Сэм заболел? Странно, на автоответчике у него вполне бодрый голос. Что такое стряслось? Гамбургерами объелся? Завтра надо не забыть спросить, как он себя чувствует.
«Поначалу он хотел, чтобы я осталась дома – нам столько еще нужно приготовить к свадьбе, – но я твердо сказала, что его не брошу. Кроме того, мама летит к тебе на эту так называемую свадьбу, и я чувствую себя обязанной за ней присмотреть. Нельзя же допускать, чтобы она, в ее-то возрасте, одна ходила по всяким злачным местам! (Папа ехать на свадьбу категорически отказался. Не хочет освящать эту комедию своим присутствием – его собственные слова) Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Кстати, ты почти ничего не рассказала об этом своем «женихе». Вспоминая фильм «Покидая Лас-Вегас» (а также твоих предыдущих бойфрендов), я опасаюсь самого худшего. Ладно, это твое дело. Одно утешение – что мы едем всего на два дня. Надеюсь, по крайней мере погода у вас хорошая? У нас льет без перерыва. Может быть, успею немного подзагореть к свадьбе – тогда эти два дня не пропадут даром. Встречать нас не надо, Сэм кого-то пришлет в аэропорт. Поселимся мы, чтобы ты знала, в отеле под названием «Париж». Что за убожество – Париж в Лас-Вегасе! Ладно, вернемся в Англию и посмеемся надо всем этим.
Надин».
– Корова чертова! – шиплю я сквозь зубы и поспешно разворачиваю записочку от мамы.
«Хочу предупредить, что скоро ты получишь факс от Надин. Я все ей рассказала, потому что она тоже на пару дней летит в Лас-Вегас! Я предлагала ей лететь со мной, но она не хочет ни на минуту выпускать из поля зрения Кристиана. Бедняжка, она так нервничает перед свадьбой! Вчера ночью по телефону устроила настоящую истерику: вбила себе в голову, глупенькая, что у Кристиана появился кто-то еще. Насколько я поняла, никаких доказательств, вроде губной помады на воротнике, у нее нет – одни подозрения. А все оттого, что он снова начал читать стихи. Не знаю, как ты, а я в этом никакого преступления не вижу. Может быть, он просто подбирает стихотворение к свадьбе, чтобы сделать Надин сюрприз».
Стук сердца громом отдается в ушах. Что, если мы с Кристианом одновременно читали одни и те же стихи? Думали об одном? Лелеяли одни и те же воспоминания? Грезили об одной и той же иве над рекой?
«Кстати, вот тебе хорошая новость: твои друзья, Аманда и Калин, тоже летят в Лас-Вегас, и, видимо, одним рейсом со мной! С Колином мы сдружились. Удивительно милый парень. Геи вообще очень симпатичные ребята, согласна?»
Что мама, что дочка. Теперь ясно, от кого я унаследовала симпатию к гомосексуалам.
Я плюхаюсь на диван. Нет, этого не успокоить никаким ромашковым настоем. Душевная ясность, отвага, уверенность в себе – все испарилось как дым. Я снова валяюсь в грязи.
Зачем природа создала меня воздушным шариком, что сдувается с одного укола? Как смеет моя птица счастья исчезать, едва помахав крылом? О Мичигане, Миннеаполисе и Мэриленде можно забыть – надо мной черной тучей нависло иное, куда менее приятное слово на М: МУЖ.
Что же теперь делать? Я забираюсь на диван с ногами, прижимаю к груди вышитую подушечку и задумываюсь. Если Кристиан летит ко мне – чему нет никаких доказательств, – по меньшей мере глупо отпугивать его фальшивым женихом. С другой стороны, он верит, что я помолвлена по-настоящему, и все равно летит… Но, может, дядя Сэм и вправду болен? И еще стихи – наши стихи…
Иззи сказала бы, что лучший способ вернуть Кристиана – заставить ревновать. В этом плане у нее старомодные взгляды. Что ж, может, она и права. Тогда надо показать Кристиану Скотта. Кристиан вызовет его на поединок, отвоюет мою руку в честном бою, и я-все-таки выйду замуж за свою единственную любовь.
Разумеется, не бывает ложки меда без бочки дегтя – то есть без Надин. Сестрица свою добычу без боя не отдаст. Если я всерьез решу вернуть Кристиана, придется одолжить у Скотта самое длинное и острое турнирное копье. Но может ведь оказаться и так, что Кристиан в самом деле ее любит…
Так или иначе, Надин не опередит меня в забеге к алтарю! Нет, эту скачку ей не выиграть! Нельзя допустить, чтобы она приехала и обнаружила меня без жениха! Я обещала Скотта – значит, будет ей Скотт. Ну и что, что не любит женщин? Зато во всех прочих отношениях о лучшем муже и мечтать нельзя. Не говоря уж о том, что я верну к жизни его несчастную мать. А также повеселю Аманду и Колина. (Я, кажется, не упомянула, что разбавила свой травяной чай ликером «Бейли». И еще ложечку виски добавила.)
В лихорадочной спешке я набираю номер Скотта.
– Главный грешник Города Греха на проводе! – весело откликается он.
– Это я.
– Привет.
Я набираю воздух в грудь.
– Ну что, тебе нужна жена или как?
ГЛАВА 36
Я просыпаюсь до будильника и минут десять валяюсь в постели, вспоминая, к чему так сосет под ложечкой. Ах да – завтра прилетает Надин. Надо бы справиться о здоровье Сэма.
Сэм поднимает трубку со второго звонка и бодро сообщает, что чувствует себя отлично. Правда, услышав, что Надин обеспокоена его здоровьем, дает задний ход: да-да, как же, вчера его зверски продуло. А сразу не признался, потому что болеть – это не дело для настоящего мужчины. Щас, так я ему и поверила!
– Увидимся через час! – прощаюсь я с ним.
Запас строгих юбок стремительно иссякает. Завтра, если время будет, надо бы пробежаться по магазинам. Купить что-нибудь такое, чтобы сразить Кристиана наповал. Сейчас он одевается куда элегантнее, чем в прежние времена, а Надин всегда так разряжена, что рядом с ней я просто обязана выглядеть безупречно. Помнится, Кристиану нравилось, когда я надевала голубое…
Утро проходит без приключений: я сижу за прилавком, размышляю, что завтра надеть и воображаю, с каким восторгом будет смотреть на меня Кристиан. Никки сегодня не в духе: она сообщает, что «Сэм совсем с цепи сорвался», но узнать подробности я не успеваю – в магазин врывается толпа японских туристов и сметает с прилавков все подчистую, в том числе и те вещицы, на которых стоит «Майд ин Джапан».
В час дня я отправляюсь в «Священную Корову» за овощным бургером. Вернувшись, обнаруживаю, что Сэм возится с кассой и ругается на чем свет стоит.
– А где Никки? – спрашиваю я, спокойно освобождая из плена застрявшую чековую ленту.
– Ушла домой. У нее там неприятности, – отвечает он, побагровев еще сильнее.
– Какие? – меня вдруг охватывают подозрения.
– Ее мать упала с лестницы. Нашла время – как раз сегодня, когда у нас учет!
Скотина бессердечная. Никки признавалась мне, что боится оставлять мать одну на весь день – очевидно, с ней уже случалось что-то подобное.
После обеда, слава богу, в магазине тихо. Около пяти часов Сэм говорит, что должен сходить на почту, и просит меня поработать немного телефонной барышней. Только он за дверь – раздается звонок.
– «Экстравагантные товары Сэма»! – говорю я.
– Ал-ло! Сэм? М-можно п… аг-аврить с Сэмом? – вежливый, но явно нетрезвый мужской голос.
– К сожалению, мистера Джонсона сейчас нет на месте, но вы можете оставить сообщение.
– Дж-жейми?
– Да, а кто это?
– Дж-же-ейми! Эт… К-кристиан!
У меня замирает сердце.
– Ты… ты…
– Ага! Напилс… к-как свинья! К-ка-ак ты дог… далась?
Я невольно улыбаюсь. Смотрю на часы, прибавляю восемь – в Англии сейчас час ночи.
– Тебе же завтра рано вставать! У тебя самолет!
– Ага. В ш-шесть утра. Но я н-не лягу. Л лучше выпью еще.
– Думаешь, стоит? – с беспокойством замечаю я.
– Ч-черт, Дж-жейми, мне и т-твоей сестры хватает во-от так, еще-т-ты тут б-буд…шь…
– Да пей сколько хочешь! – яростно восклицаю я.
– Бл-л…годарю. Твое зд…ровье!
В трубке звучно булькает.
– Т-так-то лучше. – Он причмокивает. – Т-ты, значит, з-замуж выходишь!
О боже мой! Так он из-за меня напился? Решил утопить горе в вине? В магазин входит пара туристов, но я поворачиваюсь к ним спиной.
– Кристиан, с тобой все в порядке? – шепчу я в трубку.
– Нуда, куда. П-п…чему бы и н-нет? Т-ты выходишь замуж, я т-тоже… т-то есть… женюсь…
Что делать, господи, что делать? Сказать ему правду? Но он пьяный и ни черта не поймет. Поговорить с ним, когда прилетит? Но что ответить сейчас?
– Дж-жейми-и!
– Да? – отвечаю я, затаив дыхание.
– М-моя п-прекрасная Джейми…
– Подожди, не вешай трубку!.. Все вещи в этой корзине – один доллар. Да, да, все за доллар! – ору я туристам и снова прижимаю трубку к уху.
Теперь Кристиан говорит тихо, почти шепотом. И голос его звучит совсем трезво.
– «Взгляни в мое лицо: мне имя «Могло бы быть». Еще меня зовут: «Никогда больше», «Слишком поздно», «Прощай».
Боже мой, теперь он цитирует Россетти.
– Кристиан, я…
– Прощай, – шепчет он. – Прощай.
Щелчок – и короткие гудки. И что дальше? Перезвонить я не могу – разбужу Надин. Кипя от волнения и беспокойства, я расхаживаю за прилавком взад-вперед, словно тигр в клетке. Непрерывным потоком идут покупатели, и всем что-то от меня нужно. Мысли мои очень далеко отсюда, скорее всего, на дне Кристиановой банки пива. К семи часам я и сама готова напиться. Но заливать горе вином на рабочем месте как-то некрасиво, лучше уж развлечься учетом.
– Ты начни с сумок, а я займусь посудой, – командует Сэм.
Монотонный подсчет товаров успокаивает и затягивает: следующие два часа пролетают, как во сне. Я уже перехожу к ремням, когда появляется Сэм.
– Ну, как дела? О, какая скорость! Не сбавляй темпа, детка, и мы с тобой к десяти часам все закончим! – с этими словами он ласково похлопывает меня по заду и удаляется в отдел игрушек.
Я провожаю его мрачным взглядом и возвращаюсь к своим подсчетам. Слава богу, работа требует сосредоточенности и не располагает к болтовне. К одиннадцати часам у меня гудит голова и болят глаза. Вот и последняя полка – фигурки на приборную доску. Девушки с хулахупами – свидетельницы моего недавнего унижения. Двенадцать, тринадцать, четырнадцать… Я выпрямляюсь и машу Сэму тетрадью:
– Готово!
– Отличная работа, Джейми, – замечает он, просматривая исписанные страницы. – А теперь пошли в кабинет.
Войдя, я прислоняюсь к косяку – ноги меня не держат.
– Зарплата у нас по пятницам. Так-с, вот все, что ты заработала за четыре дня плюс сегодняшняя премия.
– Спасибо, – я прячу конверт в сумочку.
– Не хочешь выпить? Я вот, знаешь ли, уже полечил простуду… А то я бы не догадалась! От него несет, как из винного погреба.
– Нет, спасибо, не надо.
– А баночку чего-нибудь бодрящего? – Сэм открывает холодильник. Я вздыхаю.
– От «Доктора Пеппера» не откажусь, спасибо.
– Да ты присаживайся! – и он указывает на диван. Стоит мне рухнуть, как Сэм устраивается рядом и по-хозяйски кладет руку на спинку у меня за спиной. Недовольная таким вторжением в свое личное пространство, я сдвигаюсь на самый краешек.
– Знаешь, Джейми, меня восхищает твое чувство стиля. Хочу посоветоваться с тобой по поводу одного нового образца товара…
Он грузно встает, опираясь на мое колено, долго роется в коробках и наконец вытаскивает на свет бледно-розовую футболку.
– Хотелось бы знать, что ты об этом скажешь. Не хочешь померить?
Ох-ох-ох. Неужели старый козел решил показать рожки? Господи, пожалуйста, только не это. У меня нет сил защищать свою честь.
– Больно маленькая. Вы уверены, что это на взрослого?
– Она обтягивающая, в том-то и смысл, – отвечает Сэм, протягивая мне футболку. – Надень, попробуй! Посмотрим, как она будет смотреться на клиенте.
Ладно, почему бы и нет, думаю я. С какой стати сразу подозревать худшее? Всю неделю он вел себя паинькой. Я прячусь в туалете и с некоторым трудом влезаю в «новый образец».
– О-о, вот это зрелище! – восхищается мною Сэм. – Удобно?
– Да, вполне, – отвечаю я.
Он подходит ближе и вглядывается в швы.
– Вот тут не жмет? – и он трогает меня под мышкой.
– Нет, все нормально, – прищуриваюсь я.
– Какой у тебя размер?
– Английский четырнадцатый: впрочем, зависит от фирмы. – Нет, я имею в виду размер лифчика?
Я начинаю тихо плавиться.
– З-Б. Ладно, пойду переоденусь.
– Подожди, подожди. – Он придвигается ближе. – У этого материала есть любопытная особенность: он реагирует на температуру тела. Предположим, я положу руки сюда…
Я сбрасываю его руку.
– Что вы делаете?
– Просто показываю. Чего ты так встрепенулась?
– Я уже поняла, меняется цвет.
В самом деле, футболка откликается на мой страх тревожными персиково-пурпурными разводами.
– Ты, как видно, горячая девчонка! – замечает Сэм и облизывается.
Ни дать ни взять – Красная Шапочка (точнее, Красная Маечка) и истекающий слюной Серый Волк! – Я бросаюсь в туалет и срываю с себя треклятую футболку в такой спешке, что запутываюсь в рукавах. Если сейчас появится Сэм, застанет меня совершенно беспомощной.
– Эй, детка, тебе помочь?
– Сама справлюсь! – кричу я.
Наконец я выпутываюсь из майки, оставив на ней добрую половину своего тонального крема. К счастью, по цвету она неотличима от персиковых разводов. Я возвращаюсь и отдаю майку Сэму, стараясь не слушать, что он там бормочет на тему: «М-м, еще тепленькая!»
– Ладно, я пошла.
– Куда это ты собралась, крошка? – Сэм захлопывает дверь и загораживает ее своим телом. – Я оплатил твое время до полуночи!
О нет! Пожалуйста, только не это!
– Я вот подумала, – начинаю я, – может, позвонить Никки, узнать, как там ее мама…
Он нервно косится на телефон. Я делаю шаг к столу. Сэм бросается мне наперерез и хватает телефон в охапку.
– В самом деле, странно, – продолжаю я, не отрывая взгляда от его мутных глаз цвета хаки, – вы сказали, что ее мама упала с лестницы, но ведь Никки живет в бунгало, где никаких лестниц нет…
Сэм озадачен. Путь к двери свободен. Чем я и пользуюсь.
Я выскакиваю из магазина, словно за мной гонится свора чертей, и бегу, бегу, бегу куда глаза глядят, еле переставляя подгибающиеся ноги.
Бедный Кристиан! Знал бы он, во что превратился его дядюшка! Скорее бы под душ, смыть с себя отпечаток этой распроклятой майки! Интересно, сколько девушек ее мерили до меня? Я останавливаюсь, чтобы передохнуть, но при одной мысли о том, что могло бы случиться, будь Сэм немного посильнее… или потяжелее… или просто если бы немного больше выпил… Подумать страшно! В магазин я больше не вернусь; а вот Никки надо позвонить, узнать, как она там.
Меньше всего мне сейчас хочется сидеть одной в пустом номере. Знать бы, где справляет день рождения друга Скотт! «Что посоветуете, доктор?» Дышать ровно и глубоко, сосредоточиться на чем-нибудь хорошем… Для успокоения расстроенных чувств идеально подходит аквариум – но «Форум Цезаря», должно быть, уже закрыт. Впрочем, в «Мираже» есть такой же – и он-то открыт двадцать четыре часа в сутки!
На улице людно и шумно – как и положено в пятницу вечером. Я с радостью сворачиваю и погружаюсь в относительную тишину отеля. Спрашиваю у горничной, везущей тележку с бельем, как пройти к аквариуму, – она кивает направо. Неторопливые рыбы и разноцветные кораллы оказывают свое действие с первого взгляда. Стоит подойти поближе – и весь холл вместе с портье, конторками и компьютерами исчезает, растворяется в сине-зеленом океане. Здорово придумано, говорю я себе. Отличный способ успокоить нетерпеливых гостей, стоящих в очереди на регистрацию. Как можно волноваться и нервничать, когда рядом – такая красота?
Несколько секунд назад я была напряжена, как струна, – а теперь сами собой опускаются плечи, разжимаются кулаки. Скотт сказал бы, что я нашла для себя эффективную гидротерапию.
Вдруг кто-то хватает меня за плечи.
– А ну пусти! – визжу я, разворачиваясь к нападающему лицом. – Ой! Финн! Извини! Я подумала…
– Что с тобой?
– Ничего страшного. Тяжелый день в магазине…
– Надоедливые покупатели или что-нибудь похуже?
– М-да, похуже… – Не хочу пересказывать эту мерзкую историю – тем более Финну. – А ты что тут делаешь?
– Да так, ничего особенного. Пообщался немного со Сплэшем и Спрайтом.
– С дельфинами?
Он кивает.
– Правда? Ух ты! Ты что, нырял туда?
– Конечно, – улыбается он и, помолчав немного, добавляет: – Хочешь попробовать?
– Еще как! Всю жизнь мечтала! Тодд – это парень, который здесь работает, – обещал как-нибудь устроить мне экскурсию по дельфинарию.
– Экскурсию не обещаю, но искупаться с дельфинами можешь прямо сейчас. Если, конечно, – загадочно улыбается он, – пообещаешь хранить все в тайне.
– То есть как?
– Рабочий день закончился. Здесь никого нет. – Он понижает голос: – А у меня совершенно случайно завалялся ключик.
– Подожди, подожди… Ты хочешь сказать – мы… прямо сейчас… Вот это да! – Усталость как рукой сняло: я предвкушаю потрясающее приключение. – А у тебя не будет неприятностей?
– Только если нас поймают, – ухмыляется он.
– Стоит ли рисковать?
– Тебе от этого станет лучше?
– Спрашиваешь! Я снова поверю, что жизнь прекрасна! – смеюсь я.
– Значит, стоит. Пошли.
Дельфины подплывают к бортику и здороваются с Финном на своем дельфиньем языке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40