Я уже собиралась повернуться и уйти, когда в домофоне раздался мужской голос, неузнаваемый из-за сильного треска.
– Кто там?
– Джефф? Привет, это Бейли. Я проходила мимо и решила заскочить на минутку. Мне нужно с тобой поговорить, если, конечно, у тебя есть время.
Отлично получилось. Возникла долгая пауза, я было подумала, что он вообще меня не слышал или это был не Джефф. Но тут домофон зажужжал, я толкнула дверь и оказалась в пыльном сером вестибюле. Ожидание лифта затянулось. Я слышала, как он скрипит и скрежещет где-то наверху, между этажами, и решила, что на первом этаже из лифта кто-то выйдет, но когда двери открылись, кабина оказалась пустой. Я поднялась на шестой этаж, причем, минуя каждый очередной этаж, лифт пугающе лязгал.
Я пошла к студии по тускло освещенному коридору, Джефф оставил дверь приоткрытой, и чтобы она не захлопнулась, язычок замка был выпущен. Я открыла ее и вошла в студию, которая оказалась меньше, чем мне помнилось. Все пространство площадью примерно в полторы тысячи квадратных футов было разделено на две зоны – небольшую приемную и собственно студию, где стояли юпитеры, софиты, штативы, а на левой стене висел скатанный в рулон бумажный задник. Длинная правая стена почти вся состояла из окон, тусклых от глубоко въевшейся городской грязи. В студии было абсолютно тихо, словно кто-то выключил звук. Джеффа не было видно, хотя на письменном столе горела лампа с изогнутым штативом, свет горел и в небольшом кабинете, оборудованном в глубине студии.
– Джефф, ты здесь? – позвала я. – Есть тут кто-нибудь?
Джефф бесшумно вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Он был в футболке оливкового цвета, свободных брюках цвета хаки, сидевших низко на бедрах, и босой – ни обуви, ни носков. Пока он шел ко мне через открытое пространство, его руки без дела болтались по бокам. Джефф не из тех, кто нервно теребит волосы или трогает лицо.
– Чему обязан такой честью? – спросил он.
Судя по тону, он был не в большом восторге от моего прихода, но, подойдя ближе, он наклонился и коснулся губами моей щеки. Губы у него были шершавые, обветренные, как если бы он в выходные катался на яхте.
– Надеюсь, я не вытащила тебя из темной комнаты и не оторвала от какого-то срочного дела? Я встречалась в этом районе с подругой и на обратном пути забрела на твою улицу, вот и решила заглянуть. Кэт упоминала, что ты сегодня работаешь.
– Мне нужно обработать одну пленку, – сказал Джефф, – не самое приятное занятие в такой день. Ты пришла меня спасти?
Я не знала, что на это ответить.
– Вообще-то у меня есть к тебе несколько вопросов, – уклончиво сказала я.
Джефф показал на черный кожаный диван у стены.
– Садись. Хочешь что-нибудь выпить? Я, пожалуй, выпью дива.
– Я тоже не откажусь.
Джефф не спеша прошел через студию к кухонному отсеку, где стояли холодильник и небольшой столик. Я подошла к дивану и присела на краешек, стараясь не сесть на то место, где подушка была порвана. Пива мне в тот момент ну совершенно не хотелось, но я решила, что, если мы вместе выпьем, это поможет создать нужную атмосферу.
Джефф ногой закрыл дверцу холодильника, повернулся и покосился в сторону кабинета. Он смотрел туда всего полсекунды, не больше. Но у меня невольно появилось подозрение, что там кто-то есть. Мне и раньше показалось странным, что он закрыл за собой дверь.
Джефф вернулся ко мне, неся за горлышки две бутылки «Короны». У письменного стола он остановился, похлопал по бумагам, нащупывая открывалку, и откупорил бутылки. Протянув одну мне, Джефф плюхнулся на диван. Он сделал большой глоток из бутылки и откинулся на спинку, вытянув руку в сторону. Его бицепсы заметно натянули рукав футболки, сразу стало ясно, что он усиленно качается в тренажерном зале.
– Чем ты сейчас занимаешься? – Я отпила полглоточка. – По-прежнему нацелен на моды?
По виду и по общему впечатлению студия смахивала на пустую автостоянку. Джефф снова приложился к бутылке и ответил:
– Всем понемножку.
– Мне неудобно тебя задерживать, но я очень волнуюсь за Кэт, поэтому и хочу с тобой поговорить. Мне кажется, это будет полезно.
– Чем я, по-твоему, могу помочь?
– Ну, для начала хотя бы скажи, у тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, кто мог желать Кэт зла?
– Ни для кого не секрет, что Кэт многим действует на нервы. Но никто конкретный мне на ум не приходит.
– К вам домой никто не звонил с угрозами, ничего подозрительного не было?
– Нет. Во всяком случае, мне об этом неизвестно. Наверное, тебе лучше спросить об этом Карлотту.
Тон Джеффа был недовольным, даже брюзгливым, но я не могла понять, то ли его раздражает мое вторжение, то ли причина в чем-то другом.
– Я на несколько дней уезжала из города, – сказала я, – но слышала, что газеты связали этот случай со смертью Такера Бобба.
Рука Джеффа с бутылкой замерла в воздухе на полпути ко рту, он быстро покосился на меня.
– Кэт сказала, что ты побывала в Пенсильвании и не нашла связи.
– Я не уверена на все сто процентов, – уточнила я. – Но во всяком случае, мне не показалось, что такая связь существует.
Джефф улыбнулся с видом «плохого парня».
– Значит, я снова попадаю в список подозреваемых, не так ли?
– А что, полицейские обращались с тобой как с подозреваемым?
– Нет, во всяком случае, пока нет. Однако на этой неделе они потратили на меня много времени, задавая всякие вопросы. Возможно, мне следовало им сказать, что я единственный, кто знает, что на самом деле Кэт предпочитает «Мезон дю шоколад». По крайней мере я всегда считал, что был единственным.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Так, ничего. Считай, что это была шутка.
– Как по-твоему, у полицейских уже есть какие-то соображения, кто бы мог это сделать?
Снова эта плутовская улыбка.
– Если и есть, они не торопятся делиться своими соображениями со мной. Хотя должен сказать, они не скрывали, что воспринимают меня не столько в качестве хозяина дома, сколько в качестве молодого любовника.
Я решила зайти совсем с другой стороны и посмотреть, что из этого выйдет.
– Надо еще не забывать, что вам с Кэт приходится не только помнить об опасности, грозящей, ей, но и жить с сознанием, что Хайди умерла. Вы, наверное, чувствуете себя ужасно.
Джефф уставился в бутылку.
– Конечно. И еще мы чувствуем себя виноватыми.
– Виноватыми? Потому что Хайди отравилась ядом, который предназначался для Кэт?
– Да, и не только поэтому. Если бы Кэт была дома, как собиралась, Хайди, возможно, было бы к кому обратиться за помощью, когда ей стало плохо.
– «Как собиралась»? Что ты имеешь в виду?
– Знаешь, почему мы с Тайлером уехали за город? Потому что Кэт хотела поработать и ей нужно было, чтобы мы не путались под ногами, – пояснил Джефф. – Не знаю, почему или когда у нее изменились планы, только она позвонила мне уже с Лонг-Айленда. Впрочем, ты не хуже меня знаешь, что за Кэт нелегко угнаться.
Это было сказано с легкой усмешкой, но под ней чувствовался привкус горечи.
Джефф основательно приложился к бутылке и вытер нижнюю губу ребром ладони. Потом он съехал вниз по дивану и вытянул перед собой ноги. Я заметила, что щиколотки у него очень загорелые и что вторые пальцы на обеих ногах длиннее, чем большие. Не помню, где я это читала, может быть, в «Глянце», что это что-то говорит о мужчине. Не то это означает, что он нуждается в контроле, не то свидетельствует о том, что он с легкостью врет. А может, это говорит о том, что у него невероятно длинный пенис.
– Наверное, все это очень страшно, – тихо сказала я.
– Еще бы. Хайди умерла, кто-то оставил в нашем доме коробку отравленных конфет – это, знаешь ли, не шутка. Больше всего в этом деле нас беспокоит Тайлер. Что, если бы он как-нибудь стянул со стола эти конфеты? Вчера мы отвезли его в Массачусетс, к матери Кэт, он останется там до тех пор, пока все не устаканится. Если это вообще когда-нибудь произойдет.
Повисла неловкая пауза. Я придумывала, в какую бы еще сторону повернуть разговор. Пытаясь выиграть время, я стала потягивать пиво. Джефф медленно наклонился в мою сторону и вытянул правую руку. На какое-то пугающее мгновение я подумала, что он собирается привлечь меня к себе и поцеловать, но он оторвал от горлышка моей бутылки болтавшийся кусочек фольги.
– Ты же не хочешь порезать губу, – сказал он, бросая фольгу на пол.
Я не выпила и половины бутылки, но мне стало ясно, что пора заканчивать и сматываться, пока не стало еще хуже.
– Ну что же, я, пожалуй, пойду. – Я встала, – Спасибо, что уделил мне время. Если тебе понадобится моя помощь, позвони, ладно?
Джефф смотрел на меня, не отвечая, потом тоже встал с дивана. Я огляделась, собираясь куда-нибудь поставить бутылку. Он мягко забрал ее из моих рук и посмотрел, сколько в ней осталось.
– Напомни мне, чтобы в следующий раз я предложил тебе минералки.
– Извини, если я пью пиво в середине дня, меня начинает клонить в сон, – сказала я.
– Ну да, мы же не хотим, чтобы ты здесь заснула. Правда?
Джефф проводил меня до двери, открыл ее правой рукой, а левую положил мне на плечо и снова поцеловал меня в щеку. Его шершавые губы снова царапнули мою кожу. Пока мы стояли в дверях, я заметила, что за дверью стоит вешалка и на ней висит бирюзовый плащ, не то нейлоновый, не то из искусственного шелка. Раньше я его как-то не заметила.
– Будешь проходить мимо, заглядывай, – сказал Джефф, закрывая за мной дверь.
Не похоже было, что он говорит это искренне.
В коридоре было очень тихо. У меня снова возникло ощущение, будто кто-то выключил звук. Дожидаясь лифта, я думала о том бирюзовом плаще. Его могла оставить одна из моделей, стилист или даже Кэт. А может, он принадлежал женщине, которая сидела в маленьком кабинете тихо, как мышка, и терпеливо дожидалась, пока я уберусь восвояси?
Глава 15
Секс по звонку. Мне не хотелось говорить об этом Полли, но я не просто знаю, что это такое – в свое время я сама сделала да и получила немало таких звонков. Если совсем честно, то в воскресенье под вечер, уже почти в сумерках, когда я сидела на своем балконе, потягивала из стакана минералку саратога и любовалась размазанным по небу закатом цвета пожарной машины, мои планы на остаток вечера в некотором смысле были именно такими.
Поначалу я собиралась провести этот вечер иначе. Из студии Джеффа я вышла в легком возбуждении, в моей голове вертелось множество вопросов, возникших в процессе нескладной беседы с мужчиной с длинными вторыми пальцами на ногах. Прежде всего я не могла избавиться от ощущения, что в отгороженном от студии кабинете кто-то сидел, дожидаясь, когда Джефф пришлепает босиком обратно. А если это так, то кто там, спрашивает, был? Стилистка или модель, с которой Джефф трахается, когда есть настроение? Или некто, на кого у него более серьезные виды? Может, в кабинете пряталась сама Кэт – затаилась, чтобы узнать, зачем я пришла? Но последнее казалось маловероятным, если учесть, с какой иронией Джефф о ней говорил.
Я стала думать о том, что происходит между Кэт и Джеффом. Меня удивили и даже немного встревожили ощутимые нотки разочарования в его голосе и его реплика относительно молодого любовника. Мне также не понравилось его высказывание насчет неожиданного отъезда Кэт в Ист-Хэмптон в прошлые выходные. Мне она сказала, что это была заранее запланированная деловая поездка, версия же Джеффа звучала совсем иначе. Может, Кэт и правда закрутила роман на стороне?
И еще вопросы: что у Джеффа с работой? Есть ли она у него вообще? Что случилось с его якобы головокружительной карьерой? И наконец, самый важный вопрос: если в браке Кэт и Джеффа действительно существуют проблемы, то достаточно ли они серьезны, чтобы подтолкнуть Джеффа к убийству жены? Может быть, его бесило, что Кэт достигла куда большего успеха, чем он? Или его мотив – другая женщина? В случае развода Джеффу пришлось бы распрощаться с тем стилем жизни, к которому он привык и который во многом обеспечивала ему Кэт. Но если Кэт погибнет и ее смерть будет казаться частью заговора против редакторов, то Джефф сможет вопреки пословице одновременно и рыбку съесть, и в лужу не сесть… как Кэт съела бы конфеты. От этой мысли я невольно поежилась.
По дороге домой я заглянула в магазин деликатесов на Юниверсити-авеню и купила компоненты для пенне путанеске – мой план отведать это мексиканское блюдо во время ленча с Полли провалился, но с тех пор желание это не только не прошло, но даже стало еще сильнее. Я бросила сумку в кухне и проверила автоответчик. Четыре сообщения – для воскресного дня цифра рекордная. Первое было от Лэндона, он звонил перед самым отъездом из округа Бакс в Нью-Йорк, чтобы сказать, что жив, здоров и с ним ничего не случилось. Он обещал перезвонить позже. Второе было от Джека Херлихи, он мне перезвонил, как я и просила. Затем из-за границы позвонила мама и оставила на автоответчике короткое «привет». И последний звонок – пустой, с номера, который не определился. Значит, мой таинственный преследователь взял себе выходной почти на все воскресенье, но теперь снова на посту. Звонок был сделан уже после того, как я ушла из студии Джеффа.
Я запретила себе переживать из-за дурацкого звонка и перезвонила доктору Джеку. Он ответил очень бодренько и, кажется, не рассердился, что я снова обращаюсь к нему за профессиональным советом.
– Я просмотрела все свои записи по Марки, и оказалось, что некоторые моменты не стыкуются с тем, что вы рассказали, – сказала я. – Если у вас найдется время в начале недели, я бы хотела задать еще несколько вопросов. Мы можем обсудить их даже по телефону.
– Вот что, – ответил мне Херлихи, – я рад помочь, только у меня встречное предложение. Я приглашаю вас на обед. Я плачу за обед, а вы знакомите меня с очередным заведением Виллиджа.
Что я могла сказать? А-а-ах! Значит, в прошлый раз я его все-таки заинтересовала! У меня возникла такая мысль, когда он попросил к одному десерту две вилки, но потом он стал каким-то рассеянным, и я засомневалась в своем первоначальном предположении. Но что дальше? Сейчас у меня в жизни такой кавардак, что мне не до новых романтических приключений. Мне нужно помочь Кэт, мне требуется время, чтобы выкинуть из головы Кайла. Кроме того, мне не нравятся мужчины с такой гладкой кожей. Да и просто не могу себе представить, чтобы я встречалась с психологом. Но, еще не успев придумать причину для отказа, я вдруг услышала собственное «да». Может, я спятила? Мы договорились встретиться в понедельник в семь вечера, я пообещала, что выберу ресторан и завтра оставлю название заведения на его автоответчике.
Только я успела повесить трубку, как телефон зазвонил, я даже вздрогнула от неожиданности. Это вполне мог быть тот тип, который молчит в телефон, поэтому я сняла трубку и ничего не сказала, даже «алло». Представьте себе мое потрясение, когда я услышала голос Кайла.
– Бейли! Ты что, фильтруешь звонки?
– Привет. Нет. Просто в последнее время мне кто-то часто звонит и молчит в трубку, я подумала, что это как раз такой звонок.
Кайл притворился, что оправдывается:
– Это не я, честное слово!
– Я тебе верю.
– Бейли, скажи, чем я провинился? Что-нибудь не то сказал? Почему ты так быстро сбежала? Если бы не запах твоих духов на подушке, я бы решил, что та ночь мне приснилась.
Интересно, он и правда обиделся или притворяется? Я почти почувствовала угрызения совести.
– Я уезжала из города, и мне нужно было рано утром заехать в гараж за джипом.
– Очень жаль. А я-то собирался накормить тебя фантастическим завтраком…
– Ну да, конечно. Я заглядывала в твой холодильник. Кроме упаковки из шести банок пива, там была только бутылка соуса «табаско».
– Купить. Я собирался купить тебе фантастический завтрак.
– Значит, как-нибудь в другой раз.
– Как насчет завтрашнего утра?
Я громко расхохоталась.
– Здорово. Где встречаемся?
– Вообще-то это спецпредложение: две еды по цене одной. Я заодно угощу тебя и обедом – сегодня вечером.
Вот так я и пришла к тому, что теперь сижу на балконе и размышляю о звонках с единственной целью перепихнуться. Я согласилась на вариант Кайла, как до этого согласилась на предложение Джека Херлихи, хотя на этот раз мои мотивы были более прозрачны. Я все еще увлечена Кайлом, и возможно, я его недооценила. Его явно встревожило, что утром я от него сбежала. Возможно, он заинтересован в наших отношениях больше, чем мне казалось, просто ему не нравится играть в такие игры, правилами которых предусмотрено, что о свидании надо договариваться по телефону за неделю. И еще одно – сказав «да», я смогу избавить себя от безрадостной участи валяться без сна и думать о Хайди, о шоколадных конфетах и о том типе, который влез в дом Лэндона и напугал меня до полусмерти.
Кайл опоздал на пятнадцать минут, сегодня он выглядел особенно залихватски – брюки цвета бронзы, белая рубашка на пуговицах, на плечах болтается желтый свитер с вырезом лодочкой, рукава свитера свободно завязаны на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Кто там?
– Джефф? Привет, это Бейли. Я проходила мимо и решила заскочить на минутку. Мне нужно с тобой поговорить, если, конечно, у тебя есть время.
Отлично получилось. Возникла долгая пауза, я было подумала, что он вообще меня не слышал или это был не Джефф. Но тут домофон зажужжал, я толкнула дверь и оказалась в пыльном сером вестибюле. Ожидание лифта затянулось. Я слышала, как он скрипит и скрежещет где-то наверху, между этажами, и решила, что на первом этаже из лифта кто-то выйдет, но когда двери открылись, кабина оказалась пустой. Я поднялась на шестой этаж, причем, минуя каждый очередной этаж, лифт пугающе лязгал.
Я пошла к студии по тускло освещенному коридору, Джефф оставил дверь приоткрытой, и чтобы она не захлопнулась, язычок замка был выпущен. Я открыла ее и вошла в студию, которая оказалась меньше, чем мне помнилось. Все пространство площадью примерно в полторы тысячи квадратных футов было разделено на две зоны – небольшую приемную и собственно студию, где стояли юпитеры, софиты, штативы, а на левой стене висел скатанный в рулон бумажный задник. Длинная правая стена почти вся состояла из окон, тусклых от глубоко въевшейся городской грязи. В студии было абсолютно тихо, словно кто-то выключил звук. Джеффа не было видно, хотя на письменном столе горела лампа с изогнутым штативом, свет горел и в небольшом кабинете, оборудованном в глубине студии.
– Джефф, ты здесь? – позвала я. – Есть тут кто-нибудь?
Джефф бесшумно вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Он был в футболке оливкового цвета, свободных брюках цвета хаки, сидевших низко на бедрах, и босой – ни обуви, ни носков. Пока он шел ко мне через открытое пространство, его руки без дела болтались по бокам. Джефф не из тех, кто нервно теребит волосы или трогает лицо.
– Чему обязан такой честью? – спросил он.
Судя по тону, он был не в большом восторге от моего прихода, но, подойдя ближе, он наклонился и коснулся губами моей щеки. Губы у него были шершавые, обветренные, как если бы он в выходные катался на яхте.
– Надеюсь, я не вытащила тебя из темной комнаты и не оторвала от какого-то срочного дела? Я встречалась в этом районе с подругой и на обратном пути забрела на твою улицу, вот и решила заглянуть. Кэт упоминала, что ты сегодня работаешь.
– Мне нужно обработать одну пленку, – сказал Джефф, – не самое приятное занятие в такой день. Ты пришла меня спасти?
Я не знала, что на это ответить.
– Вообще-то у меня есть к тебе несколько вопросов, – уклончиво сказала я.
Джефф показал на черный кожаный диван у стены.
– Садись. Хочешь что-нибудь выпить? Я, пожалуй, выпью дива.
– Я тоже не откажусь.
Джефф не спеша прошел через студию к кухонному отсеку, где стояли холодильник и небольшой столик. Я подошла к дивану и присела на краешек, стараясь не сесть на то место, где подушка была порвана. Пива мне в тот момент ну совершенно не хотелось, но я решила, что, если мы вместе выпьем, это поможет создать нужную атмосферу.
Джефф ногой закрыл дверцу холодильника, повернулся и покосился в сторону кабинета. Он смотрел туда всего полсекунды, не больше. Но у меня невольно появилось подозрение, что там кто-то есть. Мне и раньше показалось странным, что он закрыл за собой дверь.
Джефф вернулся ко мне, неся за горлышки две бутылки «Короны». У письменного стола он остановился, похлопал по бумагам, нащупывая открывалку, и откупорил бутылки. Протянув одну мне, Джефф плюхнулся на диван. Он сделал большой глоток из бутылки и откинулся на спинку, вытянув руку в сторону. Его бицепсы заметно натянули рукав футболки, сразу стало ясно, что он усиленно качается в тренажерном зале.
– Чем ты сейчас занимаешься? – Я отпила полглоточка. – По-прежнему нацелен на моды?
По виду и по общему впечатлению студия смахивала на пустую автостоянку. Джефф снова приложился к бутылке и ответил:
– Всем понемножку.
– Мне неудобно тебя задерживать, но я очень волнуюсь за Кэт, поэтому и хочу с тобой поговорить. Мне кажется, это будет полезно.
– Чем я, по-твоему, могу помочь?
– Ну, для начала хотя бы скажи, у тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, кто мог желать Кэт зла?
– Ни для кого не секрет, что Кэт многим действует на нервы. Но никто конкретный мне на ум не приходит.
– К вам домой никто не звонил с угрозами, ничего подозрительного не было?
– Нет. Во всяком случае, мне об этом неизвестно. Наверное, тебе лучше спросить об этом Карлотту.
Тон Джеффа был недовольным, даже брюзгливым, но я не могла понять, то ли его раздражает мое вторжение, то ли причина в чем-то другом.
– Я на несколько дней уезжала из города, – сказала я, – но слышала, что газеты связали этот случай со смертью Такера Бобба.
Рука Джеффа с бутылкой замерла в воздухе на полпути ко рту, он быстро покосился на меня.
– Кэт сказала, что ты побывала в Пенсильвании и не нашла связи.
– Я не уверена на все сто процентов, – уточнила я. – Но во всяком случае, мне не показалось, что такая связь существует.
Джефф улыбнулся с видом «плохого парня».
– Значит, я снова попадаю в список подозреваемых, не так ли?
– А что, полицейские обращались с тобой как с подозреваемым?
– Нет, во всяком случае, пока нет. Однако на этой неделе они потратили на меня много времени, задавая всякие вопросы. Возможно, мне следовало им сказать, что я единственный, кто знает, что на самом деле Кэт предпочитает «Мезон дю шоколад». По крайней мере я всегда считал, что был единственным.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Так, ничего. Считай, что это была шутка.
– Как по-твоему, у полицейских уже есть какие-то соображения, кто бы мог это сделать?
Снова эта плутовская улыбка.
– Если и есть, они не торопятся делиться своими соображениями со мной. Хотя должен сказать, они не скрывали, что воспринимают меня не столько в качестве хозяина дома, сколько в качестве молодого любовника.
Я решила зайти совсем с другой стороны и посмотреть, что из этого выйдет.
– Надо еще не забывать, что вам с Кэт приходится не только помнить об опасности, грозящей, ей, но и жить с сознанием, что Хайди умерла. Вы, наверное, чувствуете себя ужасно.
Джефф уставился в бутылку.
– Конечно. И еще мы чувствуем себя виноватыми.
– Виноватыми? Потому что Хайди отравилась ядом, который предназначался для Кэт?
– Да, и не только поэтому. Если бы Кэт была дома, как собиралась, Хайди, возможно, было бы к кому обратиться за помощью, когда ей стало плохо.
– «Как собиралась»? Что ты имеешь в виду?
– Знаешь, почему мы с Тайлером уехали за город? Потому что Кэт хотела поработать и ей нужно было, чтобы мы не путались под ногами, – пояснил Джефф. – Не знаю, почему или когда у нее изменились планы, только она позвонила мне уже с Лонг-Айленда. Впрочем, ты не хуже меня знаешь, что за Кэт нелегко угнаться.
Это было сказано с легкой усмешкой, но под ней чувствовался привкус горечи.
Джефф основательно приложился к бутылке и вытер нижнюю губу ребром ладони. Потом он съехал вниз по дивану и вытянул перед собой ноги. Я заметила, что щиколотки у него очень загорелые и что вторые пальцы на обеих ногах длиннее, чем большие. Не помню, где я это читала, может быть, в «Глянце», что это что-то говорит о мужчине. Не то это означает, что он нуждается в контроле, не то свидетельствует о том, что он с легкостью врет. А может, это говорит о том, что у него невероятно длинный пенис.
– Наверное, все это очень страшно, – тихо сказала я.
– Еще бы. Хайди умерла, кто-то оставил в нашем доме коробку отравленных конфет – это, знаешь ли, не шутка. Больше всего в этом деле нас беспокоит Тайлер. Что, если бы он как-нибудь стянул со стола эти конфеты? Вчера мы отвезли его в Массачусетс, к матери Кэт, он останется там до тех пор, пока все не устаканится. Если это вообще когда-нибудь произойдет.
Повисла неловкая пауза. Я придумывала, в какую бы еще сторону повернуть разговор. Пытаясь выиграть время, я стала потягивать пиво. Джефф медленно наклонился в мою сторону и вытянул правую руку. На какое-то пугающее мгновение я подумала, что он собирается привлечь меня к себе и поцеловать, но он оторвал от горлышка моей бутылки болтавшийся кусочек фольги.
– Ты же не хочешь порезать губу, – сказал он, бросая фольгу на пол.
Я не выпила и половины бутылки, но мне стало ясно, что пора заканчивать и сматываться, пока не стало еще хуже.
– Ну что же, я, пожалуй, пойду. – Я встала, – Спасибо, что уделил мне время. Если тебе понадобится моя помощь, позвони, ладно?
Джефф смотрел на меня, не отвечая, потом тоже встал с дивана. Я огляделась, собираясь куда-нибудь поставить бутылку. Он мягко забрал ее из моих рук и посмотрел, сколько в ней осталось.
– Напомни мне, чтобы в следующий раз я предложил тебе минералки.
– Извини, если я пью пиво в середине дня, меня начинает клонить в сон, – сказала я.
– Ну да, мы же не хотим, чтобы ты здесь заснула. Правда?
Джефф проводил меня до двери, открыл ее правой рукой, а левую положил мне на плечо и снова поцеловал меня в щеку. Его шершавые губы снова царапнули мою кожу. Пока мы стояли в дверях, я заметила, что за дверью стоит вешалка и на ней висит бирюзовый плащ, не то нейлоновый, не то из искусственного шелка. Раньше я его как-то не заметила.
– Будешь проходить мимо, заглядывай, – сказал Джефф, закрывая за мной дверь.
Не похоже было, что он говорит это искренне.
В коридоре было очень тихо. У меня снова возникло ощущение, будто кто-то выключил звук. Дожидаясь лифта, я думала о том бирюзовом плаще. Его могла оставить одна из моделей, стилист или даже Кэт. А может, он принадлежал женщине, которая сидела в маленьком кабинете тихо, как мышка, и терпеливо дожидалась, пока я уберусь восвояси?
Глава 15
Секс по звонку. Мне не хотелось говорить об этом Полли, но я не просто знаю, что это такое – в свое время я сама сделала да и получила немало таких звонков. Если совсем честно, то в воскресенье под вечер, уже почти в сумерках, когда я сидела на своем балконе, потягивала из стакана минералку саратога и любовалась размазанным по небу закатом цвета пожарной машины, мои планы на остаток вечера в некотором смысле были именно такими.
Поначалу я собиралась провести этот вечер иначе. Из студии Джеффа я вышла в легком возбуждении, в моей голове вертелось множество вопросов, возникших в процессе нескладной беседы с мужчиной с длинными вторыми пальцами на ногах. Прежде всего я не могла избавиться от ощущения, что в отгороженном от студии кабинете кто-то сидел, дожидаясь, когда Джефф пришлепает босиком обратно. А если это так, то кто там, спрашивает, был? Стилистка или модель, с которой Джефф трахается, когда есть настроение? Или некто, на кого у него более серьезные виды? Может, в кабинете пряталась сама Кэт – затаилась, чтобы узнать, зачем я пришла? Но последнее казалось маловероятным, если учесть, с какой иронией Джефф о ней говорил.
Я стала думать о том, что происходит между Кэт и Джеффом. Меня удивили и даже немного встревожили ощутимые нотки разочарования в его голосе и его реплика относительно молодого любовника. Мне также не понравилось его высказывание насчет неожиданного отъезда Кэт в Ист-Хэмптон в прошлые выходные. Мне она сказала, что это была заранее запланированная деловая поездка, версия же Джеффа звучала совсем иначе. Может, Кэт и правда закрутила роман на стороне?
И еще вопросы: что у Джеффа с работой? Есть ли она у него вообще? Что случилось с его якобы головокружительной карьерой? И наконец, самый важный вопрос: если в браке Кэт и Джеффа действительно существуют проблемы, то достаточно ли они серьезны, чтобы подтолкнуть Джеффа к убийству жены? Может быть, его бесило, что Кэт достигла куда большего успеха, чем он? Или его мотив – другая женщина? В случае развода Джеффу пришлось бы распрощаться с тем стилем жизни, к которому он привык и который во многом обеспечивала ему Кэт. Но если Кэт погибнет и ее смерть будет казаться частью заговора против редакторов, то Джефф сможет вопреки пословице одновременно и рыбку съесть, и в лужу не сесть… как Кэт съела бы конфеты. От этой мысли я невольно поежилась.
По дороге домой я заглянула в магазин деликатесов на Юниверсити-авеню и купила компоненты для пенне путанеске – мой план отведать это мексиканское блюдо во время ленча с Полли провалился, но с тех пор желание это не только не прошло, но даже стало еще сильнее. Я бросила сумку в кухне и проверила автоответчик. Четыре сообщения – для воскресного дня цифра рекордная. Первое было от Лэндона, он звонил перед самым отъездом из округа Бакс в Нью-Йорк, чтобы сказать, что жив, здоров и с ним ничего не случилось. Он обещал перезвонить позже. Второе было от Джека Херлихи, он мне перезвонил, как я и просила. Затем из-за границы позвонила мама и оставила на автоответчике короткое «привет». И последний звонок – пустой, с номера, который не определился. Значит, мой таинственный преследователь взял себе выходной почти на все воскресенье, но теперь снова на посту. Звонок был сделан уже после того, как я ушла из студии Джеффа.
Я запретила себе переживать из-за дурацкого звонка и перезвонила доктору Джеку. Он ответил очень бодренько и, кажется, не рассердился, что я снова обращаюсь к нему за профессиональным советом.
– Я просмотрела все свои записи по Марки, и оказалось, что некоторые моменты не стыкуются с тем, что вы рассказали, – сказала я. – Если у вас найдется время в начале недели, я бы хотела задать еще несколько вопросов. Мы можем обсудить их даже по телефону.
– Вот что, – ответил мне Херлихи, – я рад помочь, только у меня встречное предложение. Я приглашаю вас на обед. Я плачу за обед, а вы знакомите меня с очередным заведением Виллиджа.
Что я могла сказать? А-а-ах! Значит, в прошлый раз я его все-таки заинтересовала! У меня возникла такая мысль, когда он попросил к одному десерту две вилки, но потом он стал каким-то рассеянным, и я засомневалась в своем первоначальном предположении. Но что дальше? Сейчас у меня в жизни такой кавардак, что мне не до новых романтических приключений. Мне нужно помочь Кэт, мне требуется время, чтобы выкинуть из головы Кайла. Кроме того, мне не нравятся мужчины с такой гладкой кожей. Да и просто не могу себе представить, чтобы я встречалась с психологом. Но, еще не успев придумать причину для отказа, я вдруг услышала собственное «да». Может, я спятила? Мы договорились встретиться в понедельник в семь вечера, я пообещала, что выберу ресторан и завтра оставлю название заведения на его автоответчике.
Только я успела повесить трубку, как телефон зазвонил, я даже вздрогнула от неожиданности. Это вполне мог быть тот тип, который молчит в телефон, поэтому я сняла трубку и ничего не сказала, даже «алло». Представьте себе мое потрясение, когда я услышала голос Кайла.
– Бейли! Ты что, фильтруешь звонки?
– Привет. Нет. Просто в последнее время мне кто-то часто звонит и молчит в трубку, я подумала, что это как раз такой звонок.
Кайл притворился, что оправдывается:
– Это не я, честное слово!
– Я тебе верю.
– Бейли, скажи, чем я провинился? Что-нибудь не то сказал? Почему ты так быстро сбежала? Если бы не запах твоих духов на подушке, я бы решил, что та ночь мне приснилась.
Интересно, он и правда обиделся или притворяется? Я почти почувствовала угрызения совести.
– Я уезжала из города, и мне нужно было рано утром заехать в гараж за джипом.
– Очень жаль. А я-то собирался накормить тебя фантастическим завтраком…
– Ну да, конечно. Я заглядывала в твой холодильник. Кроме упаковки из шести банок пива, там была только бутылка соуса «табаско».
– Купить. Я собирался купить тебе фантастический завтрак.
– Значит, как-нибудь в другой раз.
– Как насчет завтрашнего утра?
Я громко расхохоталась.
– Здорово. Где встречаемся?
– Вообще-то это спецпредложение: две еды по цене одной. Я заодно угощу тебя и обедом – сегодня вечером.
Вот так я и пришла к тому, что теперь сижу на балконе и размышляю о звонках с единственной целью перепихнуться. Я согласилась на вариант Кайла, как до этого согласилась на предложение Джека Херлихи, хотя на этот раз мои мотивы были более прозрачны. Я все еще увлечена Кайлом, и возможно, я его недооценила. Его явно встревожило, что утром я от него сбежала. Возможно, он заинтересован в наших отношениях больше, чем мне казалось, просто ему не нравится играть в такие игры, правилами которых предусмотрено, что о свидании надо договариваться по телефону за неделю. И еще одно – сказав «да», я смогу избавить себя от безрадостной участи валяться без сна и думать о Хайди, о шоколадных конфетах и о том типе, который влез в дом Лэндона и напугал меня до полусмерти.
Кайл опоздал на пятнадцать минут, сегодня он выглядел особенно залихватски – брюки цвета бронзы, белая рубашка на пуговицах, на плечах болтается желтый свитер с вырезом лодочкой, рукава свитера свободно завязаны на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38