…Вернувшись, я спустился вниз по руслу Шаше, ища следы шестого детеныша, н
о все напрасно. Зато на песке я обнаружил множество следов, свидетельств
ующих о том, что львицы с детенышами поиграли здесь всласть. Какое, должно
быть, магическое и гипнотизирующее зрелище Ц семь гибких кошачьих фигу
р, резвящихся в серебристых лучах луны! Но мысль моя тут же переключилась
на исчезнувшего львенка, и на сердце стало тяжело.

Глава четвертая
ПРО ОБЕЗЬЯНКУ ПО ИМЕНИ СТИКС

Однажды вечером, когда я заехал в охотничий домик Тули-сафари, ко мне подо
шла хозяйка, неся что-то в ладонях, сложенных чашечкой. Это оказался детен
ыш обезьяны с морщинистой мордочкой. Объяснив, что детеныш был найден од
ин-одинешенек и что его матери скорее всего нет в живых, хозяйка спросила
, не сможет ли Джулия позаботиться о нем. Я знал, что Джулия возьмется за эт
о с охотой и уж она-то сумеет обеспечить будущее этому крошке. Кроме того,
забота о беззащитном существе отвлечет ее от тяжелых переживаний. В посл
едние два года Джулия уже была приемной матерью дикобразу по кличке Ноко
, генетте по кличке Муна, не говоря уже о множестве птенцов.
В ту ночь, возвращаясь домой с крохотным пассажиром в открытом джипе, я вп
ервые в сердцах произнес то, что потом повторял бессчетное число раз. Я не
мог посадить обезьянку на колени, потому что она наверняка свалилась бы
оттуда. Поэтому я засунул ее под рубаху в надежде, что она там уютно устрои
тся. Но как только зашумел мотор, я почувствовал страшную боль, будто сотн
и булавок вонзились мне в грудь. Это звереныш вцепился руками и ногами в в
олосы и не отпускал до самого конца поездки, длившейся час с четвертью.
Вообразите, что это за пытка Ц ночная езда по дикой земле с вцепившимся т
ебе в грудь зверьком, да еще когда то и дело натыкаешься на стадо трубящих
слонов. К тому же всякий раз, когда приходилось замедлять ход, мне в ноздри
бил наимерзейший запах, но я старался особенно не думать о его источнике.
Я был несказанно счастлив, когда достиг наконец ворот лагеря, и, едва въех
ав внутрь, извлек обезьянку из-под рубахи, с трудом оторвав от пышной раст
ительности на груди. Увы, испытания на этом не закончились: этот паршивец
наложил мне под рубаху такую гору, что хоть лопатой убирай. Самое интерес
ное, что, связавшись с Джулией по радио перед выездом, я не сказал ей, кого п
ривезу, сообщив только, что ее ждет сюрприз. Вот тебе и сюрприз… Когда же я
показал ей крохотную, сосавшую пальчики обезьянку с глазами, исполненны
ми печали, Джулия тут же по-матерински бережно взяла ее и пошла вытирать.
В ту ночь то и дело произносилось слово «свинтус», которое каким-то образ
ом превратилось в «Стикс». На том и порешили Ц пусть обезьянка зовется С
тикс.
Скажу честно, я и представить себе не мог, какого труда и терпения будет ст
оить Джулии воспитание Стикса. Той первой ночью, когда он у нас появился, Д
жулии почти не удалось поспать. Как раз накануне его прибытия мы, после мн
огих месяцев ночевок вдвоем в тесной палатке, решили, что лучше спать отд
ельно. Мы прибрали небольшое складское помещение, перенеся хранившиеся
там оборудование и ящики в две небольшие куполообразные палатки. Вдовол
ь наубиравшись и наподметавшись, Джулия не могла нарадоваться своему но
вому жилищу (куда чуть позже поселят и Стикса): в первый раз за два с полови
ной года она жила в помещении с прочными стенами.
Во второй день пребывания Стикса в лагере я перед сном пришел пожелать с
покойной ночи Джулии и ее питомцу. Какая идиллия предстала моим глазам
Ц на раскладушке калачиком свернулась Джулия, а поперек ее тела вытянул
ся Стикс, посасывая пальчики в полудреме. Казалось, ночь и в самом деле буд
ет спокойной. Не тут-то было! Стикс каким-то образом скатился на пол и разо
рался, словно капризный карапуз. Джулия сразу вскочила, подняла его и, как
могла, утешала Ц в благодарность за это гаденыш поднял хвост… и бедной Д
жулии пришлось битый час отмывать и его и себя.
Я был не в курсе всего этого, и только когда на следующий день встретил на
кухне сонную Джулию, узнал, что произошло. Оглянувшись вокруг, я спросил, г
де виновник кутерьмы, и она показала на свою комнату. Войдя туда, я увидел
Стикса безмятежно спящим на подушке Джулии и вышел на цыпочках. Но через
несколько минут, как раз когда мы разливали чай, до наших ушей донеслись ж
алобные крики; мы бросились в комнату Джулии, чтобы поднять его с пола и ут
ешить.
Через несколько недель (в течение которых Стикс всей душой привязался к
своей хозяйке) я уехал в Англию, а к Джулии приехала мама. Однажды на исход
е дня Джулия с мамой ехали на машине по дорогам заповедника; Джулия сидел
а за рулем, а мама держала на руках спящего Стикса. Вдруг перед их глазами
возник огромный слон. Он спокойно щипал веточки, и Джулия сперва замедли
ла ход, а затем затормозила, чтобы разглядеть его. Несколько минут спустя
мама подняла руки (не выпуская из них Стикса) на уровень окна. В этот момен
т Стикс открыл сонные глаза, оглянулся… и, увидев слона, издал такой пронз
ительный вопль, что до полусмерти перепугал Джулию и ее маму. Выпрыгнув и
з рук, он очутился на сиденье. Он никогда не видел таких огромных зверей.
Став чуть постарше, Стикс сделался менее зависимым от нас и охотно иссле
довал окрестности Ц и когда был в лагере, и когда ездил с нами на машине; о
собенно нравились ему поездки в Понт-Дрифт Ц ботсванский пограничный п
ост. В лагере он лазил по деревьям, бегал по пятам за Джулией и с особым нас
лаждением гонялся за куропатками и цесарками, которые вспархивали, разд
раженно шумя крыльями. Интересно, что Стикс, по-видимому, был не очень чув
ствителен к боли: руки его были покрыты волдырями и царапинами, а ему хоть
бы хны! Джулия нарезала пластырь и накладывала его на обезьяньи болячки.

Во время поездок на машине за ним нужен был глаз да глаз. Если его вовремя
не схватишь, то он, чего доброго, вылезет из окна, заберется на крышу, а пото
м возникнет по ту сторону ветрового стекла Ц вот, мол, и я! Затем опять исч
езнет и покажется уже за задним стеклом. Впрочем, иногда его укачивало, и о
н спокойно засыпал, прильнув к большой плюшевой горилле, которая служила
ему игрушкой. Проснувшись, он залезал на приборную доску и с неослабным и
нтересом наблюдал за животными, мимо которых мы проезжали.
На пограничном посту мы оставляли его на попечение наших друзей Ц чинов
ников иммиграционной службы, а сами следовали в Южную Африку. По закону м
ы не могли брать его с собой Ц «он беспаспортный», как шутили на границе.
Ожидая нас, Стикс охотно играл с детьми чиновников и строил всяческие гр
имасы следовавшим в ту и другую сторону туристам, чем немало забавлял их.
Он стал талисманом пограничного поста и всеобщим любимцем.
Как раз в это время жара сделалась абсолютно невыносимой: каждый день в т
ени было за сорок. Тогда мы с Джулией доставали подаренную нам детскую на
дувную ванночку, наполняли ее водой, тщетно пытаясь найти хоть какое-то о
блегчение от жары, и звали к себе Стикса. Поначалу он наблюдал за нами со с
тороны, затем, чуть осмелев, стал залезать в воду локтем, но пальчики по-пр
ежнему держал во рту. Понаблюдав за ним, мы поняли, что он мочит в воде шкур
ку и всасывает влагу сквозь пальцы. Пришлось отучать его от этой привычк
и Ц ведь если он слишком насосется воды, ему не поздоровится.
Наконец он добровольно влез к нам в ванночку Ц жара была труднопереноси
мой даже для него. Однажды он удивил нас тем, что влез туда один. Но мы удиви
лись еще больше, когда он, посидев там немного, нырнул с головой в воду, нев
ероятным образом проплыл по дну по всей длине и выскочил с другого конца
мокрый, как мышь, но довольный. Потом он не раз проделывал этот отнюдь не т
ипичный для обезьян трюк, всякий раз с большим щегольством и достоинство
м.
У Стикса была еще одна черта, доставлявшая нам немало неприятностей: что
бы ни попадалось ему в руки, он ко всему проявлял живейший интерес и норов
ил умыкнуть. К примеру, всякий раз, когда я после очередного прокола остан
авливался заклеивать шину, Стикс непременно крался за мной и утаскивал т
юбик с клеем, заплатку или, что хуже всего, клапан для камеры, поскольку он
непременно совал его в рот и вытащить его обратно стоило огромных усилий
. Пока я краем глаза успевал заметить его проделку, он взбирался на дерево
и упивался зрелищем того, как я, стоя внизу, вначале пытаюсь подольститьс
я к нему, а затем выхожу из себя.
Вполне понятно, что Стикс не проходил и мимо съедобных вещей. Ел он то же, ч
то и мы, но его диета была разнообразнее: в нее входили и насекомые, и личин
ки, и все, что он отыскивал в лагере. Сколько мы ни пытались приблизиться к
нему, когда он ел, он всякий раз срывался с места, унося еду под мышкой. Поро
ю Стикс считал нападение лучшей защитой от посягательств на его еду. Был
такой случай: со мной в машине к нам в гости ехала моя хорошая знакомая, ко
торую я встретил на пограничном посту. Она подала Стиксу длинный кусок и
злюбленного бурского кушанья Ц копченой колбасы. Еда пришлась ему очен
ь по вкусу. Я сидел за рулем, а он Ц на приборной доске, повернувшись задом
к ветровому стеклу; забавно было смотреть, как он расправляется с куском
колбасы, по длине превышавшим его самого. Езда среди дикой природы приве
ла мою знакомую в восторг, и ей захотелось поиграть со Стиксом. Вот этого е
й не следовало делать. Стоило ей наклониться вперед, как он моментально п
обагровел, опасаясь, что у него хотят отнять еду, и прыгнул с приборной дос
ки прямо в лицо моей знакомой, зажав колбасу под мышкой. Оставив на лице гл
убокие следы от когтей, он отпрянул назад на приборную доску, не выпуская
свою драгоценную колбасу. Затем, показав нам спину, он повернул голову и б
росил недоброжелательный взгляд на мою слегка окровавленную и отнюдь н
е слегка ошарашенную знакомую. Я сам во всем виноват Ц надо было вовремя
предупредить ее, что опасно мешать Стиксу, когда он ест.
Став чуть старше, Стикс, к несчастью, пристрастился к белому вину; если так
ового не оказывалось, он не брезговал и иными напитками. Однажды я поймал
его на том, что он баловался моим вечерним винцом: опускал пальчики в стак
ан и сосал их. Я заорал на безобразника не своим голосом, и он тотчас же уск
акал; но я чувствую, что он и прежде втихую лакомился спиртным. С этого дня
за ним нужен был глаз да глаз. Впрочем, ему дважды удавалось тайком от нас
назюзюкаться. В первый раз, увидев его лишенные координации движения, мы
жутко встревожились, но поняли, что он под мухой. В обоих случаях он долго
и хорошо спал под хмельком, но когда просыпался, его мучили сильные боли
Ц вот что значит похмелье! Он даже пытался перекувырнуться через голову
, чтобы облегчить свои страдания.
Каждое утро он получал на завтрак еду с нашего стола. Стикс обычно усажив
ался трапезничать на крыше автомобиля, философски наблюдая за восходом
солнца, Ц он был «сова» и не слишком бодр по утрам. По вечерам же он с нетер
пением ожидал появления львов. Стикс непременно замечал их задолго до на
с и приходил в возбуждение. Он залезал высоко на лагерную ограду и с ужасо
м наблюдал, не отрывая глаз, приветственные церемонии, происходившие у о
грады. Я видел, что Фьюрейя и Рафики знают о его присутствии, но делают вид,
что не замечают. Порой, набравшись смелости (а точнее, теряя последние кро
хи разума), он поддразнивал львиц, начиная спускаться с ограды, и тут же, то
ржествуя, взлетал наверх, когда львицы, уже не в состоянии игнорировать е
го, устремляли на него свои взоры.
…Однажды, когда Джулии в лагере не было, Стикс исчез. Занимаясь своими при
вычными делами, я в какой-то момент заметил, что его нет. Я несколько раз по
звал его, а затем вышел за ограду поискать в окрестных кустах. После двух ч
асов безрезультатных поисков у меня стало тяжело на сердце. Я вернулся в
лагерь посмотреть, не появился ли он, затем снова вышел за ограду. Вернувш
ись в лагерь во второй раз и снова не обнаружив Стикса, я принялся искать е
го следы в надежде хотя бы получить указание на то, куда он отправился; но
следы были видны повсюду, так что затея оказалась бесполезной. Я подумал,
вдруг он стал добычей змеи или хищной птицы, но, к счастью, не обнаружил пр
изнаков этого. Поразмыслив над ситуацией, я подумал, что его могло подобр
ать проходившее мимо лагеря семейство обезьян. Это вполне вероятно: обез
ьяны не раз проявляли к нему интерес, а дважды мы сами пытались внедрить е
го в разные семьи. В обоих случаях я чувствовал, что обезьяны готовы приня
ть его как родного, но его самого не очень-то тянуло воссоединиться с ними
. Я молился, чтобы его подобрала какая-нибудь обезьянья мамаша и он освоил
ся в дикой природе среди себе подобных. Его исчезновение опустошило наши
души, но мы надеялись на лучшее.
Несколько недель спустя произошел случай, укрепивший в нас эту надежду.
Я ехал на машине в окрестностях лагеря со своим другом и вдруг увидел воз
ле дороги обезьянье семейство. Резко нажав на тормоза, я выскочил и приня
лся звать Стикса; обезьяны пустились наутек, и я решил, что Стикса среди ни
х нет. Мой приятель, не знавший его истории, решил, что я совершенно свихну
лся в этой глуши, но я рассказал ему про своего исчезнувшего четвероного
го друга, и он успокоился.
Неожиданно, когда я уже собирался захлопнуть дверцу машины, ко мне подск
акала молодая обезьянка размером со Стикса, но ее тут же подхватила неве
сть откуда взявшаяся самка. Крошка инстинктивно прильнул к ней, и самка у
мчалась, унося его с собой. Впоследствии в течение многих месяцев случал
ись истории, показывающие, что Стикс благополучно прижился среди своих с
ородичей.

Глава пятая
МОЛЕБЕН О ДОЖДЕ

Антибраконьерская команда, успевшая за какие-нибудь девять месяцев сво
его существования проделать столько полезной работы, находилась на под
ъеме, когда ее фактически прибрало к рукам руководство заповедника Чарт
ер. Как мне объяснил один из землевладельцев, то обстоятельство, что прир
одоохранной деятельностью занимаемся мы, независимые, а не они, землевла
дельцы, ставит последних в неловкое положение перед правительством. Мне
ничего не оставалось, как передать нашу команду в заповедник Чартер. Опа
саясь снижения эффективности ее работы, я попытался поставить условие, ч
то бойцы будут заниматься только патрулированием, не отвлекаясь ни на чт
о другое. Антибраконьерская деятельность приносит результаты лишь в то
м случае, если ведется постоянно и целенаправленно.
Поначалу все шло так, как мне хотелось, но затем бойцов начали использова
ть на других работах, в частности на строительстве на директорской базе.
Я чувствовал, к чему это приведет. Пока бойцы сами для себя строят жилища,
браконьеры могут бесконтрольно хозяйничать. За пределами же заповедни
ка Чартер положение было вовсе несносным, так как там вообще не велось си
стематической антибраконьерской работы.
Ввиду тяжести ситуации я оставил многие другие занятия и сам взялся патр
улировать. Я один надзирал за территорией площадью около ста квадратных
километров, часами отыскивая браконьеров и их капканы. Это была изматыва
ющая работа, тем более что с приближением Рождества, когда на юге Африки в
самом разгаре лето, столбик термометра даже в утренние часы в тени подби
рался к тридцати, а к полудню поднимался выше сорока. Самая же большая сло
жность заключалась в том, что у меня не было официального доступа на боль
шую часть территории, которую я патрулировал, так что я делал это тайком. К
счастью, мое присутствие осталось незамеченным, но ведь точно так же там
могли разгуливать и браконьеры.
Неделю за неделей каждое утро я либо выезжал из лагеря на машине, либо вых
одил пешком, в зависимости от того, какой участок требовал проверки. В теч
ение целого года у меня не было ружья Ц оно было мне не по карману. Вместо
огнестрельного оружия приходилось патрулировать с копьем, которое я на
шел где-то в кустах, Ц очевидно, оно провалялось там несколько лет, потер
янное браконьером. В другой руке у меня было мачете. К счастью, и с таким ор
ужием я был грозой для браконьеров, и в течение двух лет в долинах Питсани
и Таваны Ц в самом сердце львиных владений Ц мне очень редко попадалис
ь новые следы деятельности браконьеров да изредка встречались старые к
апканы.
Однако вдоль Шаше я не раз находил новые, что давало повод для беспокойст
ва. Кроме того, физическое и психическое истощение, вызванное многочасов
ым патрулированием знойными днями и столь же жаркими ночами, Ц когда я п
ишу об этом, меня и то бросает в жар!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21