Обычно помогает.— Прости, что издевался над твоей машиной.— Прощаю.Хит схватил чемодан, поднялся наверх и оказался в небольшом квадратном коридорчике, разрезанном рядом дверей.— Занимай старую спальню бабули, — велела она. — Ванная рядом. Это гостиная. В детстве здесь была комната матери: — Я сплю на третьем этаже.Он поставил чемодан и подошел к дверям гостиной. Старая обстановка в розовато-серых тонах выглядела безнадежно обшарпанной. Листок вчерашней газеты упал на твидовый ковер, открытая книга, которую читала Аннабел, лежала на сером диване. Комод из мореного дуба со стоявшим на нем телевизором занимал место между окнами с двойными скрипучими рамами. Белые металлические стойки перед окнами служили пристанищем части коллекции африканских фиалок бабули.— Очень мило, — кивнул он. — Мне нравится твой дом. Сначала ей показалось, что Хит шутит, но вид у него был самый что ни на есть искренний.— Поменяемся домами?Он оглянулся на открытую дверь.— Ты спишь на чердаке?— Я там всегда останавливалась, когда приезжала к бабушке, ну и вроде как привыкла.— Логово Пустозвонки. Это я просто обязан посмотреть, — объявил он, направляясь к узкой лесенке.— А я думала, ты ужасно устал, — крикнула она вслед.— Заметь, это идеальный случай увидеть твою спальню, поскольку я абсолютно безвреден.А вот этому она ни на секунду не поверила!Чердак с двойными мансардными окнами и скошенными потолками стал хранилищем для ненужных бабулиных древностей: кровати с четырьмя столбиками из вишневого дерева, дубового бюро, туалетного столика с позолоченным зеркалом и даже старого портняжного манекена, оставшегося с той поры, когда бабуля развлекалась шитьем, а не сватовством. У одного окна стояли уютные кресло и оттоманка, у другого со вставленным в стекло уродливым, но вполне жизнеспособным кондиционером — маленький письменный стол орехового дерева. Недавно Аннабел добавила бело-голубые тюлевые занавески и такое же покрывало, а также французские эстампы с пейзажами.Хорошо, что она успела здесь прибраться, и еще лучше, если бы он не заметил розового лифчика на кровати. Но он немедленно уставился на лифчик, после чего осмотрел манекен, обряженный в старую кружевную скатерть и бейсболку с логотипом «Кабз».— Бабуля?— Она была фанаткой.— Вижу.Хит задрал голову.— Сюда бы добавить парочку светильников, и больше ни о чем не придется мечтать.— Может, тебе следовало бы сосредоточиться на обстановке собственного дома?— Полагаю.— Честно, Хит, имей я такой роскошный дом и твои деньги, я превратила бы его в дворец.— Ты о чем?— Массивная мебель, столы с каменными столешницами, роскошное освещение, авангардистские картины на стенах — гигантские полотнища. Как ты можешь жить в таком изумительном доме и пальцем о палец не ударить, чтобы привести его в порядок?Он так странно смотрел на Аннабел, что той стало не по себе.— В спальне бабули очень своенравные жалюзи, — пробормотала она, отворачиваясь — Пойду опущу их и принесу чистые полотенца.Она поспешила вниз. Слабый запах «Дикой розы» от Эйвон все еще витал в комнате. Она включила маленькую фарфоровую лампу на туалетном столике, поправила жалюзи, побежала в ванную, где спрятала коробку с «тампаксами», и повесила на старую хромированную сушилку чистые полотенца.Хит все не спускался. Может, увидел старую куклу, сидящую на бюро? Хуже того, как насчет каталога сексуальных игрушек, который она так и не нашла времени выбросить?Аннабел ринулась наверх.Он лежал на ее кровати, полностью одетый, если не считать туфель, и крепко спал. Рот слегка приоткрыт, ноги в простых черных носках скрещены. Одна рука лежит на груди. Другая опущена. Из-под бедра выглядывает розовый лоскут лифчика. Кончики пальцев почти касались его, и Аннабел сразу сделалось нехорошо. Назовите ее психопаткой, но она не может вынести вида брошенного в соседстве с Хитом белья.Она на цыпочках прошла к кровати. Пол скрипнул. Аннабел медленно схватилась за бретельку лифчика и потянула.Лифчик не поддавался.Хит с шумом выдохнул. Черт! Она и без того места себе не находит! Лучше бы уйти и оставить все как есть.Но она опять потянула бретельку.Хит повернулся на бок, лицом к ней, окончательно придавив лифчик.На лбу Аннабел выступил пот. И хотя она сознавала, что это безумие, все равно не могла заставить себя уйти. Пол снова скрипнул, когда она опустилась на колени. Та самая доска, которая всегда скрипела, стоило на нее наступить, так что нужно быть поосторожнее.Сердце бешено колотилось. Она оперлась о матрас и продела пальцы сквозь петлю, выглядывавшую из-под бедра.И дернула что было сил.Тяжелое веко приподнялось. Хриплый со сна голос перепугал Аннабел так, что она подскочила.— Либо ложись рядом, либо проваливай.— Это… — Она снова дернула. — Моя постель.— Знаю. Я отдыхаю.На отдых это не похоже. Похоже, что он с удобствами устроился на всю ночь. В компании ее белья.— Не могу ли я…— У меня ноги отнимаются. Его глаза снова закрылись.— Можешь получить свою постель утром. Последнее слово он едва промямлил.— Ладно, но…— Уйди.— Уйду. Но сначала не возражаешь, если…Он перекатился на спину, что должно было высвободить лифчик. Но этого не случилось. Мало того, лифчик застрял между его бедром и рукой.— Мне… э… кое-что нужно. Самую малость. И я больше тебя не побеспокою…Стальные пальцы стиснули ее запястье.— Что тебе нужно?— Мой лифчик.Он вскинул голову и посмотрел вниз, все еще не выпуская ее запястья.— Зачем?— Я помешана на аккуратности. Беспорядок в комнате сводит меня с ума, — прошипела она, выдергивая руку.Хит уставился на свисавший с ее пальцев лифчик.— Идешь куда-то?— Нет, я…Она сама разбудила спящего льва и теперь смяла лифчик в руке, стараясь сделать его невидимым.— Ложись. Я пойду в бабулину спальню.— Поздно. Я уже проснулся. — Он приподнялся на локтях. Я как-то уже привык ко всем твоим идиотским выходкам, но в этот раз, нужно сказать, просто потрясен.— Забудь.— Но единственное я знаю наверняка. — Он кивнул на руку. — Тут дело не в лифчике.— Это ты так думаешь, — фыркнула она. — Пока не окажешься на моем месте, нечего судить.— О чем судить?— Тебе все равно не понять.— Большую часть жизни я провел в обществе футболистов. Ты поразишься, услышав, чего только мне не приходилось понимать.— Но такого ты еще не встречал.— А ты за меня не говори.Упрямо сжатые губы буквально кричали о том, что он не сдастся, а других объяснений, кроме правды, у нее не было.— Я не могу видеть… — Она сглотнула и облизала губы. — Мне трудно видеть… э… женское белье рядом с рукой мужчины. Это… это когда белье не надето на женщину.Хит застонал и снова рухнул на подушки.— О Господи! Только не говори!— Меня это расстраивает, — выпалила она. Что было мягко сказано.Она знала, что он посмеется над ней. И он посмеялся. Громовые звуки отдались от старых стен чердака. Она пригвоздила его взглядом.. Хит свесил ноги с кровати.— Ты боишься, что я стану рядиться в женское белье? Аннабел съежилась: уж очень неприятно слышать, когда твои тайные мысли излагают вслух. Как она дожила до тридцати одного года, и никто ни разу не сдал ее в психушку?— Не боюсь. Но… дело в том… зачем подвергать себя искушению?А вот это ему понравилось, и он снова расхохотался.Что же, его можно понять: она сама на его месте веселилась бы, но сейчас ей было не до веселья.Поникшая Аннабел повернулась к двери. Хит, мигом став серьезным, вскочил. Еще одна доска скрипнула, когда он подошел к ней и положил руки на плечи.— Эй, ты действительно страдаешь, верно? Она кивнула.— Прости. Я слишком много времени провел в мужских раздевалках. Обещаю, что больше не стану тебя дразнить.Его сочувствие было больнее издевки, но она все равно повернулась и уткнулась ему в грудь. Он гладил ее по голове, и Аннабел велела себе уходить, но почему-то чувствовала, что именно здесь ее место. И тут она осознала, что в живот вжимается мощнейшая вздыбленная плоть.Похоже, он тоже это осознал, потому что поспешно разжал руки и отступил.— Пожалуй, спущусь вниз и оставлю тебе твою спальню.— Л-ладно, — выдавила она.Хит подхватил туфли, шагнул к письменному столу и ткнул пальцем в стопку журналов:— Люблю почитать перед сном. Полагаю, у тебя вряд ли найдется хоть один экземпляр «Спортс иллюстрейтед»?— Боюсь, не найдется.— Ну еще бы! С чего это вдруг? Тогда я возьму эти?Вот какая участь постигла ее каталог из интим-магазина!Хит улыбался, топая по лестнице, но у двери бабулиной спальни улыбка поблекла. Какого дьявола он здесь делает?Он стащил рубашку и швырнул на стул. Он не хотел заявляться к Аннабел, да еще ночью, но последняя неделя далась нелегко. Перед началом сезона он должен был облететь всю страну и пообщаться с клиентами. Строить из себя старшего брата, чирлидера, адвоката и шринка в одном флаконе. Приходилось терпеть задержки рейсов, недоразумения в конторах прокатных машин, мерзкую жратву, громкую музыку, неумеренную выпивку и недостаток сна. Сегодня, садясь в такси, Хит представил пустую громаду дома, и стало до того тошно, что он неожиданно для себя дал водителю адрес Аннабел.Его все больше тревожило ощущение того, что он топчется на месте и делает какие-то лишние телодвижения. Контракт с Порцией подписан в мае, с Аннабел — в начале июня. Уже середина августа, но он ни на шаг не приблизился к цели.Расстегивая брюки, Хит размышлял о досадливом разрыве с Кери, доказавшем одно: так больше продолжаться не может, тем более с началом футбольного сезона, если, конечно, он хочет сохранить ясность ума. Настало время внести кое-какие изменения…
Порция тупо наблюдала, как груди женщины стекают в блюдо свежих устриц: мерное кап, кап, кап… Ледяная скульптура классической женской фигуры могла бы иметь смысл в других обстоятельствах, но сегодняшний аукцион с последующей коктейль-пати давались в пользу убежища для женщин, подвергавшимся жестокому обращению, поэтому тающая на глазах женщина производила не слишком приятное впечатление. Ресторанные кондиционеры не справлялись ни с ледяной скульптурой, ни с разгоряченной толпой, а Порция, как на грех, не надела сегодня любимое платье без бретелек. Только сегодня она купила короткое красное платье для коктейлей в надежде, что нечто новое и экстравагантное поднимет ей настроение, словно новая одежда могла излечить все, что было сломано в душе. Она была почти уверена, что у Хита и Кери все получится, и поднявшийся шум льстил ее самолюбию. Но ничего не вышло. Ей следовало бы понять, что они слишком похожи. Но Порция потеряла интуицию вместе со страстью устраивать хеппи-энды для других людей.Депрессия все росла. Ее ничто не радовало. Собственный бизнес вызывал только отвращение. Тошнило от себя самой и всего, что было раньше источником гордости.Порция отошла от буфетного стола и исчезающей женщины. Нужно собраться и взять себя в руки перед встречей, назначенной Хитом завтра утром. Почему он позвонил? Вряд ли для того, чтобы петь ей дифирамбы. Но она не должна потерять его. Боди заявил, что она одержима. «Да пошли ты его ко всем чертям», — советовал он.Она пыталась объяснить, что неудача притягивает неудачу, но Боди вырос в трейлерном парке, так что некоторые тонкости просто ускользали от него.Порция безуспешно попыталась не думать о Боди. Они стали созданиями тьмы. За последний месяц они виделись по несколько раз в неделю, всегда в ее доме, всегда по ночам: пара помешанных на сексе вампиров. Каждый раз, когда Боди предлагал пойти поужинать или в кино, она находила предлог отказаться. Она не могла объяснить Боди и его татуировки своим друзьям, как не могла объяснить идиотское желание продемонстрировать его окружающим. Это должно закончиться, и она обязательно разорвет эту позорную связь.Рядом появилась Тони Дюшетт: свежемелированные светлые пряди в коротких каштановых волосах, гидрантоподобная фигура втиснута в черное отделанное стеклярусом платье.— Ты купила что-нибудь?— Акварель.Порция показала на плохое подражание Берте Моризо.— Будет идеально смотреться над туалетным столиком. Она вспомнила растерянное лицо Боди, впервые увидевшего ее чрезмерно женственную спальню. Его возмутительная мужественность должна была смотреться нелепо на фоне пышной белой постели сказочной принцессы, но вид этих бугристых мышц на шелковых простынях, бритой головы, лежащей на атласных подушках, кружевных оборок, обрамляющих татуировки на руке, только подогрел ее желание.Пока Тони трещала о собранных пожертвованиях, Порция машинально оглядывала комнату в поисках потенциальных клиентов, но здесь собрались люди постарше, а поддержка женских убежищ всегда была для нее делом серьезным. Нет ничего хуже, чем жить с пьяницей и драчуном, и за эти годы она пожертвовала убежищу тысячи долларов.— Комитет прекрасно поработал, — продолжала Тони, обозревая толпу. — Даже Колин Корбетт явилась, а она редко при ходит на подобные мероприятия.Семидесятилетняя Колин Корбетт была бастионом старого аристократического чикагского общества, а также подругой и Эппи Ледерер, известной также как Энн Ландерс Одна из самых известных американских журналисток, дающих в газете советы по вопросам любви и семейных отношений.

, и покойной Сис Дейли, жены Босса Дейли и матери нынешнего мэра. Порция много лет безуспешно пыталась втереться к ней в доверие.Когда Тони наконец отошла, Порция решила снова попробовать сломать лед.Сегодня Колин надела один из своих знаменитых костюмов от Шанель, на этот раз персикового цвета с бежевой отделкой. Завитая, налакированная прическа не менялась с шестидесятых годов, если не считать цвета, который теперь напоминал отшлифованную серую сталь.— Колин, как приятно снова увидеть вас, — начала Порция, расплываясь в льстивой улыбке. — Порция Пауэрс. Прошлой весной мы прекрасно поболтали на вечеринке у Сиднеев.— Да. Рада встрече, — ответила она с самым сердечным видом и чуть в нос. Но Порция сразу поняла, что Колин ничего не помнит.Последовала небольшая пауза, которую Колин явно не собиралась прерывать.— На аукционе было немало интересного, не находите? — вежливо спросила Порция, борясь с желанием схватить джин с тоником с подноса проходившего официанта.— Да, очень, — согласилась Колин.— Здесь немного жарковато. Похоже, ледяная скульптура ведет заранее проигранную битву.— Да? А я не заметила.Безнадежно. Порция терпеть не могла навязываться и уже решила было сдаться и отойти, когда заметила непонятные перемены в атмосфере. Уровень шума стих, а головы стали дружно поворачиваться. Она последовала примеру окружающих, чтобы тоже рассмотреть предмет всеобщего внимания.И почувствовала, как земля уходит из-под ног.На пороге стоял Боди. Массивная фигура была затянута в бежевый летний костюм безупречного покроя с шоколадного цвета сорочкой и галстуком неброского рисунка. Он выглядел очень элегантным, смертельно опасным мафиозным киллером. Ей хотелось броситься в его объятия и одновременно нырнуть под ближайший стол. Сегодня здесь собрались самые злые языки этого проклятого города. Только одна Тони Дюшетт способна заменить целую радиостанцию.Колени подгибались, кончики пальцев немели. Что он здесь делает?Она вдруг ясно увидела голого Боди, стоявшего перед небольшим столиком в гостиной, где лежала ее почта. Когда она подошла, он отодвинулся, но, должно быть, успел прочесть стопку приглашений, о которых она не упоминала: вечеринка в саду Моррисонов, открытие новой галереи на северном берегу, сегодняшняя благотворительная вечеринка. Он, должно быть, точно знал, почему она не пригласила его, и теперь намерен заставить ее платить.От навязчивого запаха «Шалимара» Колин подкатила тошнота. Гангстерская улыбочка Боди не предвещала ничего хорошего. Он направился прямо к ней. Струйка пота стекла между грудями Порции. Этот человек не из тех, кто сносит оскорбления.Колин стояла спиной к нему, и Порция не знала, как отвести беду.Боди остановился за спиной Колин. Если старуха случайно оглянется, у нее будет инфаркт.Насмешка превратила его голубые глаза в темный сланец. Он поднял руку… и опустил… на плечо Колин.— Привет, солнышко.Порция задохнулась. Боди только что назвал Колин Корбетт солнышком?!Пожилая дама наклонила голову:— Боди? Что ты здесь делаешь?Мир закружился перед глазами Порции.— Я слышал, здесь поят спиртным на халяву, — пояснил он, целуя морщинистую щеку.Колин схватилась за его лапищу и капризно заметила:— Я получила эту жуткую поздравительную открытку, которую ты послал на день рождения, и, знаешь, это было смешно.— А я животик надорвал.— Мог бы и послать цветы, как все порядочные люди.— А тебе открытка понравилась куда больше этих веников, признайся!Колин поджала губы.— Не в чем мне признаваться. В отличие от твоей мамаши я отказываюсь поощрять подобное поведение.Взгляд Боди скользнул к Порции, напоминая Колин о хороших манерах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40