Ты же знаешь, он теперь то и дело у меня ночует, а она его ни о чем не спрашивает. Сначала я думала, она решила ничего не замечать. Потом мне стало казаться, она все замечает, но ей плевать. Что они живут каждый сам по себе, сохраняют брак ради детей и у нее, возможно, тоже кто-то есть. Но сегодня я на них посмотрела — не похоже, чтобы они жили каждый сам по себе. Знаешь, какой у них был вид?
— Какой?
— Как у счастливой семейной пары.
— Опа!
До сих пор Жожо отказывалась глубоко анализировать свою жизнь и этот роман. Теперь она была вынуждена это сделать. Неужели она такая же, как все бабы, что связываются с женатиками? Дура? Неужели Марк никогда не уйдет от жены?
— Так плохо мне не было со времен Доминика, когда он должен был принять решение. Я скорее порву с Марком, чем пройду через это еще раз.
— Но ты же его любишь, — возразила Бекки.
— Да, и поэтому не собираюсь ждать, пока он решит за нас обоих.
— Нет, не поэтому, — встрял Энди. — Ты просто хочешь его наказать. Ты оскорблена и хочешь отыграться на нем за то, что у него красивая жена. Но как же твоя работа? Если ты ему теперь дашь отставку, как это отразится на твоем продвижении? Тебе же придется уйти в другое агентство и начинать все с нуля.
От страха Жожо пробил холодный пот. До сих пор ситуация была у нее под контролем; но сейчас, после встречи с женой Марка, она почувствовала себя беспомощной, как сухой листок на ветру.
Сто лет назад Энди сказал, что опасно заводить роман с начальником. И оказался прав.
— Мне нехорошо. А вдруг он изначально выбрал меня лишь потому, что знал: я не заставлю его уходить из семьи? И зачем он рисовал мне ее как какую-то лахудру?
— А он о ней так говорил?
Жожо задумалась. Может, и нет. Вообще-то, Марк в первый же вечер за ужином сказал ей, что жена его прекрасно понимает. И даже — что время от времени они спят вместе. Жожо была в полной растерянности.
Потом она рассказала о том, что было дальше, и Бекки заключила:
— Хорошо хоть, она не сунула ему в рот свою сигарету и они не удалились, воркуя, как голубки.
— И еще ты малость выпила, — сказал Энди. — Когда выпьешь, все всегда кажется хуже, чем оно есть.
— Когда выпьешь, все всегда кажется лучше, кретин!
— Разве? А, нуда! Прости.
22
Суббота, утро
Принесли цветы. Как она их ненавидела!
Потом зазвонил телефон. Она посмотрела на определитель — Марк с сотового. Жожо сняла трубку и без обиняков спросила:
— Где Кэсси?
— А-а. В бассейн пошла.
— Как прошел ужин из семи блюд?
— Что??
— Как кровать со стойками?
— А?
— И бассейн в римском стиле. Послушай, перестань посылать мне цветы.
— Но я их посылаю затем, чтобы ты знала, что я тебя люблю, даже когда меня нет рядом, — обиделся Марк.
— Знаю, знаю. Но ставить их в вазу, поднимать с пола увядшие лепестки, запихивать все в помойное ведро, да еще пальцы все перепачкаешь… Знаешь что? Я лучше найду себе занятие поинтереснее. И вообще, я сыта по горло.
— Это из-за Кэсси.
— Наверное.
Повисло долгое молчание, после чего Марк произнес тяжелым, решительным голосом:
— Нам надо поговорить.
Ее пронзило предчувствие чего-то страшного. Потом он сказал:
— Это не могло продолжаться вечно. — От ужаса у Жожо помутилось в голове.
Она не была готова к тому, что все закончится так скоро.
— Скажи сейчас, Марк.
— Сейчас не могу. Скоро вернется Кэсси. Завтра увидимся.
Она повесила трубка. Дьявол! Целых двадцать четыре часа неизвестности.
Она сразу позвонила матери. Не для того, чтобы обсуждать свою личную жизнь, а просто чтобы кто-то вернул ее на землю.
— Как вы там?
— Хорошо. Маленький Лука с каждым днем все хорошеет.
Лукой звали годовалого племянника Жожо — сына Кевина и его жены Натали.
— Мне прислали фотографии. Ангелочек.
— Они записали его в модельное агентство.
— Отличная мысль.
— Ничего не отличная! Мужчине не на пользу быть красавчиком, а уж когда ему об этом говорят — только держись! Хорошо, что с твоим отцом такого не было.
— Это мы знаем.
— Из мужчины должна вырасти личность, — продолжала мама. — Но твоему отцу и это не удалось.
— Это мы тоже знаем.
Попрощавшись с мамой, она позвонила Бекки, и уже через час они с Энди были у нее.
— Представляю, как ты переживаешь, — предположила Бекки.
Жожо пожала плечами.
— Ты, как всегда, молодец.
— Беке, это же я. Я сильная. Сильнее многих других женщин.
— Да. — Бекки с Энди переглянулись: Жожо уже выпила полбутылки красного вина, в пепельнице дымилась сигарета, другая была зажата у нее между пальцами, на экране шел видеофильм про мангустов.
— Один положительный момент, — рассуждала Жожо. — Я по крайней мере не выложила все свои сбережения за «Гроздья гнева» в первом издании. Слишком дорого показалось — пришлось взять «Жемчужину».
— Не дари. Продай через Интернет, — посоветовала Бекки.
— Подари, — возразил Энди. — Ты должна быть с ним любезна — он как-никак твой босс.
— По-моему, карьера ее сейчас меньше всего заботит, — проворчала Бекки.
— Ты ее с собой-то не путай! — проворчал в ответ Энди.
На следующий день Марк приехал к Жожо в четверть второго. Он хотел ее обнять, но она отстранилась. Он прошел за ней в гостиную, и оба молча уселись на диван.
— Я люблю своих детей, — сказал он.
— Я знаю.
— Мне всегда было страшно их бросать. Я говорил тебе об этом с самого начала.
— Постоянно.
Я все ждал удобного момента. Думал, в конце учебного года — но это означает испортить им лето. Потом решил устроить им прощальный семейный отпуск, свозить в Италию, после чего объявить — но им предстоит новый учебный год, это очень неудачное время для таких переживаний. — Он поднял и опустил плечи. — Жожо, я понял, что подходящего времени никогда не будет. Никогда.
Сердце у нее в груди остановилось.
— Поэтому давай сделаем это сейчас, — продолжал он. — Сегодня.
— Что?
— Сегодня. Я скажу Кэсси сегодня. Сегодня я от нее уйду.
— Сегодня? Погоди, погоди, ты меня запутал. Я думала, ты меня решил бросить.
— Тебя? Бросить? — Он опешил. — Как тебе в голову могло прийти? Я же тебя люблю, Жожо.
— Ты же сам сказал: надо поговорить. И ты никогда не говорил, что Кэсси такая красавица.
— Но ты же ее раньше видела. Ты знала, как она выглядит.
— Мне она другой запомнилась.
— Это потому, что тогда тебе было неважно, как она выглядит.
Она согласилась.
— Но вы прекрасно ладите.
— Мы и с Джимом Свитманом прекрасно ладим. Это же не значит, что мы должны жить вместе.
Жожо закурила. Все перевернулось слишком стремительно. Она-то решила, что теряет его, и почти уже свыклась с этой мыслью, а дело вдруг приняло совершенно противоположный оборот. Он переезжает к ней. Прямо сегодня.
Сейчас, когда угроза утраты была позади, ей безумно захотелось близости — так, что страшно стало. Но сначала она хотела получить ответ на один вопрос.
— Ты с ней в эти выходные спал? Он рассмеялся.
— Нет.
— А почему? У вас же была кровать со стойками, ужин из семи блюд…
— Это все не имеет значения. Я ее не люблю, во всяком случае как женщину. Я люблю тебя.
— А когда ты с ней в последний раз спал?
Он опустил глаза, наморщил лоб, потом поднял голову.
— Правда не знаю.
— Не надо мне врать. Ты мне с самого начала говорил, что время от времени ты с ней спишь.
— Да, но с тех пор, как мы с тобой вместе, мне никто другой не был нужен.
Жожо заставила себя поверить. Он встал.
— Сейчас поеду домой и все ей скажу. Когда вернусь — не знаю.
— Погоди, погоди. Не спеши так. Может, не сегодня?
Марк взглянул с любопытством.
— А когда?
Она задумалась. Когда можно будет отнять у Сэма и Софи их папу? На той неделе? Через месяц? Когда? Отсрочка не может длиться вечно, нужна конкретная дата.
— Ладно, — наконец сказала она. — В августе устрой им семейный отпуск.
— Ты уверена?
— Уверена.
— Хорошо. Стало быть, в конце августа. А сейчас… мы можем пойти в постель?
23
Понедельник, утро
— На первой линии муж Миранды Ингланд, Джереми. Соединить или…
— Соединить! — Щелчок. — Здравствуйте, Джереми. Чему я обязана?
— Миранда беременна.
— Поздрав…
— За последнее время у нее было три выкидыша, и сейчас ее врач говорит, ей нужен полный покой. Никакой работы. Совсем. Так что следующая книга в срок сдана не будет. Предупредите издательство.
— Хорошо…
— До свидания.
— Подождите!
Но он уже положил трубку. Она тут же набрала их номер, но сработал автоответчик.
— Джереми, это Жожо. Нам надо обсудить…
Он схватил трубку.
— Обсуждать нечего! У нас будет ребенок, ей надо отдыхать, и книгу она станет писать не раньше, чем все благополучно завершится.
— Джереми, я понимаю, вы расстроены…
— Они ее совсем измотали. По книге в год да еще вся эта реклама. Чертовы журналюги… Им, видите ли, хочется знать, какого цвета у нее трусики. Неудивительно, что она не может выносить ребенка.
— Я понимаю, отлично все понимаю. Миранда очень, очень много работает.
— Я знаю, у нее контракт, но она готова выплатить неустойку. Есть более важные вещи в жизни.
Жожо закрыла глаза. Два года назад она выторговала Миранде шестизначный аванс. Самая большая ошибка, какую может совершить агент: добиться для автора такого аванса, что у него больше нет стимула работать.
— Когда должен родиться ребенок?
— В январе. Только не думайте, что она сразу засядет писать. Так и скажите им в издательстве: плевать она хотела на их книгу. И пусть не звонят и не пытаются нас переубедить. Мы своего решения не изменим, а кроме того, Миранде нельзя волноваться.
Он снова повесил трубку, на сей раз Жожо перезванивать не стала. Ей все было сказано четко и ясно. Что теперь? Лучше позвонить Тане Тил и сообщить, что ее дойная корова забастовала. Нелегкое дело.
Таня еще не пришла, и Жожо подробно все объяснила ее секретарше, не вдаваясь в деловую сторону вопроса.
Через десять минут Таня перезвонила.
— Слышала о наших чудесных новостях. Я попробовала ей позвонить, но у них там автоответчик.
«Так и будет, если Джереми дома», — подумала Жожо.
— Жожо, то, что Миранда беременна, — это прекрасно. Но мне в затылок дышит коммерческий директор. Сумеет она книгу сдать вовремя?
Жожо тщательно взвесила каждое свое слово.
— Конечно, Миранда с мужем могут и передумать, но, положа руку на сердце, лучше об этой книге забыть. Они горячо жаждут ребенка и, насколько я успела понять, намерены строго выполнять все предписания врача. Чтобы издать книгу в мае, ей надо было уже сейчас ее сдать, а она еще и половины не написала.
— А если она сядет за продолжение сразу, как родит? Если мы получим рукопись к концу февраля, то сможем ее подготовить в авральном режиме. Редактуру, верстку и вычитку можно провернуть максимум за пять недель. Еще три недели на типографию — и готово дело.
Надо будет запомнить этот график — пригодится, когда в другой раз издатели станут на нее наседать из-за авторских проволочек.
— Ни один человек не может писать, когда в доме младенец, — сказала Жожо. — Не получится, Таня.
Таня замолчала, потом наудачу спросила:
— Но у нее ведь контракт?
— Ее это не колышет. Джереми говорит, вы можете получить деньги назад.
Таня молчала. Жожо знала, о чем она думает: если Миранде нужны деньги, книгу она напишет; возможно, зря они ей выплатили такой большой аванс. Но она лишь произнесла:
— Бедная Миранда, не хватало ей только этих забот. Передай ей от меня самые лучшие пожелания, Жожо. Цветы мы, конечно, пошлем.
ТО: Jojo.harvey@LIPMAN HAIG.co
FROM: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co
SUBJECT: Пообедаем вместе
Мне надо тебе кое-что сказать.
ТО: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co
FROM: Jojo.harvey@ LIPMAN HAIG.co
SUBJECT: Re: Пообедаем вместе
Скажи сейчас. Особенно если это что-то плохое.
ТО: Jojo.harvey@LIPMAN HAIG.co
FROM: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co
SUBJECT: Re: Пообедаем вместе
He плохое, но конфиденциальное. Комтон-стрит, «Антонио», 12:30.
ТО: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co
FROM: Jojo.harvey® LIPMAN HAIG.co
SUBJECT: Re: Пообедаем вместе
«Антонио»? В последний раз, когда я была в этой забегаловке, я еще работала в баре, а Бекки тогда отравилась. Так что смотри…
Когда она приехала, Марк уже был там. Перед ним стояла большая фаянсовая чашка с водянистым капуччино.
— Славное местечко, — рассмеялась Жожо, протискиваясь по узкому проходу между тесно расставленными пластмассовыми столами и чуть не задевая бедрами чужие тарелки. — Получше не нашлось?
— Зато здесь нас никто не увидит.
— То же самое можно сказать о номере в «Рице». — Она втиснулась в узкую кабинку. — Что случилось?
— Джослин Форсайт уходит на пенсию. У нее перехватило дыхание.
— Ох ты! Когда?
— В ноябре. Официально объявят после того, как он сообщит своим клиентам, но я решил, тебе будет невредно знать заранее.
— Спасибо! — Она возбудилась, глаза заблестели. — Порой бывает очень кстати спать с управляющим партнером. Значит, «Липман Хейг» будет выбирать нового партнера?
— Да.
— И кого?
Он сокрушенно засмеялся.
— Жожо, ты переоцениваешь мои возможности. Это будут решать все партнеры.
— Стало быть, мне лучше быть с ними полюбезнее.
— И со мной — в первую очередь. — Он слегка раздвинул ей колени ногой. — Заказывать будем?
— Не знаю даже. Питаться здесь — это своего рода экстремальный спорт.
Он продвинул колено дальше вперед.
— Дальше, — тихонько попросила она.
— Что? Ах да! — Зрачки у него мгновенно почернели.
Марк еще на несколько сантиметров просунул колено, она немного спустилась на стуле, раздвинула ноги, и его колено уткнулось в нее.
— Вот! — тихо сказала она. — Пожалуй, мне тут нравится.
— Жожо! Господи, — жарко прошептал он. Он схватил ее за руку и стал смотреть на ее рот, потом — на грудь: соски ее набухли и стали заметны под лифчиком, блузкой и узким жакетом.
Он стал водить коленом вверх-вниз, Жожо взяла его пальцы в рот — и вдруг резко выпрямилась и бросила его руку, словно ожегшись; она интуитивно почувствовала, что надвигается нечто. Почувствовала раньше, чем осознала: Ричи Гант. И с кем бы вы думали? С Ольгой Фишер!
Все четверо изумленно переглянулись, это было похоже на сложный трюк по перекрестному метанию кинжалов. Все замерли в оцепенении.
«Черт, — подумала Жожо со странным ощущением предательства, — а я думала, Ольга на моей стороне».
— Здесь на удивление вкусная лазанья, — сказала Ольга ровным тоном. — Впрочем, мы, пожалуй, к китайцам сходим.
Они удалились, а Жожо с Марком уставились друг на друга.
— Сколько человек уже знают, что Форсайт уходит? — небрежно спросила Жожо.
— Предполагалось, что только я, но, судя по всему, старый дурак всем растрепал.
— Я думала, — в горле у нее встал ком, — что Ольга меня поддержит. Что она делает вдвоем с этим хлыщом?
— Может, у них роман.
Жожо засмеялась, хотя это было совсем не смешно. А потом ей вдруг все показалось очень потешным. Рафинированная Ольга вступает в интимную близость с парнишкой, которому впору рекламировать средство от прыщей. Вот это мысль!
— Ничего страшного, — улыбнулась она. — Ты, Дэн Суон да Джослин — у меня три верных голоса.
— И Джим.
— Не думаю.
— А я думаю. Правда! — уговаривал он. — Он считает тебя великолепным агентом. Как и эдинбургская команда.
— Неужели? Знаешь, а мне, пожалуй, стоило бы туда прокатиться. Посмотреть, как там Ник с Кэмом поживают.
— Отличная идея. Мне тоже давно уже нужно там побывать. Давай вдвоем съездим?
Жожо окончательно взбодрилась и сказала:
— Так о чем это мы?
Вернувшись в контору, она обнаружила на автоответчике запись Тани Тил.
«Мы провели совещание по поводу Миранды. Пытались понять, можно ли в принципе найти выход из положения». — Таня старалась говорить бодро, но в голосе слышалось волнение.
Жожо перезвонила, и Таня рассказала, какие идеи родились в головах ее коллег.
— Мы можем выделить ей секретаря на дом, чтобы записывал под диктовку. Миранде даже не придется подниматься с постели. Она будет лежать, а…
— Но стресс от этого не уменьшится.
— Но…
— Трудное в писательском деле не то, что надо сидеть, а то, что надо генерировать идеи.
— Но…
— Ну, издадите ее годом позже…
— Но мы прозеваем летний пик продаж. Мы рассчитывали серьезно прибавить…
— Таня! — остановила ее Жожо.
— Извини, — быстро проговорила та. — Извини, извини.
ТО: Jojo.harvey@LIPMAN HAIG.co
FROM: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co
SUBJECT: Я тут подумал…
Может, нам следует повременить объявлять о своих отношениях, пока тебя не повысили. Я не хочу испортить тебе карьеру.
Мхх
Жожо в растерянности смотрела на экран. Неужели решил соскочить? Ноябрь — это так не скоро, целая вечность должна пройти. Струсил?
Она так этого испугалась, что даже сама удивилась.
Она направилась к Марку.
— Что происходит?
— В каком смысле?
Мы договорились на август, теперь ты хочешь отложить это до ноября. Если решил оттянуть расставание — можешь не трудиться. Я просто рассмеюсь тебе в лицо.
Марк недоуменно поднял глаза.
— Некоторые партнеры — Джослин Форсайт, Николас из шотландского отделения — имеют семьи. — Он говорил спокойно, даже холодно, но Жожо слишком хорошо его знала, чтобы понять:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Какой?
— Как у счастливой семейной пары.
— Опа!
До сих пор Жожо отказывалась глубоко анализировать свою жизнь и этот роман. Теперь она была вынуждена это сделать. Неужели она такая же, как все бабы, что связываются с женатиками? Дура? Неужели Марк никогда не уйдет от жены?
— Так плохо мне не было со времен Доминика, когда он должен был принять решение. Я скорее порву с Марком, чем пройду через это еще раз.
— Но ты же его любишь, — возразила Бекки.
— Да, и поэтому не собираюсь ждать, пока он решит за нас обоих.
— Нет, не поэтому, — встрял Энди. — Ты просто хочешь его наказать. Ты оскорблена и хочешь отыграться на нем за то, что у него красивая жена. Но как же твоя работа? Если ты ему теперь дашь отставку, как это отразится на твоем продвижении? Тебе же придется уйти в другое агентство и начинать все с нуля.
От страха Жожо пробил холодный пот. До сих пор ситуация была у нее под контролем; но сейчас, после встречи с женой Марка, она почувствовала себя беспомощной, как сухой листок на ветру.
Сто лет назад Энди сказал, что опасно заводить роман с начальником. И оказался прав.
— Мне нехорошо. А вдруг он изначально выбрал меня лишь потому, что знал: я не заставлю его уходить из семьи? И зачем он рисовал мне ее как какую-то лахудру?
— А он о ней так говорил?
Жожо задумалась. Может, и нет. Вообще-то, Марк в первый же вечер за ужином сказал ей, что жена его прекрасно понимает. И даже — что время от времени они спят вместе. Жожо была в полной растерянности.
Потом она рассказала о том, что было дальше, и Бекки заключила:
— Хорошо хоть, она не сунула ему в рот свою сигарету и они не удалились, воркуя, как голубки.
— И еще ты малость выпила, — сказал Энди. — Когда выпьешь, все всегда кажется хуже, чем оно есть.
— Когда выпьешь, все всегда кажется лучше, кретин!
— Разве? А, нуда! Прости.
22
Суббота, утро
Принесли цветы. Как она их ненавидела!
Потом зазвонил телефон. Она посмотрела на определитель — Марк с сотового. Жожо сняла трубку и без обиняков спросила:
— Где Кэсси?
— А-а. В бассейн пошла.
— Как прошел ужин из семи блюд?
— Что??
— Как кровать со стойками?
— А?
— И бассейн в римском стиле. Послушай, перестань посылать мне цветы.
— Но я их посылаю затем, чтобы ты знала, что я тебя люблю, даже когда меня нет рядом, — обиделся Марк.
— Знаю, знаю. Но ставить их в вазу, поднимать с пола увядшие лепестки, запихивать все в помойное ведро, да еще пальцы все перепачкаешь… Знаешь что? Я лучше найду себе занятие поинтереснее. И вообще, я сыта по горло.
— Это из-за Кэсси.
— Наверное.
Повисло долгое молчание, после чего Марк произнес тяжелым, решительным голосом:
— Нам надо поговорить.
Ее пронзило предчувствие чего-то страшного. Потом он сказал:
— Это не могло продолжаться вечно. — От ужаса у Жожо помутилось в голове.
Она не была готова к тому, что все закончится так скоро.
— Скажи сейчас, Марк.
— Сейчас не могу. Скоро вернется Кэсси. Завтра увидимся.
Она повесила трубка. Дьявол! Целых двадцать четыре часа неизвестности.
Она сразу позвонила матери. Не для того, чтобы обсуждать свою личную жизнь, а просто чтобы кто-то вернул ее на землю.
— Как вы там?
— Хорошо. Маленький Лука с каждым днем все хорошеет.
Лукой звали годовалого племянника Жожо — сына Кевина и его жены Натали.
— Мне прислали фотографии. Ангелочек.
— Они записали его в модельное агентство.
— Отличная мысль.
— Ничего не отличная! Мужчине не на пользу быть красавчиком, а уж когда ему об этом говорят — только держись! Хорошо, что с твоим отцом такого не было.
— Это мы знаем.
— Из мужчины должна вырасти личность, — продолжала мама. — Но твоему отцу и это не удалось.
— Это мы тоже знаем.
Попрощавшись с мамой, она позвонила Бекки, и уже через час они с Энди были у нее.
— Представляю, как ты переживаешь, — предположила Бекки.
Жожо пожала плечами.
— Ты, как всегда, молодец.
— Беке, это же я. Я сильная. Сильнее многих других женщин.
— Да. — Бекки с Энди переглянулись: Жожо уже выпила полбутылки красного вина, в пепельнице дымилась сигарета, другая была зажата у нее между пальцами, на экране шел видеофильм про мангустов.
— Один положительный момент, — рассуждала Жожо. — Я по крайней мере не выложила все свои сбережения за «Гроздья гнева» в первом издании. Слишком дорого показалось — пришлось взять «Жемчужину».
— Не дари. Продай через Интернет, — посоветовала Бекки.
— Подари, — возразил Энди. — Ты должна быть с ним любезна — он как-никак твой босс.
— По-моему, карьера ее сейчас меньше всего заботит, — проворчала Бекки.
— Ты ее с собой-то не путай! — проворчал в ответ Энди.
На следующий день Марк приехал к Жожо в четверть второго. Он хотел ее обнять, но она отстранилась. Он прошел за ней в гостиную, и оба молча уселись на диван.
— Я люблю своих детей, — сказал он.
— Я знаю.
— Мне всегда было страшно их бросать. Я говорил тебе об этом с самого начала.
— Постоянно.
Я все ждал удобного момента. Думал, в конце учебного года — но это означает испортить им лето. Потом решил устроить им прощальный семейный отпуск, свозить в Италию, после чего объявить — но им предстоит новый учебный год, это очень неудачное время для таких переживаний. — Он поднял и опустил плечи. — Жожо, я понял, что подходящего времени никогда не будет. Никогда.
Сердце у нее в груди остановилось.
— Поэтому давай сделаем это сейчас, — продолжал он. — Сегодня.
— Что?
— Сегодня. Я скажу Кэсси сегодня. Сегодня я от нее уйду.
— Сегодня? Погоди, погоди, ты меня запутал. Я думала, ты меня решил бросить.
— Тебя? Бросить? — Он опешил. — Как тебе в голову могло прийти? Я же тебя люблю, Жожо.
— Ты же сам сказал: надо поговорить. И ты никогда не говорил, что Кэсси такая красавица.
— Но ты же ее раньше видела. Ты знала, как она выглядит.
— Мне она другой запомнилась.
— Это потому, что тогда тебе было неважно, как она выглядит.
Она согласилась.
— Но вы прекрасно ладите.
— Мы и с Джимом Свитманом прекрасно ладим. Это же не значит, что мы должны жить вместе.
Жожо закурила. Все перевернулось слишком стремительно. Она-то решила, что теряет его, и почти уже свыклась с этой мыслью, а дело вдруг приняло совершенно противоположный оборот. Он переезжает к ней. Прямо сегодня.
Сейчас, когда угроза утраты была позади, ей безумно захотелось близости — так, что страшно стало. Но сначала она хотела получить ответ на один вопрос.
— Ты с ней в эти выходные спал? Он рассмеялся.
— Нет.
— А почему? У вас же была кровать со стойками, ужин из семи блюд…
— Это все не имеет значения. Я ее не люблю, во всяком случае как женщину. Я люблю тебя.
— А когда ты с ней в последний раз спал?
Он опустил глаза, наморщил лоб, потом поднял голову.
— Правда не знаю.
— Не надо мне врать. Ты мне с самого начала говорил, что время от времени ты с ней спишь.
— Да, но с тех пор, как мы с тобой вместе, мне никто другой не был нужен.
Жожо заставила себя поверить. Он встал.
— Сейчас поеду домой и все ей скажу. Когда вернусь — не знаю.
— Погоди, погоди. Не спеши так. Может, не сегодня?
Марк взглянул с любопытством.
— А когда?
Она задумалась. Когда можно будет отнять у Сэма и Софи их папу? На той неделе? Через месяц? Когда? Отсрочка не может длиться вечно, нужна конкретная дата.
— Ладно, — наконец сказала она. — В августе устрой им семейный отпуск.
— Ты уверена?
— Уверена.
— Хорошо. Стало быть, в конце августа. А сейчас… мы можем пойти в постель?
23
Понедельник, утро
— На первой линии муж Миранды Ингланд, Джереми. Соединить или…
— Соединить! — Щелчок. — Здравствуйте, Джереми. Чему я обязана?
— Миранда беременна.
— Поздрав…
— За последнее время у нее было три выкидыша, и сейчас ее врач говорит, ей нужен полный покой. Никакой работы. Совсем. Так что следующая книга в срок сдана не будет. Предупредите издательство.
— Хорошо…
— До свидания.
— Подождите!
Но он уже положил трубку. Она тут же набрала их номер, но сработал автоответчик.
— Джереми, это Жожо. Нам надо обсудить…
Он схватил трубку.
— Обсуждать нечего! У нас будет ребенок, ей надо отдыхать, и книгу она станет писать не раньше, чем все благополучно завершится.
— Джереми, я понимаю, вы расстроены…
— Они ее совсем измотали. По книге в год да еще вся эта реклама. Чертовы журналюги… Им, видите ли, хочется знать, какого цвета у нее трусики. Неудивительно, что она не может выносить ребенка.
— Я понимаю, отлично все понимаю. Миранда очень, очень много работает.
— Я знаю, у нее контракт, но она готова выплатить неустойку. Есть более важные вещи в жизни.
Жожо закрыла глаза. Два года назад она выторговала Миранде шестизначный аванс. Самая большая ошибка, какую может совершить агент: добиться для автора такого аванса, что у него больше нет стимула работать.
— Когда должен родиться ребенок?
— В январе. Только не думайте, что она сразу засядет писать. Так и скажите им в издательстве: плевать она хотела на их книгу. И пусть не звонят и не пытаются нас переубедить. Мы своего решения не изменим, а кроме того, Миранде нельзя волноваться.
Он снова повесил трубку, на сей раз Жожо перезванивать не стала. Ей все было сказано четко и ясно. Что теперь? Лучше позвонить Тане Тил и сообщить, что ее дойная корова забастовала. Нелегкое дело.
Таня еще не пришла, и Жожо подробно все объяснила ее секретарше, не вдаваясь в деловую сторону вопроса.
Через десять минут Таня перезвонила.
— Слышала о наших чудесных новостях. Я попробовала ей позвонить, но у них там автоответчик.
«Так и будет, если Джереми дома», — подумала Жожо.
— Жожо, то, что Миранда беременна, — это прекрасно. Но мне в затылок дышит коммерческий директор. Сумеет она книгу сдать вовремя?
Жожо тщательно взвесила каждое свое слово.
— Конечно, Миранда с мужем могут и передумать, но, положа руку на сердце, лучше об этой книге забыть. Они горячо жаждут ребенка и, насколько я успела понять, намерены строго выполнять все предписания врача. Чтобы издать книгу в мае, ей надо было уже сейчас ее сдать, а она еще и половины не написала.
— А если она сядет за продолжение сразу, как родит? Если мы получим рукопись к концу февраля, то сможем ее подготовить в авральном режиме. Редактуру, верстку и вычитку можно провернуть максимум за пять недель. Еще три недели на типографию — и готово дело.
Надо будет запомнить этот график — пригодится, когда в другой раз издатели станут на нее наседать из-за авторских проволочек.
— Ни один человек не может писать, когда в доме младенец, — сказала Жожо. — Не получится, Таня.
Таня замолчала, потом наудачу спросила:
— Но у нее ведь контракт?
— Ее это не колышет. Джереми говорит, вы можете получить деньги назад.
Таня молчала. Жожо знала, о чем она думает: если Миранде нужны деньги, книгу она напишет; возможно, зря они ей выплатили такой большой аванс. Но она лишь произнесла:
— Бедная Миранда, не хватало ей только этих забот. Передай ей от меня самые лучшие пожелания, Жожо. Цветы мы, конечно, пошлем.
ТО: Jojo.harvey@LIPMAN HAIG.co
FROM: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co
SUBJECT: Пообедаем вместе
Мне надо тебе кое-что сказать.
ТО: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co
FROM: Jojo.harvey@ LIPMAN HAIG.co
SUBJECT: Re: Пообедаем вместе
Скажи сейчас. Особенно если это что-то плохое.
ТО: Jojo.harvey@LIPMAN HAIG.co
FROM: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co
SUBJECT: Re: Пообедаем вместе
He плохое, но конфиденциальное. Комтон-стрит, «Антонио», 12:30.
ТО: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co
FROM: Jojo.harvey® LIPMAN HAIG.co
SUBJECT: Re: Пообедаем вместе
«Антонио»? В последний раз, когда я была в этой забегаловке, я еще работала в баре, а Бекки тогда отравилась. Так что смотри…
Когда она приехала, Марк уже был там. Перед ним стояла большая фаянсовая чашка с водянистым капуччино.
— Славное местечко, — рассмеялась Жожо, протискиваясь по узкому проходу между тесно расставленными пластмассовыми столами и чуть не задевая бедрами чужие тарелки. — Получше не нашлось?
— Зато здесь нас никто не увидит.
— То же самое можно сказать о номере в «Рице». — Она втиснулась в узкую кабинку. — Что случилось?
— Джослин Форсайт уходит на пенсию. У нее перехватило дыхание.
— Ох ты! Когда?
— В ноябре. Официально объявят после того, как он сообщит своим клиентам, но я решил, тебе будет невредно знать заранее.
— Спасибо! — Она возбудилась, глаза заблестели. — Порой бывает очень кстати спать с управляющим партнером. Значит, «Липман Хейг» будет выбирать нового партнера?
— Да.
— И кого?
Он сокрушенно засмеялся.
— Жожо, ты переоцениваешь мои возможности. Это будут решать все партнеры.
— Стало быть, мне лучше быть с ними полюбезнее.
— И со мной — в первую очередь. — Он слегка раздвинул ей колени ногой. — Заказывать будем?
— Не знаю даже. Питаться здесь — это своего рода экстремальный спорт.
Он продвинул колено дальше вперед.
— Дальше, — тихонько попросила она.
— Что? Ах да! — Зрачки у него мгновенно почернели.
Марк еще на несколько сантиметров просунул колено, она немного спустилась на стуле, раздвинула ноги, и его колено уткнулось в нее.
— Вот! — тихо сказала она. — Пожалуй, мне тут нравится.
— Жожо! Господи, — жарко прошептал он. Он схватил ее за руку и стал смотреть на ее рот, потом — на грудь: соски ее набухли и стали заметны под лифчиком, блузкой и узким жакетом.
Он стал водить коленом вверх-вниз, Жожо взяла его пальцы в рот — и вдруг резко выпрямилась и бросила его руку, словно ожегшись; она интуитивно почувствовала, что надвигается нечто. Почувствовала раньше, чем осознала: Ричи Гант. И с кем бы вы думали? С Ольгой Фишер!
Все четверо изумленно переглянулись, это было похоже на сложный трюк по перекрестному метанию кинжалов. Все замерли в оцепенении.
«Черт, — подумала Жожо со странным ощущением предательства, — а я думала, Ольга на моей стороне».
— Здесь на удивление вкусная лазанья, — сказала Ольга ровным тоном. — Впрочем, мы, пожалуй, к китайцам сходим.
Они удалились, а Жожо с Марком уставились друг на друга.
— Сколько человек уже знают, что Форсайт уходит? — небрежно спросила Жожо.
— Предполагалось, что только я, но, судя по всему, старый дурак всем растрепал.
— Я думала, — в горле у нее встал ком, — что Ольга меня поддержит. Что она делает вдвоем с этим хлыщом?
— Может, у них роман.
Жожо засмеялась, хотя это было совсем не смешно. А потом ей вдруг все показалось очень потешным. Рафинированная Ольга вступает в интимную близость с парнишкой, которому впору рекламировать средство от прыщей. Вот это мысль!
— Ничего страшного, — улыбнулась она. — Ты, Дэн Суон да Джослин — у меня три верных голоса.
— И Джим.
— Не думаю.
— А я думаю. Правда! — уговаривал он. — Он считает тебя великолепным агентом. Как и эдинбургская команда.
— Неужели? Знаешь, а мне, пожалуй, стоило бы туда прокатиться. Посмотреть, как там Ник с Кэмом поживают.
— Отличная идея. Мне тоже давно уже нужно там побывать. Давай вдвоем съездим?
Жожо окончательно взбодрилась и сказала:
— Так о чем это мы?
Вернувшись в контору, она обнаружила на автоответчике запись Тани Тил.
«Мы провели совещание по поводу Миранды. Пытались понять, можно ли в принципе найти выход из положения». — Таня старалась говорить бодро, но в голосе слышалось волнение.
Жожо перезвонила, и Таня рассказала, какие идеи родились в головах ее коллег.
— Мы можем выделить ей секретаря на дом, чтобы записывал под диктовку. Миранде даже не придется подниматься с постели. Она будет лежать, а…
— Но стресс от этого не уменьшится.
— Но…
— Трудное в писательском деле не то, что надо сидеть, а то, что надо генерировать идеи.
— Но…
— Ну, издадите ее годом позже…
— Но мы прозеваем летний пик продаж. Мы рассчитывали серьезно прибавить…
— Таня! — остановила ее Жожо.
— Извини, — быстро проговорила та. — Извини, извини.
ТО: Jojo.harvey@LIPMAN HAIG.co
FROM: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co
SUBJECT: Я тут подумал…
Может, нам следует повременить объявлять о своих отношениях, пока тебя не повысили. Я не хочу испортить тебе карьеру.
Мхх
Жожо в растерянности смотрела на экран. Неужели решил соскочить? Ноябрь — это так не скоро, целая вечность должна пройти. Струсил?
Она так этого испугалась, что даже сама удивилась.
Она направилась к Марку.
— Что происходит?
— В каком смысле?
Мы договорились на август, теперь ты хочешь отложить это до ноября. Если решил оттянуть расставание — можешь не трудиться. Я просто рассмеюсь тебе в лицо.
Марк недоуменно поднял глаза.
— Некоторые партнеры — Джослин Форсайт, Николас из шотландского отделения — имеют семьи. — Он говорил спокойно, даже холодно, но Жожо слишком хорошо его знала, чтобы понять:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59