— О чем я думала? Кортни была в отчаянии, стремилась что-то сделать, найти какую-то основу, чтобы привести в порядок свою жизнь. Если бы я отказалась сопровождать ее, она все равно отправилась бы к маяку одна, а в этом случае я не смогла бы оказать ей помощь.
— Ты пытаешься убедить меня, что это была идея Кортни устроить прогулку?
— Я ни в чем не пытаюсь тебя убедить. Я уже говорила Кортни, что за двадцать лет мне это не удалось ни разу, так что нет смысла начинать сейчас. Я просто говорю правду.
Слейд перевел дыхание.
— Кортни ничего не говорила мне о своем намерении, а я виделся с ней сегодня утром, перед тем как уехать.
— Подозреваю, что она знала, каков будет твой ответ, и поэтому предпочла сделать все втайне, а не вести с тобой борьбу.
— Меня это не радует.
— Я вижу. — Аврора наклонила голову. — Ты нанял сыщика? Он приехал с тобой?
— Да. Он сейчас в библиотеке вместе с Кортни. — Слейд умолк. Потом взглянул на Аврору, пытаясь скрыть свою озабоченность: — С ней все хорошо?
Аврора с трудом сдержала улыбку, услышав в его голосе нехарактерную для него чувствительность.
— А разве ты ее не видел?
— Только мимоходом. Я представил ей мистера Ориджа, который хотел с ней поговорить. Я спущусь вниз и присоединюсь к ним через несколько минут.
— Но сначала ты должен меня отругать.
— Я тебя не ругаю. Я спрашиваю.
— Ты хотел сказать, обвиняешь, — уточнила Аврора и не стала дожидаться ответа. — Думаю, ты не понимаешь до конца, насколько умна Кортни. Ей не нужны чужие идеи и подсказки, у нее вполне хватает своих собственных.
— Она так и мне говорит. — У Слейда в глазах вспыхнул серебристый огонь. — Прости, если я был груб. — Он кашлянул. — А сейчас, если ты меня извинишь, я присоединюсь к Ориджу в библиотеке.
— Конечно. — Аврора смотрела на удалявшегося брата и непроизвольно улыбнулась. Он извинился, подумала она. Второй беспримерный для Слейда поступок за один день.
Возможно, настала пора прекратить искать приключения за железными воротами Пембурна. Кажется, жизнь здесь, в поместье, становится все более интересной.
Когда Слейд спустился в библиотеку, там никого не было. Озадаченный, он прошел через зал, заглянув в каждую комнату, и никого там не увидел.
— Вы кого-то ищете, милорд? — спросил Сиберт, стоявший у входа.
— Мне казалось, что мисс Джонсон и мистер Оридж были в библиотеке. Очевидно, я ошибся.
— Они были там не более десяти минут, сэр. Потом каждый ушел в свою комнату.
— Хорошо. — Слейд уже торопливо поднимался по лестнице, перескакивая через две ступеньки.
— Войдите, — откликнулась Кортни на его стук.
Слейд вошел в комнату и сразу же увидел Кортни, стоявшую возле открытого окна. Девушка смотрела на дорогу, ведущую к дому.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — Слейд плотно закрыл за собой дверь.
— Да, — ответила она, не оборачиваясь. — Я как раз думала, что из окна видна только небольшая часть твоего поместья. Я даже и не представляла, что земли Пембурна так обширны.
Вздохнув, она повернулась, глядя на Слейда, как узник, заточенный в темницу.
— Подозреваю, что мое знакомство с твоими землями и является темой для разговора, с которым ты пришел.
— Сначала ответь, почему твоя беседа с мистером Ори джем была такой короткой.
Кортни разгладила складки на платье.
— Твой сыщик оказался очень проницательным человеком. Думаю, он понял, что мне немного не по себе. А раз он намеревается пробыть здесь и большую часть завтрашнего дня, собирая все необходимые сведения, то он предложил отложить нашу беседу до утра. После этого он возьмет один из твоих кораблей и сразу отплывет из Девоншира.
— Прекрасная идея.
— Это была идея мистера Ориджа. — Кортни заправила за ухо выбившуюся прядь волос и улыбнулась. — Но я уверена, что ты догадался, кто подсказал ему эту идею. Правда, сейчас у меня такое чувство, что тебя не очень интересуют мои идеи.
Слейд не ответил на ее улыбку.
— Значит, Аврора сказала правду. Ты затеяла днем эту глупую прогулку.
— Ты уже говорил с Авророй? — Кортни покачала головой. — Мне бы хотелось, чтобы ты больше доверял своей сестре. Она не идиотка, не ребенок и, уж конечно, не лгунья. Надеюсь, ты не излил на нее свою ярость.
— Я начал было, но она меня остановила.
— Хорошо. Потому что она действительно пыталась отговорить меня, а я не послушалась.
— Но почему? Кортни прикрыла глаза.
— Ты знаешь ответ. Мне нужно что-то делать. Я подумала, что разговор с мистером Сколлардом сможет дать мне хоть какой-то знак.
Слейд подошел и взял ее за плечи.
— Знак чего? Жив ли твой отец? Кортни, мистер Сколлард всего лишь человек, а не Бог, что бы там Аврора тебе ни рассказывала.
Установилась напряженная тишина.
— Кортни. — Слейд хотел достучаться до нее, чтобы она поняла его.
— Слейд, это бесполезно, кроме того, нам нужно обсудить более важные вещи. — Приподняв голову, Кортни заглянула ему в лицо. — Ты что-нибудь узнал в Дартмуте?
— Немного. — Взгляд Слейда сразу же сосредоточился на ее губах. Черт возьми. Что такое было в этой женщине, что сметало всю его решимость, развеивало, как пепел на ветру, все его клятвы? Всю дорогу до Дартмута и обратно он напоминал себе, что нужно держаться подальше, отгородиться от нее. Но вот он снова дома, и все его мысли только о том, как бы обнять ее, прикоснуться к ее губам.
— Слейд? — Кортни в ожидании смотрела на него. — Ты что-то скрываешь от меня.
— Нет. — Он заставил себя вспомнить о деле. — Я задавал много вопросов, узнал имена трех торговцев, которые скупали краденое и не отличались особой разборчивостью. Но двое из них уже в тюрьме, а третий перебрался подальше отсюда, в Париж. Никто из них не был в Дартмуте в этом месяце и поэтому не мог встречаться с Армоном. Мне рассказали и о четвертом парне, Джоне Гримсе. Негодяй, который скупает и продает все, начиная от ценных картин и вплоть до бриллиантов. К несчастью, он вчера уехал из города и вернется не раньше следующей недели. Я, конечно, не называл своего имени, сказал только, что ищу одну картину, и мне назвали его как возможный источник. Поэтому я рассчитываю, что его не предупредят и он не попытается скрыться. Когда он вернется, я буду его поджидать. Что до других связей Армона, — продолжал, нахмурившись, Слейд, — то я побывал в каждой пивной Дартмута, предлагая деньги за сведения о нем. Многие завсегдатаи тех мест брали деньги, утверждая, что знакомы с Армоном, но говорили то, что нам известно: Армон был капитаном «Фортуны», он со своими людьми прославился грабежами и нападениями на корабли, совсем недавно Армон хвастался, будто скоро получит кругленькую сумму, которой хватит до конца жизни. Ничто из этого не стало большим откровением. Так что я не узнал ничего конкретного.
— Вижу.
Слейд почувствовал, как напряглись плечи Кортни под его ладонями.
— Но мы ведь только начали, — спокойно сказал он. — Мы раскроем эту тайну. Помни, я дал тебе слово.
Она кисло улыбнулась:
— Я не забыла. Только это и поддерживает меня, когда все кажется совершенно безнадежным.
— Каттертон сказал, что ты упала без сил, — даже самому Слейду его голос показался непривычно хриплым, — и что он принес тебя обратно в дом.
— Это правда. Он был очень добр.
— А ты очень слаба. — Слейд взял ее лицо в свои руки. — Что мне сделать, чтобы ты не мешала своему выздоровлению? Запереть тебя в твоей комнате?
— Ну, это зависит от многого. А ты останешься со мной взаперти?
Едва эти слова слетели с ее губ, как Кортни смутилась, ей хотелось провалиться сквозь землю. Ее лицо заполыхало в ладонях Слейда.
— Прости меня… Я…
— Да, — услышал он свой ответ. Он был тронут ее искренней прямотой, нечто более сильное, чем его сопротивление, подтолкнуло Слейда. — Да, я останусь с тобой. — Он наклонил голову и приник к ее губам.
Их чувство казалось таким естественным и непреодолимым, их сердца и тела пробудились к жизни одновременно, умоляя о большем. Поцелуй обжигал, испепелял, все вокруг перестало существовать для них.
С радостным возгласом Кортни кинулась к нему в объятия, открывшись для Слейда, она приподнялась на цыпочки, чтобы быть ближе к нему.
Слейд с готовностью принял то, что она предлагала. Неистово обнимая ее, целуя, впитывая ее пьянящий аромат, он стремился заполнить странную внутреннюю пустоту, которая неожиданно сделалась бесконечной и нестерпимой.
— Кортни. — Его пальцы погрузились в прохладный золотистый шелк волос, язык завладел ее ртом. Слейд почувствовал охватившую девушку дрожь, ее руки сильнее обвились вокруг его шеи. К черту весь контроль!
Слейд прижал Кортни к себе, его губы оторвались от ее рта, оставляя обжигающие следы на ее шее, груди. Он все еще помнил, как прикасался к ее обнаженной коже, как ее грудь отзывалась на его ласки, как напрягались соски. Эти воспоминания сводили его с ума, он лихорадочно хотел никогда до нее не дотрагиваться, но еще сильнее ему хотелось никогда не останавливаться.
— О Слейд, — прошептала она. — Это так прекрасно…
— Я знаю. — Его губы снова нашли ее рот, с еще большей жадностью прильнули к нему.
Дрожащими руками Слейд расстегнул платье Кортни, добравшись до гладкой кожи спины. Он вздрогнул от нестерпимого приступа желания, вспыхнувшего в нем от такого простого, даже невинного прикосновения.
Ни о чем не думая, Слейд подхватил Кортни на руки и отнес на кровать, опустившись рядом с ней: страсть целиком захватила его.
— Я хочу тебя, — прошептал он. — Боже, Кортни, я никогда не испытывал такого желания.
Ответила ли она, он не слышал. Спустив с плеч платье, он стянул вниз нижнюю рубашку, сгорая от нетерпения увидеть ее, снова прикоснуться, ощутить нежную кожу под своей ладонью. Сердце дико колотилось в груди, и Слейду было трудно дышать, но оно забилось еще сильнее, когда взору Слейда открылась ее грудь. Он бесконечно долго просто смотрел, завороженный видом нежных, мягких вершин, светло-розовых сосков, затвердевших под его взглядом.
— Слейд?
Голос Кортни донесся до него откуда-то издалека.
— Что?
Он с трудом отвел глаза и встретился с ее застенчивым, неуверенным взглядом.
— Я хорошая? — прошептала девушка.
— Хорошая? — Он с трудом мог говорить. — Да ты… — Господи, где взять такие слова, чтобы описать ее? — Ты просто чудо.
Глаза Кортни наполнились слезами.
— И ты тоже.
Чувство вины укололо Слейда в сердце.
— Нет, милая, я не такой. — Он наклонил голову и поцеловал ложбинку на ее груди, заставив себя остановиться на этом. — Я кто угодно, но не чудо.
— Ты спас мне жизнь, — прошептала Кортни, погружая пальцы в его волосы. — И разбудил во мне чувства, о существовании которых я даже и не подозревала. Разве это не чудо?
Ее откровенное признание придало Слейду силы, которых ему недоставало.
Он медленно поднялся, встретив ее затуманенный взгляд.
— Я же Хантли, милая. А это проклятие, а не чудо.
— Я не верю в проклятия. И ты тоже, ты сам говорил мне об этом.
— Я сказал, что не верю, что черный бриллиант несет в себе проклятие, но, к несчастью, сама жизнь подтверждает это. А история моей семьи тому доказательство.
— Но поиски закончены.
— Нет.
— Ваша семья больше не причастна к этому. Ты отдал бриллиант Армону.
— Нет, не отдал.
В комнате воцарилась напряженная тишина, которую нарушало только тиканье часов.
— Что ты сказал? — вымолвила наконец Кортни.
Слейд сел, его раздирали самые противоречивые чувства.
— Нам нужно поговорить.
— Очевидно, нужно. — Кортни поднялась и села, натягивая платье неловкими, застенчивыми движениями.
— Позволь мне. — Слейд поправил платье, страстно желая забрать назад свое откровенное признание. Черт возьми! Он никогда никого не посвящал в свои тайны, никого не допускал в свои мысли или действия. Почему же сейчас, когда все поставлено на карту, он вдруг оказался неспособен держать рот на замке? Неужели он потерял не только сердце, но и мозги?
— Я не могу дотянуться до пуговиц. Если ты их застегнешь, то я сделаю все остальное. — Голова Кортни была опущена, а голос звучал тихо, пока она пыталась справиться со спинкой платья.
Глядя на рассыпавшуюся копну золотистых волос, Слейд ощутил прилив стыда и сожаления. Он был в ответе за самоосуждение Кортни, ее унижение. Он действовал самоуверенно, им руководили новые, незнакомые чувства, на которые Слейд не имел права. И хотя она лишила его самоконтроля, хладнокровия и рассудка, ему все-таки удалось взять себя в руки, ведь он знал, что у них нет будущего, что он причинит ей только боль. И что сказать ей сейчас, чтобы уменьшить ее смятение и сомнение?
Уменьшить? Да он только еще больше смутит ее.
— Кортни, — Слейд приподнял ее подбородок. — Прежде чем приступить к тому, что, как мне кажется, будет весьма сложно объяснить, мне важно, чтобы ты знала, что я могу повторить каждое слово из сказанных тебе несколько минут назад. Ты прекрасна. И я никогда ни к кому не испытывал таких чувств, как к тебе, я хочу тебя.
— Я верю тебе. — Кортни подняла голову, и Слейд был поражен, не увидев признаков стыда или сожаления, как ожидал. Наоборот, в ее зеленых глазах, внимательно смотревших ему в лицо, сквозило сочувствие, а не раскаяние. — Тебе не нужно убеждать меня или утешать. Я нисколько не сожалею о том, что здесь произошло, чуть не произошло, — поправилась она. — Я сожалею только о причинах, которые заставили тебя отступить.
— Ты не знаешь, что это за причины.
— Может, и нет. Но подозреваю, что они вытекают из твоего представления о защите и самозащите.
Ее утверждение отвлекло Слейда от признания, которое он собирался сделать.
— Самозащита?
— Конечно, — вздохнула Кортни. — И ты озабочен этим даже больше, чем защитой других, хотя и не всегда осознаешь это.
Ее проницательность поразила его, так что все сжалось у него внутри.
— Ну тогда объясни, от чего я пытаюсь защититься?
— От боли. Ты боишься допустить кого-нибудь в свою жизнь, к своему сердцу. Боишься позволить, чтобы кто-то проник сквозь тридцать один год одиночества, одиночества, которое усилилось после смерти твоих родителей. — Она прикоснулась к его подбородку. — Я не виню тебя, Слейд. Гораздо легче и безопаснее держаться особняком.
— Безопаснее, да, — ответил он, насмешливо покачав головой. — Легче? Нет, особенно после того как я встретил тебя.
Кортни робко улыбнулась:
— Я тоже это чувствую, ты знаешь.
— Знаю. Но несмотря ни на что, между нами ничего не может быть. — Слейд вскочил на ноги и отошел к окну.
— Где бриллиант, Слейд?
— Понятия не имею. — Он ухватился за штору, смяв в ладони чудесную ткань. — Я никогда его не видел.
Снова воцарилась тишина.
— А что ты отдал Армону?
— Подделку, очень хорошую, сделанную одним из лучших ювелиров Англии.
Слейд услышал вздох Кортни.
— Я не понимаю. Как ювелир мог создать копию того, чего никто никогда не видел? С чего он создавал копию? И как ему удалось сделать ее настолько точной, чтобы обмануть того, кто знает в этом толк?
— Гораздо легче создать копию камня, который никто не видел. Ведь в этом случае невозможно достоверно судить о его форме и огранке. Что касается его стоимости, то это совсем другой вопрос. Кстати, моя копия не одурачит опытного человека. К счастью, Армон не обладал таким наметанным глазом, как и тот, на кого он работал, если, конечно, тот человек не окажется специалистом в бриллиантах. Кстати говоря, только эксперт, занимающийся продажей камней, может с полной уверенностью установить истину.
Слейд смотрел на луга Пембурна и ничего не видел.
— Я оказался в затруднительном положении. Я знал только, что Аврору похитили. Негодяй, удерживавший ее, требовал от меня то, о чем я не имел ни малейшего понятия. И нужно было убедить его, что я могу отдать камень в обмен на жизнь Авроры. В противном случае мне бы пришлось рыскать по пещерам Корнуолла и молиться, чтобы натолкнуться на бриллиант. Но уже столько поколений безуспешно занимались этим, да и время тоже работало против меня. У меня было несколько дней, чтобы принять решение, и я сделал свой выбор. Я обратился к искусному ювелиру, к тому же моему хорошему другу. И он сделал для меня бриллиант. Это оказалось довольно просто. Ведь мы не думали о точности каждой грани, я уже говорил, что никто из ныне живущих не видел этого камня. А его описания сильно разнятся. Что касается цвета, то оникс оказался прекрасной заменой. Подделка выглядела настолько совершенной, что я сам был готов поверить в подлинность камня.
— Но почему ты заставил всех, включая Аврору и меня, поверить, будто Армон получил настоящий бриллиант?
Губы Слейда сложились в тонкую линию.
— Все тот же защитный инстинкт, о котором ты только что упоминала. Аврора боится проклятия. Если ты помнишь, она считает его действенным. И я не собирался нарушать ее покой своей правдой. А ты? У тебя такая же беспокойная натура, как и у Авроры. Если бы я сказал тебе правду, ты немедленно начала бы размышлять о возможных последствиях:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38