Коровы прошли. Остались на земле коровьи лепешки.
Кто-то сказал:
- Смотрите! Смотрите! Лепешки-то как легли! Прямо журавлиный клин по-
лучился!
Услышав последние слова, Буренка радостно замычала:
- Вот что значит эстетика. Выходит, и мы можем!
Почин
Этим прогрессивным методом живем, считай, года три есть. Тогда еще
почин родился: "Из родного колхозу ни шагу!", потому что мост через про-
пасть рухнулся, а другой связи с большой землей пока нет. Ну, молодежь и
решила единодушно остаться тут.
А в ту весну позапрошлую, когда еще мост над пропастью болтался, к
нам в деревню прибыл свекор Кольки Урляева, зоотехника рыжего. Добирался
свекор прямиком из Улан-Удэ через Москву - столицу. Познакомился свекор
в поезде с мужиком. Всю дорогу выпивали, чтобы курить меньше, а то жен-
щина с ребеночком в купе ехала. В Москве очутились у друга того мужика.
Обратно выпили. Свекор помнил одно только: туалет, как выйдешь, направо,
стакан, как войдешь, налево, да по телевизору еще программу "Времечко"
показывали. Свекор в туалет вышел, а вернулся, глядит: в телевизоре го-
лые мужики с бабами братаются, куда попало целуются, и, главное, при
свечах! Тут свекор вырубился. А спустя спросил у хозяина, что ему поме-
рещилось? Тот говорит, будто какой-то "группенсекс". Свекор обратно вы-
рубился и очнулся только у нас в огуречном рассоле и вот такую небылицу
с похмелья высказал.
Эта чушь собачья горячее возмущенье вызвала. Чтоб по телевизору в
программе "Времечко" голых показывали? Какого числа хоть было-то? По ка-
кой такой программе? Свекор отчетливо одно помнит: туалет направо, ста-
кан налево. И серьезная такая блондиночка в очках на голое тело. Может,
то дикторша была?
Вряд ли. Уж больно речь неразборчива. Тут бригадир Костриков, у него
дядя в самом Иркутске проживает, так вот Костриков выразился в том смыс-
ле, мол, это не иначе тот самый "группенсекс" - развратное мероприятие
на Западе, хуже свободной любви. Его тут же отбрили: как на Западе, ког-
да в программе "Времечко" продемонстрировали? Хорошо, если показали как
ихнее безобразие, ну а вдруг... какое наше последнее достижение? Может,
движенье в столице давно завелось, а мы не в курсе снова опять?!
Тот же Костриков в пене бился: "Безбожники, должно быть, это и есть
тот самый хваленый видимомагнитофон! Такая штука - включаешь и видишь по
телевизору то, что хочешь!!" Его обратно осадили: "Да что это за телеви-
зор такой, по которому что хочешь, то и видишь?! Это не фотоаппарат
все-таки! Уж не почин ли это? Раз "свободная любовь"! Слова-то нашенс-
кие! "Любовь, свобода!" Просто мы в толк не возьмем, как ими пользо-
ваться!
Места у нас, конечно, глухие, до большой земли верст сорок было, пока
мост висел, а теперь и вообще! Так что: "Опять отставать по всем показа-
телям будем?" - это звеньевая наша выступила, Катюха Безмамедова. - "Ма-
ло того, что за надои перед людьми стыдно, еще и в общественной жизни
никакой отдушины, в смысле группенсексу?!"
Костриков за сердце хватался, орал: "Слепота вы куриная! Не может у
нас никакого "группенсексу" быть! Это упорнографическое мероприятие! Нам
противопоказанное напрочь!".
Что значит "противопоказанное"? А когда разнарядка пришла заместо
картошки сажать какао-бобы, прости господи? Это не противопоказано? А
посадили! И не выросло ничего! А нутрию, крысу чертову, когда велено бы-
ло внедрить в жизнь?! Все погрызла вчистую, в леса ушла, в тайге с
кем-то спуталась, лютый зверь получился! Трофимыча задрали! Так что,
после этого в лес не ходить, что ли?! А почему группенсексу не попробо-
вать? Все предписания выполняли и ничего! Колхоз, правда, не передовой,
но существует до сих пор, однако, между прочим!
На голосование поставили. Мужики обеими руками "за"! Бабоньки, кто
посознательней, тоже "за", остальные вроде воздерживаются, но с улыбоч-
кой. Короче, большинством голосов решили идти в ногу с жизнью, какой бы
она ни была!
Отголосовали, а потом голову ломать стали: как этот "группенсекс"
хоть выглядит? Что делать надобно? Телефонограмму в райцентр не дашь, -
засмеют, что такой ерунды не знаем. Ну и домудрили самостоятельно. Раз
"группен" - значит, "группа", бригада по-нашему. А секс? Может то, о чем
детки по-английски считают до десяти: "сикс", что-то около шести на на-
ши! Ну, точно, свекор Урляева спьяну обсчитался: не "секс", а "сикс".
Выходит, "группенсекс" - оно "бригаденсикс" по-нашему! Мир да любовь в
бригаде на шесть человек, то есть! И, само собой, это начинание наше!
Какая у них может быть любовь, когда между людей финансовые пропасти? А
между нами зато никаких пропастей, одна пропасть на всех под мостом, ко-
торый рухнулся.
Это у них там все работают, а выгода одному человеку! У нас честно:
все работают, - никому никакой выгоды! Как после этого не любить друг
дружку?
Катюха Безмамедова тут же встречное начинание выдвинула: не шесть че-
ловек в бригаде, а семь чтобы! На их "группенсекс" ответим нашим "брига-
денсемером"! В воскресенье в шесть вечера и заступили. Пришли нарядные,
трезвые. Витченко с баяном. Пирожки с капустой напекли. Самовар. Люстры
горят. Ну, праздник прямо! Однако никто ни к кому с ласковым словом не
подошел, обнять товарища не изволил! Чай пьют, потеют - и все... Тогда
председатель наш вперед вышел и сказал: "Давайте поактивнее, товарищи! А
то будет прогул!" Вызвал предместкома Прокатову, грамоту вручил и двад-
цать минут руку жал личным примером! А народ ни с места, только аплоди-
руют - и все! Через два часа молча и разошлись. Но, видно, томление в
людях скопилось, сразу на пороге крепкая драка затеялась.
Тогда снова собрание. "До каких же пор будем свободный досуг подме-
нять организованным мордобоем?! Почему ни одно новшество не можем без
боли себе привить!"
Да! Вспомнили, свекор еще говорил, будто акт какой-то быть должен! Ну
с этим ясно. В конце составляется акт, все в нем расписываются, что при-
сутствовали. А до акта-то что делать будем, товарищи!
Словом, поначалу выматывал этот "бригаденсемер" жутко. Хорошо, тетка
Мария вспомнила: "Свекор предупреждал, что дело происходит при свечах, а
не на свету! Поскольку свечей не завезли, может, в темноте попробовать?
Пусть и не выйдет ничего, зато экономия электричества!"
Проголосовали за экономию, за темноту единогласно!
И потихоньку пошло, поехало! Были, правда, поначалу и крики, и оплеу-
хи звенели, и Чижова Усманова не так поняла, и оба из окна с непривычки
выпали, но все наладилось со временем. Никто "бригаденсемер" не пропус-
кал, явка стопроцентная. Старушка Никитишна, сто лет, и та ковыляет на
огонек, в смысле на темноту.
И знаете, теперь никаких тебе сплетен! Мол, кто с кем! Потому что в
темноте поди узнай, кто с кем? И никакой ревности. Чего тебе жену ревно-
вать, когда, может, ты сам с ней и был? И потом в темноте как-то все
по-человечески протекает. На свету, оно как: в глаза смотрит, улыбается,
когда он враг твой лютый и есть! А в темноте чувствуешь, - все вокруг
свои! А когда не толкают, а наборот; не орут, а шепчут вокруг слово лас-
ковое, - что еще человеку надо? И где, как не в темноте, поговорить по
душам? Многие принципиально высказываться начали! Правда, пока не ви-
дать, кто, но согласитесь, сдвиг!
Между прочим, и незамужние бабоньки утихомирились, потому что в тем-
ноте каждая, считай, свое счастье нашла. Может, и чужое, да какая тут
разница.
А проблема безотцовщины с "бригаденсемером" снята полностью. Наоборот
даже. Ребятенок теперь к любому мужику подойдет, скажет: "папка", - тот
ему конфетку сует!
Так что, по всем показателям судя, не ошиблись мы. Начинание вышло
наше родное. А если оно у них началось, так мы ж должны от ихнего худше-
го брать все лучшее! Но только прикинувши, с головой!
Ведь такие отношения между людьми установились, что и коровы по-
чувствовали. Да! Надои скакнули выше крыши. И когда между людьми тепло
стало, вы не поверите, какао-бобы, прости господи, и те проросли вдруг.
Даже не какао-бобы, а чистый какао-горох получился! Потому что какао не
пахнет, и на бобы не похоже.
Все у нас может быть, если у людей желание присутствует, в охотку де-
ло делают!
Эх, жаль, опытом поделиться не можем, мост через пропасть никак не
зацепить!
Вечер встречи
Когда-то они дурачились вместе на площадке молодняка. Прошли годы.
Жизнь раскидала кого куда, и вдруг - приглашение на вечер встречи.
Собрались на опушке леса. Заяц с зайчихой, волк с волчицей, осел с
ослихой, лев с львицей, лисица с бобром.
Поужинали, разговорились...
Заяц от съеденного расслабился, льва по плечу хлопает:
- Лева, я тебя вот таким помню. Давай поцелуемся. Нет, в губы, прин-
ципиально наконец! Как ты вырос, Лева! А я что ни ем, все такой же. Не в
коня корм, наверно? Да и корм - то есть, то нет.
- Как это - то есть, то нету? - удивился лев. - Я узнавал, с кормом
все в порядке.
- Какой там порядок, Лева?! Морковка не уродилась.
- Оленина зато уродилась. Что за манера есть то, чего нет? Оттого и
не растешь, заяц.
Волчица метала в пасть куски мяса и косилась на лисицу:
- Слушай, рыжая, что у тебя со шкурой, а? Вся в прыщах! Болеешь?
Лисица дернула плечиками:
- До чего ж ты серая все-таки. На мне крокодилова кожа.
- Крокодилова?! - Волчица перекрестилась. - У нас в лесу отродясь
крокодилы не водились.
- "У вас в лесу!" Дальше своего леса ничего не видите. А я за границу
от нашего леса выезжала. Муж, ты знаешь, работает бобром. Они на экспорт
идут. Я их сопровождаю.
- Кого, мужей, что ли?
- Пушнину! Дипломатическая работа. Кстати, скажи потом зайчихе: за-
ячьи шубы давно не носят. Дурной тон. Неужели заяц не может достать
что-нибудь поприличнее?
Заяц услышал и вскинулся:
- А на какие, позвольте спросить, шиши?
- Не понял? - Лев облизнул губы. - У нас каждый получает такие шиши,
которые ему положены. Вот ты сколько, заяц?
- Да ни шиша!
- Значит, тебе столько положено. Я, лев, побольше тебя, я - тысячу.
Все логично. А как у тебя дела, ослик?
Осел потупился и сказал:
- Не называйте меня больше осликом, пожалуйста. Я занимаю ответствен-
ный пост, и на работе все зовут меня ослом.
- А кем ты работаешь?
- Правой рукой слона! - ответил ослик.
- Во, тунеядцы! - Волк лязгнул зубами. - Тут вкалываешь с утра до ве-
чера как волк! По ночам собак ждешь, а эти устроились - кто рукой, кто
ногой, кто зад...
- Вова, умоляю, не выражайся! - Волчица повисла на муже. - Вова, на
той неделе ты выступал перед общественностью старого оврага, я тебя еле
выходила после дискуссии.
- Ой, ну ты прямо королева! - Лисица подсела к львице. - Страшно рада
за тебя, просто страшно! Слушай, а твой на сторону не бегает?
Львица прищурилась:
- Бегает, но говорит, "только в рабочем порядке".
- И ты веришь?
- Что я, дура? Конечно, верю. А он спрашивает меня: "Тебя, мордастую,
опять видели с тигром. Это правда?" Я говорю: "Неправда". И он мне ве-
рит. Закон джунглей: все держится на доверии. Не поверишь - разорвет! А
твой старик исполняет супружеские обязанности?
Лисица улыбнулась:
- Бобруша мой? А как же? Все хатки строит, хатки. На лето сдает. При-
личная сумма получается. Знаешь, в этом браке я по-настоящему счастлива.
Тьфу-тьфу-тьфу!
Заяц долго кашлял на ухо задремавшему льву:
- Лев, а правду говорят, ты козлика задрал? Такого серенького, пом-
нишь?
Льва передернуло.
- Ну что за народ! Козел пригласил меня в гости - что-то насчет рабо-
ты. Вроде в огород на полставки. Ну, стол накрыли, а есть нечего. Тут
козел и угостил тем, что у него оставалось. А говорят, "задрал". Так ис-
казить факты! Кстати, заяц, заходил бы как-нибудь с зайчихой по старой
дружбе. Фигура у нее какая! Прелесть!
- Да ты что, Лева, ты что? Вглядись: кожа да кости, смотреть не на
что.
- А я тебе говорю, фигура хорошая! Ничего в зайчатине не понимаешь,
даром что заяц!
А волк уже совсем распоясался.
- Я санитар леса! Отец был санитаром леса! Мама была санитаром леса!
Звери оставшиеся бегают стройные, поджарые - кому спасибо? Санитару ле-
са. Кто довел всех до такого совершенства? Ты, что ли ослиная морда?
- Ты, ты! - завыла волчица. - Гомеопат ты наш единственный!
Заяц дрожащим голосом произнес:
- Ну что ж, предлагаю заканчивать вечер. Приятно было вспомнить
юность, площадку молодняка, которая сдружила навеки!
Лев подмигнул зайчихе:
- Завтра в десять утра. Только ты да я. Устроим завтрак на траве. Не
пожалеешь!
- Как скажете, - прошептала зайчиха.
Вечер прошел в теплой и дружественной обстановке.
Потомственный неудачник
Старый слуга Патрик объявил: "Сэр Эдвард Беккерфильд с супругой!"
Гости устремились к дверям. "Неужели тот самый знаменитый Беккер-
фильд-младший?"
Поговаривали, что Беккерфильд-младший происходил из старинного рода
потомственных неудачников. Не чета нынешней мелюзге! Эдвард происходил
из тех самых, настоящих, проклятых богом неудачников конца шестнадцатого
- начала семнадцатого века.
Если Беккерфильды сеяли пшеницу, соседи обязательно сажали картофель,
и в тот год пшеницу обязательно поедали грызуны. Когда они прогуливались
по улице в щегольской одежде, соседки поспешно снимали с веревок белье,
и тут же разражался чудовищный ливень.
Во все века к Беккерфильдам приходили за советом. Если они говорили,
что ни за что не купили бы этот участок земли, надо было хватать его с
закрытыми глазами! Алмазы, в крайнем случае золото, там находили обяза-
тельно.
Вот такой это был легендарный род Беккерфильдов. Естественно, им не
везло в картах, но это была сущая ерунда по сравнению с тем, как им не
везло в любви. Если они лезли на балкон к любимой, то всегда попадали
сначала в спальню родителей, а уж потом их вышвыривали из окна, причем
увечья, полученные ими, были мелочью по сравнению с убытками, которые
наносило их тело в результате падения.
Дети у них рождались похожими на соседей, зато дети соседей чем-то
походили на их жен.
Если где-то вспыхивали драки, то забирали в участок, как вы понимае-
те, Беккерфильдов, которые проходили мимо.
Все разыскиваемые полицией государственные преступники были в профиль
и в фас похожи на Беккерфильдов, отчего последних нередко сажали в
тюрьму и выпускали только тогда, когда находили настоящего преступника,
которым по ошибке опять-таки оказывался, сами понимаете, родственник
Беккерфильдов!
Леди и джентельмены! Не было на свете ямы, куда бы они не провалива-
лись среди бела дня, а споткнуться на ровном месте для них было раз плю-
нуть.
Словом, неудача шла за ними по пятам и стала им как родная. Невезение
вошло в кровь и плоть Беккерфильдов. Зато они стали людьми уверенными в
завтрашнем дне. Они не сомневались - хуже не будет. Более того, они нау-
чились в каждой неудаче находить крупицу удачи.
Когда по большим праздниками загорался их дом, они отгоняли соседей с
баграми, уверяя их, что не сгори дом дотла сегодня, он непременно обру-
шится завтра, придавив всю семью. Когда у них вытаскивали кошелек, они
радовались тому, что в нем были не все деньги. Доставая из сундука при-
даное дочери и обнаружив, что сукно поела моль, они смеялись: "Наевшись
этого сукна, моль долго не протянет!"
Но леди и джентельмены! Нельзя сказать, что они покорились судьбе.
Нет! Были попытки судьбу одурачить. То, что сандвич, падая, ложится
вкусной стороной на пол, у Беккерфильдов приобрело силу закона. Кто-то
из них подсчитал, какие убытки несут Беккерфильды на одних бутербродах.
Они придумали хитрую штуку. Стали есть бутерброды вкусным вниз. Поэтому,
когда бутерброд падал, а падал он обязательно, то поскольку низ у него
был верхом, а верх, естественно, низом, бутерброд лежал в пыли, как на
тарелочке! И они уплетали его за обе щеки, смеясь до слез. А один из
них, Дэвид Беккерфильд, тот просто умер от смеха.
Вот какие замечательные люди были сэры Беккерфильды.
...Старый слуга Патрик повторил: "Сэр Беккерфильд-младший с супру-
гой!" И они вошли в зал. Эдвард с достоинством поклонился. Супруга шарк-
нула ножкой, сбила мужа и оба грохнулись на пол.
Гости с криками бросились им на помощь, но, поскользнувшись на
скользком паркете, попадали на пол. А Беккерфильды уже поднялись на ноги
и, улыбаясь, глядели на визжащий ворох гостей. "Надо же, какая с ними
неприятность приключилась", - бормотал Беккерфильд-младший, прикладывая
вечно холодную руку жены к растущей на лбу шишке.
Об Англии
Англия, или, как ее почему-то называют, Великобритания, расположена
наискосок от Франции. Разделяет их пролив Ла-Манш, или, как говорят в
народе, Па-де-Кале, что не одно и то же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48