если мы что-то вспомним, узнаем или если нас что-то встревожит.
Я пошла проводить Фарли до двери. Я сделала это не просто так, а на случай, если он захочет мне что-нибудь сказать без Кэт. Но он всего лишь сообщил, что, поскольку дело приняло новый оборот и, по-видимому, речь идет об убийстве, а он всего лишь участковый детектив, теперь он будет работать вместе с детективами из отдела расследования убийств. При слове «убийство» у меня кровь застыла в жилах. Выйдя на крыльцо, Фарли еще раз напомнил, что мы должны как можно быстрее предоставить ему список гостей, присутствовавших на вечеринке. О том, что мне удалось обнаружить в квартире Хайди, я не посмела заикнуться – он бы меня убил за то, что я сунулась на место преступления. Кроме того, если полицейские еще не провели тщательный обыск, теперь обязательно проведут.
Я вернулась в гостиную и обнаружила Кэт на диване. Она лежала с закрытыми глазами и пакетом замороженного зеленого горошка на лбу. По-видимому, это было начало одного из ее знаменитых приступов мигрени. За годы своей работы Кэт многих достала своей непредсказуемостью и стервозностью, но все-таки было трудно поверить, что она доняла кого-то так сильно, что тот задумал ее убить. Мне хотелось ее подбодрить, успокоить, но я сама пребывала в растерянности. Меня ошеломило да и попросту испугало открытие, что на вечеринке в доме Кэт находился убийца. Я присела на уголок дивана рядом с ухоженной босой ступней Кэт и постаралась, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее.
– Скажи, Кэт, у тебя есть хоть какие-то соображения, кто бы мог желать тебе смерти?
– Ты удивляешься, почему я не предложила детективу на блюдечке с голубой каемочкой имя Долорес? – жалобно спросила она из-под пакета зеленого горошка. – Ведь мы обе знаем, что она меня терпеть не может.
– Признаться, этот вопрос приходил мне в голову. Так почему же ты не сказала о ней Фарли?
Кэт приподняла надо лбом пакет с горошком. Макияж на ее глазах немного размазался, она выглядела встревоженной и измученной.
– Потому что момент совершенно неподходящий. Я еще понимаю, если бы она попыталась меня убить вскоре после того, как я пришла в «Глянец», но сейчас, через столько лет… Кроме того, мне трудно представить ее в переднике, колдующей над домашними конфетами. Долорес заходит в кухню только затем, чтобы найти оливки для мартини.
– По-моему, тебе нужно обсудить ситуацию с Фарли, пусть он сам делает выводы. А больше тебе никто в голову не приходит? Есть кто-нибудь, кто на тебя по-настоящему зол?
– На меня кто только не злится, но одно дело злость, и совсем другое – ненависть, доводящая до убийства. Я не знаю никого, кто бы ненавидел меня до такой степени. Бейли, ты понимаешь, что все это значит? Хайди умерла из-за меня.
В глазах Кэт заблестели слезы, такое не каждый день увидишь.
– Кэт, ты в этом не виновата, ты же не могла этому помешать. – Я постаралась перевести разговор в другое русло: – Вот что, Кэт, нам надо действовать в сложившейся ситуации проактивно.
– Ради Бога, не произноси таких слов! «Проактивно»! Ты же знаешь, я этого терпеть не могу.
– Кто организовывал кормежку на твоей вечеринке?
– Одна небольшая компания, я всегда к ним обращаюсь. Но ты же не думаешь, что они могут быть в этом замешаны?
– Нет, но нам нужно очень тщательно все проверить и перепроверить, в частности, нужно убедиться, что они не взяли из холла эти конфеты и не засунули их куда-нибудь. Мы должны быть уверены, что в этом деле фигурирует только одна коробка конфет.
– Ну хорошо, хорошо, – согласилась Хайди, снова пристраивая на лбу пакет.
– И еще я думаю, что тебе нужно нанять охрану.
– Телохранителя, что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38