Вадим сам закладывал взрывчатку и горючие материалы в специальные контейнеры вдоль стен. Все это только ждало своего часа, и вот время пришло. Вадим уничтожит своё детище, чтобы никто не мог пользоваться им.
Его внимание привлекло движение на одном из мониторов. В гараже кто-то был.
Человек закрывал лицо какой-то тряпкой, но Вадим узнал врага.
Когда враг вошёл в комнату отдыха и Вадим взорвал контейнеры, он посчитал, что с ним все покончено. Из комнаты не было выхода, вторая дверь была простой декорацией. И вот враг каким-то чудом почти добрался до дверей его «бункера». Джерри опять перехитрил Тома. Но игра ещё не закончена. Враг подошёл к пролому в стене гаража. Вадим смотрел, как он вошёл в коридор, ведущий в «бункер», нажал на очередную клавишу, и взрыв уничтожил две машины, стоявшие в гараже. Ёмкости с горючим и боеприпасы, хранившиеся там, разом взорвались.
«Замок» содрогнулся. Послышался страшный грохот и треск…
Вадим увидел по монитору, как в коридоре между гаражом и «бункером» рухнули перекрытия. «Бункер» тоже пострадал: с потолка посыпались пыль, мусор и куски рассыпающегося бетона, а через всю правую стену, в которой был вход, ведущий в «карцер», побежали трещины. Большая часть мониторов стала бесполезной. Но заложенная Вадимом программа уничтожения «Замка» не была затронута. Вадим решил, что пора завершать игру и уходить. Он взял приготовленную заранее сумку с вещами, деньгами и документами, засунул в наплечную кобуру пистолет и набрал на клавиатуре команду уничтожения всего здания. Секунду помедлил и нажал клавишу «Enter». От компьютера команда готовности поступила к заложенным в фундаменте и стенах «Замка» мощным минам.
Таймер на детонаторах должен был сработать через десять минут. Вадим посчитал, что этого времени ему будет достаточно, чтобы выбраться из обречённого «Замка».
Он взглянул на спящего на диване Сашку Снегирёва. Нет, тащить его на себе он не будет, пусть остаётся здесь. Вадим выключил монитор, подошёл к стене и набрал на щитке код. Часть стены отъехала в сторону, открыв подземный ход. Вадим ступил на первую ступеньку. «Замок» вновь содрогнулся. Стена с потайной дверью осела, и, когда Вадим попытался закрыть дверь, та даже не шелохнулась. «Ну и черт с ней! — подумал Вадим. — Все равно через несколько минут здесь ничего не останется». Он включил фонарик и начал спускаться вниз по лестнице.
Дым не давал Николаеву дышать, поэтому он снял с убитого спецназовца противогазную маску и надел на себя. Впереди была дверь, вероятно, в «бункер».
Николаев успел сделать несколько шагов по направлению к двери, когда за спиной, в гараже, раздался взрыв. Раскалённый воздух вырвался в коридор, сбил Николаева с ног и отбросил в проход к лестнице. Это и спасло Леху, когда коридор завалило обрушившимися перекрытиями и стенами верхних этажей.
Николаев попытался встать, но его рука скользнула по чему-то липкому, и он вновь растянулся на полу. Прямо перед его носом лежало чьё-то тело. Это был мёртвый штурмовик. «Значит, спецназовцы хоть одного уничтожили», — мелькнула мысль. Николаев осмотрелся. До «бункера» не добраться. Лестница частично разрушена, но на первый этаж по ней можно попасть. Николаев подошёл к лестничному пролёту, подпрыгнул и ухватился за торчавший из стены кусок арматуры. Опираясь на выбоины в стене, Леха дотянулся до перекрученных перил и выбрался в коридор первого этажа.
Часть коридора над гаражом, так же как и этот угол «Замка», перестала существовать. В проломы стены и пола Николаев увидел, что второй и третий этажи пылают. Он побежал по коридору к ещё одной лестнице, ведущей в подвал.
Неожиданно перед Николаевым появился вооружённый автоматом штурмовик. Это был обезумевший от взрывов и пожара парень. Он направил на Леху автомат. Николаев нанёс парню удар в челюсть, от которого тот рухнул ничком на пол. Николаев прыгнул ему на спину и обрушился коленями на крестец и шею. Парень дёрнулся и затих. Николаев вскочил на ноги и бросился к лестнице.
Лестница была цела. Он в три прыжка спустился в подвал и упёрся в закрытую дверь. Леха с силой толкнул её, потом дёрнул на себя. Дверь не шелохнулась. В отчаянии он вкось ударил по ней кулаком, и дверь легко откатилась в сторону. Николаев устремился вперёд. По сторонам коридора было несколько дверей.
— Эй, откройте! — кто-то стучал в дверь. Николаев вытащил свою «Скарапею» и открыл дверь. В камере находился паренёк, одетый в форму штурмовика. По описанию он походил на друга Романа.
— Как звать?
— Максим…
— Где Виталий?
— Рядом, а откуда?..
— От Романа. Он в безопасности, прислал за вами, — произнёс Николаев, отпирая соседнюю дверь. — Все вопросы потом, за мной!
Николаев не вполне доверял юным штурмовикам, но и оставлять их на гибель в подвале он не хотел, тем более что обещал Роману, по возможности, помочь его друзьям. А обещания Николаев привык выполнять. Леха подошёл к ещё одной двери.
— Что там?
— Не знаю, я там никогда не был, — ответил Максим.
Но Виталий добавил:
— Судя по всему, туда ушёл Козырев.
Николаев толкнул дверь в сторону, и она легко откатилась. Там был небольшой коридор, заканчивающийся дверью. От потолка до двери тянулась широкая трещина, через неё пробивались лучи света из комнаты. Дверь была заперта, но косяк был расшатан. Николаев попытался расшатать её, но массы его тела было явно недостаточно. Дверь лишь слегка поддалась под его нажимом. Впрочем, у него за спиной топчутся два качка.
— А ну-ка, парни, расшатайте косяк. Штурмовики несколько раз ударили в дверь плечом, косяк зашатался.
— Нажимайте на дверь!
Николаев присоединился к парням, и косяк, крякнув, как живой, вместе с дверью рухнул на пол комнаты…
* * *
Он сразу понял, что они оказались в «бункере». Здесь никого не было. В углу на диване лежал мальчишка. Сашка Снегирёв почти не дышал, на руке виднелся синяк от укола.
«Накачали наркотиками, гады!»
Николаев нащупал пульс. Тот был достаточно ровным. Штурмовики с любопытством осматривали святилище «Замка». За мониторами виднелась открытая дверь и ступени, ведущие вниз. Николаев включил самый большой монитор, экран вспыхнул, и на нем высветились цифры: «00:04:57», затем «00:04:56»… Николаев похолодел, он сразу понял, что это обратный отсчёт до взрыва. В коридоре раздался грохот, «бункер» засыпало пылью, заволокло дымом. Проход на первый этаж оказался отрезанным. Оставался только один путь.
— Я иду первым, Виталий с пацаном вторым, Максим замыкает. И — бегом!
Через несколько минут здесь все взлетит к едрене-фене.
Николаев проследил, как бережно Виталий поднял пацана на руки, и шагнул в темноту. Из «осветительных приборов» у Лехи была только зажигалка, Он посветил, лестница оказалась не длинной, всего шесть ступеней. Николаев спустился по ней и предупредил парней. Дальше ход был достаточно прямым и просторным, полого спускался вниз. Группа, предводительствуемая Николаевым, стремительно удалялась от «Замка».
Леха поторапливал попутчиков. Парни сзади пыхтели, но не отставали.
Наконец Николаев почувствовал, как ему в лицо ударил свежий ветер.
— Скоро выход.
Через несколько секунд они выбежали из подземного хода. Впереди, в полусотне шагов, с неистовством бились о берег волны залива. Снег и дождь прекратились, но ветер дул сильнее прежнего. В трехстах метрах за спиной пылал «Замок». Николаев ещё раз посмотрел на здание и увидел, как «Замок» в столбе огня и искр взлетел на воздух. Такого фейерверка Николаев не видел никогда. Сначала его оглушил грохот взрыва, а затем ударила волна тёплого воздуха.
На несколько секунд стало светло, как днём. Николаев увидел в двадцати метрах человека, который смотрел на пожар, а затем побежал вдоль берега. Это показалось Лехе подозрительным. Посторонний свидетель стоял бы, разинув рот, а не мчался стремглав по заледеневшему берегу, рискуя переломать себе ноги.
— Так это же, кажись, хозяин! — неуверенно воскликнул Макс, ткнув в бок своего дружка и показывая на убегающего человека.
— Точно! Он! — подтвердил Виталик. Мысль ещё не оформилась до конца, а ноги Лехи уже сами несли его за «спринтером». На бегу вытаскивая пистолет, Николаев замешкался, наступил на какую-то ледяную кочку и проехал несколько метров на боку по превратившемуся в ледяной каток берегу. Пистолет вылетел у него из руки и скользнул в воду. Но жалеть любимую «Скарапею» было некогда.
Николаев поднялся и бросился вдогонку. Бежать было тяжело, но утешало одно, что «спринтеру» не легче.
* * *
У Вадима не оставалось сил. Он проклинал себя, что остался на берегу посмотреть на гибель своего «детища», что слишком поздно заметил, как из потайного хода появились люди. Этого не могло быть, это не правильно. Силы оставляли Вадима. Из кошки он превратился в мышку. Расстояние между ним и преследователем сокращалось. В отчаянии Вадим остановился, скинул со спины сумку, чтобы достать свой модернизированный «Макаров». Это промедление было ошибкой. Николаев стремительно приближался. Вадим выхватил нож и принял боевую стойку.
Николаев заметил нож, но не сбавил скорости, он немного уклонился в сторону, развернулся боком, захватил руку Вадима с ножом, скользнул вдоль неё и всем корпусом ударил по телу Вадима. Переплетённые в схватке тела полетели на лёд. Вадим пытался ударить ножом, а Николаев удерживал его левой рукой — правая оказалась прижатой ко льду. Боль в левой руке становилась нестерпимой, Леха понял, что проигрывает. Он никогда не проявлял в своих схватках благородство, главное — выжить. Тем более что и противники такого благородства никогда не проявляли. Никаких «нечестных» приёмов для Николаева не существовало. Главное — победить, а как — неважно.
С трудом Николаеву удалось высвободить правую руку, и в то же мгновение он с силой ударил Вадима в глаз. Вадим взвыл от боли и несколько ослабил хватку. Этого оказалось достаточно, чтобы Алексей вскочил на ноги. Он пнул ногой по запястью Вадима, тот заорал, выпустил нож, но тут же лягнул Николаева в колено. Леха не удержался и упал. Вадим бросился на Николаева, и тот, не раздумывая, нанёс сильный прямой удар прямо в горло. Вадим словно поперхнулся и потерял сознание. Леха стянул с шеи Вадима шарф и связал тому руки.
Ни Николаев, ни Вадим не заметили, что в пылу драки они оказались у самой ледовой кромки. Леха взглянул на поверженного врага, вспомнил, что ничего не сообщил Краснову, и вызвал оп-центр. Он сообщил, что пацан спасён, а главный преступник арестован. Николаеву не хотелось нести на себе Вадима, он оттащил его немного от края льда и решил дождаться подмоги из оп-центра. Он попытался развести костёр, но понял, что это пустая трата времени. Порывы ветра усилились, и огромные волны начали накатываться на лёд. Николаев пошёл к Вадиму, чтобы оттащить связанного врага на берег. Огромная волна вздыбила лёд.
Николаев полетел вниз, безвольное тело Вадима тоже начало скользить по наклонной плоскости льда. Раздался треск, и огромная льдина откололась от материкового льда. Волны подхватили её и понесли в открытое море. На краю льдины лежало тело Вадима. Николаев, пренебрегая опасностью, подбежал к кромке льда, но было поздно: льдина быстро растворилась в темноте. Последнее, что увидел Николаев, это волна, перекатывающаяся через льдину.
Глава 22
РАЗВЯЗКА
Снегирёв, собранный и подтянутый, вышел из подъезда и молча сел в машину. Шофёр включил зажигание, и через мгновение иномарка плавно тронулась с места. Снегирёв устало закрыл глаза, в голове не было никаких мыслей. За последние три дня ему пришлось столько передумать и пережить, что сегодня он чувствовал только одно — смертельную усталость. Где-то в дипломате лежал приготовленный пресс-секретарём текст обращения, в котором Поваляев, как всегда, изложил все очень грамотно и тактично. Снегирёв Иван Давыдович благодарит своих избирателей за оказанную поддержку и доверие. Он помнит всех, кто поверил в него и кто работал с ним в одной команде. Он помнит о своих обещаниях и обязательно их выполнит, но… Дальше этот текст Снегирёв был читать не в силах. Он понимал, что выговорить последующие слова ему будет очень-очень трудно. Но он уже внутренне осознал, что другого пути нет и ему придётся выполнить требования похитителей ради жизни своего сына. При мысли о сыне защемило с левой стороны, и Снегирёв вынул из кармана упаковку с лекарствами. Не запивая, он проглотил одну за другой две капсулы и поморщился.
Машина затормозила возле здания телевидения, и шофёр отворил перед Снегирёвым дверцу. Иван Давыдович вышел из машины и прошёл к лестнице. Молодая женщина в элегантном костюме, редактор телевидения, поздоровалась, приветливо улыбнулась. Снегирёв, даже не посмотрев на неё, выдавил из себя:
— Здравствуйте, — и последовал за редактором. Кажется, он не замечал ничего вокруг. Если бы его спросили, как выглядела та женщина у входа, или как они вошли в здание, или даже какая стояла погода, он не смог бы вразумительно ответить. Перед глазами все плыло, тяжело оттягивал руку изящный дипломат с текстом обращения.
Его провели по длинному коридору в небольшую комнату. Пожилая женщина в белом халате, как фокусник, извлекла откуда-то коробку с гримом. Снегирёву предложили сесть и поставили перед ним стакан с водой. Гримёр легко провела кисточкой с пудрой по его лицу и шее. Молодая женщина расчесала его волосы и несколько раз повернула его на стуле вправо и влево; видимо, она осталась довольна, потому что быстро удалилась. В комнате появился высокий мужчина в строгом костюме, он осмотрел Снегирёва и спросил что-то про текст.
— Что? — рассеянно произнёс Иван Давидович.
— Я спрашиваю, у вас текст с собой? — вежливо повторил вопрос мужчина.
— Какой текст?
— Обращение к избирателям, — удивлённо произнёс мужчина.
— А! Да-да, — торопливо ответил Снегирёв, — текст здесь, в дипломате.
— Вы не хотите отрепетировать его? Мы можем провести вас в студию, где вы…
— Нет, спасибо. Я уже репетировал.
— А-а-а… — протянул мужчина, не ожидая, что получит такой ответ. Но на всякий случай сказал:
— Вы не волнуйтесь. Все будет хорошо.
— Разумеется, — заверил его Снегирёв и нетерпеливо спросил:
— Когда начинать?
— У нас ещё в запасе пятнадцать минут.
— Так долго?
— Мы должны подготовить студию, да и в программе ваше выступление заявлено на восемь часов. А сейчас без четверти.
— Хорошо, я подожду.
Снегирёв чувствовал себя, как перед казнью. Теперь он мог бы, казалось, во всех подробностях описать, что ощущают приговорённые к смерти. Томительное ожидание только усиливало муки. Иван Давыдович на всякий случай проглотил ещё одну таблетку. От лекарств ему не становилось ни хуже, ни лучше. Кто-то осторожно постучал в дверь гримерной.
Иван Давыдович повернул голову:
— Да, входите.
— Иван Давыдович, здравствуйте. Снегирёв с трудом напряг память и внимательно посмотрел на мужчину.
— Олег Филиппович? — Снегирёв вскочил со стула. — Что с Сашей? Где он?
Тихомиров развёл руками:
— Ничем вас порадовать пока не могу. Нам уже известно, где бандиты его прячут, но операция пока не закончена.
— Операция?
— Мы послали спецназ. Ребята работают очень профессионально. Но все осложняется тем, что ваш сын там, внутри, и все нужно делать крайне осторожно.
— Да-да, конечно. Но мальчик жив?
— Да.
Снегирёв облегчённо выдохнул. Тихомиров заметил, что в этом человеке появилась какая-то обречённость. Он сочувственно посмотрел на Ивана Давыдовича.
— А когда мальчик будет на свободе?
— Это сложный вопрос. Но, я думаю, все решится довольно скоро. — Тихомиров сам не верил в то, что говорил. Он знал, что спецназ не доехал до места назначения вовремя.
— Вы уверены?
— Я уверен, — выдавил из себя Олег Филиппович, но, видимо, в его голосе все же проскользнули нотки сомнения, поэтому Снегирёв задержал на нем внимательный взгляд. Тихомиров опустил глаза.
— Остаётся только ждать новостей. Так?
— Да…
В комнате появился молодой человек в строгом костюме и деловито произнёс:
— Иван Давидович, через три минуты эфир. Прошу пройти со мной в студию.
Там уже все готово.
Снегирёв направился к выходу. У дверей он повернулся к Тихомирову и спокойно произнёс:
— Не знаю, верите ли вы в спасение моего сына, но я верю. — И он последовал за провожатым.
Тихомиров сжал в кармане трубку мобильного телефона и вошёл в студию.
* * *
Снегирёва усадили за небольшой стол, покрытый чёрным лаком. Девушка поставила перед ним стакан с водой. Молодой мужчина поправил микрофоны, стоящие по обе стороны, гримёр ещё раз провела по и без того бледному лицу Ивана Давыдовича кисточкой с пудрой. Женщина в элегантном светлом костюме что-то сказала Снегирёву на ухо, он, не поворачивая головы, молча кивнул. Щёлкнул выключатель, и яркий свет залил студию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Его внимание привлекло движение на одном из мониторов. В гараже кто-то был.
Человек закрывал лицо какой-то тряпкой, но Вадим узнал врага.
Когда враг вошёл в комнату отдыха и Вадим взорвал контейнеры, он посчитал, что с ним все покончено. Из комнаты не было выхода, вторая дверь была простой декорацией. И вот враг каким-то чудом почти добрался до дверей его «бункера». Джерри опять перехитрил Тома. Но игра ещё не закончена. Враг подошёл к пролому в стене гаража. Вадим смотрел, как он вошёл в коридор, ведущий в «бункер», нажал на очередную клавишу, и взрыв уничтожил две машины, стоявшие в гараже. Ёмкости с горючим и боеприпасы, хранившиеся там, разом взорвались.
«Замок» содрогнулся. Послышался страшный грохот и треск…
Вадим увидел по монитору, как в коридоре между гаражом и «бункером» рухнули перекрытия. «Бункер» тоже пострадал: с потолка посыпались пыль, мусор и куски рассыпающегося бетона, а через всю правую стену, в которой был вход, ведущий в «карцер», побежали трещины. Большая часть мониторов стала бесполезной. Но заложенная Вадимом программа уничтожения «Замка» не была затронута. Вадим решил, что пора завершать игру и уходить. Он взял приготовленную заранее сумку с вещами, деньгами и документами, засунул в наплечную кобуру пистолет и набрал на клавиатуре команду уничтожения всего здания. Секунду помедлил и нажал клавишу «Enter». От компьютера команда готовности поступила к заложенным в фундаменте и стенах «Замка» мощным минам.
Таймер на детонаторах должен был сработать через десять минут. Вадим посчитал, что этого времени ему будет достаточно, чтобы выбраться из обречённого «Замка».
Он взглянул на спящего на диване Сашку Снегирёва. Нет, тащить его на себе он не будет, пусть остаётся здесь. Вадим выключил монитор, подошёл к стене и набрал на щитке код. Часть стены отъехала в сторону, открыв подземный ход. Вадим ступил на первую ступеньку. «Замок» вновь содрогнулся. Стена с потайной дверью осела, и, когда Вадим попытался закрыть дверь, та даже не шелохнулась. «Ну и черт с ней! — подумал Вадим. — Все равно через несколько минут здесь ничего не останется». Он включил фонарик и начал спускаться вниз по лестнице.
Дым не давал Николаеву дышать, поэтому он снял с убитого спецназовца противогазную маску и надел на себя. Впереди была дверь, вероятно, в «бункер».
Николаев успел сделать несколько шагов по направлению к двери, когда за спиной, в гараже, раздался взрыв. Раскалённый воздух вырвался в коридор, сбил Николаева с ног и отбросил в проход к лестнице. Это и спасло Леху, когда коридор завалило обрушившимися перекрытиями и стенами верхних этажей.
Николаев попытался встать, но его рука скользнула по чему-то липкому, и он вновь растянулся на полу. Прямо перед его носом лежало чьё-то тело. Это был мёртвый штурмовик. «Значит, спецназовцы хоть одного уничтожили», — мелькнула мысль. Николаев осмотрелся. До «бункера» не добраться. Лестница частично разрушена, но на первый этаж по ней можно попасть. Николаев подошёл к лестничному пролёту, подпрыгнул и ухватился за торчавший из стены кусок арматуры. Опираясь на выбоины в стене, Леха дотянулся до перекрученных перил и выбрался в коридор первого этажа.
Часть коридора над гаражом, так же как и этот угол «Замка», перестала существовать. В проломы стены и пола Николаев увидел, что второй и третий этажи пылают. Он побежал по коридору к ещё одной лестнице, ведущей в подвал.
Неожиданно перед Николаевым появился вооружённый автоматом штурмовик. Это был обезумевший от взрывов и пожара парень. Он направил на Леху автомат. Николаев нанёс парню удар в челюсть, от которого тот рухнул ничком на пол. Николаев прыгнул ему на спину и обрушился коленями на крестец и шею. Парень дёрнулся и затих. Николаев вскочил на ноги и бросился к лестнице.
Лестница была цела. Он в три прыжка спустился в подвал и упёрся в закрытую дверь. Леха с силой толкнул её, потом дёрнул на себя. Дверь не шелохнулась. В отчаянии он вкось ударил по ней кулаком, и дверь легко откатилась в сторону. Николаев устремился вперёд. По сторонам коридора было несколько дверей.
— Эй, откройте! — кто-то стучал в дверь. Николаев вытащил свою «Скарапею» и открыл дверь. В камере находился паренёк, одетый в форму штурмовика. По описанию он походил на друга Романа.
— Как звать?
— Максим…
— Где Виталий?
— Рядом, а откуда?..
— От Романа. Он в безопасности, прислал за вами, — произнёс Николаев, отпирая соседнюю дверь. — Все вопросы потом, за мной!
Николаев не вполне доверял юным штурмовикам, но и оставлять их на гибель в подвале он не хотел, тем более что обещал Роману, по возможности, помочь его друзьям. А обещания Николаев привык выполнять. Леха подошёл к ещё одной двери.
— Что там?
— Не знаю, я там никогда не был, — ответил Максим.
Но Виталий добавил:
— Судя по всему, туда ушёл Козырев.
Николаев толкнул дверь в сторону, и она легко откатилась. Там был небольшой коридор, заканчивающийся дверью. От потолка до двери тянулась широкая трещина, через неё пробивались лучи света из комнаты. Дверь была заперта, но косяк был расшатан. Николаев попытался расшатать её, но массы его тела было явно недостаточно. Дверь лишь слегка поддалась под его нажимом. Впрочем, у него за спиной топчутся два качка.
— А ну-ка, парни, расшатайте косяк. Штурмовики несколько раз ударили в дверь плечом, косяк зашатался.
— Нажимайте на дверь!
Николаев присоединился к парням, и косяк, крякнув, как живой, вместе с дверью рухнул на пол комнаты…
* * *
Он сразу понял, что они оказались в «бункере». Здесь никого не было. В углу на диване лежал мальчишка. Сашка Снегирёв почти не дышал, на руке виднелся синяк от укола.
«Накачали наркотиками, гады!»
Николаев нащупал пульс. Тот был достаточно ровным. Штурмовики с любопытством осматривали святилище «Замка». За мониторами виднелась открытая дверь и ступени, ведущие вниз. Николаев включил самый большой монитор, экран вспыхнул, и на нем высветились цифры: «00:04:57», затем «00:04:56»… Николаев похолодел, он сразу понял, что это обратный отсчёт до взрыва. В коридоре раздался грохот, «бункер» засыпало пылью, заволокло дымом. Проход на первый этаж оказался отрезанным. Оставался только один путь.
— Я иду первым, Виталий с пацаном вторым, Максим замыкает. И — бегом!
Через несколько минут здесь все взлетит к едрене-фене.
Николаев проследил, как бережно Виталий поднял пацана на руки, и шагнул в темноту. Из «осветительных приборов» у Лехи была только зажигалка, Он посветил, лестница оказалась не длинной, всего шесть ступеней. Николаев спустился по ней и предупредил парней. Дальше ход был достаточно прямым и просторным, полого спускался вниз. Группа, предводительствуемая Николаевым, стремительно удалялась от «Замка».
Леха поторапливал попутчиков. Парни сзади пыхтели, но не отставали.
Наконец Николаев почувствовал, как ему в лицо ударил свежий ветер.
— Скоро выход.
Через несколько секунд они выбежали из подземного хода. Впереди, в полусотне шагов, с неистовством бились о берег волны залива. Снег и дождь прекратились, но ветер дул сильнее прежнего. В трехстах метрах за спиной пылал «Замок». Николаев ещё раз посмотрел на здание и увидел, как «Замок» в столбе огня и искр взлетел на воздух. Такого фейерверка Николаев не видел никогда. Сначала его оглушил грохот взрыва, а затем ударила волна тёплого воздуха.
На несколько секунд стало светло, как днём. Николаев увидел в двадцати метрах человека, который смотрел на пожар, а затем побежал вдоль берега. Это показалось Лехе подозрительным. Посторонний свидетель стоял бы, разинув рот, а не мчался стремглав по заледеневшему берегу, рискуя переломать себе ноги.
— Так это же, кажись, хозяин! — неуверенно воскликнул Макс, ткнув в бок своего дружка и показывая на убегающего человека.
— Точно! Он! — подтвердил Виталик. Мысль ещё не оформилась до конца, а ноги Лехи уже сами несли его за «спринтером». На бегу вытаскивая пистолет, Николаев замешкался, наступил на какую-то ледяную кочку и проехал несколько метров на боку по превратившемуся в ледяной каток берегу. Пистолет вылетел у него из руки и скользнул в воду. Но жалеть любимую «Скарапею» было некогда.
Николаев поднялся и бросился вдогонку. Бежать было тяжело, но утешало одно, что «спринтеру» не легче.
* * *
У Вадима не оставалось сил. Он проклинал себя, что остался на берегу посмотреть на гибель своего «детища», что слишком поздно заметил, как из потайного хода появились люди. Этого не могло быть, это не правильно. Силы оставляли Вадима. Из кошки он превратился в мышку. Расстояние между ним и преследователем сокращалось. В отчаянии Вадим остановился, скинул со спины сумку, чтобы достать свой модернизированный «Макаров». Это промедление было ошибкой. Николаев стремительно приближался. Вадим выхватил нож и принял боевую стойку.
Николаев заметил нож, но не сбавил скорости, он немного уклонился в сторону, развернулся боком, захватил руку Вадима с ножом, скользнул вдоль неё и всем корпусом ударил по телу Вадима. Переплетённые в схватке тела полетели на лёд. Вадим пытался ударить ножом, а Николаев удерживал его левой рукой — правая оказалась прижатой ко льду. Боль в левой руке становилась нестерпимой, Леха понял, что проигрывает. Он никогда не проявлял в своих схватках благородство, главное — выжить. Тем более что и противники такого благородства никогда не проявляли. Никаких «нечестных» приёмов для Николаева не существовало. Главное — победить, а как — неважно.
С трудом Николаеву удалось высвободить правую руку, и в то же мгновение он с силой ударил Вадима в глаз. Вадим взвыл от боли и несколько ослабил хватку. Этого оказалось достаточно, чтобы Алексей вскочил на ноги. Он пнул ногой по запястью Вадима, тот заорал, выпустил нож, но тут же лягнул Николаева в колено. Леха не удержался и упал. Вадим бросился на Николаева, и тот, не раздумывая, нанёс сильный прямой удар прямо в горло. Вадим словно поперхнулся и потерял сознание. Леха стянул с шеи Вадима шарф и связал тому руки.
Ни Николаев, ни Вадим не заметили, что в пылу драки они оказались у самой ледовой кромки. Леха взглянул на поверженного врага, вспомнил, что ничего не сообщил Краснову, и вызвал оп-центр. Он сообщил, что пацан спасён, а главный преступник арестован. Николаеву не хотелось нести на себе Вадима, он оттащил его немного от края льда и решил дождаться подмоги из оп-центра. Он попытался развести костёр, но понял, что это пустая трата времени. Порывы ветра усилились, и огромные волны начали накатываться на лёд. Николаев пошёл к Вадиму, чтобы оттащить связанного врага на берег. Огромная волна вздыбила лёд.
Николаев полетел вниз, безвольное тело Вадима тоже начало скользить по наклонной плоскости льда. Раздался треск, и огромная льдина откололась от материкового льда. Волны подхватили её и понесли в открытое море. На краю льдины лежало тело Вадима. Николаев, пренебрегая опасностью, подбежал к кромке льда, но было поздно: льдина быстро растворилась в темноте. Последнее, что увидел Николаев, это волна, перекатывающаяся через льдину.
Глава 22
РАЗВЯЗКА
Снегирёв, собранный и подтянутый, вышел из подъезда и молча сел в машину. Шофёр включил зажигание, и через мгновение иномарка плавно тронулась с места. Снегирёв устало закрыл глаза, в голове не было никаких мыслей. За последние три дня ему пришлось столько передумать и пережить, что сегодня он чувствовал только одно — смертельную усталость. Где-то в дипломате лежал приготовленный пресс-секретарём текст обращения, в котором Поваляев, как всегда, изложил все очень грамотно и тактично. Снегирёв Иван Давыдович благодарит своих избирателей за оказанную поддержку и доверие. Он помнит всех, кто поверил в него и кто работал с ним в одной команде. Он помнит о своих обещаниях и обязательно их выполнит, но… Дальше этот текст Снегирёв был читать не в силах. Он понимал, что выговорить последующие слова ему будет очень-очень трудно. Но он уже внутренне осознал, что другого пути нет и ему придётся выполнить требования похитителей ради жизни своего сына. При мысли о сыне защемило с левой стороны, и Снегирёв вынул из кармана упаковку с лекарствами. Не запивая, он проглотил одну за другой две капсулы и поморщился.
Машина затормозила возле здания телевидения, и шофёр отворил перед Снегирёвым дверцу. Иван Давыдович вышел из машины и прошёл к лестнице. Молодая женщина в элегантном костюме, редактор телевидения, поздоровалась, приветливо улыбнулась. Снегирёв, даже не посмотрев на неё, выдавил из себя:
— Здравствуйте, — и последовал за редактором. Кажется, он не замечал ничего вокруг. Если бы его спросили, как выглядела та женщина у входа, или как они вошли в здание, или даже какая стояла погода, он не смог бы вразумительно ответить. Перед глазами все плыло, тяжело оттягивал руку изящный дипломат с текстом обращения.
Его провели по длинному коридору в небольшую комнату. Пожилая женщина в белом халате, как фокусник, извлекла откуда-то коробку с гримом. Снегирёву предложили сесть и поставили перед ним стакан с водой. Гримёр легко провела кисточкой с пудрой по его лицу и шее. Молодая женщина расчесала его волосы и несколько раз повернула его на стуле вправо и влево; видимо, она осталась довольна, потому что быстро удалилась. В комнате появился высокий мужчина в строгом костюме, он осмотрел Снегирёва и спросил что-то про текст.
— Что? — рассеянно произнёс Иван Давидович.
— Я спрашиваю, у вас текст с собой? — вежливо повторил вопрос мужчина.
— Какой текст?
— Обращение к избирателям, — удивлённо произнёс мужчина.
— А! Да-да, — торопливо ответил Снегирёв, — текст здесь, в дипломате.
— Вы не хотите отрепетировать его? Мы можем провести вас в студию, где вы…
— Нет, спасибо. Я уже репетировал.
— А-а-а… — протянул мужчина, не ожидая, что получит такой ответ. Но на всякий случай сказал:
— Вы не волнуйтесь. Все будет хорошо.
— Разумеется, — заверил его Снегирёв и нетерпеливо спросил:
— Когда начинать?
— У нас ещё в запасе пятнадцать минут.
— Так долго?
— Мы должны подготовить студию, да и в программе ваше выступление заявлено на восемь часов. А сейчас без четверти.
— Хорошо, я подожду.
Снегирёв чувствовал себя, как перед казнью. Теперь он мог бы, казалось, во всех подробностях описать, что ощущают приговорённые к смерти. Томительное ожидание только усиливало муки. Иван Давыдович на всякий случай проглотил ещё одну таблетку. От лекарств ему не становилось ни хуже, ни лучше. Кто-то осторожно постучал в дверь гримерной.
Иван Давыдович повернул голову:
— Да, входите.
— Иван Давыдович, здравствуйте. Снегирёв с трудом напряг память и внимательно посмотрел на мужчину.
— Олег Филиппович? — Снегирёв вскочил со стула. — Что с Сашей? Где он?
Тихомиров развёл руками:
— Ничем вас порадовать пока не могу. Нам уже известно, где бандиты его прячут, но операция пока не закончена.
— Операция?
— Мы послали спецназ. Ребята работают очень профессионально. Но все осложняется тем, что ваш сын там, внутри, и все нужно делать крайне осторожно.
— Да-да, конечно. Но мальчик жив?
— Да.
Снегирёв облегчённо выдохнул. Тихомиров заметил, что в этом человеке появилась какая-то обречённость. Он сочувственно посмотрел на Ивана Давыдовича.
— А когда мальчик будет на свободе?
— Это сложный вопрос. Но, я думаю, все решится довольно скоро. — Тихомиров сам не верил в то, что говорил. Он знал, что спецназ не доехал до места назначения вовремя.
— Вы уверены?
— Я уверен, — выдавил из себя Олег Филиппович, но, видимо, в его голосе все же проскользнули нотки сомнения, поэтому Снегирёв задержал на нем внимательный взгляд. Тихомиров опустил глаза.
— Остаётся только ждать новостей. Так?
— Да…
В комнате появился молодой человек в строгом костюме и деловито произнёс:
— Иван Давидович, через три минуты эфир. Прошу пройти со мной в студию.
Там уже все готово.
Снегирёв направился к выходу. У дверей он повернулся к Тихомирову и спокойно произнёс:
— Не знаю, верите ли вы в спасение моего сына, но я верю. — И он последовал за провожатым.
Тихомиров сжал в кармане трубку мобильного телефона и вошёл в студию.
* * *
Снегирёва усадили за небольшой стол, покрытый чёрным лаком. Девушка поставила перед ним стакан с водой. Молодой мужчина поправил микрофоны, стоящие по обе стороны, гримёр ещё раз провела по и без того бледному лицу Ивана Давыдовича кисточкой с пудрой. Женщина в элегантном светлом костюме что-то сказала Снегирёву на ухо, он, не поворачивая головы, молча кивнул. Щёлкнул выключатель, и яркий свет залил студию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23