– Нам надо найти его, пока не поздно. Мы будем продолжать поиски, пока не узнаем, что с ним случилось. – Он подвинул стул ближе к письменному столу. – С чего нам начать, Криста?
– Как я уже говорила, женщины помещают в газетах объявления. Мы отказываемся печатать их в «От сердца к сердцу», но они ежедневно появляются в «Дейли телеграф» и «Доместик таймс».
– Мы купим несколько номеров этих газет, – сказал Грей. – Доберемся до всех, кто этим занимался, и будем предлагать хорошее вознаграждение тем, кто захочет помочь нам найти ребенка. Нам известно, что ребенка отдали 30 января – в день гибели твоей сестры. Ты говорила, что тогда ему был всего месяц от роду.
– Именно так, – подтвердила Корали.
– Значит, нам следует искать шестимесячного младенца.
– Как вы узнаете, что нашли именно того ребенка? – спросила Криста?
– Эллисон говорила, что он был прелестным ребенком, – сказала Корри. – Он родился с темными волосами и глазами, но у новорожденных цвет волос и глаз может меняться. Сейчас он может быть белокурым с голубыми глазами.
– А значит, в большей степени похож на своих родителей, – сказал Грей.
– Или он, возможно, стал темноволосым, как ты, – добавила Корри, глядя ему прямо в лицо. Она прочла письмо его матери и верила, что графиня была верной женой и что Грей и впрямь унаследовал внешность от предков по материнской линии, а это означает, что сын Чарлза тоже может оказаться темноволосым и темноглазым.
Грей понял – она хочет заставить его понять, что ему нечего стыдиться.
Он прочистил горло.
– Итак, мы знаем его возраст, но не знаем, как он выглядит. Для получения вознаграждения мы потребуем какие-то доказательства от того человека, на чьем попечении находился ребенок. Возможно, в этих домах как-то регистрируют тех, кто приносит ребенка или платит за его содержание.
– У малыша может быть родинка на левом плече, – сказала Корри. – Эллисон никогда не упоминала об этом, но у моего отца она была. У меня – нет, а у сестры родинка тоже была.
Грей взял ее за руку.
– Мы начнем сегодня же. Благодаря Кристе мы хоть теперь знаем, с чего начать.
– Я хочу, чтобы ты осталась здесь и была в безопасности, – сказал Грей. Они стояли в кабинете лондонской резиденции Грея. Последние три дня они просматривали объявления в газетах и разыскивали женщин, которые их помещали, а это было совсем не легкой задачей.
Тем, кто брался ухаживать за незаконнорожденными младенцами, приходилось соблюдать осторожность. Иногда они содержали по одному ребенку, но, как узнала Корри, за долгие годы на совести многих из них были смерти пятидесяти или шестидесяти младенцев. Все эти случаи замалчивались, потому что, по существу, не было никакого порядка в том, как распоряжались нежеланными отпрысками незамужних матерей.
– Я еду с тобой, – заявила Корри. – Этот ребенок – мой племянник. И если он жив, то как только мы найдем его, ему потребуется женская забота. А кроме того, я чувствую себя в большей безопасности рядом с тобой, а не здесь, скольких бы телохранителей ты ни нанял для моей защиты. Ты и сам знаешь, что я права и буду в большей безопасности, находясь возле тебя.
Он подошел к окну. Один из охранников следил за садом, другой не спускал глаз с улицы перед домом.
– Ладно, – сказал он. – Ты права. Лучше, чтобы ты была рядом со мной.
Она улыбнулась:
– Ты у меня умница.
– Вы, леди, сущее наказание. Впрочем, ты всегда была такой.
До того как он приехал в Лондон, разыскивая ее, она, возможно, обиделась бы на такие слова. Но сейчас она уловила в них оттенок одобрения. И надеялась, что со временем оно перерастет в нечто большее.
– Ты уверен, что нам не следует говорить об этом Чарлзу? Если бы он узнал, то наверняка захотел бы нам помочь.
– Мы уже обсуждали это, Корали. Чарлз достаточно настрадался. Если бы у нас было больше шансов найти мальчика…
У нее перехватило дыхание.
– Я понимаю.
– Ты уверена, что справишься? – спросил он, подходя к ней. – Одному Богу известно, с чем мы можем столкнуться в подобных местах.
– Я должна, Грей.
Он кивнул:
– Ладно. Тогда начнем. Нам предстоит долгий и трудный день.
С Диверсом и Франклином на запятках экипажа они начали разыскивать дававших объявления женщин на мрачных окраинах города от Саутуорка до Тернбулла и Кау-Кросса.
Чтобы найти человека, им часто приходилось расспрашивать соседей. Отыскав нужный дом, они редко входили внутрь. Как только они называли возраст ребенка, женщины отрицательно качали головами.
– Извините, ничем не могу вам помочь, – сказала одна вдова по имени Камминз, когда они появились на пороге ее дома на Бедфорд-стрит. – У нас нет ребенка такого возраста.
Это означало, что отданные ей младенцы не доживали до шестимесячного возраста.
– Не брали ли вы на свое попечение младенца мужского пола, которого мог привезти вам 1 февраля из района Касл-он-Эйвон человек по имени Биггз? Если брали и у вас имеются доказательства этого, вам заплатят сто фунтов.
Женщина с грязными и нечесаными седыми волосами явно заинтересовалась:
– Сто фунтов? Даже если младенец умер?
У Корри в десятый раз за этот день сжалось сердце.
– Да, – сказал Грей. – Если вы докажете, что это именно тот ребенок, которого мы ищем.
– Не я его принимала, но я наведу справки, тогда посмотрим, что удастся узнать.
Грей дал ей карточку со своим адресом:
– Если у вас появится информация, вы сможете найти нас по этому адресу.
И примерно таким был разговор в каждом доме. Они редко входили внутрь. Детей обычно держали наверху. Но Корри и снизу слышала жалобный писк несчастных младенцев и представляла себе их ужасные мучения. Когда они выходили из последнего дома, она разрыдалась.
Они вернулись к экипажу, и Грей помог ей сесть, а потом сел сам.
– На сегодня достаточно. Едем домой, – сказал он.
– У нас есть еще один адрес. Это нам по пути. А вдруг малыш там?
Дом на Голден-лейн оказался ветхой развалюхой с облупившейся краской и едва держащимися на окнах ставнями. Когда они поднимались на крыльцо, полусгнившие половицы страшно заскрипели. Грей шел осторожно, опасаясь, что провалится.
Ему пришлось постучать несколько раз, прежде чем дверь со скрипом открылась и на пороге появилась женщина в домашнем чепце, которая прошамкала беззубым ртом:
– Чего надо?
– Вы миссис Берни? Мы ищем младенца шести месяцев от роду.
В это время заплакал младенец, издавая жалобный писк. Корри насторожилась.
– Здесь только один младенец, но ему нет шести месяцев.
Повторилась та же история. Дети в таких местах просто не жили так долго. Корри едва сдерживала слезы.
– За того, которого мы ищем, назначено вознаграждение, – сказал Грей.
Ребенок снова заплакал, и Корри, не выдержав, раскрыла шире дверь и прошла в дом.
– Эй, постойте! Куда вы?
Но Корри продолжала идти. Она увидела ящик из грубых деревянных досок, который служил младенцу колыбелью. Этот маленький кусочек человеческой плоти лежал голый на дне ящика и даже не был прикрыт одеялом. Хотя ребенку было около двух месяцев, его тельце было настолько истощенным, что он казался еще младше.
– Что это вы себе позволяете? – прошамкала миссис Берни, подходя к ней.
Корри, не обращая на нее никакого внимания, взяла младенца на руки и прижала его к своей груди. Она обвила его руками, пытаясь поделиться своим теплом.
– Это ваш ребенок?
– Я о нем забочусь.
– Вы не заботитесь, а убиваете его, и я не позволю вам это делать.
– Корали, любимая… – начал было говорить, подойдя к ней, Грей.
– Я забираю его, Грей. Я не позволю маленькому бедолаге так страдать.
– Но это не твой ребенок, любимая.
– Это и не ее ребенок. Я не могу оставить его здесь умирать. Младенца не кормили уже несколько дней. – Она прижала к себе тощее тельце, ощущая его слабое дыхание и прикосновение мягких волос к своей щеке. Она поклялась, что не позволит ему умереть.
Грей повернулся к женщине:
– Сколько вы хотите за ребенка?
– Он не продается.
– Сколько?
– Дадите двадцать фунтов – он ваш.
Грей достал из внутреннего кармана портмоне и отсчитал двадцать золотых монет.
– Как его зовут?
– Джонатан. Просто Джонатан – и все.
Грей снял фрак, и Корри закутала младенца в его складки, все еще хранившие тепло тела Грея.
– У вас есть моя карточка, – сказал Грей женщине. – Если появится нужная информация, вам за нее хорошо заплатят.
Они вернулись в экипаж, и как только он тронулся, младенец снова заплакал.
– Ему нужно молоко, – сказала Корри.
– Я нанял кормилицу на тот случай, если мы найдем сына Чарлза. Как только приедем домой, я отправлю за ней кого-нибудь из слуг. И пошлю за доктором.
Корри взглянула на Грея. Интересно, видит ли он, как светится в ее глазах любовь, которую она испытывает к нему?
– Спасибо, Грей. Я никогда не забуду то, что ты сегодня сделал.
Он погладил ее по щеке.
– Ребеночек очень болен. Тебе не следует слишком надеяться на чудесное исцеление.
Она кивнула, понимая, что он прав. Ребеночек был таким истощенным и слабым. Она молила Бога о том, чтобы удалось спасти малыша.
– И еще, Господи, помоги нам найти маленького Джошуа Майкла, – прошептала она. – Не допусти, чтобы мы нашли его слишком поздно.
Младенец умер к утру. Он был очень слаб и тихо умер во сне. Но ему было тепло и сухо. Он был накормлен и, умирая, не испытывал боли.
Корри оплакивала умершего малыша, а также всех других малюток, которых она видела в этих ужасных местах. В память об этом ребенке Грей пообещал основать фонд помощи незамужним матерям, чтобы они могли сами заботиться о своих детях.
Но от этого легче не стало.
Корри не покидала тревога за сына ее сестры.
– Ведь ты не остановишься на полпути? – спросила она Грея. – Ты не прекратишь поиски, пока мы не узнаем, что с ним произошло?
– Мы не остановимся, любовь моя, пока не сделаем все, что можем, чтобы отыскать его.
И они решили поместить в «От сердца к сердцу» объявление. Указав возраст младенца, дату, когда его привезли в Лондон, имя человека, который его привез, они предложили вознаграждение за информацию и сто фунтов за возвращение ребенка.
– Попытка не пытка, – сказала Криста, пробегая глазами объявление.
– За сто фунтов, – сказал Лейф, – если младенец еще жив, кто-нибудь обязательно объявится.
Подходила к концу уже вторая неделя, и, хотя несколько раз приходили какие-то женщины с недостоверной информацией, ребенка так никто и не принес.
За это время у них побывали и другие посетители – например, полковник Тимоти Рейберн, на несколько дней приехавший в Лондон перед возвращением в Индию. Грей рассказал ему обо всем, что случилось с тех пор, как он приезжал в замок Тремейн, а также о покушениях на жизнь Корри и о нападении в театре.
– Я знал, что Дольф работает над делом, связанным с убийством сестры графини, – сказал полковник, когда они сидели в гостиной после ужина. – Очень жаль, что ему пока не удалось поймать негодяя, который ее убил.
– Мы должны поймать его, Тимоти. Пока не поймаем, никто из нас не будет в безопасности.
– Хотел бы я пробыть здесь немного дольше. Возможно, смог бы помочь вам.
– Твоя помощь, несомненно, была бы очень кстати, но ты сейчас гораздо больше нужен в Индии.
Полковник задумчиво взглянул на Грея:
– А тебе не хочется туда вернуться? Мне всегда казалось, что ты там чувствуешь себя как дома.
– Было время, когда я хотел туда вернуться, – сказал Грей. – Я ушел в армию, чтобы быть подальше от отца, а потом буквально влюбился в эту страну. Мне очень не хотелось возвращаться в Англию. – Он перевел взгляд на Корри. – Но теперь я рад тому, что я здесь.
– Я тебя понимаю, – хохотнул Рейберн, – очень хорошо понимаю.
Корри слушала их, не вполне уверенная, что понимает, о чем говорит полковник. Она все еще горевала об умершем малыше и была измучена. Попрощавшись с офицером, она отправилась наверх, в спальню, которая у них с Греем была общая.
Завтра будут какие-то новости, утешала она себя. Но каждый день заканчивался одинаково: ни слова от Дольфа или от семьи Грея и никаких сведений о сыне Лорел.
Глава 29
Грей стоял у окна в кабинете своей лондонской резиденции. В это время года сад за домом был в полном цвету и поражал многообразием красок. Он думал о своей жене и об опасности, которой она все еще подвергалась, причем не только она, а, возможно, они оба. А теперь к этому еще добавилась тревога по поводу исчезнувшего младенца.
Ничего не сказав Корри, он нанял еще одного сыщика, Роберта Эндрюса, с отличной репутацией, у которого была бригада. Грей нанял их для поиска информации об исчезнувшем ребенке. Пока им не удалось ничего найти.
Он отвернулся от окна. Каждый раз, когда он думал о Корали, его охватывала тревога. Он так боялся за нее, ему было невыносимо видеть боль в ее глазах после смерти младенца. Может быть, ему не следовало позволять ей привозить этого ребенка домой? Его смерть только усугубила и без того тяжелую ситуацию. Однако он не мог отказать ей, не мог заставить ее оставить страдающего младенца, невзирая на возможные последствия. Он все чаще и чаще старался сделать что-то хорошее для этой женщины. Может быть, это и есть любовь? Он пытался убедить себя, что не принадлежит к числу тех мужчин, которые влюбляются, но радостное возбуждение, которое охватывало его, когда она входила в комнату, и желание защитить ее от любой боли или опасности заставляли его усомниться в этом.
Было ли любовью то, что он испытывал к Корали?
А если было, то какие чувства испытывает она?
Ее заставили выйти за него замуж. Что, если он ее любит, а она не отвечает ему взаимностью?
Эта мысль болью отозвалась в груди. Он любил отца, но в ответ получал только ненависть.
Он не был уверен в том, что способен любить, однако когда он смотрел на Корали и видел, что ее прелестные зеленые глаза полны слез, он был готов сделать что угодно – буквально все! – чтобы прогнать боль и заставить ее снова улыбаться.
Грей вспомнил, как нашел ее прошлой ночью спящей. Она свернулась калачиком посередине кровати, и на ее щеках остались следы слез. Он уже несколько дней не занимался с ней любовью. С того самого вечера, когда на них напали в театре. Хотя ему до боли хотелось прикоснуться к ней, потеряться внутри ее тела. Он не знал, как она отнесется к его заигрываниям, а заставлять ее делать то, на что она не была готова, он не хотел.
Его мысли прервал стук в дверь.
Грей пересек комнату и открыл дверь.
– Самир… что случилось?
– Идемте скорее, сагиб. Внизу ждет женщина. У нее есть сведения о ребенке, которого вы ищете.
У него учащенно забилось сердце. Может быть, это еще одна мошенница, которая просто надеется получить деньги, как это делали многие другие?
Грей торопливо прошел по коридору и спустился по лестнице вниз.
К своему большому удивлению, он увидел вдову с грязными нечесаными седыми волосами, с которой разговаривал на Бедфорд-стрит.
– Миссис Камминз, если не ошибаюсь? У вас есть какие-то сведения для нас?
– Младенец, которого вы ищете… жив. Я могу показать, где его найти.
Пульс у него забился еще чаще.
– Как вы докажете, что это тот ребенок, которого мы ищем?
Она протянула ему сложенный лист бумаги, небрежно оборванный с одной стороны, как будто был вырван из книги. На нем была дата – 2 февраля, когда младенца-мальчика доставили в Лондон, и его имя – Джошуа. На следующей строчке внизу было написано имя человека, который принес ребенка: Сильвестр Биггз.
– Вам все это кто-нибудь сказал. Разве это может быть доказательством?
Она протянула ему второй листок бумаги.
– Вот банковский чек. Он только вчера пришел. На пятнадцать шиллингов. – Сумма маленькая, но достаточная, чтобы успокоить совесть. – Там написано имя человека, который платит. Видите его подпись? – Она ткнула грязным пальцем в имя, нацарапанное синими чернилами. Грей, прочитав его, остолбенел. Томас Мортон. Грей был буквально ослеплен яростью.
– Где сейчас находится младенец?
Она бросила на него лукавый взгляд:
– А что я буду с этого иметь?
– Пятьдесят фунтов.
Глаза ее сверкнули, и она кивнула:
– Я сама вас туда отведу.
Грей повернулся к Самиру, который наблюдал за этой сценой из коридора.
– Нам потребуется экипаж. Распорядись, пусть его приготовят, чтобы он стоял перед входом.
– Экипаж уже ждет вас, сагиб. Я положил туда одеяльце и белье для ребенка.
Этот человек не переставал удивлять его.
– Спасибо.
Он повернулся к вдове:
– Идемте.
Не успел он сделать и двух шагов, как с верхней площадки лестницы послышался голос Корали:
– Это женщина с Бедфорд-стрит. Куда она хочет тебя отвести?
Ему хотелось солгать ей, чтобы потом не было разочарования, но он решил не делать этого.
– Миссис Камминз полагает, что нашла Джошуа Майкла. У нее имеется доказательство. – Он протянул Корри страницу, вырванную из книги. – Если она права, то это, возможно, имя убийцы твоей сестры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Как я уже говорила, женщины помещают в газетах объявления. Мы отказываемся печатать их в «От сердца к сердцу», но они ежедневно появляются в «Дейли телеграф» и «Доместик таймс».
– Мы купим несколько номеров этих газет, – сказал Грей. – Доберемся до всех, кто этим занимался, и будем предлагать хорошее вознаграждение тем, кто захочет помочь нам найти ребенка. Нам известно, что ребенка отдали 30 января – в день гибели твоей сестры. Ты говорила, что тогда ему был всего месяц от роду.
– Именно так, – подтвердила Корали.
– Значит, нам следует искать шестимесячного младенца.
– Как вы узнаете, что нашли именно того ребенка? – спросила Криста?
– Эллисон говорила, что он был прелестным ребенком, – сказала Корри. – Он родился с темными волосами и глазами, но у новорожденных цвет волос и глаз может меняться. Сейчас он может быть белокурым с голубыми глазами.
– А значит, в большей степени похож на своих родителей, – сказал Грей.
– Или он, возможно, стал темноволосым, как ты, – добавила Корри, глядя ему прямо в лицо. Она прочла письмо его матери и верила, что графиня была верной женой и что Грей и впрямь унаследовал внешность от предков по материнской линии, а это означает, что сын Чарлза тоже может оказаться темноволосым и темноглазым.
Грей понял – она хочет заставить его понять, что ему нечего стыдиться.
Он прочистил горло.
– Итак, мы знаем его возраст, но не знаем, как он выглядит. Для получения вознаграждения мы потребуем какие-то доказательства от того человека, на чьем попечении находился ребенок. Возможно, в этих домах как-то регистрируют тех, кто приносит ребенка или платит за его содержание.
– У малыша может быть родинка на левом плече, – сказала Корри. – Эллисон никогда не упоминала об этом, но у моего отца она была. У меня – нет, а у сестры родинка тоже была.
Грей взял ее за руку.
– Мы начнем сегодня же. Благодаря Кристе мы хоть теперь знаем, с чего начать.
– Я хочу, чтобы ты осталась здесь и была в безопасности, – сказал Грей. Они стояли в кабинете лондонской резиденции Грея. Последние три дня они просматривали объявления в газетах и разыскивали женщин, которые их помещали, а это было совсем не легкой задачей.
Тем, кто брался ухаживать за незаконнорожденными младенцами, приходилось соблюдать осторожность. Иногда они содержали по одному ребенку, но, как узнала Корри, за долгие годы на совести многих из них были смерти пятидесяти или шестидесяти младенцев. Все эти случаи замалчивались, потому что, по существу, не было никакого порядка в том, как распоряжались нежеланными отпрысками незамужних матерей.
– Я еду с тобой, – заявила Корри. – Этот ребенок – мой племянник. И если он жив, то как только мы найдем его, ему потребуется женская забота. А кроме того, я чувствую себя в большей безопасности рядом с тобой, а не здесь, скольких бы телохранителей ты ни нанял для моей защиты. Ты и сам знаешь, что я права и буду в большей безопасности, находясь возле тебя.
Он подошел к окну. Один из охранников следил за садом, другой не спускал глаз с улицы перед домом.
– Ладно, – сказал он. – Ты права. Лучше, чтобы ты была рядом со мной.
Она улыбнулась:
– Ты у меня умница.
– Вы, леди, сущее наказание. Впрочем, ты всегда была такой.
До того как он приехал в Лондон, разыскивая ее, она, возможно, обиделась бы на такие слова. Но сейчас она уловила в них оттенок одобрения. И надеялась, что со временем оно перерастет в нечто большее.
– Ты уверен, что нам не следует говорить об этом Чарлзу? Если бы он узнал, то наверняка захотел бы нам помочь.
– Мы уже обсуждали это, Корали. Чарлз достаточно настрадался. Если бы у нас было больше шансов найти мальчика…
У нее перехватило дыхание.
– Я понимаю.
– Ты уверена, что справишься? – спросил он, подходя к ней. – Одному Богу известно, с чем мы можем столкнуться в подобных местах.
– Я должна, Грей.
Он кивнул:
– Ладно. Тогда начнем. Нам предстоит долгий и трудный день.
С Диверсом и Франклином на запятках экипажа они начали разыскивать дававших объявления женщин на мрачных окраинах города от Саутуорка до Тернбулла и Кау-Кросса.
Чтобы найти человека, им часто приходилось расспрашивать соседей. Отыскав нужный дом, они редко входили внутрь. Как только они называли возраст ребенка, женщины отрицательно качали головами.
– Извините, ничем не могу вам помочь, – сказала одна вдова по имени Камминз, когда они появились на пороге ее дома на Бедфорд-стрит. – У нас нет ребенка такого возраста.
Это означало, что отданные ей младенцы не доживали до шестимесячного возраста.
– Не брали ли вы на свое попечение младенца мужского пола, которого мог привезти вам 1 февраля из района Касл-он-Эйвон человек по имени Биггз? Если брали и у вас имеются доказательства этого, вам заплатят сто фунтов.
Женщина с грязными и нечесаными седыми волосами явно заинтересовалась:
– Сто фунтов? Даже если младенец умер?
У Корри в десятый раз за этот день сжалось сердце.
– Да, – сказал Грей. – Если вы докажете, что это именно тот ребенок, которого мы ищем.
– Не я его принимала, но я наведу справки, тогда посмотрим, что удастся узнать.
Грей дал ей карточку со своим адресом:
– Если у вас появится информация, вы сможете найти нас по этому адресу.
И примерно таким был разговор в каждом доме. Они редко входили внутрь. Детей обычно держали наверху. Но Корри и снизу слышала жалобный писк несчастных младенцев и представляла себе их ужасные мучения. Когда они выходили из последнего дома, она разрыдалась.
Они вернулись к экипажу, и Грей помог ей сесть, а потом сел сам.
– На сегодня достаточно. Едем домой, – сказал он.
– У нас есть еще один адрес. Это нам по пути. А вдруг малыш там?
Дом на Голден-лейн оказался ветхой развалюхой с облупившейся краской и едва держащимися на окнах ставнями. Когда они поднимались на крыльцо, полусгнившие половицы страшно заскрипели. Грей шел осторожно, опасаясь, что провалится.
Ему пришлось постучать несколько раз, прежде чем дверь со скрипом открылась и на пороге появилась женщина в домашнем чепце, которая прошамкала беззубым ртом:
– Чего надо?
– Вы миссис Берни? Мы ищем младенца шести месяцев от роду.
В это время заплакал младенец, издавая жалобный писк. Корри насторожилась.
– Здесь только один младенец, но ему нет шести месяцев.
Повторилась та же история. Дети в таких местах просто не жили так долго. Корри едва сдерживала слезы.
– За того, которого мы ищем, назначено вознаграждение, – сказал Грей.
Ребенок снова заплакал, и Корри, не выдержав, раскрыла шире дверь и прошла в дом.
– Эй, постойте! Куда вы?
Но Корри продолжала идти. Она увидела ящик из грубых деревянных досок, который служил младенцу колыбелью. Этот маленький кусочек человеческой плоти лежал голый на дне ящика и даже не был прикрыт одеялом. Хотя ребенку было около двух месяцев, его тельце было настолько истощенным, что он казался еще младше.
– Что это вы себе позволяете? – прошамкала миссис Берни, подходя к ней.
Корри, не обращая на нее никакого внимания, взяла младенца на руки и прижала его к своей груди. Она обвила его руками, пытаясь поделиться своим теплом.
– Это ваш ребенок?
– Я о нем забочусь.
– Вы не заботитесь, а убиваете его, и я не позволю вам это делать.
– Корали, любимая… – начал было говорить, подойдя к ней, Грей.
– Я забираю его, Грей. Я не позволю маленькому бедолаге так страдать.
– Но это не твой ребенок, любимая.
– Это и не ее ребенок. Я не могу оставить его здесь умирать. Младенца не кормили уже несколько дней. – Она прижала к себе тощее тельце, ощущая его слабое дыхание и прикосновение мягких волос к своей щеке. Она поклялась, что не позволит ему умереть.
Грей повернулся к женщине:
– Сколько вы хотите за ребенка?
– Он не продается.
– Сколько?
– Дадите двадцать фунтов – он ваш.
Грей достал из внутреннего кармана портмоне и отсчитал двадцать золотых монет.
– Как его зовут?
– Джонатан. Просто Джонатан – и все.
Грей снял фрак, и Корри закутала младенца в его складки, все еще хранившие тепло тела Грея.
– У вас есть моя карточка, – сказал Грей женщине. – Если появится нужная информация, вам за нее хорошо заплатят.
Они вернулись в экипаж, и как только он тронулся, младенец снова заплакал.
– Ему нужно молоко, – сказала Корри.
– Я нанял кормилицу на тот случай, если мы найдем сына Чарлза. Как только приедем домой, я отправлю за ней кого-нибудь из слуг. И пошлю за доктором.
Корри взглянула на Грея. Интересно, видит ли он, как светится в ее глазах любовь, которую она испытывает к нему?
– Спасибо, Грей. Я никогда не забуду то, что ты сегодня сделал.
Он погладил ее по щеке.
– Ребеночек очень болен. Тебе не следует слишком надеяться на чудесное исцеление.
Она кивнула, понимая, что он прав. Ребеночек был таким истощенным и слабым. Она молила Бога о том, чтобы удалось спасти малыша.
– И еще, Господи, помоги нам найти маленького Джошуа Майкла, – прошептала она. – Не допусти, чтобы мы нашли его слишком поздно.
Младенец умер к утру. Он был очень слаб и тихо умер во сне. Но ему было тепло и сухо. Он был накормлен и, умирая, не испытывал боли.
Корри оплакивала умершего малыша, а также всех других малюток, которых она видела в этих ужасных местах. В память об этом ребенке Грей пообещал основать фонд помощи незамужним матерям, чтобы они могли сами заботиться о своих детях.
Но от этого легче не стало.
Корри не покидала тревога за сына ее сестры.
– Ведь ты не остановишься на полпути? – спросила она Грея. – Ты не прекратишь поиски, пока мы не узнаем, что с ним произошло?
– Мы не остановимся, любовь моя, пока не сделаем все, что можем, чтобы отыскать его.
И они решили поместить в «От сердца к сердцу» объявление. Указав возраст младенца, дату, когда его привезли в Лондон, имя человека, который его привез, они предложили вознаграждение за информацию и сто фунтов за возвращение ребенка.
– Попытка не пытка, – сказала Криста, пробегая глазами объявление.
– За сто фунтов, – сказал Лейф, – если младенец еще жив, кто-нибудь обязательно объявится.
Подходила к концу уже вторая неделя, и, хотя несколько раз приходили какие-то женщины с недостоверной информацией, ребенка так никто и не принес.
За это время у них побывали и другие посетители – например, полковник Тимоти Рейберн, на несколько дней приехавший в Лондон перед возвращением в Индию. Грей рассказал ему обо всем, что случилось с тех пор, как он приезжал в замок Тремейн, а также о покушениях на жизнь Корри и о нападении в театре.
– Я знал, что Дольф работает над делом, связанным с убийством сестры графини, – сказал полковник, когда они сидели в гостиной после ужина. – Очень жаль, что ему пока не удалось поймать негодяя, который ее убил.
– Мы должны поймать его, Тимоти. Пока не поймаем, никто из нас не будет в безопасности.
– Хотел бы я пробыть здесь немного дольше. Возможно, смог бы помочь вам.
– Твоя помощь, несомненно, была бы очень кстати, но ты сейчас гораздо больше нужен в Индии.
Полковник задумчиво взглянул на Грея:
– А тебе не хочется туда вернуться? Мне всегда казалось, что ты там чувствуешь себя как дома.
– Было время, когда я хотел туда вернуться, – сказал Грей. – Я ушел в армию, чтобы быть подальше от отца, а потом буквально влюбился в эту страну. Мне очень не хотелось возвращаться в Англию. – Он перевел взгляд на Корри. – Но теперь я рад тому, что я здесь.
– Я тебя понимаю, – хохотнул Рейберн, – очень хорошо понимаю.
Корри слушала их, не вполне уверенная, что понимает, о чем говорит полковник. Она все еще горевала об умершем малыше и была измучена. Попрощавшись с офицером, она отправилась наверх, в спальню, которая у них с Греем была общая.
Завтра будут какие-то новости, утешала она себя. Но каждый день заканчивался одинаково: ни слова от Дольфа или от семьи Грея и никаких сведений о сыне Лорел.
Глава 29
Грей стоял у окна в кабинете своей лондонской резиденции. В это время года сад за домом был в полном цвету и поражал многообразием красок. Он думал о своей жене и об опасности, которой она все еще подвергалась, причем не только она, а, возможно, они оба. А теперь к этому еще добавилась тревога по поводу исчезнувшего младенца.
Ничего не сказав Корри, он нанял еще одного сыщика, Роберта Эндрюса, с отличной репутацией, у которого была бригада. Грей нанял их для поиска информации об исчезнувшем ребенке. Пока им не удалось ничего найти.
Он отвернулся от окна. Каждый раз, когда он думал о Корали, его охватывала тревога. Он так боялся за нее, ему было невыносимо видеть боль в ее глазах после смерти младенца. Может быть, ему не следовало позволять ей привозить этого ребенка домой? Его смерть только усугубила и без того тяжелую ситуацию. Однако он не мог отказать ей, не мог заставить ее оставить страдающего младенца, невзирая на возможные последствия. Он все чаще и чаще старался сделать что-то хорошее для этой женщины. Может быть, это и есть любовь? Он пытался убедить себя, что не принадлежит к числу тех мужчин, которые влюбляются, но радостное возбуждение, которое охватывало его, когда она входила в комнату, и желание защитить ее от любой боли или опасности заставляли его усомниться в этом.
Было ли любовью то, что он испытывал к Корали?
А если было, то какие чувства испытывает она?
Ее заставили выйти за него замуж. Что, если он ее любит, а она не отвечает ему взаимностью?
Эта мысль болью отозвалась в груди. Он любил отца, но в ответ получал только ненависть.
Он не был уверен в том, что способен любить, однако когда он смотрел на Корали и видел, что ее прелестные зеленые глаза полны слез, он был готов сделать что угодно – буквально все! – чтобы прогнать боль и заставить ее снова улыбаться.
Грей вспомнил, как нашел ее прошлой ночью спящей. Она свернулась калачиком посередине кровати, и на ее щеках остались следы слез. Он уже несколько дней не занимался с ней любовью. С того самого вечера, когда на них напали в театре. Хотя ему до боли хотелось прикоснуться к ней, потеряться внутри ее тела. Он не знал, как она отнесется к его заигрываниям, а заставлять ее делать то, на что она не была готова, он не хотел.
Его мысли прервал стук в дверь.
Грей пересек комнату и открыл дверь.
– Самир… что случилось?
– Идемте скорее, сагиб. Внизу ждет женщина. У нее есть сведения о ребенке, которого вы ищете.
У него учащенно забилось сердце. Может быть, это еще одна мошенница, которая просто надеется получить деньги, как это делали многие другие?
Грей торопливо прошел по коридору и спустился по лестнице вниз.
К своему большому удивлению, он увидел вдову с грязными нечесаными седыми волосами, с которой разговаривал на Бедфорд-стрит.
– Миссис Камминз, если не ошибаюсь? У вас есть какие-то сведения для нас?
– Младенец, которого вы ищете… жив. Я могу показать, где его найти.
Пульс у него забился еще чаще.
– Как вы докажете, что это тот ребенок, которого мы ищем?
Она протянула ему сложенный лист бумаги, небрежно оборванный с одной стороны, как будто был вырван из книги. На нем была дата – 2 февраля, когда младенца-мальчика доставили в Лондон, и его имя – Джошуа. На следующей строчке внизу было написано имя человека, который принес ребенка: Сильвестр Биггз.
– Вам все это кто-нибудь сказал. Разве это может быть доказательством?
Она протянула ему второй листок бумаги.
– Вот банковский чек. Он только вчера пришел. На пятнадцать шиллингов. – Сумма маленькая, но достаточная, чтобы успокоить совесть. – Там написано имя человека, который платит. Видите его подпись? – Она ткнула грязным пальцем в имя, нацарапанное синими чернилами. Грей, прочитав его, остолбенел. Томас Мортон. Грей был буквально ослеплен яростью.
– Где сейчас находится младенец?
Она бросила на него лукавый взгляд:
– А что я буду с этого иметь?
– Пятьдесят фунтов.
Глаза ее сверкнули, и она кивнула:
– Я сама вас туда отведу.
Грей повернулся к Самиру, который наблюдал за этой сценой из коридора.
– Нам потребуется экипаж. Распорядись, пусть его приготовят, чтобы он стоял перед входом.
– Экипаж уже ждет вас, сагиб. Я положил туда одеяльце и белье для ребенка.
Этот человек не переставал удивлять его.
– Спасибо.
Он повернулся к вдове:
– Идемте.
Не успел он сделать и двух шагов, как с верхней площадки лестницы послышался голос Корали:
– Это женщина с Бедфорд-стрит. Куда она хочет тебя отвести?
Ему хотелось солгать ей, чтобы потом не было разочарования, но он решил не делать этого.
– Миссис Камминз полагает, что нашла Джошуа Майкла. У нее имеется доказательство. – Он протянул Корри страницу, вырванную из книги. – Если она права, то это, возможно, имя убийцы твоей сестры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32