Несколько секунд Иззи молча таращит глаза. Затем приказывает:
– Ни слова! Ни жеста! – и вылетает за дверь. Возвращается минут через пять – с неиссякающим запасом сочувствия и бутылкой «Хосе Куэрво».
– Черт возьми, вот так история! Точно он! Вхожу – сидят. Познакомились, завязался разговор, я и говорю: «Ах, то да се, есть в вас что-то артистическое». Надин, конечно, сразу встряла: «Нет, это все в прошлом, теперь Кристиан занимается архитектурой». А он молчит и ежится. Тогда я говорю: «А знаете, Джейми, сестра Надин, тоже мечтала стать актрисой. Впервые узнала вкус театра десять лет назад, на летних курсах в Гилфорде». – Иззи! Не могла же ты…
– Еще как смогла! Ты бы видела, как он побагровел! Тут, ясное дело, все стали спрашивать, куда ты пропала. А я отвечаю, что мы с тобой заняты важным делом и скоро спустимся. Спешить некуда, шашлык ты все равно не ешь.
Она садится рядом и наливает мне слоновью дозу текилы. Я делаю глоток и морщусь; но спиртное согревает меня – становится чуточку легче.
– Иззи, что же мне теперь делать? Я никого, кроме него, никогда не любила! Он для меня единственный!
– А ты для него, как видно, нет.
– Как ты можешь так говорить? – кричу я.
– Он целый год провел с Надин. На нем пиджак. У него короткая стрижка. Этот не тот человек, вместе с которым ты обливалась слезами над Шелли.
Мы отхлебываем еще и еще. Мозги у меня начинают затуманиваться.
– По-моему, взорвавшаяся свеча – это знак судьбы, – говорит Иззи.
Она знает, чем меня пронять: я в любой ерунде готова увидеть знак.
Потянувшись за текилой, Иззи смахивает на пол книгу. «Стихи о любви», которые вчера попали мне в руки.
– Я-то думала, ты бросила эти глупости! – укоризненно замечает Иззи.
Никогда она не одобряла моей любви к поэзии – от стихов, по ее словам, я превращаюсь в слезливую мокрую курицу.
– Ну… да, просто…
– Загадай страницу, – перебивает она.
Уже много лет мы не гадали по книгам. В школьные годы, оказавшись на пороге какого-нибудь рискованного решения, мы порой брали книгу, загадывали страницу, открывали и вверяли свою судьбу первым строкам, на которые упадет взгляд. Особенной глубиной и загадочностью, помнится, отличались пророчества «Винни-Пуха».
– Девяносто пять! – решаюсь я.
Она открывает:
– Мама моя родная! Ты только послушай:
«Любовь моя!
Могу ль назвать тебя своей?
Увы!
Сказать так может лишь твоя невеста.
– Хватит! – кричу я.
Никакой мистики. Это все фокусы подсознания. В нужный момент из глубин моей памяти выпорхнула нужная страница.
– Попробуем еще раз. Открой книгу!
Иззи молча смотрит на меня. Затем касается моей руки и тихо говорит:
– Так дальше жить нельзя.
Иззи и сама на взводе. Потом я узнаю, что накануне она выслушала от Дейва очередное предложение руки и сердца. «Всякий раз, как он встает передо мной на колени, – говорит она, – я вскакиваю, словно вижу маньяка с топором». Словом, обе мы в самом подходящем настроении для великих свершений и безобразных кутежей.
Только один раз мы с Иззи ездили в отпуск вместе. Поездка длилась неделю, – больше всего мне запомнился наш истерический хохот, когда у ее «Гольфа» в восьмой раз за день заглох мотор. Но на этот раз все будет иначе. Отчаяние требует отчаянных мер. Настало время осуществить Проект Пресли!
– Так жить нельзя, – повторяет Иззи. – Мы получаем то, чего заслуживаем. Чтобы изменилась наша жизнь, надо и самим измениться.
Во мне просыпается робкий огонек надежды.
– Вот скажи, тебе твоя нынешняя жизнь нравится? Я бросаю на нее взгляд, полный горькой укоризны, и отвечаю:
– Какая там жизнь!
– Вот так же тошно становится и мне всякий раз, как Дейв просит назначить дату свадьбы. Если я выйду за него замуж – конец мечтам. Мечтам о пышной свадьбе, о мужчине, который будет носить меня на руках, о волосах, как у Дженнифер Энистон… Я понимаю, одной тоже не сладко: но ты хотя бы можешь надеяться, что приедет принц на белом коне и все разом изменит. А я, если выйду за Дейва, собственными руками похороню свои надежды. Превращусь в домохозяйку, научусь менять пробки, узнаю, каким средством лучше всего отмывать раковину… Да лучше утопиться! Глубоко вздохнув, она продолжает:
– И вот я думаю: не может же быть, чтобы на свете никого лучше Дейва не нашлось! И ты не веришь, что больше не испытаешь настоящей любви. Так сколько можно сидеть сложа руки? Пора проверить, может ли исполниться наша Великая Мечта!
– О миллионере на белом коне? – уточняю я дрожащим от недавних рыданий голосом.
– А чем плохо? Или ты предпочитаешь Великую Мечту о тяжелой работе и нищенской пенсии?
– Ну уж нет! – улыбаюсь я.
– Помнится, тебе предлагали сделать репортаж из Лас-Вегаса. Еще не поздно согласиться?
– Н-нет… – отвечаю я. Господи боже, неужели мы действительно это сделаем?
– Тогда звони в редакцию!
ГЛАВА 8
Десять лет я мечтала об одном – снова увидеть Си Джея. Сбылась мечта идиотки: он всего в одном этаже и нескольких комнатах от меня. Но десять лет – слишком долгий срок. Не говоря уж об обстоятельствах встречи… Иззи торопливо перевязывает мои раны: обе мы сознаем, что непозволительно долго скрываемся от общества. Пора встретиться с «нареченными» лицом к лицу.
– Только вокруг запястья не обматывай! – ною я. – Еще решат, что я резала вены!
– Да ладно тебе! – морщится Иззи.
Я смотрю на свою руку. Конечно, порезы широкие, пластырем не стянешь: но едва ли они заслуживают прижизненной мумификации, какую устроила Иззи.
– Ладно, сойдет, – хмурится она, обрезая бинт и затягивая узел.
– М-да, на свидание с Си Джеем я иду во всеоружии! – сокрушаюсь я.
– Джейми, какое там свидание? Тяжкое испытание, которое надо пережить с минимальными потерями. Вот и все.
Я берусь за косметичку.
– Подрумянься, – советует Иззи, – ты белая, как привидение. И прекрати смотреть на меня такими убитыми глазами!
С таким напутствием она исчезает в ванной, оставив меня любоваться в зеркало на собственную унылую физиономию.
Внезапно – словно включается невидимый приемник – в комнату врываются голоса снизу. Похоже, вечеринка переместилась в холл. Кажется, смотрят наши с Надин детские фотографии, что хранятся в тумбочке под телефоном. Я слышу раскатистый папин смех и мягко-укоризненное мамино: «Айвен, дорогой!» Си Джей, кажется, держится поодаль; слышно, как Надин зовет: «Кристиан! Кристиан!» – ни на секунду не желая выпускать нареченного из-под опеки.
Иззи выходит, когда Надин как бы невзначай заговаривает о том, как трогательно выглядят малыши на свадьбах.
– Господи, а четверть часа назад они обсуждали глазурь на свадебных пирогах! – стонет Иззи. – Еще раз услышу слово «свадьба» – закричу. Пойдем-ка их встряхнем!
Мы дожидаемся, пока «комитет по встрече жениха» вернется в гостиную, и начинаем свое нисхождение в ад. Текила кипит у меня в крови и шумит в голове; я начинаю бояться, не ляпну ли при встрече с Си Джеем что-нибудь такое, о чем буду потом жалеть.
– Говорить буду я! – шепчет Иззи.
Я охотно соглашаюсь – и, видит бог, уже из одного этого можно понять, как мне хреново.
– А вот и старшая сестра, которую все ждали! – провозглашает – на мой взгляд, чересчур бравурно – Иззи, пропуская меня в гостиную.
Но я мнусь в дверях, озираясь в поисках безопасного места. На диване рядом с Си Джеем… нет, ни за что! Мама и Надин болтают у камина, картинные позы их напоминают рекламные плакаты шестидесятых годов. Надин как-то странно ерзает: не сразу я замечаю, что она старается незаметно задвинуть в глубь каминной полки ярко-синюю фарфоровую черепаху.
– Стена – твой первый друг! – шепчет сзади Иззи. Придерживаясь за «первого друга», я направляюсь к папе, который ведет с Си Джеем светскую беседу, в то же время приглядывая за барбекью сквозь приоткрытую дверь во двор. На эту-то дверь я и налегаю всем телом. И вываливаюсь в сад.
– А вот дверь – нет! – шепчет Иззи, помогая мне подняться на ноги. Она кусает губы, чтобы не рассмеяться.
– Что это ты сотворила со своей рукой? – интересуется папа, всем своим видом давая понять, как утомлен моим существованием.
– Да так, ерунда, – объясняет Иззи. – Волшебная свеча взорвалась. Бац – и осколки по всей комнате!
Черт бы побрал Иззи – в ее изложений я выгляжу этакой недоделанной иствикской ведьмой! О чем я думала, когда разрешила ей взять переговоры на себя? Когда имеешь дело с моей лучшей подругой, временами начинаешь жалеть, что под рукой нет кляпа.
Мама кидается ко мне, начинает причитать «ад раненой рукой, щупает лоб, словно больному ребенку:
– Джейми, да ты вся горишь! Температуры нет?
Я чувствую, что еще мгновение – и взорвусь, как та несчастная свечка.
– Н-нет, просто душно очень. Пойду подышу свежим воздухом…
Я выползаю в сад – и в ноздри мне ударяет ядреный дух жареного мяса. К горлу подкатывает тошнота: окончательно потеряв самообладание, я срываюсь с места и бегу, бегу куда глаза глядят, пока не зарываюсь в густое плетение бугенвиллеи.
– Джейми! – слышится за спиной шипение Надин – она выскочила за мной следом. – Прекрати вести себя как полная идиотка! Еще отпугнешь Кристиана – он подумает, что это у нас семейное!
В этот миг небеса, не выдержав, начинают плеваться дождем.
– Этого еще не хватало! – рявкает Надин, как будто я персонально ответственна за дождевые тучи.
Я почти чувствую, как шипят капли, падая на мою разгоряченную кожу. Блаженное облегчение!
Так бы я, наверно, и простояла до вечера; но мама разыскала меня и привела домой.
Она протягивает мне стакан минералки со льдом. От этой трогательной заботы внутри у меня что-то вздрагивает, и на глаза снова наворачиваются слезы. Малейшее проявление жалости – и я гибну.
Я неохотно сажусь вместе со всеми за стол, где папа раскладывает малюсенькие порции мяса на огромные лепешки питы с салатом.
– Жаль, что ты сегодня нездорова, – мягко произносит Си Джей, омывая меня взглядом зеленых глаз.
Я не успеваю ответить – как всегда, вмешивается Надин:
– За Джейми не волнуйся. У нее вся жизнь – театр!
– Кстати, о театре… – начинает Иззи.
Я наступаю ей на ногу. Иззи отвечает мне невинным взглядом и как ни в чем не бывало продолжает:
– Так вот, кстати о театре. В нашей с Джейми жизни намечается дра-ма-тический поворот!
– М-да? Это ты о чем? – интересуется папа, конспиративно подмигивая Си Джею, мол: «Сам знаю, что старшая дочка у меня чокнутая, да и подружка у нее не лучше, что ж тут поделать – только чувство юмора – и спасает!»
Сделав паузу и убедившись, что все навострили уши, Иззи объявляет:
– Мы решили послать работу на фиг и рвануть в Лас-Вегас!
Молчание.
– Послать работу на фиг, – механическим голосом повторяет папа.
– Ну да! – радостно подтверждает Иззи.
– Иззи, у тебя же нет постоянной работы!
– Знаю, но все равно надо сказать агенту, что я уезжаю.
– Джейми! Что все это значит?
Что ему ответить? Я в жизни своей не принимала более безумного решения!
– Ну… помнишься рассказывала, что в «Экспрессе и Эхо» мне предложили написать статью о животных в Лас-Вегасе – цирк, шоу, Зигфрид и Рой, и все такое?
Папа смотрит на меня пустыми глазами.
– Конечно, ты не обязан помнить о самом захватывающем предложении в моей жизни, – вздыхаю я.
– Это было после того, как Джейми написала такую интересную статью о Пейтонском зоопарке. Помнишь, Айвен? – подсказывает мама.
– А-а, помню. И что? Почему из-за этого надо бросать работу?
– Видишь ли, командировка назначена на середину июля. Я попросила у начальницы отпуск, а она отказала. Я пыталась объяснить, как это для меня важно, какой это шанс, но она сказала, что, если я исчезну на неделю в середине лета, меня просто выгонят без выходного пособия.
– А Джейми не стала дожидаться, пока ее попрут с работы, – триумфально заканчивает Иззи, – и уволилась сама. Минут пятнадцать назад.
– Айвен, это ведь и в самом деле прекрасная перспектива… – успокаивает отца мама.
Но его так просто не успокоить.
– Из-за одной статьи! Бросить прекрасную, надежную работу с видами на будущее – из-за одной-единственной паршивой статьи! И на сколько, говоришь, ты едешь – на неделю?
– Н-ну. – я подумала, раз на работу возвращаться не нужно, почему бы не пожить в Лас-Вегасе в свое удовольствие? Например, месяц. Сделаю несколько материалов на разные темы и предложу редакции. Кто знает, может, мне удастся устроиться в журнал на полную ставку?
Хм! Слушаю себя и сама удивляюсь: до чего убедительно звучит! Почему бы, собственно, и нет? Охота за миллионерами писать не помешает – скорее, наоборот, добавит впечатлений. Воспряв духом, я продолжаю:
– Нам предложили номер в «Цирке» – на первую неделю бесплатно, а дальше по скидкам для прессы.
– Ничего себе! Накорябала пару душещипательных статеек о птичках и рыбках – и уже «пресса»! – вставляет свои три копейки Надин.
– Что за чушь! – резюмирует папа. – У тебя была прекрасная работа на телефонной станции. Может быть, без блеска и помпы – но ты могла сделать карьеру!
– Папа! – говорю я. Почему-то мне вдруг становится очень важно, чтобы он понял. – Я наконец-то решилась сделать то, чего действительно хочу. Ты же знаешь, как я мечтала о Лас-Вегасе…
– Ну и ехала бы в отпуск, как все нормальные люди! Нет, непременно надо бросать работу!
– Далась тебе эта работа! Другую найду!
– Ты полгода просидела на пособии, пока не устроилась на станцию! Да, кстати, на что вы там будете жить? У вас же нет зеленых карточек!
– Мы откладывали деньги на отпуск, – объясняет Иззи. – Час за рулеткой – и эта сумма удваивается…
– Иззи, – вмешивается мама, – не шути так, устроишь Айвену сердечный приступ.
Папа откладывает нож и вилку и откашливается. Сейчас мы услышим речь о долге перед обществом.
– Знаете, – вступает Кристиан, надеясь предотвратить папино словоизвержение, – у меня в Лас-Вегасе> дядя, может быть, он сможет вам помочь.
– Богатый? – немедленно спрашивает Иззи.
– Точно не знаю, но, кажется, он вполне обеспечен. У него большой сувенирный магазин и много сотрудников. Может быть, возьмет вас к себе на работу – он все время ищет новых девушек.
– Женат?
– Иззи! – восклицаю я.
– Точно сказать не могу, – чуть смущается Кристиан. – Сейчас ему около пятидесяти, так что, наверно…
– Нам обязательно надо сейчас о нем говорить? – вмешивается Надин, умоляюще глядя на маму.
– Я просто подумала, – замечает Иззи (воплощенная невинность!), – раз уж мы все собрались вместе, почему бы не выпить не только за новую жизнь Надин и Си Джея, но и за наше с Джейми новое начало?
– Какого еще Си Джея? – не понимает папа.
– Э-э… Кристиана. За новую жизнь Надин и Кристиана, – поправляю я.
– Иззи, ты совершенно права, – подытоживает мама и скрывается на кухне.
Иззи продолжает дразнить папу, но я не прислушиваюсь к ее шуточкам, потому что слева от меня Надин шипит Кристиану:
– Прекрати наконец пялиться на Джейми!
– Надин, я сижу напротив нее, – вздыхает он. – Куда же мне еще смотреть? И потом, она совсем не такая, как ты описывала. Для меня это неожиданность, вот и все. «Не для тебя одного», – думаю я.
Появляется мама с заветной бутылкой «Вдовы Клико».
– Я берегла ее как раз для такого случая!
– Анна! – ахает папа.
Мама отвечает ему твердым взглядом.
– Что, Айвен?
– Э-э… Ничего. Пойду принесу бокалы.
ГЛАВА 9
Теперь понимаю, что имел в виду Дин Мартин, когда говорил о «похмелье, от которого даже волосы болят»! Дрожащей рукой нащупываю на тумбочке полупустой стакан и делаю глоток.
– Ф-фу! – кривлюсь я. Тепловатая водка с клюквой. Ну и дрянь!
Однако несколько глотков этой дряни приводят меня в чувство. А воспоминание о том, где я и почему, окончательно прогоняет дурноту. Я вскакиваю и распахиваю занавески навстречу бьющему в глаза солнечному свету. Первое утро в Лас-Вегасе – ура!
Улица сбросила вечернее платье и облачилась в повседневный деловой костюм. Роскоши поубавилось, однако по-прежнему есть на что посмотреть – одни небоскребы-переростки и разлапистые пальмы чего стоят! Вдалеке виднеются ржавые силуэты гор. Но доминирует в панораме, конечно, бескрайнее синее небо. Меня переполняет оптимизм. Вчерашние рыдания забыты, впервые за много лет я проснулась бодрой и готовой к подвигам. Может быть, я излечилась?
Опасаясь снова провалиться в скорбь над своим расквашенным сердцем, я поворачиваюсь и вглядываюсь в королевскую кровать Иззи. Не могу понять: один человек ворочается под одеялом или двое?
Из-под одеяла выныривает встрепанная голова. Одна.
– Сколько времени? – хрипит Иззи.
– Девять сорок восемь, – улыбаюсь я. – Совсем не плохо – нас ведь предупреждали, что из-за временной разницы мы будем просыпаться в четыре утра.
– Так я заснула только в пять! – отвечает Иззи, тщетно стараясь принять вертикальное положение.
– Да ну? Давай подробности!
– Воды! – сипит она.
Я приношу из ванной два пластиковых стаканчика и усаживаюсь на кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40