В данный момент это значило больше, чем сон.
Тоби в безопасности. Они все в безопасности. Его родные и Мэгги знают всю правду, и, как это ни невероятно, никто из них не возмущен присутствием в его детской ребенка, хотя на самом деле Тоби не его сын, а плод немыслимых мерзостей. Его мать полна решимости быть его бабушкой, несмотря на факты. А его деду удалось выудить из кармана очередной шиллинг. Дункан чуть не опозорился, прослезившись, когда это случилось.
– Жаль, – сказала Маргарет, найдя в темноте его руку и сжав ее в своей ладони, – что теперь все думают, будто вы с миссис Тернер были любовниками еще до побега, и ты опять выглядишь негодяем во всей этой истории.
– Но они всегда так думали, – заметил Дункан. – В конце концов, с чего бы нам бежать, будь иначе? Ничего не изменилось. Это старые новости. Конечно, открытие, что незаконный союз принес плоды, вне всякого сомнения, возбудило общество, особенно когда казалось, что это сын Тернера. Но отказ Тернера от ребенка быстро положит конец всем разговорам. Скоро все будет забыто.
– Просто мне хотелось бы, – сказала она, – чтобы ты был наконец отомщен, чтобы люди знали правду.
– О Тоби? – уточнил Дункан, повернув к ней голову.
Маргарет ненадолго задумалась.
– О тебе, – ответила она. – Но нельзя рассказать одно, утаив другое, не так ли?
– Жизнь несовершенна, – отозвался он. – Это одна из истин, которую усваиваешь за тридцать лет жизни, Мэгги.
Она улыбнулась.
– Да, – сказала она. – Жизнь несовершенна. Ты собираешься скрывать от Тоби правду всю его жизнь, Дункан?
Он вздохнул:
– Нет. Все равно он ее узнает. Слишком много народу в курсе, и наверняка кто-нибудь решит, что неплохо бы просветить Тоби насчет обстоятельств его рождения. Я расскажу ему все, когда он будет достаточно взрослым, чтобы справиться с этим известием, и когда он будет достаточно уверен в нашей любви, чтобы это не отразилось на его психике. Как бы мы ни любили его, Мэгги, только он может прожить свою жизнь. Точно так же, как мы – свои.
– Выходит, счастливый конец бывает только в сказках? – задумчиво произнесла она.
– А ты бы хотела счастливого конца? – парировал Дункан. – Боюсь, жизнь стала бы невыносимо скучной. Давай лучше стремиться к счастью.
– К счастью? – переспросила Маргарет, повернувшись к нему лицом. – Когда все думают о тебе самое худшее?
– Не все, – возразил он. – Самые близкие и дорогие для меня люди знают, почему я так поступил в обоих случаях: пять лет назад и после смерти Лоры. Иногда приходится приносить жертвы, Мэгги. И иногда они приносят благословение, во много раз превосходящее вызванные ими страдания. Если бы я не сбежал с Лорой, вызвав грандиозный скандал, я бы не узнал и не полюбил Тоби. И я бы не встретил тебя. А если бы и встретил, то слишком поздно, будучи женатым на Кэролайн.
– Неужели это было бы так ужасно? – поинтересовалась она с нотками сомнения в голосе. – Не встретить меня, я хочу сказать?
– Да, – твердо ответил он. – Это было бы самое ужасное, что могло случиться со мной. Я упустил бы смысл жизни, причину моего существования. И главную любовь моей жизни. Конечно, я всегда любил и буду любить моих близких, но это не то. Без любви к женщине, без этого волшебства моя жизнь была бы неполной.
– О, – только и произнесла Маргарет.
– И это все, что ты можешь сказать? – улыбнулся Дункан, пройдясь костяшками пальцев по ее щеке.
– Ты любишь меня? – спросила она. – Правда? Любовь предала меня однажды, Дункан. Моя юность миновала, жизнь проходила мимо. Мне так отчаянно хотелось собрать те крохи, которые еще оставались, чтобы подарить кому-то покой и радость и получать самой удовольствие от жизни. Неужели вместо этого я обрела любовь? Рядом с которой все бледнеет?
– Я не могу ответить на этот вопрос, – сказал он, скользнув губами по ее лицу и обнаружив, что оно залито слезами. – А ты?
– Я говорю себе, – отозвалась Маргарет, – что я люблю тебя, потому что восхищаюсь мужеством, с которым ты прожил свою жизнь. А еще я говорю себе, что люблю тебя за то, что ты полностью и безоговорочно любишь беспомощного малыша. Я действительно люблю тебя за это. Но, Дункан, больше всего я люблю тебя, потому что ты живешь здесь. – Она похлопала ладонью по месту, где находилось ее сердце. – Потому что уверена: вся моя жизнь была прелюдией к тому, чтобы встретиться с тобой и познать радость, для которой я была создана.
– А-а, – протянул он.
– И только? – усмехнулась она.
Дункан прижался губами к ее губам и, заключив ее в объятия, уложил на траву. Они занимались любовью далеко за полночь, лежа на не слишком мягкой земле, открытые не слишком теплому воздуху и утомленные до предела.
Жизнь не совершенна.
За исключением таких моментов, как этот.
– Дункан, – сказала Маргарет, когда все закончилось и она лежала в его объятиях. На их телах играли блики лунного света, пробивавшегося сквозь трепетавшую на ветру листву. – Я должна сказать тебе кое-что, хотя и не собиралась этого делать, пока не буду окончательно уверена. Но сегодня неподходящий день для секретов, не так ли? Или был вчера? Не важно. Есть шанс, совсем крохотный, что я жду ребенка.
Он прижался лицом к ее волосам и протяжно вздохнул. Уже? Он был отцом четыре с половиной года, но теперь он станет настоящим отцом?
– У меня всего лишь задержка на несколько дней, – мягко произнесла она. – Возможно, это ничего не значит.
– В двадцать лет я пообещал деду, что к тридцати годам я буду женат, а к тридцати одному году в детской поселится ребенок. Мой сын и наследник. Неужели это все-таки случится? Или это будет дочь? О Боже, Мэгги, дочь! Разве может жизнь предложить большее чудо?
– Пока я даже не уверена, – сказала она, – что ребенок вообще будет, Дункан. Но возможно, будет. У меня никогда не бывало задержек.
Он теснее притянул ее в свои объятия, вдыхая теплый женский запах, и закрыл глаза.
– Не важно, – сказал он. – Если это ложная надежда, у нас будет оправдание стараться еще усерднее. Я люблю тебя, ты любишь меня, мы женаты, живем в Вудбайне, у нас есть наши родные и Тоби. Этого вполне достаточно для счастья, Мэгги. Будем надеяться, что ты ждешь ребенка, но не будем слишком разочаровываться, если нет. Согласна?
Маргарет издала тихий смешок.
– Жизнь несовершенна.
– Но в данный момент она очень близка к этому, – заметил Дункан.
– Если не считать того, – сказала она, – что корень дерева впивается мне в бедро и мои ноги превратились в ледышки.
Они возвращались домой, обняв друг друга за талию.
– Ты так же устала, как я? – поинтересовался Дункан.
– Как минимум вдвое больше, – отозвалась Маргарет. – Надо будет уговорить твоего деда погостить у нас подольше. Пусть вообще живет с нами. Может, нам пригласить гостей, пока Несси и Эллиот здесь? Или…
Они остановились на террасе перед домом и поцеловались.
– Непременно, любовь моя, – сказал он. – Но завтра. Точнее, сегодня, но позже. Намного позже. А пока, может, нам лечь в постель? И поспать?
– Поспать? – переспросила она. – Звучит заманчиво. Я могу проспать целую неделю, но только если твои руки будут обнимать меня.
– А где еще они могут быть? – улыбнулся Дункан, крепче обхватив ее талию и направившись к ступенькам, ведущим в дом.
– Полагаю, нигде. – Она зевнула, склонив голову ему на плечо.
Все-таки хорошо быть влюбленным, подумал Дункан. Пожалуй, лучше всего на свете.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33