Возможно, ее встревожил звонок Гарри. Если Кэт вынудят уйти из «Глянца», Лесли придется последовать за ней.
Завершилась экскурсия в комнате, которую Лесли назвала солнечной гостиной – три стены в ней представляли собой сплошные окна.
– Я решила, что мы устроимся здесь, – сказала Лесли. – В столовой стол слишком большой.
Стол на кованых металлических ножках, стоящий в середине комнаты, был накрыт на три персоны.
– Разве нас только трое? – спросила я, не сумев скрыть удивление.
– Что? Ах да, представляешь, Бейли, сразу после нашего с тобой разговора мне позвонили Богарды. Они ехали с Манхэттена, и где-то в районе Уайт-Плейнз у них сломалась машина. Так что они не смогут приехать.
– Лесли, тебе надо было перезвонить мне, я бы приехала в другой раз, а сегодня вы с Клайдом смогли бы побыть вдвоем.
– Не говори глупостей. Кроме того, Клайд сказал, что с удовольствием познакомится с тобой поближе.
Представив себе вечерок, который мне предстоит, я чуть было не застонала в голос. Я бы не удивилась, узнав, что Лесли все это подстроила, чтобы без свидетелей поговорить со мной о служебных неприятностях Кэт. Утешало меня только то, что провести пять часов в одиночестве в фермерском доме Кэт было бы еще хуже.
Лесли проводила меня обратно в комнату, обшитую деревянными панелями. Как и в библиотеке городского дома Лесли, здесь тоже на стенах в специальных гнездах висели мечи. На улице стемнело, Лесли включила несколько ламп. Комната разделилась на круги света и черные тени. На кофейном столике стоял поднос с сыром, на вид дорогим. За ленчем я почти не ела и теперь прямо-таки умирала с голоду. Я поставила бокал с вином и взяла галету, намазанную мягким сыром с плесенью. Только сейчас я обратила внимание, что играет музыка – звучало нечто инструментальное и очень успокаивающее, но так тихо, что я не могла узнать мелодию.
Я вытерла пальцы салфеткой и повернулась к Лесли:
– Расскажи про мечи. Вы с Клайдом их коллекционируете?
– Упаси Боже, только не я. Их собирает Клайд, это его страсть.
– Клайд ими только любуется или умеет и пользоваться?
– Вообще-то он довольно искусный фехтовальщик, вернее, был им. В студенческие годы он выступал на соревнованиях национального масштаба.
– А чем увлекаешься ты, Лесли?
– Ты хочешь сказать, помимо раздачи тумаков, как говорят у нас в редакции? Мне нравится проводить время в этом доме, я люблю возиться в саду, ходить по антикварным магазинчикам. Я очень горжусь тем, во что мы с Клайдом превратили этот дом. Нам здесь очень хорошо вдвоем.
Последнее предложение она произнесла с нажимом, даже с вызовом, как будто я собиралась оспорить ее заявление. Я ответила как можно любезнее:
– Да, я это чувствую. Лесли, так что там с Гарри? Зачем он звонил, в чем дело?
В глазах Лесли промелькнуло раздражение, наверное, ей не понравилось, что я сменила тему. Я впервые заметила, что ее карие глаза настолько темные, что почти не видно зрачков.
– Он озабочен, очень озабочен. – Лесли посмотрела в свой бокал. – А что, ты считаешь, у него для этого нет оснований?
– Не могу сказать, есть ли у него основания, поскольку не знаю, чем именно он озабочен. Он беспокоится за безопасность Кэт?
– Да, но не только это. Его беспокоит судьба журнала, газеты поместили столько негатива… Да и продажи в этом году плохие. А Кэт в последнее время не часто застанешь на рабочем месте. Гарри пытался до нее дозвониться, но все время слышал, что с ней нельзя связаться.
– Он так и сказал?
– Да, именно так и сказал.
– Но Кэт говорила, что они уладили все вопросы. Она сказала мне об этом не далее как вчера утром. Когда именно ты разговаривала с Гарри?
– Позже.
– Сегодня?
– Вчера, но попозже.
Я чувствовала, что Лесли увиливает, но не понимала почему. У меня даже мелькнула мысль, не придумала ли она вообще этот разговор с Гарри. Или, может быть, за этой историей кроется что-то другое, о чем она умалчивает.
Пока я думала, как бы выведать что-нибудь еще, в кабинет вошел Клайд со стаканом в руке. На нем были бежевые габардиновые брюки (которые сидели на нем абсолютно безупречно), белая рубашка без воротника и дорогой ремень – не тот, что я видела раньше, изготовление этого, я думаю, уменьшило численность анаконд на земле на несколько голов. Я встала с дивана и шагнула ему навстречу.
– Не вставайте, прошу вас, – сказал он, тем не менее пожимая мне руку. – Прошу меня простить за опоздание.
Мне показалось, что сегодня Клайд в таком же подавленном настроении, как и в прошлый раз.
– Клайд, все в порядке? – спросила Лесли.
– Все нормально, – бросил Клайд.
Он подошел к бару и снял крышку с хрустального ведерка со льдом. Посмотрев на меня, он взял серебряные щипчики и бросил в свой стакан два кубика льда, потом спросил:
– Ваш бокал наполнен?
– Да, спасибо.
Я заметила, что он не обратился с тем же вопросом к Лесли, чей бокал был почти пуст. Наверное, Клайд решил, что с нее хватит. Поболтав кубики в своем стакане, он открыл бюро, замаскированное под настенные панели, и прибавил громкость приемника. Музыка заполнила всю комнату, тогда он сделал потише, но не так тихо, как было раньше.
Я села на прежнее место и, пытаясь поддержать разговор, заметила:
– Я любовалась вашей коллекцией мечей. Они все относятся к разным культурам?
– Несколько мечей – азиатские, но большая часть – кельтские, это можно узнать по клеймам. Моя мать была еврейкой, а отец – ирландцем, это он положил начало коллекции, а я только продолжил ее пополнять. Эти мечи обладают такой мощью, что дух захватывает.
Все, что говорил Клайд, я слышала с задержкой секунд в десять, потому что теперь, когда музыка стала громче, все мое внимание было приковано к ней. Это был джаз. Причем не классический, а современный, той разновидности, какую исполняют группа «Сан Ра» и Орнет Коулман. Я опустила взгляд и посмотрела на стакан в руке Клайда. В нем была бесцветная жидкость – или водка, или джин. Меня вдруг захлестнул страх, как волна горячего и влажного воздуха, но нужно было сказать хоть что-нибудь, и я заставила себя произнести:
– Глядя на них, вспоминаешь фильм «Храброе сердце».
– Совершенно верно, – сказал Клайд. – Именно такими мечами там и сражались.
– Давайте продолжим разговор за обедом, – предложила Лесли, вставая. – Клайд может рассказать о мечах много интересного.
– Можно мне сначала воспользоваться ванной? – спросила я и зачем-то добавила: – Мне бы хотелось вымыть руки.
Лесли проводила меня до ванной, располагавшейся в стороне от главного коридора, и сказала, что они будут ждать меня в солнечной гостиной, Я заперлась в ванной, опустила крышку унитаза, села на нее и задумалась. Джаз, водка, доходы, позволяющие покупать украшения с бриллиантами… Таинственный новый мужчина Хайди – это Клайд. В квартире Хайди я видела мельком книгу по кельтской символике. Тогда я мысленно свалила ее в одну кучу с другими книгами, но, как выясняется, напрасно. Это было своего рода руководство. Хайди, наверное, купила ее для того, чтобы побольше узнать о символах и произвести впечатление на Клайда, с той же целью она знакомилась с джазом – или, может быть, Клайд сам дал ей книгу, чтобы она могла оценить и разделить его увлечение. Итак, Хайди сделала очень впечатляющий шаг вверх в своей «карьере». Если она отхватила Клайда, то должна была понимать, что попала из пешек в дамки.
Так вот почему она так скрытничала – Хайди не могла допустить, чтобы о происходящем стало известно Кэт. Вот почему она стала чувствовать себя неловко, приходя в «Глянец»; она боялась наткнуться там на Лесли. И вот почему она хотела остаться в литчфилдском доме на выходные одна. Клайду было бы нетрудно ускользнуть из своего загородного дома и прийти к ней. Но были ли у нее шансы в конце концов заполучить Клайда в свое полное распоряжение? Возможно, они бы решили узаконить свои отношения. Клайд производит впечатление мужчины, пребывающего в кризисе среднего возраста, то есть вполне созревшего для новой жизни.
Не он ли убил Хайди? Вдруг она совсем недавно встретила кого-то еще более ценного и бросила Клайда, как всех остальных? Тогда он мог убить ее из ревности или в приступе ярости. Или его интересовала только легкая интрижка, а Хайди пригрозила рассказать об их романе Лесли? Клайд присутствовал на вечеринке в доме Кэт, и ему ничего не стоило подбросить отравленные конфеты.
А вдруг… Господи… вдруг убийца – Лесли? Она могла узнать об измене мужа, понять, что Клайд увлекся всерьез и что его не вернешь никакой сценой ревности? Независимо от того, кто из них убил Хайди второй явно об этом не подозревал, иначе они не могли бы сосуществовать под одной крышей.
И еще одно. Сегодня меня приглашали в гости очень настойчиво, и я подозреваю, что у убийцы были причины желать моего присутствия в доме. Но зачем? Чтобы что-нибудь со мной сделать? Вряд ли. Сомневаюсь, что он – или она – решился бы на насилие при свидетеле. Более вероятно, что убийца стремился выведать, что мне известно и в каком направлении я копаю. По телефону я говорила с Лесли, это она уговаривала меня приехать и не принимала никаких возражений. Но она также упоминала, что Клайд сказал, что с удовольствием познакомится со мной поближе. Нельзя исключать, что из них двоих именно он настаивал на моем приезде.
Пока я не имела понятия, кто из них двоих убийца. Однако я была совершенно уверена, что узнаю это, если подыграю им сегодня вечером. Мне нужно было только проследить за ними и посмотреть, кто проявит больше любопытства. Возможно, самым правильным было бы бежать из этого дома ко всем чертям, но это насторожит убийцу, и он поймет, что я что-то заподозрила. Кроме того, если я сбегу, то не узнаю правды.
Мне не хотелось возбуждать подозрения, я спохватилась, что слишком засиделась в ванной. Когда я шла по коридору к солнечной гостиной, ноги у меня подгибались от страха словно ватные. Клайд уже сидел за столом на председательском месте и откупоривал бутылку красного вина. Лесли расставляла тарелки с зеленым салатом. Указав мне на стул с длинной стороны стола, она заняла место напротив Клайда.
– Надеюсь, ты любишь кориандр? – обратилась ко мне Лесли. – В заправке его очень много.
– Люблю.
От волнения у меня заплетался язык, но мне нужно было как-то исхитриться, чтобы вести себя более или менее естественно.
Лесли принялась за салат, давая знать как хозяйка, что можно приступать к еде. Клайд и я последовали ее примеру. Мне было трудно глотать, однако на вкус салат и впрямь оказался неплох. Я вдруг вспомнила, как Дарма упомянула, что они с Лесли вместе работали в журнале по кулинарии. Если Лесли умеет готовить, она вполне могла сделать и домашние трюфели.
– Как вы нашли этот дом? – спросила я, стараясь держаться непринужденно.
– Это Клайд нашел, правда, дорогой? Расскажи Бейли эту историю.
– Рассказывать особенно нечего, – небрежно отмахнулся Клайд.
Его ответ дал мне неплохое представление о нынешнем состоянии их брака – я поняла, что оно далеко не идеальное.
– Ну почему же, это очень интересно, – упорствовала Лесли.
Клайд без особого энтузиазма рассказал, что еще в студенческие годы побывал в этом доме на какой-то вечеринке, а много лет спустя агент по недвижимости, к удивлению Клайда, показал ему этот самый дом как выставленный на продажу.
– Вы учились в колледже где-то поблизости?
– Не совсем поблизости, я учился в Йельском университете. А вы с Кэт познакомились в колледже? Лесли говорила, что вы с ней давние подруги.
В его устах «давние подруги» прозвучало с каким-то нехорошим оттенком, как будто он сказал «старые клуши».
– Нет, мы познакомились семь лет назад, когда работали в одном журнале.
– А теперь вы ей помогаете? Лесли сказала, что вы расследуете смерть, которая произошла в ее доме.
«Ну вот, приехали», – подумала я. – Я пыталась ей помочь, по просьбе Кэт я провела небольшое расследование.
– Ну и как, расследование было успешным? – спросил Клайд без улыбки.
Чтобы выиграть время, я подцепила на вилку салат и поднесла ко рту. Мне хотелось, чтобы Клайд продолжал говорить, но при этом я не хотела давать понять, что знаю больше, чем мне следовало бы знать.
– Пожалуй, я слишком громко выразилась, назвав это расследованием, – сказала я наконец. – По большей части я играла роль плеча, на которое Кэт могла опереться. В этой ситуации ей пришлось очень нелегко.
– Насколько я понимаю, «этой ситуацией» вы называете насильственную смерть в ее доме? – уточнил Клайд.
– Да, причем смерть человека, который не был ей чужим.
– Гм, неужели Кэт заботилась о своей няньке? – заметил Клайд с едким сарказмом. – Никогда не слышал, чтобы она высказывалась в таком духе.
– Конечно, заботилась! – вмешалась Лесли.
Разговаривая с Клайдом, я наблюдала за ней краем глаза, до сего момента она сидела тихо, гоняя по тарелке кусочек салатного листа.
– Я не говорю, что между Кэт и Хайди были теплые дружеские отношения, мы себя не обманываем, но когда Хайди жила в ее доме, Кэт заботилась о ее благополучии. Кэт чувствует себя ужасно еще и потому, что Хайди умерла из-за нее, точнее, вместо нее.
Ни слова о моей теории, которую я изложила ей не далее как позавчера вечером. По-видимому, этими подробностями Лесли с мужем не поделилась. Я отложила вилку и покосилась на Клайда. Он уставился на Лесли, проигнорировав ее реплику в защиту Кэт. Лесли с напускной бодростью провозгласила:
– Ну-с, думаю, пора подавать чили.
Я предложила свою помощь, но она отказалась. Собрав со стола грязные тарелки, Лесли поставила их на дополнительный столик у стены. На том же столике стояла большая красная миска с чили, подогреваемая снизу. Она перенесла миску на стол, поставила на горячую тарелку и выставила рядом небольшие миски с тертым сыром, сметаной и резаным луком. Мы подали ей тарелки, и она выложила на каждую по большой порции чили. Передавая тарелки друг другу, мы добавили приправы. Клайд делал все то же, что и мы, но молчал, как воды в рот набрал. Лесли снова начала есть первой. Попробовав чили, она воскликнула:
– О, неплохо! Я боялась, что переложила пряностей, но, оказывается, как раз в меру. Бейли, а ты умеешь готовить?
– Кое-что. – Я взяла из корзинки кусок хлеба. – Но у меня нет к этому особых способностей.
Я наконец тоже попробовала. Для чили блюдо получилось слишком сладким и, пожалуй, недостаточно острым. На втором глотке я внезапно почувствовала резкую пульсацию в горле, как будто вдруг резко заболела ангиной; боль тут же стала отдавать в уши, а еще через секунду мои губы, язык и горло стали опухать. Это означало, что в последние двадцать секунд я съела арахис в каком-то виде. Я уставилась на тарелку с чили, ничего не понимая. Тут меня осенило, я вскочила из-за стола так резко, что опрокинула стул.
– Что случилось? – воскликнул Клайд.
– Сумочка! – прохрипела я. – Мне нужна моя сумочка! Я выбежала из комнаты, шатаясь на бегу, горло опухало все сильнее и сильнее, и я была в ужасе. Моя сумочка лежала там, где я ее и оставила, на стуле в холле. Клайд что-то кричал мне вслед, но я не останавливалась. Схватив сумочку, я перевернула ее и вывалила все содержимое на пол. Мне срочно нужен был эпипен, портативный шприц с эпинефрином. Сначала я его не увидела, но потом, лихорадочно копаясь в своих вещах, я его нашла, он лежал под чековой книжкой. Я отломила кончик, задрала рубашку и воткнула иглу в живот. Сделав укол, я легла на спину и стала дожидаться, когда лекарство подействует. Ощущение было такое, как будто мне в горло затолкали размокшую буханку хлеба, я не могла глотнуть и еле-еле дышала. Секунды казались мне минутами. Потом сердце забилось так, будто ко мне подключили дефибриллятор, но опухоль в горле стала опадать. Я открыла глаза и увидела, что надо мной стоят Клайд и Лесли.
– Что с вами? – спросил Клайд. – Скажите, что нам делать?
У него был панически испуганный вид, Лесли же молча таращилась на меня с непроницаемой физиономией.
– Арахис, – пробормотала я. Все еще опухший язык ворочался с трудом. – У меня на него аллергия.
– Какой арахис? – вскричал Клайд. – Что вы имеете в виду?
– О Господи! – воскликнула тут Лесли. – Я приготовила чили по старинному семейному рецепту, в него входит арахисовое масло. Я понятия не имела, что у тебя аллергия на арахис.
Но я была абсолютно уверена, что она знала. Я сообщала о своей аллергии всем и каждому, когда только поступила на работу в «Глянец». Мне все стало ясно: Лесли потому так настойчиво приглашала меня в гости, что рассчитывала убить. Она протянула мне руку и визгливо произнесла:
– Вставай. Давай я тебе помогу.
– Не прикасайся ко мне! – Я попыталась перевести дух, – Клайд, мне нужна ваша помощь. Не подпускайте ее ко мне близко.
Клайд озадаченно воззрился на меня.
– Да что происходит?
– Это она убила Хайди, – сказала я, – а теперь пыталась убить меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38