Обнюхав Каролину, они явно одобрили ее и начали здороваться так, как будто она была их давней подругой. Каждым лаем и каждым мяуканьем они, казалось, спрашивали Дэниела: «Кто это прелестное создание, которое ты привел к нам?»
«Это Каролина. И вы должны обожать ее», – мысленно произнес он, глядя на нее с волнением в груди.
Дэниел присел на корточки и сразу стал объектом неуемной собачьей радости, от чего едва не повалился на пол. Каролина громко рассмеялась и примостилась рядом с ним. Это вызвало новый прилив собачье-кошачьего восторга.
– Удивительные создания, – сказала она, смеясь и стараясь увильнуть от собачьих поцелуев.
– Скорее безумные, – поправил ее Дэниел, посмеиваясь, несмотря на сердитый тон. – Позволь представить тебе эту компанию, – сказал он, повышая голос, чтобы его было слышно среди царящего шума. Потом похлопал по загривку лохматого серого пса сомнительной породы и без хвоста. – Это Стаби. – Вслед за этим кивнул в сторону среднего размера рыжеватого кобеля без задней ноги, который упорно старался лизнуть Каролину в подбородок, и сказал: – Этого флиртующего парня зовут Лимпи.
– А это, вероятно, Болди? – сказала она, беря на руки гладкошерстного щенка, который радостно лаял.
– Верно. А этот дьяволенок – Друпи, – обобщил Дэниел, беря в руки маленький пушистый черно-белый клубочек с одним торчащим ухом. Затем кивнул в сторону пары кошек, которые теперь сидели степенно в нескольких шагах, обвив себя хвостами и наблюдая за всем происходящим с надменным видом, демонстрируя свое презрительное отношение к такому недостойному поведению собак. – Та, что совершенно черная и с одним глазом, – Блинки, – пояснил Дэниел.
– Да, я видела ее прошлой ночью.
– А та, что пестрая, – Типпи. Она самая необщительная из этой компании. У нее отсутствует часть передней лапы. Эта пара считает, что это их дом, и они любезно позволяют мне и слугам проживать здесь, но только потому, что мы кормим их. Я убежден, что они, когда не спят, только о том и думают, как бы избавиться от собак.
Дэниел опустил Друпи на мраморный пол, потом поднялся и протянул руку Каролине. Она тоже отпустила Болди и подала руку Дэниелу.
Как только она встала рядом с ним, он взглянул на пляшущий квартет собак и скомандовал:
– Сидеть!
Услышав этот властный голос, Лимпи, Стаби и Болди мгновенно подчинились. Однако Друпи продолжала стоять, махая пушистым хвостиком.
Каролина засмеялась, глядя на маленького песика, который тоже смотрел на нее черными пуговками глаз.
– Кажется, ему требуется дополнительная дрессировка.
– Ей, – поправил Дэниел. – И боюсь, в данном случае требуется не обычная дрессировка.
– Что ты имеешь в виду?
– Она не говорит по-английски.
Каролина заморгала:
– Прошу прощения?
– Правильнее было бы сказать – она не понимает английского языка. Сэмюель нашел ее около дома, где раздавались крики по-французски.
– Никогда не слышала ничего подобного. Может быть, она лишилась слуха из-за травмы?
– О, у она прекрасно слышит. Особенно когда речь заходит о еде.
– А ты пробовал говорить с ней по-французски?
– К сожалению, мой французский ужасен, и я искал кого-нибудь, кто говорит на этом языке, чтобы научиться произносить соответствующие собачьи команды. – Дэниел с надеждой посмотрел на Каролину: – Может быть, ты говоришь по-французски?
– Немного и, боюсь, не очень хорошо. Однако попробую. – Она посмотрела на Друпи и откашлялась. Потом громко произнесла: – Asseyez-vous!
Друпи тотчас села на мраморный пол. Дэниел удивленно смотрел несколько секунд на Каролину, потом рассмеялся:
– Гениально!
Каролина улыбнулась:
– Едва ли. У меня ужасный акцент.
– Вздор. У тебя прекрасно получилось. А теперь, моя милая, ты можешь ей сказать, чтобы она перестала грызть мою обувь? И мебель? И мою трость?
– Боюсь, я не знаю, как сказать это.
– Мои вещи ежедневно подвергаются порче. Пожалуйста, попытайся.
– Хорошо. – Каролина сложила губы, потом сказала: – Me parlez.
Друпи разразилась в ответ громким лаем.
– Что ты сказала ей? – спросил Дэниел, перекрывая шум.
– Поговори со мной.
– Прекрасно. – Поскольку Друпи продолжала оглушительно лаять, он добавил: – Надеюсь, ты знаешь, как сказать, чтобы она замолчала.
Каролина посмотрела на беспрерывно тявкающий пушистый комочек:
– Calmez-vous, sil vous plait.
Друпи мгновенно замолчала.
– Блестяще, – сказал Дэниел. – Мне надо записать эти команды. Я бесконечно благодарен тебе.
– А что, если обучить ее английским командам, произнося их вместе с французскими?
– Ты так думаешь? Я же говорю, что ты гений.
Каролина засмеялась. Дэниел взглянул на нее, освещенную лучами солнца так, что казалось, над головой ее сиял золотистый нимб, и у него перехватило дыхание. Он просто лишился дара речи и мог только восхищенно смотреть на нее.
Он не знал, как долго стоял так до того момента, когда она спросила с легкой усмешкой:
– Может быть, твоя бесконечная благодарность включает еще и чашечку чая? Я хотела бы поговорить с тобой о Кейти.
Ее голос проник в его затуманенное сознание, и он мысленно выругал себя. Черт побери, достаточно одного лишь взгляда на нее, чтобы полностью забыться.
– О, разумеется. Чай. И даже с печеньем.
При упоминании печенья Друпи дважды тявкнула. Дэниел посмотрел на машущую хвостом собачонку:
– А-а-а, значит, слово «печенье» ты понимаешь?
Друпи еще раз тявкнула, и на этот раз к ней присоединились Лимпи, Стаби и Болди.
Каролина засмеялась:
– По-видимому, это слово понятно на всех языках.
– Да, – согласился Дэниел. Он повернулся к Баркли, который стоял у двери. Дворецкий смотрел на Каролину с таким выражением лица, которое свидетельствовало, что он тоже восхищается ею. Да разве найдется мужчина, которого не тронуло бы ее обаяние? Вероятно, нет, потому что, насколько знал Дэниел, Баркли обычно был равнодушен к женским прелестям. По крайней мере, на службе.
– Пожалуйста, приготовьте чай в гостиной, – сказал Дэниел дворецкому.
Баркли заморгал, словно очнувшись от транса, и Дэниел едва не рассмеялся.
– Да, милорд.
– Как чувствовала себя Кейти в мое отсутствие? – спросил он.
– Очень хорошо, милорд. Она уже встала, и Мэри проинструктировала ее относительно того, что надо делать по дому. Сэмюель заботится о ней, словно она представляет собой особую драгоценность.
Да, Дэниел заметил утром, с каким вниманием его лакей относится к этой девушке. Было ясно, что Сэмюель не просто беспокоится о ней. Молодой человек явно влюблен.
Влюблен… его взгляд остановился на Каролине. «Я очень хорошо понимаю, какое чувство владеет им».
Дэниел нахмурился, стараясь подавить внутренний голос. Черт побери, какой вздор. Он нисколько не влюблен. Влюбленность означает участие сердца, а его сердце остается нетронутым. Он просто испытывает… вожделение. Страстное желание, и больше ничего. Только глупец может влюбиться в женщину, чье сердце принадлежит другому мужчине.
Отбросив эти нелепые мысли о влюбленности, Дэниел повел Каролину по коридору в гостиную. За ними вприпрыжку бросились собаки, за которыми последовали кошки более степенной походкой.
– Значит, это все представители твоего семейства? – спросила Каролина.
– Только те пушистые, которые проживают здесь. Есть еще пернатый по прозвищу Ноти, однако боюсь, его неприлично представлять даме.
– О да. Я помню, Кейти упоминала о попугае. Интересно, почему его так назвали. Мне очень хочется познакомиться с ним.
Дэниел откашлялся, стараясь подавить смех.
– Извини, но тебе лучше не знакомиться с Ноти.
Каролина удивленно приподняла брови:
– И это говорит человек, который обещал выполнить любую мою просьбу?
– Боюсь, тебе самой не захочется встречаться с ним. Раньше он обитал в пивной, которую часто посещали люди низшего сословия, научившие попугая говорить неприличные слова. Уверяю тебя, прозвище Ноти вполне соответствует его поведению.
Каролина остановилась и уперлась руками в бока. Дэниел услышал приглушенный звук и понял, что она топнула ногой по ковру.
– Я никогда прежде не слышала, как разговаривают птицы, и хочу увидеть этого удивительного попугая.
– Он опасен.
– Считай, что ты предупредил меня должным образом.
– Ты будешь в шоке.
– Я не такая чувствительная, как ты думаешь. Может быть, я смогу научить его хорошим манерам.
– Сомневаюсь. У него уже устоявшиеся привычки. – Заметив решительность в ее взгляде, Дэниел слегка прищурился: – Ты всегда такая упрямая?
Каролина приподняла подбородок:
– Нет. Иногда. Когда хочу добиться своего.
– А ты хотела бы узнать, чего хочу я? – Не дав ей возможности ответить, Дэниел привлек ее к себе и крепко поцеловал. Каролина охнула и приоткрыла губы, позволив ему проникнуть языком в теплую шелковистость ее рта. Она обвила руками его шею и ответила тем же на его ласку. Из его горла вырвался глухой стон. Черт побери, как он мог существовать последние четверть часа, не целуя ее?
Дэниел плотнее прижал Каролину к себе, вдыхая ее аромат. Его тело напряглось. Боже, как она приятна на вкус и на ощупь.
До его затуманенного страстным желанием сознания донесся лай. Медленно открыв глаза, он увидел раскрасневшееся лицо Каролины и ее влажные припухшие губы. Веки ее дрогнули, и она тоже открыла глаза. Дэниел нахмурился и сердито посмотрел на собак, которые, в свою очередь, смотрели на него с любопытством. Он хотел было прогнать зверей, прервавших его поцелуй, но потом неохотно признал, что если бы они не сделали этого, то он, вероятно, прижал бы Каролину к стене и задрал кверху ее юбки, шокировав тем самым всех своих домочадцев.
Проклятие, что с ним происходит? То, что он терял с ней контроль над собой, беспокоило и раздражало его, становясь все более настоятельной проблемой. Каким образом Каролина могла заставить его терять чувство времени и места?
– Боже, – пробормотала она, вновь привлекая его внимание. – Как хорошо ты целуешься.
Дэниел подавил грустную усмешку. Довольный ее похвалой, он, тем не менее, чувствовал себя нескладным зеленым юнцом.
– То же самое могу сказать про тебя.
Казалось, она вдруг вспомнила, где они находятся, и отступила назад. Хотя Дэниел не хотел отпускать ее, он заставил себя сделать это, решив доказать себе, что способен проявить силу воли.
– Так ты решилась пойти к Ноти? – спросил он.
– Думаю, да.
– Я имею в виду попугая.
– Конечно.
Они пошли дальше по коридору, и собаки двинулись за ними по пятам. Войдя в библиотеку, они были встречены громким криком. Блинки и Типпи устроились у основания большой полусферической клетки и уставились на птицу с ярким оперением, подобно тому, как разбойник с большой дороги смотрит на кошелек, набитый деньгами.
– Леди Уингейт, это Ноти. И пожалуйста, не говори, что я не предупреждал тебя, Каролина.
– Привет, Ноти, – сказала она.
Ноти двинулся боком по клетке, затем уставился черными бусинками глаз на Каролину.
– Подними свою юбку, нахальная девица.
Дэниел укоризненно покачал головой. Он знал, что нельзя приходить сюда с женщиной.
– Добрый день, Ноти, – сказала Каролина.
– Спусти свои панталоны, шлюшка, – предложил Ноти.
– Боюсь, не смогу сделать это, – сказала Каролина совершенно спокойным голосом, – на мне их нет.
Дэниел едва не задохнулся от смеха. Каролина искоса взглянула на него:
– Ты уверен, что он научился всему этому в пивной, а не у тебя?
Дэниел приложил руки к сердцу:
– Клянусь, я учил его говорить только приличные фразы.
– Хм… Мне кажется, ты считаешь «подними свою юбку» и «спусти свои панталоны» вполне приличными словами.
Дэниел приблизился к ней сзади, и обхватил её талию.
– Можно расценивать это как предложение? – спросил он, прильнув губами к ее душистой шее.
– Разумеется, нет. Особенно после того, как я сообщила твоему попугаю, что на мне нет панталон.
Он слегка прикусил мочку уха Каролины и почувствовал, как она затрепетала.
– Если ты будешь напоминать мне об этом, мы не уйдем из этой комнаты до утра.
Каролина повернулась к нему лицом, и он заглянул в ее глаза, которые горели желанием и озорством.
– Однако ты обещал мне чай. И печенье.
При слове «печенье» Друпи громко тявкнула.
– Есть кое-что еще, что я мог бы дать тебе, – сказал Дэниел, слегка подтолкнув ее своим бедром.
– О? Бриллианты? Изумруды? Жемчуга?
Он обхватил ладонью ее грудь.
– Это помимо прочего.
Она прижалась к нему так, что ее сосок явственно ощущался под платьем.
– Теперь скажи, кто она, Ноти?
– Красивая леди, красивая леди! – пронзительно крикнул попугай.
Дэниел улыбнулся:
– Это самое приличное, что он когда-либо говорил. А он знает много всяких слов, поверь мне.
– Я уже убедилась в этом.
– Покажи, как ты умеешь целоваться! – крикнул Ноти.
– Слышала, что сказал попугай? – произнес Дэниел серьезным тоном.
Каролина со смехом приподнялась на цыпочках.
– Ну, если ты настаиваешь.
Дэниел прильнул губами к ее губам и заставил себя ограничиться лишь легким поцелуем, желая убедиться, что может контролировать свое поведение.
– Давай пошалим, леди, – не унимался попугай.
Дэниел поднял голову и посмотрел на Ноти уничтожающим взглядом. Видимо, пора увести Каролину от этой непристойной птицы.
– Пойдем пить чай, – сказал он, беря Каролину за руку и направляясь к двери.
– Что он имеет в виду, говоря «пошалим»? – спросила Каролина.
Дэниел, задумавшись, провел свободной рукой по своему лицу и потянул ее прочь из комнаты.
– Он имеет в виду плотские отношения. Он же бесстыдник. – В то же мгновение Дэниел внезапно представил, как он и Каролина, совершенно голые, сплелись, вступив в «плотские отношения». От волнения он вдруг весь покрылся мурашками.
Когда они достигли гостиной, он умышленно оставил дверь открытой, решив доказать себе, что может воздержаться от прикосновений к Каролине и от поцелуев. Что он способен быть по-джентльменски сдержанным, не поддаваясь ее чарам.
И вместо того чтобы, уступив своему желанию, запереть дверь и повалить Каролину на пол, он подошел к письменному столу и взял лист бумаги.
– Как по-французски звучат собачьи команды?
К тому моменту, когда Каролина закончила диктовать их, в комнату вошла Кейти с чайным подносом. Дэниел заметил, что, хотя губа молодой служанки все еще была припухшей и на лице оставались следы синяков, она выглядела гораздо лучше, чем накануне вечером.
– Как вы себя чувствуете, Кейти? – спросил он.
– Спасибо, милорд, намного лучше, – ответила она, ставя поднос на столик перед диваном.
– Вы уверены, что у вас уже достаточно сил, чтобы работать? Нет необходимости спешить.
– Все в порядке, милорд. Я не могла даже мечтать о таком великодушии с вашей стороны. – Она выпрямила спину и сложила руки перед собой. – Я благодарна вам не только за то, что вы позаботились о моем лечении, но и за то, что предоставили мне работу. – Она в волнении сглотнула. – Я уже не думала, что в этом городе есть такие порядочные люди. – Кейти перевела свой взгляд на Каролину: – И вас, миледи, я тоже благодарю. Вы были так добры ко мне. – Ее губы задрожали. – И Гертруду. Она напомнила мне мою маму. Моя мама умерла в прошлом году. Мне было ужасно плохо без нее.
– Сочувствую вам, – сказала Каролина. – И рада, что вам стало лучше.
– Спасибо. – Кейти сделала реверанс и удалилась, оставив дверь открытой, как и раньше.
– Налить тебе чаю? – спросила Каролина.
– Да, спасибо. – Дэниел посмотрел на собак, которые сидели в ряд на ковре у камина, словно голуби на ветке, и не отрывали глаз от тарелки с печеньем. – Ты являешься объектом пристального внимания зрителей, – сказал он, усмехнувшись.
Разлив по чашкам чай и бросив каждой собаке по печенью, Каролина сделала несколько маленьких глотков, устремив взгляд на пламя в камине. Дэниел посмотрел на ее золотистые волосы, на изящные черты лица, на ее светло-зеленое муслиновое платье. Черт возьми, как она хороша. Она без преувеличения потрясающая женщина, вызывающая восхищение не только своей красотой, но и интеллектом. К тому же за прекрасной, свойственной леди скромной внешностью таилась пылкая страсть.
Дэниел размышлял, как Каролина среагирует, если он усадит ее себе на колени, когда она вдруг обратилась к нему.
– У меня есть предложение, – сказала она.
– Да, – согласился он без колебаний.
– Что да?
– Мой ответ на твое предложение – «да».
Каролина заморгала.
– Ты даже не знаешь, что я имею в виду.
– Мне понравится все, что ты можешь предложить. Особенно если это то, о чем я думаю.
– А о чем ты думаешь?
– Думаю усадить тебя на колени и запустить руку тебе под платье.
Каролина воздела глаза к потолку, хотя на губах ее играла улыбка.
– Ты опять думаешь только об удовольствиях.
– Вовсе нет. Ты ведь слышала, что я произнес слово «платье», а это значит, что речь идет об одежде.
– Ну да, конечно. Однако мое предложение касается Кейти и ее положения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
«Это Каролина. И вы должны обожать ее», – мысленно произнес он, глядя на нее с волнением в груди.
Дэниел присел на корточки и сразу стал объектом неуемной собачьей радости, от чего едва не повалился на пол. Каролина громко рассмеялась и примостилась рядом с ним. Это вызвало новый прилив собачье-кошачьего восторга.
– Удивительные создания, – сказала она, смеясь и стараясь увильнуть от собачьих поцелуев.
– Скорее безумные, – поправил ее Дэниел, посмеиваясь, несмотря на сердитый тон. – Позволь представить тебе эту компанию, – сказал он, повышая голос, чтобы его было слышно среди царящего шума. Потом похлопал по загривку лохматого серого пса сомнительной породы и без хвоста. – Это Стаби. – Вслед за этим кивнул в сторону среднего размера рыжеватого кобеля без задней ноги, который упорно старался лизнуть Каролину в подбородок, и сказал: – Этого флиртующего парня зовут Лимпи.
– А это, вероятно, Болди? – сказала она, беря на руки гладкошерстного щенка, который радостно лаял.
– Верно. А этот дьяволенок – Друпи, – обобщил Дэниел, беря в руки маленький пушистый черно-белый клубочек с одним торчащим ухом. Затем кивнул в сторону пары кошек, которые теперь сидели степенно в нескольких шагах, обвив себя хвостами и наблюдая за всем происходящим с надменным видом, демонстрируя свое презрительное отношение к такому недостойному поведению собак. – Та, что совершенно черная и с одним глазом, – Блинки, – пояснил Дэниел.
– Да, я видела ее прошлой ночью.
– А та, что пестрая, – Типпи. Она самая необщительная из этой компании. У нее отсутствует часть передней лапы. Эта пара считает, что это их дом, и они любезно позволяют мне и слугам проживать здесь, но только потому, что мы кормим их. Я убежден, что они, когда не спят, только о том и думают, как бы избавиться от собак.
Дэниел опустил Друпи на мраморный пол, потом поднялся и протянул руку Каролине. Она тоже отпустила Болди и подала руку Дэниелу.
Как только она встала рядом с ним, он взглянул на пляшущий квартет собак и скомандовал:
– Сидеть!
Услышав этот властный голос, Лимпи, Стаби и Болди мгновенно подчинились. Однако Друпи продолжала стоять, махая пушистым хвостиком.
Каролина засмеялась, глядя на маленького песика, который тоже смотрел на нее черными пуговками глаз.
– Кажется, ему требуется дополнительная дрессировка.
– Ей, – поправил Дэниел. – И боюсь, в данном случае требуется не обычная дрессировка.
– Что ты имеешь в виду?
– Она не говорит по-английски.
Каролина заморгала:
– Прошу прощения?
– Правильнее было бы сказать – она не понимает английского языка. Сэмюель нашел ее около дома, где раздавались крики по-французски.
– Никогда не слышала ничего подобного. Может быть, она лишилась слуха из-за травмы?
– О, у она прекрасно слышит. Особенно когда речь заходит о еде.
– А ты пробовал говорить с ней по-французски?
– К сожалению, мой французский ужасен, и я искал кого-нибудь, кто говорит на этом языке, чтобы научиться произносить соответствующие собачьи команды. – Дэниел с надеждой посмотрел на Каролину: – Может быть, ты говоришь по-французски?
– Немного и, боюсь, не очень хорошо. Однако попробую. – Она посмотрела на Друпи и откашлялась. Потом громко произнесла: – Asseyez-vous!
Друпи тотчас села на мраморный пол. Дэниел удивленно смотрел несколько секунд на Каролину, потом рассмеялся:
– Гениально!
Каролина улыбнулась:
– Едва ли. У меня ужасный акцент.
– Вздор. У тебя прекрасно получилось. А теперь, моя милая, ты можешь ей сказать, чтобы она перестала грызть мою обувь? И мебель? И мою трость?
– Боюсь, я не знаю, как сказать это.
– Мои вещи ежедневно подвергаются порче. Пожалуйста, попытайся.
– Хорошо. – Каролина сложила губы, потом сказала: – Me parlez.
Друпи разразилась в ответ громким лаем.
– Что ты сказала ей? – спросил Дэниел, перекрывая шум.
– Поговори со мной.
– Прекрасно. – Поскольку Друпи продолжала оглушительно лаять, он добавил: – Надеюсь, ты знаешь, как сказать, чтобы она замолчала.
Каролина посмотрела на беспрерывно тявкающий пушистый комочек:
– Calmez-vous, sil vous plait.
Друпи мгновенно замолчала.
– Блестяще, – сказал Дэниел. – Мне надо записать эти команды. Я бесконечно благодарен тебе.
– А что, если обучить ее английским командам, произнося их вместе с французскими?
– Ты так думаешь? Я же говорю, что ты гений.
Каролина засмеялась. Дэниел взглянул на нее, освещенную лучами солнца так, что казалось, над головой ее сиял золотистый нимб, и у него перехватило дыхание. Он просто лишился дара речи и мог только восхищенно смотреть на нее.
Он не знал, как долго стоял так до того момента, когда она спросила с легкой усмешкой:
– Может быть, твоя бесконечная благодарность включает еще и чашечку чая? Я хотела бы поговорить с тобой о Кейти.
Ее голос проник в его затуманенное сознание, и он мысленно выругал себя. Черт побери, достаточно одного лишь взгляда на нее, чтобы полностью забыться.
– О, разумеется. Чай. И даже с печеньем.
При упоминании печенья Друпи дважды тявкнула. Дэниел посмотрел на машущую хвостом собачонку:
– А-а-а, значит, слово «печенье» ты понимаешь?
Друпи еще раз тявкнула, и на этот раз к ней присоединились Лимпи, Стаби и Болди.
Каролина засмеялась:
– По-видимому, это слово понятно на всех языках.
– Да, – согласился Дэниел. Он повернулся к Баркли, который стоял у двери. Дворецкий смотрел на Каролину с таким выражением лица, которое свидетельствовало, что он тоже восхищается ею. Да разве найдется мужчина, которого не тронуло бы ее обаяние? Вероятно, нет, потому что, насколько знал Дэниел, Баркли обычно был равнодушен к женским прелестям. По крайней мере, на службе.
– Пожалуйста, приготовьте чай в гостиной, – сказал Дэниел дворецкому.
Баркли заморгал, словно очнувшись от транса, и Дэниел едва не рассмеялся.
– Да, милорд.
– Как чувствовала себя Кейти в мое отсутствие? – спросил он.
– Очень хорошо, милорд. Она уже встала, и Мэри проинструктировала ее относительно того, что надо делать по дому. Сэмюель заботится о ней, словно она представляет собой особую драгоценность.
Да, Дэниел заметил утром, с каким вниманием его лакей относится к этой девушке. Было ясно, что Сэмюель не просто беспокоится о ней. Молодой человек явно влюблен.
Влюблен… его взгляд остановился на Каролине. «Я очень хорошо понимаю, какое чувство владеет им».
Дэниел нахмурился, стараясь подавить внутренний голос. Черт побери, какой вздор. Он нисколько не влюблен. Влюбленность означает участие сердца, а его сердце остается нетронутым. Он просто испытывает… вожделение. Страстное желание, и больше ничего. Только глупец может влюбиться в женщину, чье сердце принадлежит другому мужчине.
Отбросив эти нелепые мысли о влюбленности, Дэниел повел Каролину по коридору в гостиную. За ними вприпрыжку бросились собаки, за которыми последовали кошки более степенной походкой.
– Значит, это все представители твоего семейства? – спросила Каролина.
– Только те пушистые, которые проживают здесь. Есть еще пернатый по прозвищу Ноти, однако боюсь, его неприлично представлять даме.
– О да. Я помню, Кейти упоминала о попугае. Интересно, почему его так назвали. Мне очень хочется познакомиться с ним.
Дэниел откашлялся, стараясь подавить смех.
– Извини, но тебе лучше не знакомиться с Ноти.
Каролина удивленно приподняла брови:
– И это говорит человек, который обещал выполнить любую мою просьбу?
– Боюсь, тебе самой не захочется встречаться с ним. Раньше он обитал в пивной, которую часто посещали люди низшего сословия, научившие попугая говорить неприличные слова. Уверяю тебя, прозвище Ноти вполне соответствует его поведению.
Каролина остановилась и уперлась руками в бока. Дэниел услышал приглушенный звук и понял, что она топнула ногой по ковру.
– Я никогда прежде не слышала, как разговаривают птицы, и хочу увидеть этого удивительного попугая.
– Он опасен.
– Считай, что ты предупредил меня должным образом.
– Ты будешь в шоке.
– Я не такая чувствительная, как ты думаешь. Может быть, я смогу научить его хорошим манерам.
– Сомневаюсь. У него уже устоявшиеся привычки. – Заметив решительность в ее взгляде, Дэниел слегка прищурился: – Ты всегда такая упрямая?
Каролина приподняла подбородок:
– Нет. Иногда. Когда хочу добиться своего.
– А ты хотела бы узнать, чего хочу я? – Не дав ей возможности ответить, Дэниел привлек ее к себе и крепко поцеловал. Каролина охнула и приоткрыла губы, позволив ему проникнуть языком в теплую шелковистость ее рта. Она обвила руками его шею и ответила тем же на его ласку. Из его горла вырвался глухой стон. Черт побери, как он мог существовать последние четверть часа, не целуя ее?
Дэниел плотнее прижал Каролину к себе, вдыхая ее аромат. Его тело напряглось. Боже, как она приятна на вкус и на ощупь.
До его затуманенного страстным желанием сознания донесся лай. Медленно открыв глаза, он увидел раскрасневшееся лицо Каролины и ее влажные припухшие губы. Веки ее дрогнули, и она тоже открыла глаза. Дэниел нахмурился и сердито посмотрел на собак, которые, в свою очередь, смотрели на него с любопытством. Он хотел было прогнать зверей, прервавших его поцелуй, но потом неохотно признал, что если бы они не сделали этого, то он, вероятно, прижал бы Каролину к стене и задрал кверху ее юбки, шокировав тем самым всех своих домочадцев.
Проклятие, что с ним происходит? То, что он терял с ней контроль над собой, беспокоило и раздражало его, становясь все более настоятельной проблемой. Каким образом Каролина могла заставить его терять чувство времени и места?
– Боже, – пробормотала она, вновь привлекая его внимание. – Как хорошо ты целуешься.
Дэниел подавил грустную усмешку. Довольный ее похвалой, он, тем не менее, чувствовал себя нескладным зеленым юнцом.
– То же самое могу сказать про тебя.
Казалось, она вдруг вспомнила, где они находятся, и отступила назад. Хотя Дэниел не хотел отпускать ее, он заставил себя сделать это, решив доказать себе, что способен проявить силу воли.
– Так ты решилась пойти к Ноти? – спросил он.
– Думаю, да.
– Я имею в виду попугая.
– Конечно.
Они пошли дальше по коридору, и собаки двинулись за ними по пятам. Войдя в библиотеку, они были встречены громким криком. Блинки и Типпи устроились у основания большой полусферической клетки и уставились на птицу с ярким оперением, подобно тому, как разбойник с большой дороги смотрит на кошелек, набитый деньгами.
– Леди Уингейт, это Ноти. И пожалуйста, не говори, что я не предупреждал тебя, Каролина.
– Привет, Ноти, – сказала она.
Ноти двинулся боком по клетке, затем уставился черными бусинками глаз на Каролину.
– Подними свою юбку, нахальная девица.
Дэниел укоризненно покачал головой. Он знал, что нельзя приходить сюда с женщиной.
– Добрый день, Ноти, – сказала Каролина.
– Спусти свои панталоны, шлюшка, – предложил Ноти.
– Боюсь, не смогу сделать это, – сказала Каролина совершенно спокойным голосом, – на мне их нет.
Дэниел едва не задохнулся от смеха. Каролина искоса взглянула на него:
– Ты уверен, что он научился всему этому в пивной, а не у тебя?
Дэниел приложил руки к сердцу:
– Клянусь, я учил его говорить только приличные фразы.
– Хм… Мне кажется, ты считаешь «подними свою юбку» и «спусти свои панталоны» вполне приличными словами.
Дэниел приблизился к ней сзади, и обхватил её талию.
– Можно расценивать это как предложение? – спросил он, прильнув губами к ее душистой шее.
– Разумеется, нет. Особенно после того, как я сообщила твоему попугаю, что на мне нет панталон.
Он слегка прикусил мочку уха Каролины и почувствовал, как она затрепетала.
– Если ты будешь напоминать мне об этом, мы не уйдем из этой комнаты до утра.
Каролина повернулась к нему лицом, и он заглянул в ее глаза, которые горели желанием и озорством.
– Однако ты обещал мне чай. И печенье.
При слове «печенье» Друпи громко тявкнула.
– Есть кое-что еще, что я мог бы дать тебе, – сказал Дэниел, слегка подтолкнув ее своим бедром.
– О? Бриллианты? Изумруды? Жемчуга?
Он обхватил ладонью ее грудь.
– Это помимо прочего.
Она прижалась к нему так, что ее сосок явственно ощущался под платьем.
– Теперь скажи, кто она, Ноти?
– Красивая леди, красивая леди! – пронзительно крикнул попугай.
Дэниел улыбнулся:
– Это самое приличное, что он когда-либо говорил. А он знает много всяких слов, поверь мне.
– Я уже убедилась в этом.
– Покажи, как ты умеешь целоваться! – крикнул Ноти.
– Слышала, что сказал попугай? – произнес Дэниел серьезным тоном.
Каролина со смехом приподнялась на цыпочках.
– Ну, если ты настаиваешь.
Дэниел прильнул губами к ее губам и заставил себя ограничиться лишь легким поцелуем, желая убедиться, что может контролировать свое поведение.
– Давай пошалим, леди, – не унимался попугай.
Дэниел поднял голову и посмотрел на Ноти уничтожающим взглядом. Видимо, пора увести Каролину от этой непристойной птицы.
– Пойдем пить чай, – сказал он, беря Каролину за руку и направляясь к двери.
– Что он имеет в виду, говоря «пошалим»? – спросила Каролина.
Дэниел, задумавшись, провел свободной рукой по своему лицу и потянул ее прочь из комнаты.
– Он имеет в виду плотские отношения. Он же бесстыдник. – В то же мгновение Дэниел внезапно представил, как он и Каролина, совершенно голые, сплелись, вступив в «плотские отношения». От волнения он вдруг весь покрылся мурашками.
Когда они достигли гостиной, он умышленно оставил дверь открытой, решив доказать себе, что может воздержаться от прикосновений к Каролине и от поцелуев. Что он способен быть по-джентльменски сдержанным, не поддаваясь ее чарам.
И вместо того чтобы, уступив своему желанию, запереть дверь и повалить Каролину на пол, он подошел к письменному столу и взял лист бумаги.
– Как по-французски звучат собачьи команды?
К тому моменту, когда Каролина закончила диктовать их, в комнату вошла Кейти с чайным подносом. Дэниел заметил, что, хотя губа молодой служанки все еще была припухшей и на лице оставались следы синяков, она выглядела гораздо лучше, чем накануне вечером.
– Как вы себя чувствуете, Кейти? – спросил он.
– Спасибо, милорд, намного лучше, – ответила она, ставя поднос на столик перед диваном.
– Вы уверены, что у вас уже достаточно сил, чтобы работать? Нет необходимости спешить.
– Все в порядке, милорд. Я не могла даже мечтать о таком великодушии с вашей стороны. – Она выпрямила спину и сложила руки перед собой. – Я благодарна вам не только за то, что вы позаботились о моем лечении, но и за то, что предоставили мне работу. – Она в волнении сглотнула. – Я уже не думала, что в этом городе есть такие порядочные люди. – Кейти перевела свой взгляд на Каролину: – И вас, миледи, я тоже благодарю. Вы были так добры ко мне. – Ее губы задрожали. – И Гертруду. Она напомнила мне мою маму. Моя мама умерла в прошлом году. Мне было ужасно плохо без нее.
– Сочувствую вам, – сказала Каролина. – И рада, что вам стало лучше.
– Спасибо. – Кейти сделала реверанс и удалилась, оставив дверь открытой, как и раньше.
– Налить тебе чаю? – спросила Каролина.
– Да, спасибо. – Дэниел посмотрел на собак, которые сидели в ряд на ковре у камина, словно голуби на ветке, и не отрывали глаз от тарелки с печеньем. – Ты являешься объектом пристального внимания зрителей, – сказал он, усмехнувшись.
Разлив по чашкам чай и бросив каждой собаке по печенью, Каролина сделала несколько маленьких глотков, устремив взгляд на пламя в камине. Дэниел посмотрел на ее золотистые волосы, на изящные черты лица, на ее светло-зеленое муслиновое платье. Черт возьми, как она хороша. Она без преувеличения потрясающая женщина, вызывающая восхищение не только своей красотой, но и интеллектом. К тому же за прекрасной, свойственной леди скромной внешностью таилась пылкая страсть.
Дэниел размышлял, как Каролина среагирует, если он усадит ее себе на колени, когда она вдруг обратилась к нему.
– У меня есть предложение, – сказала она.
– Да, – согласился он без колебаний.
– Что да?
– Мой ответ на твое предложение – «да».
Каролина заморгала.
– Ты даже не знаешь, что я имею в виду.
– Мне понравится все, что ты можешь предложить. Особенно если это то, о чем я думаю.
– А о чем ты думаешь?
– Думаю усадить тебя на колени и запустить руку тебе под платье.
Каролина воздела глаза к потолку, хотя на губах ее играла улыбка.
– Ты опять думаешь только об удовольствиях.
– Вовсе нет. Ты ведь слышала, что я произнес слово «платье», а это значит, что речь идет об одежде.
– Ну да, конечно. Однако мое предложение касается Кейти и ее положения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29